Русалка для прокурора

Пока я хожу в смятении по квартире, пытаясь придумать способы уговорить Афину остаться со мной, она выходит из душа. Вода перестает шуметь, но она включает фен. Не привыкла общаться с мужчиной не во всеоружии?

Ее красота – это и правда оружие. Яростное и убийственное. Я смотрю в ее бирюзовые глаза каждый раз и тону, будто в море. Много времени я работал над собой, чтобы контролировать свои эмоции, быть беспристрастным и расчетливым.

Но Афина все во мне переворачивает…

Я уверен, что любую проблему можно решить. Я с огромным удовольствием помогу ей. Правда, хочу, чтобы сама рассказала. Пришла ко мне. Нет, меня просить не нужно. Я хочу лишь доверия с ее стороны.

Фен затихает, но Афина не сразу выходит из ванной.

Я устраиваюсь на большом диване, включаю приглушенный свет, потому что вечер приносит с собой сумерки и сгущающуюся тьму.

Делаю вид, что сижу в телефоне, хотя я бессмысленно листаю ленту в соцсетях. Я слышу, как открывается дверь и с трудом подавляю желание встать, схватить Афину и утащить ее в спальню. Пусть рассказывает о себе, пока я наслаждаюсь ее потрясающим телом.

Поднимаю глаза на нее. Она умудрилась в походных условиях мягкими волнами уложить волосы и нанести макияж. Замечаю, что она ставит достаточно большую сумку знаменитого парижского дома моды на свободное кресло. Сама стоит передо мной, уперев руки в бока. Джинсы и водолазка идеально сидят на ее великолепной фигуре.

Значит, в сумке располагается ее походный набор – что объяснимо ее работой. Но хуже всего то, что эта сумка стоит несколько сотен тысяч рублей. И нет, Афина не будет ходить с подделкой.

Очень интересно.

– Сейчас привезут ужин, – откинувшись на диване, я с вызовом улыбаюсь. Мне ничего не стоит дернуть ее на себя, усадить к себе на колени… Но пусть, пожалуй, подумает пару минут, что у нее все под контролем. Расслабится и…

– Я с тобой спать не буду сегодня. У меня критические дни начались, – сбивает мой настрой Афина, обыденно и пошло сообщая мне о своей физиологии. Точно, пытается строить из себя проститутку. Она реально думает, что меня это остановит или отвратит от нее?

– Афина, я не понимаю, зачем ты так себя ведешь. Мы вполне можем поужинать вместе и узнать друг друга чуточку лучше. Нам очень нужно поговорить.

Я встаю. Ей приходится сделать шаг назад, потому что мне не хватает места – я притяну и прижму ее к себе.

– Отпусти меня. В последний раз тебя прошу. И это закончится для нас обоих хорошо, – тихо просит она, когда я сокращаю расстояние между нами.

– Нет, – шепчу, наклоняясь к ее губам.

– Ты хочешь проблем? – робеет Афина, но все же старается сохранять лицо. Маска стервозности и статусности не помогает спрятать ее природное любопытство и страстную натуру.

– Я не хочу, чтобы наши отношения заканчивались, – беру ее руки в свои. В квартире жарко, но ее ладони влажные и ледяные. – Не бойся меня, Афина.

– У нас отношения и не начинались, – парирует, искренне так думая.

Она сопротивляется до последнего, но я касаюсь губами уголка ее чувственного рта. Ее губы покрыты вкусным фруктовым блеском.

– Ты можешь ничего не бояться рядом со мной, – мягко убеждаю ее.

– А кто меня защитит от себя? – шепчет она, обвивая руками мою шею.

Я нетерпеливо вдыхаю запах Афины и раскрываю ее губы. Мягкие, чувственные, ранимые. Она достойна нежности и любви, но целуя ее, я примеряю и ощущаю ее горечь от предательства. Кончиком языка обвожу ее губы,

– Не бойся, – тихо прошу ее, надеясь, что она послушает меня.

Но она снова делает шаг назад.

А в квартире раздается звонок домофона.

Глава 13. Афина

От губ Ивана и его слов мое сердце порхает, как птичка. Но от звонка домофона пульс ускоряется еще быстрее.

Я не могу это контролировать. Это сильнее меня. Вжилось буквально под кожу и управляет мной.

Первые мысли, которые возникают при этом – меня нашли, за мной пришли, и я сейчас сполна отведаю кровожадной мести.

– Еду привезли, – улыбаясь, объясняет мне Иван.

Я невольно ловлю его за руку и пытаюсь удержать.

