скачать книгу бесплатно
– Салат с печенью, круассан с клубникой и травяной чай! – поспешил перечислить парень, выказывая свою осведомленность.
– Точно! Александр, у Вас отличная память.
– Наверное… Но не ко всем. – он удалился, а она сразу же взялась за свое любимое занятие – разглядывать прохожих.
Александр, молодой официант, работающий в данном заведении не первый год, поставил чайник, приоткрыл крышку, привлекая ее внимание.
– Спасибо, Александр! – мило улыбаясь, произнесла она. Не Саша, не Алекс, не как-либо еще, а именно Александр, сохраняла дистанцию.
– Салат будет готов через десять минут. – произнес он, наполняя бокал светлым вином.
– Отлично! Спасибо! – приняла бокал и снова вернулась к окну.
Пила маленькими глотками, подогревала аппетит, в тоже время прислушивалась к себе, решая, достигло ли ее желание апогея, чтобы нарушить свои правила и заказать кофе, которое не пила ровно год. Именно тот год, который не была здесь, в этом милом, небольшом кафе, так обожаемого ею города. – Нет… – тихо ответила она себе, – не все сразу.
Внимание вернулось к стеклу, и опять силуэт отобразился в окне. Оглянулась, бросила беглый взгляд по сторонам, не ища кого-то именно, а рассматривая наполненность зала. Всего два свободных столика, но они есть, вот же, к ней никто не подсядет, а значит, можно спокойно насладиться, ароматным чаем, хрустящим круассаном и игрой в: «кто есть кто».
Салат был превосходный, впрочем, как всегда, официант внимательный и не болтливый, что тоже радовало. Осталась последняя чашка чая, прохладного, но это ее не волновало, она была сыта и счастлива.
– Простите, это Вам! – Александр оставил на стол бокал коктейля, симпатичного на вид. – За счет заведения. – Она приподняла бровь, выражая недоверие. Парень улыбался одними глазами, проговорил быстро, совсем тихо: – От гостей столика за Вами. – Александр склонил голову и удалился.
Она даже не повернулась, положила деньги, подхватила сумочку и растворилась за дверью, оставляя угощение не тронутым.
****
День второй. Все, неизменно, повторилось. Тот же столик, тот же напиток, только люди другие мелькали вокруг. Не успела осилить и первую чашку, как официант, извиняясь, поставил перед ней пирожное. Округлой формы, под шоколадом с двумя маленькими сердечками в центре – белым и красным.
– Саша! – уже по-свойски сказала женщина. – Это что?!
– Это не я, честное слово. – парень смотрел на нее глазами полными преданности и уважения. Интерес, конечно, присутствовал, во взгляде, и даже влюбленность, иначе как бы объяснялась его память хронологии всех ее блюд, которые женщина заказывала, по дням, в свои прошлые посещения.
– Ладно, пусть стоит, потом сделаешь с ним, все что захочешь. Только не говори мне о благодетеле.
Александр исчез, добродушно улыбаясь.
****
День третий. Утро. Тот же час. Войдя в кафе, она обрадовалась – ее столик свободен. Подошла и замерла, не спеша присесть. На столе уже стоял чайник чая и румяный круассан аппетитно соблазнял. Она оглянулась на замешкавшегося Александра и подняла бровь над левым глазом.
– Доброе утро, – сказал парень, смущенно улыбаясь, – это Вам, все от того же посетителя. Он сегодня за третьим столиком слева, разместился.
– Как интересно! – добродушная улыбка приобрела оттенок иронии: – Сашенька, а скажи-ка мне, дружок, сегодня какой день?
– Кофе! – Засмеялся парень.
– Именно! Ты, друг мой милый, знаешь меня, как никто другой. Утро, такое прекрасное утро! Третьи сутки я здесь. Побаловать себя хочется.
– Чистый? – уточнил парень, хотя прекрасно знал ее вкус.
– Точно! И…, пожалуй, мое любимое пирожное.
– Пять сек! – засмеялся молодой человек, направляясь в сторону кухни…
Великолепный день, «сумасошлатый» вечер, «Баядера» в оперном. Спать не хотелось, но и одной бродить по улицам любимого города, пусть и знакомого до многих деталей, не представляло интереса. Прошла мимо кафе, но не сдержалась, увидев в окно, что ее столик не занят, зашла, перед сном выпить чашечку чая. Официанты оглянулись и вежливо поздоровались. Молодой, не знакомый ей парнишка заглянул за штору в служебное помещение и тут же Александр поспешил к ней:
– Рад видеть Вас снова.
