скачать книгу бесплатно
На улице они попрощались.
– Ты не такая уж и злая, если подумать, – сказала на прощание Маргарита. Прости, что думала о тебе плохо.
– Ты тоже прости, – отвечала Алиса.
Маргарита не придумала, что ещё сказать.
– Тогда прощай… – сказала Алиса, но уходить не спешила. Она стояла в темноте, куда не доставал свет от фонаря, и чего-то стеснялась – железная Алиса стеснялась! – и Маргарите вдруг стало её очень жалко: такую самоуверенную, красивую и одинокую.
– Ты можешь пойти с нами, – честно сказала ей Маргарита. – Мы можем поделиться с тобой частями своих костюмов. У меня будет плащ, могу отдать его тебе. Кто-то из мальчишек даст тебе свой шарф или, скажем, галстук… и мы очень-очень попросим дать нам ещё одну маску.
– Если что, я могу кого-нибудь подкупить, – флегматично заметил Марк.
– Не стоит. Всё и так уладится. Главное ведь не костюмы, а праздник, – решительно заявила Маргарита. – Алиса идёт с нами. Алиса… ты плачешь?
– Тебе показалось, – сказала Алиса и пошла с ними.
– Вчера Алим, сегодня Алиса. Подбираешь бездомных котов? – негромко спросил у Маргариты Яков – так, чтобы больше никто не слышал
– Я занимаюсь этим дольше, чем ты думаешь, – весело ответила Маргарита. – Вы с Марком – тоже в некотором роде коты.
– Позвольте узнать, господа, куда мы идём? – спросила серьёзная рыжая девочка.
– На площадь Феликса. Там нас уже ждёт Алим,
– Вы даже его приняли в свою компанию? – растерянно сказала Алиса.
– Вообще-то он наш друг, просто его многие недооценивают, – отвечала Маргарита внезапно поучительным тоном. – А ещё это именно он обещал раздобыть нам костюмы. И тебе тоже, если ты будешь себя хорошо вести.
– Я не ребёнок и умею держать себя в обществе, – сказала Алиса, к которой вернулось обычное высокомерие. – В отличие от некоторых.
Алим ждал их на площади – он недоверчиво покосился на Алису, но не сказал ни слова и молча выслушал рассказ Маргариты. Он постучал в дверь маленькой мастерской, спрятавшейся между ломбардом и посудной лавкой – дверь открылась, впуская их внутрь. Тот вечер был совершенно волшебный, во всём бал тайна: в полумраке мастерской, в тусклом свете настольной лампы, в масках, костюмах, в блёстках, искрами мерцающих в полумраке.
Друг Алима, работавший в мастерской, на деле оказался подругой: она носила лёгкую тунику и плащ с капюшоном, у неё были большие, совершенно чёрные глаза, а на маленьком кожистом носике держались круглые очки.
Алим подошёл к ней и что-то тихо сказал ей на ухо, а Маргарита – остолбенев от удивления – таращилась на волшебного зверя. Заметив это, зверь представился:
– Меня зовут Ревекка, чувствуйте себя как дома. Мне понятно ваше удивление, в этих краях оно простительно, и прошу вас, не надо страха. Я – фарра. Наполовину мышь, а наполовину человек. Нас создали, чтобы защищать вас от мертвецов.
– Ой, – ойкнула Маргарита. – А нам рассказывали про вас на биологии. Вы – дитя генной инженерии, да?
– И этот человек говорил мне вести себя прилично… – проронила Алиса.
Друзья по очереди представились. Ревекка проводила их наверх, где в комнатке с зеркалом уже дожидались костюмы, и даже нашла для Алисы ещё одну маску. Потом извинилась и ушла – у неё было ещё много работы.
«Какая она всё-таки милая и загадочная» – подумала Маргарита. Свой белый плащ, украшенный искусственными перьями, она отдала Алисе – сама ограничившись только маской, шарфом и шляпой – тем временем мальчишки крутились вокруг Алисы, помогая подобрать ей наряд. Маргарита спустилась вниз по скрипучей лестнице, она была уверена, что загадочный друг Алима должен знать много важный вещей. Маленькая милая фарра – зверь без сомнения волшебный, и она непременно должна знать, что происходит в Гардарике: ведь это сказочная страна, откуда приходит всё волшебство, где Тридевять Земель, триглавы и лешие, где города окружены неприступными стенами, где тайным миром правят драконы – и где, возможно, ещё жив отец Маргариты.
– Вы не знаете моего отца? – тихо-тихо спросила она.
