Шабаш

И, схватив ее за локоть, потащила на кухню.

– Я, не пьяна! – вырывалась девушка. – Да, я пьяна любовью, я никогда такого не испытывала, так желать другого человека! Я не могу без него дышать, я поняла это, пять минут назад.

Самые худшие опасения Мэлы подтверждались, этой девушке, каким-то образом, удалось напиться любовно зелья: – Вы на кухню заходили? – строго спросила она ее.

– Нет, – честно ответила она. – Что я там забыла?

– Где вы взяли ваше вино?

– Это не вино! Это просто сладкий напиток. Он, вон там стоит, возле барной стойки.

И только теперь Мэла увидела весь размах катастрофы, гости, полностью отдались во власть любви. Светская вечеринка превратилась почти в любовную оргию! Парочки влюбленных обнимались и целовались, не обращая внимание на других, а не совпавшие пары или разъяренные партнеры околдованных изменников, создавали взрывную ситуацию. Мэла втащила Фиору на кухню и плотно закрыла за собой дверь, словно стремясь отгородиться от ужасного наваждения.

«Мэла, здесь такое твориться! Ты уже видела? Твой официант схватил графин с зельем, и половина дома уже влюблена, а другая половина ненавидит первую! Делай что-нибудь, срочно!»

«Я все видела» – траурно сказала она.

«Вылей его быстрее, пока все не обезумели!»

– Ну, мне пора! – прервала их тайный разговор Фиора, собираясь быстро сбежать.

– Нет! Мне нужна твоя помощь! – снова усадила ее Мэла.

«Зачем возиться с одним человеком, когда сейчас все попробуют зелье?» – возмущался отсутствию действий паук.

«Эта сумасшедшая сейчас сбежит к охраннику, а он, знаешь ли, за пределами дома!»

«Подумаешь, попристает немного к нему, он вызовет полицию и все дела!»

«Здесь все сложнее, этот охранник с удовольствием сбежит с ней на край света, и я бы пустила все на самотек, но вдруг лет через десять она очнется, разочаруется и испортит себе жизнь. И я буду виновата!» – придумала она безрадостное будущее.

«Вечно ты все усложняешь! Тогда блокируй дом, чтобы никто не вышел!» – нашел он простое решение ее проблем.

Для блокирования такого огромного пространства нужно было не мастерство, а энергия блокирующего, поэтому Мэла боялась, что сил ее не хватит, и все разбегутся. Все же совету она последовала, и огромный трехэтажный дом, был полностью оторван от внешнего мира. Оставлять одурманенную любовью девушку, на попечение паука, было просто легкомысленно, поэтому Мэла достала из холодильника второй графин и немного плеснула в бокал. Подавая его Фиоре, она уверенно сказала: – Держи!

Девушка взяла стакан и грустно вздохнула: – От любви, нет средств! – но все же, сделала желанный глоток.

– Поверь мне, в твоем случае, средство есть! – и, взяв графин, собралась идти спасать влюбленную половину этого дома, но увидев сквозь жалюзи, что Кин, с незнакомой спутницей, остановились возле «любовного графина» и наливают из него себе зелье. Мэла резко развернулась, поставила графин и начала наблюдать за реакцией своего испытуемого на напиток.

«Мэла, ну что ты опять ждешь?» – третировал ее паук.

«Успокойся, никто отсюда не выйдет, а приворот, нужно завершить! Кин сделал глоток, сейчас влюбиться!» – в нетерпении подалась она вся вперед. Но ничего не произошло, он, как каменный истукан, продолжал с вежливостью болтать со своей спутницей, зато ее реакция на зелье не преминула выявиться, бурной всепоглощающей страстью – она схватила Кина за рубашку и притянула к своим губам. Растерявшийся мужчина даже не успел удивиться, и уже был захвачен в плен неожиданного поцелуя. Мэла вздохнула от разочарования и повернулась к девушке. Фиора приходила в себя, и, осмысливая произошедшее, ужасалась своему поведению. Увидев, что Мэла смотрит на нее, она медленно стала пунцовой.

– Даже не знаю, что на меня нашло! – начала оправдываться она.

– Любовь! – напомнила ей ведьма.

– Но я его даже не знаю! – огорчилась, запутавшая в своих быстро меняющихся чувствах девушка.

