скачать книгу бесплатно
– Нельзя… Нельзя…Разве ты не понимаешь? – тихо спросила она, понимая, что находится на грани. И что за этой гранью она не ведала и очень ее боялась. Она желал его, но не позволяла себе в этом признаться, не позволяла раскрыться и кинуться навстречу. Что если он потом посмотрит на нее с презрением? Что если он разочаруется в ней. Что если это просто жалость с его стороны и слабость с ее стороны. Что если все это не по-настоящему?
Он промолчал, лег рядом, думая над ее словами и все никак не мог понять, почему она так казала. Прислушался к себе и вновь чувства накинулись на него с новой силой. Он повернулся к ней. Она смотрела в потолок Он видел ее глаза, протянул руку, взял ее ладонь в свою руку. И она ойкнула, всколыхнулась вся, словно всю себя вспоминая, и себя и свое чувство. И снова в ней все забурлило и затребовало его. И он почувствовал это и двинулся к ней, приник к ее губам. И она снова не ответила ему на поцелуй, и позволяла себя целовать. И он сел на кровати и рывком выдернул из-под себя почти снятый халат. И снова услышал от нее:
– Нельзя… Нельзя…
Она отвернулась от него и снова сказала:
– Нельзя…
И он разозлился на нее, лег и отвернулся в другую сторону. И они оба никак не могли заснуть, прислушивались к дыханию. Забывались коротким сном и прислушивались друг к другу.
В какой-то момент он очнулся о того, что ее рука искала его. Он тут же схватил ее за руку и спросил:
– Что?.. Что случилось?
– Не уходи… Мне показалось, что ты ушел. Я не хочу, чтобы ты ушел…
Он держал ее руку в своей руке. Ее рука была горячая. Она повернул ее к себе и увидел, как по ее лицу текут слезы.
– Я твоя! Твоя! – сказала она. – Мне только что причудилось или приснилось, что случится какая-то беда, если мы расстанемся. Это большая беда… Я так испугалась.
Ее голос дрожал.
– Успокойся. Я с тобой… Я никуда не ухожу.
– Я твоя!.. Люби меня… Люби! Только люби… – со слезами говорила она.
И он приник ней как к роднику, чтобы пить и пить. Ее тело, ее груди, ее берда теперь все это принадлежала ему. И он целовал ее и не мог остановиться. И все медлил ее брать, медлил насладиться ее живительным соком.
– Ночью шрамы не видны, – шептала она.
И он целовал ее в губы и в грудь.
– Я твоя! Твоя!
И он все медлил и медлил, чтобы не доставить ей беспокойство. И он уже был близок к ней. И она начинала стонать. И тогда он отступал. И снова приходил к ней, чтобы войти и возобладать. И тогда она всхлипывала от мгновенной боли. И он целовал ее в губы, вбирая в себя ее стоны и входил. Целовал и входил. Находился у входа и все пытался войти. И вот в какой-то момент она ответила на его поцелуй. И он почувствовал, что она желает его всецело, как он ее. И он сильный и могущественный в своем желании, наконец-то, вошел в нее и ощутил ее всю. И он входил в нее и выходил, чтобы снова войти и ощутить это чувство заново. И она помогала ему в этом. И они оба поднимались куда-то вверх, приближаясь к урагану чувств и буре эмоций. Он слышал, как она шептала:
– Ночью шрамы не видны…
И его это только подхлестывало. Он порхал над ней и из его груди вылетали слова:
– Я люблю тебя! Люблю! Люблю!
Он шептал ей о своей любви и все поднимался, и поднимался к буре. И они оба чувствовали, что буря приближается. И вот налетел ветерок. Зашуршали их чувства. Пошли волны, которые налетали и отлетали, и снова налетали. И что-то подхватывало их и начинало качать, нести. И они оба отдавались налетавшей стихии. Эти толчки, эти волны были только предвестниками стихии. Они готовили почву, раскачивали пространство, освобождая его для потрясений. И вот словно подул сильный ветер и их подняло и понесло. Так буря налетает с дальних полей на сады и обильно стряхивает с деревьев плоды. Так клонятся, шатаются, машут ветвями деревья. А буря все не устает и трясет, и трясет яблоки с листьями. И листья падают и шуршат, а яблоки падают с таким сладким звуком. И буря то затихала, то снова принималась бушевать. Она налетала несколько раз.
И уже наступил рассвет, а они все не могли насытиться друг другом. Они узнали, что такое бесконечность. В нем появилась широта полей, разбросанность лесов. Его руки были раскинуты и он, словно обнимал ими весь земной шар. В ней покоилось умиротворение. Она лежала на боку, головой на его руке. И в ее покорной позе с согнутыми коленями и подобранными к подбородку руками угадывалась спокойная текучесть и плавность реки.
Они изнемогшие спали в утренних лучах. Когда в дверь постучались, оба очнулись и прислушались. За дверью кто-то неистовствовал. Слышался голос. Он приподнял голову и поцеловал ее в шрам на щеке.
Она открыла глаза.
– Лежи, я открою и узнаю, в чем дело.
Он накинул халат, перехватил его поясом и открыл дверь.
– Уже десять часов утра, – сказала горничная. – Нам нужно готовить номер для итальянца. Он уже звонил из аэропорта.
– Сколько у нас есть времени?
– Полчаса… Ну, максимум сорок минут.
Он кивнул горничной и закрыл дверь.
– Сколько времени? – спросила она – У меня телефон разрядился. Странно, он никогда не разряжался так прежде.
