Миллиардеры везения

Марго (смущённо): Рассказывал он немного, и я, по-моему, даже слегка приревновала Вас. Но встреча с Вами превзошла все мои ожидания. Вы – чудо. (Алексу): А не пригласить ли нам нашего нового друга на ужин?

Алекс (в замешательстве): Неплохая идея. А Вы как думаете, Гермес?

Гермес: Я – за… Давайте планировать. Мы поедем в ресторан или в Вашу берлогу?

Алекс: Неплохая идея. Что скажешь, Марго? Не пригласить ли его на ужин к нам?

Марго: Я как раз собиралась испечь что-нибудь к ужину.

Алекс: Да! Ты же у нас прекрасная стряпуха. (Затемнение.)

Картина 6

Алекс: Вы знаете, Гермес, я очень люблю, когда она сама что-нибудь готовит в доме. Это настоящий праздник. Вот попробуйте, например, эта икра ее рук дело. (Они уже сидят все втроем в условной столовой их обширного дома, улыбаются, шутят, пробуют яства.) – Вам кофе? Вы пьете кофе, Гермес?

Гермес (принимает чашечку с кофе, прикасается к краю полными сочными губами, отхлебывает, обжигается, улыбаясь, ставит чашку перед собой): Спасибо. Крепкий и горячий. Я люблю все крепкое и горячее. Маргарита, а что любите Вы?

Марго (лукаво): Я? Мне нравится угождать гостям, тем более что в гостях у нас сейчас такое милое обворожительное существо, любящее всё крепкое и горячее…

Гермес: А Вы против? Но за комплимент спасибо, мерси за комплимент. Мне тоже хорошо у вас. Вы такая милая замечательная семья. У вас тут так по-светски, типа салон на дому. Даже не хочется уходить.

Марго (смеётся): А Вы оставайтесь, Гермес. У нас прекрасная и удобная комната для гостей. У нас там и уборка сделана как нарочно… Оставайтесь! Я Вам и сказку на ночь, если нужно расскажу… Хотите?

Гермес: Да нет, спасибо! Мне сегодня нужно к себе. Так что сказку, скорее всего, буду ждать в следующий раз, я надеюсь…

Алекс (обиженно): От неё, Гермес, даже мне такого счастья не перепадает. Вы просто везунчик, просто счастливчик!

Марго: Ты, милый, давно уже не нуждаешься ни в каких сказках, особенно от меня… Ты уже давно сам себе любые сказки сочинить можешь. А Гермес у нас до сих пор любит разные истории про волшебников и волшебниц. Правда, Гермес?

Гермес (подыгрывая): И как это Вы, Марго, всё с ходу так и просекли? Про сказки-то? Просто фантастично!

Марго (нежно): Просто хотелось по-человечески Вам сегодня угодить…

Гермес: Ну, тогда круто. Так я пойду?

Марго (ласково): Что ж, если действительно надо, то с превеликим сожалением нашу звёздочку придётся отпускать… (игриво): Надеюсь, ненадолго? (Алексу): Будь добр, проводи, пожалуйста, нашего гостя. Можешь взять мою машину, если хочешь.

Гермес: Спасибо за классный ужин. Вы отличная хозяйка, Марго. Я надеюсь с Вами увидеться вскоре. Было очень здорово. Респект Вам, Марго.

Марго (целуясь и прощаясь с ним): Я надеюсь. (Затемнение.)

Картина 7

Алекс: Тебе понравилась моя жена?

Гермес: Да. Правда, я завидую, когда тётки цепляют себе таких шикарных мужиков, как ты… Такая им пруха, вот же! (вздыхает): Ну, да ладно… Чего уж тут… Хотя, если бы ты захотел, Алекс, я думаю, мы были бы очень, очень счастливы вместе.

Алекс: Договорились… Когда встречаемся в следующий раз?

Гермес: Я не об этом, Алекс, не мучай меня.

Алекс: Да я абсолютно серьёзен. Ты что же думаешь. Это игрушки?

