Screenplay 3. Потерянная

Пусть теперь не я командую парадом, зато так честнее. Точнее.

Глава 4

После утренней прогулки до ближайших кустов Руслан выдал нам ручку и бумагу. На ней были написаны инструкции для доверенного лица Рональда. Я должна была перевести их на английский. Рональду предлагалось написать текст, который я скажу в телефон от его имени. Таким образом, получалось требование выкупа. Руслан объяснил, что, как только оно будет составлено, меня отвезут в какое-то место, где мы по телефону свяжемся с доверенным лицом, чтобы я зачитала это требование.

Во время утреннего кофе наша петиция была составлена и закончена. Я читала текст, выведенный аккуратной рукой похищенного. Не удержалась от того, чтобы оценить его почерк с точки зрения графологии.

Буквы крупные, оригинальные в начертании, поля широкие, завитушки, кружочки вместо точек. Глядя на общую картину почерка, среди прочего я заключила, что он принадлежит щедрому талантливому человеку с нестандартным, ассоциативным мышлением, для которого творчество – это своеобразный побег в мир грёз и фантазий. Самовыражаясь таким образом, он будто компенсирует неудовлетворённость в реальной жизни. Его почерк лишь подтверждал мои домыслы относительно его натуры и характера.

Общее настроение письма было дружеским, если не сказать фамильярным. Стало понятно, что человек, к которому обращался Рональд, как минимум очень близок ему. В требовании он просил снять с его счета сто миллионов долларов (на этом месте я всё же поперхнулась кофе), часть денег разменять мелкими купюрами, на оставшиеся купить некрупных бриллиантов и следовать дальнейшим инструкциям.

Сообщалось также, что ни в коем случае нельзя звонить в полицию. Руслан особенно настоял на этой строке и даже, пытаясь придать своей физиономии осмысленное выражение, будто он что-то понимает на английском, проверил чтобы она появилась в требовании. Наверное, он действительно что-то понимал, потому что, пробегая глазами по письму, он вдруг нахмурился, сунул бумагу мне в лицо и спросил, тыча грязным пальцем в абзац.

– Что это за хрень? При чём здесь озеро.. как там его?

– Рональд упоминает историю, известную только ему и его доверенному лицу. Чтобы не оставалось сомнений, что это пишет именно он.

Руслан недоверчиво переводил взгляд с Рональда на меня и обратно. Прошипел:

– Я надеюсь, вы двое хорошо понимаете, что всякие фокусы со мной не пройдут?

– Мы понимаем.

– Я так же надеюсь, вам обоим дороги ваши пальцы?

Злость старила и уродовала его.

– Нам дороги наши пальцы, – ответила я спокойно.

– Остынь, придурок, – сказал Рональд, с сочувствием глядя на раздувающиеся ноздри Руслана.

– Что он там лепечет? – прищурился тот.

– Говорит, отличный свитер, – бросила я в его сторону.

Руслан нахмурился ещё больше.

– Я бы на его месте не подвергал себя такой опасности, – невозмутимо продолжал Рональд. – Его глаза сейчас просто выпадут из глазниц.

– Говорит, ему нравится такая крупная вязка, – перевела я.

– Он что, смеётся надо мной?

– Нет, что ты, – округлила я глаза. – Его религия запрещает ему смеяться над вооружёнными идиотами.

– Пошли вы оба…

Руслан вышел, хлопнув дверью, но через секунду просунул голову в щель.

– Выезжаем через час, – сказал он мне, – собирайся.

– Ещё кофейку? – Рональд потянулся к печи за котелком.

Мы обсудили погоду, потом свои сны, потом он уговорил меня съесть половинку печенья, потом я слушала его наставления о том, как надлежит мне вести себя с бандитами, чтобы не провоцировать их на нехорошие действия. Угрюмо кивала, глядя в окно.

– Крошка, – сказал Рональд, бросив взгляд на мой подбородок.

Я обмахнулась.

– Не здесь, – он качнул головой и протянул руку.

Не знаю, почему я увернулась. Но я увернулась, породив секундное замешательство и в его взгляде, и в своих чувствах. Быстро смутилась, быстро пришла в себя, приблизила к нему лицо и всё-таки позволила смахнуть крошку.

Тёплый палец аккуратно скользнул по краю моей нижней губы. Сначала меня прострелило электричество, потом я на мгновение ощутила потрясающей ясности вспышку памяти.

Я, маленькая, сижу на пуфе, кто-то завязывает мне шнурки, а я кривляюсь и дрыгаю ногой. И у меня возникло удивительно приятное чувственное ощущение, ощущение из раннего детства, когда тебе ни до чего нет дела, потому что ты ничего не решаешь. У тебя есть кто-то большой, сильный и умный, разбирающийся во всех тонкостях этого огромного непонятного мира. Кто-то, кому доверяешь без оглядки, не ставишь под сомнение объективность его суждений и можешь позволить себе просто жить. Тихо развлекаешься собственным существованием на радость себе и окружающим.

