Массив

Лейтенант сидел в потрепанном, но все еще сохранявшем свое удобство кожаном кресле за средних размеров канцелярским столом с потрескавшейся и местами облупившейся столешницей (оставалось только гадать, как эти предметы клеркского обихода оказались на глубине километра под землей? Прихоть Генштаба, не иначе?), положив на нее руки со сцепленными длинными пальцами.

Внешне он казался совершенно спокойным, но на самом деле это было не так – Дэл был на грани – напряжение, давившее на него трое последних суток, кажется, достигло своего максимума – он был готов сорваться в любую минуту по поводу и без оного…

По данным разведки координационного центра, преследуемый чистильщиками отряд повстанцев, насчитывал триста штыков, следуя терминологии давно забытых всеми, но только не Дэлом, времен. Даймон, имея на то все основания, всегда с пренебрежением относился к данным, представляемым ему Центром, склонным, по его мнению, усложнять ситуацию. Вот и в этот раз он, выполняя со своим взводом поставленную задачу, убедился – республиканцев не больше сотни. Ему не давали покоя, связанные с этим вопросы:

– Почему повстанцы уклоняются от решительного столкновения с его отрядом, имея почти четырехкратный перевес в живой силе (был лишь один бой с ними, в котором они потеряли четверых убитыми, а один из ребят Дэла получил ранение в живот), уводя своих преследователей в самые недра Массива; и почему центр отправил на уничтожение столь крупной, по его же сведениям, бандгруппы всего один взвод? – эти мысли никак не давали покоя лейтенанту, когда вдруг возникший на пороге Секкер, отвлек его внимание

– Командир, задержаны двое подозрительных субъектов в охраняемом периметре… – и, после непродолжительной паузы, добавил – один, т.е. одна из которых женщина… симпатичная! – долговязый сержант при последних словах изобразил на своем скуластом лице столь сладострастную ухмылку, что Дэл, прекрасно понимая настроение своих подчиненных, шатающихся вместе с ним по лабиринтам Массива второй месяц безвылазно и, их слабость к противоположному полу (женщины всегда любили представителей опасных профессий), не сдержавшись, рявкнул:

– Так какого черта ты тут стоишь? Живо ко мне обоих!

Не переставая ухмыляться, Секкер исчез в темноте дверного проема и, спустя несколько минут раздались звуки его картавого, ничем неистребимого, немецкого акцента:

– Пошевеливайтесь, собаки, сейчас лейтенант с вами разберется…

Первой на пороге комнаты возникла девушка (с помощью нехитрых манипуляций Дэл проделал с единственным источником освещения следующее: любой входящий был ему отчетливо виден, в то же время как он сам оставался вне поля зрения оказавшихся на пороге), покосившись на спящих справа от нее солдат, похожих в свои СК (спальных комплектах) на готовые, но почему-то до сих пор не отправленные кули почтовой пересылки, она вынуждена была сделать шаг вперед, так как сзади ее подталкивал долговязый парень, в свою очередь подталкиваемый дулом автомата Секкера. Невесть откуда возникший Фоули, небрежно распихав всех троих своим массивным телом, шагнул в центр светового пятна и, вытянувшись во фронт, громоподобным голосом, явно желая произвести впечатление на молодую женщину, доложил

– Командир, задержанные доставлены! – и чуть тише – говорят, что журналисты…

– Ты, тупорылая скотина, солдафон деревянный! – с молодой женщиной явно случился припадок. Не переставая извергать из своего правильно очерченного ротика страшные проклятия в адрес обалдевшего капрала, она набросилась на того с кулаками. Надо отдать должное выдержке Фоули – сдержав без видимого для себя ущерба с десяток ударов в тренированный пресс, он не мог оставаться далее в бездействии, когда девчонка съездила ему кулаком по носу – молниеносным движением он опрокинул разбушевавшуюся истеричку на цементный пол и для верности придавил ее своим же коленом.

– Оказала отчаянное сопротивление при задержании – рявкнул, что было духу, специально склонившись над несчастной. Та, зажмурившись и сжавшись, словно в ожидании добивающего удара, перестала сопротивляться, и лишь ее чувственные губы двигались, как будто их хозяйка беззвучно читала молитву.

