Сталкер с трассы

Через пару минут корпус был вскрыт. Внутри открылся вид на пеструю плату с кучей мелких деталей. Братья замерли в почтительном молчании.

– Внушительно, – прошептал Марк.

– Сложная система, – кивнул Макс.

– Видишь вон тот конденсатор? – он ткнул пальцем в одну из деталей.

– Ага. Похоже, он… того.

– Именно. Он того.

– Что «того»? – не выдержала Лера, заглядывая им через плечо.

– Он вышел из строя! – объявил Марк с торжеством в голосе. – Вот причина всех бед! Надо его… э-э-э… почистить!

– Почистить конденсатор? – я подняла брови.

– Ну да! – Макс уже искал глазами, чем бы это сделать. – Пыль же везде скапливается! У вас есть спирт? И ватные палочки?

Я в полном недоумении принесла им бутылку с мицелярной водой и упаковку ватных дисков. Братья с энтузиазмом принялись «чинить» роутер, смачивая диски и аккуратно протирая плату. Со стороны это выглядело так, будто они купают младенца.

– Ну как? – с надеждой спросила Лера через десять минут возни.

– Сейчас проверим, – сказал Марк и попытался собрать корпус обратно.

Оказалось, что разобрать роутер было куда проще, чем собрать. Винтики не хотели становиться на свои места, какие-то защелки отломились в процессе, а один из проводов, который они, видимо, задели, теперь болтался без дела.

– Э-э-э, – протянул Макс, оглядывая результат их труда. Роутер был собран криво, одна сторона корпуса не закрывалась, а из щели торчал тот самый злополучный провод.

– Давайте включим, – предложил Марк, пытаясь скрыть неуверенность.

Он воткнул вилку в розетку. Роутер дернулся, издал короткий шипящий звук, из щели повалил легкий дымок и запах горелой пластмассы, после чего окончательно и бесповоротно замолк.

Мы вчетвером молча смотрели на дымящуюся груду пластика.

– Ну… – начал было Марк.

– Он не выжил, – закончил за него Макс. – Мы сделали все, что могли.

Лера снова издала свой стон и повалилась на пол рядом с останками роутера.

– Что же нам теперь делать? – простонала она. – Два дня без интернета!

– Есть пицца! – внезапно вспомнил Марк. – И сериалы! Мы можем скачать что-нибудь на телефон и посмотреть вместе! Как в старые добрые времена, когда интернет был по карточкам!

Идея, несмотря на свою отчаянность, оказалась не такой уж и плохой. Мы расстелили на полу одеяло, уселись вокруг пиццы, а я нашла у себя в телефоне несколько серий старого ситкома, скачанных для поездки в метро.

Мы ели пиццу, смотрели сериал и смеялись. Смеялись над шутками с экрана, над своими безнадежными попытками починить роутер, над ситуацией в целом. Гора пластика и электроники в углу комнаты казалась уже не символом поражения, а памятником нашему странному, но веселому вечеру.

– Знаете, – сказала Лера, прожевывая кусок пепперони. – А ведь это даже весело. Как в кемпинге. Только теплее и с пиццей.

– Да уж, – усмехнулся Марк. – Настоящая цифровая детоксикация. Может, так и будем жить? Без интернета?

– Ты с ума сошел? – хором ответили мы с Лерой.

Когда пицца закончилась и серии тоже, братья собрались уходить.

– Завтра купим вам новый роутер, – пообещал Макс на прощание. – Самый навороченный.

– Только чтобы вы его не разбирали! – строго сказала я.

Они ушли и в квартире снова воцарилась тишина. Но теперь она была не давящей, а умиротворяющей. Мы с Лерой убрали остатки ужина и легли на диван.

– А ведь было весело, – задумчиво сказала Лера.

– Не спорю, – улыбнулась я. – Но иногда полезно остаться наедине с собой. Или не совсем наедине.

– Точно, – зевнула Лера. – Ладно, пойду спать. Завтра новый роутер, новая жизнь.

Глава 20

Солнечный ноябрьский день оказался обманчивым. Из-за тяжелых свинцовых туч уже пару часов нависала угроза дождя, и в воздухе висела та особая, промозглая сырость, которая пробирает до костей. После пары скучных лекций мне смертельно хотелось чего-то горячего и бодрящего. Спасительный островок кофейни «У Боба», притулившейся в двух шагах от университета, манил меня как магнит.

