скачать книгу бесплатно
– Всё! – строго глянул Дикий на открывшего рот кузена. – Больше никаких вопросов на эту тему. Я сам виноват, нужно было разбудить Весю, как собирался. Подумайте лучше над другим, Радмир прислал мне в помощь слаженную десятку, будем её разбивать или не стоит?
– Я бы не стал, – заявил Ансерт. – Вместе им привычнее, и в бою не потеряют никого из виду. Да и наши скоро начнут подходить.
– А я хотел бы узнать про подарок, – мечтательно произнес Даренс. – Куницы еще никогда не делали мне подарков.
– А мне вообще никто не делал… – тихо буркнул Лирсет, и Веся с огорчением почувствовала, как вздрогнула в глубоком вздохе широкая грудь под её плечиком.
– Там для всех есть, – сказала она тише, чем хотела, – но Берест выбирает первым. Кинжал должен быть по руке… вы это лучше меня знаете.
– О, кинжалы! И где ты их взяла? – заинтересованно прищурился Дарс.
– У Парфена, – беззаботно пожала плечами куница, – заезжала за стрелами, старый заказ забрать.
И вовсе незачем им сейчас знать всю правду.
– А было у Парфена ещё что-нибудь интересное? – задумчиво шепнул в самое ушко кунице Берест, наслаждаясь простой возможностью ощущать её так близко и крепнущей надеждой на скорое получение браслета.
Княжна ведь ясно даёт понять всем вокруг, что никуда не собирается от него уходить. Да он и сам теперь сделает всё, лишь бы не повторить прежних ошибок. Успел прочувствовать за два дня, как сразу темен, скучен и пуст стал без неё мир.
– Письмо от отца, – так же тихо шепнула девушка, повернув к нему лицо, – он обещал сообщить, если узнает, куда вы направляетесь.
Вот теперь Дикому стало окончательно понятно, как она со своим отрядом оказалась именно на этой дороге. Осталось только выяснить два последних вопроса. Но сейчас он задаст только один… второй прибережёт на потом: не время и не место тут досконально разбираться с личными проблемами. Хотя возможно, тот вопрос вообще никогда не придётся задавать… и это было бы лучше всего.
– Он знает о видении Ансерта?
– О нем знают все в окрестных городках и селах. Илстрем разослал указы.
– Вот как… и каково твое мнение?
– Надеюсь, это будет нескоро и мы успеем переправиться и приготовиться к обороне.
– Весеника… – вздохнул Берест и бережно погладил пальцем мягкую кожу ее маски, – ты только не лезь в гущу боя, а?!
– Я лучница, – гордо фыркнула девушка, – а лучникам в гуще делать нечего. Моя забота – вражеских лучников и командиров достать… потому и заказываю стрелы у Парфена. Ему чародеи зелья продают… да ты и сам наверняка про это знаешь.
– Знаю, – подтвердил ястреб и смолк, не желая договаривать вслух то, о чем они оба и без того помнили.
Она, конечно, лучница, но в ещё большей степени – целительница, он сам убедился. И значит, не будет прятаться за камушком, а полезет именно туда, где будет опаснее всего. Потому что именно там будут падать и звать на помощь те, рядом с кем она так спокойно едет сейчас.
– Быстрей! – вдруг заторопились княжичи, обогнали командира и толпой помчались к узкому мостику через ручей.
– Святые духи, – огорчённо выдохнул Берест, вглядевшись вперёд. – Веся, переходи на Ныра.
– Уже иду, – шепнула куница, подзывая не отстающего от них тэрха.
– Держись за меня. – Ястреб крепко схватился за ремень седла и поставил ногу на упряжь Ныра. – Наступай, удержу.
Но девушка уже легко перепорхнула в свое креслице, устроилась и оглянулась.
– Отпускай! – И первая дёрнула тэрха за гриву, торопливо отправляя к мостику.
Иначе толпа селян, появившаяся из-за холма вместе со скотом и гружёнными скарбом повозками, надолго задержит их на этом берегу.
