Полная версия:
Северное сияние в тундре радужных надежд
31
Причем распри и ужасы междоусобицы изменить этот мир к чему лучшему вовсе уж и близко никак явно что совсем не могли.
И это разве что те действительно настоящие граждане мира сего, вполне ведь умело владевшие знанием, да и как следует достаточно гибко могшие воспользоваться исключительно незыблемым своим авторитетом, сколь же старательно рассеивали беспросветную мглу.
А ее и впрямь накопилось более чем изрядно из-за тех долгими веками сросшихся воедино противоречий на крайне гиблой почве отвратительно грязных социальных, нравственных, этнических, но прежде-то всего религиозных предрассудков.
И то было именно вот делом рук тех вполне настоящих носителей света высшей мудрости до чего посильно же предотвращать уничтожение хоть какой-либо искры чего-либо вообще человеческого в душах весьма неизбежно праздных и до самой замшелой осоловелости и по сей день чересчур простоватых обывателей.
И это как раз этим светочам наивысших истин мы, собственно, и обязаны всякому своему моральному чувству, как и всей нашей полноценно настоящей духовности.
Хотя, конечно, не то, чтобы этого ведь никак не могло бы существовать и без них…
Однако будучи чем-либо и впрямь исключительно хрупким, и ажурным, светлое и высокое обязательно было бы в довольно-то многих людских душах непременно же разрушено всевозможными цивилизованными вандалами во имя каких-либо личных своих, своекорыстных интересов.
32
И это одни лишь люди весьма высокой души и заполнили собой всю ту НЕОБЫЧАЙНО УЗКУЮ социальную нишу, без которой вовсе и не могло быть сегодняшнего дня в его сколь широкой и чисто нынешней и современной интерпретации.
Раз без из их вполне так достаточно прямого участия во всех наших делах на этой земле существовало бы одно чрезвычайно закаленное в битвах за свое «кровное» сущее варварство.
Причем лишь тем более немыслимо грандиозное, поскольку из буквально всякого мыслящего существа, ничего стоящего без вложения в него чувств, считай, доверху переполняющих чье-либо большое сердце, попросту уж СОВСЕМ вот никак не выходит…
А эта нынешняя цивилизация, она и вправду до самой приторности ласково и медово сколь еще весьма бесподобно же сходу способна всячески насаждать именно того особого вида безбожно обезличенную, да и безнадежно бездушную брутальность.
Да и вообще тех самых обычных людей их считай, что вполне уж конкретно разом приучат, быть чисто же слепыми машинами, несущими смерть лютым врагам всего своего необъятно широкого государства.
Причем оно явно не будет спрашивать, а хочет ли кто-либо быть его мечом, так и пронзающим плоть тех как есть еще отвратно чужих их родному дому врагов.
Ну а они между тем ничего ведь лично плохого никому из их числа нисколько вот и близко не сделали.
Однако то никак не беда раз до чего еще едкая и усердная пропаганда сходу пронзает людские сердца адовой ненавистью.
Причем чего это тут вообще только поделаешь какой-либо тот или иной человек, он как-никак попросту до сих самых пор довольно-то многое воспринимает исключительно разве что чисто извне.
А откуда-то извне он и может затем получить целый арсенал готовых штампов, и они полностью уж заменят ему и честь, и совесть, дав полною свободу всем его наиболее низменным инстинктам.
А в некую ту весьма многозначительно лучшую сторону его изменять это разве что тот еще самый попросту неимоверный мартышкин труд.
Ревностные и крайне разрушительные перемены ведут в одну суровую мглу абсолютного бесправия и полного произвола.
Из человека лишенного права жить на гражданке своей самой обыденной жизнью может выйти один лишь более чем явственно совсем же только подневольный строитель донельзя уж вовсе стародавнего темного прошлого.
Раз вот никто никого в светлое будущее никогда ведь строем явно не поведет, ибо нечто подобное будет открыто для одних только ярких индивидуальностей, а серой толпе место тогда будет исключительно в той считай что огромной же общей казарме тюремного типа.