– Как его зовут? – переспросила фарра. При свете свечи она заполняла гусиным пером конторскую книгу. Миг Маргарита колебалась, а затем собралась с силами и назвала имя:
– Игорь Пожарский. Князь Игорь Пожарский.
Вопреки её ожиданиям, на фарру это имя не произвело никакого впечатления.
– Как он выглядит?
– Ну, светлые волосы, кустистые брови, умный высокий лоб… – Маргарита отчаянно пыталась вспомнить лицо своего отца, которого не видела с раннего детства. – Он постоянно морщит свой лоб! А ещё носит очки…
– Он любит зелёный чай?
– Если честно, я не знаю… – виновато отвечала Маргарита. Надежда умирала у неё на глазах.
– А книги? – спросила фарра.
– Книги… да! Он очень любит книги. Он оставил мне много книг в своём сундуке.
– На книгах была какая-то печать или подпись?
– Нет, но… у меня нет никаких печатей, зато есть это! – тихо, чтобы не потревожить мальчишек, воскликнула маленькая Маргарита и показала фарре отцовский перстень.
– Ex orienta lux, «свет с востока», и дракон, пожирающий себя с хвоста, – фарра задумалась. – Кажется, я узнаю девиз и герб шейха Ингвара аль-Тиннина.
– Кого?!
– Шейха Ингвара аль-Тиннина. Он очень рассеян, а мёртвые знания волнуют его больше, чем люди. Он сражается на стороне драконов в незримой войне, которая рано или поздно затронет нас всех.
– Война? А причём здесь драконы? И где мой отец…
– Тише. Я слышу, как твои друзья закончили спорить и возвращаются к нам.
– Ну и что! – воскликнула Маргарита. – У меня нет тайн от моих друзей.
– Это не твои тайны. И даже не мои.
– Как мне найти отца?
– Попробуй спросить у драконов, – вздохнула маленькая фарра, макая перо в чернильницу.
– Спасибо! Я никогда не забуду твоей помощи!.. – воскликнула Маргарита, кидаясь на шею удивлённой Ревекке.
– Эй, что тут у вас?! – закричали им сверху. По лестнице спускались четверо: Алим в костюме чёрно-белого грустного мима, Яков в наряде арлекина, Марк в образе античного философа – маска Комедии, белое покрывало – и Алиса в маске льва. Маргарита чуть не запищала от восторга и тоже надела свою маску – а была у неё маска белого лиса.
– Вы прекрасно выглядите, – сказала им Ревекка. – А теперь в путь!
Друзья поспешили в парк Монрепо – по дороге они смешались с толпой в маскарадных костюмах, по улицам Города спешившей на праздник. Они пили вино, плясали и пели песни, теряли друг друга, находили и снова теряли – самих себя. Они пили на брудершефт (в том числе со случайными знакомыми), водили хороводы с незнакомцами и пускали фейерверки вместе со студентами Императорского Университета. Маргарита опять целовалась с Алисой – просто шалость, невинная глупость. Яков впервые с кем-то подрался, Марк и Алим полезли его спасать – и то ли в драке, то ли где-то ещё Алим потерял свою карнавальную маску.
В шуме толпы, в радужном свете салютов, выхватывавших из мрака древний парк Монрепо – эти пятеро поклялись друг другу в верности.
Весьма наивная – и очень опасная клятва.
Глава 6, в которой на сцену выходят новые действующие лица, в то время как старые показывает себя с неожиданной стороны
Время спешило вперёд.
Непонятно зачем, непонятно, к какому концу, но – время неслось вперёд стремительно, неумолимым галопом. Философское определение: время – это сумма изменений.
За два года каждый из них изменился по-своему – мальчишки начали бриться, а девчонки – строже подбирать наряды. Девочки выросли первыми – к десятому классу многих из них уже было не отличить от молодых женщин, и какими-то чудаковатыми смотрелись рядом с ними мальчишки, ещё похожие на маленьких гадких утят. В том возрасте мальчики почти все были ниже девчонок – что не мешало первым бегать за вторыми, а вторым влюбляться в первых. Одна за другой образовывались новые пары: образовывались, распадались и тут же складывались по-новому, как будто кто-то тасовал игральные карты.
Однажды Маргарита подслушала, как её обсуждают малознакомые мальчишки.
«Породистая девочка…» – сказал один из них.
– Представляете? Породистая. Как псинка. – на следующей перемене рассказала Маргарита друзьям.