– А он в вас, давно влюблен! – поделилась своими наблюдениями Мэла, но Фиоре от ее признания, кажется, стало еще хуже. Мэла решила больше не напоминать ей о случившемся и обратила свой взор на то, что происходило в гостиной. В зале творилось нечто неописуемое, какой-то парень налетел на Кина и крепким ударом в нижнюю челюсть послал его в нокаут на столик с колдовским зельем. Столик, графин и Кин оказались на полу.

– Черт! – выругалась Мэла и выбежала вместе с графином. «Что ж, теперь уже больше никто не влюбится» – крикнула она Манку.

«Мне, все равно!» – ответил паук и спрятался в одну из кухонных банок.

Разбираться с косвенно устроенной ей потасовкой придется одной. Мэла равнодушно обвела взглядом окружающее безумие. Девушка, из-за которой досталось Кину визжала и выкрикивала своему бывшему парню, что она его больше не любит. Кин, ошалело смотрел на происходящие, а многие парочки продолжали целоваться, свято веря, что в мире не существует никого кроме них.

Ведьма мысленно собралась с духом и, призвав к себе, все свое умение, навела на всю сумасбродную толпу дрему. Движения людей замедлились, они устали и все старались присесть отдохнуть.

– Так, а теперь, все влюбленные, сделайте по глотку! – и Мэла быстро прошлась по всем парам и подлила им в бокалы отворотного зелья.

– И запомните, все, что сегодня произошло за вечер, вам просто приснилось. А вечеринка прошла «как обычно»! – вспомнила так часто повторяющуюся в этом городе фразу. Любовное колдовство рассеялось, и люди одурманенные дремой собирались погрузиться в глубокий сон.

«Разгоняй их по домам! Хочешь, чтобы вся эта толпа здесь до утра разместилась?» – отозвалось в ее голове послание Манка.

Паук, нарушая все негласные правила, выполз из кухни к центру «бывшей тусовки», а теперь к центру массового сна.

– Смотрите, белый паук! – заметил его кто-то, и крикнул так, что паника выхватила мирно дремавших людей из состояния ступора. Боязнь пауков пересилила истощившиеся силы молодой ведьмы и люди, вышли из-под ее контроля. От такого количества противоборствующей энергии перестало действовать и другое наложенное Мэлой колдовство, а именно – блокировка дома. Толпа орущих женщин, слабонервных мужчин ринулась из дома наутек, стойкие же, побежали догонять своих испуганных спутников, а люди без пары уходили потому, что вечер исчерпал себя, да и чувство стадности свербело в затылке и говорило, что пора бы убраться.

«Манк, ну ты даешь! Люди, наверное, так при стихийном бедствии не бегут, как при виде тебя!» – пожурила она его за неожиданную развязку.

«Ты должна мне все лапы целовать! Как бы ты их отсюда выгнала?» – выпрямившись как струнка, продекламировал он.

«Не дождешься! Тем более что ты, весь непонятно в чем!»

«Вот всегда, сделаешь полезное дело, а поблагодарить забудут. – Театрально вздохнул он. – И я, между прочим, в муке, в ней просто утопаешь, а ее бархатистая нежная консистенция так и манит зарыться поглубже. Решено, пока мы будем здесь находиться, я частенько буду принимать мучные ванны!»

«Прячься уже, извращенец, пока кто-нибудь из ошалелых тебя не размазал по стене. Если бабушка узнает, что ты развлекаешься в муке, на порог нашего дома, ты точно больше не попадешь!»

Наконец, последний гость ушел и Мэла, осталась, наедине, с Кином, по его лицу расплывался багровый синяк.

– Ты видела паука? – спросил он, и тут же взвыл от боли.

– Нет! – солгала ведьма, ни капельки не сочувствуя ему. – Не обратила внимания, паук сам наверно такого столпотворения испугался.

– Хорошо, а то сбежала бы уже как другие. – С трудом выговорил он и начал подниматься.

– Я не боюсь пауков! – спокойно сказала она, как будто это было в порядке вещей.

Кин усмехнулся и подошел к зеркальному столику: – Ничего себе! – воскликнул он, увидев свое отражение. – Почему не сказала, что у меня фингал с футбольный мяч, срочно звони в больницу! – приказал он.

– Да, что вы так разволновались, я сделаю вам примочки, и утром все пройдет! – удивлялась такой изнеженности Мэла.

– Какие, к черту, примочки, у меня завтра фотосессия! Неси быстро лед! Звони в больницу, скажи, что сейчас приедем, пусть делают, невозможное! – бушевал он.

– Так что, в начале, лед принести или позвонить! – растерявшись, стояла она посредине комнаты.

