Мои бывшие

– Невеста не слышит, – Руслан усмехнулся.

Внимательнее посмотрела на него.

Всегда он был таким, развязным и легким, словами бросался, которые ничего не значат. А девчонки на свой счет принимали, запоминали и удивлялись потом, как так вышло.

И почему такой короткий срок годности у его обещаний, признаний, чувств.

– С чего вдруг ты жениться решил? – сделала еще глоток и тоже прислонилась к перилам. – Я думала, лет до сорока будешь холостяком.

– Завидным, – его рука скользнула на талию. Он поймал мой удивленный взгляд и с нажимом оттеснил от перил. – Давай пройдемся. Шумно здесь.

С сомнением оглянулась на открытые двери.

Марина мне голову открутит за такие прогулки с ее женихом и бутылкой виски. И, вообще, это все очень странно.

Она никогда Руслану не нравилась.

Со школы за ним бегала. А потом, когда мы на первом курсе учились – Мирон мне как-то признался. Что сам сказал другу сестру не трогать. Если тот не настроен серьезно.

И вот – свадьба.

Но не верится в любовь, которая вдруг вспыхнула.

– Мне не надо проблем, Руслан, – убрала его ладонь, и все таки шагнула за ним, в тень деревьев. – Держи руки при себе.

– Какая строгая.

– Да, – остановилась, взглядом нашла Мирона. Они с Аллочкой стоят в сторонке, в суете с салютами не участвуют. Она заливисто смеется и виснет на его локте, трется искусственной грудью.

Пятнадцать минут назад мы целовались в коридоре.

А сейчас он смотрит на меня. И его ничего не смущает. У него в кармане мои трусики. И не может быть, чтобы для него разницы не было – я или Алла.

– Ладно, давай пройдемся, – смело взяла под руку Руслана и для храбрости сделала огромный глоток из бутылки.

Наши руки прижаты друг к другу. И даже через слои ткани я ощущаю жар тела. Плохая идея – так прижиматься к этому мужчине, и дело даже не в Марине, просто я как сейчас помню.

Его на балконе. И рядом девушку. Как он грубо держит ее за волосы. И содрогаются перила. А внизу гремит музыка. И никто, кроме меня не видит, чем они занимаются, ее крики вплетаются в песни, его глаза сверлят меня.

До сих пор стыдно, что я подглядывала.

– Чем занимаешься сейчас? – голос дрогнул, мне другое интересно, но на такие темы говорить неприлично, пусть даже с бывшим одноклассником.

– Как все. Бизнесом, – он пожал плечами. – В универе тебя не было. И пришлось самому, гранит науки грызть.

– Да, в школе ты всегда у меня списывал, – улыбнулась, вспоминая. Столько лет просидели за одной партой, что невольно стали близки. У нас свои собственные шуточки были, понятные лишь нам. – Помнишь, как тебя поставили в угол за опоздание. И ты рожи оттуда корчил, пока математичка не видела. И я так смеялась. Что упала со стула.

Он запрокинул голову и тоже засмеялся, хрипловатым мужским смехом, и я, завороженная, уставилась на него.

С такой ясностью ощутила это – давно нет того парня, звезды класса и отъявленного хулигана, который после контрольных яблоки мне таскал и конфеты, на гитаре играл вечером, в темноте парка, и гулял, со всеми девчонками, кроме меня.

Потому, что мы встречались с Мироном, его лучшим другом.

– Чему веселимся? – прозвучал позади голос Мирона, и мы обернулись.

Они с Аллочкой вслед за нами ступили на аллею, он держит руки в карманах, и Алла продолжает виснуть на нем.

– Так, вспоминали. Как я у Яны списывал, – Руслан отпил виски и протянул другу. – Что там с салютами?

– Там все пьяные, – Алла хихикнула. – И пиротехника. Опасное сочетание, наблюдать лучше издалека. И чтобы рядом было надежное плечо, – она огладила пиджак Мирона.

