Записки о ньюменах. Неприятности в анклаве Сагуаро

– И ты еще удивляешься, почему Колдер не принял твой благотворительный взнос? – Лаура продолжала говорить спокойно, но в ее голосе слышалось возмущение. – Мы команда. Помнишь?

– А еще мы семья, – добавил Стэн. – Разве члены семьи не имеют права помочь родным деньгами, если те в них нуждаются?

– Если мы семья, то ты должен был прийти к нам и поговорить.

– Ты же знаешь, я…

– Ты просто боишься, что о тебе как-то не так подумают. Я права? – Лаура посмотрела на Стэна, мужчина не выдержал взгляда и уставился на смятую салфетку.

– Мы заключили новый контракт. Очень… выгодный в финансовом плане. Благодаря ему нам увеличили выплаты.

– С кем? – Ив, кажется, догадалась раньше подруги, но хотела услышать это от Стэна.

– С Церковью Нового Дня.

Лаура засмеялась. Она ненавидела такие моменты, когда не могла понять, как относиться к подобным новостям. Считается ли предательство друга предательством, если он его таковым не считает? Когда простая случайность перестает таковой быть и перерастает в открытое и наглое предательство? Можно ли продолжать дружить с таким человеком? Он заслуживает прощения? Или это все же не является предательством?

– Здорово! Что ж, рады были повидаться, Стэн, пожалуй, нам пора!

Лаура встала и направилась твердым шагом к выходу. Она не видела смысла продолжать беседу с человеком, который без зазрения совести стал работать на тех, кто стабильно, пару раз в неделю, посылал к ним убийц.

– Эл! Эл, подожди! – Стэн сложил ладони в умоляющем жесте. – Так просто – встать и уйти. Но разве это выход? Не ты ли говорила, что важно уметь выслушать другого? – Лаура остановилась. – Так сядь и выслушай меня, черт возьми!

Дважды повторять не понадобилось. Лаура вернулась на место и дала возможность Стэну высказаться.

– Я знаю, что Праведник не остановится. Я был на его проповеди и… Так, стой! Ты обещала выслушать! – Лаура готова была вновь взорваться, но Стэн примирительно взял ее за руку. Она не сопротивлялась. – Я подумал, что было бы неплохо узнать врага изнутри, проникнуть в его ряды, что-то разузнать… Разве это не разумно? Мне повезло, что я принял предложение правительства и не раскрыл свою личность всему Миру. Почему бы этим не воспользоваться?

– Что-то Ивон не мчится на крыльях любви к Праведнику! Мы и так достаточно знаем. Он ненавидит ньюменов, еще больше – новых ньюменов. Из-за него мы все подвергаемся опасности каждый день, если ты вдруг не понял.

– Элли, думаю, Стэн все понимает, – Ив приобняла подругу.

Проходивший мимо официант слегка притормозил у их столика, будто пытаясь разгадать смысл представшей его взору сцены. Любопытство было вытеснено чувством долга, он вздохнул и продолжил движение в сторону очередных посетителей.

– Ив права. Но я узнал кое-что интересное, – Стэн убрал руку и достал из своего рюкзака небольшой журнал, который протянул Лауре. – Это – очередной выпуск «Вестей Церкви Нового Дня». Я получил его из рук Праведника.

– Из рук самого… Праведника? Как? – удивилась Ив.

– И что же там такого интересного? – Лаура быстро пролистала тоненький журнал в твердом переплете, особо не вчитываясь в изящный рукописный текст.

Многие в Мире привыкли к голографическим книгам, но жесткие правила экономии в агентстве не позволяли Лауре тратить столько денег на чтение. Девушка скупала книги в Гнильцах у Йорка, который продавал их ей по большой скидке, после того как Салли О’Коннор вышла на грабителей и помогла парню вернуть пропавший товар.

– Сейчас расскажу, – понизил голос Стэн и продолжил…

6

Иногда людям кажется – все, конец. Они закрывают глаза и видят свободу. Свободу от боли, неприятного окружения, нелюбимой работы, трудновыполнимых дел, свободу от… всего. В голове люди прокручивают одну и ту же мысль: «Ну наконец-то! Все закончилось! Теперь я стану другим, и мир вокруг меня будет выглядеть иначе, не так, как вчера!» Но… боль возвращается, новое окружение вызывает не меньшее беспокойство, да и непосильные дела вновь сваливаются на плечи – все возвращается на круги своя.

Что же это? Замкнутый круг, подброшенный Госпожой Судьбой? Неужели никого из людей не смущает отсутствие выхода?

