скачать книгу бесплатно
Речь, направленная против «невежества воинствующего, грубо претенциозного, выращенного в столичных инкубаторах, воспитанного годами безнаказанного конъюнктурного лганья и беспардонного глумленья над исторической истиной». Речь потрясающая – и смелая, и великолепно написанная, – 3 августа занес в дневник Корней Чуковский (К. Чуковский. Т. 13. С. 216).
А 13 декабря написал уже самому Оксману:
Я считаю, что ни Вы, ни <В. В.> Жданов, ни Н. М. Чернышевская не должны были участвовать в устной полемике. Гораздо будет лучше, если мы обратимся к Президенту Академии Наук СССР с открытым письмом, где поставим вопрос, как могла возникнуть эта бандитская книга. Я во всяком случае готов такое письмо написать (Ю. Оксман – К. Чуковский. Переписка. С. 85).
19 июня. В «Литературной газете» статья В. Друзина «Еще раз о литературной критике», где задан вопрос:
Как могло получиться, что в одном ряду так называемых выдающихся произведений могли одно время находиться такие разные книги, как, с одной стороны, книги Федина, Леонова, Фадеева, Шолохова, а с другой – Бабаевского, <А. Н.> Волошина, Бубеннова, Е. Мальцева? (с. 2).
20 июня. Павел Васильев реабилитирован постановлением Военной коллегии Верховного суда СССР.
23 июня. Умер Рейнгольд Морицевич Глиэр (род. в 1874).
28 июня. В Познани происходят вооруженные столкновения правительственных сил с демонстрантами, число которых доходило до 100 тысяч человек.
Это привело к смене политического руководства Польши и напугало советские власти, в итоге чего во всех областях жизни начинаются признаки надвигающегося похолодания.
29 июня. Принято постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР «Об устранении последствий грубых нарушений законности в отношении бывших военнопленных и членов их семей», где, в частности, сказано:
Наряду с разоблачением некоторого числа лиц, действительно совершавших преступления, в результате применения при проверке во многих случаях незаконных, провокационных методов следствия, было необоснованно репрессировано большое количество военнослужащих, честно выполнивших свой воинский долг и ничем не запятнавших себя в плену.
Семьи военнослужащих, попавших в плен, неправильно лишались весь период войны денежных пособий и других льгот, независимо от причин и обстоятельств пленения этих военнослужащих. <…>
С 1945 года все освобожденные и репатриированные военнопленные даже если на них не было никаких компрометирующих данных, сводились в батальоны и в порядке наказания направлялись для постоянной работы на предприятия угольной и лесной промышленности, находящиеся в отдаленных районах.
Органы госбезопасности в послевоенный период продолжали необоснованно привлекать к уголовной ответственности бывших военнопленных, причем многие из них были незаконно репрессированы. Широкое распространение получили различные незаконные ограничения в отношении бывших военнопленных и их родственников в области трудового устройства, общественной деятельности, при поступлении на учебу, при перемене местожительства и т. п. <…>
Все это в корне противоречит основам нашего социалистического строя, советской Конституции, ленинским принципам внимательного, чуткого отношения к советским людям (Центральный архив ФСБ РФ. Ф. 66. Оп. 1. П. 1753. Л. 42–43).
Поэтому принято решение не чинить в дальнейшем препятствий бывшим военнопленным и членам их семей, распространить на них действие Указа об амнистии от 17 сентября 1955 года, реабилитировать тех, кто были «необоснованно осуждены как изменники Родине», ускорить возвращение бывших военнопленных, находящихся за границей, на Родину, предусмотреть «подготовку художественных произведений, посвященных героическому поведению советских воинов в фашистском плену, их смелым побегам из плена и борьбе с врагом в партизанских отрядах» (Там же. Л. 46).
И действительно, за рассказом Михаила Шолохова «Судьба человека» (Правда, 31 декабря 1956 – 1 января 1957 года) последовали книги, спектакли, фильмы, картины, посвященные этой болезненной теме.
30 июня. Принято постановление ЦК КПСС «О преодолении культа личности и его последствий».
По оценке Р. Медведева, «это постановление и по содержанию, и по формулировкам явилось шагом назад в сравнении с докладом Хрущева на XX съезде» (Р. Медведев. 33 года спустя. С. 12).