С раздражением посмотрела на ее ужимки и подняла глаза на Мирона. Если это все затем – чтобы я нервничала – то это глупо. Мы же не школьники.

Но это срабатывает почему-то, и я, взрослая женщина, в ответ теснее прижимаюсь к Руслану, чтобы Мирон видел.

Он всегда ревновал к другу.

Хоть и поводов не было.

И вот теперь – тяжелым взглядом смерил мою выходку.

Но я не отошла.

– Рус, а помнишь, ты вон там, в беседке, играл на гитаре, – Алла махнула рукой на лавочки, окруженные деревьями и залилась смехом. – Нас потом прогнал сторож и мы пошли к тебе.

Руслан молча взъерошил волосы, а мне стало неловко.

Потому, что я все помню отлично. И Аллочку на балконе Руса, и как она на рассвете, с туфлями в руках, выходила в ворота.

– Да, вот времечко было золотое, – Алла вильнула бедрами, пританцовывая на месте. – Надо как-нибудь повторить. Сегодня, кстати, отличный вечер.

– Ты думаешь?

– Я уверена.

– Я пошла, – не выдержала и ввинтилась между ними, расталкивая Аллу и Мирона в стороны. Сжала руки в кулаки и зашагала по тропинке к свету.

Что это такое. Раздражает она меня. Виснет на одном, а второму намекает, что ублажать его этой ночью собирается, по старой памяти.

А они? Не идут за мной?

Заставила себя не оборачиваться.

Вышла к крыльцу и хохоту и сразу увидела Марину – бывшая подруга, раздувая ноздри, танком прет навстречу.

– Где была? – она остановилась и смерила меня убийственным взглядом.

– Я отчитываться перед тобой должна?

– Да. Если дело касается моего жениха. И моего брата.

– Ничего не знаю, сама ищи своих бабников, – попыталась ее обойти, но Марина больно ухватила меня за руку.

– Эй.

– Значит, слушай сюда, – процедила она, и я даже вырываться перестала, настолько у нее дикий взгляд. – Я с тобой не шучу. Просто отвали, Яна. Если еще раз я тебя поблизости с ними увижу – молись.

Глава 9

– Ты по-хорошему не понимаешь? – шипела Марина, и все – с улыбкой.

Продолжает держать лицо, продолжает играть – пусть даже и перед пьяной, веселой толпой, которой до нас нет никакого дела. Уверена, даже если бы Марина мне в волосы вцепилась – никто бы не заметил.

Но Марина не вцепится. Ее оружие – слова, давление, шантаж.

– Ты же всегда меня ненавидела, да?

– Мы – подруги, сколько можно повторять! И можем снова дружить, если ты не будешь вести себя, как стерва, – скривилась Марина.

– Ненавидела, – повторила я. – Дружила с тобой я. Ты – нет, ты со мной не дружила. Никогда.

Мелькали такие мысли. Много раз за последние годы. Но сердцем я не верила, обидно это. Подруга, часто, ближе родной сестры. И Марина была мне ближе всех, кроме родителей.

Я просто была слепой.

И сейчас мне ярко вспомнился теплый день – он давно позади, много лет прошло. Тогда дали трещину одни отношения. И начались другие.

– Ну что? Ты готова? – я плюхнулась на кровать Марины, и рассмеялась при виде крутящейся у зеркала подруги. – Мариш, ты чего каблуки и платье напялила? Напоминаю: мы в поход идем! Удобная обувь, штаны, ветровка и репеллент, я же скидывала тебе список. На каблуках ты далеко не уйдешь.

– Какой поход? – сморщила она нос, и чихнула, а затем продолжила шлифовать лицо банановой пудрой.

– В смысле? Мы две недели договаривались, обсуждали. Через полтора часа автобус до гор. Марин?

– Пфф, вот чокнутая. Я и не собиралась идти – царапины зарабатывать и ногти ломать. Что я, дура чтоли?

