Дорога к бесстрашию. Как стать храбрым в трудные времена

Я знала людей, которые в 1960-е принимали ЛСД каждый день, надеясь, что смогут постоянно пребывать в измененном состоянии сознания. В результате они просто разрушили свой мозг. Знаю людей, которые зависимы от чувства влюбленности. Как Дон Жуан, они не могут вынести того, что изначальный восторг начинает тускнеть и ощущения приедаются, – и устремляются на поиски нового объекта обожания.

Такие пиковые переживания могут открыть нам истину и показать, над чем нам следует работать, однако в целом в них нет ничего особенного. Если мы не способы включить их в свою повседневную жизнь, со всеми ее взлетами и падениями, если цепляемся за них, они становятся препятствием. Приняв свой опыт измененного состояния сознания, мы должны двигаться дальше и учиться взаимодействовать с окружающими. Тогда в нашу жизнь начнут проникать самые глубокие прозрения. Как сказал тибетский йогин Миларепа, услышав про необычные переживания своего ученика Гампопы: «Это не плохо и не хорошо. Продолжай медитировать». Проблема не в измененных состояниях сознания как таковых, но в зависимости, которую они могут вызывать. Подъем неизбежно сменяется спадом, и, принимая прибежище в демоне ума, мы обрекаем себя на разочарование.

Суть учения о трех демонах материализма проста: у каждого из нас есть свой набор методов, при помощи которых мы бежим от жизни – такой, какова она есть. Используя эти стратегии, мы утрачиваем способность наслаждаться нежностью и чудесами, которые присутствуют даже в самых, казалось бы, обычных моментах жизни, и теряем связь с бодхичиттой.

Мы сможем соединиться с бодхичиттой, только если не будем убегать от неопределенности повседневной жизни. Бодхичитта возникнет естественным образом, и ничто не сможет остановить ее. Как только мы перестанем блокировать ее стратегиями эго, освежающий поток бодхичитты заструится свободно. Можно замедлить его, можно превратить в застоявшуюся воду. Но тем не менее, как только возникнет малейшая брешь, бодхичитта обязательно проявится: так растут сквозь асфальт трава и цветы.

Глава 3

Природа реальности

Когда мы начинаем видеть, что вчера было вчера и сейчас его уже нет, а сегодня – это сегодня, совершенно отличное от вчера, наше отношение к жизни становится другим. Реальность такова, что все меняется, каждый час, каждую минуту. Если мы не осознаем этого, мы перестаем замечать новое в жизни.

Дзигар Конгтрул Ринпоче

Будда учил, что человеческое существование определяется тремя основными характеристиками: непостоянством, бессамостностью и страданием, или неудовлетворенностью. Более того, он утверждал, что жизнь всех существ отмечена этими тремя качествами. Если мы распознаем их в своей жизни и признаем их истинность, то сможем расслабиться и принять явления такими, какие они есть.

Когда я услышала это учение впервые, оно показалось мне слишком академичным и далеким от жизни. Но когда я стала обращать внимание на то, что происходит с моим телом и умом, мое отношение изменилось. Я на собственном опыте поняла, что нет ничего неизменного. Мое настроение постоянно меняется, как и погода. Мысли и эмоции возникают независимо от моей воли, и я не могу остановить их поток.

За неподвижностью следует движение, которое снова сменяется неподвижностью. Даже самая неотступная физическая боль, если наблюдать за ней, то ослабевает, то нарастает.

Я благодарна Будде за это знание: то, против чего мы всю жизнь боремся, можно просто признать частью повседневного опыта. Да, в жизни подъемы чередуются спадами, люди и ситуации непредсказуемы. Каждый испытывал боль от того, что не получал желаемое: это относится к святым и грешникам, к победителям и неудачникам. Я рада, что кто-то увидел истину и открыл ее нам: мы можем контролировать в этой жизни далеко не все, и в этом нет нашей личной вины.

Первая характеристика существования, непостоянство, означает, что нет ничего неизменного, все мимолетно и преходяще. Таков обычный порядок вещей. Все находится в непрерывном развитии. Все – каждое дерево, каждая травинка, все животные, насекомые, люди, здания, одушевленное и неодушевленное – постоянно меняется, мгновение за мгновением. Не обязательно быть мистиками или физиками, чтобы увидеть это. Но на уровне личного опыта мы почему-то сопротивляемся этому основополагающему факту жизни. Это значит, что не всегда все идет так, как нам хотелось бы: мы сталкиваемся как с приобретениями, так и с потерями. И нам это не нравится.

