Разговоры О…

Всё это люди! Вот зараза!

Их лап когтистых вот итог!

Всё это общества проказа,

И даже я там занемог,

Внимая грязные упрёки.

Что люди сыплют на других.

В их душах ржавые подтёки

Рождают зло для них самих.

И начинаются мытарства

В попытках уничтожить тех,

Кого толкнули на коварство,

Чьих жизней поломали вех.

Ведь люди – твари жизнь макнули

В мазут, в расплавленный метал.

И в тело сами злость вдохнули….

Что ж сами гасят пусть пожар,

Своих и злости, и притворства

Что в каждом создавали зло.

И душат пагубного монстра…

Так чьё нутро же здесь мертво?

***

Человечность… Человечность и праведность.

Наша жизнь – Бесконечность.

Но… Какая? Может жизнь это скука?

Бесконечная тёмная ада порука.

Что вгрызается в кости и рвёт без остатка!

Что пытает и режет. Что же нам так не сладко?

Что же мы погибаем, теряем всю душу

И все время лобзаем безвольную тушу.

Что лишь хочет бесцельно себя восхищать,

Что желает, желает себя угощать

Ядом сладким, пороком презренным.

Может быть до конца стоит быть откровенным?

Каждый хочет себе лучший торта кусок!

На ногах чтоб его был без дыр и носок,

Чтобы каждая мелочь была совершенна,

Но позвольте. Что ж мы так забвенно

Всё стремимся к своим неустанно успехам,

Но посмотрим назад, и зальется тут смехом!

Наша жизнь что ушла без остатка.

И тогда и на сердце становиться гадко!

И тогда понимаем что мы погибали!

И тогда принимаем, что лишь умирали,

Что в своём восхищение забыли о мире,

Бесконечно танцуя в беспамятном пире,

Мы совсем позабыли о хрупкой душе,

Что теперь растворяется лишь в мираже!

Что теперь погибает в объятиях крепких

Опороченной памяти. В лапах тех цепких,

Что с собой у тянули надежду на дно!

Задыхаться без света нам там суждено.

И гореть, за грехи бесконечные наши.

Но какая… Может жизнь это вера?

Бесконечные поиски божьего света.

Может нам суждено вечно жизнь по завету?

И тащить на себе словно кони карету,

Из которой нагайки над нами свистят!

И как звери безвольные… Люди молчат,

Принимая поруку за веры проверку.

А хозяева сыпять им землю в тарелку,

Заставляя кататься как свиньи в грязи.

Что ты боже молчишь?! Ну давай же, спаси

Ты своих царебралов, что покорно тебе выполняют наказы!

Но при этом их режут без веры приказы.

Господа насмехаются, им дела нет!

До пустых богословий. И божий завет

Им и чужд и противен.

И как же бессилен

Твой покорный слуга и простой человек!

Раз уж плети свистеть будут над ним во век!

Что же ты не вступился, и не дал им рая?

И они как и прежде – безвольная стая,

Расшибают колени и лбы, все молясь о спасении.

Но мы знаем что ждёт их в посмертном забвении.

Только слезы и тьма за утеренной жизни года.

Но какая… Может жизнь это помощь?

Может это желание в доме пригреть загнивающий овощ?

И способность бездомному руку подать.

И рубашку последнюю нищему дать,

И животное слабое грудью согреть,

И домой запустить, в тишине отогреть,

Дать наесться впервые за долгое время.

Может быть… В этом жизни есть бремя?

Может быть мы должны помогая друг другу

Разорвать бесконечных лобзаний поруку?

Не бояться чужих обсуждений и взглядов!

Не стонать пред иконами сотнями ладов!

Не молить о спасении, поделиться последним!

И жить в мире по своему, сердцем отдельным,

Что вызывает тебя всем вокруг помогать!

Ведь ничтожно себя без конца восхвалять

Нужно в жертву себя принести безвозмездно

И тогда… Грянет мир! Боже, ка к же прелестно,

Когда люди друг другу готовы помочь!

***

Ты мне поешь о сложном мире,

Ты говоришь о тяжести судьбы,

Но что ты можешь знать живя в квартире,

Ни разу не встречав борьбы!