Однако беглецы и сами уже рассмотрели воинов и всё поняли, начали останавливать телеги и заворачивать рвущийся к воде скот. Мужчины помчались на своих коротконогих лошадках вперёд, выкриками и щёлканьем кнутов оттесняя на пологий склон холма овец и коров, женщины поторопились загнать на повозки детвору и привязать собак. Тэрхи не лошади, спокойно смотреть на тявкающую шавку не станут, мигом пообедают.
Воины Дикого Ястреба тоже не дремали, подгоняли тэрхов, норовя поскорее проскочить злополучный мостик, понимая, как нелегко справиться с собранной в разномастное стадо упрямой скотиной. Вскоре обоз беженцев остался позади, а отряд ястребов выехал из неудобного ложка на широкую луговину, где Берест собирался остановиться на привал.
Долен со своими людьми уже были тут и даже успели занять удобное местечко возле старых верб. А также разжечь небольшой костерок, пустить на молодую травку напоенных коней и поставить Весин шатер.
– Хозяйственные, – одобрительно кивнул Берест, направляя тэрха к этому шатру.
Но сразу близко не подъехал, лишь немного проводил невесту и повернул зверя назад, к подъезжавшим ястребам. Несколько минут занимался обычными делами, выдавал приказы, объяснял порядок дальнейшего движения и прочие тонкости, которые считал нужным напомнить тем, кто в отряде всего второй год. И только убедившись, что всё в порядке, спрыгнул с тэрха, которому дежурный немедленно выдал его порцию еды, и, торопливо умывшись, направился к вербам, под которыми стоял шатер Весеники.
Он уже понимал, что теперь не сможет позволить себе продлить привал хоть на несколько минут сверх необходимого, как собирался до встречи с беженцами. Перед глазами стояли суровые лица селян, горестные взгляды женщин, оставивших любовно обихоженные дома на милость случая, и заплаканные мордашки малышей, которым никто не позволил забрать любимых котят или ежат.
И воину казалось непростительным потратить на себя несколько минут, если где-то возможно уже ждут помощи такие же дети.
– Садись тут, – встретил его приказ Веси, и девушка немедленно подвинула жениху заранее наполненную едой миску.
– Спасибо, – кивнул ястреб, устраиваясь на предложенном месте рядом с нею и откровенно любуясь милым личиком, с которого на время обеда исчезла маска.
Пусть он не имеет права задержать весь отряд, но зато вполне может сам перекусить наскоро, чтоб отдать последнюю свободную минутку невесте.
Но Веся решила иначе. Заявив, что она уже поела и вообще у нее полно в сумке сушеных фруктов, орехов и пряников, которые она жует на ходу, девушка ловко развернула свёрток с кинжалами. И тут же, высунувшись из-под легкого полога, замахала рукой, давая кому-то знак подойти ближе.
Берест только усмехнулся про себя, точно зная, кого именно она зовет, и догадываясь, с какой скоростью братья откликнутся на это приглашение и заявятся получать обещанные подарки.
И заторопился сам. Рывком сбросил надоевшую маску, на миг привлек к себе девушку, срывая сладкий, но короткий поцелуй, и тотчас отпустил.
– Это тебе, – улыбнулся счастливо, глядя в порозовевшее от смущения лицо куницы, доставая из внутреннего потайного кармана куртки маленькую плоскую шкатулку, куда два дня назад сложил любовно выбранные украшения.
А затем, придвинув к себе сверток с кинжалами, придирчиво осмотрел их и выбрал два. Выдернув из простеньких ножен, по очереди подержал в руке и почти сразу вернул назад меньший. Зато второй повертел в руке, привыкая, и, вложив в ножны, прицепил их к поясу.
– Спасибо, солнышко.
– Можно? – деликатно спросил рядом с шатром голос Дарса, и блондин, не дожидаясь ответа, просунул под полог свою красивую голову. А за ним протиснулись и остальные княжичи, и в шатре вмиг стало тесно и шумно.
Берест, торопливо черпающий из миски тушенное с приправами мясо, только еле заметно усмехнулся, заметив, с какой скоростью при появлении братьев исчезла из рук куницы подаренная им шкатулочка. Хотя на самом деле ему хотелось от удовольствия улыбаться во весь рот. И вообще настроение с каждой минутой становилось все лучше, а весь мир вокруг – светлее и прекраснее.