Внутреннее стремление превозмочь себя, взять все под контроль, решить новый клубок проблем, разобраться в том, что беспокоит. Откуда это? Почему кто-то верит в себя, а кто-то опускает руки? Какова закономерность выбора? Почему сильный человек вдруг делает шаг в пустоту, а слабый – в открывшуюся перед ним дверь? И наоборот. Все запутанно, все непонятно, все вызывает дикое раздражение. Люди жаждут пояснений. Всем нужен рецепт жизни, или сценарий, или субтитры, или… и то, и другое, и третье. Люди хотят определенности. Им нужна устойчивая почва под ногами и флаг с огромными буквами «Я ЗНАЮ». Ведь, если что-то пойдет не так, им обязательно нужно перекинуть свои проблемы на таких же глупцов, готовых принять любой подарок, имеющий внушительный вес. Иначе кто же выйдет виноватым?

Праведник стоял посреди Большого Зала. Свет мягко касался его серого балахона. Стояла тишина, от которой у особо впечатлительных лиц могли пробежать мурашки по спине. Праведник слышал и подмечал все, что составляло в данную минуту его ближайшее окружение: каждый вздох, каждый скрипнувший стул, каждый взмах занавески, каждый шаг. Глава Церкви Нового Дня привык видеть лица своих последователей, но не каждый день их число разбавляли лица людей из правительства. Он знал, что Мир стоит на пороге новой эры, и лишь он способен остановить глупцов, удержать их от безрассудства, плавно развернуть и легонько подтолкнуть пережитки прошлого в другую сторону. Люди стали прислушиваться к его словам, число последователей росло, Праведник радушно принимал их под свое крыло. Победа ли это? Праведник так не считал. Лишь небольшой рывок вперед.

К Праведнику подошла высокая женщина в идеально очерчивавшем фигуру синем платье на высоких каблуках, отчего она казалась еще выше. Ее гладкие волосы, подобранные с двух сторон серебряными заколками в виде парящих птиц, державших в своих маленьких клювиках веточки вишни, вызвали у Праведника чувство неприязни. Он наклонил голову и всмотрелся в одну из заколок, на которую падал свет. Сапфировая вишня с едва заметными вкраплениями бриллиантов переливалась на солнце, играя разными оттенками, чем, несомненно, демонстрировала всем финансовые возможности женщины.

Она улыбнулась, показав аккуратные белоснежные зубки, и скрестила пальцы, складывая руки. Открытые плечи завершили тот самый образ, неизменно оставлявший у ее собеседников приятное впечатление. За внешний вид женщина, возможно, могла благодарить как генетику, так и размер собственного счета, но искусство подавать себя – то, над чем многим приходится работать годами. Ее осанка и манера держаться однако негативно отразились на первом впечатлении Праведника. Он хмыкнул и прикрыл глаза, когда женщина подошла к нему с явным намерением начать беседу.

– Прекрасный вечер. Не находите? – спросила она мягким и до боли въедливым голосом.

– Если этот вечер вам приятен, то это говорит о том, что вы лжете.

Праведник открыл глаза, женщина продолжала вежливо улыбаться, но что-то в ее улыбке изменилось, она стала более жесткой.

– Правда? – вскинула она брови. – Вы так думаете?

– Вы находитесь среди тех, кто вам откровенно неприятен, в обстановке, которая не менее вам неприятна. Ваш скучающий взгляд, постоянные вздохи во время моей речи и ежеминутные поглядывания в голограф говорят о вашем нетерпении и томительном ожидании собственного выхода. Так как думаете? Я лгу?

Женщина засмеялась. Она разомкнула руки и похлопала.

– Браво! Вы очень тактичны и смелы.

– Я привык к быстрым решениям легких вопросов, – ответил Праведник.

– И как же они звучат?

– Невероятно просто.

Праведник направился к небольшому фонтану чистой воды, стоявшему посреди зала, под аркой, украшенной живыми цветами – прекрасными лилиями, от которых исходил приятный аромат, чарующий и непривычный для простых прихожан. Женщина следовала тенью. Несколько человек тут же отошли в сторону, уступив место своему духовному лидеру. Праведник зачерпнул плошкой немного воды и сделал глоток. Длинная речь измотала его, но отдыхать он не привык. Слишком много дел ожидали лидера Церкви, и не все они были приятны.

– Так это ваш ответ? – все так же фальшиво улыбаясь, спросила женщина.