– Достаточно, капрал! – Голос Дела, остававшегося невидимым для всех находящихся в комнате, прозвучал, в наступившей на мгновение тишине, как отзвук потустороннего мира, а сопровождавшее его эхо, плавно нисходящее в своем отражении от каменных сводов на нет, еще более усиливало это впечатление.

Психологический эффект был достигнут – все присутствующие, включая проснувшихся на своих лежаках солдат и с интересом наблюдавших за бесплатным спектаклем, разыгрываемом на их глазах бравым капралом и шикарной блондинкой, замерли и уставились, кто с удивлением, а кто и с не скрываемым страхом, в темноту по направлению южного выхода, туда, где по их мнению и находился источник странного звука. Дэл, выдерживая положенную в таких случаях паузу, с усмешкой на губах разглядывал обращенные мимо него лица. Лейтенант всегда, в каком бы он уголке Массива не находился, тщательно обследовал любое из его помещений, где отряду чистильщиков приходилось задержаться на некоторое время. Вот и в этот раз, Дэл, следуя своему безошибочному чутью (он как никто знал и искренне любил Массив, признавая в нем живое существо со своим сложным и непонятным для остальных характером, и Массив, кажется, отвечал ему тем же…), точно определил единственное место в продолговатой комнате, с которого любой звук, будь то человеческий голос или удар любого предмета о предмет, моментально отражался от бетонных стен и уносился, постепенно затихая, далеко под анфилады бесконечных проемов и переходов. Оно – это место было меньше полуметра в диаметре, и именно его Даймон и занял, как только шедшая первой девушка переступила порог.

– Займитесь своими прямыми обязанностями и освободите помещение для допроса задержанных – голос со стальными нотками продолжал раскатываться по подземелью, не выдавая местоположения своего обладателя.

– Есть, сэр! – Фоули, замерший по стойке смирно уже при первой команде начальника, тряхнул крупной головой и кинулся к начавшим подниматься со своих мест бойцам

– Живее, вы, мешки с дерьмом! Выметайтесь отсюда быстро…!

Спустя минуту, в комнате оставались только парень с девушкой, бесцеремонно вытолкнутые капралом в центр светового пятна, да Секкер, продолжавший стоять у входа с автоматом наперевес, в адрес которого последовало от не на шутку разошедшегося Фоули

– Тебе, рыжий, особое приглашение? – мгновение, и сержант был выдворен из комнаты вслед за остальными.

– Лейтенант, тут у входа Шульц и Горн, на всякий случай – бросил через плечо напоследок капрал, и его силуэт растворился в темном дверном проеме, унося за собой непрекращающееся бормотание грязных, но безадресных ругательств и цоканье кованых армейских ботинок.

Воцарившаяся тишина была прервана негромким, но отчетливо произнесенным Дэлом, успевшим занять свое прежнее место за столом:

– Молодой человек, подойдите, пожалуйста, сюда – и когда парень почти вплотную приблизился на звук его голоса, не дав его глазам времени привыкнуть к царящему вокруг мраку, Даймон включил портативный, но достаточно мощный, чтобы ослепить, фонарь, направив его луч прямо против себя.

– Итак, ваше имя и место проживания?

– Мэтью Коллинз, сэр. Флэшстрит 5 СтоунСити!

– В армии не служили, Мэтью?

– Никак нет, сэр! – И, явно смутившись, потупив при этом взгляд бледно-голубых глаз за толстыми стеклами очков, добавил:

– Институт, курсы ополчения…

– Цель вашего пребывания здесь и в данный момент? – Возникшая на мгновение симпатия Дэла к парнишке начала так же стремительно угасать.

– Сара, она сказала, что здесь можно раздобыть материал для потрясающего репортажа… – Мэтью, прищурившись, безуспешно пытался разглядеть собеседника сквозь слепящий, направленный на него свет фонаря.

– Я так понимаю – инициатива вашего визита к нам исходила от нее?

– Вы не так поняли – мы же не именно к вам шли! Мы, собственно, за материалом для репортажа спустились и только…!

– Можете не продолжать, Мэтью Коллинз! Мне все понятно! Горн, препроводите задержанного к сержанту Секкеру. Он знает, что с ним делать…

Возникший внезапно из сумрака силуэт часового привел парня в такое смятение, что Даймон даже пожалел его на секунду – бедный ведомый, а вот кем? Это и предстоит выяснить, а главное – зачем?

