скачать книгу бесплатно
– Да, конечно, – слегка ежусь я под его взглядом.
– Но поговорить с тобой я сегодня хотел не об этом.
– А о чем?
– Как ты думаешь, почему она все же простила его?
– Потому что любила. Что же тут непонятного?
– Любовь прощает все?
– А ты думаешь, нет?
– Я думаю, скорее именно дружба прощает все.
– Дружба? – задумываюсь я.
– Она простила его еще и потому, что именно ОНА, его жена, и была его лучшим другом. Как он и сам потом в этом убедился. Вернее, жизнь ему это просто продемонстрировала.
– Ты думаешь? – перевожу я взгляд на мужа.
– Именно после той истории я задумался и понял, что лучший друг мужчины – это его женщина, – вглядывается он в мои глаза. – Сколько у вас есть друзей, которым вы можете доверить свой дом и своих детей, не беспокоясь о них при этом абсолютно? Много ли у вас друзей, готовых нанять адвоката или вызвать врача, когда это нужно? Кто готов сидеть с вами, когда вам плохо и вы болеете – подавать вам куриный бульон в постель и утешать вас? Кому вы доверите свои тайны? Все свои настоящие финансовые тайны и все свои деньги? У кого из ваших друзей дома вы сможете поставить сейф, положить туда все ваши документы, драгоценности, сбережения? У многих? Да еще и сообщить им код от сейфа и спокойно жить и не переживать по этому поводу? – усмехается он.
Я в обалдении таращусь на Дэвида. Понесло его куда-то сегодня вдруг в какие-то странные идеи с рассуждениями.
– Вот именно поэтому лучший друг мужчины, что ни говори, все-таки женщина, которую он любит и которая любит его, – продолжает тот, все так же внимательно глядя в мои глаза. – Женщина, с которой он живет. Женщина, длякоторой он живет. И женщина, которая живет для него. Мужчины очень часто пренебрегают этим другом. Другом, который дан им буквально свыше. САМЫМ лучшим другом. Но очень часто мужчины этого друга в упор не видят. И другом его не считают абсолютно. «А, ну так это же жена, это же нормально, так положено, она так и должна поступать!». Потому что именно так и должен поступать лучший друг. И поэтому тот, кто бережет своего лучшего друга, тот, кто ценит дружбу, тот, кто заботится о том, чтобы эта дружба продолжалась, помимо любви, помимо физической близости, помимо семейных дел, тот и выигрывает в конечном итоге. Потому что все великие люди стали великими только благодаря тому, что видели в своей жене в первую очередь друга, даже если любовь, чувства, эмоции преобладали, все равно, они прислушивались к советам жены, к ее взгляду на вещи, и они были счастливы от того, что у них был такой друг, которому они могли доверить абсолютно все.
Я не совсем понимаю, куда он клонит, поэтому продолжаю молча смотреть на него.
– Поэтому-то настолько и чудовищно, когда жена предает мужа. Это самое страшное предательство друга – самого близкого, самого интимного, самого личного друга. Нет ничего хуже, чем жена-предательница, – сужаются вдруг его глаза. – Не так ли, Дарлинг?
– Да… конечно… – запинаюсь почему-то я. – Но и мужчина должен ценить такую дружбу. Часто вы, мужчины, говорите своим половинкам: «Ты мой лучший друг»? Большинство мужчин, ведь правда, и не задумываются даже об этом абсолютно, – отвожу я глаза.
– Верно. Вот поэтому-то ты и знаешь код от нашего сейфа, Дорогая. Потому что я тебе целиком и полностью доверяю. Только тебе. У меня НЕТ других друзей, которым я бы мог это доверить. Да они мне и не нужны, ведь у меня есть ТЫ! – продолжает он гипнотизировать меня взглядом.
– Но ведь и мать может быть таким другом, – задумываюсь вдруг я, вспоминая, что у Дэвида неплохие отношения с его итальянской матерью, моей свекровью. Не особо теплые, но и не вражеские. Она как-то нейтрально, больше по-американски, чем по-итальянски, приняла меня. Редко, но приезжала к нам. Внука любила вроде тоже.
– Может, – соглашается он. – И сестра может тоже, но чаще всего это женщина, которая дана мужчине свыше. И умный мужчина всегда будет ценить эту дружбу, – смотрит он на меня, прищурившись. – Истинная дружба в браке – одна из составляющих нашего счастья. Счастья нашей жизни. А оно так хрупко и ненадежно порой… Вот поэтому и нужно оберегать его всеми силами. Не так ли, Хани?
– Ну конечно, Дорогой.
Мне становится как-то не по себе и от всего этого разговора и от того, как он смотрит на меня.
«Вселенная снова посылает мне знак?»