– Десять часов, – сказал он, подошел к шкафу, достал из костюма свой мобильный телефон. Тот не реагировал на кнопки. – Мой тоже разрядился донельзя.
Он отбросил телефон на край кровати и подполз к ней. Не говоря ни слова, он положил ее спиной на кровать и стал целовать, снимая халат, который она едва успела накинуть.
– Сумасшедший, мне нужно почистить зубы, умыться…
– Я стану твоей расческой, твоей зубной щеткой, твоим полотенцем. Я стану всем, что тебя окружает.
– Это правда, что ты мне говорил ночью?
– Что я тебе говорил?
– Что ты меня любишь.
– Правда. Вырвалось из самых потайных уголков души.
Он снова принялся ее целовать, и она уступала ему понемногу. Уступала и уступала, и уступила совсем.
Она шептала:
– Я люблю тебя! Люблю!.. – и стонала. – Любимый… Я твоя!.. Твоя!
И он шептал ей:
– Я желаю тебя, твои губы, твои щеки, твои глаза. Я желаю твое тело! Тебя всю!
И снова бушевала буря. И тела испытывали нетерпение и болели от усилий. И снова губы шептали о любви.
Через некоторое время снова послышался стук в дверь. И он снова лежал, раскинув руки.
– Я открою, – сказала она.
За дверью стояла администратор.
– Я прошу вас покинуть номер. Он забронирован. Сменщица сказала мне, что вы только на ночь…
– Не беспокойтесь, мы сейчас уходим.
Мир перестал существовать для них. Они видели только друг друга. Слышали только друг друга. Они порхали по номеру и собирались покинуть его.
– Жалко, что нам нужно уходить отсюда, – посетовал он.
– Да, жалко, – сказал она. – Надо телефоны зарядить.
– В машине зарядим.
Они оделись и вышли из номера. Он держал ее за талию. И она шла, прижимаясь к нему.
– Моя душа порхает как бабочка и перелетает с цветка на цветок.
– У меня ощущение, как будто я все время летала. И сейчас ноги легкие. Я иду, не чувствуя пола. Куда мы сейчас?
– В будущее.
– Может быть, нас ищут.
– Наверняка. Заберем со стоянки машину, зарядим телефоны. Дальше будет видно. Я хочу позвонить Владику. Он физик, как и папа. У них загородный дом с постройками на участке. Папа академик, все время в делах. За городом сейчас никто не живет. Семья приезжает на выходные отдыхать. Можно было бы у них пожить.
Они прошли по набережной, зашли на парковку. Пока искали машину, три раза останавливались и целовались до головокружения.
– Мы так машину не найдем, – сказал она и улыбнулась.
– Найдем, – уверенно сказал он. – Вон она!
Она по-прежнему старалась находиться слева от него. И он ее понимал. Хотя сейчас ему было все равно есть у нее шрам или его нет.
Он открыл ей дверь. Она села. Он сел за руль, завел мотор, достал из кармана брюк мобильный и включил на зарядку.
– Я очень беспокоюсь за отца, – сказала она.
– Сейчас один звонок, – сказал он и нахмурился,
Он никак не мог ей сказать, что с отцом плохо. Охранник сказал, что Сэма и его компаньона убили. Он подумал о том, как бы ему все разузнать, взялся за телефон и набрал номер:
– Владюша, привет. Скажи можно мне у тебя в загородном доме перекантоваться несколько дней… – Он увидел, что она на него смотрит и подмигнул ей. – У меня сложная ситуация… Ключ у сторожей. Ты их предупредишь?.. Понял. Баня работает? Хорошо… Дорогу я помню… Пока. Обязательно, как разместимся, я позвоню.
Он отключил телефон от зарядки на автомобиле. Тот сразу мяукнул и отключился.
– Давай твой телефон.
Она достала из сумочки свой телефон и протянула, чтобы он соединил его с зарядным устройством.
Едва они выехали из парковки, она стала звонить отцу. Его телефон не отвечал. Она несколько раз набирала его номер. Длинные продолжительные гудки не давали никакой надежды. Как только она очередной раз отключилась от линии, которая соединяла с телефоном ее отца, ее телефон вдруг сам зазвонил. Она посмотрела на экран и увидела высветившийся незнакомый номер телефона. Он увидел ее замешательство и кивнул. Она включила телефон в соединение.
– Алло! Это ты? – спросил густой баритон.
– Я, – ответила она.
– Это я… узнала?
– Да, – ответила она неуверенно.
– Где ты? – спросил Жора. – Мне нужно с тобой встретиться.
– Я у друзей.
– С этим, который из клуба?
– Да.
– Где мы встретимся?
– Нигде.
– Тебе отец не звонил?
– Нет. Что с ним?
– Не знаю. Его здесь ищут…
Она отключилась от линии.
Снова зазвонил телефон. Она нажала зеленую трубку на телефоне.
– Мы вас все равно найдем, – сказал Жора.
И она снова отключилась от линии.
– Они ищут папу. Я не знаю, где он и что с ним. Нужна ему помощь или нет?
– Во всяком случае, с Жорой тебе встречаться не стоит до тех пор, пока что-то не выяснится об отце. Едем за город. Там нас никто не найдет какое-то время. Да, выключи, пожалуйста, телефон, чтобы они не смогли нас найти.
Она кивнула и выключила телефон.
– Заедем в магазин. Еды там нет никакой…
Она кивнула.
Они выехали на набережную и покатили по проспекту.
– За этой высоткой будет супермаркет, – сказала он. – Ты посидишь в машине, я зайду и куплю все необходимое.
– Хочу пойти с тобой.