Новое постановление, – 2 июля записывает в дневник Сергей Дмитриев, – будет содействовать не «преодолению культа личности и его последствий», а, наоборот, оживлению и ободрению тех могущественных сил, которые были и являются носителями этого так называемого культа личности. <…>
Таков живой, действенный смысл этого постановления. Он вполне «ждановский», в духе ждановщины: глушить мысль, уводить ее от фактов, от жизни к догме, к директиве, к установке (Отечественная история. 2000. № 2. С. 144).
Борис Пастернак пишет издателю Джанджакомо Фельтринелли:
Ваши предложения замечательны, я с удовольствием подписываю договор (Б. Пастернак. Т. 10. С. 141).
Журналы в июне
В «Октябре» (№ 6) повесть Сергея Антонова «Дело было в Пенькове».
В «Искусстве кино» (№ 6) литературный сценарий «Баллада о счастливой любви» – дебютная публикация Михаила Анчарова (в соавторстве с Семеном Вонсевером).
Июль
5 июля. Станция «Завод имени Сталина» Московского метрополитена переименована в «Автозаводскую».
6 июля. Создана комиссия по литературному наследию А. Фадеева в составе: К. Федин (председатель), К. Зелинский, Вс. Иванов, Е. Книпович, А. Котов, Л. Леонов, Ю. Либединский, К. Симонов, А. Степанова.
7 июля
Роман Б. Л. <Пастернака> печатается в «Новом мире» («Доктор Живаго»), и все умоляют дать прочесть рукопись <…> – написал Варлам Шаламов Аркадию Добровольскому (В. Шаламов. Т. 6. С. 141).
12 июля. Директор Гослитиздата А. К. Котов обращается к начальнику Главиздата Министерства культуры СССР А. И. Голышкову с предложением:
Прошу Вас, согласно договоренности, разрешить выпустить сверх плана в текущем 1956 году книгу М. Зощенко «Избранные рассказы и повести», объемом 30 листов, тиражом 75 тыс. экз. (РГАЛИ. Ф. 613. Оп. 8. Ед. хр. 11).
16 июля разрешение Главиздата будет получено (РГАЛИ. Ф. 613. Оп. 10. Ед. хр. 9).
15 июля. Выходит первый номер возобновленного журнала «Костер», рассчитанного на детей в возрасте от 10 до 14 лет.
16 июля. Верховный Совет СССР принимает закон «О преобразовании Карело-Финской ССР в Карельскую АССР и о включении Карельской АССР в состав РСФСР».
18 июля. Из дневника Нины Бялосинской:
Мы слушали Би-би-си. Совсем не заглушают[153 - Сплошное глушение передач Би-би-си началось 13 апреля 1948 года и с тех пор то ослабевало, то усиливалось сообразно колебаниям политического курса в стране.]. Словно говорят в этой комнате. И так странно ощущать, что на этом хорошем русском языке говорят какие-то лондонские граждане. Наверное, белоэмигранты. Говорят вполне вежливо по отношению к СССР, но странно слышать тамошние обороты, выражения и интерпретации (Н. Бялосинская // Знамя. 2018. № 8. С. 51).
19 июля. В «Литературной газете» (с. 2) статья Ефима Дороша «Берегите памятники старины». Язвительно комментируя эту статью, едва ли не впервые в советской печати ставящую вопрос о сбережении исторической памяти, Сергей Дмитриев заносит в дневник:
Дорошу нужно охранять эти памятники вовсе не от равнодушных или невнимательных людей, а от разрушителей, от врагов этих памятников. И эти враги и разрушители – представители власти, правящей партии, потворствующие разрушению памятников, в душе мечтающие о том блаженном времени, когда (как им кажется, в интересах укрепления коммунистического сознания в массах) не будет ни одной церкви, ни одной иконы, когда люди не любоваться будут природой, а пересоздавать[154 - Курсив здесь и выше С. Дмитриева.] ее. Вот они-то и «пересоздают», т. е. коверкают и ломают, пачкают и травят красу родины, ее память. Разве дикое переименование городов, площадей и улиц – это не покушение на народную память? Разве не гнусно жить живым людям в Горьком, в Щербакове, в Калинине, в Кирове? Да что писать! Лучше бы вспомнить товарищу Дорошу тех архитекторов, историков, искусствоведов, которых сажали за защиту ими Сухаревой башни или Покровской церкви в Москве, за противодействие взрыву Ярославского собора, за оборону Красных и Иверских ворот! Неужели ему не гнусно писать полуправду, четверть-правду, правду осколочную, искаженную! И неужели он и ему подобные могут думать, что такой четверть-правдой они пользу делу принесут? (Отечественная история. 2000. № 2. С. 145).