Ее растерянный и смущенный вид привел его в чувство: – Иди за льдом, я позвоню.

Мэла вбежала на кухню, в которой, почему-то еще сидела Фиора.

– Мне нужно уйти из дома незаметно, минуя главный вход и охрану. – Жалобно проговорила девушка. – Ты знаешь почему. Здесь есть запасной выход? – отвлекала ее девушка.

– Нет, не знаю. – В спешке бросила она, даже не вслушиваясь толком в просьбу, и достав из холодильника лед, рванула к двери, и только у двери, ее отчаянная мольба была услышана, и этот крик о помощи она просто не в силах была игнорировать: – Кажется, я знаю другой выход отсюда, он на первом этаже, за гостевыми комнатами, найдешь сама? Спускайся по лестнице! – уже собираясь проводить ее и, напрочь, выбросив из головы, проблемы Кина.

– Найду! – обрадовалась она, готовая найти что угодно, лишь бы не видеться со случайной любовью. – Спасибо! – и быстро направилась на первый этаж.

Мэле стало грустно: «Стольким людям сегодня испортила день, и разбила сердце»

«А некоторым еще и лицо!» – напомнил ей Манк, и девушка, спохватившись, побежала к Кину.

Ее испытуемый наматывал очередной километраж по комнате: – Ну, наконец-то! За смертью тебя посылать! – подошел он к ней и выхватил мешок со льдом. Приложив его к уже опухшей челюсти, он взял Мэлу за руку и потащил к выходу.

– А мы куда? – нерешительно проблеяла она.

– В больницу, конечно! – уверенно вел он ее по коридорам.

– А-а-а! – промычала она. – А зачем? – испуганно посмотрела она на него своими огромными глазами.

Кин шумно выдохнул и ответил: – У меня синяк, поэтому едим в больницу!

– А я, то тут причем!?! – возмутилась девушка.

– Составишь мне компанию. Тебе все равно делать нечего! – высказался он. – А так, морально поддержишь меня.

– Да мне, после вашей вечеринки, дня два убираться придется, и мне делать нечего? – вспылила она, желая сейчас лишь одного.

«Как хорошо, что пока мои желания не исполняются, а то бы, ты мертвым был, уже со вчерашнего дня! У-х, ненавижу!» – негодовала она в душе.

– Я просил о компании, а не об общении, так что перестань болтать!

– Я бы с радостью вообще не видела бы вас, если бы не обстоятельства! – хмуро пробубнила она.

– Здорово, что мы понимаем друг друга! Едем! – и они вышли из лифта.

___________________________

Охранник посмотрел вслед удаляющейся паре. Значит, он не ошибся, и тень, проскользнувшая на автостоянку, а затем рев удаляющийся машины принадлежали Фиоре.

«Она не вышла через парадный вход, трусливо сбежала, как ночной вор, хитрая крыса, домашние тараканы». – Мысленно он привел тысячу нелестных эпитетов, и в награду за трусость наделил ими женщину, которую полюбил. Он любил ее за простую красоту, за нежный голос, умный взгляд и самую на свете добрую улыбку. Раньше он был влюблен в ее образ, но сегодня, ночь подарила ему поцелуй и такие нежные ответные чувства.

«А она, рассеяла все, позорно, сбежав. Ну и как верить после этого женщинам?»

Он искал здравый смысл в ее действиях и поведении, но что-то логическое во всем происходящем находилось в третьей степени от бесконечности помноженное на корень из икс, то есть просто напросто исключалось. Бенедикт не собирался смотреть, как его мечта, «его» женщина убегает прочь, ничего не объяснив.

«Сначала, придется тебе, все мне разъяснить!»

__________________________

Мэла еще побаивалась железных чудищ, которые здесь все называли машинами, поэтому садясь в пассажирское кресло с немного раненным и явно неадекватным водителем, решила нарушить установленную тишину и заговорила.

– А вы сможете водить чу.., то есть машину в таком состоянии. – Тихо протараторила она.

– В каком, таком состоянии? – вспылил он и резко надавил на педаль газа, так, что Мэлу просто вжало в кресло. Девушка ухватилась за его предплечье, даже не заметив и, стараясь перекричать странный непонятный рев, ответила ему: – В подбитом! Я и не знала, что на земле так быстро можно передвигаться!

Кин посмотрел в зеркало и заметил ее немного ошалевший взгляд, да и предплечье начинало побаливать, с такой силой она его сдавливала, девушка явно испугалась. Он сбавил скорость: – Хочешь добраться до кости? – посмотрел он на нее.

