Ты в моем фокусе

– Тогда ты снова ошибся во мне.– Пожимаю плечами. – Я пока что довольствуюсь и этим.

И пока разговор не перешел во взаимные упреки, разворачиваюсь и тут же впечатываюсь в чью-то грудь, а затем фактически отлетаю от нее. Но крепкие руки не дают упасть и удерживаюсь в вертикальном положении.

– Простите… – слова застревают в горле, когда я поднимаю взгляд вверх. – А ты что здесь делаешь?

– Денис Александрович, вы знакомы с моей дочерью? – подает голос отец и я совсем теряю смысл происходящего.

– Вскользь, – Дэн отпускает меня и делает шаг вперед, чтобы пожать руку папе. – И то, благодаря своей девушке. Кажется, она говорила о том, что ваша дочь вроде как пытается быть фотографом.

После этой шпильки в свой адрес, у меня нервно дернулся глаз. Пытается быть? Это как? В смысле? И вот так я выгляжу в его глазах?

И нет, чтобы уйти, я стою как вкопанная и продолжаю их слушать.

– Вам стоит посмотреть на ее работы.

– Вы так ее нахваливаете лишь потому, что она ваш ребенок? – Дэн деловито засовывает руки в карманы брюк.

– Потому что я вижу талантливых людей. Она еще покажет себя, у нее есть задатки. – Парирует папа. – В вас тоже есть что-то. Иначе бы я не согласился с вами на партнерство. Жаль, что Арина упрямится и не хочет нам помочь.

– Мне потребуется небольшое разъяснение. А зачем нам ваша дочь? – Дэн скользит по мне взглядом сверху вниз.

– Я хотел бы, чтобы она была завтра на нашей сделке. Но она слишком загружена работой и поэтому отказывается от предложения.

– Если дело только в том, чтобы найти фотографа, то это не проблема. В городе полно первоклассных специалистов в данном профиле. Пусть они и берут подороже, но у них шикарные портфолио. – Парень прищуривается и замолкает. Дает возможность переварить все его слова.

И да, он попадает прямо в яблочко. Дергает за такие струны внутри, что меня начинает разбирать злость. Черная, тягучая. Такая, которая накрывает с головой. Но… я же взрослая девочка, которая умеет играть в эти игры. Я больше не взрывная семнадцатилетняя девчонка. И если они оба ожидают шоу, то я снова-таки их огорчу.

– Вы правы, Денис Александрович, – намеренно «выкаю» и называю по полному имени и отчеству. – Специалистов здесь полно. А если вдруг не найдете, то интернет вам в помощь. И если на этом все, то спешу откланяться. Мне надо доделать свою работу.

Один-ноль в мою пользу. Неужели они думали, что я сейчас стану умолять взять меня обратно? Спасибо, плавали, не понравилось.

11.

– Держи меня крепче, Дэн!

– Держу. – Он смеется, но хватка моей ладони действительно усиливается.

– Крепко?

– Крепко.

– И не отпускай.

– Никогда в жизни.

И я смеюсь в ответ. Потому что мы – два идиота. На дворе сентябрь, а мы лежим на крыше какой-то девятиэтажки и смотрим за тем, как птицы, преобразуясь в клин, летят по небу. Я как-то вскользь проговорилась, что никогда подобного не делала. И вот, пожалуйста, Дэн организовал мне свидание-пикник на крыше. Он вообще оказался тем еще романтиком. Но это его не портило. С каждым новым днем мы учились друг у друга чему-то новому. Раскрывались навстречу новым ощущениям, которые каждый старался привнести в отношения. Это были прекрасные дни, не омраченные претензиями. Конфетно-букетный период, который пока что никому не надоел.

Перекатываюсь со спины на бок и смотрю на парня. Тот, закинув руки себе под голову, расслабленно лежал на пледе, прикрыв глаза. Повинуясь порыву, пробегаюсь подушечками пальцев по смуглой коже. Он тут же ловит мою руку и притягивает к себе да так, что мы сталкиваемся носами. Шоколадного цвета глаза смотрят на меня и я пропадаю. Мне уже не страшно, я не чувствую смущения и первой целую его. Мягкие губы тут же распахиваются мне на встречу. Легкий поцелуй в считанные секунды становится жарким. Не замечаю того, что оказываюсь сверху Дэна и сама углубляю поцелуи. Тело сводит истомой, которая нарастает внизу живота. Не сдерживаюсь от стона, когда ладони парня скользят по моему телу и, оказавшись на ягодицах, крепко сжимают их. Я чувствую его возбуждение и то, как он толкается в меня даже сквозь слои одежды. Это пытки, но они по-своему сладкие для нас.