22 июля. В Союз писателей СССР приняты критики Владимир Огнев и Владимир Саппак.
24 июля. В «Литературной газете» (с. 3) сообщение о том, что «Президиум СП поддержал предложения о создании издательства московских писателей „Современник“».
В «Советской культуре» (с. 3) информационная заметка о создании Институтом истории искусств АН СССР и Всероссийским театральным обществом комиссии по наследию Всеволода Мейерхольда и ее составе: Павел Марков (председатель), Игорь Ильинский, Николай Охлопков, Илья Эренбург, Татьяна Воробьева-Мейерхольд и др.
26 июля. В докладной записке, подписанной заместителем заведующего Отделом культуры ЦК КПСС Б. Рюриковым, заведующим сектором В. Ивановым и инструктором И. Черноуцаном указано, что в постановлении ЦК ВКП(б) «О журналах „Звезда“ и „Ленинград“»
вызывает возражения неоправданно резкий тон и недостаточно обоснованные оценки отдельных литературных явлений (РГАНИ. Ф. 5. Оп. 36. Ед. хр. 14).
28 июля. На заседании инициативной группы принят «Примерный список ближайших изданий издательства “Современник“». В список, в частности, включены «Доктор Живаго» Б. Пастернака, «Мы идем в Индию» Вс. Иванова, «новый роман» В. Гроссмана, «роман о рабочем классе» В. Дудинцева, «новый роман о советской науке» В. Каверина, «роман о Сибири» Г. Маркова, «роман о Шамиле» П. Павленко[155 - «Кавказская повесть» издана в 1958 году.], сборники статей М. Щеглова и Ю. Оксмана[156 - «Литературно-критические статьи» Щеглова выйдут в 1958 году, избранные работы Оксмана не изданы до сих пор.]. В разделе «Забытые книги» – однотомники М. Зощенко, А. Платонова, А. Веселого, Н. Эрдмана[157 - «Избранное» Эрдмана будет издано только в 1990 году.], О. Мандельштама, М. Булгакова, «Чукоккала» К. Чуковского[158 - Издана с купюрами в 1979 году, без купюр – только в 2008 году.], «Виктор Вавич» Б. Житкова[159 - Полный вариант этого романа был издан только в 1999 году.], «Хулио Хуренито. 13 трубок. Трест Д. Е.» И. Эренбурга[160 - Ранние произведения Эренбурга были изданы только в первом томе его собрания сочинений (1962).], «Два мира» В. Зазубрина, «Капитальный ремонт» Л. Соболева, «Пушкин» Г. Гуковского (РГАЛИ. Ф. 2533. Оп. 1. Д. 467).
В «Литературной газете» (с. 3) статья Ильи Эренбурга «О стихах Бориса Слуцкого», заканчивающаяся словами:
На чувствах мы никогда не экономили, и часто нам бывало обидно, когда мы читали пустые, холодные стихи, ничего и никого не выражавшие. Ведь стихи – это не сахар, это скорее соль, – без поэзии не обойтись. Хорошо, что настало время стихов[161 - Статья Эренбурга была опубликована, когда главный редактор «Литературной газеты» Кочетов находился в отпуске; 14 августа, после возвращения Кочетова, была опубликована заметка учителя физики Н. Вербицкого «На пользу или во вред?: По поводу статьи И. Эренбурга», где утверждалось: «Вполне возможно, Б. Слуцкий в будущем будет писать хорошие произведения (в это хочется верить), но подавляющее большинство из того, что вы приводите в качестве образца, по-моему, очень мало похоже на поэзию» (с. 3).].