Гермес: Это ты, наверное, думаешь, что наши отношения – игрушки… (После паузы): Ты мог бы её оставить ради меня?

Алекс (мягко): Не городи огороды, золотой ты мой… Зачем всё усложнять? Оставим всё, как есть. Будем регулярно встречаться, я обещаю… Ну, что ты завёлся на пустом месте?

Гермес: На пустом месте? (Передразнивая): На пустом месте. На пустом месте! (Всё больше впадая в раж): Значит, все, что было между нами… пустое место для тебя, крутой мужик?! Ты отказываешься признать нашу… нашу любовь, нашу связь! Ты чёртов кобель, Алекс, и бездушный трахарь!

Алекс (стараясь говорить как можно нежнее и мягче): Я твой близкий друг, Гермес, я очень к тебе привязался, малыш! (Через паузу): Поэтому я не…

Гермес (не слушая): Трахарь, трахарь, трахарь и… бездушный трахарь! (Плачет.)

Алекс (пытаясь приобнять его за плечи): Гермес, но я хочу тебя. Дай мне шанс, пожалуйста, сделать для тебя, что-нибудь, что-нибудь замечательное и… и приятное…

Гермес (сквозь рыдания): Ты уже сделал, твою мать! Ты сделал, сделал, кобель, твою мать! Про-щай… Видеть тебя не могу! (рыдает): Брось её или я брошу тебя…

Алекс: Но ты мне нужен, нужен, Гермес… Гермес, ты нужен мне!

Гермес (убегает и кричит): Ненавижу! Брось её! Ненавижу! Бро-о-о-сь… е-ёёёё! (Далеко и еле слышно): Я отомщу!

Действие 2

Картина 1

Алекс (по телефону): Какого чёрта? Я спрашиваю: какого чёрта? Почему никак не разыщите? Он должен быть на работе! Должен! Как не ваше дело?! Это дело всего коллектива, если человек не выходит на работу… А я говорю: немедленно выясните почему Гермеса нет в редакции! Я обязан знать всю информацию. Вы слышите?! Всё. Всё! Без вариантов. Жду! (Бросает трубку и начинает метаться из стороны в сторону.) Где же этот мальчишка? Что он вытворяет! И Марго как назло не берёт трубку! Ну, я им задам! (Убегает.)

Картина 2

Марго и Гермес в объятиях друг друга наслаждаются сексом и новообретённой близостью. Алекс внезапно появляясь перед ними, остолбенело вглядывается в невероятное зрелище.

Гермес и Марго (в один голос): Это ты?!!

Алекс: Я… Вы здесь?!!

Марго (возмущённо): Конечно здесь, милый, и по-другому не скажешь…

Гермес (с вызовом): Я предупреждал…

Алекс (не слушая его): Как ты могла… Марго… Как ты могла!

Марго (осторожно): Ты же знаешь, я многое могу…

Алекс: Ты злая, Марго.

Марго: Я не злая, я какая есть.

Алекс (еле сдерживаясь): И почему? Почему ты так?

Марго (не зная как реагировать, озираясь): А ты не понимаешь?

Алекс (не слушая её): Как ты мог, Гермес… Как ты мог!

Гермес (вызывающе): А я предупреждал, я говорил тебе, Алекс.

Алекс: Что?!

Гермес: Чтобы ты бросил её, Алекс. Я говорил тебе!

Марго (взрываясь): Да что тут, в конце концов, происходит наконец!.. Вы о чём!

Алекс (не слушая её, угрожающе): А я говорил тебе… честно говорил, что не могу её бросить. Она… (подбирая слова) самая-самая… жена мне!

Гермес (ехидно): Настолько самая-самая, что вполне можно разбавить парнем помоложе…

Алекс: Заткнись!..

Марго: Заткнись!

Алекс (кричит ей): Не перебивай меня, Марго, когда я с подчинённым разговариваю!