– Подожди, – Дэн первым отстраняется, тяжело дыша.

– Я готова, правда, – шепчу и льну к нему.

Это правда, я готова. И настолько доверяю ему, что хочу, чтобы он стал моим первым. Это решение взвешено и принято не под натиском эмоций.

– Тебе семнадцать. – Он морщится.

– И что? – выпрямляюсь, но остаюсь сидеть на парне сверху. – Через неделю мне уже восемнадцать.

– Вот тогда и поговорим.

– Дэн, ты потерял девственность в шестнадцать. – Напоминаю ему то, что однажды мы обговаривали. В тот вечер я не стала юлить и сказала, что еще девочка. И именно с тех пор его отношение ко мне изменилось. Пахабные шутки исчезли вместе с такими намеками. Он стал бережнее, насколько это было возможным в его понимании.

– Для парня это…естественнее.

– Избегаешь проблем на свою голову? – язвлю.– Как ты там говорил? Молодые девчонки похожи на красивый журнал, да? А внутри статья, статья, статья…

– Ты злишься? – Усмехается Дэн и приподнимается на локтях.

-Нет.

– Злишься. – Констатирует он. – Тебя выдают твои ноздри.

– А с ними что не так?

– Они расширяются, когда ты фыркаешь.

– Ха-ха. – Скрещиваю руки на груди.– Ты… уникальный.

– Почему? Из-за того, что не набрасываюсь на тебя?

– Просто… таких, как ты больше нет. Не выпускают. И мне повезло с этим. – Вздыхаю.– Спасибо тебе.

– Какие планы на день, когда ты станешь совсем взрослой? – меняет тему Денис.

И это в момент сбивает весь романтический флер. Прикусываю губу и отворачиваюсь. Потому что он до сих пор не знает, какая у меня семья. Даже шутил, что я странная. Другие чуть ли не на следующий день пытались его познакомить с родителями. И только я выбиваюсь и общей картинки.

– Послушай, я ни на что не намекаю и уж тем более, не напрашиваюсь. – Он осторожно касается моей руки и тянет ее к себе на грудь. – Просто прошу тебя, чтобы ты перестала закрываться, как только мы касаемся этой темы.

– Ты не поймешь, – качаю головой.

– Послушай, я приезжий парень с окраины и я знаю, каково иметь далеко не идеальную родню. Но я не стесняюсь этого. Наоборот, меня это подстегивает стремиться к лучшей жизни.

И мне больно от того, что Дэн сейчас открылся мне, как никогда. А я… а я заигралась и не вижу, как правильно выйти из сложившейся ситуации. Желание быть рядом с этим человеком сподвигло меня на ложь. Для него я одеваюсь в сэконд-хэнде, купила простенький телефон. И наслаждаюсь той простой жизнью, которую он мне дарит. Но стоит мне задуматься о том, что рано или поздно мое положение откроется… руки опускаются. Вот он спросил за день рождение, а что я могу ему сказать? Что специально для этого мои родители закрывают собственный ресторан, чтобы устроить приватное торжество для меня? Что стол будет ломиться от черной и красной икры, когда прямо сейчас мы с Дэном жуем бутерброды с дешевой закуской, имитирующей вкус копченой курицы. И что платье, которое сшили для меня на заказ, будет стоить, как Жигули в хорошем состоянии. Нет. Нельзя. Не сейчас.

– Да какие планы, посидим с родителями. Может, приедут подружки потом.– Снова лгу.– Вообщем скукота редкая. Увидимся позже?

– Аришка, я же говорил, что мне подвернулась хорошая подработка? – Лицо парня выглядит расстроенным. – Я не знаю, когда освобожусь.

– Я понимаю и абсолютно не злюсь за это. Правда. – И в доказательство своих слов, крепко целую его.

И ведь это действительно так. Мой день рождения приходится на конец месяца и в этот период Денису нужно оплачивать много счетов. Плюс он отсылает деньги маме и младшему брату. А тут еще я… все эти приятные мелочи для меня тоже влетают ему в копеечку. Поэтому Дэн и хватается за множество подработок, чтобы удержаться на плаву. Он не жалуется, но я прекрасно понимаю, что ему тяжело.