– Ты издеваешься? – я вскочила с кровати. – Ты же «за» была!

– Просто сказала то, что ты хотела услышать, – дернула она плечиком.

– Я не хотела услышать, что подруга так подло кидает меня в последний момент. Предупредила бы хоть, что планы поменялись.

Вот блин! Не то чтобы я была большой любительницей походов: идешь, идешь, а в конце пути – овраг или деревце. Но так хотелось сделать красивые фотографии – обычно я людей снимаю, но в последнее время природа влечет. И Марина соглашалась, сказала, что вместе пойдем. И купит снаряжение. И поедем.

– У меня и не было планов в горы тащиться. Видишь – свидание у меня, – Марина крутанулась на высоких каблуках. – А тебе пора, он сюда придет, не хочу, чтобы тебя видел. Иди в свои горы.

– Стыдишься меня? – я посмотрела на свои армейские штаны, купленные для похода, в горле обида застряла.

Марина вечно так – колется, обижает. Не со зла, надеюсь, просто характер такой.

– Да, ты как служанка. Иди уже. Скоро за мной парень заедет, да и Мирон придет. Нечего перед ними вертеться, – подруга взглянула на меня со злобой, и, почему-то, мне показалось, что с завистью.

Помню, она смеялась над моими густыми волосами, которые в прическу собрать – сплошное наказание. Уговорила меня покраситься и подстричься, сказала, что сама устроит все. Развела что-то в миске, мы в ее комнате сидели, и краска жутко воняла. Тогда Мирон вошел в комнату. Спросить, чем пахнет. И жутко орал, выкинул миску с краской в окно, на клумбу.

На следующее утро я увидела на том месте пожухлые цветы и белую землю.

– Все. Иди. Увидимся, как приедешь, – бросила Марина.

– Сомневаюсь, что захочу с тобой видеться. Не стоит так со мной поступать, – сердито высказала я, и вышла из ее комнаты, хлопнув дверью.

Может, она именно что со зла со мной так? Постоянно ведь подставляет, принизить пытается! Но с другой стороны… мы ведь с первого класса вместе. Если бы не нравилась наша дружба – Марина бы сказала мне.

Я встряхнула волосами, сжала кулаки, и сбежала по лестнице. Поскорее бы убраться из этого дома, подальше от сладкого запаха духов Марины, к которой у меня все больше неприятных вопросов копится. И обиды. Непонимания.

– Эй, куда бежим? – у порога меня поймал вошедший в дом Мирон – он только вернулся, в руке спортивная сумка. – Что, опять поругались?

– Окончательно! – отрезала я. – Дай пройти, я… мне пора! Домой!

Одной идти в поход – глупо, да и настроение пропало. Что за фотографии у меня получатся, если руки дрожат, я даже кадр не поймаю.

– Ян, ты чего? – Мирон стер с губ свою извечную усмешку. – Ты же не собралась реветь?

– Я… – выдохнула, зажмурилась, сцепила зубы. Не собиралась я плакать. Пока Мирон об этом не сказал. А как сказал – сразу слезы накатили.

– Так. Понятно. Пойдем-ка, – он бросил сумку, взял меня за руку, и вывел из дома.

И мы пошли. Молча. Мимо дорогой машины, из которой вышел стильный парень – явно тот, с кем Марина собралась на свидание. Мимо нашего дома – тоже богатого, пусть и не такого, как у подруги, но сад у нас намного лучше. Мы просто шли. И Мирон просто держал меня за руку. Держал, будто это в порядке вещей – его такое простое, и в то же время интимное прикосновение.

Моя кожа и его кожа. И улица. И солнце. И плевать, что я не в платье и босоножках, а в жутких штанах и кроссовках – кажется, Мирон и не замечает этого. Зато он заметил другое.

– Волосы, – мы остановились в парке, у лавочки в тени.

– Что?

