Закономерность круга. Роман

– Да мы и не сомневались, но почему они молчали об этом?! – ответил за всех Стефан.

– А вы хотели, чтобы мы объявления по телевидению дали? – спросила Вел. – Не этим завоевывают уважение, а делами. – Ольга повернула к ней голову, но Вел не реагировала на ее присутствие, продолжала: Думаю, вы не будите протестовать, что Гаи веками делали жизнь Рода спокойной и отлаженной?

– Это так, но все-таки… – начал Пшешек, но Жан, учтиво извинившись, перебил его:

– Прошу простить, но нам удобней будет продолжить разговор наверху.

Перебрались в большой холл, где благоприятно разместились все. Пока Николя угощал всех горячим чаем, Жан незаметно отвел Виен в сторону:

– Есть новости?

– Как тебе сказать…? – Виен улыбалась. – Я, возможно и ошибаюсь, но там, – Виен кивнула в сторону, откуда к ней летели мысли заговорщиков: – празднуют победу.

– Что? Виен, ты не преувеличиваешь?

– Я же сказала, что могу и ошибаться. Только…, как тогда объяснить их пиршество? Милый, они настолько спокойны и уверены в себе, что расслабились, в буквальном смысле слова. Их уверенность в то, что мы сдадимся, зашкаливает. Правда, Карла с ними пока нет. – Жан молча смотрел ей в глаза, а она, слегка прищурив глаз, и как обычно, в такие моменты, склонила голову в право, продолжала: – Об Ольге не знают…. Это что же получается, что за домом не следят?

– Возможно…. – раздумывал Жан. – Хотя, быть может, она приехала раньше, чем установили слежку…

– Странно. Ведь то, что мы вызвали Леру – знают.

– Это не сложно, она в школе прощалась.

– Подожди! – Виен подняла руку и пошла ближе к окну. – Жан, я слышу Карла…. ОН с группой людей…. Где-то здесь, не далеко. Да, да! Основной состав внизу, где-то на набережной. А он, тут…. Человек десять с ним…, не больше…. Общаются, как военные – четко, только «да», «нет».

– Так о чем они говорят? – Жан уже начинал догадываться, но ему надо было подтверждение.

– Просит: не расслабляться, не суетиться, выполнять распоряжения, исключительно по приказу.

– Это хорошо. – обрадовался Жан. – Значит, у нас есть время их остановить.

– Похоже на то… – кинула Ви и выпрямилась, потеряв связь с Карлом и компанией.

– Время то у нас есть, – подошла к ним Ольга, – только Анатолий и Роза – воины. Понимаешь, Жан? Если остальные под стать им, то недолго они будут ждать приказа. В их сути – проявить себя, но не как нормальный человек, а применив страх, подчинив, согнув. Не знаю, уловила ты, Виен, или нет, их настрой, но эта парочка не очень жалует Карла. Он им нужен был, как отправная точка. Далее, они собираются действовать, как им захочется. Не удивлюсь, если взяв над нами верх, они сразу свергнут и его.

– Я их не знаю, поэтому отличить из общей массы не могу. – просто ответила Ви, бросив на нее беглый взгляд и снова повернувшись к мужу. – Спасибо, буду более внимательна.

– Если ты не будешь против, – продолжила Ольга, – я возьму эту парочку на себя? Сил во мне осталось мало, следить за всеми не хватит, а этих осилю. Тем более что их-то я и чувствую.

– Скажу только спасибо. – Виен снова была вынуждена повернуть к ней голову, Ольга кивнула, сразу отошла.

– Дорогие! – Ник стал посреди зала. – Прошу минуту внимания. Нам не известно, в котором часу Карл начнет действовать, поэтому предлагаю всем разойтись и поспать, пока есть возможность. Будем держать связь. Если Виен или Жаннетт что-то почувствуют, я сразу же сообщу.

– Спокойной всем ночи! – присоединился к отцу Жан.

Вел взяла за локоток сестру и повела вперед, мужья пошли за ними.