– Пожалуйста, – шепчу, когда отстраняюсь, – не выдумывай ничего по поводу подарка. Мне ничего не надо.

– Я разберусь, – в своем стиле отвечает Дэн.

– Дэнниии, – тяну его имя, – ты – самый главный подарок для меня.

– Врешь, – смеется он и сжимает крепче в своих объятиях.

– Не-а, – отрицательно машу головой в разные стороны. – Честно-пречестно.

Он молча кивает, притягивая меня еще крепче к себе. Лежу на его груди и слушаю, как размеренно бьется его сердце. И меня затапливает бескрайнее чувство нежности, от которого очень хочется плакать. Мне кажется, что это не просто увлеченность. Это любовь.

12.

Время до дня рождения тянется словно резиновое. Возможно, это потому что мы каждый день грыземся с отцом. Возможно и от того, что я по горло оказываюсь завалена учебой и мы с Дэном едва можем найти минуту, чтобы хотя бы перекинуться парой слов. Он тоже был загружен работой. По крайней мере, именно это я от него и слышала. Но голос… его голос с каждым разом становился каким-то отчужденным. Пытаясь выяснить причину такого разительного изменения в поведении привело к тому, что мы впервые за все время поругались. Он говорил, что я от нечего делать накручиваю себя. Я же в свою очередь полагалась на свою интуицию, которая ни разу меня не подводила. С Дэном происходило что-то странное, что он категорически отказывался со мной обсуждать.

– Мам, что я делаю не так? – в отчаянии спрашиваю я у мамы, которую нахожу в ресторане. Где она вовсю готовится к моему празднику. – Почему у меня такое ощущение, будто он избегает меня?

Она в курсе всех моих махинаций. Но относилась к этому не слишком тепло. И это не потому что мы с Дэном были из разных миров. А потому что она категорически не приветствовала ложь, которой я хорошенько приправила наши отношения.

– Ох, милая, – мама бросает на стол планшет и спешит меня обнять.

– Мам, между нами с каждым днем растет какая-то невидимая стена, – всхлипываю, утыкаясь ей лицом в грудь.

– Арин, может быть, он что-то узнал? – осторожно спрашивает она, поглаживая мою голову.

– Исключено. Общих знакомых у нас нет, неоткуда ему узнать. Да и места, которые мы посещаем тоже разные. Там мы пересечься точно не могли.

– Может быть, у него серьезные проблемы в семье? – делает она еще одну попытку.

– Так почему он не поделится со мной? – обиженно шиплю.

– Потому что такова суть мужчин. Их с детства учат быть сильными и не показывать свою слабость. Это девочки могут вот так взять и разрыдаться, когда им тяжело. Мужики же переваривают все проблемы молча. Не торопись с выводами сама и не накаляй своего парня. Все утрясется. Дай ему время.

А ведь что-то в ее словах есть такое, что пробивает сгустившиеся тучи внутри меня и робкий лучик света освещает мое измученное переживаниями сердце.

– Давай так, – мама отстраняется, – я закончу последние штрихи здесь. А ты иди в кондитерскую и жди меня там. Выберем тебе торт и заодно выпьем по чашке чая с десертом.

– Хорошо. – Соглашаюсь с ней. Ведь мама знает, что когда я в стрессе, сладости отлично помогают мне с ним бороться.

Но дойти туда в хорошем настроении мне, видимо, было не суждено. Потому что я встречаю Юру. Парнишка, который устроился на работу одновременно со мной. Приятный малый, с которым мы фактически сразу же сдружились. Точнее, дружила я. А вот Юрка пытался ухаживать, но я тактично все его намеки сводила в дружескую плоскость. Увидеть его здесь стало для меня приятной неожиданностью.

– Юрец, – приобнимаю его, – как ты? Что здесь делаешь?

– Да сегодня одна барышня днюху у нас празднует. А торт забрать забыла. Вот и заслали меня за ним. А ты?

– А я… я гуляю, – делаю голос как можно беззаботней. – Как дела у нас… там?

– Ой, не спрашивай, Дэн сегодня на посту админа, рвет и мечет. – Парень кривится.

– А чего? – Настораживаюсь.

– А ты не в курсе? Хотя, о чем это я… Как ты можешь быть в курсе, если вы расстались, – хмыкает Юра.

– Расстались, – едва сдерживаю шок, когда эхом повторяю следом за ним.

