Женщины силы. Уроки жизни

– Господи, ребята, как мы вас ждали! – воскликнула она, широко улыбаясь и раскинув руки для объятий.

*****

В центре планирования семьи всё сияло чистотой, но при этом не создавалось ощущения чрезмерной стерильности. В кабинете врача было по-домашнему уютно: вместо аскетичного стола со стулом тут стояли анатомические кресла, которые мягко подстраивались под тело, на столе дымились кружки с ароматным чаем. Их почему-то встретили как VIP-персон. А может, это из-за того, что клиника нереально дорогая, но Макс настоял, чтобы они обследовались именно здесь, в лучшей клинике Москвы?

Доктор – приятная светловолосая женщина с ухоженным сияющим изнутри лицом – отнеслась к ним с должным уровнем внимания, как того и требовал уровень учреждения.

– Вы знаете, Настя, – сказала она, – с преждевременной недостаточностью яичников шансы на нормальное зачатие могут составлять от пяти до десяти процентов. В вашем случае дополнительным сдерживающим фактором является возраст – всё-таки вам уже не двадцать лет…

Она была предельно вежлива и говорила спокойным нейтральным голосом, словно биоробот, у которого был включен алгоритм доброжелательного отношения к клиенту, но при этом сама она не испытывала по отношению к нему никаких эмоций.

Настя смотрела на доктора немигающим взглядом, и её слова как будто пролетали мимо. Нет, она их прекрасно слышала и даже понимала, но… не воспринимала относительно себя.

– Не двадцать, – машинально повторила она. – А что, если было бы двадцать, это бы помогло?

– Тогда прогноз был бы более благоприятный. В молодом организме ресурс ещё не исчерпан… В двадцать лет вы могли бы забеременеть с вероятностью 50%, но этот момент, к сожалению, уже упущен. А с каждым годом шанс забеременеть при таком заболевании будет уменьшаться…

– Послушайте, но что, разве ничего нельзя сделать? – раздался гулкий голос Макса – ей показалось, что он доносится откуда-то издалека, со дна глубокого бункера. – Сейчас же постоянно появляются новые технологии… Деньги – не проблема. Может быть, какие-то новые препараты или… методики…

Настя с удивлением повернула голову, захватив в фокус взгляда его напряжённое лицо, заострившиеся скулы, сплетённые пальцы вытянутых рук. Макс… Неужели он так переживает?

– Конечно, я пропишу лечение, – ответила доктор, – курс лучших гормональных препаратов на пять лет, дополнительную аппаратную терапию, общеукрепляющую терапию. – Но вы должны понимать, что это не гарантирует положительной динамики. Я не хочу давать вам ложные надежды…

– По-вашему, ложная надежда – это хуже, чем её полное отсутствие? – с нажимом спросил Макс.

– Я просто хочу вас настроить на длительное лечение, – ответила женщина, сделав вид, что не замечает сарказма. – Это заболевание имеет наследственные корни, оно генетически обусловлено, и тут невозможно просто устранить причину… Ну и фактор возраста, как я уже говорила.

Настя слушала слова доктора словно сквозь пелену белого шума. Он давил на уши, из-за чего голова начала кружиться, а кабинет врача – медленно плыть перед глазами. Кажется, только сейчас до неё дошёл истинный смысл их разговора. Болезнь. БЕСПЛОДИЕ! Страшное слово, из-за которого ей не суждено стать матерью! Осознание этого факта выбило почву из-под ног. И не только в метафорическом плане. Настя почувствовала слабость. Ей вдруг захотелось забиться куда-нибудь в тёплую норку, свернуться калачиком и лежать так, пока всё не закончится…

*****

Мы с Катей переглянулись, и в её глазах блеснуло понимание. Инна в очередной раз спасала ситуацию, спонтанно выбрав правильную тактику. Ввести их в заблуждение. Выбить почву из-под ног. Лишить опоры. Сделать так, чтобы они не понимали, что происходит, чтобы отступили от своих продуманных схем…

И эта тактика прекрасно работала. Инна радостно поприветствовала столпившихся мужчин, подошла к репортёру, который держал микрофон перед напуганной Лизой, и мимолётно дотронулась до его плеча.

– Как же я рада вас видеть, – произнесла она с такой трогательной искренностью, что даже мне захотелось в это поверить, а репортёр от неожиданности чуть не выронил микрофон. Она повернулась к толпе и окинула собравшихся оценивающим взглядом. – Вы и плакаты уже нарисовали, молодцы! Вот это я понимаю, ответственный подход к делу!