– Какой вопрос – такой ответ.

– Вы мне грубите?

– Пытаюсь быть честным.

Женщина вновь взглянула в голограф.

– Так в чем заключается ваша честность? – спросила она, не отрываясь от устройства.

– В моем недоверии, – Праведник зачерпнул еще воды. – Вы ждете, что я буду говорить так, как вы хотите, но я не тот, за кого вы меня принимаете.

– Так кто же вы? – Женщина оторвала взгляд от голографа. – Какие тайны скрываете?

– Я – тот, кто хочет спасти этот мир. Я тот, кто стоит у истоков новой эры, в которой ни мне, ни вам нет места.

– Ого! Неужто мы с вами недостойны?

– О, ну вы прекрасно знаете ответ на этот вопрос! – Праведник вылил остатки воды обратно в питьевой фонтан.

– Хочу, чтобы вы озвучили.

– Что ж, извольте. Правительство стало слишком мягким. – Женщина издала смешок и присела на край мраморной стойки с фонтаном. – Вы думаете, что приблизились к Утопии. Возможно, даже считаете, что вступили в ее первую фазу. Но это…

– … не так, – закончила за него незнакомка.

– Не так. Слишком большая свобода приводит в итоге к краху цивилизации. И только не говорите, что вы этого не знаете.

– Хотите сказать, что у нас вседозволенность?

– Да. И я не имею в виду вседозволенность в совершаемых поступках, нет. Я говорю о вседозволенности вот тут. – Праведник постучал по лбу. – Люди не должны любить правительство. Они должны его бояться и уважать.

– Разве не это послужило причиной длительных войн и конфликтов?

– История – это не прошлое. История – это то, что мы творим своими руками. Оглядываться назад, чтобы найти ошибки в тех или иных поступках, как минимум глупо. Существует множество факторов, которые влияют на те или иные повороты истории. Невозможно совершить ошибку дважды. Она всегда будет отличаться от предыдущей.

– Интересно. Тогда, по-вашему, что должно сделать правительство?

– Вы не поймете.

– Ох, но мы попытаемся, хотя куда уж нам! – Праведник обратил внимание на то, как дернулись ее губы, будто женщина готова была вновь рассмеяться ему в лицо. – Так какими должны быть наши действия? Ах да! Будущее же нам не принадлежит. Тогда кому?

– Вы не являетесь прихожанкой моей Церкви, потому все таинства останутся немы пред вами.

– Как жаль, как жаль! А ведь я надеялась получить от вас хоть какое-нибудь наставление!

– Желаете наставления? Что ж, для начала – избавьтесь от детей греха.

Праведник со злостью окинул взглядом толпу, будто пытался обнаружить ньюмена, чтобы тут же, моментально, убить его одним лишь взглядом.

– Я ждала этого! – Женщина улыбнулась другой улыбкой, снисходительной. – Вам не кажется, что преследовать свои же собственные ошибки – это как-то неправильно?

– Признавать свои ошибки – вот что глупо! Вы думаете, что, потакая им, добьетесь большей любви своего народа, но это полная чушь. Вы ведь прекрасно знаете о выбросах детей греха. От этого страдают люди. А люди – самые злопамятные существа. Уж поверьте. Они вам это припомнят.

Женщина скривила губы.

– Не смотрите на меня так. В четверг планируется забастовка в Рабочем районе. Я знаю это от своего последователя. Они хотят добиться справедливости. Все, что вам нужно, – это сказать правду.

– Забастовка? Вздор!

От улыбки не осталось ни следа. Теперь женщина была похожа на хищника, пригнувшегося, чтобы выждать нужный момент и вцепиться в глотку жертвы.

– Вы не ослышались. Церковь Нового Дня займет первые ряды, будьте уверены. Вы же – мыслите слишком просто. В этом ваша проблема. Вы не видите элементарных вещей.

– Каких же?

– Мы жили в Аду, а теперь, когда Дьявол избавил нас от своего присутствия, нам было даровано новое Царство, которое, увы, тут же заняли пережитки прошлого.

Женщина подавила смешок, отвернувшись в сторону толпы.