– Я поправлю, – его рука на несколько секунд замерла у моего лица – Мирон словно решал – прикасаться ко мне, или нет. И сдался. Заправил прядь волос мне за ухо, а затем зачем-то стянул заколку, и распустил мои волосы. – Мне всегда нравились. Твои волосы. Я хотел поговорить насчет вашей ссоры с сестрой. Хотел спросить, но успеем. После того, как ты влепишь мне пощечину.

– За что? – зачарованно спросила я. – За что пощечину?

Боже мой, он так близко. Никогда не был ближе! На улице тепло, но я чувствую жар кожи Мирона – так плотно он стоит ко мне. И жар, и биение сердца, и дыхание, и его запах. Волнение. Все чувства во мне сплелись, разрослись, и грозили перерасти в нечто совсем иное. Прямо сейчас.

– За то, что я сейчас сделаю, – Мирон склонился надо мной, и поцеловал.

Глава 10

Тогда, годы назад, Мирон поцеловал меня. А я обманула его ожидания насчет пощечины, и поцеловала в ответ. Снова, и снова. У той лавочки в парке и начались наши с ним отношения, которых никто не ждал.

И не одобрял.

Марина была в ярости поначалу, обвиняла, что я дружила с ней только для того, чтобы к брату подобраться. Потом остыла, даже благословила нас. Мирону это благословение не нужно было, он лишь смеялся над сестрой, а мне важно было, что подруга поняла. Правда, Марина никогда не упускала возможности сказать, что Мирон не нагулялся. И будет изменять. А я буду плакать.

Но в итоге, память о наших отношениях были тем самым, что поддерживало меня все эти годы. А это значит… а не пошла бы Марина к черту со своим шантажом?

– Яна, слушай, – Марина схватила меня за руку, но я мягко высвободилась.

– Потом поговорим. Прости, мне нужно отойти.

– Куда? – сузила она глаза.

– В уборную. Будешь за каждым моим шагом следить? – закатила я глаза.

И пошла. В здание школы, ведь Марина следит за мной глазами. Обошла гардероб, и прямо по коридору до мужского туалета. Там лестница, а за ней – задняя служебная дверь. Хоть бы открыта была, не хочется в платье из окна вылазить из-за взбесившейся Марины.

Бинго! Открыто!

Я вышла, и начала высматривать Мирона. Он нужен мне, именно сейчас, раз уж я решилась. Видимо, те пара бокалов алкоголя здорово ударили мне в голову.

– Ты чего прячешься?

– Алла, – вздрогнула я. – Боже, ну ты и напугала.

– Умею тихо ходить, – хихикнула она. – Талант. Даже когда пьяная в зюзю – хожу тихонько.

– Молодец, – раздраженно дернула я плечом.

– Так от кого прячешься? От своей заклятой подружки?

– Просто стою. Думала, ты с Русланом, – не сдержалась я, и продолжила вглядываться в лица за углом школы и в парке.

– А, – махнула она рукой. – Слился.

– Да неужели?

– Захочу – моим будет. Впереди мальчишник, там точно не сольется. Сама знаешь, какие эти мужчины неверные, – тоненьким голоском пропела Алла. – Только выбрать не могу: Руслана брать, или Мирона.

Мирон. В парке. Стоит, курит, и смотрит на меня – глаз в темноте не видно, но я чувствую его взгляд. От него кожа горит, плавится, и решимость моя возрастает.

Я не хочу его терять!

– Ты выбирай пока – кого из них брать. А мне пора. Если что, ты меня не видела, ладно?

– Иди, – пробурчала Алла, чуть покачиваясь – совсем ее развезло.

Едва ли она вспомнит, что разговаривала со мной. И о чем – тоже.

Я быстро прошла через дорожку, и двинулась прямо по газону. К нему, к Мирону. Обернулась напоследок – мне везде Марина мерещится, но ее я не увидела. Зато наткнулась на стоящую прямо, нагло ухмыляющуюся Аллу.

