Девять царств. Принцесса степей

– Можешь попробовать спеть что-нибудь, – сказал крылатый. – Какую бы песню нам исполнить?

Ой-ей, я пока не уверена, что смогу сама что-то спеть. В голове пронеслось множество прекрасных песен, которые мне нравятся, но ума не приложу, как их сыграть.

– Давай споем «Им наше золото не нужно».

Мне вспомнилась эта забавная баллада, и она, кажется, была самой простой. Но через мгновение я вся покраснела – я-то сегодня пожелала и золото, и серебро.

Крылатый не заметил перемен в моем лице и просто подпевал:

Им наше золото не нужно,Не нужно наше серебро.Прекрасный шелк для них —Всего лишь полотно,Мы их упрашивали долго,Не было от этого все толка.

Если бы я не услышала трубный звук Осеннего рога, то совершенно забыла бы об Осенних смотринах. Учиться играть на арфе и петь с крылатым было так увлекательно! Но, услышав доносившийся издалека низкий гул рога, я в испуге вскочила.

– Мы пропустили! – вскрикнула я.

– Что пропустили? – Крылатый непонимающе уставился на меня.

– Целых полдня Осенних смотрин!

Хотя праздник длится три дня, только в самый первый день проходят состязания между представителями всех семи кланов. Следующие два дня все пируют, веселятся, поют и танцуют.

– Ох, тогда иди скорее! – Крылатый встал.

– Тебе тоже стоит пойти! Это правда интересно. – Я добавила для убедительности: – Лучшая часть первого дня Смотрин – после полудня!

– Не пойду, – сказал крылатый с ноткой извинения в голосе.

Наверное, я уже отняла у него много времени. Он провел сегодня со мной несколько часов и еще не начинал работать.

– Ну пойде-е-ем! – немного капризно протянула я. – Попрошу папу…

И тут слова застряли у меня в горле. Я внезапно заметила, что его лачуга выглядит намного просторнее, чем обычно, а горы металлической утвари и прочих изделий исчезли.

– А где же твоя работа? – Тут я осознала. – Ты уходишь! Да?! Ты подарил мне эти подарки, научил играть на арфе – все потому, что покидаешь наши края!

Крылатый ничего не говорил. Я знала, что мои догадки верны. На изголовье его кровати висел длинный зеленый лук, сделанный из рога лудуня[31], а на самой кровати было аккуратно разложено несколько узелков с вещами.

Меня это так обидело, что на глаза навернулись слезы. Но я опустила голову, чтобы он этого не заметил. Не дам крылатому повод для насмешек надо мной. Он только и делал, что льстил, а правду, оказывается, не говорил. Мне на него все равно! Я топнула ногой и выбежала из его лачуги, не в силах дальше сдерживать слезы.

– Ветерок, – позвала я.

Он послушно опустил голову, чтобы я могла обнять его. Вот кто всегда добр ко мне. Я хотела прикоснуться к его щеке, но только в тот момент заметила, что все еще крепко держу в руках арфу и маску. Я высоко занесла их над головой, но, немного помедлив, все же не стала бросать.

– Пойдем, – сказала я, и Ветерок тут же помчался.

Я крепко обняла арфу и маску, а по моему лицу ручьями текли слезы. Показалось, что из домика донесся вздох.

Почему я так злюсь? Мне никогда не было так грустно, и я не понимаю, почему плачу. Что случилось? Не знаю. Не знаю. Что-то в груди тянет, и очень больно. Я не хочу этого. Я могу прекратить это – я вспомнила, что маска хэло все еще была у меня в руке.

И Ую, я не буду плакать тебе; хочу, чтобы ты знал, что я не «прекрасная» принцесса Чжуянь, а «безразличная» принцесса Ую.

Если бы Янь Шэцзянь вчера вечером не узнал побольше об Осенних смотринах, мы были бы сегодня просто в отчаянии.

Хотя состязания проводились не по дойке коров и стрижке овец, они все еще были далеки от того, что мы изначально себе представляли. Все утро участники соревновались не в стрельбе из лука или верховой езде, а в укрощении диких скакунов. Понятное дело, в этой дисциплине у моих Гуйгун не было особых преимуществ. Несмотря на то что о сути состязания было известно со вчерашнего дня, они все же решили участвовать и выглядели не лучшим образом. Талантливых от рождения очень мало, и для большинства победа – всего лишь вопрос того, стоит она усилий или нет. Люди, подобные воинам Ланьи, стремятся быть во всем первыми, но невозможно постоянно побеждать, тем более не имея навыка. Как следствие, рано или поздно они все же падали с лошадей. В этом отчасти есть и моя вина – слишком уж я их распустил.

