Тайны полуночной академии

Напарник вернулся через полтора часа, довольный и посвежевший, в чистом кителе. Видно, ездил домой. Водрузил передо мной пакет, источающий умопомрачительный запах сдобы и крема. Рядом поставил жестяную тубу с кофе.

Я его сейчас расцелую!

– Ну что, прочитала? Что думаешь?

– Из этого дела, – я кивнула на папку, – можно выявить только один, вернее, два сходных момента. Обе пропавшие молоды и обе ведьмы. Во всем остальном ничего общего – разный социальный статус, разная внешность, разная сила, исчезли из разных частей города в разное время суток. Единственное, что еще их объединяет – отсутствие следов и свидетелей, что для дневного похищения в богатом районе немного странно.

– Верно мыслишь.

– Не понятно, почему объединили это в одно дело? Подавальщица из таверны скорее всего уже мертва и лежит где-то в канаве за городом, а богатенькая девочка могла сбежать или отправиться к любовнику.

– И тут ты права, но ведьмы не пропадают или пропадают очень редко. Их можно найти, обычно, по отпечатку магического фона. А тут как в воду канули, и никаких следов. Поэтому-то дела и объединили.

– У них должно быть что-то общее, раз так. Вряд ли этот похититель прилагал столько усилий, чтобы взять случайных ведьм. Особенно, это касается второй. Богатый район, хорошая охрана.

– Молодец! – напарник даже пару раз хлопнул в ладоши. – Именно поэтому мы начнем с допроса родственников. Опрашивали их, прямо скажем, тяп-ляп. Ты поедешь к матери подавальщицы, а я к мастеру Вакару. Я его знаю лично – хороший человек, замечательный отец, но младшую дочь очень баловал.

– А может не стоит разделяться? Я еще никогда никого из родственников не опрашивала…

– Ты справишься, – уверенно ответил Стэн. – Сегодня ты как нельзя лучше опросила свидетелей. Я на тебя рассчитываю.

Да уж, когда кто-то начинает толкать мотивационные речи, значит дело плохо. И опять напарник правильно понял мой взгляд.

– Перерыв между нападениями был недельный. Сегодня шестой день с момента пропажи Мисры Вакару. Есть вероятность, что завтра пропадет еще одна ведьма.

Только выйдя из участка, я осознала весь масштаб подставы, которую устроил Катл. Богатый район, где жила одна из пропавших, находился отсюда в трех кварталах. Мне же предстояло топать на другой конец города, почти на его границу. Конечно, я могла взять экипаж, вот только сомневаюсь, что мне его оплатят, а лишних денег, опять же, нет.

Вот если бы это было мое дежурство, тогда существовала вероятность, что вампиру возместят дневное путешествие, а так без вариантов. Кроме того, доказать нашим бюрократам, что это срочно, тоже вряд ли получится. Эх…

Ладно, там есть возможность пару станций проехать на дилижансе, хоть до самого конца он и не идет.

Для вампира ездить на общественном транспорте – просто немыслимое унижение, но меня это почему-то никогда не смущало. Наверное, и это отражение моей человеческой личности, вряд ли я раньше была богата.

Буквально через пару кварталов вскочила на подножку вагона, идущего как раз в нужную сторону. Паровой дилижанс давал надежду, что я окажусь на месте достаточно быстро.

Другие пассажиры недовольно на меня посматривали, старались отодвинуться как можно дальше. И дело тут не в том, что я вампир, в конце концов, вон тот блондинистый парень – оборотень, а вот та стайка полуголых девиц – феи. Только эти две расы могли бездельничать в такое время, причем люди их отличали по характерному внешнему виду и особо не боялись. Я же выглядела обычной молодой девушкой лет двадцати, но всех отпугивал китель полуночной полиции. Это лучший намек, чтобы окружающие держались подальше. Спокойно остался сидеть на месте только пожилой ведьмак, непонятно что забывший в общественном транспорте.

Ну и ладно, мне все равно выходить на следующем перекрестке. Был бы экипаж на конной тяге, я бы успела продумать вопросы, а так только по сторонам поглазела. С другой стороны, идти пешком еще минут двадцать. Я, конечно, могу пробежаться с той половиной вампирской скорости, что у меня осталась при дневном свете, но без особой надобности так делать не стоит – ни к чему пугать людей.

Спрыгнула с чуть притормозившего вагона, осмотрелась. Нда, не хотела бы я здесь жить.

