Возврат времени

– Мне известно, что будет с тобой через минуту, через пару часов, двадцать лет, известно настолько, насколько хороша моя память. Мне известно то, что я уже пережил, другими словами – для тебя моя история жизни не что иное, как твое будущее. Кстати твои мысли, для меня являются воспоминаниями, и я как никто другой понимаю, что сейчас происходит с твоим потрясенным рассудком. Но будь уверен, так близко наяву прикоснуться к пережитому моменту своего прошлого, просто не под силу передать словами.

– Постой, но если тебе известен весь сценарий нашей встречи, разве ты не можешь вести себя по-другому? Допустим, исключить какое-то событие или внести новое? Скажем, предложить мне перед беседой чая или что-то вроде того.

– Предлагаешь мне импровизировать со своим прошлым? – сказал Джон старший и взглянул на меня вызывающим взглядом.

– Не-е-т, просто пытаюсь понять, какого это знать, что можешь повлиять на ход своей истории.

– Это трудно, Джон младший, – сказал он и направил на меня револьвер.

Я не сразу заметил, что у него в руке, но разглядев четко направленное на меня дуло револьвера, я замер. В моей голове пронеслось столько разных мыслей, и все они сумбурно смешались в кашу. Я не верил своим глазам. Не мог поверить в то, что лицезрел. Его нижние веки налились слезами и рука, в которой он держал оружие, стала заметно дрожать.

– Ты хочешь убить меня? – сказал я абсолютно спокойным голосом, уже смирившись с происходящим.

– Нельзя вмешиваться в прошлое. Ты даже не представляешь, что натворил, решив, что Патрисия будет матерью твоего ребенка.

– А что может произойти. Я и так прожил здесь немало времени и внес вклад в историю многих жителей Детройта.

– Ты создал новую жизнь! Погубив жизнь Патрисии, а вместе с этим и свою, лишив будущего вашего ребенка.

– Ты же можешь все изменить! Если я буду знать свое будущее, я не допущу твоих ошибок, тогда с Патрисией и ребенком все будет в порядке.

– Ты не понимаешь. Твое вмешательство в историю и стало твоей ловушкой!

– Что ты имеешь ввиду?

– Ты так в нее влюблен, что не сможешь допустить, чтобы вы не повстречались. Зная и понимая это, на моем месте ты не захочешь ничего менять. И что ты сделаешь? Снова отправишь себя из настоящего в прошлое?

– Думаешь, выходом будет свести счеты со своим прошлым, уничтожив его? Это же самоубийство! Вдруг это тоже петля?

– Прошлое уже не изменить.

Он резко приставил пистолет к своему виску. Его лицо отражало всю горесть, печаль и беспомощность. Для него это казалось безвыходной ситуацией.

– Подожди! Может еще все можно изменить! – прокричал я, смотря в отражение своего будущего.

– Будущее в твоих руках Джон.

Оглушительный выстрел раздался на весь дом и на моих глазах, мое престарелое тело упало с кресла, истекая кровью из дыры в голове.

– О, не-е-ет… – промолвил я, медленно вставая со стула.

Чудовищную картину я наблюдал в ту минуту. В полном смятении от случившегося, и лишенный здравого понимания всего происходящего, на моих глазах, мне стало вовсе не по себе. Такое можно видеть только в самом жутком и кошмарном сне, но каждую секунду я убеждался, что все это наяву. Я смотрел на собственный труп и не мог никак осознать – «Неужели я могу быть способным на такое?». Самоубийство, подумать только, я видел собственное самоубийство! До чего же это было непереносимо. Мне стало слегка дурно. Меня едва не стошнило от одного вида мертвого тела Джона старшего. Он лежал на полу с открытыми, как стекла, глазами и бездонным, жутким, застывшем взглядом, сводящим с ума. Лицо было повернуто к полу и по щеке стекали капли крови. Лежа бочком у кресла, с оставшимся пистолетом в руке. Мое престарелое тело наводило неописуемый страх на меня. Как он мог поступить так с самим собой и пережитком своего прошлого?

Я не мог больше смотреть на это и вышел в прихожую. Необходимо срочно убираться отсюда и так, чтобы никто меня не видел из жильцов дома. Сейчас не время было мешкать. Я схватил свой плащ, открыл дверь и быстро вышел из квартиры, аккуратно прикрыв входную дверь. Стараясь не топать громко своими ботинками, я спустился по лестнице на первый этаж и вышел из дома. Быстро осмотревшись по сторонам, я не заметил никого поблизости и пошел к машине. Мне показалось, что за мной следят из окон дома, но я не стал поднимать голову, чтобы не выдать свою личность. Я хорошо слышал, как скрипнула оконная рама, и чувствовал, как некто наблюдает за мной, но я упрямо шел к машине, не оборачиваясь и не поднимая головы.

Когда я сел в машину, понял, что за мной следила девушка из окна на втором этаже. Находясь в машине, я посмотрел в сторону дома и сразу увидел ее, а она почти сразу скрылась за окном.