– А вдруг не еда? – не контролируя себя и свой страх, беспокоюсь.

Иван застывает и вмиг становится серьезным. Тут же делает шаг назад, ко мне, и хватает меня за плечи.

– Так, все! Хватит! – сурово рычит на меня. – Я сейчас заберу еду у курьера, и за ужином ты мне все расскажешь.

От его интонации и выражения лица у меня мороз по коже. Куда подевался красивый и заботливый мужчина? Вместо него передо мной представитель власти, требующий чистосердечного признания. Меня потом ждет жесткий приговор, и я…

Иван, вопреки своим словам и металлу в голосе, прижимает меня к себе и ласково гладит по голове. Я не могу сдержать слез, но прячу их, уткнувшись в его плечо.

Звук домофона раздражает нервную систему похлеще страшной музыки из триллеров.

– Задолбали, – ругается Иван и неохотно отпускает меня, чтобы ответить и впустить курьера в дом. Он нажимает на кнопку на домофоне в стене у двери и на небольшом дисплее появляется видео. И правда курьер. Молодой паренек с логотипом ресторана на куртке.

Мне стыдно за свою паническую атаку. Я вытираю рукавом непрошенные слезы, размазывая макияж. Я так старательно его наносила в ванной, чтобы быть красивой. Зачем? Произвести впечатление на мужчину?

Кажется, он и так в полном офигевании от происходящего. На месте Ивана я бы бежала от такой как я. Причем, как можно быстрее.

Ведь и правда – он может найти себе любую девушку. Вообще. Уверена, в Москве за ним, наверняка, толпа охотниц бродит.

Интересно, его бывшая жена совсем не в себе?

А, может, он раскидывает носки по квартире? Или храпит громко?

Нет, точно нет.

– Нет, Афин, даже не пытайся сбить с толку меня своей очаровательной улыбкой, – хмуро предупреждает Иван. – И чего ты там улыбаешься?

Он стоит возле двери, как жесткий цербер, недовольно нахмурив брови и скрестив руки на груди. Нет, сейчас он не тот холодный тип, рычавший на меня.

Я позорно шмыгаю носом от четкого осознания – я наконец-то нашла мужчину, от которого бабочки порхают в животе и искорки взрываются в груди. Вопреки здравому смыслу и моему сопротивлению, мне хорошо с ним и… правда, как будто опасность перестает висеть над моей головой.

Но это всего лишь иллюзия. Правда же?

Именно с Иваном я заполучу так много проблем, что я не выберусь из них никогда. Мне нельзя быть с ним. Ни в коем случае.

Вопреки здравому смыслу я продолжаю бессовестно пялиться на него, любуясь его широкоплечей и стройной фигурой. Я помню, ох, как хорошо помню его тело без одежды. Иван, наверное, из тех, кто спорт не пропускает даже по праздникам.

С виду он одет просто, но простота эта весьма дорогая – я хорошо в этом разбираюсь. Может, и правда занимает какую-нибудь должность? Но через что он прошел, чтобы в молодом возрасте добиться высокого звания и ранга?

Когда дверь открывается, я убегаю из зоны видимости коридора на просторную кухню, объединенную с гостиной и столовой.

Раздается писк терминала, через который Иван расплачивается за еду. Чековая лента рвется с характерным звуком. Шум пакетов – Иван забирает заказ. Курьер желает хорошего вечера, а Иван благодарит за доставку.

За время моих игр в прятки, я прекрасно натренировала все органы чувств. Я верю не только глазам, но и запахам, звукам. По мимике лиц определяю степень агрессии и намерений у окружающих меня людей.

Я в постоянном напряжении.

Поэтому я живу не одна. Мне нужен постоянный шум, чтобы не скатиться в паранойю.

Слышу, как закрывается дверь. Иван заходит из коридора на кухню, а я тут же хватаю бутылку вина со столешницы гарнитура. Делаю вид, что разглядываю этикетку.

– Не холодное? Нормальное для тебя? – интересуется Иван, ставя пакеты возле меня. Сколько там еды? Он решил неделю из дома не выходить?

– Я не пью с незнакомыми мужчинами, – вредничаю. Черта с два я что-то понимаю в винах.

– Хорошо, что мы успели познакомиться с тобой… с разных углов и…

Он не договаривает. Смеется от собственной тупой шутки. Я смотрю на него с прищуром, надеясь, что он угомонится.

– Хватит ржать! – бью его кулаком в бок и он резко дергается и жмурится от боли. – Ваня? – я начинаю сильно беспокоиться, когда он сгибается пополам и болезненно кряхтит. – Вань!

