скачать книгу бесплатно
Шли мы, шли, и уткнулись… в почти отвесную стену!..
– Вон, видишь, там, полянка, это и есть та самая площадка – сказал егерь Сафонов, пряча улыбку в ржаные свои усы, и начал восхождение. Остановившись, добавил – Ты, музыкальный милиционер, идёшь за мной следом, «Борода» за музыкантом. Остальные знают. – И скрылся в кустах. Я последовал за ним, думая о том, а не высоковато ли будет?!
Тут необходимо признаться, что высоты я с детства боюсь! Жутко, до потери сознания. Сафонов, шедший впереди, подбадривал:
– Сушняк, видишь? Да не спеши ты!.. Поспеем, – поджидал егерь меня. – Чё, крутовато? Да здесь всего каких-то сорок – пятьдесят метров. Ну, высота, ну заросли, камни там всякие… Это, брат семечки. Мужику надо преодолевать трудности всякие, легче по жизни идти потом, – утирал пот со лба Сафонов.
– Всё, привал, мужики!.. Полпути – есть! Перекур, братцы…
Странно, но усталости я почти не чувствовал, так разве что малость…
И мужики тоже, вроде, ничего, терпят. Хотя среди нас были в основном люди взрослые – тридцати, сорока лет навскидку.
А мне – то, каких – то двадцать четыре с небольшим. Пацан по сравнению со старшими товарищами.
Я глянул вниз, но вот что странно – страха перед высотой почти не было! Почему – не знаю, но приметил я, красоту здешних мест – неописуемую!..
Бог мой, какое раздолье!..
Сопки, внизу красавица Лена и по всей панораме – тайга!
И странно, она была не зелёного цвета, а изумрудного.
Да, да – цвета морской волны!
И вспомнилась сразу песня «а вокруг голубая, голубая тайга…»
Гордость берёт – а страна-то наша вона, какая – огромная!
– Ну, размечтался, – Паша борода легонько меня подтолкнул.
– Идём уже, – взглядом показал мне Сафонов. – Осталось – ещё чуть-чуть да мелёхо. И мы тронулись дальше. Вот где я понял, чем ценен рюкзак и почему брать с собой в такие походы надо только самое необходимое.
Ко мне подошёл якут:
– Давай, мало-мало подмогну? – улыбался он озорно и лукаво.
– Да ладно, чё там, спасибо уже. Пошли… в тон ему пробормотал я.
– Настырная, однако. Хорошо. – подмигнул якут. И начался ад! (для меня), потому как подъём пошёл ещё круче и я, выбиваясь из сил, шёл, набивая ссадины и синяки, натирая плечи, руки…
Но вот, не знаю уж каким чудом – мы на месте. Господи, думал я, неужто и передохнуть можно?
Как только была дана команда привал, я повалился на землю, как куль с отрубями и, падая, угодил физиономией своей прямёхонько… в муравейник!.. Хохот стоял неимоверный… Мужики ржали как кони, до самозабвения!..
Так смеются люди, хорошо сделавшие своё дело и добрые по натуре. Я, глядя на их светящиеся лица, сам невольно заулыбался, а потом и рассмеялся.
3
Однако моё челобитье здешним муравьям не прошло даром, эта мелюзга за долю секунды успела проникнуть ко мне под одежду повсюду!.. Такого я ещё не испытывал. Иглоукалывание с укусами таёжных муравьёв – детские примочки!..
– Так не избавится. Придётся нырять! – остановил мой бег по кругу Сафонов.
– Куда это нырять, – переспросил я, пытаясь глазами нащупать хоть какое – то подобие водоёма…
– В – о – он тама, однако ямка есть, вода чистый, вкусный!.. Холодный однако… – улыбался широкой, как гармошка физиономией Мишка якут.
– Какая ямка ещё? Чё вы ржёте всё? Лучше бы подсказали – что делать – то?
Сафонов без тени улыбки сказал:
– Серьёзно. Там вон, в кустах родник бьёт из-под землицы, ну и омуток образовался небольшой, но глубокий. Плавать-то умеешь?
Я недоумённо спрашиваю:
– Вы это чего выдумали? Какой ещё родник?! – извивался я ужом, подгоняемый жалящими нещадно насекомыми. А Сафонов меж тем легкими движениями подталкивал меня в те самые кустики:
– Вот видишь, какая красотища тут? – настойчиво теснил меня егерь. Я, упираясь, всё же шёл…
– Вот он омут, серебряное копытце – благодать!. Уф! – выдохнул Сафонов. – Здесь метра 3 – 4 будет. Ты прямо так, не раздеваясь, окунись, и мураши смоются, пробовали уже. Не ты первый. Это тайга, брат!