– Можете смеяться, сколько вам влезет, – Праведник обвел руками зал. – Мы живем страданиями и питаемся болью. Люди всегда будут озлоблены, особенно тогда, когда правительство так сильно стремится потакать их несчастьям. Вы даже не стараетесь даровать людям то, что они заслуживают по праву. Видите ли, людям нравится зарываться в собственных проблемах, им нравится изображать страдальцев, эксплуатируя мученический образ. Это их природа. Ваша природа. Моя природа. Просто кто-то умеет вовремя сменить маску, а кто-то продолжает играть выбранную роль. – Праведник вновь зачерпнул воду и продолжил, не дождавшись ответной реплики. – Вот люди любят спрашивать, кто режиссер их фильма, почему им не выдали сценарий от жизни, но это вопросы, которые не требуют ответа. Каждый человек сам выбирает себе роль. Сегодня он – мученик, завтра – мировая звезда, послезавтра – счастливчик, послепослезавтра – несчастный, уставший гражданин Мира. А сеете сомнения в их душах – вы.

– Что-то я потеряла нить.

– Вы не хотите думать. Вы любите, чтобы вам все разжевывали и в рот клали.

Женщина вздохнула.

– Все, что я хочу, – это дойти до сути и поехать уже наконец домой.

– Культ Чекаши.

Женщина вскинула голову. В ее глазах засверкали дьявольские огоньки.

– Что вам об этом известно?

– Лишь то, что есть вещи похуже Дьявола, – Праведник глухо засмеялся. При этом на его лице не было ни намека на улыбку. – Глупо было бы думать, что существует лишь две стороны – Добро и Зло. И поздравляю! – Праведник ткнул пальцем в себя, а потом – в женщину. – Мы все в опасности. И это вы выпустили заразу в наш мир.

Женщина подошла вплотную к Праведнику.

– Говорите тише!

– Я знаю, какую болезнь вы пробудили в одном из анклавов. Ой, прошу прощения! Вас волнует другая сторона проблемы – ваше участие! – Праведник отошел на шаг назад. – Я нем так же, как немы таинства этой Церкви перед вами. Люди – пугливые создания, способные породить панику. Весьма некстати! Проще дать им объект ненависти и подтолкнуть вперед. Люди – это и превосходное оружие, не находите?

– Как вы можете?! В нашем Мире больше нет таких слов!

– Да? Зато есть новые, которые вы не хотите слышать.

– Откуда вы вообще об этом знаете? Кто ваш осведомитель? – женщина пыталась выглядеть спокойной, но напряжение так и повисло в воздухе.

– Разве важно, кто? Важно – как.

– Да говорите уже нормально!

– Все эти случаи с ньюменами опасны. Третья сторона доберется до нас раньше, чем успели первые две. Трещина превратилась в дыру. Нас никто не защитит. Даже любимое правительство. Я знаю, зачем вы здесь. Знаю, чего вы боитесь. Знаю, почему вы решили со мной подружиться. Вопрос в том… как долго вы продержитесь?

7

Стэн отошел от коллег и посмотрел в сторону Доктора Бэттел. Она выглядела утомленной разговором с Праведником.

– Мистер… Простите, к моему огромному сожалению, не знаю вашего имени… – прозвучал рядом знакомый голос.

Стэн обернулся и увидел Джерманотто в фиолетовом пиджаке с блестящей бабочкой лилового цвета. Он выглядел возбужденным и постоянно крутил головой, словно пытаясь разнюхать что-то интересное.

– Простите, это вы мне? – удивился Стэн.

– Да-да-да, мой дорогой! Так как, говорите, вас зовут? – Джерманотто широко улыбнулся, и его длинные ресницы запорхали в нетерпении.

– Стэн.

– Стэн – ужасно скучное имя! Как насчет… Стэниэль?

Джерманотто похлопал ошарашенного Стэна по спине и притянул к себе рядом стоявшую девушку.

– Стэниэль, дорогой! Это Верона, мой оператор! Разве она не прекрасна?

Невысокая девушка с короткой стрижкой, сочетавшейся по цвету с пиджаком Джерманотто, тут же надела съемочную линзу, но ведущий ее остановил.

– О, нет, Верона, милая, не сейчас! Позволь тебе представить нового гостя нашего пятничного шоу!

– Гостя… чего? – Стэн попытался вывернуться из-под руки ведущего, но тот лишь крепче притянул его к себе.

– Какой стан! Какое лицо! Такое лицо не должно пропадать зря, Верона, ты согласна? – Джерманотто говорил громко, так что несколько человек рядом обратили на них внимание, что еще больше смутило Стэна.

– Поставим его перед Джорджем Митчем? – Верона прищурила глаз. – Он войдет в блок рабочих новостей или…

– Нет-нет-нет, Верона! Он будет представлять Церковь! – взмахнул рукой Джерманотто.

Стэн вновь попытался сбежать, но Джерманотто тут же удержал его на месте.