Мужчины с плакатами остановились в замешательстве. Они непонимающе смотрели друг на друга, на Инну, на репортёров. Журналист, который донимал вопросами Лизу, тут же отошёл от неё и вопросительно уставился на мужчину с породистым лицом, который занимал центральное место лидера. Видимо, именно он был здесь главным. Возможно, это именно он спланировал эту акцию, а журналисты здесь – лишь винтики в системе…

– Уважаемый, что вообще здесь происходит? – громким шёпотом спросил представитель НТВ у мужчины, требуя объяснений. – Вы что, договорились с ними? Вы же обещали скандальный материал…

Тот, к кому обращался репортёр, только разводил руками и, похоже, тоже ничего не понимал.

Я скользнула по нему взглядом, отмечая дорогой костюм, брендовые часы на запястье, до блеска начищенные классические туфли, идеально выбритые виски. Уверен в себе, даже слишком. Прямой проницательный взгляд. Навскидку – около сорока пяти лет, но явно «на спорте» и следит за собой. Привык руководить и держать руку на пульсе. Это – не какой-нибудь полицейский мелкого чина. Движения чёткие, отрывистые – в каждом из них чувствуется сила, харизма. Сразу виден уровень.

Но кто это? Для чего ему понадобилось топить Школу? Какие цели он преследует?

Мы решительно приблизились к группе митингующих вслед за Инной. Оценив расстановку сил, я направилась непосредственно к лидеру.

– Здравствуйте, – произнесла я с радушной улыбкой. – Очень приятно познакомиться с вами лично. Всё-таки дистанционное общение – это не то, вы согласны со мной?

– Мы с вами знакомы? – непонимающе уставился на меня мужчина и резко оглянулся, чтобы бросить вопросительный взгляд на долговязого нескладного помощника с торчащим из уха беспроводным наушником.

Тот округлил глаза и выразительно мотнул головой, пытаясь, видимо, показать, что впервые нас видит и ни о чём с нами не договаривался.

– Конечно, знакомы. Вы что, ничего не помните? Мы с вами в почте общались накануне. Я, правда, не знаю, возможно, это был кто-то из ваших доверенных лиц. Мы договорились, что вы придёте к нам на семинар, чтобы снять все подозрения.

В этот момент Катя, которая до этого держалась в тени, вышла вперёд и, не давая собеседнику времени для того, чтобы поговорить с помощником и как-то сориентироваться, начала говорить восхищённым тоном:

– О, а вы и на репетицию пришли с камерами? И журналистов уже пригласили!

Мы генерировали идеи на ходу.

– Позвольте, на репетицию чего? – не понял мужчина, переводя взгляд с меня на Катю. – Вы вообще кто такие?

– Меня зовут Екатерина Смирнова, – проговорила она с чарующей улыбкой, и в её голосе прозвучали едва уловимые томные нотки. – А вы… тот самый… – она сделала паузу, как будто хотела припомнить имя незнакомца.

– Егор Харитонов, – на автомате представился он, и я заметила, что взгляд его задержался на Катином лице – он словно не мог оторваться от него, пытаясь рассмотреть и запомнить каждую деталь.

Я поняла, что Катя это тоже заметила, и её щёки зарделись. Я восхищённо посмотрела на подругу, отметив про себя, что ей впору выдавать Оскар за такую убедительную игру. Или… это не совсем игра?

Это продолжалось каких-то несколько секунд, а потом Егор всё-таки отвёл взгляд и тут же как будто встряхнулся, оглянулся на своих людей, на операторов, которые всё ещё продолжали снимать происходящее, на растерянного долговязого помощника.

– Послушайте, я не знаю, с кем вы договаривались, – вдруг сказал он ледяным тоном, – но пришли мы сюда для того, чтобы привлечь внимание общественности к беспределу, который у вас происходит! Предостеречь наивных женщин, которых тут вводят в транс, соблазняют обещаниями лёгкой и красивой жизни, заставляя переписывать на себя квартиры, требуя крупные суммы денег за какие-то побрякушки и красные ниточки с якобы чудодейственными свойствами! Мы требуем закрыть эту преступную организацию! – последние слова Егор произнёс как лозунг и повернулся к группе за спиной, ожидая поддержки. – Да, граждане?