– Как-то странно, вот так с бухты-барахты и нате вам – здрасте! – потрогал я ладонью родниковую холодненькую водицу.
– А что? Таёжная ванна! Мойся – не хочу. Да за одним в наши ряды вступишь – отмахивался от назойливых комаров Сафонов.
– Понимаешь, – продолжал он, – вот у подводников, например – пьют забортную воду салаги, ты ж служил, знаешь…
– Да я ж не подводник, музыкант, – перебил я Сафонова.
– Да разве в том дело?! – искал подходящие аргументы старшой наш.
– Ну, понимаешь, у альпинистов свои причуды, у подводников свои, а у нас, у таёжников – особые, свои традиции!.. Мы же не рыжие какие – закончил он гордо так фразу и скрестил руки на своей мощной груди.
Ну, думаю, куда деваться, придётся окунуться. А то ведь не отстанут, засмеют. И я, ни слова не говоря – шасть, и вводу.
Стылая купель обожгла, но, ни настолько что бы было неприятно, а очень даже наоборот. Окунаясь, я повизгивал, как молоденький кабанчик, хотелось ещё и ещё, но, сильная ручища Сафонова схватила меня за шиворот и выдернула на сушу!
– Будя – сказал егерь, – не то заколешь.
Это было моё крещение в таёжники!
А мураши и в самом деле – исчезли, смыло наверное, да и облегчение после первого в жизни моей восхождения.
Пока я водные моционы принимал, мужики тем временем, развели костерок, еду приготовить затеяли…
– Эй! – окликнул меня Якут – иди к нама, мало-мало согреесся… А я и без того, сам уже направлялся к костерку.
– Твоя сушиться надо, мало – мало, а то сопля бежать будет!.. – похлопал дружески по спине якут.
– А ты, вон на ветки пораскидай одёжу – то, мигом высушит. Есть чё переодеться? – между делом интересовался Сафонов. Я кивнул утвердительно и голосом добавил – А как, вон, вагон и маленькая тележка, блин… Зависла пауза и… конечно разразилась хохотом!.. Но, на этот раз и я смеялся со всеми вместе. С удовольствием хохотал, как и сотоварищи мои.
Вечерело… Внизу, разливался малиновым вареньем закат… Далеко, где-то там, за тайгой, плавилось солнце в золотую, тягучую массу… Стояла тишина, звонкая, особая, таёжная…
– Ну, мужики всё, стало быть – кашлянул в кулак Сафонов. – Наелись, напились, слава Богу, последний, как водится – убирает, – и с хрустом зевнул.
А я уже давно, перекусив, сидел, глазел на закат и покуривал!..
Хорошо-то как!
Не успел оглянуться, а уже и палатка поставлена и ко сну всё готово.
Ну, что ж, вот и первая моя ночь таёжная…
Лёгкий ветерок погуливал по вершинам сосен (здесь всё больше хвойный лес…) Дышится легко, свободно…
– Эй, музыкальный милиционер, принимай вахту – дежурство, смена через пару часов, проговорил сонным уже голосом старший прямо из палатки. Тут чья-то рука легла на моё плечо, я поднял глаза, это был Паша – борода,
– Не дрейфь! Нормально тут, тихо… А я тебя подменю. Добро?
– Да всё хоккей. Хорошо… Борода похлопал слегка по моей спине и полез в палатку вздремнуть.
4
Тишина убаюкивала, сон навивала…
Хорошо…
Тайга ночью – это я скажу вам, особое явление, да нет, пожалуй, особая материя, невиданная страна, загадочная, сплошь состоящая из тайн и сказок…
Почти космическая тишина, но, поосмотревшись, замечаешь и полутона. Оказывается и у ночи, бывают полутени.
Если глянуть в небо – звёзды – яркие, крупные и, мне показалось, какие-то… позолоченные. Кажется, протяни руку и вот она звезда… Но, дудки, звезда на небе, ты на своём месте – оптический обман! Но, какой прелестный…
И голос у ночной тайги тоже, особый – вкрадчивый, приглушённый, будто бы тайга и её поселенцы не хотели друг дружке мешать отдыхать…
Здесь мне почему-то вспомнилась армия, океан и его синяя глубина – чем глубже, тем темнее. Они и в самом деле похожи – океан и тайга… чем-то… Оба огромные и непостижимые!..