– Ев, – говорила она сестре: – ты хоть понимаешь, что от нас с тобой, пусть не все, но многое зависит?

– Понимаю. Я уже настроилась. Скажу тебе честно, как наши мужчины не стараются показать, что это плевое дело и что мы выиграем парой красивых слов, но я-то знаю – это не Тамерлана разводить современной техникой и начитанностью. Это современность! Наши люди, без чувства жалости. Хочу тебе кое-что сказать, не для всех ушей.

– Говори, я слушаю. – Вел даже придвинула к ней голову.

– Вера пошла со мной на контакт. – прошептала Ев. – Глубоко не пускает, бережет силы.

– Это нам поможет…

– Еще как! – воскликнула Ев, но тут же добавила: – Правда, я пока не знаю, как нам это поможет!

– Разберемся! – усмехнулась Вел.

– Точно! Ну, а ты готова поразмяться? – как-то хитро посмотрела на сестру Ев.

– О! Еще как! Что-то мы засиделись барышнями. А так хочется уже, послать их подальше!

– А ты пошли, кто не дает? – Ев приподняла одну бровку и еще раз, лукаво глянула на сестру.

– Барышни! – обнял обоих Эд, краем уха услышав, о чем те шепчутся. – Не разнесите дом, он нам еще пригодиться. – обе посмотрели на него, а он, смотря перед собой, словно ничего не говорил, произнес: – И как там наши дети?

– Спокойно! – ответила Ев. – Они не поняли ничего, считают все игрой и занялись вплотную Игорем. Я заглядывала к Нии – там полный «Праздник не послушания!»

– Сестренка, как я тебя люблю! – не сдержала эмоции Вел.

– Я больше!

– Нет, я!

– А вот и я!

– Все, все! – сжимая их плечики, говорил Эд. – Девочки, нам только слез не хватало!

– Лучше подеритесь! – Обхватил жену за талию Дэн, успев чмокнуть Вел в щеку. – Пойдем к себе, мне надо тебе что-то очень важное сказать.

– Муль, мы тебя любим! И вредного Жана! – Крикнули девушки, расходясь по своим половинам дома.

– Стойте! – резко остановилась Ев. – Я вижу картинку…. Как-то неожиданно…. – она схватилась за голову и прикрыла глаза, чтобы не упустить даже мелочи: – Я вижу людей, стоят напротив… А…., Я в голове Карла! Да, да! Ах, как жаль, что без звука. Мама его слышать должна. Перед ним кучка крепких мужчин, в маскировочных костюмах. Мне кажется…., он дал им задания. Они кивают, весь их вид говорит, что готовы начать…. – она выпрямилась, но глаза не открыла. – Хотите, хотите я переверну его указания, думаю, у меня с легкостью получится.

– Не стоит, это насторожит. – обнял ее крепче Дэн, зная, как эти видения ее выматывают и насколько она лишается сил. – Нам надо понять, что они затевают, и тогда мы сможем действовать.

– Но это хорошо, правда, что я нашла контакт? – видения исчезло, и Ев уже пришла в себя.

– Очень хорошо, моя любовь. Очень, наши глазки. Пойдем, присядем, попробуем разобраться.

– Дэн, что ты со мной, как с маленькой? Ну, вот! Спугнул, я больше не вижу. – Ев надула губки, но не капризно, а действительно обидевшись. Она так хотела сделать прорыв и взять их тепленькими, не начавшими даже действовать.

– Гения! Не хотел я этого, но ты можешь меня обругать, если от этого станет легче. Я не хочу, чтобы тебе стало плохо в тот момент, когда меня не будет рядом. Мы сейчас придем в нашу комнату, ты удобно разместишься на диване и картинки вернуться. Более того, ты сможешь понять все, более точно.

– Прощаю! – Ев всегда с легкостью принимала его правоту и не старалась, как многие, противоречить.

– Здорово! – Дэн прикрыл плотно их дверь. Посмотрел глазами, полными любви и заботы, присел у ее ног и, поцеловав колено, добавил: – Ты хотела, удалить меня решать военные действия не дав возможности сказать самое главное?