– Я тоже. Вот, не смогла пройти мимо. Есть не хочется, так, просто горяченького…
– Капучино? – осторожно спросил парень, в столь поздний час она еще никогда не баловала их своим посещением, – или все-таки чай?
– Чай! Не будем кардинально менять привычки. Чашечку!
Полупустой зал, тихо играет музыка, за окнами смех молодежи. Люди расходились по домам, отдавая площадь, лежащую у кафе, ночи, фонарям и романтике. Стук фарфора сбил череду мыслей и она, ленно оторвав взгляд от стекла, повернула лицо к официанту. Он, выставив ее заказ, стоял и не знал, как поступить. На подносе, осталась тарелка с десертом и маленькая, на короткой ножке, белая розочка.
– Он? – тихо спросила женщина. Парень кивнул и…, поставил перед ней. – Настырный…
– Симпатичный. – добавил Александр, осмелев, но не наглея.
– Саша! Вы меня поражаете. Я думала, Вы интересуетесь исключительно девушками.
Парень засмеялся и ничего не ответив, ушел.
Йогуртовый десерт, залитый клубничным желе, как змей искуситель, соблазнял ее. Выпив полчашки чая, взяла вилочку и, отломив кусочек, отправила его в рот. Допив чай, оплатила счет, поднялась и… взяла цветок. Даже не пробежав глазами по единицам, сидящим в кафешке, ушла.
****
День четвертый. Завтрак, обед и облегченный вздох – без подношений! Незначительные несколько фраз с официантом и она, сама не заметила, как ответила на его, довольно странный вопрос:
– Нет! Я люблю цветы сезонные. Те, что бывают только раз в году. Не тепличные, не оптовые. Спасибо за обед, поклон повару, до вечера.
– До вечера. – ответил парень и кивнул, провожая ее преданным взглядом. Энный год, эта женщина приезжает к ним в мае и сентябре. Откуда она, Саша не знал, где и у кого останавливается здесь, тоже. Она ему нравилась, чисто по-человечески, ну и как женщина, естественно тоже. Только парень не был самоуверенным, он прекрасно понимал, что к чему. А то, что происходило в этот приезд, сначала насторожило, а сейчас уже пробудило интерес – чем закончится. Еще раз бросил взгляд на ее фигурку, спокойно удаляющуюся по намеченному плану отпуска, собрал посуду и понес на мойку…
Пройдя мимо окна, за каким ждал ее пустующий столик, она даже не глянула внутрь и, только пройдя три ступеньки и повернув на право, к облюбленному ею столу, женщина увидела ветку белой сирени – разухабистой, пушистой.
Они проговорили часа два. Она, сначала мило улыбалась, затем беззаботно смеялась. Чай, ликер, легкие закуски. Расстались на пороге кафе.
****
День пятый. Минут тридцать у входа в кафе маячит мужчина, поглядывая на часы и крутя в руке маленький букетик ландышей. Он, то и дело спрыгивает со ступеней, подходит к обочине, смотрит в одну сторону и возвращается назад. Официанты с любопытством наблюдают за ним. Наконец его стан выпрямился. Она. Легкой поступью перебежала дорогу и кивнула. Ландыши переместились из сильной, мужской руки, в хрупкую, женскую…
Чай, крепкий черный кофе без сахара. Она с таким аппетитом съедала французскую выпечку, что ОН боялся даже говорить, любуясь, как ее веки томно опускаются, прикрывая голубые и бездонные глаза.
Полдень… Полночь…. Саша весь день поглядывал на дверь, но она так и не появилась. Уходя домой, получил дружеские похлопывания по плечу, товарищей по «цеху».
****
Утро шестого дня началось с ее счастливого приветствия всем в зале. Выпив свою чашку чая и съев вишневый круассан, она взяла коробочки разнообразной выпечки, поблагодарила всех за доставленное удовольствие, посетовала, что в ее родном, большом городе нет такого маленького, но уютного кафе, приняла комплименты, ответила тем же и расправила плечи. Щеки покрылись румянцем. Мужчина вошел, кивнул, здороваясь со всеми, выпил чашку кофе и,… забрав у нее пакет с покупками, открыл перед ней не только двери кафе, пропуская к выходу, но и собственного автомобиля…
П.С.