Как подчеркивают Петр Горелик и Никита Елисеев,
поэт, еще вчера известный лишь в узких кругах, был выведен едва ли не в первые ряды советской поэзии. <…>
В сравнительно небольшой газетной статье Эренбургу удалось представить Бориса Слуцкого, у которого еще не было ни одного опубликованного сборника, как большого, состоявшегося поэта, уже вошедшего в литературу на законное, причитающееся ему по праву место.
Моя поэтическая известность была первой по времени в послесталинский период новой известностью.
Потом было несколько слав, куда больших, но первой была моя «глухая слава».
До меня все лавры были фондированные, их бросали сверху.
Мои лавры читатели вырастили на собственных приусадебных участках, – вспоминает Борис Слуцкий (Б. Слуцкий. С. 182).
Журналы в июле
В «Знамени» (№ 7) стихи Бориса Слуцкого («Сон», «Рассвет», «Поезда», «Летом», «Хуже всех на фронте пехоте!..», «Толпа на Театральной площади…»).
В «Молодой гвардии» (№ 1) подборка из пяти политически заостренных стихотворений Евгения Евтушенко («В дорогу», «Коммунисты», «Празднуйте Первое мая!», «И другие», «В пальто незимнем, в кепке рыжей…»). Как отмечается в Записке Отдела науки, школ и культуры ЦК КПСС от 26 сентября,
первый номер возобновленного журнала «Молодая гвардия» (1956, июль – август) почти целиком заполнен пустыми, бессодержательными и пошлыми вещами, а в ряде случаев политически вредными. В этом отношении особенно показательны стихи молодого поэта Е. Евтушенко – студента Литературного института им. А. М. Горького. В стихотворении «Празднуйте Первое мая» Е. Евтушенко призывает советских людей вернуть «первородное звучание» таким словам, как «коммунизм», «советская власть», «революция», «Первое мая». В стихотворении «В пальто незимнем…» он пытается уверить, что в нашей стране во всем торжествует несправедливость, большая правда подменяется «игрой постыдною в нее». В стихотворении «И другие» Е. Евтушенко противопоставляет советский народ и его руководителей, изображая руководителей людьми, у которых нет общих интересов с народом (Аппарат ЦК КПСС и культура. 1953–1957. С. 537).
Август
9 августа. Секретарь парторганизации ленинградских писателей Николай Луговцов, выступая на собрании партактива Дзержинского района, докладывает:
Очень интересную инициативу проявила группа писателей – В. Панова, А. Черненко, Л. Рахманов, которые предложили создать литературный сборник к сорокалетию Советского государства, чтобы в этот сборник писатели внесли лучшие, заветные произведения, что явилось бы ответом писателей на решения XX съезда партии в смысле повышения их мастерства, чтобы в их произведениях читатель видел биение партийного сердца писателей и великую правду тех дел, которые свершает народ нашей страны после XX съезда партии под руководством родной Коммунистической партии. Секретариат утвердил ответственным редактором этого сборника В. Панову и заместителем – писателя Далецкого[162 - Этот так и не изданный сборник получит название «Прибой».] (цит. по: М. Золотоносов. Гадюшник. С. 551).
В этот же день секретариат правления Ленинградской писательской организации одобряет содержание кооперативного сборника «Литературная трибуна» и считает необходимым
приурочить выпуск сборника к концу октября 1956 г. в связи с предстоящей в ноябре широкой всесоюзной дискуссией по вопросам, рассматриваемым в сборнике» (цит. по: М. Золотоносов. Гадюшник. С. 392).
10 августа. Подписан к печати первый том пятитомного Собрания сочинений Ивана Бунина (Библиотека «Огонек»: Издательство «Правда»; под наблюдением и с предисловием Льва Никулина). Тираж – 250 000 экземпляров.