Толпа тут же оживилась и загудела, увидев, что ситуация вновь вырулила на проложенные рельсы. Собравшиеся начали активно трясти своими плакатами.

– Выметайтесь отсюда! – раздался выкрик из толпы.

– Долой секту! – подхватили его остальные к радости НТВ-шников.

Надо было что-то делать. Срочно. Но что? Продолжать гнуть свою линию и разыгрывать спектакль? Но как противостоять такому напору? Что мы, три хрупкие женщины, могли сделать против двадцати с лишним взбудораженных мужчин, которые упорно видели в нас опасных врагов?

Как всегда, быстрее всех из нас сориентировалась Инна. У неё была потрясающая реакция. Девушка с горящим взглядом обошла толпу и подошла к Егору:

– Потрясающе! – воскликнула она. – Вот что значит профессионализм! Это как раз то, что надо! А повторить сможете? Какая экспрессия, да, девочки?

– Да, это очень хорошо, – согласно кивнула я. – Мне нравится, чётко, всё по сценарию. Вы хорошо подготовились…

– А вот массовка на улице – это уже лишнее, – подхватила Катя. – У нас же только репетиция, а вы людей напрягаете в такую погоду, – она кивнула в сторону окна, – вы посмотрите: дождь начался, похолодало, люди продрогли…

В этот момент журналист с микрофоном не выдержал и снова подошёл к Егору:

– Да что здесь за цирк происходит?! Сюжет трещит по швам. О чём они говорят? Какой сценарий? Вы что, с ними заодно? – он требовательно уставился на мужчину, ожидая каких-либо объяснений.

– Я и сам не понимаю, о чём они, – резко ответил Егор и поднял вверх перекрещенные руки, давая понять, что всё следует прекратить.

Участники митинга тут же остановились, раздосадовано начали галдеть. Плакаты опустились. «Нам что, не заплатят?» – послышался чей-то хриплый голос, который тут же утонул в общем недовольном гуле.

– Короленко, подойди сюда, – стальным голосом приказал Егор, обращаясь к своему долговязому помощнику, и тот подбежал с виноватым видом, словно провинившаяся собачка к строгому хозяину.

– Да, Егор Артёмович. Я клянусь, тоже ничего не понимаю, так же, как и вы!

Харитонов схватил помощника за локоть и отвёл в сторону от нас, остальной толпы, видеокамер и негодующего журналиста. Он втолкнул его в проход коридора.

Я незаметно пошла за ними, чтобы услышать разговор, и остановилась с обратной стороны стены в паре метров так, чтобы не быть обнаруженной.

– Так уж и не понимаешь? – нахмурился Харитонов, прожигая помощника негодующим взглядом, под которым он весь скукожился, ссутулился и даже при своём выдающемся росте стал казаться ниже самого Егора. – Эти милые дамы говорят, что они договаривались с моим помощником. Ты ничего не хочешь объяснить? Ты же мне говорил, что они не будут знать о нашем приходе!

– Я клянусь, что ничего не знаю, – снова начал оправдываться Короленко. – Они же сумасшедшие, посмотрите на них! Они же неадекватные…

Побоявшись, что меня заметят, я не стала слушать дальше и осторожно отошла к остальным. Как раз в этот самый момент журналист сунул свой микрофон Инне под нос, видимо, решив, что раз уж они пришли, нужно снять хоть какой-нибудь сюжет.

– Скажите, что вас связывает с Егором Харитоновым, лидером партии «Новые горизонты»? Вы говорите, что заключили с ним какое-то соглашение? В чём оно состояло?

«А вот оно что, – подумала я, – значит, политикан! Стоило догадаться… Интересно, что ему надо от нас?».

Инна взглянула на журналиста с тёплой улыбкой:

– Конечно, расскажу! С удовольствием. А вы что, ещё не в курсе? Я думала, что вы – тоже подставные, как и эти люди, – она кивнула на недовольных мужчин с плакатами.

– Что, простите? – прищурился репортёр, и я поняла, что он уже теряет всякое терпение. – Вообще-то, это наша работа – освещать важные события города.

– А что, в нашем городе уже закончились действительно важные события? – подхватила Катя с игривой улыбкой. – Нет, нам с девочками, конечно, лестно, что вы бросили другие дела ради нас, но… сегодня мы здесь собрались по организационным вопросам.

– Наверное, в штабе Егора Артёмовича что-то напутали, – невинным голосом подхватила я, – вы уж простите его, но сегодня ничего не будет. Сегодня планировалась только репетиция…

Репортёр было открыл рот, по всей видимости, узнать, что именно за репетиция, но в этот момент в нашу беседу буквально ворвался Егор.