Однажды мне пришлось одновременно менять работу и дом. Я чувствовала себя неуверенно, меня пугала неопределенность. Я рассказала об этих ощущениях Трунгпе Ринпоче, надеясь, что он поможет мне справиться с этим периодом моей жизни. Но он безучастно посмотрел на меня и сказал: «Мы все постоянно сталкиваемся с переменами. Если ты научишься спокойно воспринимать это, то никаких проблем не будет».

Мы знаем, что все непостоянно; знаем, что все конечно. Мы понимаем эту истину на интеллектуальном уровне, но на эмоциональном испытываем к ней глубоко укорененное отвращение. Мы жаждем постоянства, рассчитываем на него. В нас заложено стремление к безопасности, и мы уверены, что сможем эту безопасность обрести. Непостоянство пугает нас и приводит в отчаяние. Мы развиваем бурную деятельность, чтобы оградить себя от неопределенности, прилагаем неимоверные усилия, пытаясь противостоять непостоянству и смерти. Нам не нравится, что мы стареем и наше тело меняется. Нас пугают морщины и увядающая кожа. Мы используем всевозможные омолаживающие средства, словно действительно верим, что кожа, волосы, глаза и зубы могут стать неподвластными непостоянству.

Учение Будды призывает нас освободиться от такого ограниченного отношения к жизни и всецело принять очевидную истину о непостоянстве. Это не значит, что мы начнем все видеть в черном цвете: мы лишь поймем, что мы – не единственные, кто не способен контролировать происходящее. Мы больше не будем считать, что есть люди, которым удалось избежать непостоянства и неопределенности.

Вторая характеристика существования – это отсутствие «я», или бессамостность. Человек так же непостоянен, как и всё в этом мире. Каждая клетка нашего тела всегда находится в процессе изменения. Мысли и эмоции непрерывно возникают и исчезают. Когда мы считаем себя удачливыми или безнадежными, на чем мы основываемся? На этом самом мимолетном мгновении? На вчерашнем успехе или неудаче? Мы цепляемся за жесткое представление о том, кто мы есть, тем самым ограничивая себя. В этом мире нет ничего неизменного. Только от нас зависит, станет ли реальность перемен источником свободы или невыносимой тревоги. Хотим ли мы и дальше проводить дни в страдании или же стремимся к радости? Это очень важный вопрос.

Иногда бессамостность называют отсутствием «я», что может ввести в заблуждение. Будда не имел в виду, что мы исчезаем или стираем свою индивидуальность. Один мой ученик как-то спросил: «Не становится ли все безликим, когда мы переживаем бессамостность?» Нет, не становится. Будда говорил: жесткое представление о себе – как о неизменной и обособленной сущности – ограничивает нас и причиняет боль. Играя определенную роль в драмах нашей жизни, не обязательно столь истово верить в реальность своего персонажа. Наша проблема в том, что мы слишком серьезно относимся к себе, считаем себя чрезмерно значимыми.

Мы находим себе оправдание, когда нас все раздражает, когда мы принижаем себя или, наоборот, считаем себя умнее других. Чувство собственной значимости ограничивает наш мир симпатиями и антипатиями, и в результате нам становится смертельно скучно как с самими собой, так и с теми, кто нас окружает. Мы пребываем в состоянии вечной неудовлетворенности.

В этой ситуации у нас есть два возможных варианта действия: или мы пересматриваем свои убеждения, или нет. Или мы принимаем свою устоявшуюся версию реальности, или подвергаем ее сомнению. С точки зрения Будды, лучшее, что мы можем сделать в жизни, – это учиться быть открытыми и сохранять любопытство, отказавшись от самонадеянности и любых убеждений.

Для того чтобы пробудить бодхичитту, мы развиваем гибкость ума. Можно сказать, что бессамостность – это гибкая самоидентификация. Она проявляется как любознательность и способность быстро приспосабливаться к обстоятельствам, как чувство юмора и легкость. Это способность быть расслабленным, даже когда мы не уверены в том, кто мы на самом деле.