Марго (возмущённо): Дурдом какой-то! (язвительно): И вообще, милый, в твоих устах "Марго" сегодня звучит как ругательство. Ты бы мог меня называть просто Маргаритой, хотя бы?

Алекс (ей, но во все глаза вглядываясь в Гермеса): Совершенно не понимаю смены твоего настроения. (Дразня её): Что-то случилось?

Марго (еле сдерживая рыдания): Я пошла. Готовиться к последнему акту этой пьесы… о нас.

Алекс: Марго, мы можем поговорить?

Марго: Уже поздно говорить, милый. Все уже сказано…

Алекс: Я не понимаю. Это вечер загадок, Марго? (ехидно): О, извини, Маргарита.

Марго: Это вечер простых и прямых ответов, Алекс. То, что было вчера, – никогда не повторится и не может повториться. Это нонсенс, понимаешь, нонсенс. Этого не могло быть и не было. Понимаешь? Не могло быть и не было!

Алекс: А вы, вы с Гермесом, Марго… Рита?!

Марго: Я подаю на развод, Алекс. Это последний наш вечер.

Алекс: Не уходи, мы ещё не всё выяснили! Не уходи!

Марго: Мы должны расстаться. То, что было – положило всему предел. Это конец, Алекс. Милый, это конец. Оставляю Вас с Гермесом наедине… Всё. Всё! Я пошла…

Гермес: Вот видишь, милый! Как всё обернулось… Не ожидал, папик?

Алекс: Перестань называть меня «папик»! Нужно обязательно помириться с Марго!

Гермес: Тебе нужно, ты и мирись. А мне и так классно, понял?

Алекс: Не хами, пожалуйста. Нам действительно необходимо помириться с Марго! Я прошу…

Гермес: Кому это нам, интересно? Я что, твой раб? Пошёл ты!.. (Убегает.)

Алекс: Вернись немедленно, Гермес, ты слышишь, слышишь? Вернись, мальчишка! (Бежит за ним. Затемнение.)

Картина 3

Алекс (один): Мужчина всегда ошибается, думая, что если женщина улыбается ему, строит, что называется, глазки, кокетничает, то уже все предрешено заранее. Это не верно, это не так. Любая женщина создана из полунамеков, соткана из жестов, которые расточают вокруг нее особенный аромат, аромат сексуальности. Но эта сексуальность – вообще, она никому не принадлежит. И ошибается тот, кто пытается увидеть в этом нечто личное, что адресовано какому-то определенному мужчине. Да, конечно, женщина всегда ждет своего избранника, и, конечно же, он приходит, он обязательно появляется в тот момент, который женщина заранее, с самого рождения своего женского существа запрограммировала. Мне кажется, что когда приходит опыт, он всего лишь подтверждает ту простую истину, что научиться ничему нельзя. Если ты искренен, можно жить полно, всецело, всеми фибрами своего животного "я"… а опыт – это всего лишь налет всех мыслей, эмоций, реакций, настроений, сопутствующих самой жизни… Какова бы ни была игра, она заканчивается непредсказуемым результатом для игроков, страстно желающих то или это, настаивающих, ссорящихся и, в конце концов, побеждающих или проигрывающих. Но карма безошибочна. И ничего не остается упущенным или обойденным ее неусыпным Оком.

Хотя не так у мужчины с мужчиной. Гермес мучил меня. Играл моими чувствами, то привлекая, то отталкивая меня… Верить было не во что. Я повис в безвоздушном пространстве, мне не за что было ухватиться. Мое страстное, почти маниакальное стремление к Гермесу, звериная тяга самца к обладанию – так и оставались недостижимыми. Прошел месяц с нашей первой встречи, и томительное, щемящее ожидание чуда соития с ним не покидало меня ни на минуту. Внешне оставаясь респектабельным бизнесменом, внутренне я обезумел и сходил с ума. Но Гермес, казалось, все отдалялся и отдалялся, а я ничего не мог с этим поделать. Не в моих руках находился ключ к решению этой проблемы. Я был всего лишь баловнем во всемогущих руках судьбы, и не оставалось ничего другого, как ждать и надеяться на лучшее, верить, что Гермес опять снизойдет до меня… Я снова буду касаться его тонкой белой кожи, рыжих щетинистых волос на голове и внизу, гладить его пленительные изгибы, целовать его плавно вздыхающее тело…

