(Не)строго бизнес

«Тебе страшно, девочка. Думаешь, это будет что-то значить? Что ты захочешь большего, чем просто секс и контракт?»

Нет…не думаю так…не будет. Никогда.

– Думай, как тебе угодно. Я пришла, потому что захотела тебя. Вот и всё, – к моему удивлению, эти слова звучат куда более искренне, чем все, что я сказала ему до них.

Адриан молча проводит большим пальцем по моим губам. Прикрывает глаза на миг, словно наслаждается их мягкостью. Когда Батлер снова открывает глаза, его черты вновь искажает дьявольская маска. Сейчас он не внушает мне страх. Лишь напоминает о том, что видит меня насквозь. И только после этого я ощущаю, как что-то твердое касается моего пульсирующего от мучительной прелюдии клитора.

– Адриан, нет…не так. Только не этой штукой, – умоляю я, когда на мгновение опускаю взгляд и понимаю, что этот мужчина вздумал использовать рукоять флогера вместо вибратора.

– Именно так, детка. Так горячо и грязно. Как ты этого заслуживаешь, – он ведет закругленную часть рукояти вниз, прямо по кружевной ткани, которая только усиливает острые ощущения, и останавливает наконечник у самого входа. Повторяет это движение несколько раз, пока я не начинаю прерывисто выдыхать, ерзая у него на коленях, и, содрогаюсь от возбуждения. Оголяюсь перед ним, словно искрящийся проводок.

К тому времени, когда я не выдерживаю и достаю стоящий колом член из его брюк, Батлер резко притягивает меня ещё ближе к себе. Опуская бралетт так, что ткань начинает болезненно давить на грудь и открывает мужчине отличный обзор на эту часть моего тела. Грудь у меня небольшая и долгое время была центром комплексов, и мне с трудом удается побороть свое смущение при таком ярком дневном свете.

– Такая красивая и аккуратная. Сладкая детка, – добавляет к своей мастерской пытке флогером язык и губы, что поочередно обхватывают мои соски, лаская их так, будто действительно хочет меня съесть.

Мы оба растворяемся в приступе безумия на этом чертовом кресле. Я стараюсь представить, что все происходящее не со мной.

Это не я трахаюсь по контракту, очерняя внутренние принципы Эмилии Гордеевой.

Это некая «детка», игрушка в руках Адриана Батлера.

Черт возьми, мы фактически трахаемся в кабинете, который принадлежал Сергею Львовичу. До чего он меня довел? Как я могу это принять, когда начинаю об этом думать? Я готова умереть от стыда, от одной лишь мысли, что ближайшие полгода меня ждет расстрел, если я не буду угождать Батлеру во всех смыслах. Что за жизнь такая, как на аркане?

Но если отбросить доводы разума, остаются лишь обнаженные инстинкты, которые мы не стесняемся проявлять прямо здесь и сейчас. Мои нежные стоны, заглушены утробным рычанием Батлера.

– Так ты вернешь мне мой проект, Адриан? – тяжело дыша, успеваю спросить я, не переставая вращать бедрами навстречу флогеру, которым он уже давно дразнит меня, отодвинув в сторону ткань трусиков. Я в свою очередь увлеклась его твердым членом, который изучила тыльной? стороной ладони вдоль и поперек, вплоть до каждой вены.

– Понаблюдаю за твоим дальнейшим поведением, детка, – Батлер отбрасывает атрибут из секс-шопа в сторону. В его глазах мелькают одержимые молнии, и в следующее мгновение он уже обхватывает меня за талию и приподнимает. Толкает к своему рабочему столу, чтобы нагнуть над ним за секунду. Пристроиться сзади и, проведя каменным членом между моих ягодиц, наклониться к уху и прошипеть:

– Только не кричи сильно, малышка. Секретарша услышит. Если ты вернешься к проекту, все будут знать, как именно ты уговорила меня изменить решение и каким местом доказала свою профпригодность, – ухмыляется Адриан, заставляя меня онеметь от подобных слов и вновь воспылать к нему лютой ненавистью. Пусть говорит всякое дерьмо чаще. Это охренеть, как отрезвляет меня в подобные моменты страсти и спускает с небес на землю.

Адриан замирает у входа, заставляя меня судорожно вдохнуть и закусить губу в ожидании…

Как вдруг происходит вполне ожидаемая в офисе вещь: ручка двери кабинета резко поворачивается с другой стороны, но, к счастью, она не открывается, потому что я все-таки додумалась закрыть её на замок.