Я поправил наш костерок, хрустнул косточками, разминаясь… Потянулся… Достал свой походный транзистор «РОССИЯ», углядел валун, мшистый какой-то камень, набросил поверх него куртку и устроился как Наполеон, озирающий «поле боя». Моё «поле» было мирно и похрапывало на разные голоса. Я включил приёмник и стал искать свой любимый «МАЯК»… Ага, вот он отыскался!.. Звучала песня А. Пахмутовой «Надежда», которую исполнял, Муслим Магомаев. Повесив приёмник на рядом торчащую ветку, я, пошарив по карманам – закурил. Глянул на часы, подсветив себе сигаретой, шёл второй час ночи…
Всё располагало ко сну, но я имеющий некоторый армейский опыт ночных дежурств, крепился, не поддавался чарам сна!..
Однако, как мудро и хитро устроен наш организм, что бы я ни предпринимал, что бы ни затевал, дабы отвлечь себя ото сна, всё сворачивало к мыслям – фантазиям, которые вели, незаметно ко сну.
Желая всё-таки прогнать сонливость, я слез со своего «обжитого» валуна, подкинул в костерок сушняку, осмотрелся.
На «Маяке» передавали – шип. Затерялся бродяга «МАЯК» где-то в паутине волн. Щёлкнув выключателем, уложил приёмник в рюкзак взятый на «прокат» у ребят.
Делая все эти нехитрые манипуляции, почуял на расстоянии примерно десяти, пятнадцати метров от нашей стоянки, как кто-то тяжело дышал и, я явственно это ощущал кожей, и смотрел прямо, как мне казалось, в мои глаза…
Кто это был – сказать не могу, не видно было…
И тут произошло такое, от чего я чуть и в самом деле не лишился рассудка.
Сзади, со спины, кто-то тронул моё плечо!..
У меня сердце просто перестало на мгновение биться, я уже было раскрыл рот для вопля, но чья – то твёрдая ладонь как наждак, кляпом легла на мои губы!..
В голове пронеслось – всё, каюк!
Но, ободряющий знакомый звук вернул меня к жизни – это был звук шипящего слова, – Ти – хо… – и тот же голос добавил – Вижу… Это она!.. – прохрипел Сафонов.
– Кто? – спросил я желудочно – урчащим звуком. На что, на ухо мне дыхнуло жаром – Медведица!.. – успокоил егерь.
И как это я почувствовал? Инстинкт, вот что меня вдруг, заставило напрячься, насторожиться…
Между тем чернота ночи мало-помалу начала расползаться по кустам, завалам, отступая прочь в таёжную вглубь.
Чуть придя в себя, я оглянулся, почуяв ещё кого-то, это был Миша
якут. Он будто и не спал вовсе – не заспан, бодр, ружьё на изготовке. Я хрипло спросил – Вы чё, мужики?
– Редкий случай – шептал уже Паша-борода, видишь, без детишек, значит, чего-то приключилось с ней …Ты смотри, смотри!.. Но, по-тихому!..
– Однако… за помощью пришла? – предположил якут.
– Всё может статься… Только шутки с ними плохи, и ненароком может задрать, – соглашался «борода»
– Однако моя на разведку? – шагнул куда-то в сторону якут, – Помогай мало-мало… – невесть кого попросил смельчак, и пропал в сумерках.
А медведица, это стало уже вполне ясно видно, сидела на пятой точке, опустив большую голову к земле, что – то перебирала лапами, слегка порыкивая не зло… Будто просила о чём-то…
И вот, когда якут попал в поле зрения медведицы, она не проявила какой-либо агрессии, а встала и, развернувшись мощным корпусом, уверенно пошла в только ей ведомом направлении.
При этом (как ей это удаётся?) всем своим существом призывая человека, как бы следовать за ней!
Якут на секунду задумался, глянул в нашу сторону и… пошёл за зверем.
Надо сказать, что якут хоть и был охотником, ружьё своё на сей раз не взял с собой. Сознательно не взял.
Мужики, переглянувшись, не сговариваясь, остались на месте кроме… «бороды».
Паша, выждав некоторое время, зашагал следом за якутом в сумерки.
– Куда это они, ещё ж темно… не видать ничего? – зачем-то я спросил невесть кого.
– Надо так, дружок. Им тоже помощь иногда требуется – ответил кто-то из мужиков, которые между прочим уже не спали и были, по – военному, собраны.
– Зверям что ли помощь, – интересуюсь я, слезая с валуна.