– Нужно поскорее сваливать отсюда, – сказал я сам себе и торопливо завел машину.

Возвращаясь домой, я ехал так быстро, как только мог. Все что мне хотелось на тот момент это забыть все, что случилось этим вечером, но всю дорогу в моей голове прокручивался один и тот же момент. Выстрел… и Джон падает, выстрел и снова падает. Еще эти слова: «– Будущее в твоих руках Джон». Для чего он это сказал и какое будущее он имел ввиду? Уведенное мной самоубийство произвело на меня такое сильное впечатление, что ни о чем кроме этого я не мог думать. Стоило на секунду закрыть глаза и в темноте закрытых век, будто фотоснимок мертвого Джона Ховарда я видел перед собой. Не хотелось даже моргать, чтобы не видеть этого. Как бы мне хотелось забыть все это раз и навсегда. Никогда еще мне не было так жутко не по себе. Столько всего произошло за один вечер и сколько необычного пришлось узнать, а закончилось все в один миг.

Наконец-то я добрался домой. В окнах был свет, значит, Патрисия была дома. Машину я оставил перед воротами, немного встряхнул себя и пошлепал ладонями по щекам, чтобы немного придти в себя. Не хотелось бы выглядеть немой контуженой рыбой, когда Патрис спросит, где так долго меня носило.

Подойдя к крыльцу дома, я постучал в дверь несколько раз, и через минуту Патрисия открыла мне дверь.

– Патрис, прости, что так долго. Я прождал на причале весь день, но так и…

– Простите, а мы знакомы? – сказала она, оборвав мою речь, когда я попытался войти в дом.

– О чем ты? – сказал я с усмешкой и посмотрел в ее глаза.

И тут я увидел выражение ее лица. Она пыталась вспомнить, кто я такой, но не могла. Мы смотрели друг на друга в растерянности, а я не понимал, что черт возьми происходит.

– Извините, но я не припоминаю, чтобы мы встречались. Вы чего-то хотели?

– Патрисия, кто там? – послышался чей-то голос из соседней комнаты.

За ее спиной я увидел, как в прихожую вошел Стивен, в белой майке и брюках.

– Что он здесь делает?! – грубо спросил я Патрисию.

– Вообще-то я ее муж мистер, – сказал он, встав у двери рядом с Патрисией.

– Это мой муж Стив. А вы кто?

– Да, кто вы? – поддакнул ей Стивен.

– Это розыгрыш что ли? Вы оба не знаете кто я такой?!

Они переглянулись между собой и оценивающе посмотрели на меня.

– Понятия не имею, что вам нужно, но мы вас незнаем, – сказала Патрис и хотела закрыть перед моим носом дверь.

– Постой! – остановил я ее, придерживая рукой дверь.

Из гостиной мы втроем услышали младенца, он плакал и кричал, как это часто делают все малыши.

– Джон опять проснулся, пойду снова уложу его, – сказала Патрисия и ушла в гостиную.

– Джон? – удивленно сказал я и посмотрел на Стива.

– Что здесь происходит?!

С криком, я схватил его левой рукой за плече, а правой за шею, и вместе с ним вломился в гостиную.

Патрисия испугано прижала маленькое дитя к себе и испуганным голосом закричала:

– Я сейчас вызову полицию!

Вот тут меня мгновенно настигло неудачное совпадение. За окном, у машины, что я оставил у ворот остановился полицейский автомобиль. Из него вышли три полицейских и, увидев открытую дверь дома, вломились и скрутили руки нам со Стивеном. Ребенок плакал и кричал так громко, что я вовсе не слышал, что говорили полицейские, цепляя мне на руки наручники.

– Прекратите! Это мой муж, вон тот самозванец вломился к нам в дом, – говорила Патрисия, указывая пальцем на меня, лежащего в наручниках на полу.

Как же мне было скверно на душе в тот момент. Я уже ничего не понимал, что со мной происходит. Меня и Стива посадили в машину, которая подъехала чуть позже, а Патрисию и ребенка повезли в участок в первой машине, для выяснения обстоятельств. После того, как нас привезли в участок, Стива освободили почти сразу, а Патрисия сказала полицейским, что никогда меня ранее не видела. Говорила, что я вломился в их дом и напал на ее мужа. Когда она, уходя посмотрела на меня, сидящего за решеткой, я не увидел в ее глазах ни капли теплых чувств, только гнев и призрение. Никакой любви, никаких эмоций. Ее глаза были пустыми. Для них я был незнакомцем. Меня будто никогда не было в ее жизни и теперь уже нельзя ничего изменить. Словно кто-то переписал историю, в которой я и Патрисия никогда не были вместе. Теперь мне уже не увидеть ее счастливых глаз и милой улыбки, теперь для меня нет места рядом с ней. Все выглядело так, что меня никогда не было в этом мире. Ничего из того, что я пережил в прошлом, никогда не было. Ума не приложу что, послужило причиной всего этого временного коллапса, но ясно было одно – я сам все это натворил. Теперь я видел, как моя любимая, которая еще сегодня утром готовила мне завтрак, смотрит на меня, как на бандитское отродье. Она уходила из участка с ребенком на руках и мужем, а я провожал ее взглядом до самого выхода. Больно было понимать насколько загублена и убога оказалась моя жизнь, счастья в которой уже нет и не будет. Все мои мечты бесследно растворились прямо на глазах, а от любви любимой мною женщины не осталось и следа.