Пахло корицей, свежемолотым кофе и сдобой. Я сделала глубокий вдох, и настроение мгновенно улучшилось. Кофейня была почти пуста – в этот час между парами здесь обычно наступало затишье. За стойкой лениво перетирал кружку бородатый бариста, и я уже мысленно выбирала между капучино и двойным экспрессо.

– Большой капучино с лавандовым сиропом, пожалуйста, – сказала я, роясь в сумке в поисках кошелька.

Именно в этот момент я его увидела. Краем глаза. За столиком у большого окна, выходящего на мокрую от надвигающегося дождя улицу, сидел он. Егор.

У меня похолодели пальцы, и монеты, которые я уже достала, звякнули, выскользнув из руки и рассыпались по полу. Я невольно отпрянула, сердце заколотилось где-то в горле. Он был один. Сидел, уставившись в экран телефона, и медленно помешивал ложечкой что-то в высокой кружке. Он выглядел… обычным. Студентом, пережидающим дождь. Таким же, как все.

Бариста, услышав шум, поднял бровь.

– Все в порядке?

– Да, да, простите, – пролепетала я, нагибаясь, чтобы собрать деньги. Руки дрожали. «Уходи, – кричала каждая клеточка моего тела. – Просто развернись и уходи».

Но я не успела. Подняв голову с горстью монет, я встретилась с ним взглядом. Он поднял глаза от телефона, и его взгляд – ясный, голубой, тот самый, что когда-то показался мне таким обаятельным, – упал на меня. На его лице не было ни удивления, ни злорадства. Он медленно убрал телефон в карман и слабо, почти вежливо улыбнулся.

– Влада. Какая неожиданная встреча.

Я застыла на месте, сжимая в ладони холодные монеты. Инстинкт кричал «беги», но ноги будто вросли в пол. Он поднялся из-за стола и сделал несколько шагов в мою сторону. Бариста смотрел на нас с немым вопросом.

– Не бойся, – тихо сказал Егор, остановившись на почтительном расстоянии. Его улыбка стала чуть шире, но до глаз не дошла. – Я не кусаюсь. Уж тем более при свете дня и свидетелях.

– Чего ты хочешь? – выдавила я, и мой голос прозвучал хрипло и чуждо.

– Ничего. Просто хотел извиниться. – Он говорил спокойно, почти искренне. Но что-то в его интонации, в слишком прямой спине и напряженных плечах выдавало наигранность. – За тот вечер. Я был не прав. Поведение было… неподобающим.

Я смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова. «Неподобающее поведение»? Он называл так попытку подсыпать мне дрянь в коктейль и уволочь куда-то с помощью своих дружков?

– Я понял, что перегнул палку, – продолжал он, не дождавшись ответа. – Сильно перегнул. И я хочу, чтобы ты знала – я осознал свою ошибку. Надеюсь, ты сможешь меня простить.

Он произнес это с такой сладкой, отполированной до блеска фальшью, что у меня по спине побежали мурашки. Это были не извинения. Это был спектакль. Но для кого?

В этот момент дверь в кофейню с легким звонком открылась, впуская порцию холодного воздуха. Я машинально обернулась, и мое сердце, и без того бешено колотившееся, замерло на мгновение, чтобы потом заработать с новой силой.

На пороге стоял Влад. Он был в своем обычном темном пуловере, на плече висела сумка с ноутбуком. Его взгляд скользнул по моему, до смерти перепуганному лицу и далее переведён на Егора. И все. Ни тени удивления, ни гнева. Его лицо осталось абсолютно непроницаемым, с маской холодного спокойствия.

Он не сказал ни слова. Медленно, с той уверенностью, которая, казалось, заставляла воздух вокруг вибрировать, он прошел мимо нас к стойке.

– Эспрессо двойной, с собой, – сказал он бариста, и его голос прозвучал на удивление ровно.

Егор, увидев его, заметно напрягся. Его развязная поза сменилась на более собранную, почти подобострастную. Он даже сделал шаг назад, к своему столику.

– Артёменко, – кивнул он, и в его голосе прозвучала неуверенность.

Влад повернулся к нему, держа в руках стаканчик с кофе. Его взгляд был тяжелым, оценивающим. Он не ответил на приветствие. Он просто смотрел. Молча. Секунду, две, три. Молчание становилось густым, давящим. Егор под этим взглядом начал буквально таять. Он отвел глаза, поправил воротник куртки, сделал вид, что смотрит в окно.

– Я… я как раз извинялся перед Владой, – пробормотал он наконец, ломая тишину. – За то недоразумение.