– Вот без обид, Арин, но мы все прекрасно видели, что это недолгое увлечение. Ну, где ты? А где он, правда? Особенно с учетом того, как наш Дэн любит крутить сразу по два романа. Тоже хитрожопый товарищ, где выстрелит, там и прилипает. Да и конкуренция у тебя была нехилая. Там такая девочка навороченная к нему коготки свои протянула, что ты, подруга, заведомо была в проигрыше.

Он все продолжает болтать без умолку, но я его уже не понимаю. В ушах звон, в голове – вакуум. Стою, как робот, моргаю, дышу и зачем-то киваю головой. А внутри все разрывается на мелкие частицы. И так больно, будто умирает душа.

– Так вот эта телка сегодня как раз и празднует днюху, а Дэн контролирует, чтоб все было по высшему разряду. Беспокоится, видать. Арин, ты вообще сама как? Держишься? Вы ж вроде разбежались на хорошей ноте?

– Ага, – выдыхаю.

– Слушай, я знаю, как это тяжело. Сам недавно пережил такое. У тебя мой номер остался?

-Да.

– Позвони, как будешь свободна. Погуляем, поделимся переживаниями.

– Хорошо, – зачем-то соглашаюсь.

– Ну, все, давай тогда, до звонка, – Юра чмокает меня в щеку и убегает.

А я стою, словно статуя изо льда. Мимо проходят люди, кто-то обходит меня, а кто-то толкается. Но меня это не тревожит. Мне холодно да так, что тело пробивает озноб.

– Дочка? – слышится обеспокоенный голос мамы. – На тебе лица нет. Что случилось?

– Мама… – только и могу выдохнуть, когда она подхватывает меня под руки.

Нам потребовалось два часа и много литров чая с успокоительным сбором, чтобы привести меня в чувства и составить четкий план. Я была безмерно благодарная маме за поддержку и за то, как трезво она оценивала ситуацию.

– Нужны доказательства, – она оставляет пустую тарелку в сторону. – Когда обычно начинаются банкеты в таких заведениях?

– Не знаю. – Пожимаю плечами, – шесть – семь вечера.

– Значит, подъедем к шести. – Деловито продолжает мама. – Ты же знаешь территорию? Пройдешь так, чтоб тебя не заметили.

– Это было бы легко, если бы было лето и празднование было на улице. В зале я все равно попадусь на глаза. А через служебный ход меня никто не пропустит. Или доложат сразу Дэну.

-Значит, звони этому Юре, пусть поможет.

– С чего бы ему это делать?

– С того, что он, по всей видимости, к тебе неровно дышит. И если он не соврал по поводу Дениса, чтобы напакостить ему, то с удовольствием покажет подтверждение своим словам.

Что мне остается делать? Я набираю Юру и прошу об одолжении. К несчастью или, наоборот, счастью, он соглашается без промедления. И в шесть часов я уже нахожусь в тени огромной декорации, где обычно оставляют аппаратуру наши музыканты. Безразлично наблюдаю за тем, как отдельный зал медленно заполняется людьми. Но когда маячит силуэт Дэна, внутри все екает. Вот он, такой родной и до боли знакомый. И выглядит он сегодня чудесно. Я сотню раз говорила, что ему очень идут рубашки да и костюмы в целом. Но сердце пропускает удар не только из-за него. Я слышу сначала счастливые визги, а потом вижу, как на нем виснет блондинка. И он не отталкивает ее. Перехватывает на одну сторону и тянется к огромному букету, который вручает ей в руки. Девушка и ее подружки ахают. Ахаю и я, но вовремя зажимаю ладонь рукой. Мне больше ничего не нужно видеть. Тенью несусь по закоулкам кафешки, стараясь не попасть никому на глаза и вот, оказываюсь на улице. Но и там не даю себе передышки до тех пор, пока не ныряю в салон машины, где меня терпеливо ожидала мама. Ей достаточно всего одного взгляда на мое потрясенное лицо, чтобы с визгом шин сорваться с места. Всю дорогу мы проехали молча. И только у ворот дома, она заглушив мотор, повернулась ко мне:

– Тебе нужно будет научиться жить с этим предательством. Я знаю, это больно и ты не знаешь, как делать вдох, чтобы грудь не стискивало в тиски. Но ты утрешь слезы и будешь строить свою жизнь дальше. Да, Арин, это взрослая жизнь преподнесла тебе свой первый подарок и урок. Любовь бывает сукой, дочка, но такие ошибки должен проходить каждый. Мы же, как сталь, которую только вынули из печи. Пока горячо, мы прогибаемся. Но с каждым ударом молота судьбы, мы становимся прочнее. Завтра у тебя день рождения и ты будешь блистать вопреки тому горю, которое тебя сейчас затопило. Зато ты увидела, насколько продажным может быть человек. Он, не зная о твоих возможностях, променял тебя на ту, которая светит деньгами направо и налево.