Я пытаюсь обхватить его и как-то приподнять, умирая от страха за него. Но тут же взмываю в воздух. Он подхватывает меня за ноги и усаживает на островок напротив.

Мягко разводит мои ноги по бокам от себя и, дотягиваясь до моих губ, жарко целует, вмиг пробуждая во мне все потаенные желания. Жаль, что поцелуй длится недолго. Но достаточно, чтобы мой разум затуманился.

– Нельзя так шутить, – упрекаю его, когда я утыкаюсь своим лбом в его и глажу по колючей от короткой бороды щеке.

– Испугалась за меня? – с улыбкой победителя он целует меня в нос. – Зато мы теперь оба знаем правду, Афина.

Невозможный.

Не замечаю, как улыбаюсь в ответ.

Иван отходит от меня и возвращается к разделочному столу, на котором стоят пакеты и вино. Он берет бутылку, ловко отрывает с горлышка вина упаковку, а затем вкручивает со скрипом в твердую пробку штопор.

– У тебя что, нет автоматического штопора? – издеваюсь я, однако с удовольствием пялюсь на напряженные мышцы его руки.

– Некоторые вещи, Афина, я люблю делать сам, – отвечает он многозначительно и вытаскивает пробку из бутылки с характерным хлопком. Он достает из какого-то шкафчика бокалы, ополаскивает их водой из-под крана, даже не беспокоясь, что останутся капли на донышке. Вручает бокалы мне. Я старательно их держу, пока он наливает красное ароматное вино не по-ресторанному до середины бокалов.

Иван такой… простой, домашний и уютный. Без заморочек и лишнего лоска.

Нет, конечно нет. Он очень сложный человек. Но вот здесь и сейчас, пока занимается обычными делами, он другой… Я отдаю ему его бокал, утопая в его теплом взгляде.

– За то, что я, наконец, поймал свою русалку, – Иван чекается своим бокалом об мой и затем делает жадный глоток.

Я не могу оторвать взгляда от его шеи и линии подбородка. Кадык дергается. И… это чертовски сексуально. Весь этот мужчина – секс ходячий с выплескивающимся из краев тестостероном.

Конечно, он воспринял мой выпад о месячных в шутку, но я сказала ему правду. Стыдно признаться, но я психую из-за того, как не вовремя они начались!

– Ты знаешь, русалки морякам не сулили ничего хорошего, – выпив вина, вспоминаю коварные морские легенды.

– Да-да, утаскивали на дно и все такое, – ерничает, ставя бокал и бутылку вина возле меня, чтобы вернуться к пакетам.

– Ну, считай, я предупредила.

Я ведь и правда себя не прощу, если с ним что-нибудь случится по моей вине.

– Не встретил ни одного моряка, который сожалел бы о том, что он провел свои последние минуты жизни на дне морском наедине с шикарной красоткой, – деловито ворчит, вытаскивая один за другим контейнер из пакетов. Да что за пир на весь мир он хочет устроить?

– Наверное, потому что ни один не вернулся? – отмечаю я, продолжая смаковать невероятно вкусное вино и наслаждаться нашими легкими пикировками.

– Вот именно! Им хватило мозгов быть счастливыми. Кто я такой, чтобы этому сопротивляться?

Глава 14. Иван

Едим мы в гнетущей тишине. Афина больше размазывает еду по тарелке, чем ест. Хотя я уверен, что она голодна. Переживает? Волнуется? Или боится, что я снова начну задавать неудобные вопросы?

А я начну.

– Ты совсем не ешь. Тебе не нравится еда? – беспокоюсь за ее аппетит. Надо было наверное роллов заказать, или что там девушки больше любят?

– Ты специально это делаешь? – с обидой в голосе и слезами на глазах спрашивает Афина.

– Не понял. Что делаю?

– Вот это вот все. Хватит, Иван. Говори, что тебе нужно от меня. И зачем я понадобилась прокуратуре? Или в материалах дела появились новые факты?

– Афина, я здесь в отпуске. И если бы решал дела, то точно не через постель, – нет, она явно не собирается успокаиваться, потому что ее буквально триггерит моя профессия.

Это она ещё не в курсе моего звания и послужного списка.

– Ты выследил меня в ресторане. А потом решил совместить приятное с полезным. И под видом влюблённости пытаешься мной манипулировать. Но твои намеки неуместны. Говори, что тебе нужно!