Истово строить можно будет разве что чисто свое личное счастье, но никак не чужое…
И всякий строящий новое будущее должен будет при этом позаботиться лишь о своем огороде и это как раз тогда общий уровень жизни и будет вполне как есть всецело на высоте.
Ну а вдохновить до чего многих людей пламенем светлой идеи уж попросту никак явно нельзя раз их можно будет ею весьма еще наскоро только лишь внешне разом опалить…
Причем, то, чем эти люди были некогда сколь изначально, тут никак не будет иметь хоть сколько-то на редкость серьезного значения.
Поскольку тот или иной индивидуум и вправду имеет кое-какие чисто природные склонности, и целую массу инстинктивных желаний.
Однако ничего того, всем сердцем преданного каким-либо «светлым» идеям, в нем как есть изначально и близко вот явно же вовсе совсем не имеется.
НО ЛЮДЯМ ИХ ВСЯЧЕСКИ ТАК И ВЛИВАЮТ В ДУШИ КАК НЕКИЙ ТОТ ЕЩЕ БОЖЕСТВЕННЫЙ ЭЛИКСИР.
А заодно и поливая все это сверху сиропом всяческих тех еще восторженно праздных словес о том, что они та сила, что должна противостоять буквально как есть всему тому общемировому злу.
Ну а исключительно потому они вполне до конца ведь освобожденные от каких-либо вообще любых проблем совести и становятся считай в один ряд со всякими жуткими вурдалаками и палачами.
Причем чернее от этого их души никак не становятся, а просто все серое и будничное из них при этом разом выветривается и приоткрывается самая до чего еще низменная часть всей их натуры.
А тот самый необразованный человек крайне на редкость невзрачен и прост и внутри него сколь многое попросту не помещается.
Но уж зато его можно будет легко направить в ту самую кому-то как есть весьма вот считай что единолично нужную сторону.
И это тогда он и будет разом еще выполнять совсем не то, что ему бы самому на деле хотелось, а вполне четко заданную ему программу действий.
Ну а как раз потому и будет он частью той силы, что топчет и топчет чужою свободу, опираясь при этом на смесь демагогии и самого спесивого желания дать своей родине именно то, что она как есть на деле вполне ведь явно заслуживает.
Причем успех подобных начинаний будет, прежде всего, зависим именно оттого, а насколько уж будет поистине целенаправленным, то самое чье-либо более чем непримиримо настырное внешнее воздействие.
И оно разом, кстати, никак уж не заменит глас божий своим заблудшим овцам, а потому всякий пастух он куда скорее гурман шашлыка, чем спаситель всего своего на редкость ныне совсем позабытого провидением народа.
33
Ну, а кроме того, сколь еще на деле то будет хоть сколько-то, куда только поболее весьма же явно существенным…
И коли нечто подобное на самом ведь деле окажется связано со всякими до чего еще вздорными надеждами на лучшую будущность для того самого чисто, как есть полностью аморфно объединенного в единое целое человечества.
И это так раз вовсе уж явно нельзя совершать какие-либо социальные преобразования, не имея при этом в наличии хоть какого-либо реального видения вполне конкретной (ни в коем случае не бумажной) альтернативы чему-либо тому, что происходит буквально же повсеместно где-либо поистине рядом.
Причем те сколь бесподобно залихватские и чисто абстрактные планы по тому самому на редкость же молниеносному улучшению всяческой как есть только тяжкой участи народа только и уведут его в объятия, куда намного поболее жестокой мглы времен, чем тому суждено было быть некогда разве что доселе уж разве что ранее.
И вот ведь чего нам весьма ответственно поведал о подобных коллизиях общественного бытия великий писатель Иван Ефремов в своем необычно провидческом и славном романе «Час Быка»:
«Идиотские критические замечания, поношения, шельмование людей на производстве или в сферах искусства и науки пронизывали всю жизнь планеты, сдавливая ее отравленным поясом инферно. Очевидно, в дальнейшем при той же системе управления будет все меньше доброжелательности и терпимости, все больше злобы, насмешек и издевательств, свойственных скорее стаду павианов, чем технически развитому человеческому обществу».