12 августа. Из дневника Константина Федина:
Вчера Долматовский:[163 - В то время первый заместитель председателя правления Московской писательской организации, то есть Федина.] история с Бор. Пастернаком, отдавшим, то ли продавшим роман итальянскому изд<ательст>ву. Это «стало известно»…
Просьба ко мне: убедить Бориса не делать этого[164 - Оказывается, первым посредником, которого с этим поручением направляли к Пастернаку, был Павел Антокольский, «и, – записывает в дневник Федин, – надо было бы у него узнать – выгнал его за дверь П<астернак> или только над ним посмеялся» (Там же).Выгнать не выгнал, но… «Слышал я, – рассказывает Николай Любимов, – что Павел Антокольский приезжал к нему уговаривать его взять „Живаго“ из итальянского издательства, на что Пастернак ответил:– Павлик! Мы с тобой старики. Нам с тобой поздно подлости делать.– Смотри! Не сделай рокового шага. Не упади в пропасть! – с актерско-любительским пафосом прохрипел Антокольский. – Возьми рукопись назад. Помни, что ты продаешь советскую литературу.– Да что там продавать? – возразил Пастернак. – Там уж и продавать-то нечего. Вы сами давно все продали – и оптом, и в розницу» (Б. Пастернак. Т. 11. С. 642).]. «Но ведь уже сделано!» Так чтобы взял рукопись назад.
Разговор длился долго. И он до детскости беспочвенен. 1) Никто, от имени кого ко мне обращается Долматовский (Поликарпов, Сурков, Ажаев), не читал роман П<астерна>ка. 2) Я его тоже не читал, а только слушал отрывки из первых частей. 3) Априори считается, что роман вреден или опасен на том основании, что «в списках ходит… одно стихотворение такого свойства, каким отличались стихи… белогвардейцев» (Это – Долматовский). 4) Неизвестно, может ли быть опубликован роман у нас, ибо никто не знает – был ли он отклонен какой-ниб<удь> редакцией или изд<ательст>вом, давал ли кто-либо кому-либо о романе отзыв. Впрочем, «говорят», будто П<астернак> давал рукопись редакции «Н<ового> мира» (я, член редколлегии «Н<ового> мира», об этом не слышал! Неизвестно, увезена ли рукопись за границу, или нет!.. (Константин Федин и его современники. Т. 2. С. 160).
14 августа. Из дневника Константина Федина:
Был в «Нов<ом> мире», говорил с Симоновым о Пастернаке. Его роман лежал в редакции примерно два месяца в ожидании возвращения Симонова из отпуска. Теперь С<имонов> обещает прочитать рукопись в течение недели.
Я сказал, что до прочтения романа вести какой-ниб<удь> разговор с П<астернаком> не буду (Там же).
15 августа. ЦК КПСС и Совет министров принимают решение о восстановлении Ленинских премий[165 - Премии с этим названием с 1926 по 1935 год присуждались за научные труды «в целях поощрения научной деятельности в направлении, наиболее близком идеям В. И. Ленина, а именно в направлении тесной связи науки и жизни».] и их присуждении ко дню рождения В. И. Ленина – 22 апреля.
На закрытом партийном собрании Ленинградской организации СП СССР снисходительно, хотя и вполне критически обсуждено требование Ольги Берггольц пересмотреть постановления ЦК ВКП(б) 1946–1948 годов. Вот, в частности, точка зрения Даниила Гранина:
По-моему, Берггольц хочет разобраться в некоторых вопросах. Что плохого в том, что она вынесла свои сомнения на закрытое партийное собрание? Я ревизии в ее выступлении не усмотрел. <…> Я же считаю, что оценка Зощенко была правильной. Что касается более широких вопросов постановлений, то для меня еще не все ясно (цит. по: М. Золотоносов. Гадюшник. С. 235).
16 августа. Старший оперуполномоченный 2?го отделения 1?го отдела 4?го управления КГБ подполковник Куликов обращается в Прокуратуру Союза ССР за разрешением на выемку письма Пастернака к Д. Г. Резникову, к которому приложен очерк «Люди и положения», так как его публикация за границей нанесет вред Советскому Союзу. Обращение визирует начальник 1?го отдела 4?го управления майор Бобков. 20 августа заместитель Генерального прокурора санкционирует это мероприятие (ГА РФ. Ф. Р-8131. Оп. 31. Ед. хр. 72724).
Не позднее 18 августа. Принято решение о преобразовании альманаха «Дон» в ежемесячный литературно-художественный и общественно-политический журнал. Главным редактором назначен Михаил Соколов.
22 августа. Из дневника Константина Федина:
Перед отъезд<ом> в Карач<арово> С<имонов> приезжал на Лавр<ушинский> – его впеч<атление> от ром<ана> и рукоп<ись> мне (К. Федин и его современники. Т. 2. С. 132).