Она так много на меня вываливает сразу. Мне нужна пара минут для анализа. У Афины явное криминальное прошлое, за которое она избежала наказания. Но продолжает бояться возмездия.

– И что же меня подвело? Где ты почуяла подвох? – подыгрываю ей. Если уж копаться, так до конца. Мне важно понять ход ее мыслей.

– Смешно тебе, Иван? – ух, как русалочка злится! Только ядом в меня не плюет. Но, того и гляди, нож в сердце воткнет.

– Вообще ни разу, – оправдываюсь.

– Ой, да ладно. Заказываешь греческую еду и думаешь, что я не пойму твоих подколов? Забудь о том, что можешь хоть что-то вытянуть из моей семьи!

У меня сверчки свистят в голове. Такого поворота я точно не ожидал.

– Так и знал, что нужно было роллы заказывать, – выдаю единственное, что мне приходит в голову.

Афина фыркает и, скрестив руки на груди, отворачивается к окну, где видно, как солнце садится за морской горизонт.

– Я себя сейчас чувствую точно также, как почти тридцать лет назад, – решаюсь разрядить обстановку и немного рассказать о себе. – Когда соседка, баба Люда, беспочвенно вынесла мне обвинительный приговор за то, что некто истоптал ее с трудом выращенные георгины в общем дворе нашей пятиэтажки. Условия у нас во Владивостоке суровые. Ветра и земля сырая, и баба Люда несколько лет сражалась за то, чтобы вырастить эти несчастные цветы.

Афина закатывает глаза, но все же возвращает взгляд на меня, состроив кислую мину. Слушает. Не убегает. Это хорошо. В воздухе пахнет противоестественным желанием доверять. Какая же забавная моя Фина.

– Никакие способы убеждения, и даже алиби на бабу Люду не подействовали. Пришлось брать дело в свои руки, нарушив режим пресечения свободы – мама поставила меня в угол. Мне помогла моя старшая сестра. Пока мать была занята на кухне, сестра стояла на шухере, а я смог выскользнуть во двор в поисках доказательства моей невиновности.

– И как? Удалось? – усмехнувшись спрашивает Афина. Ей даже интересно?

– С блеском. Я поймал Петьку с третьего подъезда с поличным. Заставил его совершить явку с повинной, и с меня сняли все обвинения.

– И все? Никто не извинился? – удивляется Афина, улыбаясь более открыто.

– Нет. Я получил дополнительный срок из-за своего побега и нарушения строгого режима. Сестра отделалась условным лишением свободы.

Моя русалочка смеется, а я не могу перестать смотреть на нее, наслаждаясь мелодичными нотками ее бархатного голоса.

– Это был поворотный момент в моей жизни, когда я определился в профессии. Мне безумно понравилось бороться с несправедливостью. А еще я выучил важный для себя урок, что если идти против системы, можно конкретно получить от этой самой системы лопатой по хребту.

– И никогда против нее не шел?

– Я только и делаю, что иду против нее. Стараюсь быть аккуратным, но в последний раз, как говорят некоторые индивидуумы, не фартануло.

– Что случилось? – ага, значит смог ее заинтриговать. Мысленно танцую лезгинку.

– А это я расскажу, Афина, после того, как ты мне объяснишь, почему греческая пита вызвала в тебе такую ярость, – предупреждаю ее.

– Ты и сам все знаешь, зачем ты мучаешь меня?

– Представь себе – нет! – теряю всякое терпение. – Не заставляй меня самостоятельно собирать информацию. Я смогу и найду. Но только не в том виде, в каком тебе бы понравилось.

– Я из семьи выходцев из Греции, – еле-еле выдавливает из себя Афина.

– Ну, зато теперь понятно откуда у тебя такое прекрасное и редкое имя, – делаю ей комплимент. Вообще, я бы с большим удовольствием усадил ее себе на колени и зацеловал до потери памяти.

– Значит, веришь, что меня зовут именно так?

– Да. Ты на эмоциях представилась мне своим именем. Своего рода манифест с твоей стороны. Имя Настя – очень красивое тоже, но не твое, – улыбаюсь, вспоминаю жену Михи Кострова – мягкую и очень добрую, преданную и интеллигентную Настю. Афина – это буря. Взрыв. Мощнейшее цунами. Русалка, с которой далеко не каждый сможет справиться.

– А если тебе не понравится то, что ты можешь узнать обо мне? – резонно спрашивает Афина.

– Я готов рискнуть, Афина. Из тех обрывков, что я слышу, ты вляпалась в что-то крайне неприятное и от системы получила дохренище ударов. И болтаешься отдельно, потому что жить с этим не можешь. Верно?