Подождав чуть больше двух минут, пока опешившего Коллинза, выведут из комнаты и, для верности, выдержав еще столько же времени паузу, Дэл произнес, не двигаясь с места:

– Леди, прошу вас, займите, пожалуйста, освободившееся место вашего коллеги для допроса…

– Лейтенант, оставьте ваш официальный тон! Без него будет общаться проще!

– Если вы считаете общением допрос подозреваемых в совершении тяжкого преступления, могу выразить вам лишь сочувствие…

– Командир, брось ты свои разглагольствования относительно закона и порядка! Я то знаю, что ничего ты мне не сделаешь, потому что мой папа…

– Итак, ваше имя и место постоянного проживания?

– Пошел ты на …, лейтенант! Я вообще отказываюсь отвечать на дурацкие вопросы! И убери, наконец, этот чертов фонарь, я уже ослепла от его света!

Замолчав, Дэл прикурил очередную сигарету. В синем пламени его зажигалки Сара на мгновение разглядела обращенный на нее исподлобья взор стальных глаз. Что-то в этом взгляде чистильщика заставило девушку начать осознавать плачевность своего положения.

– Простите, лейтенант! Сара, Сара Бейкер. Монматр, Цветочный бульвар 8 – 5.

– Сработало, как всегда, с дамами – подумал про себя Даймон, а вслух продолжил

– Цель вашего здесь пребывания?

– До меня здесь, на такой глубине, не было никого из журналистов! Даже этот дилетант Флобер не спускался ниже 90-го уровня.

Дэлу, конечно, было знакомо это имя – Марк Флобер считался ведущим репортером центрального телеканала по проблемам Массива. Некоторые из его репортажей Даймону даже нравились – малый успешно балансировал на грани дозволенного цензурой, и многим власть предержащим от него здорово доставалось. Что-что, но дилетантом он никак не был. Хотя вступать в спор по этому поводу с Сарой Дэл не собирался, но не преминул уколоть ее

– О чем был ваш последний репортаж?

– О митинге студентов Итона… Правда это было два года назад – девушка явно смутилась – Но за прошедшее время я собирала материал о Массиве, репортаж должен был стать настоящей сенсацией. Оставалось только побывать здесь самой…

– Ниже 100-го уровня посещение Массива без особого разрешения, строжайше запрещено и карается смертной казнью. Вы отдавали себе отчет в противоправности ваших действий?

С этими словами Дэл развернул фонарь, так, что его свет теперь освещал лишь поверхность стола и, снова закурив, продолжил

– Сколько вам лет, Сара Бейкер?

– 27… – в глазах девушки, обращенных к лейтенанту, стояли слезы, а ее чувственные губы заметно подрагивали.

– Сара, вы понимаете, что сейчас от ваших слов зависят ваши с Мэтью судьбы? Вы должны быть со мной предельно искренни.

– Мне нечего скрывать, лейтенант, спрашивайте!

– Как вы прошли все посты на вашем пути?

– Это было просто… С моей-то внешностью?

– Понятно. Кто вам дал координаты вашей, так сказать, цели?

– Дэл, успокойтесь, пожалуйста, не было у меня определенной цели, кроме проникновения во чрево этого ужасного сооружения.

– С чего вы взяли, Сара, что я не спокоен? – Дэл был покороблен таким отношением к любимому им творению рода человеческого, однако, не показывая обиды, продолжал вести допрос:

– Хорошо, поставим вопрос иначе – Кто надоумил вас проникнуть в запретную зону?

– Ах, Дэл, милый, я сама решила сюда проникнуть, как ты сам только что сказал…

Похоже, девушка опять расслабилась – подумал Даймон – что ж, придется вернуть ее на место, спустить с небес на землю, точнее под землю и глубоко…

– Средства видеозаписи, вами используемые?

– Командир, спроси у Мэтью, он этим заведует…

– Я так понимаю, что идея вашей экспедиции сюда принадлежит целиком и полностью вам, Сара?

– Может ты и прав… Дэл, кто такой этот Мэтью? Мозгляк гребанный, а вот ты – настоящий мужик… Твои глаза, ты весь вообще такой… – мечта любой задроченной жизнью женщины!

– Вы не ответили на мой вопрос, Сара…! К тому же вы никак не соответствуете данному вами самой себе определению – мое мнение. Сара, вы оказались, скажем, в непростой ситуации и от ваших слов сейчас зависит ваша жизнь. Кто направил вас (Дэл чуть не сказал – ко мне в руки) сюда?