– Церковь? Простите, но я…

– Стэниэль, дорогой, не скромничай, – протянул ведущий. – Праведник позволил нам найти сегодня кого-то, кто будет нашим постоянным представителем от Церкви на канале! Вы не поверите, каких трудов мне стоило добиться права самому выбрать этого человека! Вам выпал счастливый билет, Стэниэль!

– Но я не Стэниэль, а Стэн! – попытался возразить мужчина.

– Мой дорогой! – смеясь, отмахнулся Джерманотто. – Я рад, что вы согласились, ну а имя – это ваша визитная карточка, наравне с лицом, разумеется! Поверьте, я знаю, что говорю, – заговорщически подмигнул Джерманотто. – Людям приятнее видеть на голографе невероятного Стэниэля, а не простака Стэна.

Стэн попытался вспомнить Кодекс и во что ему обойдется удар в челюсть известному ведущему, но его взгляд вновь зацепился за Доктора Бэттел и Праведника. Стэну показалось, что женщина занервничала. Она подошла к своему собеседнику так, что их лица почти соприкасались. Если бы не сновавшие туда-сюда гости, Стэну было бы проще оценить ее состояние, но ему постоянно загораживали обзор. «Еще и этот прилипчивый Джерманотто!» – подумал Стэн, прикидывая на ходу варианты побега.

– Пойдемте, дорогой! Позвольте мне представить вас Праведнику как человека, на чьи плечи ляжет такая большая ответственность! – неожиданно предложил ведущий.

– Вы представите меня Праведнику? – переспросил Стэн. Это не входило в его планы, но звучало весьма заманчиво.

– Конечно! Конечно! – Джерманотто подтолкнул Стэна вперед и поспешно отдал Вероне распоряжение: – Когда мы подойдем к ним, встань поодаль и постарайся остаться незамеченной.

Девушка показала большой палец, и ведущий, вместе с переставшим сопротивляться Стэном, направился к питьевому фонтанчику.

Доктор Бэттел сразу же замолчала, пригладила и без того прилизанные волосы и приветливо улыбнулась. Стэн ответил тем же.

– Джерманотто. Как всегда сияешь, – процедила она сквозь зубы, при этом сложно было сказать, рада ли она была на самом деле его видеть.

– Доктор Бэттел! Вы как всегда очаровательны!

Джерманотто быстрым движением поцеловал два пальца руки и послал уважительное приветствие в сторону женщины, после чего сразу повернулся к Праведнику. Тот выглядел недовольным и не пытался этого скрыть.

– Достопочтенный Праведник…

– Давайте без формальностей.

Джерманотто откашлялся и указал на Стэна.

– Вы, наверное, спрашиваете себя, кто же этот молодой человек? – вопрос ведущего повис в воздухе, лишь вежливая улыбка Доктора Бэттел позволила ему продолжить: – Это Стэниэль. Он будет представлять Церковь в моем новом шоу, я планирую запустить блок передач, в одном из которых…

– Стэн. Не Стэниэль, – покачал головой Стэн.

Доктор Бэттел с интересом посмотрела на него, чего нельзя было сказать о Праведнике.

– Кого бы ты ни пригласил, Джерманотто, мы уже обсудили детали, потому не вижу смысла в расшаркиваниях, – проворчал он. – А что до вас, молодой человек, я бы хотел встретиться с вами, скажем… завтра. Ждите моего визита. На этом я откланиваюсь и всего хорошего!

– Не думаю, что мы закончили, – настойчиво произнесла Доктор Бэттел.

– Это вы не закончили, а я – вполне себе.

На лице женщины промелькнула тень недовольства и раздражения, но она не сбросила улыбки. Как только Праведник растворился в толпе, Доктор Бэттел обратилась к Джерманотто:

– Дорогой мой друг, не оставите нас?

Джерманотто выглядел чрезмерно расстроенным, но тут же юркнул за угол, где, по всей видимости, его поджидала Верона.

Какое-то время женщина молчала. Стэн почувствовал себя неловко. Но он помнил, зачем пришел в Церковь. Он помнил, зачем так усердно заводил новые знакомства и с каким трудом ему удалось достать пригласительный. Все шло по плану.

– Неплохо сработано, милый. Он ничего не заподозрил? – поинтересовалась женщина, вновь приглаживая волосы.

– Хм. А что именно он должен был заподозрить?