Ты ничего не понимаешь в свои 16 лет!

Ты видела лишь жизни счастье

И не боялась мнимых бед,

Что настигают как ненастье.

Ты не пила воды из лужи!

Не ела из помоев мух!

А люди в мире живут хуже

И испускают в восемь дух.

Ты учишься и покупаешь шмотки!

А им лишь только бы воды…

Да достаются лишь ошметки,

И те для них небес дары!

Ты никогда не засыпала

Боясь что ночью вдруг умрёшь!

Лишь укрывалась одеялом,

Ты снова мирно в сон уйдёшь.

А там, на улице, в трущобах

И человек друг другу волк!

И в их безжизненных утробах

Стенает дух не знавший толк.

И можешь мне кричать, браниться

Что ты обижена всем миром.

И у тебя есть право злиться!

Но ты мне все продемонстрируй

Свою квартиру, школу, воду

И чистую без блох постель.

Ты получила свою квоту.

А их ждёт ада канитель....

***

Но разве счастье есть проклятье?

Но разве счастье это зло?

Души израненной ненастье!

Порыв, сулящий лишь одно…

Лишь боль… Страдание и муки.

Лишь тьму лишений… Жизни скат.

И в этой беспросветной скуке

Для человека сущий ад.

Для человека боль, страдания

Для счастья нужно претерпеть!

И хохот злобный мироздания…

Ты сердце должен запереть!

И счастье… Позабудь ты слово,

Оно порочит разум твой.

Не доверяйся чувствам снова!

Они приносят только боль…

За счастье много ты заплатишь!

И плате этой нет числа.

Но плакать… Горько… Позже станешь.

Поймёшь что "счастью" грош цена!

И смысла нет, все ждать свободы

Болящей, трепетной души.

И жизни бесконечной оды

Как люди, счастья лишены.

О возмездии

***

В дали, укрытой океаном,

За голубой завесой волн,

Овеянный полярным хладом

Лежит туманный Альбион.

Здесь города покрыты тиной,

А по полям гуляет мрак.

И слышен только треск машинный,

И веет отовсюду страх.

Никто не видел здесь закатов

Или пылающей зари.

И только тусклый диск проклятый

Мутнеет в облачной дали…

Часы здесь стонут равномерно,

Отсчитывая жизни ход.

Здесь люди движутся забвенно,

Не замечая тухлых вод,

Что проливаются ручьями

по посеревшим мостовым.

И разбегаются струями,

Неся отраву всем живым.

Никто не должен выделяться

И становиться над другими.

Над ним лишь станут потешаться

И вдавят в самые низины!

Здесь люди презирают ласку,

И ненавидят все любовь.

И даже жизни светлой сказку

Спешат, быстрее макнуть в кровь!

И очернить, и опозорить.

Любого, кто живёт «не так».

И будут в унисон трезвонить

Всё подбирая нужный такт,

Дабы разрушить крепость жизни

Любого, кто воспрянет духом

И предадут бездумной грызни

И обратят добро всё пухом.

Они не злы и не ничтожны,

Они боятся перемен.

Но ветры с юга так тревожны.

Они сулят лишь новый крен…

За все обиды и пороки,

За каждый мёртвый света луч,

И в душах ржавые подтёки

Ссылает бог отряды туч.

Они закроют всё и всюду!

И даже тот неясный диск.

И будет сотрясать повсюду,

И будет слышен суши писк.

Обрушится на мир порука!

Самой природы грянет глас!

Не будет слышно просьбы звука,

Она обиделась на нас.

Она ворвётся в мирозданье

Порывом грозовых фронтов.

И принесёт лишь наказанье,

За своеволие челов.

За человеческую злобу,

И бесконечный эгоизм!

И тел холодную утробу,

Сотрёт из мира за садизм.

За издевательство над духом

Невинных, непорочных душ.

И полетят их грады пухом,

в холодную морскую глушь.

Стихия рвёт неугомонно

Последний город в этом мире.

И рушит всё бесцеремонно,

В своей насмешливой сатире.

Ведь человек себя поставил

Над всем вокруг и утверждал

Что мироздание возглавил…

Но так позорно проиграл.