Мрачная была осень. Тяжелая и мрачная была осень. В такую осень хочется застрелиться. Иногда это происходит. Со всеми. Или с кем-то. Неважно. Первый раз для меня это явилось непередаваемым шоком. До сих пор, через расстояние, я так и не смог понять, как я пережил это. Как потерянный пробродил я тогда до позднего вечера, не останавливаясь, не заходя ни куда, с бесцельно застрявшим внутренним взглядом на пережитом, не разбирая дороги. Каждый шаг болью отдавался в моём сердце. Мучительная волна ревности, ненависти, отвращения хлестала и стегала меня хлыстом разбившихся надежд… Страшная, безобразная сцена мучительным пламенем обжигала мозг, вставала пылающей картиной перед взором. Никак не смог бы я понять, что соединило эти два существа, и не понял до сих пор, как ни пытался… Витрины магазинов, лица людей, попадающихся навстречу, – все сливалось в сумасшедший бурлеск, безумие случившегося со мной…

Да, они были вместе – Гермес и моя жена… Их сплетенные в объятиях тела шаровой молнией обрушились на моё сознание, опалили сердце, растоптали душу и вытолкнули из полной защищенности в кромешное бессилие. Но ко всему этому примешивалось странное, до дикости упоительное ощущение безраздельной близости к двум этим существам, которые для меня значили почти все, как я тогда думал и представлял себе. Страстный, живой, как ниточка Бикфордова шнура, Гермес и пьянящая своей плотной сочной сексуальностью Маргарита объединились в уме в единый образ всесильного Эрота, бога всех Влюблённых, идола настоящих безумцев… Я любил их двоих. Любил страстно и жгуче… И, как ни странно, ради этой любви я нашел мужество жить дальше. Ради нее я готов был разделять эту тайну в неразглашенном одиночестве обладания ею, готов был оберегать любовь Гермеса и Маргариты друг к другу от чего бы то ни было. И в то же время как могли они в едином порыве животного начала отбросить со счетов меня, Мужчину, ради которого одна когда-то бросила своего близкого друга, а другой навязал ему жесткую обольстительную игру в Чувство я так и не понял… Они упоенно и медленно гладили, целовали и вылизывали друг друга, словно два маленьких котенка. Не скрою, это было восхитительное зрелище. Два тела в упоительно плавном танце разврата. Хотя… Кто назвал это таким словом? Кто вообще придумал слова и наименования? Наверное, это мог сделать только тот, или те, для кого свобода была оковами, а счастье – недостижимой звездой и иллюзией. Кто придумал границы и меры весов, тот разделил живое единство на ничего не значащие механические части. Называющий вещи именами желает загнать в угол живой поток желания, наделить виной свободное волеизъявление, творческую магию созидания. Вины нет ни в чем, вина придумана! Есть лишь ни с чем не сравнимое движение к единству всего со всем, всего во всем. Вы, наверное, думаете, что мне просто нужно выговориться? Но я не думаю, что кому-то после этого станет легче, особенно мне. Я всего лишь щепка в океане жизни, раздавленная обстоятельствами… Повесть о любви без любви, в которой все мы живем. Ибо любви мы не знаем… Я любил их… Я хотел… их… И страдал от ощущения пропасти, разделяющей нас.