В воздухе пахло железом и угольной пылью, вдалеке слышались тяжелые удары – то ли огромный молот, то ли пресс, то ли еще что-то в этом духе. Буквально в сотне метров загромыхал по рельсам тяжелый паровоз, тянущий два десятка загруженных под завязку вагонов.

Нужная мне улица шла под уклон, спускалась в низину, полностью затянутую смогом. Промышленный район навевал тоску и безысходность. Вокруг все было серым, будто покрытым пылью, от непрекращающихся ударов начали ныть зубы. И это у меня, у вампира.

Что могла делать в таком месте семья ведьмаков?

Когда я проговорила эту фразу про себя, то наконец-то смогла ухватить за хвост мысль, недовавшую мне покоя еще в участке: как могла ведьма подрабатывать подавальщицей в таверне? Это же какой-то сюр!

Да есть богатые ведьмаки, есть не очень богатые, но я никогда не слышала, чтобы они были бедными, точнее, судя по этому району, нищими.

Уж насколько я небогата, и то могу позволить себе снять квартиру в средней зоне города. Да, жить приходится чуть не впроголодь, но это скорее от того, что кровь дороговата, и я обязана по закону жить в вампирском районе, что уже дороже обычного. Но у ведьмаков-то таких ограничений нет. Да взять хоть ту часть города, где я была утром. Недорого, правда, проживают там, в основном, люди. Но ведь они не могут запретить жить рядом никому из полуночных рас.

Дом я нашла с трудом. Тут никто не озаботился нумерацией, а от меня все шарахались как от чумной. Только завидев вдалеке, старались скрыться, даже двери и ставни закрывали, будто это могло меня остановить при случае.

Не сомневаюсь, что тут много чего незаконного творится, но это дело полуденной полиции, мы не вмешиваемся в преступления людей против людей.

Осмотрела эту жалкую халупу – небольшой, пропыленный до основания, покосившийся одноэтажный сарай. Постучала. Откуда-то издалека послышались шаркающие шаги, а так в доме стояла почти мертвая тишина, но я слышала, что там есть люди. Я слышала их сердцебиения, не громкие, три из четырех детские.

– Кто? – спросил из-за двери бесцветный женский голос.

– Полуночная полиция, откройте, – чуть помедлив, добавила: – пожалуйста!

Женщина раздумывала несколько секунд, ее дыхание и сердцебиение убыстрились, будто она пробежала марафон. Потом отодвинулась защелка, и дверь распахнулась.

Передо мной стояла женщина, очень бедно одетая, вся какая-то сухая и серая, тусклая. В огромных, покрасневших от слез глазах, горела надежда, но губы предательски дрожали.

– Вы нашли ее? Нашли мою маленькую Солу?

– Вы Хария Лара, мать Соломеи? – у меня сердце разрывалось, но я должна была уточнить, действовать по протоколу. Женщина медленно кивнула. – Меня зовут Вайлет Шир, я могу войти?

Та отступила, пропуская меня, прошла в комнату, указала на единственный свободный стул.

– Так вы ее не нашли?

– К сожалению, пока нет, – мне очень хотелось сказать, что обязательно найдем, я одернула себя, понимая, что девушка скорее всего мертва, и только чудо позволит нам отыскать ее труп. – Я хотела бы поговорить с Вами, задать несколько вопросов, если вы не возражаете?

Женщина села за не слишком ровный и чистый стол напротив меня, скинув на пол ворох какого-то тряпья, подперла голову руками. Она ведь совсем молода – не больше тридцати-тридцати двух, а выглядит как старуха. Это открытие почему-то меня неприятно поразило.

– Я вас слушаю, – бесцветным голосом ответила она.

– Мастер Лара…

– Не мастер, я совсем слабая ведьма, могу только амулеты заряжать, с этого и живем. Да еще деньги Сола приносила, – на ее лицо набежала смертельная тоска, – я же знаю, чем она в таверне в этой занималась, но нам так нужны были деньги! Трое младших кормить нечем, вот она и…

– А ваш муж? – аккуратно спросила я.

– Мой муж? Мой муж спился и погиб в пьяной драке еще два года назад. Вот кто был неплохим ведьмаком, мастером, налаживал систему защиты на чугуноплавильном заводе. Здесь не далеко. А потом там авария случилась, много людей погибло, вот он и стал прикладываться к бутылке – себя винил. Сола по силе пошла в него, а вот младшие, младшие в меня. Такие же ни на что не способные, не полуночные, одно название.