Доктор Бэттел усмехнулась, но ничего не ответила. Она задумчиво коснулась губ и лишь потом сказала:

– Хорошо, что он такой послушный. Собственно, благодаря мне его лицо и известно всему Миру.

– Так это твоя затея?

Стэн раздраженно взмахнул рукой в сторону женщины. Она лениво отвела ее в сторону.

– Какая разница? Ты знаешь, что стоит на кону.

– Я не думал, что мне доведется вести диалог с Праведником так скоро! Когда он узнает, кто я…

– Предоставь это мне, – прошептала женщина.

– Что насчет моих друзей? Я должен подготовить их, дать им что-то, что привлечет их внимание.

Доктор Бэттел осмотрелась вокруг и подозвала молодого парня, раздававшего гостям новый выпуск «Вестей Церкви Нового Дня». Она открыла где-то на середине и достала из клатча остро заточенный карандаш, украшенный россыпью белых камней, неизвестных Стэну.

– Что ты пишешь? – спросил он, наклоняясь к самому уху женщины.

– Дистанция, – напомнила она, дописывая предложение, и Стэн расстроенно отошел в сторону.

Спрятав карандаш, Доктор Бэттел вручила Стэну свежий выпуск «Вестей».

– Координаты предстоящей забастовки. Могу сказать одно: там будет очень интересно. Что скажешь, это привлечет внимание твоих друзей?

8

– Стэниэль! – хихикнула Ив.

– Вот… не надо! – Стэн погрозил пальцем. – Между прочим, я здорово рисковал, впутываясь в это!

Лаура смотрела на страницу с координатами. Пазл в ее голове никак не складывался.

– Удивительно, как тебе повезло, – задумчиво протянула она. – Попал на такое мероприятие, приглянулся Джерманотто, а потом еще и подслушал разговор Праведника с человеком из правительства! Я думала, в жизни так не бывает.

– Бывает, – тихо ответил Стэн. – Это все благодаря Джерманотто. И… моему безупречному слуху.

– Да, – Лаура вернула Стэну журнал и задумчиво посмотрела в окно. Людей было так много, что не было видно даже псов. – Наверное.

– Что-то надвигается, Элли. Последняя забастовка, которая мне известна, произошла, когда у всего Мира забарахлили голографы. С тех пор у нас были проблемы, но к забастовкам они не приводили. Это серьезно, – расстроенно заметила Ивон.

– Но почему именно сейчас? – спросила Лаура, продолжая смотреть в окно.

– Думаю, это после случая с Таней.

Новость о девушке-ньюмене, убившей свою мать, повергла Мир в шок. Вот почему выбросы вызывали ужас – они могли затронуть любого, даже самого родного человека. Таня даже не пыталась оправдать себя, она признала вину.

– Были и другие случаи. Чейз, Хантер, Жаклин… мне перечислять? – Лаура загибала пальцы, поглядывая в сторону псов, которых наконец высмотрела в окне, те направлялись в сторону антикварной лавки.

– Таня не первый новый ньюмен, убивший во время приступа человека, но именно она вызвала такой резонанс в обществе, – заметил Стэн.

– Из-за той речи, – тихо добавила Ив, – когда она целиком и полностью признала свою вину.

– Как будто люди не совершают убийства! – воскликнула Лаура. – В чем логика этого митинга?

– Забастовки, – поправил Стэн.

– Да без разницы. Одна и та же суть – вынудить правительство избавить общество от нас. Как ты вообще попал в Церковь? – поинтересовалась Лаура.

Мужчина выждал паузу. Мимо прошел официант, вновь окинул троицу подозрительным взглядом, но промолчал.

– Мне помогло… Правительство.

– Я знаю, что твоя личность под защитой, я не об этом.

– Блин, мне просто повезло! Так сложно поверить в это? – вспылил Стэн.

– Ладно, допустим. Но чудом спасшегося Стэна Шеффарда не вычислила всемогущая Церковь? Не верю я в то, что твои данные так хорошо засекречены. Не верю я в такое везение.

Стэн пожал плечами.

– Но так и есть. Пока что меня не заметили. Ты забываешь, что Церковь выступает против Энергосети. Вряд ли кто-то из людей Праведника стал пробивать меня по Базе данных. Они скорее засунут руку в кипящий котел, нежели дотронутся до голографов.

Ив издала смешок. Лаура знала, что он прав, но…

– Мир не так очевиден, как бы нам хотелось, Стэн. В каждом идеале есть свой изъян. Если Праведник не хочет дотрагиваться до голографа, он всегда может найти того, кто не побрезгует сделать это за него.