Прошло три месяца. Ранним, летним утром в кафе вошел почтальон, положил на стол небольшой, но весомый пакет и пригласил Александра. Передав официанту бандерольку, выпил «подвесную» чашку чая и откланялся. Саша разорвал бумагу, достал книгу, с неброским названием: «Чашка чая». На титульном листе, каллиграфическим почерком было написано:
«Моему другу. Любовь – как чашка ароматного чая. Должна завариться, настояться и только тогда она доставит удовольствия. Желаю испить ее во всех оттенках. Буду, как всегда, в сентябре. Расстроюсь, если не встречу, но выживу – значит и ты ЕЕ нашел».
2012 г.
Раз, два три, четыре…
Рассказать то, что так тщательно скрываешь всю жизнь, открыться, поделиться – ИСПОВЕДАТЬСЯ!
«Раз, два, три, четыре, пять,
Будем в прятки мы играть.
Небо, звезды, луг, цветы…»
Не люблю дожди. Нет, это мягко сказано. Дожди я просто терпеть не могу. Даже если льет за окном, а я в теплой квартире, у камина, пью горячий чай и кутаюсь в одеяло – НЕНАВИЖУ! Однако сегодня я надеваю яркое платье, эфирное и откровенное, набрасываю сверху плащ, прозрачный, с легким голубым оттенком, с большим капюшоном. Плащ закроет меня от льющейся с небес воды, но не спрячет фигуру, облаченную в яркое одеяние.
У самой двери я оцениваю свой вид в зеркало, наношу последний штрих – сочно-красную помаду, взъерошиваю волосы, чтобы прическа не выбивалась из моего сегодняшнего облика классическим консерватизмом, глубоко натягиваю капюшон и, прихватив с собою зонт-трость, выхожу за порог.
Все мое существо, каждая моя клеточка не переносит слякоть, но только так я смогу найти его.
Вечереет. Сегодня не будет яркого заката, окрашивающего небосвод, дома, окна… Как и уличное освещение не сможет отогнать мрак из-за падающей влаги с хляби небесной. Улицы рано опустеют, одинокие путники спешно разбегутся по своим обиталищам. Даже бездомные будут искать сухой уголок, чтобы укрыться от противной мокроты.
Терпеть не могу дождь, от этого неудержимо повторяюсь в мыслях и словах.
Под подъездным навесом я замечаю как фонари, не разогревшись, монотонно бросают свет на мостовую, размыто копируясь в лужах, но не отгоняют мглу. Моторошно. Вот сидеть бы мне дома, так нет же, спешу покинуть свой район, тихий и привычный, где знаю каждого второго в лицо, где даже собаки обходят меня стороной, не попрошайничая и не оскаливаясь. Вздыхаю и направляюсь в центр ночной жизни, где гремит музыка, где неоновые витрины слепят глаза, где кучками молодежь, распивая непонятного происхождения напитки, гогочет над плоскими шутками, где на скамейках трутся парочки, где есть темные закоулки, в которых стынет душа…
Дождь уже не льет, барабаня по крышам и навесам, он мерзко моросит.
Освещенные мостовые остались за спиной.
Я, поспев отскочить назад, чертыхаюсь вдогонку пронесшемуся мимо авто, фонтан брызг грохнулся у моих ног, зацепив носки туфель. Не успев оторвать взгляд от насмешливо моргающих фар, я делаю шаг вперед, и зонтик ударяется о бордюр, звенит наконечник и я, дергая руку вверх, кручу головой, надеясь, что никто не услышал. Никого! Это отвлекает мое внимание, и моя нога ступает в глубокую лужу, деваться некуда, становлюсь второй, и сердце щемит – мои туфли, от Карло Пазолини, намокают, кожа, тут же втягивая влагу, начинает чвякать. Мои туфли! Ах, как бы сегодня к месту были простые резиновые сапожки. Как бы мне в них было тепло и сухо. Как бы радовались мои ножки. Но именно в туфлях, в коротком, нескромном платье, у меня есть надежда, что он не пройдет мимо. Ему нужны незащищенные и в тоже время дорогие, словно случайно попавшие в непогоду. Да, не по погоде обута…. Опять же – любимые туфли… Тем не менее, именно так у меня есть надежда, что он не узнает меня.