– Почему вы не обратились за помощью в гильдию?

– Мы обратились, и они помогли, только не так, как мы надеялись. Сола ведь гранд от клана Ши получила, в Академию полуночную поступила, проучилась год. Да только в таверне в этой чертовой продолжала работать, – женщина выплюнула эти слова, будто они ей язык жгли, – ведь закончила бы она только через шесть лет, а кушать и на одежду младшим надо сейчас.

– Почему она не нашла работу поприличнее? – чем больше я говорила с этой Лара, тем меньше она мне нравилась. Дочь, умницу, поступившую учиться, значит на панель можно отправить, а сама что? Кстати, если бы в клане узнали, чем занимается девушка, скандал бы был немалый, уж гранд бы точно отобрали. И опять же, в академии вполне можно найти себе богатого покровителя, зачем так-то?

– Я не хотела, чтобы она нас бросала, – я сжала кулак, стараясь справиться с собой и не прибить это существо, лишь по странному стечению обстоятельств называющееся матерью.

Тут же всплыли мои воспоминания из детства, как хрупкая блондинка присаживается на корточки, раскидывает руки в стороны и зовет меня, а бегу к ней, заливаясь смехом и падаю в объятия.

Может, эта женщина тоже когда-то была такой? Только что-то я в этом сомневаюсь.

– Хария Лара, вы же только что нелицеприятно отзывались о ее работе, а теперь говорите, что не хотели ее отпускать? – я добавила в голос металла. Нужно найти еще одного свидетеля, поговорить с хозяином таверны.

– Да что ты знаешь о жизни, девчонка?! – вспылила та.

Я отвернула лацкан своего кителя и показала герб клана Ши на обороте. Такие носили только вампиры. У урожденных был немного другой герб, а этот принадлежал обращенным, но не клановым.

Меня в последнее время окружают странности, и ведьма, настолько слабая, что не способна определять расы, – одна из них. Такое случалось, конечно, ничего запредельного, но все же редкость.

Женщина подслеповато щурилась, пытаясь разглядеть значок, потом ее глаза округлились, а некрасивый рот сложился в букву “О”. Да, да, она оскорбила вампира, и хоть я была на самом деле молода, но с таким же успехом мне могло быть и двести лет. Мы выглядим ровно на столько, сколько нам было в момент обращения, а урожденные, как правило, перестают стареть примерно в двадцать пять-тридцать.

– Я жду ответа! – жестко поторопила ее. Мне уже надоело сидеть в этой зловонной дыре. Кроме того, что-то тут было не так – гильдия мастеров не бросает своих. Надо будет все рассказать Катлу, пусть разбирается.

– Да, дело в том, – она стала заискивающе заглядывать в глаза, попыталась схватить за руку, но я отдернула, – я же… как же я без нее? Детишкам же кушать… одежку…

Когда женщина наклонилась ближе и на нее упал свет от запыленного окна, я увидела то, что не заметила раньше – ее коричневые зрачки были все в черных точках, будто изъедены, червями. Это говорило только об одном – наркоманка, курящая стак. Жить ей осталось пару месяцев, не больше.

Мне стало так противно, что я с трудом сдержалась и не ударила. Единственное, что меня остановило, это вошедшая в комнату маленькая, лет четырех, девочка. Она выглядела так, будто не ела несколько дней – кожа, да кости, и лохмотья вместо одежды.

Встала. Не могу оставаться здесь еще даже на минуту.

Уже перед самой дверью спросила, знает ли эта женщина, кто мог желать вреда ее дочери и получила ответ, что наверное кто-то из клиентов. Почему-то даже не сомневалась, что она скажет именно так. Тут же вспомнила, что заявление о пропаже ведьмы принес в полицию хозяин таверны, а вовсе не мать. Что-то явно не стыкуется в этом рассказе.

Когда я вышла из этой смрадной халупы на залитую предзакатным солнцем улицу, поняла, что не спросила, где находится таверна. Нет, в досье был адрес, но как я тут ее найду среди хитросплетений улиц?

Напротив отворилась дверь и появилась дородная, уже немолодая женщина, с усталым, как и всех тут, лицом. Только поступила она для этого места нетипично – вместо того, чтобы сбежать, направилась прямиком ко мне.