И даже проклятые хингаи казались в этот миг лишь досадной преградой на пути к долгожданному счастью. Заразой, которую нужно как можно скорее уничтожить, чтобы не поганила землю.
Глава пятая
– Нет, еще не подошли, – хмуро докладывал Бересту староста очередного обоза.
Уже четвертого за последние часы. И чем ближе был Хорог, тем сумрачнее и неразговорчивее становились люди, бегущие от беды.
– А из Туры уже кто-то переправлялся? – волновал ястреба самый важный вопрос.
– Они вместе с нами приказ получили. Но сначала не поверили… никогда до них в энту пору враг не доходил. Им ведь сейчас свободно не перейти, мост под водой, хотели пару дней переждать, половодье быстро спадает. Но примчались воины из южной крепости, заставили малых детей собрать, на лодках перевезти, ну а за дитятками и мамки побежали. Остальные решили скот выше по берегу угнать, там переждать. А тут дозорные прискакали, говорят, видели следы. Вот они и кинулись амбары раскатывать, плоты вязать… Это уж я не сам знаю, парнишка соседский догнал обоз, он и рассказал.
– Темная сила, – ругнулся Берест и резко дёрнул зверя за гриву, заставляя догонять и на минуту не вставший отряд.
Гнал тэрха не жалея, за пару минут, пока опрашивал селянина, успел оказаться в хвосте. Нетерпение и тревога, растущие после очередной встречи с беженцами, грызли душу каждого воина.
Отряд давно растянулся, и всадники на лошадях остались позади, но ждать их никто не собирался. Как и высылать вперёд дозор. Селяне, группками и порознь пробиравшиеся на север, были сейчас лучше любого дозора. Страх за свои и родичей жизни заставлял их непрестанно оглядывать окрестности.
Берест бывал в этих местах не раз, помнил наизусть каждый холм и каждую ложбинку и сейчас, постепенно обгоняя одного за другим своих воинов, уже просчитывал наперед свои будущие действия. Всего через несколько минут, когда они выберутся на открытое место, можно будет рассмотреть русло реки. Еще сады и крыши домов Туры на более низком, правом берегу, густые кусты и небольшую пристань на левом и плавный изгиб Хорога, круто уходящего в узкую ложбину меж более высоких холмов.
Вот тогда сразу станет понятно, успели ястребы или не успели.
Командир дёрнул тэрха яростнее, обычно он не волновался, если вступал в бой не первым, наоборот, яснее понимал, куда направить воинов своей десятки, но теперь впереди была Веся, присоединившаяся к десятке Анса. Берест в душе одобрял ее решение, рядом с его мечниками кунице делать нечего, но и совсем выпускать невесту из виду не собирался.
Ярко-оранжевая лента, разделившись на несколько полос, тревожно затрепетала в вышине, выпущенная со стрелой кем-то из лучников, и почти тотчас рядом с нею распустились вторая, третья. Стрелы с раскрывающимися вымпелами, предупреждающие едущих в конце отряда о том, что враг близко, имелись у каждого лучника отряда Дикого Ястреба, но ни у кого не было таких ярких, как взлетевшая первой.
И командиру не нужно было гадать, кто выпустил этот сигнал и, значит, первым заметил врага.
Тэрх обиженно рыкнул, так хозяин еще никогда с ним не обращался, и помчался вперёд огромными скачками, заставив ястреба обеими руками вцепиться в ремень, чтобы не остаться на дороге. Вылетел из-за последних кустов, скрывавших вид на реку, перепрыгнул через ошеломленного селянина, чудом не задев его задней лапой, и метнулся в сторону. Дорога от пристани была забита бегущими и едущими снизу обезумевшими от ужаса людьми, не собирающимися уступать дорогу выскочившему на них отряду.
Но никто из опытных воинов не стал тратить времени на уговоры и объяснения. Пользуясь силой и ловкостью тэрхов, ястребы прорывались через кусты, у самой пристани бросали зверей и перехватывали у селян, в панике покинувших родной берег, плоты и лодки. Прыгали по трое и четверо, и пока передний прикрывал соратников легкими, но надёжными щитами из толстой кошмы, какую каждый вез под сиденьем, остальные торопливо гребли, торопясь достичь южного берега.