– Адриан? Ты там вздремнуть решил? У нас встреча через полчаса с немцами. Чем ты там таким занят, что не отвечаешь на срочные звонки? – мужской посторонний голос заставляет меня вздрогнуть и порывисто дернуться в железной хватке Батлера. Черт, черт, черт. Позорище.

– Гиббс… – разочарованно стонет Адриан, до боли сжимая мои бедра. Поаккуратней, мерзавец. Только попробуй оставить на них синяки. Снова. Мне подсобки хватило. – Как обычно на самом интересном. Эми, мне нужно идти. Не знаю, как долго выдержу в таком состоянии, – признается раздраженным шепотом Батлер, обхватив мочку моего уха губами, но лишь на мгновение.

– Детали твоего возвращения на работу обсудим дома. Возможно, я пойду тебе навстречу. Если ты будешь продолжать в том же духе, – когда я разворачиваюсь к Батлеру, он уже ныряет обратно в свою рубашку.

– Адриан, время! Опаздывать нельзя, ты и сам понимаешь, – продолжает долбиться Гиббс.

– Я надеюсь, ты решила вопрос с Демидовым? – Адриан слегка обхватывает меня за шею, когда я пытаясь устоять на дрожащих ногах, завязываю обратно поясок своего тренча.

– Ещё нет, – нервно бросаю, отводя взор.

– Почему? – лицо Батлера каменеет за секунду. Вот, о чем я говорила. Любое неповиновение, и он уже вновь смотрит на меня, как будто я пустое место. Лишь подпись на бумажке по оказанию услуг.

– Я займусь этим вопросом сегодня же, – бурчу себе под нос.

– Злая и неудовлетворенная детка, – самодовольная улыбка кривит его чувственные губы.

– Можно подумать, ты удовлетворен, – парирую я, возводя взгляд к потолку.

– Нет. Но мне нравится, когда ты злишься, гордячка. Этим и зацепила. Никогда не забуду, как ты лягалась в подсобке, – признается Адриан и вдруг обрушивает на мои губы жесткий, собственнический поцелуй, забирающий весь запас кислорода из моих легких.

– Уйдешь через лифт, Эмили, – Адриан кивает не в сторону двери, а в сторону личного лифта, на котором генеральный директор может подниматься и опускаться в свой кабинет прямо с парковки. Дает мне ключ от него, открывая тумбочку. Надо же, какой джентльмен. Я впечатлена. – А теперь беги, детка. До вечера.

– Адриан, – окликаю я, в тот момент, когда он замирает у входной двери, а я у распахнувшихся створок лифта. – Пожалуйста, отзови Самойлову от проекта. И очень тебя прошу…никого, кроме меня, – надеюсь, он понимает, что я имею в виду. Не трахай, мать твою, никого кроме меня во время действия контракта. Произнести это вслух чертовски трудно. Мне страшно даже подумать о том, что Адриан имеет на неделе нескольких женщин.

Во-первых, это нехило бьет по самооценке, как бы плевать мне на него ни было.

Во-вторых, это просто отвратительно. Знать, что тот, кто насильно пихает свой член в тебя, ещё и регулярно пихает его в другую.

– Ревнуешь? – расплывается в лукавой улыбке Батлер.

– Ты мой на эти полгода. Прошу тебя, Адриан. Никаких других женщин. Прояви уважение. Это мое здоровье, в первую очередь. Ты можешь сколько угодно заявлять о том, что трахаешься с презервативами, но и они рвутся, и вообще…

– Признайся, что ты просто ревнуешь, детка, – самонадеянно настаивает Батлер.

– Ну, тешь себя этой иллюзией. Но быть может, и немного ревную. Как знать, мистер Батлер, – бросаю я и исчезаю в лифте. Последнее, что я слышу:

– Сучка, – и двери личного лифта Батлера с характерным сигналом закрываются, и я стремительно спускаюсь вниз, рассматривая в зеркале свои розовые щеки, кипишь вместо укладки и лицо, искаженное мучительным неудовлетворением. Любой гинеколог скажет, что это чертовски вредно – возбудиться до предела и не получить разрядки. В голове не укладывается, как Адриан высидит свою встречу, но злорадно улыбаюсь, представляя его мучения.

– Это просто секс. Только бизнес. Потерпи, Эмили, – как мантру повторяю я, глядя на свое отражение. Достаю телефон, нахожу в файлах сохраненное фото порно сцены Демидова с Алиной Самойловой и отправляю своему бывшем жениху без лишних слов и разглагольствований.