– Что? – удивленно воскликнула она.

Кин усмехнулся и кивнул на ее руку: – Ты с таким упорством сжимаешь мою руку, что либо переломаешь мне кости, либо они скоро оголятся..

Мэла резко отпустила руки и вздрогнула, изумившись, что даже не заметила, как сжимает его руку.

– Я… – подбирала она слова.

– Скажи, что испугалась! – наставническим тоном подсказал он.

– Никому еще не довелось услышать от меня таких слов! Я ничего не боюсь! Я еще не привыкла к городу! – вывела она в конце своей импровизации. – И к тому же, это не самый быстрый способ передвижения, который удалось использовать мне!

Кин усмехнулся: – Неужели? И какой же самый быстрый? Не уж то самолет? – издевался он над ней.

– Я не понимаю о чем вы, но ваша железяка, улитка, по сравнению с моим любимым транспортом!

– Не буду спорить, пока сам не увижу, твой загадочный транспорт. – Примирительно сказал он, и неожиданно спросил – Ты как то изменилась?

Мэлу выбивало из колеи его быстрая смена настроений, а теперь еще и тем, она нервно заправила локон за ухо и неохотно перешла на обсуждение своей персоны: – Да! – промолвила она. – Расчесала волосы, Жозе сказала, что начесы не в моде!

Кина рассмешила ее детская наивная простота, но во избежание дальнейших конфликтов он решил не смеяться вслух: – Начесы уже лет как сто не в моде, вот, если бы у тебя были грязные скрученные в дреды волосы или африканские косички, или панк, или, в крайнем случае, розовые волосы, тогда ты, была бы на пике моды! – не удержался он.

– Вы серьезно? – таинственно и с недоверием спросила она, но представив себя с грязными, свалявшимися розовыми волосами, ужаснулась увиденному и скорчила гримасу. – Нет, я не хочу быть модной! Мы скоро приедем? – стараясь избежать еще одной незнакомой темы, почти выкрикнула она, про себя ругая этого эгоиста, за то, что он взял ее с собой неизвестно куда и выспрашивает неизвестно о чем!

Кин заметил ее негативную реакцию и почти истерическое состояние и, придя к выводу, что она его, недолюбливает, решил больше ей не надоедать.

– Уже приехали! Можешь успокоиться! – равнодушным дипломатичным тоном выдохнул он.

Мэла с благодарностью окинула взглядом окружающую местность, что-то смутно тревожное охватывало ее, когда она находилась рядом со своим испытуемым, и наконец-то освободиться из замкнутого пространства, запирающего их, было благословением.

– Вернись на землю! – быстро проговорил он, открывая дверь с ее стороны. – Мы выходим!

– Вы что, один не можете сходить? Можно я здесь посижу! – умоляющим тоном произнесла она, желая избавиться от него хоть на секунду.

Кин не стал ей ничего говорить, а просто вытащил из машины и, взяв за руку, направился в больницу.

___________________________

– Манк, после того, как он втащил меня в больницу и начал командовать всеми, это еще куда ни шло, но когда он заявил, что никуда не пойдет без своей «жены», при этом выразительно смотря на меня, мне захотелось разбить ему еще и нос. И я бы, так и сделала, если бы подхалим доктор и медсестра, и другие люди в белом, не начали бы гундеть в один голос «здравствуйте миссис Филдс, присаживайтесь миссис Филдс, добро пожаловать миссис Филдс» – подражая и передразнивая их, возмущалась Мэла. – Я чувствую себя униженно. Манк, как они могли поверить, что я могу связаться с таким бессердечным типом, если его даже ни одно приворотное зелье не берет. А может быть, я плохая ведьма и ничего не умею? – расстроилась она.

Манк одобрительно похлопал своей мохнатой лапой по руке Мэлы: – Ты самая лучшая из всех претенденток на звание ведьмы, поверь мне! Кроме того, твой уровень мастерства, выше, чем у твоей прабабушки, бабушки и мамы, когда они были в твоем возрасте. Мне ли это не знать, я уже не одно столетье наблюдаю за вашей семьей. Ты будешь могущественной ведьмой! Если, тебе действительно нужно это, девочка моя!

– Нужно, как воздух! – проговорила она, забираясь под одеяло и закрывая глаза.

Хотелось бы, чтобы было не так! – грустно прошептал сгорбленный, под гнетом памяти веков, паук.