Лучники, засевшие за бревнами, скамьями и брошенным на пристани скарбом осыпали суетившихся на противоположном берегу хингаев градом стрел, но цели находили далеко не все. Слишком широк был сейчас Хорог, да и степняки всегда были осторожны и подлы, прятались за спины пойманных селянок, старались не подходить к берегу, куда сбежались те, кого враги не успели поймать. Несколько лодок и плотов, нагруженных до того, что едва держались на воде, двигались навстречу воинам через поток, и спрятавшиеся за пленниками лучники степняков посылали вслед им стрелы, стараясь ранить или убить гребцов. И если это им удавалось, оставшиеся без управления плоскодонки течение уверенно относило к затопленному каменному мосту, находившемуся полуверстой ниже по течению и скрытому от взгляда склоном холма. Судя по тому, как оставшиеся в лодках люди отчаянно старались выгрести против течения, у моста тоже что-то происходило, но рассмотреть подробнее не удавалось, а расспрашивать в суматохе боя беженцев никто не собирался.
Берест уже стоял на краю самого длинного мостка, нетерпеливо поджидая, пока причалит битком набитая селянами лодка, и краем глаза следил за Весей, постепенно подбиравшейся к тому же мостку. Бесполезную в этом бою рысь девушка оставила возле кустов рядом с Ныром, повесив ему на шею запасной колчан со стрелами, чтобы бегать налегке и не возвращаться к сумкам. Звери следили за хозяйкой внимательными взглядами, но княжне сейчас было не до них. Расстроенная неудачной потерей пары десятков стрел, куница спешно искала место, откуда сможет достать ненавистных захватчиков.
Лодка почти добралась до мостков, оставалось уже не более пяти локтей, когда торопливо гребущий немолодой мужчина вдруг вскрикнул и выпустил весла из рук. Прижавшиеся друг к другу женщины и дети испуганно закричали, заголосили, заметив, как сразу начинает отодвигаться спасительный причал, но командир, державший наготове багор, успел зацепить лодку крюком за нос.
И теперь тянул ее к мостку, изо всех сил упираясь ногами в доски, и ясно понимая, что одному ему эту тяжесть не вытянуть.
– Рыж! – закричал рядом такой знакомый голос, и крепкие руки лучницы ухватились за пояс ястреба, потянули его к берегу.
Рысь примчался, как ветер, вцепился зубами Весе в куртку, рванул прочь, не давая хозяйке соскользнуть с досок. А еще через несколько секунд рядом с девушкой оказался кто-то из воинов, чуть потеснил, перехватил руками багор, подналег, и движимая совместными усилиями лодка начала медленно приближаться к мостку. Правда, подходила она теперь против течения, надвигаясь на мостки неудобно, сбоку, но это не пугало селян. Едва их протянутые руки достали до мокрых досок, женщины вцепились в них с отчаянностью тонущих, полезли на мостки сами, начали совать вперёд ревущих детей. Державший Береста воин рыкнул что-то яростное и попытался помогать им одной рукой, но командир сунул багор ему в руки и приказал им с Весей держать постепенно легчавшую лодку. А сам принялся торопливо выхватывать из рук ошалевших женщин ревущих ребятишек, помог выбраться старушке и полез в лодку за побледневшим гребцом, придерживающим рукой окровавленное плечо, из которого торчала вражеская стрела.
– Держись, – подхватив мужчину, командир поменялся с ним местами и подтолкнул к мостку. – Помогите ему.
Веся ринулась на помощь раненому, уцепилась за воротник, вместе с рысью помогла взобраться на доски и сразу положила руки на его плечо, заставляя мышцы расслабиться, чтобы легче было вытащить наконечник стрелы. И по-лекарски порадовалась, что он простой, без зазубрин и надрезов, да и сидит неглубоко.
– Дай мне багор, – расслышала куница приказ Береста воину, но даже глаз не подняла, отдавая все внимание и силы извлечению стрелы.