Картина 4

(Свечи, свечи, свечи, свечи, свечи расставлены везде. По всему периметру сцены, по всей ее площади. На длинном импровизированном столе, размещённом на авансцене, – вкуснейшие блюда расставлены на столе: салаты, соусы, вторые и третьи комбинированные блюда в основном состоят из лакомств и утонченных деликатесов… Алекс сидит, привязанный к креслу без какой либо одежды, и не может пошевелиться… Гермес и Марго, обнаженные и великолепные, одеты лишь в маски на их лицах, скрывающие только их глаза, благодаря чему легко распознать, кто есть кто… Где-то спрятанный магнитофон торжественно и монотонно издаёт звуки тантрической музыки, записанной специально на ленту. Стоит густой аромат фимиама и каких-то других утонченных запахов, придающих всей картине мистически-завораживающий вид. Они под равномерные удары тамтама танцуют эротический танец, шаг за шагом потихоньку приближаясь к нему, и, наконец, забираются на стол, грациозно скользя среди бутылок и тарелок, они берут с блюд отдельные кусочки, лакомятся ими, потом, налакомившись, вдруг облизывают его тело. Все это делается медленно и сладострастно. А затем опустившись на стол среди остатков пищи, принимаются ласкать друг друга. Наконец, они уходят… Но вот опять входит Марго.)

Алекс (пытаясь выглядеть абсолютно спокойным и ласковым): Да, я обычный мужчина, самец, каких сотни… И это не преступление, дорогая… Быть таким же, как сотни других в мире… Это не преступление… Я знаю, ты сердишься, ты очень сердишься и это твоё право, твоё святое право, моя дорогая…

Марго (зло): Я не хочу слышать твою оправдательную трепотню, твой паршивый голос! И не называй меня «моя дорогая», урод…

Алекс (вдруг резко, безапелляционно): А… Ты просто не хочешь быть неправой. Ты ищешь возможность оскорбить моё мужское самолюбие. Тебе важно быть правой, быть правой, быть правой, моя дорогая… Сука!… Ах, прости, прости… Ты, наконец, видишь во мне… врага?!.

Марго (яростно): Я не хочу видеть в тебе никого… я не хочу видеть тебя в принципе. Но пока ты будешь торчать рядом, я не хочу ни видеть тебя, ни слышать, понял?.. Мне пора на телестудию, подонок!

Алекс (кричит): А! Так тебе нужно на телестудию, тварь, дрянь… (дразнит)… «мне пора на телестудию, подонок!» Так дрянь? Так тварь? Я не отпускаю тебя никуда пока не задушу! Ты поняла, поняла меня, сука… Стерва!!!

Марго: Сам ты стерва, подонок! Я сама убью тебя! Я ухожу!

Алекс (успокаиваясь): Вот же сука… Я никуда не отпущу тебя, не надейся, пока не поставлю на колени и не убью… (Пытается освободиться от пут.) Тварь! Дрянь…

Марго (кричит): Да, пошёл ты, пошёл ты, козёл! Урод!! Урод!!!

Алекс (почти мягко): Погоди! Дорогая…

Марго: Зачем? (с издёвкой)… Дорогой!..

Алекс (еле сдерживаясь, сквозь зубы): Развяжи меня или я за себя не отвечаю… Развяжи меня… (кричит): Стерва, гадина!!! Развяжи меня или… или… я убью тебя, стерва, убью!..

Марго (тихо): Вот ты и проявился, дорогой! Пора поставить все точки над и… Пора тебе и твоему Гермесу туда, где Вам настоящее место. (Злорадно) В психушку. (Холодно.) Я договорилась с доктором, санитары ждут за дверью. (Кричит): Убивают!!! Он хочет убить меня! Он убьёт меня! Спасите, убивают!.. (Тихо ему): Понял, урод? (Почти шипит): Понял, кто из нас дрянь?! (Кричит): Помогите!

Алекс (кричит из последних сил): Я убью тебя… убью, М-А-Р-Г-А-Р-И-Т-А!..

Картина 5

Вбегают «огненные люди», одетые санитарами, уволакивают сопротивляющегося и орущего Алекса на фоне фаер-шоу, а за ним из кулисы в кулису тащат и брыкающегося Гермеса.

Алекс (кричит): Отпустите, отпустите меня, сволочи! Всех убью, я Вас всех убью, всех! М-а-р-г-о, ты дря-я-я-нь, Марго!!!