Один из всадников Ебэя спросил меня: «Неужели в ваших краях не разводят лошадей?» В тот же момент одного из самых моих лучших воинов сбросил с себя очень норовистый конь. Кланы плоскогорья не имеют постоянных войск. Они просто рождаются верхом на лошадях и всю жизнь на них проводят. Каждый одновременно и воин, и скотовод. В этом нет ничего невероятного. Если бы на просторах нашей империи не было искусных коневодов, то нас бы мог разграбить любой, кому это вздумается. Мы задействовали миллионы прекрасных скакунов в военных кампаниях по всему миру. Как могли варвары-кочевники сравниться с нами в силе? Разве их лошади не были просто прирученными дикими зверями из северных степей? Всадником, задавшим мне этот вопрос, был принц племени Суцзинь; что ж, теперь я знал, что в этом племени был как минимум один круглый дурак.

Среди кочевников очень много выдающихся воинов, и за состязаниями было действительно интересно наблюдать. Радостные возгласы и громовые аплодисменты на аренах наполнили Байма праздничным духом, и приунывшие было Гуйгун довольно быстро снова оживились. Но, что неудивительно, празднества сильно затянулись, да так, что у меня уже вся голова под шлемом вспотела.

Призовая жемчужина лежала посреди большого золотого блюда. Она была невероятно большая и, согласно преданиям, в темноте должна излучать яркий свет. Даже средь бела дня все еще можно было разглядеть небольшой ореол света вокруг нее. Но люди, напротив, не светились счастьем, а выглядели немного удрученными. Янь Шэцзянь широко зевнул, прикрыв рот. Я хотел что-то сказать ему, но предпочел промолчать. Цихай Чжэньюй совсем утомил нас.

Сначала племя Суцзинь, чтобы задобрить хана Цихая, представило ему жемчужину, найденную в болоте Ечжао[32]. Внутри жемчужина была полая, и на солнце лучи проходили сквозь узкое отверстие посередине нее. Цихай Чжэньюй сказал, что драгоценность очень хороша и она будет отлично смотреться, если подвесить ее на изголовье кровати. Сказав это, он оглядел присутствующих, и началось новое состязание. По первому впечатлению сложно было представить, что Цихай Чжэньюй обладает настолько большим авторитетом. Неудивительно, что его величество пришел с армией из миллиона солдат ради встречи с ним.

Отверстие в жемчужине имело извилистую форму и было толщиной в рисовое зернышко. Разве может через него пройти даже самая тонкая ниточка? Все понимают это, но тем не менее пытаются, один за другим. Вот что значит усердие. Я слышал от Пи Бу, что люди плоскогорья очень упрямы, и наконец смог лично в этом убедиться.

К счастью, не все кочевники были такими простаками. Следующим на арену вышел представитель племени Текэ – молодой парень с кожей слегка желтоватого оттенка, явно преисполненный уверенности.

– Подумаешь, проблема, – произнес он так, чтобы все услышали.

Его план заключался в том, что он намазал маслом один конец отверстия, а с другого конца запустил муравья, обвязанного шелковой нитью. Чтобы муравей прополз жемчужину насквозь, парень поднес чашу к отверстию с горячим вином, перекрыв муравью выход. Еще до того, как он закончил объяснять свою идею, вокруг арены поднялся гомон. Я не смог сдержать смех: его метод, без сомнения, был странным, и я не верил, что он сработает. Соображения парня были абсолютно безосновательны – неудивительно, что публика была недовольна.

Цихай Чжэньюй откашлялся, и все затихли. Он посмотрел на меня и сказал:

– Генерал Се где только не бывал, и он наверняка нестандартно смотрит на мир. Интересно, генерал, вы верите в то, что этот метод может сработать?

Конечно, лучше не высказывать обидные слова самостоятельно, а поручить это иноземцу. Но я не мог принять на себя эту роль. Поэтому ответил, что этот метод, безусловно, превосходен, действительно уникален и мы с нетерпением ждем возможности его лицезреть. Цихай Чжэньюй некоторое время смотрел на меня с едва заметной усмешкой. Я внезапно осознал – хотя только что ответил мягко и дипломатично, но как будто побоялся сказать честно. Я бы определенно не осмелился ответить прямо императору, но для меня не было никакой проблемы говорить правду в лицо хану.