– Как же ты легко со мной решил проститься!

– Дурындочка!

– И что же ты собираешься мне сообщить?

– Что я люблю тебя, очень, очень! Что мне больно, от того, что плод моей любви сейчас так далеко от нас, и я не знаю, когда смогу увидеть и прижать, ее худенькое тельце, поцеловать хитрую мордашку и улыбнуться очередной проделке. Мы им не дадим уничтожить наш мир! Ты мне веришь?

– Еще бы! – усмехнулась Ев, но в глазах застыла грусть. – Кто же вам позволит, сделать иначе. Уж я послежу, а Вел… Ты сам знаешь, что она с вами сделает.

– В том-то и дело, что знаю! – он уселся прямо на пол, развернувшись к ней спиной, пряча глаза. Лишь на миг замер, а потом запрокинул голову и прикрыл глаза от прикосновения ее рук. Ев тоже замолчала, перебирая его красивые волосы. Затем пальчики опустились ниже и пробежались по щеке, почувствовали улыбку, добрались до уха и опять вернулись к подбородку. Он так и сидел, с закрытыми глазами, боясь даже пошевелиться. Ев убрала руку, подобрала ноги, бережно уложив его голову на край дивана, прищурила глаза и спросила:

– Дэн! Неужели ты, и правда, до сих пор, любишь меня?

– Я, конечно, во многом не выносим, за эти годы доставлял немало хлопот…. Но вот во лжи, ты меня обличить не сможешь! – Дэн выпрямился, по его плечам Ев поняла – устал, но все сразу исправилось, спина выровнялась, и муж повернулся к ней: – Знаешь, наверное, нет, я ошибся. Я не люблю тебя…. – замолчал, глядя в глаза, зрачки дрогнули, но она не спешила делать выводы, ждала. – Так, как раньше. Это совсем другое…, скорее обожание. Эти чувства к тебе, необъяснимы. Ты – некая необходимость моего сердца, чтобы жить.

– Эка загнул! Я-то думала, ты честно признаешься, что привык и не можешь обходиться без меня, как без воды и воздуха!

– Точно, точно! А еще, ты притягиваешь меня, как огонь! Я часами могу наблюдать, за тобой, не моргая!

– Часами? Ой, ли!

– Даже не сомневайся! – он стащил ее с дивана, обнял крепко, прижался всем телом. – Вот я, почему-то, не задаю подобных вопросов.

– Потому, что ты самоуверенный эгоист!

– Неееет! Я верю тебе без слов…. Гения моя…. А помнишь, как вы шли по трассе?

– Это когда же? До нашего знакомства?

– Угу.

– Когда вы с Эдом пугали Ан фарами?

– Прямо так пугали? Насколько я помню, это вы с Вел доводили до заикания проезжающих мимо. – Дэн не выдержал, расхохотался, вспоминая их лица и походку.

– Да ладно, мы были, просто милашками. Сама обстановочка была еще та!

– А что вас вообще понесло, на ночь глядя, на пустошь?

– Да эта Ан…. Вот же была недотепа. Сообщила, якобы ей сказали, что там открыли дискотеку! И ведь мы с Вел-то знали, что там, за «Дискотека 70-х»! Ну, по крайне мере, развлеклись, получив каплю адреналина.

– Адреналина… – задумчиво повторил он. – Столько лет нас не замечать, а мы-то были всегда под рукой.

– Конечно, только костюмчики невидимок снимать забывали.

– А потом, – Дэн просто с упованием вспоминал последние месяцы холостяцкой жизни, – наша, непоколебимая Вел, грохнулась, на ровном месте, Эду в руки и все! Ты бы видела ее глаза. Ев, это было неописуемо! Размером в железный рубль, не моргая, смотрит на него. А я, и так ее ногу кручу, и эдак. Страшного-то ничего, слегка подвернула. Но главное, что она меня, по – моему, и не заметила.

– Ой, ой! И все вам плохо. Не заметила! А что замечать было? «Девушка! Эту воду лучше не брать!» – пародировала она их первую встречу с ним.