Я слегка ежусь, как от холода, и молча отвожу взгляд.
«А простил ли бы меня мой Яря?» – задумываюсь я в очередной раз.
Почему-то для меня это сейчас даже важнее, чем прощение Кирилла.
«Где он, мой любимый безбашенный друг… брат… Опекун и наставник, как я его тогда называла? Частичка моей души…»
В глубине души я понимаю, что Ярик меня не простит. Никогда и ни за что. Не простит! Не с его моральными нормами и принципами. А Кирилл? Тоже вряд ли… Но что же он тогда тут делает?
4
– Джей, это что за порнография? – киваю я на декорацию камина.
– А что такое? Ну так романтИк же типа, – не понимает тот.
– Камин? В сибирской избушке?
– Ну да, а что такого?
– Да там печка должна быть вообще-то. Настоящая русская печь. Только она обогреть избу сможет. Камина будет явно недостаточно для наших морозов, мой любимый американский друг.
– Да? Ну ничего, это мы отфотошопим потом. Спасибо за совет, Дарлинг.
– Ты еще балалайки с матрешками по стенам не забудь дофотошопить, – смеюсь я.
– Ну это само собой! – веселится и Джей. – Калинку спляшешь?
– Запросто. Голышом причем, – продолжаю хохотать и я, приспуская халат. Откидываю волосы за спину, обнажая при этом плечи.
– О, а это мысль! – оживляется оператор Кей.
– Так-так, закончили веселье! Пока закончили, – цыкает Джей на нас обоих. – Настраиваемся на работу! Входим в образ. Он у тебя томный, печальный и загадочный сегодня. С откровенно эротическими акцентами…
– Это как это?
– С томной поволокой в глазах, с закусыванием губ, со стонами и экстазом. Изобразить любовь по полной придется. Только вся любовь к косметике окажется… в финале.
– Чего? Господи, что за чушь? Кто сценарий писал? – принимаюсь я хохотать снова.
– Опять она ржет! – возмущенно упирает Джей руки в боки. – Давай, предложи идею получше.
– Ну ты наглый! Опять я за тебя твою работу делать должна?
– Ой-ой, можно подумать. Много ты там ее за меня делала.
– Ну половину идей тебе подкинула вообще-то Я! А вторую ты сам украл! – продолжает меня нести сегодня чего-то вдруг по кочкам.
– Ах вот ты как со мной, Дарлинг? Ладно. Запомню… – обиженно «надувается» Джей.
– Ладно, шучу, Голуба, – прыскаю я. – Излагай давай дальше свою гениальную концепцию.
– Ну наконец-то! Ближе к делу. Ну или, скорее, к телу… – хихикает Джей. – Значит, так, сегодня снимаем супер эротическую сцену с бурными занятиями любовью.
– Чего? – офигеваю я. – Ты же сказал «слегка эротическая» съемка. Эротики по минимуму.
– Ну мало ли, что я сказал… А я передумал. Переосмыслил принципы донесения идей в массы, назовем это так. Я же гений! А нам, гениям, свойственно перестраивать пьесу по ходу действия, – паясничает Джей, становясь в пафосную позу.
– А хочешь, я сейчас передумаю? – встаю я с кровати.
– Ты контракт подписала. Неустойку платить будешь!
– И ты думаешь, меня это остановит? – начинаю злиться я. – Или у моего мужа денег не хватит засудить тебя еще и за обман с мошенничеством?
– Ну ладно-ладно тебе, Дарлинг, уж и пошутить нельзя… – бросается ко мне Джей, вовсю «виляя хвостом» и улыбаясь во все свои «132 зуба». – Давай не будем ссориться. Нам же всегда ТАК прекрасно работалось вместе. Тише-тише, ну что ты? – заглядывает он мне в зрачки.
Я успокаиваюсь и улыбаюсь, так как он вдруг безумно напоминает мне Ярусю и своим поведением, и этой дурацкой фразой из его любимого пошлого анекдота.
А хитрюга Джей, вмиг уловив перемену моего настроения, принимается тут же заливаться соловьем:
– Ну чего ты распереживалась, моя Красавица? Ты же уже снималась обнаженной, и не раз. Такое тело грех прятать!!! И я не устану тебе это повторять! Тем более, что модель – гей. Так что твоему целомудрию ничто не угрожает, – продолжает беззаботно чирикать он.
– Господи, где вы их берете только? Да еще и в таких количествах, – усмехаюсь я.
– А в чем проблема? Предпочитаешь натурала? Не устала еще от них отбиваться? – приподнимает он бровь. – Ты же далеко не всегда соглашалась и на съемки с ними поначалу-то.
