скачать книгу бесплатно
– Предпочитаю «ого», – ответила Наоми, разглядывая его без тени стеснения.
Волна смущения обрушилась на него. Когда она видела его в прошлый раз и назвала сексуальным, он был без ермолки. Конечно, вряд ли религиозный головной убор сильно что-то менял, но и исключать это было нельзя. Возможно, при виде его теперь она видит только груз ответственности.
Пожалуй, это было к лучшему. Итан сомневался, что сможет сконцентрироваться, если она будет на него смотреть так же, как в конференц-центре: словно он – лакомый кусочек.
– Не ожидал увидеть тебя снова.
Если и существует женщина, у которой есть дела поважнее, чем разговаривать с ним, то это определенно Наоми Грант.
– Я помешала? – она кивнула в сторону зала позади него.
Мори бесцеремонно наблюдал за ними через внутреннее окно.
– Не обращайте на меня внимания, – донесся голос старика через оргстекло, пока он выпрямлялся во все свои метр шестьдесят пять. – Я как раз собирался уходить.
Выйдя из зала, Мори пронесся по коридору так быстро, как Итану прежде не доводилось видеть.
Стоило ему исчезнуть, как Наоми перевела свой пронзительный взгляд на Итана.
– Ты все еще заинтересован в работе со мной?
– Э-э-э, – промычал он, хмурясь, – в смысле, да. Да! – Казалось, от одного ее присутствия темное помещение наполняется светом. – Хочу.
– Хорошо, – кивнула Наоми. – Тогда проведи мне презентацию.
– Что, прости? – Может, если он посмотрит на нее под углом, а не прямо, то ему будет легче сосредоточиться.
– Это ведь бизнес-предложение? – Она сложила руки на груди. – На конференции ты слегка обрисовал суть дела, и сейчас я готова рассмотреть предложение. Но, чтобы прийти к окончательному решению, нужно углубиться в детали.
Несмотря на то что Наоми казалась сегодня более дружелюбной, чем тогда, на конференции, тусклое освещение, исходившее от лампочек в коридоре, не скрывало того, как сверкали ее огненные волосы, грозясь обратить в пепел все вокруг.
Итан сказал первое, что пришло в голову:
– Я не пытаюсь тебя обмануть.
– Так все говорят. – Ее взгляд застыл на выходе позади него.
Точно. Ему стоит показать Наоми, что здесь она в безопасности и ей рады.
– Почему бы нам не выйти на улицу? На заднем дворе есть лавочка.
Возможно, за стенами синагоги она почувствует себя менее напряженно.
– Обычно я не такая привередливая, – призналась Наоми, последовав за ним к выходу, словно опасаясь, что язык ее тела выдаст желание сбежать.
Они дошли до старой лавочки, которую Сэл Штайн посвятил своей усопшей жене. Итан произнес быструю молитву, коснувшись таблички с именем, после чего, рассеянно пробежавшись пальцами по надписи, на мгновение предался чужим воспоминаниям.
Когда они устроились на противоположных концах скамейки, тишина, царившая в воздухе ранней весны, протянулась между ними, хрупкая и свежая.
Наоми попросила его провести презентацию, напомнил он себе, и прочистил горло.
– В общем, наша синагога поддерживает разные культурные и образовательные программы…
– Я не понимаю, – перебила его Наоми.
– Чего именно? – Его не смущали внезапные вопросы. Многие люди принимают оборонительную позицию, если чувствуют себя неуютно.
– Ты говорил, что работал учителем физики. Там, в конференц-центре.
Итан выпрямился, удивленный тем, что она помнила.
– Работал. В Гринбрайер, Санта-Моника.
Это была элитная средняя школа для отпрысков богатых и известных людей.
– И сейчас ты – раввин? – Положение ее плеч выражало непокорность. – Разве не существует внутреннего противоречия между наукой и религией?
Итан вздохнул. Его желание стать раввином было следствием коктейля из горя и скорби. Как выяснилось, ему легче было направить суть своей системы убеждений на одну конкретную книгу. Пусть выбор этой книги и оказался неожиданным.
Он пожал плечами:
– Всему виной Эйнштейн.