– Помнишь! – улыбаясь, прошептал Дэн.

– Ха! Вы же всегда маячили, то на лестнице, а тогда, на день рождение Ирен…, наблюдать со входа!

– Ах ты, бусурманка! Значит, видели нас, а делали вид?! Ну, ничего, я тебе это припомню! – он снова залился смехом. – Но стриптиз, стриптиз!

– Это какой? На ваш мальчишник?

– Стоп! – Дэн насторожился и вдруг до него дошло, через столько-то лет: – Так это ваших рук дело?!

– Нет! – улыбалась Ев и крутила головой. – Не поверишь…. Это подарочек всевидящей «О»!

– Да брось! – махнул рукой Дэн, правда, ей не веря.

– Пойди, спроси. Она же здесь, вот и задай, вопрос десятилетия… – замолчала, взяла его голову двумя руками и прижалась лбом к его лбу: – Дэн…. Я так люблю тебя! – Ее глаза блестели от слез. Дэн, прижал ее еще крепче, но не смог оставаться холодным, припал к губам в страстном поцелуе…

Глава 13

– И все-таки я не понимаю! – Вел уселась на кровать и, будучи обиженной, не смотрела на мужа: – Почему вы нас остановили?! Мы же все можем исправить, всего за пять минут! Ев только чуть-чуть подкорректирует мысли Карла.

– Не сможет! Войти в его голову, не значит подчинить себе.

– НО!

– Нет никакого но. Гелио! Наивная моя. Они пришли толпой, пусть и ведомые одним человеком. И кто сказал, что это Карл их привел? Ну, подумай хорошенько.

– Я не наивная! Я боюсь за детей. А ЭТИ, могут и к ним добраться.

– Это не фильм. – не уступал Эдгар.

– Ага! Ты мне так всегда говоришь, а в итоге… – Вел не договорила, отвернулась и уставилась в окно. Муж сразу оказался рядом и его горячие руки немедленно закрыли ее от всего, а дыхание успокаивало. Голос, который она обожала уже много лет, опять начал брать верх над ее эмоциями.

– Тебя расстроил и взбудоражил приезд Ольги. – тихо говорил он. – Ты жаждешь сделать все что угодно, чтобы скорее остаться без ее контроля.

– Это ее дом! И он всегда будет ее домом. И приехала она его защищать, ну и вас, конечно.

– Я понимаю. Нанесенные ею раны всегда будут кровоточить. Только, мне кажется, что она примчалась защитить семью, а ты, как и Ев, и наши девчушки – часть этой семьи. Перестань плакать.

– Я не плачу!

– Солнце мое ясное! «Бывает, что глаза не плачут, но море слез кипит в груди»!

– У!

– Вот именно, тебе и ответить на это нечем. – Эд нежно целовал ее, не отпуская из объятий. Больше всего на свете ему хотелось, чтобы это был страшный сон. Вот сейчас он раскроит глаза и все будет по-прежнему. Еще секунду…. И дети заверещат в холле, споря над чем-нибудь. А руки жены обнимут его и губы ответят на поцелуй. НО, этого не случилось, ни через секунду, ни через минуту, которую они промолчали. – Как же я вас безумно люблю. Как же я не могу без тебя дышать. Как же мне трудно думать о серьезных вещах, когда ты рядом.

– Так отпусти меня.

– Никогда, ни за что, ни за какие сокровища мира! Я уже дважды чуть не потерял тебя, больше этого не случится!

– Купишь наручники?

– Булавки!

– Ага! Занимаешься плагиатом! Это Дэн обещал и не сделал.

– Помнишь? – он получил крупицу счастья и от этого улыбался.

– Не забыла. – вздохнула Вел.

– И как с обрыва чуть не навернулась? – Эд продолжал возвращать дорогие ему мгновения прошлого.

– И фонарный столб! – буркнула Вел и еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. Как же комично выглядела она тогда, сердясь на него за проявленную заботу.

– А вот тогда, я был совсем не виновен, за что же ты меня так чихвостила?

– На будущее!