34
Но в том-то и дело, что технически развитое общество и близко не будет считать себя вполне же обязанным действительно позаботиться о буквально всеобщем, так и возвышающем мелкие души ярком поднятии уровня всей общественной культуры.
Раз куда только вернее именно наоборот: оно, может, и до чего издали как есть еще радостно расстараться, наведя внешний глянец на всю ту извечную народную тоску печаль…
Ну а тем уж и растворить всякое истинное искусство в липкой патоке сколь никчемных словообильных сюсюканий о тех наиболее наивысших человеческих чувствах…
Раз попросту явно ведь надо было кое-кому, некоторым образом, полностью как есть до конца упростить духовность, бескрайне опошлить светлые чувства, дабы хоть как-либо при всем том более чем отчетливо усреднить массы, а тем и обратить их в послушных исполнителей чьих-либо (в случае надобности) сколь еще неотъемлемо же полновластных указаний.
И именно вот всячески делая из искусства инструмент агитации, властители серых масс как пить дать, неизбежно сходу еще вполне уж обрекают сами души людей именно к тому на редкость бесславному возвращению куда-либо, далеко, далеко вспять.
То есть кое-кто попросту весьма так более чем своеобразно пристраивает ко всему тому нынешнему цивилизованному обществу ту давным-давно будто бы ныне уж никуда вовсе вот не исчезнувшую первобытность.
Причем всякая модернистская оснащенность в этом вопросе попросту, как есть, вполне подчас исполняет самую уж насущную роль мощнейшего рычага.
А именно потому и может то само собою разом вполне статься, что как-никак, а весь тот пресловуто назревший научный прогресс в том-то относительно недалеком грядущем всенепременно же сходу окажется злющим врагом буквально-то всякой на этом свете доподлинно настоящей светлой духовности.
Потому как она до чего неразрывно ведь связана всею своей пуповиной с матерью-природой, а совсем не с тем неистово мчащимся или чего-либо только-то самому себе уж бренчащим железом.
35
Причем да, действительно: люди, создающие творения возвышенной культуры, а не ее смачно чавкающее, а порой и блеющее о неких тех наиболее наивысших чувствах подобие, как есть на деле, вырывают нас из тьмы крайне тупого невежества.
И им и вправду дано явно уж, что есть силы сходу еще приподнимать весь тот немыслимо необъятный духовный потенциал, что ныне полностью уж сокрыт внутри нашего сознания под всяким подспудным житейским сором.
Однако самое, как оно есть вполне достойное восприятие духовности отнюдь уж никак так вовсе до чего неравномерно.
У одних оно чрезвычайно вот совсем более чем избыточно, зато у других…
Толпа простых, безыдейных граждан неизменно жила сама по себе, рождаясь и умирая, именно по тем раз и навсегда столь давно устоявшимся на веки вечные канонам бытия, по коим и поныне обитают в этом мире растения, а впрочем, и все другие, несколько даже и поболее активные живые существа.
36
Но при этом люди, весьма продуктивно на деле движущие нашу планету куда-то и впрямь значительно же вперед в чисто техническом плане, далеко не всегда в том самом многозначительно высоком духовном смысле хоть сколько-то лучше и выше всякого того на редкость всецело обычного, более чем наскоро уж жующего свой хлеб простого обывателя.
А между тем надо бы сколь еще четко вполне же действительно помнить, что само по себе это их направление от них ничего подобного и близко так вовсе явно не требует, как, и от всех тех, кто тем или иным образом сладостно употребляет живительные плоды всяческой высокой культуры.
Да и более чем, несомненно, что и те, кто ее создает, и они тоже никак ведь абсолютно несовершенны, причем ни в том самом своем сколь возвышенно-духовном, а именно в том чисто человеческом, моральном облике.
И это – доподлинно верная истина…
Да и вот в чем беда: тот, кто всем духом своим, хоть сколько-то на редкость превыше всякого среднего невежественного обывателя, сам себя при этом до чего еще неизменно считает чуть ли не за небожителя.