– Так, ребята, без обид, но на сегодня отбой, – быстро и отрывисто произнёс он. – Я свяжусь с вами по дальнейшему, как только всё выясню.

Раздосадовано махнув рукой и бормоча себе под нос какие-то ругательства, репортёр полез в сумку, чтобы спрятать микрофон. Операторы тут же прервали съёмку и начали упаковывать оборудование.

Видя, что телевизионщики ретируются, Егор повернулся к недовольной толпе и поднял вверх руку, привлекая к себе внимание. Галдёж моментально прекратился, и на политика уставились двадцать пар глаз:

– Спасибо за участие и ваши неравнодушные сердца, – веско сказал он. – По остальному всё в силе, спускайтесь к остальным и ждите.

Мужчины с плакатами, видимо, услышав то, что хотели, удовлетворённо закивали и, волоча за собой плакаты, словно белые флаги поражения, потянулись к выходу.

– Короленко, разберись там, – Егор повернулся к помощнику и кивнул на удаляющуюся процессию. – И надеюсь, хоть в этот раз обойдется без косяков!

Когда все разошлись и в холле, наконец, воцарилась тишина, Егор повернулся к нам:

– Ну что, девушки, а теперь давайте поговорим без камер?! – произнёс он.

*****

На протяжении рассказа подруги Марго внимательно смотрела на неё, время от времени помешивая трубочкой наполовину растаявший лёд в коктейле.

– Послушай, я, конечно, знаю, что ты очень хотела ребёнка, – осторожно начала она, когда Настя закончила говорить, – но… ведь… это же не приговор, да? – Марго хотела поддержать её, но не могла подобрать нужных фраз, а те, что приходили в голову, казались ей до зубовного скрежета банальными. – Всегда ведь остаётся шанс…

Настя невесело усмехнулась:

– Ну да… Пять-десять процентов. Просто чудесно! Сначала я не могла родить ребёнка, потому что рядом не было достойного мужчины, а когда, наконец-то, благодаря моим занятиям и практикам Школы он появился, я не могу забеременеть из-за какой-то наследственной патологии яичников, о которой впервые в жизни услышала. – В голосе девушки промелькнули нотки обиды на Судьбу, которая раз за разом ставила ей барьеры, превращая жизнь в забег по трассе с препятствиями. Она помолчала несколько секунд и добавила: – Надо было в двадцать лет рожать, как доктор сказала. Для себя…

Глаза Марго округлились:

– Ты с ума сошла? – воскликнула она. – Для себя?! Тебе что, мало перед глазами примеров этих несчастных? Которые всю жизнь пашут на двух работах и носятся между памперсами, бутылочками со смесью и годовыми отчетами? И к тридцати годам превращаются в потрепанных жизнью старух?

– Но зато я хотя бы смогла бы родить! – выпалила Настя.

– Родить, чтобы что? Положить себя на алтарь этого вечно орущего создания, которое заберёт всё твоё время, личную жизнь, возможности саморазвития, карьеру…

– Ты говоришь как чайлдфри… – произнесла девушка, с ужасом глядя на подругу, и её слова прозвучали так, словно она только что обвинила её в пособничестве Дьяволу.

Видя такую реакцию, Марго искренне рассмеялась:

– Слушай, я никогда не пыталась как-то искусственно следовать какой-то там позиции. Да, чайлдфри – это модное словечко сейчас, и да, так уж вышло, что мне близки эти идеи… я правда считаю, что дети – это тормозящие факторы в жизни.

– Неужели тебе не хочется увидеть собственное продолжение? – с искренним непониманием спросила Настя. – Целовать эти крошечные пальчики, маленькие ручки, пухлые щёчки… А какая радость – увидеть его первую улыбку, быть рядом, когда малыш будет делать первые шаги…

– Ну да, ну да, – скептически покачала головой Марго, – превратиться в придаток вечно орущего и вечно писающего существа, которое вырастет и скажет: «А я тебе ничем не обязан, потому что не просил меня рожать?»

Настя чуть не подавилась чаем. Керамическая кружка глухо стукнула о блюдечко, и девушка закашлялась.

– Не думала, что ты… настолько не любишь детей, – проговорила она, когда смогла нормально дышать.