– А стоило ли? Ты надела на меня строгий ошейник, еще даже не зная меня. Заметь, я и не сопротивлялся и не сопротивляюсь.

– Мазохист!

– Не по адресу. Признавать верность жене, не значит быть подкаблучником. Хотя я и этого бы не стеснялся. Если только так можно выказать свою любовь.

– Слова, слова!

– Солнышко! Ну, ты же знаешь, что я говорю правду. Столько лет я доказываю тебе собственное обожание. Хоть раз, признай, что я хороший.

– Ты очень хороший. Ты лучше всех!

– И даже Ларсана? – его губы растянулись в улыбке, а ее зубки впились в его кожу. – Прекрати эти подражания сестре! Тебе не идет! – он уложил ее и навис над нею сверкая глазами и беззвучно смеясь.

– А ты чудище! Причем тут щенок – подросток? И к чему это ты его помянул? Боишься не справиться…, без оборотня?

– Красавица! – парировал Эд. – Ну, как мне кажется, с самым главным я прекрасно справлялся все эти годы. – он хитро улыбался. – К чему вспомнил? Да просто так, ради прикола. Да и пробудить в тебе новые чувства. – Вел опять сжала его плечи, вонзая ногтики еще больше. А Эд, словно не заметив, продолжал: – Видно ты запамятовала, кто его приручил…. Причем, решив найти разницу в мужчинах.

– Ну, это уж слишком! За такие слова можно и сдачи получить! – но она не спешила реагировать на его глупую шутку, прекрасно понимая, что совсем маленькая, толика правды есть в его словах.

– Молчишь?

– Молчу!

– Мне всех вспомнить, кем ты лечила мою ревность?

– Эд!

– Умолкаю! Я прекрасно знаю, кто я для тебя. Поцелуй меня, пожалуйста. – он опустил лицо ниже и ее губы потянулись к нему. Поцелуй был страстным, хотя и коротким.

– Эд! Все наладится?

– Не может быть другого. Потому, что в тот день, когда ты вошла в воду, ты загадала Любовь. А она у нас, в самом начале, нашей жизни, наших чувств.

– Правда?

– Истинная! Хочешь, я поклянусь на книге.– Вел замотала головой. Эд лег рядом и повернулся набок: – Милая, родная, самая дорогая моему сердцу. Ты еще и не поняла всю силу моей любви к тебе и Славочкам.

– И какая она?

– Как весна!

– Конечно, как же я не догадалась. С грозами, ливнями…

– С капелями, подснежниками, прилетом птиц и цветущими садами! Люблю тебя! И не устану повторять об этом!

– Кажется, ты это подслушал у Шекспира.

– Это он писал о нас.

– Какой же ты… замечательный!

– Спасибо, золото мое.

– Значит я уже не знак: «Стоп, а то убьет»?

– Нет! Теперь ты лозунг: «Люби меня крепче»!

– А я, когда-нибудь, доживу до любимой женщины?

– Ты ею родилась. – Он опять поцеловал ее пылко и очень долго. Затем спросил: – А что ты больше помнишь из нашей жизни?

– Все!

– И как встретились?

– Как встретились, не помню, помню твои глаза, как в них я окунулась и теперь, вот уже столько лет, пытаюсь вынырнуть.

– Я тогда закрою их, чтобы ты не выбиралась.

– Знаешь. – Вел замерла на очередной, глубокий вздох: – Жизнь наша, разнообразная. Но каждый раз, каждый эпизод начинался с твоих глаз. Когда я ногу подвернула, когда вы с домом знакомили. Потом, когда я проснулась…. И когда вы, первый раз вернулись со своей охоты. Да и тот момент, когда я столкнулась с копией Ев. Вот, как-то так получается, что сначала ты выхватываешь меня из жизни, ну или наоборот, втягиваешь в жизнь, цепляя взглядом, а уж затем окутываешь голосом, согреваешь телом.

– Потому что, лишь единственная моя жена, не любит ушами, как…

– Я просто люблю тебя. – она обняла его крепче, всунув носик в ворот его рубашки. – Дорогой, скажи, только честно, неужели это шлейф от кончины Татти?