И потерпел он пораженье

Из-за своей надменной моды

Утратил жизни отраженье

Закончились людские оды.

На месте рухнувшего царства

Восстанет новый Альбион.

И будут новые мытарства

На берегах холодных волн.

По новой всё взойдёт из мрака

Над круговертью пустоты.

И тучи снова будут плакать

Над гладью ледяной воды.

***

Холодный взгляд покрова ночи

Взирает на фигуру свысока.

И широко раскрыты очи,

И внемлет звуку каждому тоска,

Что осторожно отступает,

Освобождая чистый ум,

А тело, напрягаясь, оживает,

Чуть издавая еле слышный шум…

Неловкие движенья человека

В сугробах оставляют след.

И вечности безмолвная завеса,

И звёзд сияющих рассвет.

За ним бредут не мёртвы и не живы,

Роняя с хвойных веток снег,

Безмолвные и жуткие массивы

украдкой шепчущие – «Грех».

Под страхом собственной расправы,

Пытается он избежать суда!

Но ближе всё тот миг кровавый,

И шепчет даже пустота!

Холодные, безмолвные снежинки

Заполонили всё вокруг.

Ох, зря свернул с намеченной тропинки.

«Всё это тот злосчастный стук!»

Устали ноги, в сердце больно,

А впереди лишь пустота…

Пытается забыться, но невольно

Вновь в голове всплывает красота

Невинности и чистоты,

Загубленной в порыве гнева,

И содроганье ледяной воды

И шёпот рухнувшего снега…

А позади лишь тени и слова,

И близость неминуемой потери.

И только чёрные глаза,

И лесу преданные звери…

Бредут и подступаются всё ближе,

И слышен только мёртвый звон,

Старается поникнуть ниже,

Но это не поможет… Вон!

Раздался рык, и волки налетели,

Цепляясь за больную плоть.

И руки в одночасье околели,

И нету сил в ответ их уколоть.

Ну а вокруг толпились тени

Взирающие на расплату подлеца.

Лишь кровью он оплатит пени,

Не будет здесь мучениям конца.

Спустя какие-то минуты,

Остался только алый след.

И кое-где одежды путы ,

Да старый золотой браслет.

***

И почему не справедливо,

Так поступает жизнь с людьми?

С одними счастье так пугливо,

К другим несётся лошадьми.

Одни как проклятые пашут

За право лишь существовать!

Другие же всё время пляшут,

И им не в статус погибать,

Горбатясь сутки работе,

И получать лишь только грош.

Тот люд с рожденья беззаботен

И на сатиров он похож!

Они в своей извечной славе

Не видят дальше своих страз…

И придают тела отраве

На них вина повешен сглаз!

И пиршества в своей канаве

Покрытой золотым руном…

Там человек совсем бесправен

В том жутком обществе дурном.

И коль тебе досталось право

купаться в роскоши всегда,

Распорядись богатством здраво!

И не гнушайся ты добра!

Ведь за завесой мрачной смерти,

Перед судом пытливых глаз,

Сатир и раб восстанут вместе,

Отбросив лоск ненужных страз!

Вы будете стоять на равных

Перед лицом небес творцов…

А трупы ваши равноправно

Лежат под натиском крестов.

И вас осудят без разбора,

Богат ты или беден был.

Не избежать душе позора,

Коль в жизни нёс плохой посыл!

***

Дорога в рай трудна и бесконечна.

Не каждая душа её пройдёт.

Земная жизнь людей так скоротечна,

Но после смерти новый крен придёт!

Пройдёт она круги все ада…

Оплатит болью каждый грех…

Желанная посмертная отрада

У бесов вызывает только смех!

Оплатит кровью и страданьем

Все совершённые грехи.

И этим мнимым оправданьем

подкупит ангелов стихи.

Но палачи в раю суровы.

Они не слышат крик людей!

И на земле молитвословы

Не выкупят поганцев тень,

Что тянется за каждым духом.

Что смеет на тропу вступить.

И их опорочённым слухом

Взыванья тьмы не уловить!

Архангелы прощают души

И каждый отпускают грех.