Влад медленно перевел взгляд на меня.

– Все в порядке? – спросил он тихо. Не «что он тебе сказал?», не «чего он хочет?». Просто: «Все в порядке?».

Я смогла лишь кивнуть, все еще не веря в происходящее.

Влад снова посмотрел на Егора. И на этот раз в его глазах промелькнуло что-то леденящее. То, что было ясно без слов.

– Извинения приняты, – произнес Влад четко, отчеканивая каждое слово. – Дело закрыто. Я думаю, тебе пора. Дождь начинается.

Это не было предложением. Это был приказ. Егор понял это с полуслова. Он кивнул с какой-то неестественной, лихорадочной поспешностью.

– Да, да, конечно. Я как раз уходил. Влада, еще раз прости. Влад… всего хорошего.

Он буквально шмыгнул к выходу, не оглядываясь, и через секунду растворился за стеклянной дверью.

Я стояла, все еще вжавшись в пол, и пыталась перевести дух. В воздухе кофейни снова появился запах кофе, а не страха.

Влад подошел ко мне. Он не пытался меня обнять или утешить. Он просто встал рядом.

– Твой капучино, наверное, остыл, – сказал он, глядя на бариста. – Сделайте новый, пожалуйста. И добавьте к нему круассан. Мой счет.

– Я… я заплачу сама, – наконец нашла я в себе силы говорить.

– В другой раз, – он мягко, но настойчиво взял меня под локоть и подвел к свободному столику в глубине зала. – Садись.

Я послушно опустилась на стул. Влад сел напротив, отпил глоток экспрессо и внимательно посмотрел на меня.

– Рассказывай. Все, что он сказал.

Я, запинаясь, пересказала короткий, жутко фальшивый диалог. Слова «извинения», «неподобающее поведение», «перегнул палку» звучали еще нелепее и страшнее, когда я произносила их вслух.

Влад слушал, не перебивая. Его лицо оставалось бесстрастным.

– Я так и думал, – произнес он, когда я закончила.

– Что это было, Влад? Почему он это сделал? Это же ложь! Сплошной театр!

– Это не театр, – холодно ответил он. – Это – условия сделки. Часть протокола. Его адвокат, видимо, посоветовал ему демонстрировать раскаяние. Для смягчения позиции обвинения. Особенно перед тобой, как перед потерпевшей.

Меня будто окатили ледяной водой.

– Сделки? Значит… значит, он избежит наказания?

– Нет, – Влад покачал головой. – Но срок, возможно, будет условным. Или минимальным. Его «искренние» извинения – часть игры. Он пытается показать, что осознал вину и исправился.

Я сжала кулаки под столом. От осознания этого цинизма меня затошнило.

– И ты… ты знал, что он может так сделать?

– Я предполагал, – он отпил еще глоток кофе. – Поэтому и сказал тебе быть осторожной. Его извинения ничего не стоят. Он пускает пыль в глаза. Но теперь ты убедилась в этом сама. И понимаешь, с кем имеешь дело.

Бариста принес мой капучино и круассан. Аромат свежей выпечки и кофе вдруг показался мне отвратительным. Аппетит пропал напрочь.

– Он испугался тебя, – тихо сказала я, глядя на свой стакан. – Когда ты вошел, он сразу сдулся.

– Он испугался не меня, – поправил Влад. – Он испугался последствий. Сломанная игра обходится ему дорого. И он это знает.

Влад отодвинул свой пустой стаканчик.

– Слушай, то, что произошло сейчас… это хорошо.

– Хорошо? – я смотрела на него в полном недоумении.

– Да. Ты увидела его настоящего. Не того красивого парня с обложки, который умеет говорить сладкие слова. А того, кто прячется за маской, когда это выгодно. Ты прошла своеобразную вакцинацию. Теперь твои иллюзии насчет него окончательно развеяны.

Я задумалась. В каком-то смысле он был прав. Тот внезапный, леденящий страх, который я испытала при виде Егора, и последующее отвращение к его фальшивым извинениям… это было горькое, но необходимое лекарство.

– Спасибо, – прошептала я. – Что вовремя появился.

– Я просто зашел за кофе, – он снова ухмыльнулся своей кривой ухмылочкой. – Да, это удачное совпадение.

Мы сидели еще несколько минут, пока я пыталась заставить себя отпить хотя бы глоток капучино. Дождь за окном хлынул с небес, заливая улицу сплошной стеной воды.

– Поедем? – предложил Влад. – Я тебя довезу.