Ощущение было мимолётным и исчезло так же внезапно, как и появилось, оставив после себя острую, как зубная боль, тоску. Не отдавая себе отчёта в своих действиях, я незаметно развязала под столом свой шнурок и приняла прежнюю позу. Смотрела в окно, потягивала чай, гадала, долго ли придётся ждать клёва. Выдвинув ногу из-за стола, обеспечила прекрасный обзор приманки. Поболтала ею ненавязчиво, но Рональд, осторожный, как марлин, не спешил попадаться на крючок. Начал воодушевлённо рассказывать какую-то историю, сделал нам новый чай, спрашивал меня о чём-то, а я отвечала, импровизируя на ходу или опуская нежелательные подробности. Так и забыла, отвлечённая его уловками, о своём развязанном шнурке.

Вспомнила, когда сама же об него и запнулась, вставая из-за стола. Сделала два неуклюжих шага, треснулась локтем о железную спинку кровати и упала на скомканный матрас.

– Ой, – сказала я и растерянно уставилась на висящий шнурок.

Рональд усмехнулся, подошёл и присел на корточки рядом с моей ногой. Пока мы оба смотрели на его занятые работой пальцы, я вся трепетала от волнами накатывающих эмоций. Пальцы справились слишком быстро. Наслаждаясь отголосками его прикосновений, я погрузилась в раздумья насчёт следующей подобной кампании и пребывала в них до тех пор, пока дверь не распахнулась.

Дежавю.

Именно это я чувствовала, пока ехала в машине. Снова я с завязанными глазами, снова сижу сзади, снова за рулём Денис, а Руслан снова на пассажирском сиденье. Антона очень не хватает. В этой ситуации особенно. Я вспомнила, как он на меня смотрел. Успокаивающе – вот как. Пока эти двое издевались над моей растерянностью, Антон, хоть и собственноручно засунул меня в машину, старался меня успокоить. Тогда я чувствовала страх, но то, что чувствовала я сейчас, было ещё хуже. Унижение. Отвратительное ощущение того, что тебя используют по своему усмотрению.

Внезапно я похолодела. Вспомнила, как иногда ловила на себе скользкие взгляды Руслана, блуждающие в моём декольте или недвусмысленно останавливающиеся на бёдрах. Он всегда совершенно очевидно и явственно меня хотел и даже не пытался это скрывать. Иногда позволял себе отпустить сальную шуточку в мой адрес, но я никогда не реагировала. Его слова пролетали мимо, никак меня не касаясь, я была выше того, чтобы обращать на него внимание, и не обижалась, как не обижаются на душевнобольных детей. Но это в других условиях. В тех условиях он был никем – простым рабочим, которого всегда можно заменить, сейчас же Руслан имеет власть. Хочешь узнать человека – дай ему власть. Так говорят. У меня свело горло. Не хватало ещё, чтобы он… Проклятье! Меня чуть не стошнило от отвращения, когда я представила его руки на своём теле, его слюнявый рот около лица. «Господи боже, уймись же наконец!» – приказала я себе. Это же только страхи, ничего больше!

Колёса больше не шуршали по гравию, машину не раскачивало на ухабах – мы выехали на шоссе. Куда они меня везут? Боятся, что звонок отследят? Или в лесу просто не ловит мобильная связь? Мы ехали уже больше получаса, и всё это время мне приходилось слушать какую-то чудовищную безвкусную музыку начала двухтысячных. Я беспокоилась, что от неё у меня начнётся мигрень.

– Можно выключить эту галиматью? – попросила я.

– Скажи: пожалуйста, – услышала я голос Руслана.

Ну вот, началось. Уже выпячивает свою власть. Дешёвка. Я промолчала.

– Что, милая? Считаешь ниже своего достоинства вежливо разговаривать со мной?

Я по-прежнему молчала.

– Отвечай мне, когда я с тобой говорю! – взбесился Руслан.

– Ответить на глупость можно только глупостью, а я этим не страдаю.

– Вот сука! – я слышала, как Руслан разворачивается на своём сиденье и замахивается на меня, но не шелохнулась. Продолжала сидеть прямо.

– Уймись, Рус! – проворчал Денис.

– Если бы мне не нужен был твой язык, я бы отрезал его прямо сейчас, – прошипел Руслан.

– Если бы у тебя было достаточно мозгов, ты бы и не нуждался в нём.

Руслан внезапно рассмеялся.

– Слышь, Дэнчик, как поёт наша птичка? Как будто ей не подрезали крылышки и не засунули в клетку.

– А ты поёшь так, как будто я не отрежу твои яйца и не засуну их в твою глотку, – сказала я спокойно.

Руслан подавился воздухом.

– Лиза! – крикнул Денис. – Угомонись! Рус, сядь за руль, пока вы не передрались здесь. У нас дела, вы забыли?

Мы ехали ещё какое-то время. Машина притормозила на обочине. С меня сняли шапку, сунули под нос листок с требованием. Руслан набрал номер на телефоне и дал мне его в руки.

– Без глупостей.

Трубку сняли после третьего гудка. Я ожидала услышать мужской голос, но ответила женщина:

– Офис мистера Гольдмана.