ОН. Он всегда там, где много народа и есть укромный уголок. Он там, где играет музыка прошлых веков, где чистые голоса передают простые слова, а мелодии не гипнотизируют тебя однообразным ритмом. Он там, где обязательно прозвучит танго. Он прекрасно танцует, он легко двигается, он ослепляет улыбкой, он завораживает взглядом. А ты…, ты не в силах ему отказать.
Не многим удалось уйти от него после танго. Мне посчастливилось. Хотя, возможно, он просто решил поиграть. Вот сегодня я и спрошу его об этом.
«Утомленное солнце, нежно с морем прощалось…» — пел Утесов, поскрипывала заезженная пластинка, перенесенная на диск, создавая атмосферу давно прошедших лет.
И особняк, за высоким забором из железных прутьев, с толстыми колонами у ворот, в онные годы дворянская дача, прятался за мокрыми деревьями, маяча тусклой лампочкой у входа и льющимся светом из больших окон, свидетельствуя, что ресторан, разместившийся здесь, еще открыт.
Справа и слева грохочет современная музыка, яркие витрины разбрасывают режущий глаза ионовый свет, но я не спешу к ним, я медленно иду вперед, где белые, тканевые зонтики, над одинокими столиками, поникли от дождя. Где, скорее всего, внутри будет душно и накурено. В тот ресторан, с пожелтевшими фото, гамаками меж старых деревьев, диванами и стульями, покрытыми льняными чехлами.
На радость тут не многолюдно. Я, ответно улыбнувшись молодому парнишке в длинном, белом фартуке, следую к дальнему столику на двоих, быстро вешаю на крючок вешалки-треноги зонт и закрываю его своим плащом. Приветственны чай уже дымится на моем столе и я, налив его в чашку, грею руки, не снимая тонких, шелковых перчаток, украдкой поглядывая по сторонам.
Смеются, кокетничают, держаться за ручки…
«Мне немного взгрустнулось, без тоски, без печали…»
Внутри все сжалось. Ком подступил к горлу, пальцы предательски трясутся, но вместе с тем, я радуюсь. Пролетевшая мимо стынь, покрыла мою спину мурашками, подсказав – наконец-то ОН рядом.
Я не успела протереть забрызганные грязью туфли влажной салфеткой, это ли не причина покинуть зал? Выпрямляюсь и следую в дамскую комнату. Две симметричные родинки на моем запястье заныли и посинели. Теперь бы любой заметил, что это не родинки, а крохотные шрамы. В глубине груди, между ребер, сердце сжалось и не решается исполнять свой привычный ритм. Еще глубже, где предположительно прячется душа, все застыло, замерло, затихло…
ОН здесь! Я нашла его, я дождалась. Я получу ответы. Ах, как же ломит руку. За мной наблюдают. Я чувствую это спиной. Открываю дверь, вхожу внутрь дамской комнаты. Тут полумрак, отлично. Стащив перчатки, долго держу руки под струей холодной воды, смотрю на себя в зеркало и ищу равновесие. Я никак не ожидала, что возникнет такое беспокойство. Смачиваю лицо водой и приступаю к обуви. Забрызгалась! Ах, нет, это же тот лихач, окатил меня. Мысли непреднамеренно убегают в прошлое, а я, автоматически приведя себя в порядок, спрятав руки в перчатки, проделываю путь обратно, к столику, уже полностью возродив картинку давно минувших лет собственной жизни.
Снова холод пробежал мимо, только теперь я готова к нему, я, как никогда, настроена к исполнению своей мечты.
Отбрасываю воспоминания, делаю глоток остывшего чая. Ставя чашку, поглядываю по сторонам и, взлохматив прическу, беру меню…
****
Субботний день освежился пролетевшей майской грозой, разогнавшей людей в укрытие. Дождь был сильным, с огромными пузырями, покрывающими лужи, и коротким. Еще слышны отдаляющиеся раскаты, еще не прояснилось небо, достаточно плотные тучи скрывают солнце, а оркестр продолжает играть. Подруги смеются, шуткам новых знакомых, а я кручу головой, мне постоянно кажется, что на меня кто-то глазеет. Оглядываюсь в который раз, но никого не нахожу. Заиграл вальс и первые смелые пары, пренебрегая мокроту каменной мостовой городского сада, уже кружатся в танце. Потихоньку разгораются фонари. Замечаю, как высокий мужчина, в военной форме, следует к нам, заставляя пары отступить, давая ему дорогу.