Парень на арене колебался. Он дважды моргнул своими поросячьими глазками и, наконец, произнес:

– Ночь была холодная. Сейчас сложно поймать и муравья.

На трибунах раздался взрыв смеха. Но парень не покраснел и не сконфузился, покидая арену. Интересный юноша, узнать бы его имя.

К императору нельзя было подходить с оружием ближе чем на десять чжанов, а вот у Цихай Чжэньюя таких правил не было: на плоскогорье не найти человека, который бы не носил меча. Меч у меня в руках был больше, чем у остальных. Цихай Чжэньюй поручил проблему мне, и я ее решу. Это совсем простенькая задачка, я просто оговорился и легко все исправлю!

Меч, который его величество отправил в подарок Цихай Чжэньюю, конечно, был бесподобен. У меня самого не лучше. Если пользоваться мечом высокого качества, то к нему можно привыкнуть и стать зависимым от собственного оружия, что слишком опасно. Но как же приятно добротный клинок ложится в ладонь. Моя рука слегка дрожала, и я разрезал жемчужину пополам – так продеть ниточку точно будет проще.

На арене вновь воцарилось молчание, Цихай Чжэньюй смотрел на меня. Я знаю, что ему нужна жемчужина, которую можно повесить. Хоть шнурок теперь и проходит по отверстию, подвесить жемчужину вряд ли получится. Я не могу склеить ее обратно, но среди моих Гуйгун есть тот, кто сможет. Я помахал рукой, и Хуа Сыцю вышел на арену. Он взял две половинки и произнес несколько слов. Внезапно из кусочков жемчужины вырвался поток света. Он соединил их, а когда развел ладони, бусина вновь была единой. Многие из Гуйгун – далеко не обычные воины, но Цихай Чжэньюй пока этого не знает.

Хан стал аплодировать нам:

– Замечательный меч, превосходное владение, удивительная магия! – Он обернулся и спросил человека, чье лицо было скрыто за газовой вуалью: – А-Лянь, это же можно назвать магией?

Оказывается, Цихай Лянь уже вернулась. Обычно дочери Ебэя более свободных нравов и не скрывают своего лица. Цихай Лянь делает так, потому что она принцесса?

– Ну, это впечатляет. Но… – ответил светлый, чистый голос, и Цихай Лянь подняла вуаль. Она скрывала прекрасное лицо без единого изъяна, абсолютно неземное, а темно-синие глаза девушки были словно из сказки. Цихай Лянь подошла к нам и взяла жемчужину. Я даже не совсем четко разглядел, как она это сделала. – Хоть вам и удалось скрепить ее обратно, такая магия насильна, и это уже совсем не та жемчужина, что прежде. – Она взглянула на Хуа Сыцю, который от ее слов изменился в лице. – На самом деле, все гораздо проще, – сказала она и вставила нить в отверстие. Вокруг раздался приглушенный ропот. Вдеть нить мог любой, но как же она ее вытащит с другого конца? Цихай Лянь окунула жемчужину в стакан с водой, который держала, пошевелила руками и плавно вынула ее обратно. – Разве так не легче? – Ее лицо не выражало никаких эмоций.

– Вы правы. – Я опустился на одно колено и почтительно поднял меч над головой. – Магия старшей принцессы непревзойденна, и для нас такой уровень недостижим. Все, что мы можем, – преподнести великому хану Цихаю в подарок от императора этот прославленный меч Дуаньюэ[33], чтобы хан мог в полной мере демонстрировать свои выдающиеся навыки боя и порадовать принцессу.

– Дуаньюэ! – Она взяла меч. – Какой огромный! Такой меч не годится для нарезки жемчужин. Но папе он ни к чему… – Она задумалась ненадолго. – Чу Е!

Красивый рыжеволосый воин рядом с Цихаем Чжэньюем поспешно вышел вперед.

– Возьми его. Генерал Се говорит, что это знаменитый меч!

Его величество сказал, что у Дуаньюэ слишком кровавое прошлое и правителю страны не подобает иметь такое оружие, хотя ему очень нравился сам меч. Но Цихай Лянь без промедления отдала клинок обычному солдату. Неудивительно, что Цихай Чжэньюй не сильно любит эту дочь. Он всю жизнь провел на поле битвы, так как же жемчужина может заменить для него прославленный меч? Цихай Лянь явно не понимала его значимости, тем не менее начала командовать. Поразительная уверенность.