После всей этой суматохи с полицией, меня через несколько дней отпустили из-под стражи. Патрисия и Стив не стали обвинять меня в каких-либо противозаконных деяниях и меня просто отпустили. Полиции просто не было до меня никакого дела. Я для них был просто обычный городской бродяга, как никому неизвестный, погибший той ночью, Джон Ховард.

Пойти, после освобождения из полицейского участка, мне теперь все равно было не к кому, и я захотел еще раз увидеть ее. Вспомнить, как она выглядит, как когда-то возвращался к ней после дальнего плаванья, а она встречала меня своими крепкими долгожданными объятиями. Хотелось просто увидеть ее хотя бы раз, одним глазком издалека. На минуту представить, что заметив меня, она подойдет ближе и обнимет, как раньше. Прижмется грудью к сердцу и утешит всю его боль.

На следующий день я добрался до дома Патрисии. Сидел на крыльце соседнего дома до самого обеда. На улице стояла прохладная погода, и я сильно замерз, но продолжал ждать. Мне не хотелось ни есть, ни спать, не пить, хотелось только увидеть ее вновь. Я был готов сидеть здесь вечность, только бы увидеть ее в последний раз.

Когда черный «Форд» проезжал вдалеке у дома Патрисии я почувствовал, что она рядом. Казалось, я ощущаю ее присутствие за несколько миль, знаю, что она сидит в том автомобиле. Машина остановилась у ворот и Патрисия вышла из машины с маленьким малышом на руках. Затем с водительского места вылез Стив и пошел открывать ворота.

– Джон! – громко произнесла она.

В моем сердце, будто все перевернулось, когда она произнесла знакомым голосом мое имя.

– Не клади всякую гадость себе в рот, – сказала она, вытащив у маленького мальчика какие-то нитки от одежды из его крохотной ручонки.

Единственная горячая слеза скатилась по моей щеке и застыла на подбородке. Держа ребенка на руках, она понесла своего сына в дом, а малыш смотрел на меня из-за ее плеча и показывал на меня пальцем, но к счастью Патрисия не обратила на это никакого внимания.

Когда Патрисия и Стивен вошли в дом, я подошел к окну гостиной и еще раз посмотрел на нее.

– Дя! – произнес малыш, заметив меня в окне, с ее рук.

–Кого ты там увидел? – спросила его Патрисия и подошла к окну.

Я быстро спрятался сбоку, чтобы меня не увидели.

– Нету никакого «Дя». Пойдем, мама тебя накормит. Пойдем? – сказала она и пошла с ребенком на кухню.

Я снял со своей руки часы и положил их на наружный подоконник гостиного окна, а затем ушел оттуда в сторону Детройта. До самого вечера я бродил по улицам города. Шел куда глаза глядят. Ходил по бульвару из квартала в квартал. Побывал в самых разных частях города, и почти везде был впервые. Я плутал по городу так долго, что дорогу назад было уже трудно найти, но мне оно теперь все равно без нужды. Уже поздней ночью, ноги словно сами занесли меня на железобетонный мост над рекой. Бледная луна светила на небе этой ночью, и яркие звезды блестели на чистом небосводе.

Под серединой моста, прямо подо мной проплывал пароход, и оставалось время немного поразмышлять. Все было в моих руках, и я все упустил, а ведь все так хорошо начиналось. Все закончилось в одночасье, безвозвратно и навсегда. Потерял все, что у меня было и ради чего? За что мне все это? Если бы я мог дать себе ответы на все эти вопросы. Надеюсь, Джон ты знал что делал, когда застрелился на глазах своего прошлого. Могу предположить, что будь я на твоем месте, сделал бы то же самое, ради не появившегося на свет Джона Ховарда, но на твоем месте мне уже никогда не быть, как и будущему Джону.

Однажды я сказал себе, что будущее в моих руках, но знал ли я тогда, какое будущее меня ждет. Его у меня теперь попросту нет, обреченный скиталец времен, заблудшая душа – вот, кто я теперь. Никогда не мог подумать, что я мог бы покончить жизнь самоубийством. Разве это был единственный выход Джон? Неужели ничего нельзя было исправить?

Пароход проплыл под мостом, и я бесследно исчез. Ушел навсегда. И только пароход продолжал идти вперед по реке. Только он шел против течения, не смотря ни на что.