Глава 3

Обратно я шла уже по темноте, особенно не торопилась, чтобы успеть подумать, все разложить по полочкам. А раскладывать было что, ведь я даже в местное отделение полуденной полиции заявилась, чтобы все окончательно прояснить. Ох, надеюсь, меня за это не накажут.

Итак, получилась у нас презабавная картина. Во-первых, хозяин таверны очень следил за репутацией и не промышлял никаким дополнительным бизнесом. Это подтвердила и соседка Лара, и в местном участке.

Я, конечно, не умею читать мысли, но могу понять, когда человек лжет по мимике, учащенному сердцебиению, повышению потливости. Это может любой вампир и почти любой оборотень. И по всему выходит, что никто из них не врал. Проблема только в том, что и эта недоведьма не врала, то ли знала больше, то ли я чего-то не понимаю.

Добравшись до участка и налив отвратный кофе, поднялась в нашу с Катлом каморку. Я была уверена, что напарник там или где-то поблизости, ведь вряд ли он ушел домой, раз думает, что завтра еще кого-то похитят.

– Ну что? – Стэнтон окинул меня заинтересованным взглядом. – Ты чего так долго возилась-то?

– Пришлось помимо разговора с матерью пропавшей еще идти в таверну и полицию. Слишком разные сведения, они дают. Сам послушай, – я вкратце рассказала все, что узнала.

– Странно. На самом деле странно, что им не помогли. По крайней мере, могли детей пристроить в пансион. Подожди, я свяжусь с секретарем гильдии.

– Катл, сейчас ночь, глубокая ночь, – напарник недоверчиво и вопросительно на меня уставился. Похоже, совершенно не понял, при чем тут время суток. Пришлось пояснить: – Он наверняка спит уже давно, десятый сон видит.

– Но нам нужна информация.

– Конкретно эта информация точно подождет до завтра, надеюсь, с детьми за это время ничего не случится. Но вот к пропаже ведьмы это вряд ли имеет отношение.

– Откуда знаешь?

– А что схожие проблемы были у Вакару? Кто-то из них употребляет наркотики или, может, нуждается в опеке гильдии? Может, есть еще какое сходство?

– Ты знаешь, есть, – Катл замолчал на секунду, и я прямо видела, как в его гениальной голове с бешеной скоростью крутятся шестеренки. – Значит, говоришь, девочка получила грант на обучение от клана Ши?

– И не где-нибудь, а в Полуночной академии, – подтвердила я, – значит, она была как минимум ведьмой средней силы. А то и больше.

– Скорее всего больше. И ты права, что все прояснила у владельца таверны и полицейских. Думаю, стоит направить еще один, на этот раз официальный запрос, просто чтобы подшить, но, скорее всего, ведьме, учащейся в подобном заведении не было смысла в таком приработке.

– Ты сказал, что есть сходство. В чем именно?

– А… Мисра Вакару тоже училась в Полуночной академии. Звезд с неба не хватала, скорее шлялась по вечеринкам, но вот видишь, кое-что общее все же есть.

– Нужно ехать в Академию и все узнавать. Ты ведь знаешь там всех, преподавателей, ректора.

Катл на меня посмотрел так, будто решал, не тронулась ли я умом.

– Знать-то я их знаю, вот только получим мы от них только официальные данные. Успеваемость там, склонности в колдовстве, уровень – это все.

– Ну может в неформальной беседе..?

– И не мечтай. Без сомнений, преподаватели и деканы знают кто с кем общается, и какие между студентами отношения, но сор из избы не вынесут. К тому же там учится много клановых и просто богатых, так что будут защищать подопечных до последней капли крови. Причем не своей.

– Думаешь, были конфликты или проблемы?

– У Вакару вряд ли, по крайней мере, серьезные. Богатая ведьмачка – не тот человек, с которым будут ссориться. Кроме того, Мисра, конечно, существо крайне избалованное, но не злое. А вот насчет стипендиатки…

– Гнобили?

– Даже не сомневайся. Причем все. Бедная одежда – повод для девушек поиздеваться, подставить, а парням и повода не нужно. А если симпатичная, вообще беда.

– Ты будто по собственному опыту судишь.

– Не без этого. В свое оправдание могу сказать, что был молод и глуп. К тому же всегда был против жестоких розыгрышей. И не смотри на меня так скептически, что я не человек, что ли?