Янь Шэцзянь, должно быть, сильно волновался. Взглядом он спрашивал меня: «Это она?» Я не знал. Я изначально был уверен, что сразу пойму это. Но теперь сомневался. Она правда головокружительно прекрасна, но действительно ли мы ищем именно ее? Мои руки были плотно сложены на груди, где за пазухой покоилось волшебное бронзовое зеркало. Показывало ли оно эту ледяную принцессу?

– У вас же еще множество дорогих подарков, верно? Давайте посмотрим на все вместе. – Цихай Лянь продолжала упорствовать. Ее голос был таким приятным и одновременно холодным, что ранил, словно льдинки. Я посмотрел на Цихай Чжэньюя, однако он все еще добродушно улыбался и ничего не говорил.

Мы привезли десять сундуков – это не так много, но они были доверху наполнены сокровищами, на которые можно было купить несколько городов. Например, один из городов народа хэло выменял себе спокойную жизнь за эту кольчугу из чистой стали. Она была очень легкой, но при этом настолько прочной, что даже мощный лук Янь Шэцзяня не мог пробить ее. Или же серебряный кувшин, который впитал в себя магию великого волшебника далеких времен. Какую бы грязную жидкость в него ни наливали, она вся превращалась в сладкую родниковую воду… Император предусмотрел так, чтобы все подарки подходили как раз под суровые условия жизни на Ебэйском плоскогорье и чтобы хану Цихаю было проще править этим диким краем. Но Цихай Лянь так запросто раздала эти драгоценности всем вокруг – как воинам кланов, так и простым людям, – и всех она могла называть по имени.

Янь Шэцзянь и Гуйгун в растерянности смотрели на меня. Десять сундуков с сокровищами, которые мы с такими усилиями довезли в Байма, раздали всем подряд. Очевидно, никто из нас не ожидал такого исхода.

Я слегка выдохнул: все же принцесса, кажется, не случайным образом выбирала людей. Даже я, посторонний человек, мог понять, что, даря эти подарки, она воплощала их самые сокровенные желания и удовлетворяла нужды. Мое первое впечатление было ошибочным. Все совершают ошибки, иногда по несколько раз в день. Но таким, как мы, нельзя их допускать, потому что в нашем случае ошибки зачастую означают смерть. Если бы мы принесли весть не о сватовстве, то погибли бы здесь. По моей спине катились капли холодного пота.

– Есть что-то еще? – спросила меня Цихай Лянь. Она говорила прямо и уверенно.

– Да, есть еще кое-что, – честно ответил я. Правда всегда лучше, в такой ситуации и подавно.

– И что же? – Принцесса посмотрела мне прямо в глаза и кивнула.

В этот момент мне вдруг очень захотелось преподнести зеркало именно ей. Взгляд ее глаз показался мне таким знакомым. Я никогда не видел ее раньше, однако в тот миг мне показалось, что мы знаем друг друга много лет. Но это было лишь на мгновение.

Затем я заметил еще пару глаз, которые внимательно наблюдали за мной из-за спины вождя клана. Это были черные глаза, и они не выглядели такими бездонными, как у Цихай Чжэньюя и его старшей дочери. Глаза смотрели весело и простодушно, хотя в них читалась какая-то пустота. Я не мог разглядеть этого лица, так как оно было спрятано под серебряной маской. Но от одного взгляда этих глаз на сердце у меня потеплело.

Император был прав, когда сказал, что я пойму сразу, как только увижу ее. Я пришел, увидел и узнал.

Внезапно я быстрым движением достал зеркало из-за пазухи. Позже Янь Шэцзянь сказал, что никогда не видел меня таким решительным, даже в самых тяжелых битвах.

Я широкими шагами подошел к хану. Когда проходил мимо Цихай Лянь, то заметил краем глаза, что ее холодное лицо приняло задумчивое выражение, но я даже не успел обдумать почему.

– Его величество император великой династии Чао преподносит это зеркало в подарок самой прекрасной девушке в мире. – Я опустился на колени рядом с Цихай Чжэньюем и сказал это тихим голосом, неотрывно смотря в те черные глаза.