Она кивнула мне, а я отвернулась, и, неожиданно для самой себя, поежилась. Дурное предчувствие кольнуло в груди. Я отогнала его. Максимум – новый скандал от Марины, вот что меня ждет. Вряд ли может случиться что-то худшее, по крайней мере, сегодня.

Я приблизилась к Мирону. Остановилась и вгляделась в его лицо. Молчит, курит уже вторую сигарету, и смотрит на меня. А у меня слова в горле застряли.

– Устала? Снова сбежать хочешь?

Хочу. Но я отрицательно покачала головой.

– Вот как? – усмехнулся.

– Надоело бегать.

– Уверена?

– Нет, – улыбнулась я ему.

– Как обычно, Яна. Годы прошли, все изменились, но ты всё та же, – Мирон щелчком отправил окурок в урну. – И, как всегда, ты ни в чем не уверена.

– Так и есть.

– Как там Руслан? – сузил он глаза.

– Не знаю. Ходит где-то.

– Ты знаешь, о чем я, – Мирон сделал шаг навстречу мне.

– Знаю, и я ответила. Но у меня тоже вопрос: как там Алла?

– Никак.

– Что это значит?

– Хочешь прямо? – еще один шаг мне навстречу. – Трахаю ее иногда. Иногда – других. Где она, и с кем – мне плевать.

– И сегодня трахал? – я спрятала ладони за спину, и сжала их в кулаки. – Когда вы с Аллой уходили… у вас было?

– Из любопытства интересуешься?

– Не из любопытства.

– И зачем же? – выдохнул Мирон, сделав последний шаг. – Зачем спрашиваешь?

Он так близко, что я касаюсь его грудью. И дыхание смешивается – общее на двоих. Но мои руки за спиной, мы не трогаем друг друга, хотя больше всего мне хочется сейчас оказаться в объятиях этого мужчины, которого я любила и парнем, и мальчиком.

Всегда любила, и не смогла забыть.

– Зачем, Яна? – тихо повторил Мирон.

– Что?

– Зачем пришла ко мне? Зачем спрашиваешь про Аллу? Зачем все это? – чуть склонил Мирон голову. – Играешь?

– Спрашиваю, потому что мне это важно.

– Важно? – переспросил он.

– Мне было бы больно, узнай я, что вы с Аллой были вместе. Сегодня, – выдавила я.

Солгала. Это было бы невыносимо, а больно… да мне, итак, больно думать о тех, с кем был Мирон. Кого целовал, с кем засыпал, просыпался.

– Ничего не было, – Мирон поднес ладонь к моей щеке, но не прикоснулся – всего в паре миллиметров от моей кожи остановился, и мягко спросил: – Ты решилась?

Я глубоко вздохнула, и слабо кивнула в ответ.

Марина меня уничтожит, если Мирон не поддержит, но сейчас мне плевать на все.

– Ответь же, не будь трусихой, – произнес Мирон, приблизив свои губы к моим так близко, что еще миллиметр – и поцелуй.

– Мы вместе, – прошептала я.

И, наконец, Мирон обнял меня. А я – его.

Глава 11

В зале в разгаре очередной конкурс.

Карим все-таки не угомонился, не жаль ему свою Теслу.

На сцене собрались одноклассницы, в ряд. И Назар. Обнюхивает их с завязанными глазами. Пытается угадать, кто есть кто.

В середине пристроился сам Карим. Еще чуть-чуть – и хохотом разразится, так ему весело.

– Детский сад, – посмотрела на Мирона и улыбнулась. – Знаешь эту игру? "Недотроги" называется. Он без рук должен узнать девушку. По запаху или вкусу, можно облизывать. В универе так развлекались. На экваторе.

– Где ты училась? – он шагнул к столу, потянул меня за собой.

На стульях одни мужчины расселись, Марина тоже на сцене. Сощурилась, смотрит, наше появление не укрылось от нее.