– Могу я поговорить с мистером Адамом Гольдманом, пожалуйста.

– По какому вопросу?

– Я звоню по поручению мистера Рональда Шелтона.

– Одну минуту, пожалуйста. Оставайтесь на линии, пожалуйста.

– Ну и как тебе Адам? Наверняка пытался заигрывать с тобой, старый блудливый пёс.

Рональд не сразу начал меня расспрашивать. Сначала он, обеспокоенный тем, что я ничего не ела за завтраком, пытался меня накормить. Целую минуту, наверное, я уворачивалась от сандвича, но в конце концов, только из вежливости, откусила кусочек. Это единственное, что я могла сделать, чтобы не обидеть его, больше он ничего не сумел в меня впихнуть.

– Мистер Гольдман передавал привет и сказал, что всё устроит, – улыбнулась я беззаботно.

– Правда? – удивился Рональд. – Это всё?

– Ну, конечно же, нет! Он был в таком шоке, что секретарше пришлось отпаивать его какими-то каплями, и мы целых полчаса ждали, пока он придёт в себя. Почему ты не сказал, что он сердечник? Я, может, как-то помягче преподнесла бы ему эти новости.

– Да он вроде не жаловался… – рассеянно пробормотал Рональд.

– Потом он требовал к телефону тебя, чтобы убедиться, что с тобой всё хорошо, и ни в какую не соглашался на дальнейшие переговоры без этого.

– И что?

– Мне велели спросить у него его адрес. Сказали, что вышлют твой палец с твоим же автографом ему по почте. Ну, чтобы сверить почерк.

– Это, несомненно, убедило бы Адама. Он не настаивал на каком-то конкретном пальце?

На мгновение колени наши под столом соприкоснулись, и в этот момент в мою коленку переместились все мои органы чувств, я стала одной сплошной коленкой, горящей от его близости.

– Потом он связывался с твоей ассистенткой, с продюсером и ещё чёрт знает с кем, чтобы удостовериться, что ты действительно исчез, – продолжила я, тщательно выговаривая слова, чтобы отвлечь себя от нахлынувших эмоций.

– И это логично, – одобрил Рональд.

– Потом он пытался торговаться, начал с десяти миллионов.

– Да, торговаться он любит. И что же?

– Мне жаль, но у него не получилось сэкономить тебе денег.

– Старый волк теряет хватку. Обычно ему удаётся, у него просто дар экономить деньги.

– Ну у него же еврейская фамилия?

– Жаль, что эта фамилия подвела его именно сейчас.

– В конечном счете он попросил три дня.

Я умолчала о том, что это я предложила такой срок, боясь, что мистер Гольдман провернёт операцию по вызволению Рональда за сутки. Он согласился, к моему облегчению.

– Три дня… – протянул Рональд задумчиво. Взгляд его скользнул по полу, остановился на колоде карт, валяющейся почему-то в углу, и снова обратился ко мне: – Умеешь играть в покер?

– Нет, не умею, – смущённо улыбнулась я. – Научишь?

Я умею играть во все виды покера, и умею очень хорошо. Как и любой владелец казино. Просто мне хотелось, чтобы Рональд вложил в меня свои силы, мужчины ценят то, во что они вкладываются.

Хоть мне и неловко было хитрить с ним, но почему-то я всё равно это делала. Успокаивала свою совесть тем, что я ведь хочу, чтобы Рональду я понравилась такая, какая есть. Настоящая. А настоящая я такая – вечно что-нибудь хитрю, мошенница, одним словом. Вот, если бы я не лгала и не плела интриги, вот тогда бы я прикидывалась, и это уже была бы не я.

Так что я позволила себе немного подурачить Рональда, а ему позволила получить удовольствие от того, что он может научить меня чему-то, несомненно, очень полезному. Игре в покер, например. Мне стоило огромных усилий сохранять лицо, когда он в чём-то ошибался. Комбинации-то он знал, но с остальным были сложности. Тогда я решила немного потянуть время, сделала вид, что именно комбинации никак не укладываются у меня в голове, и развлекалась вовсю, проверяя его психику на стрессоустойчивость.

Сидя по-турецки на кровати, друг напротив друга, мы разглядывали карты.

– Когда все карты по порядку, это что? – спрашивала я, сосредоточенно хмуря брови.

– Стрит, – в пятый раз терпеливо отвечал Рональд.

– А фулл хаус – это когда одной масти, да?

– Нет. Когда одной масти – это флеш.

– А фулл хаус? – рассеянно хлопала я ресницами.

– Это когда три одинаковые и две одинаковые.

– А что там старше, флеш или фулл хаус?

В итоге Рональд решил, что я быстрее обучусь в игре, и раздал нам карты. Две себе, две мне. Мне нравилось смотреть, как двигаются его руки, поэтому, получив свои карты, я кинула их обратно к нему и попросила сдать ещё раз, заявив, что карты меня не устраивают. Рональд покорно продемонстрировал моим жадным глазам ещё одну раздачу. Мне выпало две тройки, Рональду валет и король одной масти.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.