Еще несколько мгновений, болезненный стон – и смертельный снаряд лежит на ладони девушки. Целительница поспешно свела края раны, добавляя силы, и вдруг услыхала, как отчаянно охнул недавно помогавший ей воин. Берест отправлял его к причалу за веслами, пока сам подтягивал багром лодку к мостку, чтобы прихватить еще пару соратников, это Веся успела понять по их коротким восклицаниям, пока занималась раненым.
И они уже бежали, вызванные ястребом мечники, гулко топая по сухим доскам, но вот Береста рядом почему-то не было. Торчал лишь багор, крепко зацепленный крючком за бревенчатую опору мостков. А лодка медленно отплывала в сторону стремнины, и из нее виднелась лишь нога командира, неуклюже зацепившаяся сапогом за уключину.
Мысли девушки заметались дикими котятами, застигнутыми в амбаре, а руки уже сами с сумасшедшей скоростью забросили за спину лук и накинули на шею рыси вместо колчана свободный ошейник. Еще быстрее княжна сбросила великоватые сапоги и тяжелый боевой пояс.
– Рыж, в воду! – скомандовала она, крепко ухватившись за ошейник рыси и даже на секунду не сомневаясь в верности своего решения.
Они скользнули в реку вместе так, как учились летом, не ныряя и не хлопаясь животом, а аккуратно, не создавая брызг. Рыж тотчас вырвался вперёд, таща за собой Весю, изо всех сил старавшуюся ему помочь, глубоко загребая второй рукой воду.
Кто-то коротко и зычно выругался им вслед, но в реку следом не полез никто. Слишком холодна еще вода, и надеяться догнать выбирающуюся на стремнину лодку может только сумасшедший. Да и командир наверняка убит, иначе он хотя бы застонал. А вот девчонку жаль, но близко нет ни одной лодки с веслами или плота: все угнали на ту сторону прискакавшие первыми воины. И даже по берегу догнать лодку невозможно, левый берег на повороте перед мостом крутой и каменистый, и хотя проложена поверху тропка, но быстро там не проедешь и тем более не пробежишь. А наезженная дорога от моста идет в обход холма и до нее еще дальше. Тем более многие видели с холма большую толпу степняков, суетившихся около моста, и точно знали, соваться к ним малыми силами – несусветная глупость.
Веся только едко усмехнулась, услышав их ругань. Догнать ее они не могут и потому не станут и пытаться, девушка прекрасно знала это, еще прыгая в воду. А еще догадывалась, какими словами сейчас вовсю ругают воины глупую куницу, додумавшуюся сбросить сапожки, но не оставившую на мостках лук и куртку.
Ведь промокнет сейчас одежда и потянет дурочку на дно. Но о том, какими зельями пропитала подаренную Весе куртку Мариля, чтоб та не промокала и плавала как рыбий пузырь, знает только она сама, да ее наставница, алхимичка Евридия.
Нос лодки приближался не быстро, но уверенно, и вскоре Веся схватилась за него рукой. Отпустила Рыжа и скомандовала зверю плыть к Ныру. Если они окажутся поблизости от степняков, те в мгновение ока изрешетят рысь стрелами и копьями. Боевых зверей злодеи боялись и ненавидели едва ли не больше, чем чародеев.
А пока недовольный зверь плыл к прибрежным кустам, куница, торопливо перехватывая руками борт лодки, добралась до самого удобного места. Забросила внутрь лук, затем перелезла через борт и сама. И сразу, не обращая внимания на стекавшие с нее струи воды и посиневшие от холода ноги, ринулась к жениху, неудобно лежавшему поперек лодки, головой под лавкой.
Первым делом засунула мокрые пальцы под воротник, потрогать, бьётся ли на шее жилка, затем, убедившись, что Берест жив, наспех обтёрла об его куртку мокрые руки и уже обе протиснула под воротник. Сначала следовало немного добавить княжичу силы, а потом искать рану.
Лодку тем временем понемногу все дальше уносило от переправы и от берега, но княжна об этом не думала, ее волновало, почему Берест до сих пор без сознания. Сердце у него билось хоть и чуть замедленно, но уверенно, и потому Весе не приходило в голову никакой иной мысли, кроме самой простой, хингайская стрела была вымазана каким-то шаманским зельем. И значит, нужно как можно быстрее убрать наконечник и залить рану противоядием.