– Так сейчас еще одна пара?

– Прогуливать иногда полезно.

Я кивнула. Мы вышли из кофейни под его зонтом и быстро дошли до его машины. В салоне пахло кофе и его одеколоном. От свежего, холодного аромата которого я понемногу стала приходить в норму. Он почему-то действовал успокаивающе.

Пока мы ехали, я смотрела на потоки воды, стекающие по стеклу, и думала о том, как странно устроена жизнь. Всего несколько недель назад этот человек был для меня загадкой, почти чужаком. А сегодня только его присутствие было способно развеять любые страхи, поселившиеся в моей душе.

Глава 21

В воскресенье на меня навалилось все разом. Сначала – поездка в офис к Владу, потом – обязательный визит к родителям. С одним пунктом я была знакома. А вот посещение офиса вызывало легкую панику. Я никогда там не была, а главное – мне предстояло встретиться с отцом Влада. По его рассказам, Матвей Владимирович был человеком жестким, и я мысленно готовилась к суровому приему.

Влад ждал меня у машины, прислонившись к дверце. Он сразу уловил мое напряжение.

– Выглядишь так, будто на эшафот собралась, – заметил он, открывая мне дверь. – Расслабься. Это всего лишь офис, а не логово людоеда.

– Тебе-то легко говорить, – пробормотала я, пристегиваясь. – Ты там как рыба в воде. А я буду чувствовать себя котенком на параде овчарок.

– Никто на тебя с пристрастием смотреть не будет, – он тронулся с места, и его голос прозвучал суше, чем обычно. – Отец сегодня только заскочит на пару часов. В основном мы будем одни. Мне просто нужно забрать документы и показать тебе кое-что.

Я кивнула, но не успокоилась. Чем ближе мы подъезжали к деловому центру города, тем сильнее сжимался желудок. Я представляла себе что-то монументальное, стеклянное и холодное. Действительно мои ожидания оправдались.

Здание, в котором находился офис отца Влада, представляло собой тридцатиэтажную стеклянную иглу, отражавшую хмурое ноябрьское небо. Входная группа была отполирована до зеркального блеска, внутри – огромный атриум с мраморным полом и бьющей вверх световой инсталляцией. Воздух был тихим и стерильным, пахло дорогим кофе и деньгами.

– Ничего себе, – выдохнула я, чувствуя себя затерявшейся в этом пространстве.

– Да, – коротко бросил Влад, направляясь к лифтам. Его осанка изменилась – спина выпрямилась, плечи расправились, на лице – непроницаемая маска. Он был здесь не студентом, а наследником.

Охранник на ресепшене почтительно кивнул ему: «Добрый день, Владислав». Меня он окинул вежливым, но оценивающим взглядом. Влад просто провел меня мимо, к лифту с табличкой «Только для руководства».

Лифт бесшумно понес нас вверх. Я молчала, глядя на меняющиеся цифры над дверью. Влад стоял рядом, глядя прямо перед собой.

– Ты здесь часто бываешь? – наконец спросила я, чтобы разрядить обстановку.

– Стараюсь реже, – ответил он, не поворачивая головы.

Лифт остановился на двадцать восьмом этаже. Двери разъехались, открывая вид на просторную приемную. Здесь тоже был мрамор, дорогая мебель и за столом секретаря – элегантная девушка лет двадцати пяти, которая поднялась при нашем появлении.

– Владислав Матвеевич, добрый день. Матвей Владимирович уже у себя, ждет вас.

– Спасибо, Эля, – кивнул Влад и жестом пригласил меня следовать за ним.

Мы прошли по длинному, устланному толстым ковром коридору. Стеклянные стены открывали вид на офисные кабинеты, где люди в деловых костюмах сосредоточенно работали за компьютерами. Было тихо, слышался только приглушенный гул принтеров и негромкие телефонные звонки.

Влад остановился перед массивной дверью из темного дерева. Он на секунду задержался, и я увидела, как напряглись его пальцы, сжимающие ручку двери. Затем он глубоко вдохнул и открыл ее.

Кабинет был огромным, почти пугающим в своих масштабах. Панорамное окно во всю стену открывало захватывающий вид на город. В центре стоял монументальный стол из черного дерева, за которым сидел мужчина.

Матвей Владимирович Артёменко. Он был старше, чем я представляла, но время, казалось, не ослабило его, а закалило. Седеющие виски, пронзительный, холодный взгляд, идеально сидящий костюм. Когда мы вошли, он не поднялся, а лишь отложил в сторону папку, которую изучал.