Она всё чаще ловила на себе чьи-то взгляды – а её отношения с Марком и Яковом стали похожи на треугольник, вписанный в круг. Кру?гом была их дружба: непринуждённая, весёлая, крепкая – чего не скажешь о треугольнике. Треугольник был любовного характера – и со всех сторон нездоровый. Немного в стороне от треугольника – хотя и вписанными в общий круг – оказались Алим и Алиса. Рыжеволосая красавица, вспыльчивая, строгая и стройная как королевская кобра, игнорировала всех своих ухажёров. Силы свои она посвящала одной-единственной страсти: бескомпромиссной и яростной войне с Алимом. Эти двое соревновались в учёбе и спортивных играх, сражаясь за внимание учителей, похвалы друзей и за место под солнцем, ссорились и ругались, забывая обиды лишь на время – и только затем, чтобы поссориться вновь. Между этими двумя (дружно решили Маргарита, Яков и Марк) точно была какая-то химия.
Кроме франглийского и порядком надоевшей латыни у них в расписании появился ещё и третий язык – по выбору. Как обычно в таких случаях, выбор оказался надувательством, поскольку выбрать, что ты не будешь учить никакой язык, не позволялось. Маргарита взяла богомоль – наречие бродяг и больших дорог, на котором говорила вся Гардарика. Учить его было легко, он несильно отличался от ингермаландского: они относились к одной языковой группе и оба происходили от языка древних поэтов (в честь одного из которых назывался Гумилёвский лицей). Маргарита и Марк всерьёз увлеклись фехтованием (Маргарита даже прошла в полуфинал округа по рапире, чтобы провалиться там с треском), Яков – карточным шулерством, Алиса – своим балетом, в то время как Алим писал стихи. Он бредил поэзией – в прямом смысле, ругаясь ямбом и спьяну изъясняясь александрийским стихом – хотя всем говорил, что страсть эта «не всерьёз» – и однажды позвал друзей на поэтический вечер. Маргариту, Якова, Марка и даже Алису – рассчитывая, что она откажется. Но Алиса поступила ему назло и согласилась.
Перед тем они снова выпили – Маргарита пила через силу, как-то раз её вырвало, и с тех пор казался мерзостью алкоголь, и уже не было в коньяке никакого бунтарского шарма. Стемнело, снег скрипел под ногами. Вечер был устроен во дворце церемониймейстера Кочубея: в заштатном весьма дворце, каких очень много в Столице, не слишком большом, но запутанном, тёмном – уличив момент, девочки немного отстали – Алиса поцеловала Маргариту и тут же потянула за собой. Мрачный коридор, лестница, шкаф, стеклянная дверь, светлый зал, небольшой, но набитый людьми.
На поэтическом вечере – избитые популярные темы. Слова произносятся с придыханием, выступает один – какой-то длинный и с серьгой в ухе: в стихах, полных модных банальностей, воспевает горчайшую любовь музыканта, вспыхнувшую к серебристой змейке под деревом бузины. Выступает другой, заунывно и завывая, со стихами на модный ютландский манер, посвященными Рагнарёку:
Тут славный приходит
скифов дикий отрок.
Танки клином ведёт
в битвы кровавый морок.
Рвутся валькирии
С хриплым гулом к Ла-Маншу.
Пехота Китайской Империи
проходит парадным маршем.
Враги то отступят,
то нахлынут новыми волнами.
От Ла-Манша до Чехии –
поле боя под небосклонами!
Кто-то дремал, иные зевали, в то время как Алим на своём месте ёрзал, возмущался и громко шептал, что нельзя, нельзя так сказать даже по-русски.
Вот и солнце померкло,
и земля тонет в море,
и срываются с неба
звезды, несущие горе
на земле загораются,
города пожирая,
и в луну вгрызается
ноосферная бомба, волк Фенрир!
– Детский сад, – прошипел Алим. Он кипел, точно чайник.
Истребителя жизни трапеза
астероидным крошевом
на землю атлантов сыпется.
Лишь от Старой Европы осталось
похоронным звоном
под слоями каменной лавы
сказителя древнего слово:
Сраженный атомом–
достоин славы.
Маргарита вертела головой по сторонам: были тут в основном студенты, но немало знакомых лиц из родного Гумилёвского Лицея, в том числе – профессор богословия Авель Влас. Следующим выступал смутно знакомый старшеклассник, тоже из Лицея – модно одетый, с модной розой в петлице – и тоже со стихами в духе ютландских скальдов, очень модными в Ингермаландии, как и всё ютландское:
Скальда слово небо будет
Субмарина вдаль несётся
За штурвалом грозный конунг
В шлеме прочном и в кольчуге
Славный сын Хромого Брана
Гисли Смерча внук, и правнук