Киваю головой и утираю слезы. Мама права, больно безумно. Обида не знает границ. Как так-то? Что я сделала не так, чтобы он так обошелся со мной? Я не понимаю. Но потом мысль сама собой формируется. А ведь реально променял… И не любил, наверно, вовсе. Все это было игрой, пока бедный мальчик метался меж двух огней. И от этого коробит еще сильнее.

Я ночь проплакала, проигрывая увиденные фрагменты. Вырывала из сердца все воспоминания и хоронила их заживо. И когда утром ко мне пришла визажист, она охнула от моих опухших глаз. Мама тактично промолчала и просто вручила мне подарок. В конверте были билеты в Питер. Я знаю, что это смешно. Я могла выбрать любую страну на карте мире и получить туда поездку. Но грезила дождливым городом, который на данный момент идеально подходил моему душевному настроению.

В ресторан мы прибываем всей семьей. Красивые, лощенные, все, как и полагается нашему статусу. Нас окружает родня и друзья, слышатся поздравления и каждый стремится меня обнять. Вскоре мои руки ломятся от букетов, а лицо устает от улыбки. Будучи окруженная теплом и добром, я перестаю чувствовать тот холод, который сковал все мои внутренности. Мне, правда, хорошо. Но ровно до того момента, когда все расходятся на свои места за столом и я вижу Дэна. Он застыл на месте с графином в руках, не сводя с меня ошалелых глаз.

Ну, смотри, мой дорогой. Смотри на меня. Что? Не ожидал? Екнуло у тебя внутри? Надеюсь, что да. Потому что ты только и сможешь, что смотреть на меня. И только сегодня. А завтра я забуду, кто ты вообще такой.

С этими мыслями, я собираю оставшуюся гордость в кулак и, гордо вскинув голову, прохожу мимо. Делая вид, что передо мной не человек, а грязь.

13.

Торжество находится в той стадии, когда люди уже частично не помнят какое «горько» по счету они запивают. Я тоже до сих пор здесь, хотя моя работа уже и завершена. Меня волнует один человек. С которого я намеренно не свожу глаз. И он это чувствует, иногда поднимая свой тяжелый взгляд на меня. Но я не тушуюсь. Пусть знает, что мне не страшно. Пока мы играем в странные гляделки, в моей голове вертятся шестеренки, которые перемалывают новую информацию. С завтрашнего дня Дэн становится партнером отца. Пусть только в одном из заведений, но и этого хватает с головой. Как он это сделал? И, главное, почему именно мой отец? Ответ на последний вопрос находится фактически сразу, стоит нашим взглядом скреститься. Я усмехаюсь такому очевидному выбору и Дэн, видимо, прекрасно все понял. Потому что отставил пустой стакан на барную стойку и двинулся в мою сторону, попутно отклоняя зазывы подвыпивших дамочек. Рядом со мной он оказался в тот момент, когда зазвучала медленная песня.

– Потанцуем? – Он протягивает мне ладонь.

– Размечтался.– Фыркаю и смотрю на его руку будто передо мной змея.

– Это не просьба, – с этими словами он перехватывает мои пальцы со спинки стула и больно сжимает, заставляя поднятья следом за ним.

Я через боль улыбаюсь, когда встречаю взглядом отца и не подаю вида, что что-то происходит. Мы занимаем место среди танцующих пар и Дэн притягивает меня ближе к себе, оставляя несколько сантиметров между телами. И тело реагирует так, будто мы с парнем два одинаковых полюса магнита. А что делают они, когда их сближают? Правильно, отталкиваются друг от друга. Вот только железная хватка мужских рук не дает даже сдвинуться в сторону, удерживая в своем кольце.

– Не обязательно показывать свою силу, – шиплю, чуть повернув голову в сторону его лица.

– Я еще ничего не показываю.– Он тоже поворачивается в мою сторону.