– Я не знаю точно, что-то слышала от отца краем уха и решила проверить как все на самом деле… Пожалуй, никто меня не направлял, я сама…

Даймон, все это время не прекращавший орудовать со своей электронной записной книжкой, представлявшей собой на самом деле многофункциональное устройство, и, видимо, получив на ее дисплее необходимую для себя информацию, наконец, поднял взгляд и посмотрел прямо в глаза сидящей напротив девушки.

– Это очень плохо, Сара, очень…

– Почему, Дэл? Неужели я не вызываю в тебе никаких чувств?

– К сожалению, мы не можем предоставить вам адвоката, и вынуждены расследовать и выносить приговор по этому делу сами (Дэл умышленно уклонялся от прямого общения с допрашиваемой им девушкой, что называется запанибрата – ему это было не нужно). И закон, который нами руководит не оставляет нам выбора… Мои соболезнования – Даймон совсем не обязан был произносить последнюю фразу. Даже, скорее, не должен был делать этого. Но он был не в силах сдержать торжество своей расправы над властьимущими, пускай в лице очаровательной Сары, но ведь она являлась до сегодняшнего дня одной из них? Стоит отметить, что лейтенант ни в коем случае не относился к подозреваемым предвзято, просто пользовался представившейся ситуацией…

Поскольку дальнейший допрос более не представлял для него смысла, Даймон коротко бросил в микрофон у собственной скулы – Курт, ко мне, живо!

– Командир, по-поводу парнишки …

– Секкер, команда понятна?

– Так точно, сэр, уже бегу…

Спустя пять минут на пороге ставшей вдруг мрачной и унылой для находившейся в ней блондинки комнаты возник рыжий сержант…

– Секкер займись, пожалуйста, Сарой Бейкер, но не забывай о ее неприкосновенности! Да, чуть не забыл, после обработки направь ее снова ко мне, хорошо?

– Как скажите, командир! Полапать то можно?

– Думать забудь!

– Есть, сэр!

Сара, слушая все это, вдруг опомнилась и буквально кинулась на грудь Дэлу со словами:

– Даймон, вы благородный человек, я о вас слышала на поверхности много, но в основном только положительное! Вы хороший человек и не заберете жизнь у молодой, симпатичной к тому же девушки? Дэл, я могу вам обеспечить ваше будущее, хотите?

– Извините, мне искренне вас жаль, но … – Дэлу, действительно было жаль эту молодую особу, но приговор, на определение которого он имел полное право, он уже почти вынес… (Если учесть дальнейшее развитие событий, то это «почти» будет здесь более чем уместным).

– Сержант, идентификацию можешь не проводить! Она та самая, за которую себя выдает! – только и успел добавить Дэл вслед удалявшимся Курту и, аккуратно последним же поддерживаемой под руку, Саре.

– Черт, рыжий, все равно ведь все сделает по полной программе! – чуть слышно сказал Даймон. И глядя вслед растворившимся во мраке дверного проема силуэтам, вдруг буквально физически ощутил свалившуюся на него усталость, накопившуюся за все последние дни. Поэтому, положив ставшую вдруг неимоверно тяжелой голову на руки и закрыв глаза, он попытался хоть ненадолго вздремнуть, сидя за старым, добротным канцелярским столом …

Минут через двадцать Дэл был разбужен голосом Секкера, перекрывавшим своим картавым немецким выговором легкое потрескивание в наушниках:

– Лейтенант, докладываю – парнишка чист, если не считать примитивного ДОМа (датчик определения местоположения объекта), вшитого под левой лопаткой. Хреновина перестала работать примерно в районе 70-го уровня. С камерой, которой он снимал, в принципе, порядок, правда, транслятор кем-то умышленно выведен из строя. Он бы и сам прекратил передачу ниже 100-го уровня (Курт профессионально хмыкнул при этих словах), но факт остается фактом – устройство сломано, а этот сопляк, Мэтью ничего об этом не знает.

– Понятно, сержант. Что с нашей леди?

– Еще не закончил… – интонация, с которой сержант произнес последние слова, заставила Даймона тут же одернуть своего подчиненного:

– Превысишь свои, заметь весьма скромные полномочия, сержант, пеняй на себя! Понятно?