Но райский страж не простодушен…

И он не подпускает смех

Пороков, тянущихся шлейфом.

По серебристым облакам.

И не доволен мрачным дрейфом

К неискажённым небесам.

Свободы и полёта мысли

Здесь каждый получает дар!

Но рай не терпит праздномыслей.

Не сможет опытный фигляр

Проникнуть в белые сады.

Своим кривляньем и лобзаньем.

Над ним свершаются суды.

И страж не терпит оправданья…

Нельзя пускать всех грешных к свету,

Что бога глас принёс в Эдем.

Их всех должны призвать к ответу!

и бросить в дьявольский горем!

Где бесы будут издеваться

За каждый жизненный проступок.

Сам дьявол будет потешаться

Над теми кто обманом вздумал

Пробраться в ангельский покой,

И обрести покой душевный,

И принести в Эдем с собой

Людской порок окровавленный…

***

Постой и внемли ты словам,

Что проронил из уст Оракул.

Она мудра не погодам!

И глас её не одинаков.

Она вершитель всей судьбы,

Она пророчица надежды.

И ей решать, как долго ты

проносишь царские одежды!

Она лишь зрит твою судьбу

И знает как её глаголить.

И душ покинутых мольбу

Лишь ей дозволено умолить!

Её пророчества чисты,

А разум полон тяжких мыслей…

Пред ней опущены мосты,

И нет пути инакомыслий.

Оракул зрит закат миров,

И тьму пришедшую с далёка.

И подношением даров

Не справиться с пучиной рока!

Мы все сгорим в огне небес,

И мир наш канет в запустенье.

И богу космос надоест,

Опустит он на рай забвенье.

Её слова полны тоски,

А тело пробирает страхом.

И сердце сжатое в тиски,

И речь придворного монаха,

Что в страхе вспоминает лики

Святых и Бога самого,

А в голове слышны лишь крики,

И умирает там добро.

Слова Оракула правдивы,

И отовсюду веет тьмой.

И отрок бога нерадивый,

Сегодня не придёт домой…

***

Здесь холодно и грустно,

Печаль и мрак царит.

Так тошно и так пусто,

Ничто не говорит.

Забытые игрушки,

Холодный чёрный пол.

И чёрные веснушки

На небе голубом.

Оно на нас надменно,

Всё смотрит свысока.

И так проникновенно,

Поёт моя тоска.

Печали, грусти и заботы,

Где счастия торжественный венец?

Надежда пробуждения природы.

Но кто надеется? Глупец!

Мы сами, сами загубили

Ниспосланный нам миром дар.

И чёрной краской исказили!

И в сердце нанесли удар!

Мы заперли себя внутри проклятья плоти,

И обрекли мы души наши на тоску,

Наш мир забыли все, и даже боги

Страшатся посмотреть с небес себе под ноги,

Где люди – их создания бесчинствия творят!

А нам все мало, бес толку, не нужно.

Когда умрёт последняя пичужка,

И зелень вся с планеты пропадёт.

Узнаете тогда как лёгким душно!

И горечь в вашем сердце расцветет!

***

Вы мните о себе так много

Хотя являетесь никем!

А жизнь – проклятая дорога,

Забита чередой проблем.

Вы ставите себя повыше,

Пусть все рабы поют вам песнь!

Но разве ты совсем не слышишь?

Слова насмешки в песне есть.

Семья и общество дурное

К твоим бросается ногам.

Но за спиной… Всё мнят плохое

И придираться к словам,

И видят только лик надменный

Считая "вас" дурной душой.

А ты вкушаешь гимн победный

Ушами скрытыми лапшой.

Ты заигралась слишком в бога

Забыв о том, что человек!

И жизни истинной дорога

Не даст покоя и во век,

Уколет больно, жутко в сердце.

И слез бриллиантовых поток

Судьбой лишь воспоет о мести!

И ты упрёшься в потолок

Реальности и жутких красок

Койми тебя таки польют

И бесконечных жизни сказок

Как письма старые сожгут!

Об авторе

***

О сколько боли, сколько мук!

И радости прочной круг

Всё кружит голову беспечно.

А мне твердят все вечно вечно…

Как будто сам не знаю правил,

Сюжет свой сам я гордо правил,

А по итогу… Что в конце?