Однако сама, как она есть весьма так явная принадлежность к той самой благодушно же интеллектуальной касте никому ведь никак не дает права расценивать гремящих цепями своей обыденности обывателей в качестве исключительно так вовсе недалеких умом представителей того самого остального, скудного умом общества.
То есть, никак вот нельзя было им со всей высоты своего немыслимо преображенного высшим образованием напыщенного естества и вправду уж искоса рассматривать людей, повседневно копошащихся в своих мелких делах, как на существ некоего второго, низшего сорта.
Ибо именно в этом и проявляется самый насущный на наш сегодняшний день прообраз Кжи и Джи этой уж нашей с вами грядущей планеты Торманс.
37
Ну, и кто это он вообще такой, тот самый с головы до пят объятый величественной духовностью наивысшей же пробы человек – истинный образец образованности и культуры?
Да тот самый бравый интеллигент и впрямь надменно стоящий будто бы обелиском всезнающей учености над людьми беспрестанно занятыми самыми уж до чего мелкими событиями того еще отвратно немощного умом своего бытия?
Да уж, в сущности, совсем и никто!
Ничем таким неповторимо особенным над остальными и прочими (обывателями) он буквально ни в чем явно не возвышается.
По большей части то вполне определенное о себе мнение со стороны российской интеллигенции есть один лишь самый наглядный проблеск именно того старого, как этот мир, аристократизма, голубой крови рядом с мужичьем, от которого несносно, то хлебом, то навозом все время только вот разит и
попахивает.
38
Но нет, на самом-то деле простой народ, он почти уж полностью безупречно идентичен людям с теми до чего еще ярко выраженными, нетривиальными свойствами интеллекта, что может и вправду с виду показаться, будто бы их мозг на целых 300 грамм потяжелее (как у дельфина), чем у остальных и прочих, рядовых членов общества.
Причем надо бы и то весьма уж откровенно разом заметить, что в своем абсолютном большинстве все без исключения люди берут истоки тех еще своих не слишком глубоких семейных корней от точно тех, не таких уж далеких предков.
Поскольку внук, а то и сын простого рабочего вполне может стать (при наличии к тому безупречно подходящих и соответствующих способностей) завкафедрой, а то и членом академии наук.
И вся та наиболее существенная разница между ним и его родителями проявит себя в чем-то, по сути, только одном и не столь на деле действительно важном.
39
В этой жизни не столь и мало того, что для самого по себе умственного развития как такового никакого существенного значения далее вовсе-то совсем не имеет.
Например, тот же Чкалов, родившись в 18 веке, летчиком точно бы нисколько никак явно не стал.
Ну а смог бы он хоть как-то оказаться в небе, кабы на момент его рождения и далее никто бы и близко уж еще никак не изобрел ту самую более-менее, безупречно сколь во всем верно работающую модель аэроплана?
Конечно так, абсолютно ведь нет!
Да и кто бы это вообще стал бы свершать разные трюки на изъеденном молью «ковре-самолете»?
Если бы тот почти каждый второй или третий полет заканчивался бы самой неминуемой трагедией, никаких фигур высшего пилотажа вовсе-то и не было даже в помине.
Ну а мало ли, может еще быть, этаких фигур высшего пилотажа человеческой мысли, что разве что ждут своего часа и века, дабы лишь затем действительно стать той самой еще неотъемлемой частью всякой той вполне соответствующей моменту грядущей действительности.
То есть автору само собой, собственно, кажется, что и сегодня среди нас самой обыденной жизнью живут люди, несомненно, так безумно талантливые, да только в чем-либо таковом, что когда-либо обязательно будет, однако возникнет оно разве что через пару-другую бессрочно долгих тысячелетий.
40
И уж действительно дать им ту для них сколь немаловажную возможность во всем-то на деле себя проявить наше сегодняшнее и вполне настоящее время, и близко попросту явно не в состоянии…
Да и вообще, буквально всякая гениальность без того крайне необходимого для нее развития ничего сама по себе попросту ни в жизнь абсолютно не стоит!