Одному мужчине сообщили, что его единственный сын погиб в бою. Безутешный отец заперся в доме на три недели, отвергая любые проявления сочувствия или доброты. Через четыре недели его сын вернулся домой. Увидев, что он жив, жители деревни обрадовались и растрогались до слез. Они проводили молодого человека к дому его отца и постучали в дверь. «Отец, – позвал сын, – я вернулся». Но старик не отозвался. «Твой сын здесь, он жив!» – кричали люди. Но отец не подошел к двери. «Уйдите и оставьте меня в покое! – закричал он. – Я знаю, что моего сына больше нет, и вам не обмануть меня!»

Такое поведение свойственно всем нам. Мы точно знаем, кто мы такие, знаем, что из себя представляют другие, и эта уверенность ослепляет нас. И если мы столкнемся с другой версией реальности, наши укоренившиеся представления не позволят нам принять ее.

Как мы собираемся провести эту краткую жизнь? Будем ли продолжать тщетную борьбу с неопределенностью или же все же попробуем ее принять? Будем ли упорно держаться за свои представления о том, что «я таков, а ты таков»? Или выйдем за пределы этого ограниченного мышления? Пойдем ли мы по пути воина, стремясь воссоединиться с нашей природной гибкостью и помогать другим достичь этого же? Если мы начнем двигаться в этом направлении, перед нами откроются безграничные возможности.

Учение о бессамостности указывает на нашу подвижную, изменчивую природу. Это тело никогда не ощущало себя так, как ощущает сейчас. И наш ум обдумывает мысль, которую никогда не обдумывал раньше, пусть даже она и кажется повторяющейся. «Но это же прекрасно!» – скажете вы. Однако обычно это не кажется нам прекрасным. Напротив, это нервирует нас, и мы отчаянно пытаемся найти хоть какую-то опору. Будда предлагает нам другой подход: мы не ограничены никакими представлениями об успехе или несостоятельности, не ограничены вообще никакими представлениями – ни в том, как мы сами воспринимаем себя, ни в том, как другие воспринимают нас. Каждое мгновение – неповторимое, неизведанное и совершенно новое. Для воина, идущего по пути пробуждения, бессамостность – это источник радости, а не страха.

Третья характеристика существования – это страдание, или неудовлетворенность. Судзуки-роси сказал, что только через непрерывную последовательность приятных и неприятных ситуаций мы обретаем подлинную силу. Признавая, что боль – неотъемлемая часть нашей жизни, и действуя исходя из этого понимания, мы создаем причины и условия для счастья.

ПРИЗНАВАЯ, ЧТО БОЛЬ – НЕОТЪЕМЛЕМАЯ ЧАСТЬ НАШЕЙ ЖИЗНИ, И ДЕЙСТВУЯ ИСХОДЯ ИЗ ЭТОГО ПОНИМАНИЯ, МЫ СОЗДАЕМ ПРИЧИНЫ И УСЛОВИЯ ДЛЯ СЧАСТЬЯ.

Другими словами, мы страдаем тогда, когда сопротивляемся благородной и неопровержимой истине о непостоянстве и смерти. Мы страдаем не из-за того, что плохие или заслуживаем наказания, но из-за трагического непонимания этих трех характеристик существования.

Во-первых, мы уверены, что можем понять и предсказать то, что находится в постоянном процессе изменения. С самого рождения мы стремимся к определенности и безопасности, и это стремление руководит нашими мыслями, словами и действиями. Мы подобны людям в тонущей лодке, которые пытаются схватиться за воду. Обычный ограниченный ум не может принять динамичный, энергичный и естественный поток Вселенной. Наши предубеждения и пристрастия – это шаблоны, которые возникают в результате страха перед течением жизни. Мы страдаем из-за того, что ошибочно принимаем за неизменное то, что постоянно меняется.

Во-вторых, мы живем так, словно отделены от всего остального мира, словно мы – неизменная личность, хотя на самом деле наша истинная природа – бессамостность. Мы настаиваем на том, что мы Личность, с заглавной буквы Л. Определяя себя как достойных или недостойных, сильных или слабых, мы обретаем уверенность и безопасность. Мы попусту тратим драгоценное время, возвеличивая, романтизируя или принижая себя, пребывая в самодовольной уверенности, что мы именно таковы. Мы ошибочно принимаем открытую природу нашего существования – чудо и непредсказуемость, которые есть в каждом мгновении, – за прочное, неопровержимое «я». Это непонимание становится причиной страдания.