ГЛАВА 10

За окном грустила погода, небо было хмурым и вокруг, казалось, господствовала серая мгла, холодный дождь и шквалистый ветер превращали разгар дня, в сумрачный день поздней осени, а отдаленные звуки грома разрывали монотонную мелодию дождя. Фиссалия не любила дождь, и очень сильно боялась грома и молний, и, как назло, сегодня в этот пугающий ее момент, она осталась совсем одна. Бабушка ушла на колдовские посиделки, Мэла уже три дня на экзаменах, а ее помощница гусеница три года уже находилась в своем коконе, Фисса чувствовала себя всеми покинутой, а гром, каждый раз заставлял замирать ее сердце. Девушка зашторила окна, зажгла все свечи, которые сумела найти и села, боясь шелохнуться. Неожиданно, в дверь постучали, и Фисс, даже подскочила от испуга.

– Кого еще принесло в такую погоду? – шепотом проговорила она, испуганная до ужаса и поэтому машинально произнесла фразы, которые всегда, в таких случаях, проговаривала ее бабушка.

– Бабушка, наверное, кто же еще! – успокаиваясь, промолвила она, и, подбежав к двери, настежь распахнула ее. Бабушки там не оказалось! Зато оказался незнакомец, он стоял в тумане и лишь синие глаза ярким блеском выделялись на фоне непонятной серой мглы. Фисса не могла оторваться от гипнотизирующего взгляда бесконечных глаз, она замерла и даже не дышала.

– Могу я войти! На улице дождь идет! – усмехнулся он. Его слова вывели девушку из оцепенения, только сейчас она заметила, что он до нитки вымок, и дождь продолжает нещадно хлестать его. Но его наглая самоуверенность и усмешка, которая все еще витала в его взгляде, настроили Фисс против него.

– Нет! Идите куда шли! Можете, конечно, постоять под навесом пока дождь не стихнет. Но мы не впускаем в дом незнакомцев! – храбрясь, проговорила она, чувствуя, что для этого человека, она не преграда и даже бабушкино охранительное заклинание не поможет, если он захочет войти в дом, потому что, несмотря на молодость, лицом к лицу с ней находился очень сильный колдун.

– Я шел к вам! – развеял он ее надежды, о его спокойном уходе.

– Но дома никого нет! – в панике вымолвила девушка.

– А вы? – смеясь, спросил он.

– А я, ничем помочь вам, не могу! Я даже не знаю, кто вы! – придумала она веский аргумент.

– Что ж, звучит разумно. Разрешите тогда представиться, я, Веон Нэбел, жених Мэлы Мист.

Фисс от удивления приоткрыла рот и воскликнула: – Что? А Мэла об этом знает?

– Нет! – твердо сказал он и посмотрел на растерявшуюся девушку. Фиссалия ни за что на свете не впустила бы его на порог, но правила обязывали не ссориться с родственниками, даже, пока не состоявшимися, поэтому, смирившись, она проговорила: – Входите, не мокнуть же вам под дождем!

– Боюсь, что с вашим гостеприимством мне теперь подойдут другие слова, потому что намокать уже не чему, все давно вымокло. – Говорил он, входя в комнату, совершенно не досадуя на льющиеся с него потоки воды, и, не стремясь при этом, занять как можно меньше пространства и спасти дом от уличной грязи.

Фисса заносчиво посмотрела на него, не собираясь ни в чем оправдываться: – Мне не за что извиняться, я бы поступила так с любым незнакомцем.

– А мне, почему-то кажется, что ваше доброе сердце растаяло бы при виде промокшего насквозь ребенка или сгорбленной старушки, и вы, не страшась, впустили бы их в дом! – посмеялся он над ней. – Но, сейчас, вам придется терпеть меня. Вы не могли бы сделать мне чай? – беспардонно потребовал он.

– Вы, наверное, не знаете, но вашей невесты, сейчас нет дома, она на экзаменах до конца следующей недели, так что приходите в другой раз, она вас и напоит чаем. – Фисса не была груба, но с этим колдуном ей не хотелось быть вежливой, слишком он задавался.