– Нет, я нормально отношусь к детям, – ответила Марго. – Но только пусть их рожает и воспитывает кто-то другой…

Настя вздохнула:

– Вот так получается: кто не хочет детей, может спокойно забеременеть и родить, а тут мечтаешь о ребёнке больше жизни, а тебе говорят, что твой поезд уже ушёл…

– Подожди, не паникуй раньше времени. Тебе же назначили лечение, – напомнила Марго. – Ты пройдёшь его, и всё будет хорошо!

– Ох, если бы всё было так просто, – вздохнула Настя. – Лечение. Да. Но на это потребуется много времени. Пять лет минимум… И то, никаких гарантий.

Марго задумалась, и вскоре её лицо озарилось внезапной догадкой:

– Это официальная медицина, а почему бы тебе не пойти в Школу и не рассказать наставницам о своей проблеме?! – воскликнула она с энтузиазмом. – Да вспомни, на лекционных занятиях сколько женщин рассказывали свои истории. Как занятия в Школе помогли им исцелиться, когда на них врачи уже махнули рукой. И в том числе и по гинекологии. Помнишь, была такая девушка весёлая, с двумя хвостиками ходила всё время… Вика, кажется.

– Да, я очень хорошо помню её, мы с ней общались несколько раз. Она жаловалась, что не может ребёнка выносить – два выкидыша, замершая беременность… И врачи руками разводили…

– Так вот – недавно случайно её встретила в парке с коляской: ты не поверишь, родила двойню – мальчишек.

– Ой, как здорово! – обрадованно воскликнула Настя. – Рада за неё.

– Просила передать наставницам благодарности… Так что на твоём месте я бы даже не сомневалась!

– Да я поэтому первым делом и обратилась в Школу, – ответила Настя, пожав плечами. – А уже потом пошли в центр планирования семьи, чтобы как раз начать параллельно готовиться и в физическом плане. Ну и… в общем, про визит в клинику ты знаешь, а в Школу я после ещё не ходила, но на завтра договорилась с Исидой на следующую встречу, как раз расскажу ей, и… если честно, я очень надеюсь на помощь.

– Они наверняка дадут подходящие практики, – с уверенностью сказала Марго. – Посмотри хотя бы на Сашу – врачи ей тоже говорили, что опухоль не может исчезнуть вот так просто за месяц, а она исчезла! А сколько ещё примеров такого самоисцеления – по сути, благодаря правильным практикам. Если бы я лично не общалась с этими людьми, я бы не поверила.

– Да, я уже убедилась, что чудеса случаются, – тяжело вздохнула Настя, но на этот раз в её глазах Марго заметила надежду.

– А что ещё сказала наставница?

– Что нужно готовиться к самому акту зачатия, – начала вспоминать девушка, – что он не должен быть спонтанным…

– О, ну это даже я знаю, хоть и не собираюсь рожать, – перебила Марго. – В течение года не пить-не курить, курс витаминов, следить за питанием, да? Конечно, для многих уже одно это – достижение, особенно для мужчин…

– Да. Я вот даже не могу представить, что должно было случиться, чтобы мой бывший отказался от своего любимого пива. Подготовка к зачатию – да уж, он бы точно не пошёл на такой подвиг…

– Кто? – фыркнула Марго. – Этот твой программист с засаленными волосами?

Настя иронично качнула головой.

– Да, он и Макс – это, конечно, как дикий лев и… даже не знаю, какой-нибудь хомячок.

– Ну не скажи, хомячок хотя бы забавный и милый…

Настя взглянула на подругу и не смогла сдержать улыбку.

– Ну вот, мы уже начали перемывать косточки бывшим, – сказала она и осторожно подлила в кружку чая из пузатого зелёного чайника.

– Ты права, давай лучше вернёмся к настоящим, – подхватила Марго. – Значит, твой Макс, он что, так же, как и ты, жаждет ребёнка? Я даже удивлена, он же только недавно был заядлым холостяком.

– Не то что жаждет, но… мы с ним много говорили, и он признался, что на самом деле хотел бы. Вот это вот всё: нормальную семью, жить на испанском побережье, чтобы в доме был звонкий детский смех… И как же я радовалась, а сейчас… На самом деле теперь я уже начинаю бояться, что Макс может отказаться от меня из-за этого диагноза!