Хорошо, что у меня нет глубоких чувств к Лешке, иначе измену я переживала бы очень болезненно. А так, она ударила лишь по моему самолюбию, и ни одну жизнь не отняла… Я никогда не питала иллюзий насчет Алексея Демидова. Бесило другое, что помимо вереницы одноразовых моделей он не побрезговал Самойловой, отлично зная о нашем с ней конфликте. Это подло, но не смертельно. В свете последних событий, предательство Демидова не самое ужасное, что могло произойти.

По-настоящему разбило бы меня другое: если бы я однажды позволила себе влюбиться, и была бы так безжалостно предана. Вику я собирала по частям в этот трудный период и переживала её боль, почти как свою собственную.

Поэтому я никогда не совершу подобную глупость.

Вспомнив о Вике, не убираю телефон и набираю её номер, как только выхожу из лифта.

– Привет, моя милая, ну как вы там?

– Хорошо, Лия, просто прекрасно. Здесь настоящая сказка! Правда Марку пока не прогнозируют положительного результата, но хорошая динамика присутствует. Врачи говорят, что у Марика запущенная форма, и, если бы мы вовремя не начали, могли бы опоздать…ты спасла ему жизнь, Ли. Мне никогда не расплатиться с тобой за все, что ты для нас сделала.

Да уж. Для начала мне бы с личным дьяволом расплатиться и вздохнуть свободно.

Адриан

Никого, кроме меня.

Смело, нагло, необоснованно, но черт мне нравится, когда она включает собственницу. В этом есть что-то новое, неизведанное. От меня никогда не требовали верности, не бесились так откровенно, если я не являлся на назначенную встречу, не соизволив предупредить. Не думал, что меня может задеть в приятном смысле женская ревность.

Ты только мой на эти полгода.

Самонадеянные и отчасти абсурдные заявления Гордеевой неоднократно всплывают в голове, пока я вполуха слушаю более расширенную презентацию Самойловой. Болезненная эрекция никак не сходит и только подпитывается моими извращенными мыслями в адрес Эмилии, принося ощутимый дискомфорт. Черт, каких-то пять минут, и мы могли бы оба кончить. Она была на взводе. Я тоже. Немного не уложились. Эмилия, как всегда слишком много болтала и торговалась, вместо того, чтобы доставить нам обоим удовольствие. Черт, а как она была горяча верхом на моем столе с моим членом в руках и в провокационном белье, которое хотелось содрать с ее сексуального тела, едва она распахнула свой тренч. Эта хитрая лиса точно знает, как завести мужчину и заставить его забыть о важных переговорах и то, что наговорила вчера, едва не спровоцировав на непредумышленное убийство.

Встреча с немцами проходит в конференц-зале за закрытыми дверями. Команда директоров, юристов и ассистентов с обоих сторон в полном составе. После моих замечаний и бурной ночной встряски.

Алина не осмеливается использовать игривый тон и флирт с будущими инвесторами. Ее голос звучит сухо, монотонно и незаинтересованно. Взгляд Самойловой горел только вчера, когда немцы таращились на ее ложбинку в глубоком вырезе. Сегодня, когда пришло время проявить свои деловые качества, девушка «сдулась» и от былого энтузиазма не осталось и следа.

К середине невпечатляющей речи Самойловой, Сергей Демидов начал проявлять признаки тревоги, а Пол Баррет и Клайд Гиббс откровенно заскучали. Вскоре и немецкие инвесторы начали терять интерес к рекламируемому проекту. Пришлось срочно перехватывать инициативу, пока второй этап переговоров не сорвался, и конец презентации я провожу сам, отправив пунцовую и сконфуженную Алину на скамью «запасных». Как итог – подписание долгосрочного договора.

После соблюдения бюрократических процедур удовлетворённая сделкой немецкая делегация удаляется, и в конференц-зале остается только узкий круг управляющего состава «Эталон групп», включая Олега Григорьева, на акции которого навел прицел Пол Баррет. Однако пока его манипуляции не принесли ожидаемого эффекта. Возможно, предположение Пола о внутреннем расколе в совете учредителей «Эталон групп» ошибочно, хотя во время общих совещаний я не мог не обратить внимание на напряженность между Григорьевым и Демидовым. Я бы не назвал это откровенной неприязнью, скорее подчеркнутой сдержанностью. Они никогда не вступали в открытый диспут, поддерживая сугубо деловой стиль общения, в то время как с остальными членами правления Демидов демонстрировал дружественный тон. И на юбилее Сергея присутствовали все акционеры, за исключением одного – Олега Григорьева. Это несколько странно, учитывая, что Григорьев является держателем крупного пакета акций и в компании пользуется безусловным авторитетом.