Веон осмотрел комнату в поисках кресла и после того, как благополучно нашел его, устроился в нем, со всем необходимым ему комфортом: – Думаю, моя невеста не сильно расстроится, если вы окажете мне любезность и угостите чаем! – сладостно-вежливым тоном сообщил он и посмотрел на девушку вопрошающим взглядом. Фисс в сердцах топнула ножкой, испепелила его до угольков и разметала на все четыре стороны света. А в существующей действительности, пошла, заваривать чай, не сказав при этом ни одного протестующего слова. Как только Фиссалия вышла, Веон подскочил и устремился к примеченной им ранее каминной полке, с расставленными на ней семейными портретами и начал с усердием всматриваться в каждый из них. Девушка же, гремя кухонной утварью, злясь и виня себя за бесхарактерность, с жестокостью бросала травы в заварник, даже не стремясь составить какой-нибудь аромат.

– Чем отвратительнее, тем лучше! – зло сказала она. – Может ему еще ядом подсластить? – проговорила она и открыла ящик с отравой, покрутив в руках одну из банок, она решила, что незваный «жених» не достоин столь великой привилегии, быть отравленным «знаменитыми бабушкиными средствами». И с ненавистью взглянув на уже сервированный ею поднос, она с неохотой подошла к нему, но, тут, же подскочила от радости, озаренная внезапно пришедшей мыслью. Фисса обернулась невидимой, и решила посмотреть, чем же занят сейчас, столь нежеланный гость. Потихоньку, стараясь не создавать шум, она пробралась в гостиную, где Веон, рассматривая очередной портрет, скорчил презрительно-брезгливую гримасу. Фисс, чуть не задохнулась от негодования.

– Вы уже здесь? – спросил Веон и обернулся. Конечно же, он никого не увидел и сначала даже растерялся, а девушка, в это время, затаила дыхание, боясь пошевелиться, но все же, ища пути отступления.

– Обладать таким даром и не воспользоваться им, величайший грех! – съязвил он. – Но разве вам никто не говорил, что подсматривать за людьми нельзя. – Проговорил он и схватил ее за руку. Не ожидая выпада, девушка вздрогнула и стала видимой: – Как вы догадались? – воскликнула она.

– Вы слишком громко дышите. – Дал он ей свой ответ.

– Да я не дышала совсем! – расстроилась она.

– Значит, слишком громко пахните! – лукаво подмигнул он ей.

– Да как вы смеете! – возмутилась девушка и отбросила его руку. – Пейте свой чай и выметайтесь отсюда, а когда вернется Мэла, я уговорю ее не связываться с таким негодяем, как вы. – И, выговорившись, она побежала на кухню. Вернувшись с подносом, она с грохотом поставила его на столик, перед ним и, встав в воинственной позе, гордо вздернув подбородок, сказала: – Приятного чаепития! Если бы не будущие родственные связи, содержимое подноса было бы у вас на голове!

– Ваша симпатия ко мне, так и озаряет дом! – спокойно наливая себе чай и, не замечая вызванного его словами негодования, проговорил он. – И теперь, после того, как я успешно завоевал вашу дружбу, хочу просить вас, о помощи…

– Да я лучше выйду на улицу в гром и молнии, чем стану помогать вам! – не скрывая своих чувств, высказалась она.

Веон рассмеялся: – Никто еще не равнял меня с молнией, что ж весьма грозные соперники! А помощь мне ваша, все же нужна, тем более что вам, наше сотрудничество тоже будет на руку. Вы же любите свою сестру? Можете ничего не говорить, я знаю, что любите. Так вот, я не хочу и не собираюсь становиться мужем вашей сестры, я довольно долго жил среди людей и считаю, что браки лучше совершать по любви и по обоюдному согласию. Но наши колоссы: ваша бабушка и мой дядя, решили наконец-то, исполнить трехсотлетнее соглашение на объединение двух древних родов и уговорить их, изменить решение, будет очень сложно. Поэтому мне нужна ваша помощь.

– Но чем я могу помочь? Мэла пробивная, она просто поставит бабушке ультиматум и не будет никакой свадьбы, нам нужно только ее дождаться, на шабаш.

– Боюсь, что будет поздно, потому что, именно, на шабаш, назначена свадьба. – Категорично заявил он.

– Тогда точно ничего не будет, Мэла не позволит…

– Никто не будет, нас спрашивать, – перебил он ее – наши безумные родственники, не погнушаются прибегнуть к любым средствам.

– Да что они могут сделать? Не заставят же вас влюбиться друг в друга! – бунтовала девушка, не веря ни одному его слову.

– Заставят и не поморщатся, и прибегнут ни к детским шалостям, а к заговорам посильнее, так, что никто не подкопается. – Выговорил он и посмотрел на нее своими пронзительными синими глазами.