Глава пятая

Тот самый «скучающий» генерал Се подарил мне зеркало. Я видела зеркала, у моей матери было одно. Его поверхность была гладкой и сверкала на солнце, и в нем можно было увидеть саму себя. Но при этом оно было потемневшим, и мне намного больше нравится смотреться в кристаллы халькантита у реки Сяоцзинь. Но сестрица Лянь только что получила от генерала Се так много хороших вещей. Хотя никогда раньше не видела ничего подобного, я сразу поняла, что это невероятно дорогие подарки. И все же генерал подарил зеркало в самую последнюю очередь – значит, оно самое ценное? Зеркало было обернуто в гладкую и блестящую красную парчу, и мне очень хотелось посмотреть, что же под ней.

Отец не выглядел довольным. Он встал между мной и генералом Се и сказал:

– Цихай Жуй всего пятнадцать лет.

А при чем тут то, что мне пятнадцать? Разве в этом возрасте нельзя принимать подарки? Или смотреться в зеркало? Это не в первый раз так. В тот момент отец излучал невероятную силу, и я видела, как люди вокруг невольно расступались перед ним. Он становился таким, только когда выходил на бой. Думаю, он действительно не хочет, чтобы я принимала этот подарок.

Но генерал Се внезапно встал передо мной на колени. Что за странный человек! Обычно он ходит так, будто у него нет костей. Двигается крайне плавно и как будто «лениво» – кажется, подуй сильный ветер, и его тотчас же унесет. Но теперь движения генерала были быстрыми и резкими, как у снежного барса, преследующего добычу. Я не видела его глаз, но думала, что их взгляд так же резок, как у Чу Е. Он все еще повторял эти слова:

– Его величество император Великой Чао преподносит это зеркало в подарок самой прекрасной девушке в мире.

Он снова назвал меня красивой, хотя даже не видел моего лица. Действительно ли красота так важна? Разве она стоит такого далекого пути, лишь чтобы подарить зеркало? Я взяла его в руки и сняла красную парчу. Отец вздохнул. Мне немного стыдно – ведь он так любит меня и, если он не хотел, чтобы я принимала этот подарок, наверняка на то есть причина. Но мне так любопытно! Ну вот зачем этот генерал ведет себя так загадочно? Я только одним глазком взгляну и верну зеркало ему!

Зеркало ярко блестело, а окаймляла его изысканная узорчатая резьба. Я смотрела, как моя маска сверкает в отражении, равно как и мои глаза. Только в тот момент я поняла, что все еще в маске! Сняв ее и посмотревшись еще раз, я увидела свое раскрасневшееся лицо, одновременно счастливое и сердитое. В черных-пречерных глазах плясал игривый огонек, а под ними был красивый носик и ярко-красные губы. Это я! Отражение в зеркале даже лучше, чем в кристаллах хальконита.

Это третий подарок, который я получила за сегодня. Стоит ли радоваться?

В нашем клане не принято дарить изысканные подарки. Холода на плоскогорье суровые, и людей больше волнует, как позаботится о домашнем скоте и посевах. Только богатые могут позволить себе подарить кому-то изящную посуду, меч или лук. Даже я редко получаю такие интересные вещицы, еще и так много. Но стоит ли этому радоваться? Нося серебряную маску, я не чувствовала грусти, даже когда думала о крылатом. Люди вокруг веселились, пели песни и рассказывали баллады, но у меня в сердце ощущалась пустота, будто не хватало чего-то важного. Я вновь посмотрела на себя в зеркало, и на душе стало тоскливо. Как было бы здорово, если бы он сейчас тоже смотрел в это зеркало, стоя позади меня? Хотя он повидал много удивительных вещей, возможно, такое прекрасное зеркало ему еще не попадалось, да? Ведь это подарок от самого императора династии Чао – звучит очень впечатляюще.

Кто бы мог подумать, что, оказывается, не всегда подарки поднимают настроение.

Я вернула зеркало генералу Се.

– Не хочу его, – сказала я, – мне не нужно подобное зеркало.

Но генерал не стал брать подарок обратно и даже не взглянул на меня. Его подчиненные, которые стояли и тупо смотрели на меня, внезапно бухнулись на колени. Что за странные люди! Настоящие мужчины никогда не станут молить о чем-то и тем более не встанут на колени. Они даже не из моего племени, как это все понимать?

– Сестрица, могу я отдать тебе это зеркало? – Я подбежала к сестре Лянь – вот кто на самом деле самая красивая девушка на белом свете! Даже когда я держала ее за руку, меня переполняла нежность. – Ты так прекрасна, что можешь хоть целыми днями в него смотреться! Тем более они все равно его не заберут.