Из материалов личного досье мне известно, что Демидов старше Григорьева на шесть лет, и в бизнес они пришли одновременно. То есть оба стояли у руля создания «Эталон Групп», остальные акционеры присоединились позднее. Однако главенствующая роль на протяжении тридцати лет существования компании принадлежала Сергею, и, вероятно, этот факт мог стать камнем преткновения или поводом для зависти и соперничества. Наблюдая за бизнесменами на официальных мероприятиях, я так и не смог сделать окончательный вывод и определить наличие или отсутствие конфликта. Личное мнение о Григорьеве тоже пока составить сложно. Все наше взаимодействие происходит через третьих лиц. Внешне он производит впечатление респектабельного, собранного, уверенного в себе успешного человека. Но что скрывается за безупречным фасадом бизнесмена, я надеюсь, в ближайшее время мне поведает Пол Баррет.

Как только дверь за инвесторами закрывается, вежливая улыбка мгновенно сползает с лица Сергея Демидова.

– Алина Евгеньевна, вы уверены, что готовы и дальше заниматься проектом? Или ваше назначение было ошибочным? – не скрывая недовольства, первым делом он обращается напрямую к Самойловой. – Что за невнятное блеяние мы сейчас слышали? Вы удосужились изучить материалы переданного вам проекта?

Девушка заметно стушевалась под тяжелым взглядом Демидова.

– Сергей Львович, я признаю, что недостаточно подготовилась к презентации, но у меня было слишком мало времени.

– Это не оправдание! Если берете на себя ответственность, то должны быть готовы ответить на любой вопрос и в любое время суток, – бескомпромиссно отрезает Сергей.

– Я понимаю. Подобного больше не повторится, – опустив глаза, проговаривает Алина.

– Очень на это надеюсь. Можете идти, Самойлова, – все с таким же раздражением отвечает Демидов, указав на дверь. Ссутулив плечи, и, запинаясь на каждом шагу, девушка быстро покидает кабинет.

– Адриан, я уважаю твое мнение относительно профессиональных качеств сотрудников, но прошу впредь обсуждать со мной решение кадровых вопросов, – Сергей переключается на меня. Я отвечаю ему внимательным взглядом, сохраняя деловую невозмутимость. – Сегодня у тебя получилось спасти переговоры, которые чуть было не сорвались из-за некомпетентности топ-менеджера, кого ты счел подходящей кандидатурой для управления «Мечтой».

– Данный инцидент станет для Самойловой хорошим уроком. Уверен, она больше не допустит подобной ошибки, – сдержанным тоном утверждаю я. – Каждый заслуживает право на второй шанс.

– Вот именно! – поддерживает Сергей. – Поэтому я настаиваю на возвращении в компанию Гордеевой. У меня состоялся с ней сегодня неофициальный разговор, и она заверила меня, что пересмотрела свою позицию и готова приступить к работе в любой момент.

Неофициальный разговор, значит? Готова приступить к работе? Стиснув зубы, проглатываю вспыхнувшую ярость. За моей спиной начала действовать наглая сучка. Успела подсуетиться не только в моем кабинете. И несостоявшегося родственника навестила, перетянув на свою сторону. Я узнаю вечером, какими именно методами ей удалось выбить себе покровительство Сергея Демидова.

– Где гарантия, что позиция Гордеевой не изменится через неделю или месяц? – сухо спрашиваю я, наталкиваясь на категоричный взгляд Демидова. Не надо быть экстрасенсом, чтобы понять – Сергей имеет противоположную точку зрения. – Эмоциональные решения в бизнесе недопустимы, и могут привести к многомиллионным убыткам, – лаконично закачиваю свою мысль.

– Адриан, я бы прислушался к мнению Сергея! – присоединяется к дискуссии Гиббс, впервые поддержав не мою сторону. А вот это нам стоит будет обсудить без свидетелей. – Он лучше знает, кто из его сотрудников обладает большим потенциалом. «Мечта» слишком объемное направление для госпожи Самойловой и требует особого подхода. Она не готова. Это видно невооруженным взглядом. Логично передать управление тому, кто изначально разрабатывал проект и знаком со всеми нюансами, подводными камнями и достоинствами новой сети отелей.

– Я подумаю, но сначала переговорю с Гордеевой, – произношу стальным тоном.