НО раз хоть как-то само собой вышло у человека действительно выделиться из всего того остального нисколько не привилегированного народа, то ведь чего-либо подобное совершенно же никакое не светлое чудо, а одно лишь существенно удачное стечение довольно-то многих и разноликих жизненных обстоятельств.
И такому человеку, быть может, еще реально и впрямь же вполне повезло всячески пересилить те плотно окружающие его неблагоприятные условия.
А потому разом и приобрел он, именно то полностью должное развитие всех его на редкость естественных, природных качеств и талантов, кои совсем не имел в себе возможности сформировать и развить никто из его близких родственников или, говоря иначе, более обобщенно, ни один из его далеких предков.
Однако то и близко не значит, что уж были они хоть в чем-либо его от природы, несомненно, глупее.
41
И вот все-таки явно хотелось бы втайне лелеять надежду, что со временем станет хоть как-либо на деле возможным, с куда только большей степенью вероятности, весьма ответственнее выявлять те нисколько неординарные яркие народные таланты из той необъятно широкой серой толпы, то есть той крайне бескрылой и бесцветной массы простых обывателей.
А для самого, что ни на есть доподлинного преуспеяния на данном поприще надо бы и впрямь сходу отречься от слепого среднестатистического принципа равенства, заменив его равенством полностью до конца полноправных возможностей.
И это именно, ради той весьма же действенной рационализации в духе данных новых норм практически каждому, кто вот на самом-то деле мог бы внести на редкость существенный вклад, в истинно исторически светлую миссию науки, получив университетское образование, надо бы хоть как-либо материально и никак уж не разово на деле помочь.
Да и вообще, надо бы людей талантливых, куда продуманнее и целенаправленнее сколь явственнее выделять из общей массы, создавая им исключительно, как есть, безупречно особые льготные условия.
42
Правда при всем том само собой, то ведь разом понятно как-никак, а уж вполне естественно делать нечто подобное можно уж будет лишь в случае некоей той самой непременно как есть особой природной даровитости.
Поскольку именно при подобном стечении обстоятельств, даже и взвалив на свои плечи заботу обо всей многодетной семье, государство уж от подобного шага ничего вот явно не потеряет, а непременно когда-нибудь чего-либо полезное и нужное обязательно так еще всецело-то выгадает.
То есть, до чего еще однозначно получит оно для самого себя на редкость немалую и более чем безупречно конкретную пользу.
И, конечно, тут сами собой могут никак неправо начаться самые всевозможные и исключительно праздные разговоры про те более чем неизбежные при всем том еще самые заклятые, злые обиды.
И даже и впрямь-то могут вполне наглядно возникнуть некоторые и близко никак не здравые и неправомочные сравнения.
Мол, все это, значится, сразу уж непременно само собой только вот и окажется в точности, как оно было на той самой чисто вымышленной писателем-фантастом Иваном Ефремовым небезызвестной планете Торманс – Джи и Кжи.
Однако есть ведь разница – никто тут людей, обладающих самыми средними и полностью заурядными способностями… подвергать насильственной эвтаназии в 25-летнем возрасте, и близко нисколько не предлагает.
Попросту если и вправду возобладает принцип чисто уж искусственного и всеобъемлющего равенства возможностей для буквально всех слоев населения…
Нет, именно тогда на самом верху общественной пирамиды сколь непременно в конце концов и появится, куда поболее достойных людей, а не будет она до чего еще плотно облеплена и обсижена тем зачастую довольно-то бездарным племенем беспринципно настырных потомков важных деятелей прошлого или тех, кто вот загодя принадлежит к некоей достаточно определенной, просвещенной прослойке общества.
43
И ведь выйдя как раз из подобной среды, почти каждый затем считай еще заранее имеет все то свое на редкость законное право более чем полноценно рассчитывать именно на то, что и для него тоже явно приберегут более или менее достойное и теплое местечко.
И так оно отнюдь не со вчерашнего дня вполне повелось!
И главное, точно об том же Лев Толстой в своей гениальной «Анне Карениной» некогда всем нам весьма как есть до конца верно поведал.