Гермес (кричит вразнобой с Алексом, испуганно): Я ни при чём, ни при чём! Отпустите! Отпустите, пожалуйста-а-а-а… (Все исчезают в кулисе.)

Марго (Через паузу. Обращаясь к невидимому доктору, в зал): Пациенты созрели, док! Приютите их, пожалуйста. И поддержите их в эту трудную минуту… Они так в этом нуждаются! (Хохочет.) Будьте к ним снисходительны… Как договаривались.

Голос невидимого доктора (сначала по отношению к Марго): Всенепременно, Ваше Высочество!

Марго: Желаю хорошо повеселиться, Доктор!

Голос доктора (к Марго): Взаимно, душа моя!.. (Санитарам): Господа, санитары! Разместите, пожалуйста, наших гостей согласно забронированным им местам!.. (Хихикает.)

Картина 6

Голос доктора к Алексу (вкрадчиво): Поздравляю Вас, дорогой пациент. Пять дней кряду лежали Вы в полном беспамятстве и, наконец, возвратились к новой жизни и к новым свершениям. Наш персонал сделает все возможное, чтобы поставить Вас на ноги окончательно. Желаю Вам всего доброго. Выздоравливайте.

Алекс (смутно, еле слышно): Погодите, Вы, Вы… доктор?

Голос доктора (бодро): Да, да, дорогой пациент, я доктор. А Вам нужен покой, так как пять дней назад Ваша жена привезла Вас к нам в коме после тяжелой депрессии. Она попросила самым тщательнейшим образом присмотреть за Вами, и мы сделаем все, от нас зависящее, чего бы нам это ни стоило, дорогой пациент.

Картина 7

Алекс (один, размышляя): Прошло полных десять лет. Раннее летнее утро любого загородного местечка славится открытыми солнцу пространствами, свежим воздухом и заливистыми трелями птичьих хоров. Пока солнце еще не в зените, жара не душит округу в своих «плотских» объятиях и люди, пользуясь утренней прохладой, потихонечку начинают стряхивать с себя последние остатки ночной дремы. Тем же, кому предстоит дорога в город, на работу, необходимо пораньше встать, выпить чашечку утреннего кофе за завтраком, где еще не все члены семьи собрались за общим столом и отправиться по своим служебным обязанностям, не опаздывая и не мешкая. Солидному, интеллигентному мужчине тоже предстояло проделать довольно длинный сорокаминутный путь на машине до места работы, но он не торопился, степенно допивая чашечку горячего кофе. Он смотрел и смотрел, не отрываясь, на небольшую, почти миниатюрную женщину, женщину-подростка, хлопотавшую у плиты. (Пауза). Это я и моя жена. Ей предстоит после ухода мужа еще собрать детей в школу – мальчика и девочку, таких же крохотных и миловидных, как она сама. Я люблю эту женщину, этого человека, с которым мы сошлись после лечебницы, где мы и встретились в том незапамятном году, когда всемогущая Марго засадила меня и Гермеса туда. (Ей): Я заеду за тобой и за детьми как всегда, Эмма. Ты ведь не возражаешь?

Эмма (улыбаясь): Да, Алекс… Я буду очень ждать этого момента. Мы все его будем очень ждать. Только не забудь, пожалуйста, заехать перед работой за абрикосовой водой в магазинчик "У Питера", ведь дети так любят ее.

Алекс (целуя её в лоб): Хорошо, заеду обязательно. (В зал, продолжая): Я проехал около десяти километров и свернул на обочину к магазинчику "У Питера", чтобы купить абрикосовой воды, как обещал жене, для детей. У магазина было необычно оживленно, не по-утреннему многолюдно от обилия телевизионных машин. Я вошел внутрь магазинчика и прошел к прилавку с абрикосовой водой. Снимался, видимо, какой-то сюжет или, может, фрагмент какого-то фильма, где-то дальше за стойками, в следующем, более просторном помещении, нежели отдел с соками и напитками. Я взял с полки бутылку и пошел к кассовому аппарату. И только здесь уже, расплатившись с кассиром и выходя, я заметил ее.