О глупом и слепом юнце

Я создал песню, нет, поэму!

Такую вот без слов дилемму!

Когда и сам не смог понять,

И попытался вновь отнять

Сам у себя свои же песни.

И ничего же нет прелестей,

Чем на борьбу за жизнь смотреть,

И громко всем назло свистеть,

И раздувать пожара драку,

Подбрасывать в огонь всё вату!

И хлопая юнцом в ладоши,

С ног сбросить мамины калоши

И побежать по ряду луж.

Ах вот забыл я… Что не дюж

Отнять мне у себя сценарий

Под рокот грозных завываний

Таких же Я как этот Я.

Как будто вы моя семья,

Нет вы всего лишь приведения,

Всего лишь призраки забвения,

Ведь я творю свою судьбу!

Ну а куда её несу?

Я сам понять никак не смог

Ещё и урезают срок

За каждый день или минуту.

Позвольте же скорее руку

Пером с чернилами снабдить!

Бумагой белой снарядить

И написать себе легенду!

Как будто доблестный Айвенго

Иль как бесстрашный Ланселот…

А почему же гул замолк?

Куда все делись самозванцы?

Почём оставили лишь ранцы…

А в них бумага… Вот сюжет.

А в нем обрывки прошлых бед.

И все исписано напрасно!

Ну как же будет мне прекрасно

Переписать весь этот бред!

А где же… Стол мой? Где же свет?

Бумага вся уж исписалась,

Перо совсем уж изломилось,

А я и не успел совсем!

Не уж то жизнь я проглядел?

***

Мы каждый день теряем время…

На что мне муки? Это бремя?

Мой век недолог, одинок…

А жизнь – отпущенный мне срок

Проходит. Я старею,

Мой глас слабеет – я болею.

Глаза смыкаются безвольно,

А сердцу больно, больно, больно!

На что богатства мне и слава?

Вокруг лишь пустота и лава,

Сжигающая изнутри.

Кто был мне дорог – растворился,

Давным – давно со мной простился!

Не пишет, не звонит.

А я пишу? Звоню ли я?

Строчу ли письма бесконечно?

Конечно нет! Жизнь скоротечна…

Я сам виновник всех страданий!

И мук, и глупости, бесцельных прозябаний....

Я сам предатель, я закрылся

От тех, кто дорог мне, зарылся.

Зачем тогда ропщу на Бога?

Я бросил сам себя в пучину злого рока!

И сам я подписал свой приговор!

***

Я пародия, а не писатель!

Но слова собираются в строки…

И совсем я ничтожный создатель!

Мне не ясны моих же творений истоки.

Я не вижу сюжета, не вижу историй…

И я просто пишу, что приходит на ум.

И любой литератор здесь может поспорить –

«Все шедевры есть плод лишь осознанных дум!»

Но не бьюсь над великим, не строю шедевров…

И совсем не стремлюсь быть известным творцом!

Но от искр эмоций и страсти пожаров

Мне не скрыться лишь только реальным кольцом,

Этой бешенной жизни, стремлений, работы…

И не спрятать совсем мне желанья писать!

И вот вечером, бросив мирские заботы,

Я опять собираюсь начать создавать.

С

оздаю новый мир я и новые страны.

И поныне не виданной жизни людей!

Что броздят мирозданья моря, океаны,

Упиваются истинной жизнью своей.

Наслаждаются каждым аспектом природы,

И живут гармонично со всеми вокруг.

И лишь в этом есть счастье духовной свободы –

Их тела и сознанья не терпят порук,

Угнетений, неправды и боли терзаний.

Они видят возможности лишь в простоте!

И моральных и явных телесных лобзаний

Признают они только в немой пустоте.

Я творю, восхищаюсь и радуюсь жизни,

Что построена мною в моих же строках.

И внутри своих проз я намного капризней.

И намного счастливей в своих озорствах!

Каждый в мире имеет свободу творить!

Упиваться фантазией гласа сознания.

И должны мы друг другу такое простить!

Жизнь итак получила за это рыдания…

О выборе

О сколько существует время,

О сколько раз говорено…

Душа – это людское бремя:

Лишь им решать разрешено!