– Отец, – голос Влада прозвучал ровно и формально. – Это Влада Перова. Влада, мой отец, Матвей Владимирович.

Я почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Его взгляд скользнул по мне, быстрый, оценивающий, без тени теплоты или любопытства.

– Владислава, – произнес он. Голос был низким, властным. – Владислав говорил, что вы работаете над сайтом.

Это было не вопросом, а констатацией. Я почувствовала, что должна что-то сказать.

– Да, – выдавила я, надеясь, что мой голос не дрогнет. – Очень интересный проект.

– Надеюсь, вы справляетесь, – его фраза прозвучала как легкий укор, адресованный скорее Владу, чем мне. – Мой сын иногда бывает слишком… увлечен деталями в ущерб общему результату.

Влад стоял неподвижно, его лицо было каменным. Я видела, как напряглась его челюсть.

– Мы работаем в установленные сроки, – холодно парировал он.

Матвей Владимирович медленно кивнул, его взгляд снова упал на меня.

– Отец, мы ненадолго. Мне нужно забрать документы.

– Конечно, конечно, не стесняйся, – Матвей Владимирович махнул рукой. – А я тем временем украду твою спутницу на пару минут. Влада, не откажетесь от чашечки чая? У меня как раз свежий улун.

Я растерянно посмотрела на Влада. Он едва заметно кивнул, давая понять, что все в порядке.

– С удовольствием, – улыбнулась я.

– Отлично! Влад, мы будем в красной гостиной.

Матвей Владимирович провел меня через кабинет в небольшую, уютную комнату с панорамным окном, мягкими диванами и низким столом. Здесь пахло не деньгами, а дорогой кожей и древесиной. Он налил чай в тонкие фарфоровые чашки.

– Простите за старомодность, – сказал он, – но некоторые вещи не терпят суеты. Как, впрочем, и некоторые разговоры.

Он сел напротив меня и внимательно, но без давления посмотрел на меня. Его взгляд был добрым, проницательным.

– Вы знаете, Влада, мой Влад – человек сложный. Очень закрытый. И очень одинокий, хотя вряд ли он в этом признается.

Я молча кивнула, не зная, что сказать.

– Последние несколько недель он… изменился, – продолжил Матвей Владимирович. – Стал мягче. Чаще отвечает на мои звонки. И, повторюсь, я не видел его таким… живым, наверное, уже много лет. И я понимаю, что причина сидит прямо передо мной.

Я почувствовала, как краснею.

– Матвей Владимирович, но мы не…

– О, не перебивай, пожалуйста, – он поднял руку. – Я не требую признаний и не лезу в ваши отношения. Какими бы они ни были. Я просто хочу сказать вам спасибо. Спасибо за то, что вы есть в его жизни. И попросить об одном – не уходите. По крайней мере, без серьезной причины. Ему нужен кто-то вроде вас. Кто-то, кто видит в нем не наследника корпорации, а просто Влада.

Я смотрела на него, и ком подкатывал к горлу. Это была не та встреча, которую я боялась. Это было что-то гораздо более теплое и пугающее своей искренностью.

– Я… я ценю ваши слова. И я тоже рада, что он в моей жизни. Каким бы сложным он ни был.

– Прекрасно, – он улыбнулся еще шире. – Вы… напоминаете мне мою покойную супругу, Влада. Она была хорошим человеком. Уверен, вы не хуже.

Мы проговорили еще несколько минут о нейтральных вещах – об учебе, о моих планах на будущее. Он оказался прекрасным собеседником – внимательным, остроумным и совершенно лишенным снобизма.

Когда мы вернулись в кабинет, Влад уже ждал нас с папкой в руках. Его взгляд вопросительно скользнул по мне, и я ответила ему легкой, ободряющей улыбкой.

– Ну что, сын, забрал все, что нужно? – спросил Матвей Владимирович.

– Да, спасибо, отец.

– Тогда не задерживаю. И, Влада, – он снова повернулся ко мне, – надеюсь, вы еще не раз нас посетите. Всегда рад вас видеть.

Мы попрощались и вышли. Некоторое время проторчали в кабинете Влада. Он ругнулся насчет некоторых нюансов. В итоге скачали с его ноутбука некоторые файлы и вышли. В лифте Влад молча смотрел на меня.

– И? – наконец спросил он. – Что вы там так долго обсуждали?

– О, знаешь, – я сделала вид, что рассматриваю свои ногти. – Поговорили по душам. Он сказал, что ты стал чаще улыбаться. И попросил меня тебя не бросать.