– У нас же в городе филиал, я восстановилась потом. Там же. Кино, телевидение, мультимедиа.

– Твои родители не сказали, что ты уехала, – он отодвинул стул для меня, сел рядом. Потянулся к бутылке шампанского. – Я как дурак тебя караулил. Несколько дней. Пока Марина не призналась. Что ты переехала. Сменила номер. И удалилась из соцсетей.

Забрала у него бокал и осушила залпом. В носу взорвались пузырьки.

– Она так смотрит, сейчас дыру во мне прожжет, – кивнула на сцену, меняя тему.

Мирон тоже повернулся на сестру. Ответить не успел, к нам подсел Руслан, загораживая обзор.

– Есть отличный вариант – рвануть домой, – он шумно выдохнул и развязал галстук. Небрежно сунул его в карман пиджака. – Ко мне. На продолжение банкета.

– Уже поздно, – машинально посмотрела на наручные часы, полученные в конкурсе.

– Яна, тут все взрослые, – Руслан тихо засмеялся. – И кто-то говорил мне. Что хочет напиться.

Взяла новый бокал и отпила глоток. Посмотрела на Мирона, усилием заставляя себя игнорировать его друга, который глаз с меня не сводит, ответа ждет.

В мыслях тут же возник его дом, я сегодня на него в окно пялилась, когда собиралась на встречу. Столько лет прошло, а ничего не изменилось, кажется, тот же ухоженный участок, пятачок для игры в баскетбол слева, там, где кусты роз огораживают площадку для шумных вечеринок.

Нескончаемое веселье, вечный праздник.

– Ну так как? – Руслан настаивает, он оглядел стол, мужчин, и как в фильмах, брякнул по бокалу вилкой, привлекая внимание. – Народ, едем ко мне. С меня еда и напитки. Ну и как всегда, – это дополнение вызвало оживление среди одноклассников.

Что там "как всегда" – я не знаю, слишком долго меня не было, но судя по его тону – вкрадчивому, негромкому, тягучему, как у змея-искусителя, что соблазняет на грех – обещает он нечто заманчивое.

Руслан поднялся, вместе с ним остальные, с шумом и одобрением. Я под столом схватила за руку Мирона.

– Мир.

– Да, Ян. Боишься что ли? Руслана? – он уловил это в моих глазах, напряжение. Его же лицо, наоборот, расслабленно, спокойно. Он наклонился ближе, шепнул. – А гулять с ним по парку вдвоем не боялась?

– При чем тут? Мы же в школе.

– А сейчас едем к ему домой. Ты живешь напротив.

– Ты ревнуешь? – решилась на вопрос, который раньше не задавала, хоть и видела прекрасно, как он бесился, если рядом с нами появлялся его друг.

Наверное, мне опыта не хватало, в силу возраста. Пресекать взгляды и не реагировать на флирт, мне нравилось это – когда Руслан обнимал по-дружески за плечи, брал за руку, смеялся, шутил со мной, был близок, как с соседкой по парте.

И нравилось смотреть, каким огнем у Мирона глаза полыхали при этом.

– Нет, Яна, не ревную. Это же мой друг, – Мирон поднялся.

Со сцены, глупо хихикая, начали спускаться одноклассницы. Заметили сборы и встревожились:

– Что такое? Куда? К Руслану?

Хохот усилился, у них загорелись глаза.

Поразительно просто, почему так? Мы давно не школьники, а Руслан Бестужев своего авторитета не растерял, укрепил лишь, одно его слово – и вот уже все лыжи смазывают, бежать готовы за ним.

И самое главное – я ведь сама сегодня весь день, как дура, в памяти перебираю моменты. И они связаны с ним, этим темноволосым мужчиной.

Женихом моей бывшей подруги.

Не пойду.

Решено.

Я выросла, и мне пора ставить границы. И не пускать за них других людей, а с Мироном – мы с ним во всем разберемся. Вместе.