В-третьих, мы стремимся к счастью, но ищем его всегда не там. Будда называл это привычкой «ошибочно принимать страдание за счастье». Мы подобны мотылькам, которые летят на свет лампы и встречают смерть в попытках найти временное облегчение.

В своем поиске счастья мы похожи на алкоголика, который пьет, чтобы избавиться от депрессии, а она усиливается с каждым глотком, или на наркомана, который колется, чтобы снять ломку, но с каждой дозой страдает все больше.

Одна моя знакомая, которая все время сидит на диете, сказала, что этому учению было бы гораздо проще следовать, если бы наши зависимости не приносили временного облегчения. Но они дают нам краткое чувство удовлетворения и тем самым держат нас на крючке. Так возникают зависимости: одни – относительно безобидные, другие – смертельно опасные. И наши шаблоны поведения, ведущие к страданию, укореняются еще глубже.

Постепенно мы все менее способны мириться даже с малейшим чувством неудобства или дискомфорта и каждый раз пытаемся найти какое-либо средство, чтобы снизить напряжение. То, что начиналось как незначительное колебание в энергии – легкое сжатие в животе, смутное, не поддающееся объяснению предчувствие чего-то плохого, – развивается в зависимость. Так мы пытаемся сделать жизнь предсказуемой. Поскольку мы ошибочно принимаем то, что ведет к страданию, за то, что сделает нас счастливыми, мы лишь усиливаем чувство неудовлетворенности. В буддизме этот порочный круг называется сансарой.

Каждый раз, когда я начинаю сомневаться в своей способности принять непостоянство, бессамостность и страдание, меня воодушевляют слова Трунгпы Ринпоче о том, что от жары и холода нет лекарства. Нет лекарства и от жизни.

Если мы примем это учение о трех характеристиках существования, то перестанем бороться с естественным ходом вещей. Мы больше не будем причинять вред себе и другим, пытаясь избежать чередования удовольствия и боли. Мы сможем расслабиться и принять жизнь такой, какая она есть.

Глава 4

Присутствовать в настоящем

Практика медитации – отличный способ прекратить все войны: как внутри нас, так и во внешнем мире.

Чогъям Трунгпа Ринпоче

Нам всегда стоит помнить о своей неспособности терпеть дискомфорт. Научиться принимать свою уязвимость – новый для нас опыт, и сидячая медитация поможет нам в этом. Практика внимательности и осознавания – основа для развития бодхичитты и продвижения по пути воина-бодхисаттвы.

Сидячая медитация развивает любящую доброту и сострадание и позволяет нам более пристально взглянуть на наши мысли и эмоции, а также соединиться со своим телом. Этот метод позволяет развить безусловное дружелюбие по отношению к самим себе и устранить завесу безразличия, которая отделяет нас от страданий других. Так мы сможем стать по-настоящему любящими людьми.

Постепенно, благодаря медитации, мы заметим, что в нашем внутреннем диалоге есть перерывы. В непрерывном разговоре с самим собой вдруг возникает пауза, мы будто пробуждаемся ото сна. Мы осознаем, что способны расслабиться в состоянии ясности, пространства, открытого осознавания, которое уже присутствует в нашем уме, и переживаем моменты пребывания в «здесь и сейчас».

Такое обращение к нашему непосредственному опыту и есть тренировка в безусловной бодхичитте. Просто пребывая в настоящем, мы все больше и больше осваиваемся в открытом пространстве своего существования. Мы словно покидаем мир фантазий и открываем простую истину.

Однако нет никаких гарантий, что сидячая медитация приведет к такому результату. Можно практиковать ее годами, но она так и не затронет наши сердце и ум. Более того, она может усилить нашу ошибочную веру в то, что медитация защитит нас от дискомфорта, исцелит, оправдает надежды и устранит страхи. Так происходит, если мы не совсем верно понимаем, зачем практикуем.

Зачем мы все же медитируем? Задайте себе такой вопрос. Почему мы вообще тратим время, оставаясь наедине с собой?