И наши лица застывают в этом положении. Мы впервые за столько лет оказались настолько близко. Повзрослевшие и изменившиеся не только внешне и физически, но внутренне. Кожу непроизвольно обдает сначала жаром, а потом холодом. Я подавлю давно забытые рефлексы обратно. Настолько глубоко, насколько это возможно.

– Да я посмотрю, ты решил накормить меня холодным блюдом под названием «месть»? – нахожу силу разорвать зрительный контакт. – Долго же ты вынашивал план.

– С чего такие мысли? – Кривятся его губы в подобии улыбки. – С чего ты взяла, что наши отношения в прошлом как-то причастны к этому? Или тебя коробит от того, что люди в отличии от тебя чего-то добиваются в то время, как ты остаешься папиной дочкой? Которая ничего не достигла?

– Не пытайся втоптать меня в грязь. Лично я для себя много чего достигла.

– Да? – парень делает еще один поворот и кружит меня по залу. – А как же жалобные истории о зверушках, которых ты планировала спасти? Передумала? Или не дали?

– А это не твое собачье дело, – огрызаюсь, но тут же морщусь от того, как он снова сжимает руку своей ладонью. – Давай начистоту, Дэн, что бы ты там ни задумал, у тебя ничего не выйдет. Это меня ты мог обвести вокруг пальца, навешав на уши лапши в стиле «люблю-немогу». А отца ты хрен проведешь.

От меня не скрывается, как его кадык дергается, а глаза сужаются.

– Не тебе мне рассказывать о лжи. – Цедит он сквозь зубы. – В этом деле ты тот человек, у которого стоит брать уроки.

– Хочешь вспомнить былое? Хорошо, Денис, давай. Да, я тебе лгала, согласна. Но не предавала, слышишь?! – Вырываюсь из его рук и отталкиваю его от себя. – А ты поступил, как последняя тварь. Так что не смей винить только меня. Сначала вспомни, как ты обошелся со мной!

Толпа вокруг нас застывает и я, пользуясь общим замешательством, спешу скрыться. Плевать, что завтра будут вопросы от отца. Объяснюсь как-нибудь. Газую с места, абсолютно наплевав на правила выезда и подрезая чужую машину. До боли и слез прикусываю губу, не сводя глаз с дороги. Надо же, все старания насмарку. Столько лет контроля слетели за считанные минуты. Так мог меня вывести только Дэн. Скотина. Только сейчас замечаю, что за мной хвост. Фары преследующей меня машины пару раз моргают, призывая остановиться. Горько усмехаюсь и утапливаю педаль газа в пол. И успеваю проскочить на мигающий желтый, оставляя вторую машину застывшей на красном сигнале светофора. Домой я прибываю первой, но чувство реванша недолгое. Стоя в подъезде, я слышу визг затормозившего авто. Судя по всему, кто-то тоже гнал нехило. Заскакиваю в лифт и жму на кнопку, умоляя, чтобы двери быстрее закрылись. И выдыхаю, когда створки скрывают меня, но… не до конца. Носок мужского ботинка вклинивается и вот, передо мной Денис. И он очень… очень зол.

– Ну, куда же ты, соседка, – снова этот голос. Будто он едва сдерживает себя.– Спешишь. Подкинешь на этаж?

– Пешком пойдешь, – вкладываю силу и грубо толкаю его, заставляя сделать один шаг назад.

Глупо было ожидать того, что я смогу вытолкнуть его отсюда. Еще глупее было думать, что мне ничего не будет. Карие глаза напротив становятся похожи на черную бездну. Он расправляет плечи и резко хватает меня за воротник пиджака, поднимая, как пушинку и припечатывая в два шага в зеркало на противоположной стене лифта. Но мне не страшно. Я наоборот чувствую, как его ярость распространяется на меня. И пока он не видит, проворачиваю кольцо на среднем пальцем так, чтобы небольшой камень смотрел внутрь и полосую его по щеке.

– Сука. – Шипит Дэн и встряхивает меня еще раз.

На этот раз боль существенней, так как я ударяюсь затылком. Зажмуриваюсь и охаю. И это первый звук, который вообще был проронен в ходе нашей стычки. Все это время мы безмолвно барахтались в узкой кабинке лифта и он тоже не выдержал. Дернулся раз, второй и застыл на месте. И мы застыли. Застряли. Тяжело вдыхая воздух и не сводя глаз друг с друга. Два взрослых человека, готовые сцепиться в новом этапе схватки.