– Да я просто женщина-мечта, если тебя послушать, – огрызается она.

– Именно. Ты – моя женщина. И я готов тебя защитить. Уверен, нет ничего такого, с чем бы я не справился!

– В том-то и дело Иван! С этим не справиться никому! – Афина неловко в сердцах роняет руку на стол. Она в отчаянии. И хочет мне довериться, и боиться.

– Но я попробую, хорошо? – наклоняюсь и тянусь через стол, чтобы взять ее ладонь в свою. Она не вырывается и смотрит на меня с надеждой.

А я жду в предвкушении.

Глава 15. Афина

Почему он такой? Угораздило же меня встретить его!

Неудивительно, что меня повело от него сразу же.

И сейчас, когда смотрю в его глаза, тону безвозвратно. Он может быть и милым, и жестким. Очень горячий. Очень!

– Ваня, – выдыхаю его имя. Такое простое, родом из тех самых сказок, в которых Иван обязательно и Бабу-Ягу обхитрит, и способ найдет, как Кащея убить. Знали ли его родители, когда называли его, что именно таким мужчиной он и станет со временем?

– Афина? – он явно ждет от меня, что я все расскажу ему о себе.

Но как это сделать?

Если расскажу – он отвернется от меня. А если нет, то обязательно попадет в неприятности. Не захочет же он вместе со мной скрываться? В Москву я не вернусь, это однозначно, хоть Лёня, мой брат, убеждает меня, что все будет хорошо и никто меня не тронет.

Меня-то может и никто не тронет, но где гарантия, что не причинят вреда моим близким? Лёня и так, кажется, душу продал за то, чтобы меня хотя бы спецслужбы не тронули…

– Я не могу, понимаешь? – давлюсь слезами, глядя в глаза Ивану.

– Да почему?!

Иван вспыльчивый. Мне кажется, это ему особо не свойственно. Просто со мной он вот такой. Понимаю его. Любого могу довести до крайности.

– А что ты с этим сделаешь? Работу бросишь? Из Москвы уедешь? Будешь вместе со мной в Океанариуме работать? Рыб кормить и аквариумы чистить?

– Афина, я много чего могу сделать. Но для начала мне нужно понять, с чем мы имеем дело.

– А если я виновна? Что тогда? – пытаюсь выдернуть руку, но он держит крепко. Еще и тянет на себя. Я теряю равновесие и соскальзываю со стула. Иван тут же меня подхватывает и усаживает себе на колени.

– Так лучше, – усмехается он, сжимая меня за ягодицы.

Жар разливается по телу. Когда он обнимает меня, и губы наши слишком близко друг от друга, я вообще забываю обо всем.

– Ты не ответил, – бормочу я, держась за сильные плечи Ивана. Он сводит меня с ума собой. Своей решительностью, настойчивостью – от этого вообще крышу сносит. Обычно мужчины думают, что сохраняют достоинство, если не будут добиваться женщину. Тем более, если удалось разок уложить на лопатки – на этом и останавливаются.

Но Иван не такой. Совсем. Я буду ненавидеть себя, если разрушу его жизнь.

– Даже если ты виновна, я почему-то уверен, что это было сделано либо по глупости, либо от страха. Ты далеко не глупая, раз умеешь скрываться и прятаться особо тщательно. Значит, ты боишься. Боялась тогда, раз совершила нечто такое, от чего тебя до сих пор колошматит. Боишься и сейчас, но возмездия, да?

– Да, – киваю. Он заботливо поправляет прядь волос, упавшую мне на лицо. В этом жесте столько нежности, что я медленно умираю. У меня перед глазами все расплывается. Я влюбляюсь. Так отчаянно и бесповоротно… дура, нельзя же, но разве могу контролировать себя?

– Моя сестра обожала мультфильм про Русалочку. Помнишь такой? – переключает мое внимание. Я снова киваю. – Ты конечно не точная копия, к счастью, а то я б не знал, что с хвостом этим делать. Кстати, меня до сих пор мучает этот вопрос…

– Ваня! – смеюсь сквозь слезы. Обнимаю его за шею и роняю голову ему на плечо. Как же хорошо в его руках! Тепло. Безопасно. Ну, относительно безопасно. Он гладит меня по бедру совсем не целомудренно. Ох…

– У нас с тобой, похоже, будет также? Я буду говорить, а ты подтверждать – да или нет?