– Так точно, сэр! Есть, сэр! Доложу, как закончу, сэр!

– Секкер, как слышишь?

– Отлично, сэр!

– Ты, рыжая сволочь, угомонись и работай!

– …

– И только еще раз произнеси «сэр», я тебя пристрелю!

Наступившая вслед за этим тишина внесла некоторое умиротворение в душу лейтенанта, заставив его голову снова склониться на сложенные, на столе руки. Но уже через минуту обманчиво спокойный голос сержанта заставил Дэла надолго позабыть об отдыхе:

– Командир, в южном направлении зафиксировано перемещение противника, скорее всего, Рексы. Дьявол, да их в два раза больше, чем мы могли подумать! И эта орава движется прямо на нас!

– Курт, ты не ошибся насчет их численности?

– Если только в меньшую сторону… сто пятьдесят голов, не меньше! Проклятье, можете меня пристрелить, сэр, но такая, же толпа идет на нас с севера! Мы в ловушке…

– Спокойно, сержант, не паникуй…! – смутная догадка мелькнула у Даймона в сознании и, чтобы проверить ее, он отрывисто бросил Секкеру в микрофон:

– Девчонку ко мне, живо!

Буквально через минуту в наушниках Дэла, как и у всех остальных чистильщиков (передача велась открытым текстом) прозвучало:

– Дэл Даймон, с тобой, имперский прихвостень, говорит Султан Чахоев – командующий северным фронтом повстанческой армии Республики. У меня в распоряжении триста бойцов, на подходе еще столько же, к твоему сведению, собака! Оценивать твои шансы выжить – нет смысла! Сдавайся и, главное, отдай мне живой девчонку – Сару! Иначе – ты и твои люди – трупы, причем, скорее всего, безголовые, я тебе обещаю!

– Султан, если я правильно понял твое гребаное имя, пошел ты на… Чистильщики не сдаются – мозг Дела лихорадочно соображал – все сходится, черт – элементарно – девчонку к нему подослали специально, чтобы этот Султан ее взял себе, а потом шантажировал Империю, потому что Сара – дочь высокопоставленного чиновника! Осталось только выяснить – КТО направил Беккер ко мне, и имя верховного предателя будет означено…

– Командир, кажется, наши дела плохи – эти, чертовы Рексы, блокируют наши передачи центру. На помощь надеяться нечего, ее и раньше то нам не часто предлагали, а сейчас и подавно пальцем не пошевелят, чтобы выручить! – голос Секкера по-прежнему звучал абсолютно ровным и спокойным.

– Справимся сами, сержант! Не в первый раз… Фоули, быстро ко мне!

– Есть, сэр!

Дэл, пользуясь несколькими минутами в ожидании капрала, продолжал размышлять

– Те, кто устроил ловушку, наверняка предполагали несколько вариантов развития событий, но в любом из них его отряд, да и он сам были обречены на смерть… Итак, если Даймон выполнит требования инструкции и казнит Сару, а потом будет сам убит в бою, то в ведомстве чистильщиков наверняка разгорится грандиозный скандал, который, не исключено, закончится их повсеместной травлей. Если же девчонка попадет в руки к этому Султану, то, скорее всего, будет выкуплена папашей за кругленькую сумму, что в итоге тоже может послужить поводом для кадровой чистки.

Так или иначе, но политические интриги были Даймону не по душе, как и то, что ему самому при этом отводилась лишь роль статиста

– Черта с два у вас получится! – Ухмылка не сходила с лица лейтенанта, когда Фоули прошел в комнату и, остановившись в метре от командира, негромко сказал

– Сэр, с вами все в порядке?

Придав своему лицу, наконец, серьезное выражение, Дэл поманил капрала к разложенной на столе карте

– Докладывай, капрал, обстановку.

– Рексы сейчас здесь и здесь – палец Фоули ткнул поочередно в сектора рядом с южным и северным проходами в сектор, где находились они сами – в ста метрах от наших передовых заграждений. Явно не торопятся, сволочи, знают, что мы от них никуда не денемся…

– Это как раз понятно – если толпа ублюдков одновременно двинется на нас, то они просто передавят друг друга, тоннель узковат. Но насчет «никуда не денемся» готов поспорить – еще, как денемся! – Дэл посмотрел в округлившиеся от удивления глаза капрала – Фоули, тебе ничего не говорят эти синие линии на плане?