Вот они его слова:
«Половина Москвы и Петербурга была родня и приятели Степана Аркадьича. Он родился в среде тех людей, которые были и стали сильными мира сего. Одна треть государственных людей, стариков, были приятелями его отца и знали его в рубашечке; другая треть были с ним на «ты», а третья треть были хорошие знакомые; следовательно, раздаватели земных благ в виде мест, аренд, концессий и тому подобного были все ему приятели и не могли обойти своего; и Облонскому не нужно было особенно стараться, чтобы получить выгодное место; нужно было только не
отказываться, не завидовать, не ссориться, не обижаться, чего он, по свойственной ему доброте, никогда и не делал. Ему бы смешно показалось, если б ему сказали, что он не получит места с тем жалованьем, которое ему нужно, тем более что он и не требовал чего-нибудь чрезвычайного; он хотел только того, что получали его сверстники, а исполнять такого рода должность мог он не хуже всякого другого».
И ведь обязательно надо бы и впрямь-то безупречно и крайне же старательно весьма так непременно пристроить на самые теплые места именно тех, кто безлико славен одним лишь своим родством.
Ну а как раз потому и буквально с малолетства близок к тем наиболее наивысшим слоям совершенно вот вширь попросту необъятного общественного организма.
И главное, подчас их на редкость торжественно принято разом к тому же сходу обращать в сущих людей-гигантов, ну а все остальные, они навроде муравьев у них под ногами… надо им будет – задавят, их столько, сколько им ныне понадобиться, во имя будто бы самых уж остро насущных интересов всего того остального общественного муравейника.
44
А как раз потому для буквально уж всякой той или иной до полной непристойности серой во всех же отношениях личности нисколько не окажется хоть сколько-то затруднительным действительно приобрести себе абсолютно любую, даже и наиболее значимую должность, коли он кто-либо, из тех, кто имеет довольно-то стародавние семейные связи с кем-либо из сфер высшего общества.
И, кстати, никто из них никак не есть тот и впрямь самый доподлинный образец некого крайне безупречно возвышенного ума!
Поскольку явно уж, подчас чисто совсем оно наоборот: именно от широчайшей полноты всею грудью ими вдыхаемого воздуха эти люди и творят отчаянно дикие бесчинства.
А все потому, что им, видите ли, нечто подобное никак отныне не возбраняется, а потому и вполне беспрепятственно им данные проказы как есть до конца вовсе-то и сойдут с их холеных рук.
45
Еще Грибоедов устами своего героя Чацкого обличал всех этих ханжей, готовых во имя наиболее «наивысшего блага общества» на тот самый более чем беспримерный подвиг, праведно и геройски прокладывая себе путь к его достижению телами тех не так, чтобы действительно недостойных хоть сколько-то лучшего к себе отношения на редкость и впрямь самых простых людей.
Вот они, слова Грибоедова:
«Которых мы должны принять за образцы
Не эти ли, грабительством богаты?
Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве,
Великолепные соорудя палаты,
Где разливаются в пирах и мотовстве».
А почему бы это кое-кому, собственно, и не проматывать общие (считай ничьи) народные деньги, если уж к ним и вправду имеется, собственно, тот довольно-то весьма безопасный, да и никем явственно невозбранимый, а главное и тот чрезвычайно уж легкий доступ?
Ведь суд все равно, вполне явно затем оправдает, главное – оно никак не позабыть по-братски с кем надо, поделиться, а то именно обиженные и обделенные, они-то поболее других и прочих свой голос до сущего кликушества и возвышают, голося при этом почем свет стоит, про кем-либо слишком беззастенчиво наворованное общественное добро.
46
И, конечно, далеко не всегда и не везде это более чем обязательно происходит как раз по этакому совсем как есть еще только самому вот невзрачному сценарию.
Однако при любом раскладе вполне оно попросту разом еще неоспоримо, что уж всячески доказывать себя более-менее полноценно здравомыслящим человеком, скорее всего, будет значительно легче именно тому, у кого еще изначально же умственного багажа было буквально-то вдоволь, да и в самом том как есть безграничном его изобилии…