Прежде всего, важно понять: мы медитируем не для того, чтобы хорошо себя чувствовать. Если мы считаем это целью практики, то обречены на неудачу. Каждый раз, медитируя, мы будем думать, что все делаем неправильно, ведь даже самый опытный практикующий испытывает психологическую и физическую боль. На самом деле медитация заключается просто в принятии себя такими, какие мы есть, со всей нашей запутанностью и мудростью. Такое полное принятие называется майтри.

Бесполезно пытаться изменить себя, ведь это подразумевает борьбу и самоуничижение. Очерняя себя, мы скрываем свою бодхичитту.

Но если мы отказываемся менять себя, неужели мы до самой смерти обречены страдать от своего гнева и зависимостей? Это интересный вопрос. В долгосрочной перспективе попытки изменить себя неэффективны, потому что в этом случае мы сопротивляемся своей собственной энергии. Самовоспитание может дать временный результат, но настоящие изменения происходят только тогда, когда мы начинаем воспринимать себя как источник мудрости и сострадания. Как сказал Шантидева, буддийский мастер, живший в VIII веке, мы похожи на слепого, который нашел драгоценность в горе мусора. В том, что кажется нам отвратительным и что мы хотели бы отбросить, скрывается сердечность и ясность бодхичитты.

Только когда мы расслабляемся и принимаем себя, медитация приводит к преображению. Только когда мы относимся к себе без нравоучений, без резкости, без обмана, мы сможем освободиться от разрушительных привычек. Без майтри отказ от старых шаблонов мышления и поведения превращается в насилие. Очень важно помнить об этом.

Есть четыре качества майтри, которые мы развиваем во время медитации: непоколебимость, ясное видение, переживание негативных эмоций и внимание к настоящему моменту. Эти качества важны не только для сидячей медитации, но и для всех практик бодхичитты. Они также помогают нам справляться с трудностями повседневной жизни.

Непоколебимость. Практикуя медитацию, мы развиваем способность принимать себя. Не важно, с чем мы сталкиваемся – с болью, скукой, сонливостью или самыми дикими мыслями и эмоциями, – мы практикуем терпимость к своему опыту. Иногда нам хочется с криком выбежать из комнаты, но вместо этого мы обозначаем этот порыв как процесс мышления, не навешивая на него ярлыков «правильный» или «неправильный». Это не так просто, как кажется, ведь обычно, когда нам больно, мы убегаем.

Чтобы развить в себе эту непоколебимость, необходимо медитировать каждый день, хотя бы понемногу. Мы практикуем вне зависимости от обстоятельств – не важно, болеем ли мы или чувствуем себя хорошо, в хорошем настроении или подавлены, легко ли нам дается медитация или нет. Постепенно мы поймем, что смысл медитации не в том, чтобы делать ее правильно или достигнуть какого-то идеального состояния. Мы просто наблюдаем за собой и принимаем все, что возникает. Со временем нам станет ясно, что мы не освободимся от саморазрушительных шаблонов, пока не разовьем сострадательное понимание того, что они собой представляют.

Один из аспектов непоколебимости – способность просто присутствовать в своем теле. Поскольку медитация делает упор на работу с умом, мы легко забываем о том, что у нас вообще есть тело. Когда вы садитесь медитировать, очень важно расслабиться и осознать все, что с ним происходит. Уделите несколько минут тому, чтобы направить осознавание на каждую часть вашего тела, начиная с макушки головы. Столкнувшись с болью или напряжением, сделайте три или четыре вдоха и выдоха, удерживая осознавание на этой области. Дойдя до стоп, можно остановиться или же, при желании снова пройти по телу, снизу вверх. Тогда во время медитации вы в любой момент сможете быстро вернуть это ощущение присутствия в собственном теле. На мгновение вы можете направить осознавание непосредственно на ощущение присутствия в «здесь и сейчас». Вы сидите. Вас окружают звуки, запахи, формы, вы испытываете болезненные ощущения. Вы вдыхаете и выдыхаете. Вы можете обратиться к осознаванию тела в любой момент – возможно, раз или два за сессию. Потом вернитесь к основной практике.

В медитации мы начинаем осознавать присущее нам беспокойство. Иногда мы встаем и заканчиваем практику. Иногда продолжаем, но при этом беспокойно ерзаем, а наш ум начинает блуждать. Это ощущение может быть настолько неприятным, что мы просто не способны и дальше сидеть на одном месте. Но все же это чувство может многому нас научить не только о нас самих, но о том, что вообще значит быть человеком. Мы все находим успокоение в воображаемом мире воспоминаний, фантазий и планов. Нам вовсе не хочется переживать свой непосредственный опыт. Нам претит присутствовать в настоящем. В такие моменты помогут только мягкость и чувство юмора.