24 августа. В ЦК КПСС направлена Записка председателя КГБ И. А. Серова «об имеющихся материалах в отношении писателя Пастернака Б. Л.», где сказано, что
писатель Б. Пастернак через Серджо д’Анджело, диктора на радиостанции Министерства культуры СССР, гражданина Италии и члена Итальянской коммунистической партии, в мае с. г. передал итальянскому издателю Фельтринелли рукопись своего неизданного романа «Доктор Живаго» с целью публикации его в Италии. <…>
Известно, что в апреле сего года Пастернак направил рукопись «Доктора Живаго» в редакцию журнала «Новый мир». Произведение отрецензировано, но согласие на публикацию еще не получено. <…>
С 1946 по 1948 год была написана первая часть романа «Доктор Живаго», в котором отражено его идеалистическое мировоззрение[166 - Ее первоначальное название «Иннокентий Дудоров: Мальчики и девочки».]. Журнал «Новый мир», куда была передана рукопись, отказался публиковать роман как идеологически неприемлемый. Впоследствии рукопись романа получила хождение в литературных кругах.
В те же самые годы Пастернак установил контакт с рядом сотрудников британского посольства в Москве, через которых он поддерживал переписку с сестрой, проживающей в Лондоне[167 - На самом деле Пастернак переписывался с обеими сестрами, которые жили в Англии, но не в Лондоне, а в Оксфорде. Никаких связей с сотрудниками посольства он не поддерживал, исключение составлял Исайя Берлин, личный знакомый его сестер, который приезжал в Переделкино к Пастернаку в середине августа 1956 года.].
В беседах с некоторыми представителями посольства он делал антисоветские заявления.
В основном благодаря этим контактам с 1946 по 1948 год Пастернак стал популярен в английской и американской печати, создав вокруг себя ореол «великого поэта-мученика», который не может приспособиться к советской действительности (Б. Пастернак: Pro et contra. С. 83–84).
После 24 августа. Из кандидатов в члены КПСС переведен Булат Окуджава.
26 августа. В «Правде» (с. 3–4) статья Б. Рюрикова «Литература и жизнь народа», где, в частности, сказано:
Нашлись отдельные литераторы, которые пытались представить как утратившие силу известные решения ЦК партии по вопросам литературы и искусства. Решения партии направлены против отрыва литературы от жизни народа, от политических задач современности, против забвения общественно-преобразующей роли искусства – и это принципиальное содержание партийных документов мы будем отстаивать в интересах развития литературы (с. 4).
30 августа. Из дневника Константина Федина:
Записка от С<имонова> и окончание рукописи <романа «Доктор Живаго»> мне (Константин Федин и его современники. Т. 2. С. 132).
Не позднее 31 августа. Из справки Отдела культуры ЦК КПСС, подписанной Д. Поликарповым и И. Черноуцаном:
Писатель Б. Пастернак сдал в журналы «Знамя» и «Новый мир» роман «Доктор Живаго». Экземпляр этого романа он переправил в Италию в издательство Фельтринелли с правом передачи для переиздания во Франции и Англии.
Подробно изложив содержание романа, авторы справки приходят к выводу:
В своем романе Б. Пастернак выступает не только против социалистической революции и советского государства, он порывает с коренными традициями русской демократии, объявляет бессмысленными, фальшивыми и лицемерными всякие слова о светлом будущем человечества, о борьбе за счастье народа. <…>
Роман Б. Пастернака является злобной клеветой на нашу революцию и на всю нашу жизнь. Это не только идейно порочное, но и антисоветское произведение, которое безусловно не может быть допущено к печати («А за мною шум погони…». С. 63–64, 69–70).
31 августа. Министр иностранных дел СССР Д. Т. Шепилов информирует партийное руководство:
Мне стало известно, что писатель Б. Пастернак переправил в Италию в издательство Фельтринелли рукопись своего романа «Доктор Живаго». Он предоставил указанному издательству право издания романа и право передачи его для переиздания во Франции и в Англии.
Роман Б. Пастернака – злобный пасквиль на СССР.
Отдел ЦК КПСС по связям с зарубежными компартиями принимает через друзей меры к тому, чтобы предотвратить издание этой антисоветской книги за рубежом…» («А за мною шум погони…». С. 63).