Влад закатил глаза.

– Представляю. Он всегда был склонен к драматизму.

– Мне он показался очень милым, – искренне сказала я. – И очень за тебя переживающим.

Влад ничего не ответил. Когда мы сели в машину, он повернулся ко мне.

– Спасибо, что согласилась поехать. И… что не испугалась.

– А было чего? – улыбнулась я. – Твой отец – душка.

Он фыркнул, заводя мотор, но было видно, что он доволен.

*      *      *

Следующей остановкой был родительский дом. Влад решил подбросить меня до самого подъезда. По пути мы даже заскочили в супермаркет – я набрала пакеты продуктов. Нельзя же являться к родителям с пустыми руками.

Когда мы подъехали к знакомой многоэтажке, я отстегнула ремень.

– Ну, я тогда… – начала я, собираясь выйти.

– Давай помогу донести, – предложил Влад.

– Влад, не стоит…

– Не спорь. Мне не сложно.

Это было роковой ошибкой.

Едва я открыла дверь подъезда, как чуть не столкнулась с выходящим из него папой:

– Владок, привет! – обрадовался он. – Я как раз мусор выношу… А это еще кто?

– Это мой…

– Парень? – спросил папа с улыбочкой.

– Друг, – раздался позади голос Влада. – Влад.

Папа тут же одарил его сияющей улыбкой, пожал руку и принялся что-то оживленно рассказывать о погоде.

– Пап, ты ведь мусор выносил? – безнадежно спросила я.

– Ах, да… Давайте, поднимайтесь пока наверх.

Мы поднялись в квартиру.

– Вадим, это ты? – послышалось из кухни. Мама вышла с кухни в коридор в фартуке, вытирая руки полотенцем. – Владочка, привет! Ты быстро!

– Не ждала? – улыбнулась я.

– Ждала конечно! Я так по тебе соскучилась! – она подошла ближе и аккуратно обняла меня за плечи, будто боясь раздавить. – Ты так похудела, а… А это кто?

– Меня зовут Влад, – представился мой спутник. – Я друг Влады. Подвез ее и помог с пакетами. – в подтверждение он поднял две увесистые сумки.

– Знаем мы таких “друзей”, – хитро улыбнулась мама. Я покраснела.

– Мам! Вообще-то Влад уже уходит. Он торопится. Да, Влад?

– В самом деле? – мама вскинула брови. – Влад, не выпьешь с нами чаю?

– Да-да-да! – папа вдруг вылез в дверях. Я обернулась к выходу. – Человек он хороший, думаю, не откажет. Правда ведь, Владислав?

– Ну… – он посмотрел на меня. Я сделала умоляющие глазки. – Ладно. Хорошо. Только чай, и я уйду.

– Конечно-конечно! – сказал папа. – Проходите, гости дорогие, на кухню.

Глава 22

В конце концов, родители чуть ли не силой затащили нас на кухню. Пахло свежеиспеченным пирогом с яблоками – маминым фирменным, тем самым, что она всегда ставила, когда ждала гостей. Стол был застелен нарядной скатертью, уже стоял сервиз, который доставали только по особым случаям. Я чувствовала себя одновременно тепло и неловко. Эта домашняя идиллия так контрастировала со строгой официальностью офиса Артёменко, где мы были час назад.

– Владок, рассказывай, как у тебя дела? Как там Лера? Что за друг? Я раньше не видела тебя с ним, – мама кивнула в сторону Влада, сидящего возле меня, и налила ему чаю в мамину любимую фарфоровую чашку с незабудками.

Я судорожно сделала глоток своего чая, обжигая язык.

– У меня все хорошо, Лера болеет немного, простудилась. А Влад к нам не так давно в университет перевелся, и мы… – тут я запнулась и посмотрела на Влада. А что «мы»? Одногруппники? Коллеги по проекту? Люди, которых странным образом связала цепь событий, начавшаяся с разбитой машины?

Он поймал мой взгляд и едва заметно пожал плечом, мол, говори, как считаешь нужным. Его собственное лицо было вежливой маской, но в глазах я прочитала легкую растерянность, словно он и сам не знал, как себя вести в этой камерной, семейной обстановке.

– …Подружились, – наконец выдохнула я.

– Владок, мы все понимаем, – тепло улыбнулась мама и перевела тему, явно пытаясь спасти меня от дальнейших расспросов. – Влад, а ты чем занимаешься? Работаешь, учишься?