– Вентиляционные каналы? Но ведь они полностью выведены из строя с десяток лет тому назад. Это всем известно! – На что Даймон тут же ответил

– Очень надеюсь, что этот долбаный Султан думает также, иначе нам точно крышка! – и, видя не покидающее товарища недоумение, продолжил:

– Мак (лейтенант обращался к Фоули по имени исключительно в критических ситуациях, поэтому капралу пришлось сосредоточить все свое внимание на словах командира), помнишь, месяца три назад я подменял Смита, командира четвертого взвода на их марше? Нашей задачей была охрана баеров, восстанавливавших систему вентиляции именно в этом квадрате. Наш генерал давно собирался оборудовать здесь форпост против глоттов и прочей дряни, но делится с остальными кителями (ироничное прозвище штабных офицеров) своим намерением не спешил. И, как, оказалось, поступил совершенно правильно, благодаря чему у нас и появился шанс еще некоторое время покоптить небо – При последних словах лицо капрала, и без того постоянно красное, просто «раскалилось», хоть прикуривай.

– Можешь считать это даром предвидения, но я давно обратил внимание, что что-то в этом квадрате не так: и глоттов здесь больше, чем везде; и Рексы частенько трутся, поэтому я не удивился, когда они устроили ловушку нам именно здесь. То есть они так считают пока…

– Командир, у меня нет слов, чтобы э… – Фоули пытался подобрать нужное слово, но не найдя в своем небогатом лексиконе ничего соответствующего моменту, отрезал – надерем гадам задницы!

– Итак, капрал, смотри сюда – Дэл вновь обратился к карте – ефрейтор Горн с тремя бойцами, раненым и задержанной девчонкой через фильтровальную камеру (на плане G -543) поднимутся по центральному стволу вентиляционной шахты до 70-го уровня. Затем, связавшись с центром, но, не выдавая своего местоположения (Горн вполне с этим справится), укроются в одном из прилегающих секторов, и будут ждать нашего появления…

– Но, командир, ребята болтают, что это из-за этой мерзавки мы попали в такую передрягу – Фоули задумчиво потер при этих словах нос, пострадавший при задержании столь опасной по его мнению преступницы – может ее того…? – красноречивый жест капрала не оставлял никаких сомнений в его намерениях относительно журналистки.

– Только не сейчас, Мак, не сейчас… Дальше. У нас остается в наличии двадцать пять человек, включая нас с тобой. Отбери семерых, считая пятерых новобранцев, они останутся здесь и примут первый удар. Я уверен, он последует со стороны северного входа. Кого назначить старшим на этом участке, решать тебе…

– Сэр, но салаги не обстреляны и…

– Вот и поднатаскаются, надо же когда-нибудь им начинать. И потом, Фоули, не забывай – основные события будут развиваться, не где мы сейчас с тобой стоим, а за спинами Рексов, тоже не новичков, поэтому в бою надо учитывать доли секунд, понятно?

– Так точно, сэр!

– Тогда оставь четверых бойцов у северного входа, троих у южного! И пусть отходят от передовых заграждений, только когда станет совсем уж жарко. Остальных давай всех сюда.

– Лейтенант, вы забыли о парнишке, Мэтью, кажется?

– Действительно! Возьмем его с собой на вылазку, посмотрим, на что он годится.

Спустя десять минут Даймон в последний раз поднялся со своего места из-за стола, чтобы встретить вошедшего в комнату первым Горна, за которым вырисовывались силуэты двоих бойцов с носилками и чуть подальше еще две размытые тени.

– Майкл, Фоули объяснил тебе твою задачу?

– Так точно, сэр!

– Вопросы есть?

– Командир, сколько времени мне ждать вас наверху?

– Пока кто-нибудь из нас не появится… На связь не выходить, кроме первого сообщения центру для генерала Гена Шольца. Если он его получит, он знает, что делать. Ни в какие стычки, ни с кем не ввязываться, ясно?

– Есть, сэр, не ввязываться!

– За девчонку отвечаешь головой, она мне нужна живая и невредимая, пока, по крайней мере… – Наклонившись к уху ефрейтора, Даймон что-то ему прошептал, явно непредназначенное для слуха остальных присутствующих.

Приблизившись к вскрытому им же некоторое время назад технологическому люку вентиляционной системы, Дэл протянув ефрейтору карточку больших размеров со словами