– Серьезно? Это такая отмазка? – Голос Наоми позвучал как шорох огнива.
Он позволил углям истлеть и потухнуть.
– В 1931 году Эйнштейн написал: «Осознание того факта, что существует нечто непостижимое нам, ощущение того, что наши хрупкие умы способны представлять высокую мудрость и лучезарную красоту всего сущего лишь в самой примитивной форме, и есть чувство истинной религиозности».
Наоми покачала головой.
– И ты все это запомнил?
– Эти слова имели для меня смысл, когда все остальное – нет, – ответил Итан, думая о том, как стоял под дождем на похоронах своего отца. – Факт того, что во Вселенной так много всего, чего мне никогда не понять, не разгадать, – неважно, сколько я буду проводить исследований. Осознание того, что моя жизнь не является задачей, которую я смогу когда-нибудь решить, позволило мне направить свою энергию на нечто другое. Слова Эйнштейна были подобны глотку свободы.
Она перевела взгляд на мрачный внутренний дворик. «Наверняка перебирает в голове названия разросшихся сорняков», – подумал Итан.
– Значит, – начала Наоми, словно тщательно подбирала каждое слово, – Эйнштейн помог тебе понять, что не ученье – свет?
– Скорее, судьба, – поправил он мягко.
– Не вижу разницы. – От намека на поддразнивание в ее голосе по его позвоночнику пробежала приятная дрожь.
А вот это уже было неловко.
– Я всегда хотел ответов. – Он буквально сводил себя с ума из-за их отсутствия. – Мои исследования в области физики и изучение Торы начались в погоне за пониманием бесконечных тайн взаимосвязанной вселенной. Я продолжаю изучать и то и другое. Человечество гонится за знанием. Иудаизм же предлагает лестницу, чтобы стать лучшим человеком, и мне никогда не придется останавливаться на пути к большему. – Итан потер затылок. – Только сейчас, произнеся это вслух, я понял, как идеалистично это звучит.
Наоми тихонько фыркнула.
– Если уж идеализм – твой самый большой грех, то ты лучший мужчина из тех, кого я встречала.
Итан был благодарен наступившим сумеркам за то, что они накрыли тенью часть его лица, незамедлительно отреагировавшего на ее комплимент.
– Уверена, твои службы пользуются большой популярностью. – Положив руку на спинку лавочки, Наоми придвинулась к Итану на пару сантиметров. – Ты такой молодой, красивый и умный. – Она поморщилась, внезапно развеселившись. – Да еще и с такими губами.
Тяжело сглотнув, Итан заерзал на месте и невольно бросил взгляд на дверь синагоги, хоть и знал, что они здесь одни.
Наоми усмехнулась.
– Хочу признать, что твоя история о том, как ученый познал Бога, – она работает. Но я так полагаю, только с заинтересованными в подобных вещах людьми. Мне совсем не обязательно находиться здесь и выполнять роль приманки.
– Я не ищу приманки. – Разочарование отразилось во всем, что он находил в ней очаровательным. – Слушай, если я смогу убедить тебя провести цикл семинаров с посылом, что иудаизм подходит и людям нового поколения, то, вероятно, привлеку более широкую аудиторию. Спасу религию моих предков от забвения. Вера и наука изменчивы, по крайней мере в моем представлении. Понятия изменяются и адаптируются, уступают и эволюционируют, в точности как люди, которые хотят выжить. Это предложение логично, с какой стороны ни глянь.
– Это, – начала Наоми медленно, – весьма необычное и сложное оправдание того факта, что ты пытаешься нанять бывшую порноактрису, чтобы привлечь молодежь в синагогу.
Итан запустил пальцы в волосы. Ему уже пора было стричься. Отросшие пряди щекотали шею, но в данный момент он был не готов отказываться от чего-либо, за что можно держаться.
– Ты не так хорошо меня понимаешь, как тебе кажется.
Наоми повернулась, чтобы посмотреть ему в лицо.
– И как ты это понял?
– Ты то и дело пытаешься подловить меня на лжи.
Она текучим движением пожала плечами.
– Я встречала много лжецов.