– Насколько мне известно, разговор у вас уже состоялся, – с напором выдает Демидов.

– Мы не успели закончить, – невозмутимо отвечаю я, почувствовав на себе вопросительный взгляд Пола Баррета. То, «насколько мы не успели» не дает забыть свинцовое напряжение в брюках.

– Прошу не откладывать и решить вопрос с Гордеевой к завтрашнему дню, – ультимативно заявляет Демидов.

Я с трудом сдерживаю ухмылку, подозревая, что наблюдательный Пол в два счета поймет, как именно я собираюсь решать вопросы с Эмилией. Сохранить лицо мне помогает растущее раздражение от того, что мои управленческие решения выносятся на обсуждения.

– Сергей Львович, я считаю, что категоричный подход в данном случае не уместен. – К моему удивлению вступает в обсуждение Григорьев. И это происходит впервые. – Адриан вправе самостоятельно решать в какой команде запускать проект. Гордеева внесла огромный вклад в создание «Мечты», но Батлер прав и эмоциональные всплески в деловой сфере недопустимы.

Демидов, похоже, удивлен не меньше меня. Напряженная линия челюсти и холодный блеск глаз выдают крайнюю степень недовольства.

– Эмилия никогда не проявляла эмоциональность в работе, Олег, – яростно возражает Сергей. – Ни одного срыва за пять лет. Ни одного больничного, ее даже в отпуск отправить пришлось в приказном порядке. Да она выносливее любого из вас, – несдержанно бросает Сергей. – Пока вы просиживаете задницы в своих креслах, она зарабатывает вам миллионы, и тебе тоже, Олег… Андреевич.

– Я думаю будет лучше закрыть вопрос и вернуться на свои места и приступить к решению текущих проблем, – нейтрально-официальным тоном подводит черту Григорьев, мгновенно охлаждая негодование со стороны Демидова.

С некоторым замешательством я наблюдаю, как коллеги неторопливо покидают зал переговоров. Просиживать задницы в своих кабинетах, похоже, никто не спешит. Если убрать в сторону иронию, то достаточно жесткий «наезд» Демидова меня озадачил, и кое-что прояснил. Как человек, вращающийся в сфере бизнеса больше десяти лет, я умею отличить негодование руководителя, отстаивающего ценного сотрудника, и ярость любовника, вступившегося за свою сучку.

В данном случае – определённо первый вариант. И, кажется, я понимаю, почему Демидов-старший поддерживал брак сына с Гордеевой. Вероятно, он был главным инициатором, подтолкнув непутёвого сына к серьезному шагу. Демидову нужен приемник. Тот, кому он сможет передать свое дело и сохранить внутри семьи.

Черт побери, а ведь Гордеева действительно могла сесть в мое кресло.

Для этого нужно было совсем немного.

Не быть такой возбуждающей-сексуальной.

Не трахаться со мной на «Распутной Джен».

Выйти замуж за Демидова-младшего.

Не повезло тебе, детка. Ты сильно накосячила. Облажалась по всем статьям.

Теперь мое кресло тебе светит в единственном случае, если в нем буду сидеть я. Поверь, ничто мне не помешает, как следует насадить тебя.

После завершения напряженного рабочего дня, мы встречаемся с Гиббсом в баре на цокольном этаже башни Меркурий. Я намерено выбрал для приватного разговора место, откуда я смогу попасть в свои апартаменты максимально быстро. Инициатором встречи вне стен офиса был Клайд, и я не отказал только по одной причине – он никогда не дергает меня по пустякам.

Мы заказываем бутылку Хеннесси и пиццу. Не самый оригинальный и здоровый набор, но зато и то, и другое приносят сразу. Время в наши дни такой же бесценный невосполнимый ресурс, как и здоровье. На данный момент с последним у меня нет проблем, а вот первого в остром недостатке. К тому же меня ждут незаконченные вопросы с Гордеевой, и, надеюсь, что повод, по которому мы с Клайдом собрались, действительно железобетонный и не терпит отлагательств. Я не привык сдвигать свои планы, особенно те, ради достижений которых пришлось приложить максимум усилий.

– Я не задержу тебя надолго, – заверяет меня Гиббс, как только официант оставляет нас наедине. Проницательность – неоспоримая черта Клайда, которая весьма полезна при выполнении сложных задач. – Я догадываюсь, куда и к кому ты спешишь, поэтому постараюсь быть кратким.

– Мне начитать волноваться? – интересуюсь я. – Очень настораживающее вступление. Гиббс не реагирует на мой иронично-легкомысленный тон, сохраняя сосредоточенное выражение лица.