Величественная, уже седеющая женщина отдавала какие-то приказания снующим вокруг нее «телевизионщикам» и почти царственно руководила процессом операторской съемки вокруг нее. Это была Марго. Я почувствовал сильную дрожь, какое-то мгновение овладевшую мной и оставившую меня так же незамедлительно, как она и появилась. Я понял, что Марго просто не заметит меня, а если и заметит, то, конечно же, обойдет своим царственным вниманием, так как душившая ее когда-то звериная месть потеряла уже сейчас всю свою силу и не имела для нее никакого значения больше. Меня просто уже не существовало для нее. Я умер где-то там, на пороге между ее прошлой бурной жизнью и теперешним всеизвестным существованием. Но отголоски прошлого все-таки пробуравили меня странными нестерпимыми нотками ностальгии, жалости и сострадания к ней, не знавшей, и, по-видимому, уже не узнавшей настоящей любви. Для этого тихого глубокого чувства она была слишком холодна и величественна, беспощадна и сосредоточена на более "действенных" целях. Одним лишь мельком брошенным взглядом я увидел всё это во всемогущей Марго, оценил и отбросил как невозвратимое прошлое. И вышел из магазинчика, в свою теперешнюю настоящую жизнь и любовь, тихонечко прикрыв за собой дверь. Хотя… Негромко прозвенел колокольчик над входной дверью. Марго подняла глаза в сторону, откуда до ее слуха донесся слабый звук, и, ничего там не увидев, продолжила свои обычные дела. Я шел к своей машине и думал о том, как хорошо, что все закончилось именно так. Как хорошо, что судьба меня выбросила, наконец, на берег, в эту семейную тихую солнечную гавань. Как хорошо, что кроме самой любви в любви больше ничего не существует, ведь там, где она есть, нет уже места никакому другому чувству, заблуждению. И не может быть больше ничего… другого. (Затемнение.)

КОНЕЦ

Афоризмы

Жизнь – это роскошный десерт, но понять это можно только в последний миг жизни, до конца испробовав все его ингредиенты.

Важно не мешать Богу реализовывать наши мечты.

Талант – это открытый канал, по которому информация приходит к человеку. И чем больше человек над этим работает, тем лучше он может передавать эту информацию другим.

Чем безнадежней ситуация, тем легче чувствовать себя Мастером, преодолевая это.

Если есть доверие, то любая дорога куда-то ведет. Если нет доверия, то ты любым способом создаешь тупик.

Лучше присоединиться к хохоту Бога, чем к стенаниям и страданиям большинства.

Правила, которые вывел в одной игре, в другой игре не работают.

Общего счастья не существует.

Каждый человек – это открытая дверь к Господу.

В Существовании все заранее известно.

Стремитесь к тому, чтобы в любой ситуации быть причиной позитива, а не следствием негатива.

Никто не знает больше Бога.

У Бога нет ошибок.

Игра жизни – интересное времяпрепровождение.

Процветание достижимо исключительно через Служение людям.

Жизнь – это система вызовов, предназначенных для взращивания в Человеке семени Божественности ради полного и окончательного Процветания. Или по-другому, Жизнь – это постоянное тестирование на Божественность.

Общение со Вселенной начинается с человека.

Мир такой, какой он есть, а человек создает его таким, каким ему (человеку) его удобно видеть.

У умного всегда миллион ответов, а у дурака – один… правильный.

Все вращается вокруг центра, если ты ощущаешь Его в себе.

Нам надо как можно более мягко и эффектно входить в ситуацию и делать ее победной.

Гениальность – это сверходержимость.

Единство – истина всех проявлений.

Юмор – это молодость души.

Халява не работает.

Если ты вкладываешься каждый день, то отдача обязательно будет.

Чем дольше идешь, тем ближе к цели.