– Я хочу нанять тебя потому, что ты притягательна.
Правда открылась слишком рано и неожиданно. Достаточно резко, чтобы поразить их обоих в упор. Несколько долгих секунд они молчали.
– Я имею в виду, – начал уточнять Итан, – это очевидно, что ты обладаешь уникальными знаниями в своей области. Кроме того, – поспешил добавить он, – хочешь преподавать и заслуживаешь своего личного лекционного зала.
Ее губы изогнулись в усмешке:
– Эту речь ты тоже выучил?
– Нет. – Он коснулся пальцем своих губ. – Но я бы обязательно что-нибудь сочинил, если бы знал, что ты придешь.
Итан так и не смог выкинуть Наоми Грант из головы. В ней было что-то живительное. Непоколебимое – не то слово. Все в ее облике было отполировано до блеска. Она казалась… неприступной.
Наоми была именно тем человеком, в котором нуждалась синагога. Он не планировал предлагать потенциальным прихожанам лекции о любви и сексе до того момента, как узнал, что она преподает без живой аудитории. Но при взгляде назад идея организовать обучающий курс казалась ему превосходной. Семинары об интимной жизни в современном мире, которые смогут зажечь искру возрождения Бет Элохим.
– Есть вероятность, что это не сработает, – заметила она, словно прочитав его мысли. – Я о твоем обнадеживающем видении предмета. Люди боятся порно.
– Да. Ну, еще люди боятся религии.
Жизнь была намного проще, когда он был просто Итаном Коэном, рассеянным учителем физики.
– Хочешь сказать, что это делает нас представителями противоборствующих сторон?
Ее стоицизм вызвал у Итана улыбку.
– Я могу работать в условиях возможной неудачи, если ты, конечно, тоже.
Наоми прикусила нижнюю губу. Итан позавидовал ее зубам, способным касаться этих губ.
– Мне не привыкать.
За время их молчания в его груди начало расцветать что-то абсурдно обнадеживающее.
Глаза Наоми сузились, словно она почувствовала и это.
– Если ударишься в лирику о божественном вмешательстве, я тебя поколочу.
– Меня еще никогда не колотили, – парировал он весело.
– Оно и видно. – Ее глаза сверкнули в темноте.
Итану показалось, что он близок к тому, чтобы расположить ее к себе. По крайней мере, сегодня.
Скрестив ноги, Наоми вновь приняла нетерпеливую позу.
– Почему предмет семинара связан с интимной жизнью?
Итан задумался, существуют ли люди, которые находят спор с Наоми напряженным, а не увлекательным. Ему всегда нравились вопросы на засыпку.
– Интимная жизнь – наименьший общий знаменатель между популярными веяниями и тем видом общины, которую я хочу создать в Бет Элохим. Это единственная доступная отправная точка, приходящая на ум, когда думаю об одиноких молодых людях.
– Потому что вся молодежь сексуально озабочена?
– Потому что, – сказал он, избегая этой темы как чумы, – мы оставили общинное поселение наших предков, мигрировали в большие города, а теперь страдаем.
– Говори за себя, – пробормотала Наоми себе под нос.
– Как только я встретил тебя, – продолжил Итан, – задумался, каким образом нынешние версии близости и любви выглядят относительно иудаизма. Если мы сможем ответить на этот вопрос или хотя бы немного приблизиться к ответу, это будет настоящей революцией.
– Тебе что-нибудь говорит выражение «твое эго такое большое, что не помещается в штанах»?
– Да. Веришь или нет, даже раввины понимают шутки про члены, – ответил он невозмутимо и тут же расплылся в улыбке, увидев проблеск удивления на ее лице.
Ему нужно приучить себя перестать ей улыбаться. Еще подумает, что с ним что-то не так из-за того, что он не может держать рот закрытым.
– Содержание семинара можно сделать весьма разносторонним, – он попытался вернуть разговор в деловое русло. – Я доверяю тебе разработку серии лекций с учетом особенностей публики и того, чего мы пытаемся добиться.
– И наша цель – это… помочь молодым людям обрести религию? – сказала она таким тоном, словно его миссия – дохлый номер.