– Я пока не уверен, насколько всё серьезно, но задуматься есть, о чем, – вместо конкретики Клайд наводит еще больше тумана. – Мне сегодня звонила Дженнифер Уэбстер. Помнишь такую?

Саркастичная усмешка моментально покидает мое лицо. Прищурившись, я несколько секунд смотрю на Гиббса тяжелым взглядом.

– Вижу ты не удивлен, Эйд. А вот я не ожидал, что мне снова выпадет честь пообщаться с бывшим боссом, – оценив мою реакцию, делает выводы Клайд. – Она объяснила свой звонок тем, что ты не берешь трубку и не отвечаешь на сообщения.

– Один раз я ответил и сказал этой суке все, что думаю о ее предложении. Диалога не вышла, и я решил, что продолжать бессмысленно, – металлическим тоном отвечаю я, стиснув челюсти до характерного скрежета.

– Ее предложение как-то связано с бизнесом?

– Отчасти.

– Почему ты не сказал мне?

– А должен?

– Да, черт побери! – с раздражением бросает Клайд, буравя меня негодующим взглядом. Черт, сто лет не видел его в такой ярости. – Ты должен, Батлер! Хотя бы потому что мы много лет в одной упряжке, и я не раз прикрывал твой зад в сложных ситуациях. И знаешь, Эйд, ты существенно облегчил бы мне задачу, если бы иногда ставил в известность о своих рискованных планах.

– Чего она хочет? – перехожу непосредственно к главному вопросу, оставив предъявление личных претензий на потом.

– Джен предлагает встретиться и провести переговоры, – сухо и с явным неприятием сообщает Клайд.

– Это исключено, – категорично отвечаю я. – Ей нечего мне предложить.

– Дженнифер считает иначе, – заявляет Гиббс таким тоном, словно желания Джен Уэбстер имеют для меня какой-то вес.

– Мне похер, что считает Дженнифер, – с пренебрежением огрызаюсь я.

– Успокойся, Эйд, я тебе не враг. На меня рычать не надо, – Клайд снова переходит на дипломатичной тон, надеясь таким образом утихомирить меня. Напрасно, бл*дь. Не стоило ему затевать этот разговор. – Я знаю, она предложила тебе компрометирующую информацию, которую можно использовать, как способ давления и знаешь на кого? На Олега Григорьева. Выгодное предложение и главное своевременное. При получении его доли в компании, ты автоматически становишься держателем контрольного пакета. Отсюда вытекает первый вопрос. Как Джен узнала, о твоих планах отжать акции у одного из учредителей?

– Я подозреваю Баррета, но он отрицает, – озвучиваю свою главную версию. – Джен тоже не подтвердила, что он обращался к ней.

– И что ты думаешь? – сдвинув брови на переносице задумчиво спрашивает Клайд. Идиотский вопрос. О чем тут думать? Объяснение внезапной активности Уэбстер может быть только одно.

– Я не верю ни тому ни другому. К тому же Пол был в курсе, что компания Уэбстер в свое время разорвала готовящийся контракт с «Эталон Групп». Он намекал мне на то, что Джен может обладать некой полезной информацией по интересующему нас персонажу. Однако прямых доказательств, что Пол вел с ней переговоры за моей спиной – нет.

– Ладно, пока к черту Баррета, – сделав паузу, Клайд опрокидывает в себя порцию виски. – Перейдем ко второму вопросу. Почему ты ей отказал?

– Она хочет вернуться в бизнес. Я против, – предельно кратко и откровенно отвечаю я.

– Ты погорячился, Эйд, – делает какой-то дурацкий вывод Клайд. Интересно что привело его к абсурдному умозаключению?

– Считаешь? – скептически уточняю я.

– Уверен, – настойчиво заверяет Гиббс. – Погорячился дважды. Первый раз, когда поставил Баррета на решение вопроса с акционерами. А второй раз, когда в грубой форме пресек предложение Джен Уэбстер.

– Поясни! – рокочущим голосом требую я.

– По Баррету все предельно понятно, – не моргнув глазом, невозмутимо отвечает Клайд. – Я уверен, что он решил упростить себе задачу и действовал оптимальными, по его мнению, методами. А вот с миссис Уэбстер все гораздо сложнее, Эйд. Ты ее здоров разозлил, а женщина в ярости способна на многое, – мрачно подытожил Гиббс. Мне ли не знать, на что способна Джен Уэбстер.