– Юрий! – представляется он, ударяя каблуками хромовых сапог, отдавая честь, легко касаясь сверкающей кокарде на козырьке.
Мой взгляд падает на его погон – три звездочки, на золотистом фоне, красная окантовка и гербовая пуговка.
– Лейтенант. – вырывается у меня и я спешу исправиться: – старший.
А он, чуть-чуть, лишь краешком губ, улыбнувшись, протягивает руку, приглашая следовать за ним.
– Нас не представили, – говорю я: – однако, я подарю Вам танец.
Мы плавно скользим по кругу, он едва касается пальцами моей талии, моя рука, в белой атласной перчатке, застыла над его ладонью, но не легла на нее, будто бы между ними есть препятствие, твердая тактичность, вживленная в меня с молоком матери. И, не смотря на это, я чувствую его. Проникаюсь к нему интересом, прикрыв глаза, вдыхаю его запах, но ничего не распознаю, кроме… свежести и… прохлады, исходящее от его тела.
– Разрешите Вас проводить домой. – подводя меня к подругам, запрокинув одну руку назад, он, склонив голову, даже не смотрит мне в глаза.
– Спасибо, – отвечаю я: – не стоит.
– Ах, какой эндимион! – перебивает меня подруга Муся, и я облегченно вздыхаю, кокетливая напористость подружки не оставляет мужчин равнодушными, они мгновенно падают перед ней ниц. – Только Вы, голубчик, глубоко не воспитаны. Увели нашу Капу, даже не представившись!
– Покорно прошу извинить. Юрьев Юрий Юрьевич! – и опять военные, вышколенные манеры.
– Как мило! – захлопав в ладоши, верещит Муся, остальные ей вторят. – Вы Ю в кубе….
Они долго болтают, облегчая мою участь, а я сама не понимая, двоюсь, нет, множусь в нахлынувших чувствах. Он невообразимо красив и галантен, у него такая выправка и…. Так что же это со мной? Почему мне хочется бежать от него, сломя голову, как можно быстрее и дальше?
Прошел месяц. Жаркий и яркий май канул. Я больше не видела Его, как и ничего о нем не слышала. Нет, это не так, я ежедневно выслушивала укоры от Муси и Нюси, что была отвратительно недоброй и прогнала единственного мужчину на земле. Я переживу их стенания. Завтра мы все переедим на дачу, и там появятся новые поклонники, притягивающие все внимание моих подруг. Тут же о нем все забудут. И тут я вдруг признаюсь себе, что и сама, нет-нет, а возвращаюсь мыслями к малознакомому субъекту одного танца. Вот только чувства у нас с подругой глубоко отличаются, я не испытываю к нему притяжения, а скорее всего наоборот, хочется спрятаться. И здесь же ловлю себя на том, что совершенно не помню ни лица его, ни глаз. Только рост, ширину плеч и, пожалуй, силу, несмотря на тонкость его кости. Ну, не рассмотрела и бог с ним! Завтра все унесется в прошлое, мы едем в деревню.
Лето радовало погодой. Солнце разбросало свое золото на бездонное лоно нивы, простирающейся сразу за окном моей светелки. Мы приехали поздно и, выпив чаю, я уснула, измученная дорогой.
Прокричал петух, отозвались птицы, рассекающие небосвод, я улыбнулась новому дню и снова провалилась в сон. Окончательно проснулась от радостного смеха подруг. Они собрались в беседке, чуть поодаль моего окна. Я собиралась не долго, уж очень хотелось чаю, а еще, так сладостно пахло свежим хлебом. Выбежав на крылечко, прежде чем свернуть за угол, мое сердце заколотилось, мне показалось, что по краю поля, на вороном коне, проскакал Он. Присмотрелась и, отругав себя, вздохнула с облегчением, побежала завтракать. Это же надо, вспомнила!
Хорошее лето, прекрасный отдых, теплая вода в реке, вкуснейшая земляника в лесу…. Люблю деревню, можно не отвлекаться от дум, а еще читать, читать, читать…
****
«Расстаемся, я не стану злиться»…