– Дорогая, вот что ты такое говоришь?!

– Не спеши противоречить, просто подумай, она не смерится с тем, что мы вместе. Ее ненависть ко мне и любовь к тебе настолько была сильна, что хватит не на одно столетие! Помолчи, пожалуйста, минуту, дай договорить. Вспомни, с чего все началось? Ну, я же вижу по твоим глазам, что ты это признаешь, только сказать вслух не можешь. Мне надо простить ее…. Только я не знаю, как это сделать, ибо я ни Господь. Да и простить, значит надо обвинить. А за что? Я запуталась.

– Вот и не думай об этом.

– Не могу. Все-таки в этом есть связь. Ох! Тяжело.

– Неужели я это от тебя услышал? Мне больно слышать такое, но и радостно в то же время. Потому, что я чувствую себя мужчиной, который может подставить свое плечо.

– Я хочу быть просто женщиной, маленькой, хрупкой и любимой!

– Вел. Ты не забывай об этом никогда. И о том, что ты – это все в моей жизни.

– Мы прощаемся?

– Нет! Мне очень важно сказать тебе об этом.

– И говори, и молчи, а еще и пой мне, чаще.

– Обещаю! Только у меня есть маленькая просьба. – Вел прикрыла глаза, показывая, что слушает. – Я прошу лишь об одном, не высовывайся, побереги себя, это может быть опасно.

– У меня тоже условие. Ты должен беречь себя для меня и девочек.

– Это моя обязанность. – Эд поцеловал ее в висок и принялся цитировать ее любимую, некогда, а может и до сих пор, книгу. Только сейчас осознав, что и он, не только ассоциировал жену с главной героиней, со Скарлетт, а так же уважал это произведение, ибо всегда, как в трудные моменты, так и в минуты полного счастья, в его голове всплывали строки именно из «Унесенных ветром»:

«… Да, Боже Иисусе! Я хочу тебя. И мне плохо без тебя. Ты, как наркотик для меня. Я видел людей, которые не могли достать опиум и мучились. Это почти, то же самое. Я знаю, что случается с наркоманом. Он становится рабом, затем гибнет. Это практически случилось со мной. Но я избежал. И не хочу рисковать опять»…

– My beloved, you are my river of life, my sun, my music*. – ответила она ему, отбрасывая любые эмоции, да и все не нужные чувства, кроме любви к нему…

****

Ольга, молча, курила у окна одну сигарету за другой. Дух матери настойчиво пытался потушить огонек ее сигаретки, взъерошить ей волосы и прочее, чтобы начать разговор. Однако Ольга была нема, ровно до тех пор, пока мать не хлопнула дверью. Ее пугали изменения, но и радовали одновременно. Эти девчонки, шутя – играясь, взяли верх над всем. Причем ясно было видно, что, не ущемив самолюбия мужчин. И Жан с мальчиками поднялись морально, стали сильней духом, ответственней.

«Грустно. – думала она. – Меня никто не любят, но в этом только моя вина. Хотя я старалась, как могла, для семьи, для их общего блага. Да, что сетовать! Я здесь на короткое время, только до разрешения проблем»…

– Ник! – произнесла она, не отворачиваясь от окна. – Как вы здесь жили, все эти годы?

– Мирно. Работали, растили детей. Было не скучно. – ответил он твердым голосом и Ольга прикрыла глаза, говоря:

– А ты изменился.

– Возможно. – Николя отложил в сторону все, чем занимался и подошел к ней. – Ольга! Я хочу тебе сказать…. Спасибо тебе, родная. Я сейчас понимаю, какое это счастье иметь такую семью, таких детей, внуков! Я знаю, как ты меня любила и чувствую вину, за холодность души. Но, но я по – своему тебя любил и люблю. Прости, если сможешь.