У ангела нет права воли,

Им движет только Божий свет.

И демонов полегче доли,

В них виден только тьмы завет.

Творцы собрали в человеке

Полёты света, пламя тьмы

И в мягкой кровяной карете

Закрыли души и умы.

Но человек в своём движении

решать обязан только сам:

Небес достать или в забвении

Предаться горестным слезам.

Но что пустая болтовня?

Давай посмотрим на примере,

Как действует душа маня

К такой неоднозначной вере.

У нас есть целый человек.

Его природа наградила,

Прекрасен будет он во век,

Умом его не обделила.

Известен в узких он кругах,

С ним богатеи водят дружбу.

Живёт в роскошных он домах…

Но а какую тянет службу?

Родился в хладном январе

Быть может в среду это было…

Глаза сияли в янтаре,

А за окном погода выла.

Он рос в заботе и тепле,

Учился грамоте, морали…

Но часто был навеселе

С шестнадцати… и все молчали

Когда ребёнок пил вино

Или со сверстником любился.

И затухало в нём добро,

Но благосклонности добился

«Больших» мужчин, известных дам

Вкусил он стороны свободы.

НО боже мой какой же срам

Ему сулили эти оды!

Однажды крепко полюбил,

Как дети любят! Без ответа….

И сердце он своё разбил!

Его кровавая карета

Гудела словно сотни пушек

И болью душу отравлял…

Теперь он видел сотни тушек,

И издевался! Резал! Рвал!

Себя лобзая и вкушая

Чужого горя яд-нектар,

Совсем того не понимая,

Что рушит жизни всех вокруг!

Он истребляет, нет, не туши!

Убийство то страшнее, друг.

Он раздирает души.

Но время шло, текли года,

Глаза его уж не сияли.

И начал понимать тогда,

Что смерти слуги рядом встали.

Стоят и ждут его финал,

Когда же старое создание

Отравит свой последний бал

И даст свободу мирозданью,

Что наконец вздохнёт легко!

Убийца, что сжигает души

Подсуден должен быть давно!

Покинуть мироздания суши.

Издох он в хладном  январе,

Быть может в среду это было.…

Глаза мутнели в белене,

А за окном погода выла.

Всю жизнь он жаждал крови тех,

Кто ничего ему не сделал,

И добивался лишь утех,

Тьма его сердцем завладела!

О нём забыли, замели

Снега безмолвную могилу.

Теперь под тяжестью земли

Не выползет даже на силу ….

Сейчас  оставим мы картину

Холодной пустоши могил.

Имеем мы на то причину:

Бог и других же сотворил…

Вот погляди, читатель мудрый.

На этот серый дом в глуши.

На вид он может быть и бедный,

Но сколько в нём живой души!

Для бедных он и кров, и пламя,

Пристанище больных и вдов.

И это праведное знамя

Пылает в рое комаров,

Что высосать хотят все соки

Из тех, кто пуст уже давно…

В амбарных книгах немы строки

И опустело их гумно.

Они – бездомные бродяги,

Что раньше жили кое-как.

Но новый их земли хозяин,

Придя рассудил плохо так:

«Вы платите в два раза больше,

Иначе уходите прочь!»

А зимы становились дольше…

Им было некому помочь.

лишились дома, крыши, крова

И побрели по городам.

У них осталось только слово,

На что вельможи босякам

Бросают хлеб или монету,

Но не хотят они помочь!

Такой у богатеев метод,

Чтоб не погнали с рая прочь,

Когда придётся встать пред богом.

И рассказать свои дела.

Поведают они о многом…

Как уважали бедняка

Копейкой может или сушкой,

Но глас Эдема справедлив.

Что сушка… вот лиха пирушка!

«Высокой» щедрости порыв.

Но всё же воротимся к дому,

Богатого рассудит Он!

Прислушаемся лучше к стону,

Что раздаётся из окон.

Тот дом принадлежал врачу.

Умнейший человек на свете.

Его отметить я  хочу –

Копался в кровяной карете,

Но не касался он души,

Лечил, спасал, благословлял

Больные немощные туши.