Главное наставление такое: присутствуй… присутствуй… просто присутствуй. Практика медитации в чем-то похожа на дрессировку собаки. Если мы пытаемся приручить ее, используя побои, то получаем послушную, но очень запуганную собаку. Она может выполнять команды «Сидеть!», «Ко мне!», «Стоять!», но при этом – нервная и бестолковая. Если же мы обучаем собаку, используя мягкий подход, собака станет спокойной и уверенной и не испугается непредсказуемых и потенциально опасных ситуаций.

Так что каждый раз, замечая, что отвлеклись, мягко напоминайте себе о необходимости «присутствовать» в настоящем. Возникло беспокойство? Присутствуй! Ум блуждает? Присутствуй! Одолевают страх и отвращение? Присутствуй! Болят колени и спина? Присутствуй! Интересно, что сегодня на обед? Присутствуй! Что я вообще здесь делаю? Присутствуй! Я больше не вынесу и минуты! Присутствуй! Так мы развиваем непоколебимость.

Ясное видение. После того как мы уже обрели некоторый опыт в медитации, нам часто кажется, что мы движемся не вперед, но, скорее, назад. «Я был довольно спокойным, пока не начал медитировать. А теперь, кажется, я всегда беспокоюсь». «Я раньше никогда не испытывал гнева, а сейчас он возникает по любому поводу». Нам может казаться, что медитация разрушает нашу жизнь, но на самом деле такие переживания указывают лишь на то, что мы начинаем более ясно видеть происходящее. Практикуя день за днем и год за годом, мы становимся честны сами с собой. Ясное видение означает, что мы перестаем обманывать себя.

Поэт и писатель Джек Керуак, настроенный достигнуть духовного прорыва, написал другу перед тем, как уединиться в глуши: «Если у меня не будет видения на Десолейшн Пик, значит, я не Уильям Блейк». Однако позже он отметил, что ему оказалось трудно принять обнаженную истину. «Я думал, что в июне, когда поднимусь на вершину… и там никого не будет… я встречусь лицом к лицу с Богом или Татхагатой [Буддой] и пойму раз и навсегда, в чем смысл всего этого существования и страдания… но вместо этого мне пришлось столкнуться с самим собой, без алкоголя, без наркотиков, без возможности притвориться кем-то другим – я встретился лицом к лицу все с тем же отвратительным… собой».

Медитация требует терпения и майтри. Если ясное видение не основано на сострадании к себе, оно превратится в агрессию, направленную на нас самих. Чтобы успокоить ум, работать с эмоциями и присутствовать в настоящем сострадание по отношению к себе необходимо.

Технически практика медитации заключается в следующем: мы садимся на подушку или на стул в определенной позе и стараемся присутствовать в настоящем моменте, осознавая каждый вдох и выдох. Если наш ум блуждает, мы без осуждения говорим себе, что это «мышление», и снова обращаемся к дыханию. Так мы учимся возвращаться в настоящий момент. Постепенно, с практикой, запутанность и неведение превращаются в ясное видение. «Мышление» становится кодовым словом, означающим, что мы видим все как есть – и нашу ясность, и наше заблуждение. Мы не стараемся избавиться от мыслей. Скорее, мы ясно видим свои защитные механизмы, негативные представления о самих себе, свои желания и ожидания. Но мы также видим свою доброту, храбрость и мудрость.

Регулярно практикуя внимательность и осознавание, мы перестаем прятаться от самих себя. Мы ясно видим те барьеры, которые возвели с целью оградить себя от непосредственного опыта. И хотя эти защитные стены по-прежнему ассоциируются у нас с безопасностью и комфортом, мы начинаем понимать, как на самом деле они ограничивают нас.

СМЫСЛ МЕДИТАЦИИ ЗАКЛЮЧАЕТСЯ В ПРИНЯТИИ СЕБЯ ТАКИМИ, КАКИЕ МЫ ЕСТЬ, СО ВСЕЙ НАШЕЙ ЗАПУТАННОСТЬЮ И МУДРОСТЬЮ.