– Ты и есть не человек, – фыркнула я. – Давай все же завтра наведаемся в Академию?

– Упрямая! Но ты права, все равно надо. Там все начальство прибывает, обычно часов в пять вечера, так что к этому времени будь готова.

– Может, сейчас?

– Не стоит. Поверь, нам не скажут спасибо, если вокруг будет рыскать полуночная полиция, когда занятия в самом разгаре.

– Политика?

– Именно. Так что лучше всего подойти к самому началу, пока студентов не много.

– Да, но ведь ведьмаки и оборотни, я слышала, учатся днем.

– Так раньше было, но сейчас просто занятия начинаются не так поздно, в шесть, и заканчиваются где-то около четырех ночи.

– Стоп! – я зашелестела бумагами, пытаясь найти нужные страницы в деле. – Вот оно! Смотри, обе девушки были похищены в промежуток с часу до двух ночи. В это время они были не в академии. Почему?

– Да, ты права, это надо выяснить. Слу-у-ушай, я только сейчас сообразил, а как же Лару работала в таверне, если училась по ночам?

– Так она в дневную смену работала. Причем из подавальщиц в это время она была одна и не могла отлучиться.

– Но в день похищения она ночью была в таверне?

– Нет, в том-то и дело. Хозяин заявил о ее пропаже на следующий день, когда она не явилась на работу.

– Но там был какой-то свидетель, которые ее видел в том районе?

– Да, повар. Он ей иногда после закрытия выносил кое-что из еды для детей. Только обычно она приходила после занятий, а в тот день пришла раньше.

– Сказала, почему?

– Нет, но он не спрашивал и ничего подозрительного не заметил. Он был последним, кто ее видел. Таверна от дома в пятнадцати минутах неспешным шагом, так что время пропажи удалось определить очень точно.

– Ты с ним тоже поговорить успела?

– Да, он сам вышел, когда я с хозяином беседовала.

– Какая отзывчивость! – напарник скривился. – Очень нетипично для этих мест.

– Насколько я могу судить, они оба говорят правду и искренне переживают за судьбу Соломеи, ее сестры и братьев. Но если мне не веришь, позови другого вампира или оборотня, пусть допросят, – обиделась я.

– Но и мать говорила правду, как ты сказала?

– Не знаю я, что это значит… Скорее всего, женщина просто убедила себя в этом, ей кажется это правдой. Хотя тут я стопроцентной гарантии не дам.

– Или ты не смогла ее прочитать из-за наркотиков. Я слышал, такое бывает… Ладно, ты права насчет Полуночной академии. Теперь уж точно надо туда ехать, хоть узнаем, прогуляли они или занятия по какой-то причине были отменены.

– Два раза?

– Ну да, странно. В общем ладно, придется ждать завтрашнего дня, пока мы ничего не сможем сделать.

– Будем надеяться, что завтра никого не похитят. У тебя, кстати, есть идеи, для чего они нужны и как их украли?

– Пока никаких. Все стандартные версии, типа выкупа или ради силы тут не подходят – одна была бедна, вторая откровенно слабая.

– Но, насколько я могу судить, обе симпатичные.

– Для этого проще похищать человеческих девушек. К тому же разный типаж.

– А если для продолжения рода? Если они понадобились какому-то ведьмаку, чтобы устроить гарем или фабрику по производству детей?

– Возможно, но опять же, для гарема проще использовать людей, а для рождения детей лучше сильные ведьмы.

– А если он людей ненавидит, поэтому выбирает только свою расу?

– Ну что ж, тут ты можешь быть и права, – Катл откинулся на спинку стула, явно раздумывая. – Ладно, примем это за рабочую версию. Хотя, чувствую, тут что-то другое.

– Что теперь?

– Иди отдыхай, ты хорошо поработала. Я скоро тоже пойду, – Стэн потер виски. Вряд ли ему такие ночные бдения даются легко. – У тебя ведь в доме есть коммутограф?

– Да, у вахтенного обязательно. Ты же в курсе нового закона?

–Да, да, конечно. Если что-то будет срочное, я тебя вызову, так что иди спать. Тебе ведь передадут?

– Я предупрежу, чтобы разбудили. Давай захвачу, сдам в архив, – я кивнула на папку с делом оборотней.

– Оставь, я еще не закончил.

– Но ведь тебе приказали…

– Мало ли кто что приказал. Говорю же, еще не закончил.