– Диагноз твой – это не приговор. Это во-первых. А во-вторых – ну… я всё-таки решительно не понимаю, куда вы спешите?! Вы же ещё даже не поженились! – воскликнула Марго, снова давая волю эмоциям. – Может, это Вселенная предлагает вам возможность пожить для себя?! Ты не думала об этом? Ты же, по сути, ещё и мир не повидала, ну, кроме того путешествия по Европе… Всю жизнь просидела в своей бухгалтерии, да ещё своему Звягину котлетки носила в Чертаново. И если бы не занятия в Школе, то, наверное, и продолжала бы это делать. А сейчас у тебя, наконец, достойный мужчина – ты можешь позволить себе заниматься тем, что хочется, развиваться, узнавать новое, заниматься творчеством и не думать, что ты будешь кушать завтра на обед! Вы оба молодые, активные! Вы только начинаете жить вместе, так наслаждайтесь жизнью!

– Ну… как молоды… Не двадцать лет, – ответила Настя. – Вот наш врач считает, что с возрастом как раз всё плохо…

– Ну скажи, скажи ещё: «Часики-то тикают», – с сарказмом ответила Марго. – Бабушки у подъезда знают в этом толк, да…

Марго так умело спародировала ту самую гипотетическую «бабушку у подъезда», что Настя рассмеялась уже вполне искренне, что позволило немного разрядить обстановку.

– На самом деле мы и собирались пока пожить без детей пару лет, – примирительно сообщила вдруг Настя, – но в течение этого времени готовиться к зачатию.

– Что, все два года? – удивилась Марго? – Не слишком ли долго?

– Это ещё не долго, особенно если говорить о подготовке наших тонких тел. Исида мне много рассказала об этом. Я правда не знаю, как быть с Максом – я же ведь ему не говорю ничего про Школу, что я туда хожу. Меньше знает – крепче спит…

– Хм… А что там за подготовка такая?

– От неё будет зависеть здоровье будущего ребёнка. Ведь… вот наше физическое тело даётся на одну жизнь, а наши высшие тонкие тела бессмертны.

– Высшие тонкие тела – это имеется в виду душа? – уточнила Марго.

– Я так поняла, что да. А в каждой жизни тонкие тела накапливают в себе всякую грязь, негатив. Перед зачатием малыша их надо особенно тщательно и глубоко чистить. И там есть особые практики, чтобы ребёнку не передались кармические проблемы. И ещё важен сам момент зачатия – в каком состоянии находятся родители, насколько они настроены друг на друга энергетически…

– Слушай, ты скоро сама будешь как наставница, – сказала Марго. – Не хочешь стать как Саша?

– Ой, ну что ты, я только пересказываю то, что мне сказала Исида. У Саши наставничество в крови – это её призвание, – улыбнулась Настя. – Она создана для этого, а я… Я очень хочу состояться как мать.

– А ты что, тоже слышала про три уровня предназначения женщины? – заинтересованно подалась вперёд девушка. – Мне наставница рассказала недавно. У нас как раз с ней зашёл разговор о детях, и я спросила, нормально ли, что я не хочу детей, хотя мне за тридцать уже, и что я в своём возрасте не собираюсь рожать. И она мне сказала, что это абсолютно нормально, потому что я – женщина-актриса!

Настя подозрительно уставилась на собеседницу:

– Актриса? Хочешь сменить сферу деятельности и пойти по стопам Патрика?

Марго звонко рассмеялась:

– Ну, вижу, ты не в курсе. Смотри, – начала пояснять она, – «женщина-актриса» – это уровень социальной реализации. Это совсем не обязательно реализация именно в актерском амплуа. Женщина может найти себя в любой социальной сфере и раскрыться в ней, и это будет её предназначение. Это – средний уровень тонкой энергии, а есть ещё природный – это «женщина-мать», и высший, духовный.

– Интересно, – протянула Настя. – А что это за духовный уровень? Для этого что, в монашки надо податься?

– Вовсе нет. Монашки – это вообще другое, у них, наоборот, от подавления сексуальной энергии проблемы появляются обычно. Духовный уровень – имеется в виду путь саморазвития, духовных практик, целительства. Это путь женщин-жриц. Вот наши наставницы, Саша – все идут по духовному пути – они совершенствуются в духовном плане и используют свою сексуальную энергию для помощи другим людям, для развития своих сверхспособностей…

– Так, ну это точно не моё, у меня сверхспособностей нет, – сказала Настя.

– Да и у меня тоже, – подхватила Марго. – Мой уровень предназначения – это всё-таки социальный.

– А я тогда, видимо, получается, женщина-мать…