– Зато хоть мужики! – тихо бормочу я себе под нос так, чтобы Джей не услышал, а то опять заведется. – Ладно, проехали, а с кем мне сегодня страсть изображать предстоит? – перевожу я взгляд на Джея.
– Сюрприз, Дарлинг. Надеюсь, оценишь по достоинству, мой, не побоюсь этого слова, ГЕНИАЛЬНЕЙШИЙ кастинг с далеко идущими перспективами, – подмигивает он мне, поигрывая бровями.
Здесь он был прав. «Чуйка» у Джея действительно была идеальная и на подбор актеров, моделей, образов, интерьеров, и локаций для съемок в том числе. Не раз в этом убеждалась.
– Ну что ж, как говорится, поживем – увидим. Смотря с кем поживем, – усмехаюсь я.
– Так, все, давай, скидывай халатик, Дарлинг, и располагайся на «подиуме». Мы сейчас уже сразу съемку начнем, чтобы материала побольше для работы было, – подталкивает он меня к кровати. – Давай, ногу сюда вытяни, а руку вот сюда закинь на эту шкурку. Нет, подожди, давай шкурки передислоцируем, – принимается он вовсю креативить, поправляя разбросанные шкуры на кровати, стилизованной под «ложе любви в сибирской деревне». – И в волосы укутайся. Вот, вот так. Нет-нет, не все прелести прикрой. Мне они в кадре как бы тоже нужны. Да-да, заретушируем потом слегка, не переживай. Все должно быть полутонами… полунамеками… У тебя идеальное тело, и я не устану тебе это повторять! – продолжает тарахтеть он. – Тело вообще предназначено для того, чтобы на него смотрели, а не скрывали! Не так ли, Дарлинг? И уж тем более раз ты сама эту профессию выбрала!
Enigma – Invisible Love – YouTube (by Dmitriy Sokolov)
(Именно это неофициальное видео с идеей рекламы Shalimar)
– Да я ее и не выбирала в принципе. Жизнь просто как-то сама вынесла… и законнектила, – задумываюсь вдруг я.
Профессия приучила меня почти не стесняться своей наготы. Тем более когда проходят такого рода съемки, на площадке остается обычно минимум народа, чтобы не смущать моделей или актеров.
Вот и сейчас в павильоне остались только режиссер с оператором. Всех остальных Джей вытолкал за дверь.
– Джей, дизайн тоже твой? – хихикаю я вдруг снова.
– Да, а что такое? Ты не перестаешь критиковать меня сегодня, Дарлинг. Еще чуть-чуть и я обижусь всерьез. И теперь уже навсегда! – пучит он на меня, а-ля возмущенно, глаза.
– Все-все, молчу-молчу, моя Пупочка, – прыскаю я. – Джей, ты же знаешь, я тебя обожаю!
– Я тебя тоже, конечно, но изменять моему Кею с тобой я не намерен. И не мечтай там себе даже! – воздевает он пафосно палец в небо. – Кей, как там свет, кстати? Картинка? Нормально все? – поворачивается он к оператору.
– Да, все ок, не волнуйся! Идеальные ракурсы, впрочем, как всегда, – самодовольно усмехается тот.
– Обожаю тебя за твой профессионализм! – улыбается Джей Кею. – Так, а теперь посмотри на меня со страстью и вожделением, Дарлинг, – переводит он взгляд на меня.
Я снова начинаю хохотать.
– Извини, Джей, на тебя со страстью, боюсь, не получится. А с вожделением уж тем более… – захожусь я снова в истерике.
– Ты мне сейчас всю съемку сорвешь своим гоготом, ненормальная! – хмурится Джей.
– Прости. Все-все. Давай, излагай. Слушаю.
– Значит, так! Ты ждешь ЕГО здесь, в этой теплой уютной хижине, затерянной на бескрайних просторах этой вашей… Тундры.
– Почему Тундры?
– А чего?
– Ну Тайги тогда уж, если это в Сибири, – задумываюсь я.
– Да мне без разницы. Хоть Антарктиды или что у вас там?
– Где там?
– На просторах вашей огромаднейшей страны.
– Арктика.
– Да? А Антарктида где?
– На Южном Полюсе вообще-то. С белыми медведями и пингвинами.
– А у вас че, их нет, что ли?
– Ну… фифти-фифти…
– В смысле?
– Ну, в смысле фауна Арктики и Антарктиды слегка, хммм… отличается, скажем так.
– Чем это? Медведи у вас все поперевелись, что ли?
– Нет, по-прежнему в наличии.
– Ну и че тогда? – не въезжает Джей.
– Пингвины закончились… не начинаясь! – прыскаю я и принимаюсь хохотать.
– Так!!! Доумничаешься сейчас!!! – таращится он на меня выразительно.