– Как скажешь, – я пожала плечами и вышла, оставив Катла корпеть над делом. Уверена, завтра он выдаст какую-нибудь гениальную идею.

До дома было недалеко, но я решительно запрыгнула в дилижанс. Ночью их водили только полуночные, как правило феи или гномы, поэтому никаких лошадей, лишь паровые движители.

Соскочила прямо напротив ворот своего дома. Ну и что, что тут нет остановки, вампир я или кто? Предупредила домового брауни, что мне могут позвонить, и чтобы безжалостно будил в случае чего, поднялась в свою квартиру, точнее, на мансарду. Во-первых, это дешевле, а во-вторых – тут только одно маленькое окошко и то на импровизированной кухоньке. А в спальне всегда стоит блаженная темнота.

Конечно, все не так, как представляется в детских страшилках. Вампиры не спят в жутких подвалах в черных гробах, отделанных красным бархатом, и уж тем более не умирают на рассвете. Нет, мы просто спим в самых обычных постелях, вот только сны нам не снятся.

Сил, не физических, моральных, хватило только на то, чтобы аккуратно повесить китель на вешалку и ополоснуть лицо под слабым ручейком воды – чем выше этаж, тем хуже напор, а у нас в доме еще и насосы почти столетней давности. После этого я рухнула на кровать и просто отрубилась.

Проснулась я от боя часов на башне городской ратуши. Сначала даже не поняла, что именно меня напрягло, но было в этих звуках что-то отчаянно неправильное. Правда, уже через пару секунд проснулась окончательно, и до меня, наконец, дошло, что ударов колокола довольно много. Кажется, восемь.

Это что же получается, я продрыхла как пьяный фей больше полусуток?

Подскочив с кровати, я ринулась к маленькому окошку на кухне. В этом заключался как плюс, так и неудобство моей квартирки – я не могла определить точное время дня, не понимала, что делается на улице.

Нет, про себя я, разумеется, молилась, чтобы было восемь утра, но судя по тому, что кое-кто неплохо выспался, моим надеждам не суждено сбыться.

Конечно же, за окном уже смеркалось, и часы на ратуше показывали даже не восемь, а девять. Это получается до меня не дозвонились, или Катл просто бросил? И хорошо, что официальное дежурство начинается только через час, а то еще пришлось бы объяснять, чего это я только получила новую должность, а уже прогуливаю. А ведь были все шансы опоздать… были. Так ладно, надо собраться.

Пока в лоханку для умывания по капельке цедилась вода (интересно, нам трубы в этом веке поменяют или ждать следующего?), я успела сварить кофе и бросить на зачерствевший кусок хлеба пару немаленьких ломтиков бекона. В спешке прожевала, почти давясь.

Кое-как я все же привела себя в порядок и побежала на работу. При выходе уточнила у вахтового – разумеется, мне никто не звонил.

Ух, Катл за это заплатит! Вот прямо чувствую, что сегодня с ним что-то нехорошее случится, например, из окна кабинета выпадет. Ну и что, что у нас в каморке нет окон? Сделаем.

Я прибежала в участок даже на несколько минут раньше, успела отметиться на контрольных часах, бросить свой жетон в зево этого монструозного аппарата и получить оттиск, что я пришла на работу вовремя.

Взбежав на наш четвертый этаж и толкнув дверь кабинета, поняла, что расправа над напарником откладывается до его прибытия, и поплелась брать ключ. Судя по отсутствию пломбы, дверь сегодня уже открывали. Ну или Стэн вообще не уходил домой.

“Ладно, ладно, мы подождем!” – злорадно подумала я и принялась перебирать и подшивать бумаги, еще раз штудировать оба дела. Мне тоже не хотелось сдавать в архив материалы по оборотню. Напарник прав – там все очень странно. А потом, что это за приказ “сдать”, если даже заключения судебных целителей еще нет?

Сколько прошло часов или минут, пока не вернулся Катл, сложно сказать. Время в каморке без окон текло в рваном темпе, если было что-то интересное, то быстро, если нет – медленно. Вот сейчас пролетело почти мгновенно, ведь я даже не сразу заметила напарника, так погрузилась в чтение.

– Изучаешь? Молодец, хорошая девочка! – да я его сейчас покусаю! Хотя вампирам, тем более молодым, этого лучше не говорить вслух, вдруг сочтут вышедшим из-под контроля. Жаль…