– Любит! – повторила она с вызовом. – Я вижу, как ты любишь…, с томиком вздохов Анны! – Железная Ольга смотрела на него и впервые, со дня смерти ее родителей, по щеке прокатилась слеза. Николя заметил блеск, но боялся спугнуть, оттепели ее сердца. А еще ему показалось, что кто-то, за его спиной, вздохнул. А Ольга махнула рукой и отвернулась.

– Оль! Оленька! Олюшка! Я верен тебе. Люблю тебя, но по – своему. А Анна…, это же первая, юношеская любовь… Оля, Оленька! Вот тебе легко, твоя первая любовь стоит перед тобою и конючит.

– Да, ну тебя! – вздохнула она и улыбнулась. Но тут же надела маску безразличия. И опять пронесся прохладный ветерок, скрипнула створка окна, подскочила штора и чуть приоткрытая дверь, отъехала сильнее. – Николя, Николя! – качала она головой. – Всю жизнь ты доводишь меня до…

****

Виен прилегла и прикрыла глаза. Ей, наверное, впервые в жизни, ничего и никого не хотелось, кроме маленькой детальки: чтобы в семье было спокойствие. Шквал голосов, которые она не отпускала, держа все под контролем, очень выматывал. Жан видел ее усталость и не доставал разговорами, хотя так хотелось сказать ей ласковые слова.

– Я все слышу! – произнесла она тихо. Жан улыбнулся и принес в спальню комп, поставил на прикроватную тумбочку, присел на краешек кровати, просматривал камеры и поглаживал ее руку. – Вот никогда не скажет вслух! – не сдержалась Виен. – Ты что, стесняешься сказать мне о своей любви?

– Привереда! Я кричу о ней, постоянно. Поспи, сокровище мое, кто его знает, что ждет нас впереди?

– Успокоил, спасибо!

– Виен, ну прости! Ты же знаешь, о чем я говорю.

– Я-то, знаю! Но знаю не от тебя. А хочу слышать, ушами! И пусть слова вылетят птицей и никогда не вернутся, но! Их скажешь ты. Ты! Мне.

– Милая моя! Вот ты-то и слышишь первоисточник, раньше, чем воспроизводитель. Мои мысли проходят через тебя, а уж что выходит на свет Божий – это другое дело.

– И почему это?

– Потому, что ты мой цензор… Эх! – поднялся и обошел кровать: – Пять минут я имею права посвятить своей жене! – спустился на одно колено и взял ее руку. – Мы так с тобою мало прожили, еще меньше я приносил тебе счастливые, спокойные дни. Как же я благодарен, что ты выше упреков и жалоб. Спасибо милая. Я очень люблю тебя, и также сильно буду любить, даже…

– Ты решил проститься? – Виен села. – Жан, прекращай эту сырость. Я не знала, на что иду, принимая твое предложение стать женой. Но кому легко? Нет! Ну что ты за человек! Постоянно просишь прощение, словно повинен, во всех грехах мира! Работай, а то пропустишь гостей незванных, и я буду виновной.

– Вредина! – Он нежно поцеловал ее и, усмехнувшись, взялся за комп.

– Вот так-то лучше. И ты прав, первоисточник говорит красивее и правильней. – Ее руки легли на его плечи, а голова на плечо, но тут же Виен выпрямилась и насторожилась. – Жан! У нас гости. Да, да! К нам идут, вернее крадутся.

– Где? Я не вижу…. Вот я тугодум…. Надо было по периметру камеры ставить!

– Смотри, со стороны набережной. Да, я слышу море…, технику. Стой! Охотничий домик. Ой! Я не могу определить точно, как раздваивается.

– Проверяют. – догадался Жан.

– Поднимай мальчишек, они скоро будут здесь, я послежу за камерами. Наушник! – крикнула она ему вдогонку и положила рядом телефон.

– Эд! У нас гости, встречаемся в фойе! – Оглянувшись, Жан попробовал вселить в нее надежду взглядом, но понял, что как ей не страшно, а она будет делать вид безразличия. Не закрывая двери, помчался вниз.

Виен просмотрела все до одной картинки, выведенные на монитор, и, развернув экран к гардеробной. Подобрав соответствующий наряд, занялась макияжем.