– Милая сестренка, – сестра Лянь поднесла руку к моему лицу и нежно провела пальцами по щеке, – прости, я не могу принять этот подарок. – Ее голубые глаза заблестели от слез и теперь смотрели на меня с жалостью. Они всегда казались такими холодными, а сейчас будто растаяли. У меня екнуло сердце. Из-за чего она грустит? Неужели мне действительно не стоило принимать это зеркало?

Отец как будто перестал замечать меня. Он опустил голову и сказал генералу Се, который все еще стоял на коленях:

– Се Юйань! – Голос был тихим, но в моих ушах он прозвучал страшным, оглушающим громом. Но в его взгляде читалась смутная мольба, заставившая меня содрогнуться. Мой отец – великий воин, неужели он станет кого-то молить? Что с ним происходит? Я что-то сделала не так?

Генерал Се все еще не поднимал головы, кланяясь отцу и говоря:

– Зеркало точно показывает принцессу Жуй, я не могу ошибаться.

Папа колебался и сделал жест рукой сестрице Лянь. Она лишь прикоснулась к моему запястью, и зеркало волшебный образом перелетело из моих рук к отцу. Ах, ее удивительная магия каждый раз поражает меня! Тревога за отца тут же спала, и я взяла сестру за предплечье и стала слегка подпрыгивать на месте.

– Какая же ты замечательная! Как называется это заклинание?

Но сестрица Лянь не стала отвечать на мой вопрос. Когда она увидела, как отец смотрит в зеркало, сколько на его лице удивления и даже отчаяния, то не выдержала и прижала мою голову к себе.

– Глупышка, тебя выдают замуж за императора!

Я почувствовала, как на мои уши упали две теплые капли. Неужели она плачет?!

Что?! Эти чужаки ведь очень странные, я с ними даже толком не знакома, не говоря уже об их императоре, но при этом они хотят, чтобы я вышла за императора замуж, и, видимо, это как-то связано с зеркалом. Какой бы замечательной и великой ни была империя, меня это мало волнует. Это их страна, и пусть женятся там, как им заблагорассудится. Ведут себя так, словно у меня нет своей воли и желаний!

Когда чуть позже пришла в шатер родителей, я сказала отцу:

– Папа, не волнуйся. Я ослушалась тебя, но, пожалуйста, не сердись. Я верну зеркало им. Если не примут свой подарок обратно, то я просто оставлю его у входа в их шатер. Кому понравится, тот и заберет.

Отец медленно гладил мои волосы. За последние полдня он как будто сильно постарел.

– А-Жуй, я никогда не злился на тебя, не злюсь и сейчас. – Выражение его лица было грустным. – Но возвращать им зеркало бесполезно, потому что оно показывает именно тебя!

Что за диковинное зеркало! Когда я смотрелась в него, то видела свое лицо, но, когда в него смотрели другие люди, они все равно продолжали видеть меня. Отец сказал, что, оказывается, император еще давно увидел мое изображение в зеркале и послал этих людей, чтобы разыскать именно меня. Я очень разозлилась, когда узнала это. Подумаешь, увидел? Разве этого достаточно, чтобы я согласилась выйти за кого-либо замуж? А если увижу, что у кого-то прекрасная лошадь или богатый дом, я что, сразу побегу это отнимать? Об этом и речи быть не может!

Отец, кажется, был очень тронут, услышав мою грозную тираду, но все же не одобрил ее. Раньше он никогда так не вел себя. Всегда поддерживал меня, даже если я ошибалась. С сестрой и младшим братом он был другим. Сейчас он неотрывно смотрел на матушку, а ее взгляд был туманным и печальным. Давно не видела ее такой. Я так испугалась, что тут же замолчала. Да что сегодня за день? Кажется, что бы я ни сказала и ни сделала – все неправильно. Скучаю по крылатому – кажется, будто в его присутствии я никогда не ошибаюсь. Ой, я вспомнила, нет, я его ненавижу! Ха, тайком сбежать хотел!

– А-Жуй, – внезапно сказала матушка, – подойди ко мне.

– Лань! – Отец, казалось, хотел остановить ее, но все же не стал ничего говорить.

Матушка ласково усадила меня перед собой и стала расчесывать мои длинные волосы гребнем из рога яка. Больше всего на свете я люблю, когда матушка расчесывает мне волосы.