Юркнула в толпу одноклассников и смешалась с ней, и когда сзади на талию ожидаемо легли теплые ладони, удерживая меня, прижимая к себе, улыбнулась.

Обернулась и шепнула:

– Поехали лучше ко мне. Чего ты у Руслана не видел?

– А у тебя чего не видел? – уха коснулись горячие губы, он тоже улыбается, вопросом дразнит, мнет платье, а под ним нет трусиков. – Верх от белья покажешь?

– Покажу.

У гардероба Мирон отстранился, чтобы забрать мой полушубок. Отошла к зеркалу и поправила прическу. В отражении позади замаячила нетрезвая физиономия Аллочки.

– Что? – спросила кивком головы.

– Выпить принесла на дорожку.

Увидела бутылку в ее руках. И охнула от неожиданности, когда Алла вдруг перевернула ее. И мне на голову полилась водка.

Жгучие струйки попали на ресницы, и глаза защипало, развернулась и ударила ее по руке, и бутылка со звоном брякнулась на пол.

– Ты в себе, вообще? – смахнула водку с ресниц и зажмурилась на один глаз, – ты совсем спятила?

Толкнула ее.

Она в ответ двумя руками уперлась мне в плечи, и я отлетела к зеркалу.

– Да все знают, почему ты свалила из города, и про родителей твоих все всё знают, – выкрикнула она, и в холле мигом смолкли голоса, – что ты теперь из себя строишь, гадина.

Она сплюнула на пол, совершенно по-мужски.

– Алла, заткнись, – не выдержала и шагнула на нее, и кулаки сжались, я бы с удовольствием ей зарядила, не будь она так пьяна. – Родителей моих не трогай.

– А что будет? Их уже нет, кажется? Допрыгались.

Замахнулась, и мое запястье перехватили в воздухе, прижали к бедру. Меня саму обхватили сильные руки, и над головой раздался уверенный мужской голос.

– Алла, иди умойся. Тебе такси вызовут.

– Ты слышал, что она несла? – не смогла успокоиться, даже когда Мирон, крепко прижав к себе, провел меня мимо притихших одноклассников, на крыльцо.

– Слышал. Она пьяная.

– И что?

– Яна, успокойся, все хорошо. Я с тобой. Сейчас сядем в машину. И уедем отсюда.

Глава 12

В машине потерла глаз, размазала всю тушь.

Но жжет, это просто невозможно.

Мирон уже запустил двигатель. Тронула его за руку.

– Подожди. Я в туалет.

– Она тебе в глаза попала? – только сейчас заметил он и тут же открыл дверь. – Пойдем.

– Не надо, я сама, – вышла на улицу, продолжая жмуриться. Заметила, что Мирон не послушал, идет, и голосом надавила. – Не надо.

Развернулась и смело пошла к толпе одноклассников возле крыльца.

Не хочу я. Чтобы они думали, будто я за Мирона прячусь теперь, кого-то боюсь, стыжусь родителей.

Шагнула в толпу. Они смеются, громко разговаривают, что-то пьют, меня хлопнули по плечу пара раз и беззаботно попросили не париться.

Аллочка протрезвеет и ей станет стыдно – повторили на разные голоса.

Покивала и юркнула в школу.

Налетела на Руслана.

– Опа, – он поймал меня за плечи, заглянул в лицо. – Яна. Тебе нужна собака-поводырь, – он развернулся и вместе со мной двинулся по холлу. – В туалет?

– Да. Только я сама.

– А как же собака?

– Ты не собака, Руслан, – теряя терпение, оттолкнула его. – Хватит. Что ты делаешь?

– А что я делаю?

– Я не хочу, чтобы, как раньше.

Он понял. Понял сразу и без лишних вопросов, выставил ладони перед собой, сдаваясь. И отступил.

А я свернула в коридор. И в памяти ожил тот вечер, когда мне казалось, что они с Мироном из-за меня рассорятся до смерти.