– Мне так легче, – признаюсь. Потому что вывалить на него свое прошлое одним разом я точно не смогу.

– Хорошо. Пусть будет хотя бы так, – улыбается, будто только что в какой-то игре победил.

Сама не выдерживаю и целую его. Он притискивает меня к себе сильнее. До тесноты в груди, до жжения внутри. Я чувствую силу его желания.

Иван не перехватывает инициативу, позволяя мне пробовать и изучать его губы. Неспешно подчиняется, прикрыв глаза. У меня кружится голова от его горячего дыхания и робкого отклика. Я настойчиво двигаю языком, и Ваня тут же отвечает мне, запустив руку в мои волосы. Он сам перехватывает ведущую роль, скользит кончиком языка по моему, чтобы припечатать его как следует и жадно вобрать в себя. Поглощает меня, мой разум, мои чувства – Иван все забирает себе. Он не довольствуется малым. Потому и требует от меня откровенности.

– Афина, мне пофиг на твои критические дни. Хочу тебя, – оторвавшись на миг, шепчет с надломом, будто ему больно.

Я не знаю, как это будет?

– А так можно? – сомневаюсь, хотя от еще одного жадного поцелуя у меня темнеет в глазах и все полыхает внизу.

– Если ты хочешь, то можно все, – его сексуальный хриплый голос посылает по моей спине горячую волну.

Я ведь помню, нет, знаю, как хорошо мне с Иваном. Никогда не испытывала ничего подобного. Будто вместе с телом удовольствие получает и душа.

– Очень хочу, – соглашаюсь я.

Иван глухо стонет, врываясь в мой рот снова своим диким от желания языком.

Он отодвигается на стуле и поднимается вместе со мной на руках. Наши поцелуи не кончаются. Мы прерываемся лишь на дыхание, и то ненадолго.

– Блять, одного поцелуя достаточно, чтобы я уже захотел тебя раздеть и трахнуть, – ругается он почему-то.

Я смеюсь от его ворчания, но тут же перестаю, когда он бросает меня на аккуратно застеленную кровать. В спальне тоже открывается прекрасный вид на море, но вечер сгущается и мы погружены в полутьму, полностью сконцентрированные друг на друге.

– Надо избавить тебя от одежды и спрятать ее, – ловко справляясь с застежкой моих джинсов, продолжает ворчать Иван.

– Зачем? – от его рук на моем обнажившемся животе я выгибаюсь и задыхаюсь.

– Чтобы не сбежала, – отвечает мрачно, стягивая с меня водолазку через голову.

– Я не сбегу, – обещаю то, что не в силах исполнить.

– Ага, так я тебе и поверил, хвостатая, – отшучивается Иван, расстегивая мой бюстгальтер и обнажая грудь…

Глава 16. Иван

– Подожди! – стучит меня Афина по спине.

Между моими зубами ее сосок, по которому я скольжу языком. Руками жадно впиваюсь в ее бедра.

– Иван! – всхлипывает она от удовольствия, но с силой оттягивает меня, вцепившись до боли в волосы на затылке. – Подожди, пожалуйста.

Подожди?

У меня в ушах шумит от кипящей крови. Мне уже больно от жесточайшей эрекции.

Я как увидел ее сегодня, так и поправляю периодически член в штанах, чтобы она не заметила. Я, блин, и так с ней как подросток в пубертате. И эмоционально, и физически.

А тут – подожди?

Тяжело дыша, я отрываюсь от ее сладкой груди.

Я сраный герой. Рыцарь, блять, не в себе. Смотрю ей в глаза и понимаю, что мне конец. Вот так. Эта хвостатая будет держать меня в тонусе до конца моих дней. И да, я не могу, черт побери, игнорировать ее просьбы и желания.

Особенно в постели.

Особенно, когда она и так хреново доверяет мне.

– Афина? – хриплю ее имя, приподнявшись над ней.

– Мне нужно в ванную, – робко просит. Однако трепещет в моих руках, что меня не может не радовать.

– Не сбежишь по вентиляции? – шучу, кусая мочку ее соблазнительного ушка.

– А можно? – издевается надо мной.

– Неможно. Я тебя найду и съем.

– А так не съешь?

– Чуть-чуть покусаю только, – смеюсь ей в шею и, сделав над собой невероятное, я бы сказал, титаническое усилие, перекатываюсь с Афины на кровать.

Она, прикусив губу, ускользает из спальни в ванную.

Я, распластавшись на кровати, пытаюсь дышать.

Потом до меня доходит, что она наверняка жутко стесняется своей менструации.