Самой стрелы целительница пока не видела, но нашла силой пораженное место, и потому уверенно перешагнула тело ястреба, немного подтянула, устраивая так, чтоб удобнее было добраться до раны. Припоминая, как стоял Берест в тот момент, когда удерживал лодку, Веся все яснее понимала, проклятый хингай специально целился не в голову и не в шею, а в тело. Иначе ее жених уже был бы за гранью, и вернуть его не хватило бы никаких сил. И стало быть, враг узнал маску ненавистного степнякам Дикого Ястреба, потому и стрелу положил особую, намереваясь не убить, а усыпить. Но раз так, у лучника должна быть твёрдая уверенность, что ценная добыча непременно окажется в его лапах.
Наконец-то добравшись до стрелы, торчавшей из левого бока Береста, точно под нижним ребром, Веся вздохнула посвободнее, только теперь сообразив, как крепко все последние минуты сжимала губы, словно страшась невольным стоном выдать свою тревогу. Хотя стрела и насквозь пронзила тело со спины, но прошла очень удачно. Не задето ни легкое, ни сердце, да и крови не особо много. Понять бы еще, это судьба так княжичу ворожит, или лучник необычайно меток?! Ведь хотя у степняков с луками и ездит почти каждый, таких метких среди них считаные единицы.
В этот раз Веся поступила просто, отломила наконечник и выдернула стрелу из тела. Сразу плеснула в рану из крохотного флакона, бросать поясок с целительскими принадлежностями девушка и не подумала. Да и с чего бы она его вдруг выбросила, если в походах даже на ночевках никогда не снимала!
А положив руки на рану жениха, спеша добавить телу силы для восстановления, княжна подняла наконец голову, пытаясь оглядеться и определить, куда они успели доплыть за это время.
Обнаруженное девушкой зрелище оказалось неимоверно удручающим. И чем больше она всматривалась в приближающуюся с каждой секундой картину, тем яснее понимала, надежды на спасение у них с Берестом нет.
Очевидно, хингаи, обозленные попытками жителей Туры уплыть от них вместе со скотом и скарбом, нашли способ перехватить хоть часть добычи. И специально оставили у деревенской пристани лучших лучников, ринувшись основными силами к мосту. Теперь Веся не сомневалась, враги проверили его заранее, видимо, в надежде перейти на тот берег. Иначе откуда бы им знать, что вода упала до уровня каменных перил и ни один плот или лодка не смогут преодолеть эту преграду?
Вот и попадали неудачливые беглецы прямо в лапы степняков, загоняющих на затопленный мост своих лошадок и ловко цепляющих крюками и веревками лодки с беззащитными женщинами. А подтаскивали плоты к берегу лошади и коровы привязанных к деревьям селян, с безнадёжной горечью взиравших на эти действия врагов.
Весе не составило труда понять, какая участь ждет у моста их лодку. Вскоре, пойманная крюком или веревкой, она окажется в лапах беспощадных налетчиков. И если саму Весю степняки просто подарят своему главарю или продадут вместе с другими девушками на невольничьих рынках восточных стран, то у Береста нет никакого шанса на жизнь. Обычно молодых и здоровых воинов и селян хингаи угоняли в рабство, но раненых безжалостно добивали на месте. Устраивая из них ради собственного развлечения мишени для соревнования в меткости.
Поэтому девушка решительно убрала руки от ран жениха, едва сочла его достаточно исцеленным, чтобы через пару дней подняться и без ее лекарского умения. А вот выжить без помощи куницы не сможет, и значит, ей нужно поберечь силу.
Весеника еще раз глянула на бурлящую возле моста воду и взялась за свои зелья. Первое невозмутимо и споро накапала в маленький стаканчик, извлеченный из целительского кошеля и разбавила речной водой, зачерпнув ее ладошкой. Ловко влила в приоткрытые губы ястреба, нежно погладила их пальчиком. А затем, словно сразу забыв про пациента, намешала и себе, хотя пока чувствовала себя совершенно здоровой. Знала точно, это ненадолго.
Проглотив зелье, целительница глянула вперёд и заторопилась, мост уже почти рядом, и оттуда слышатся крики несчастных женщин, а ей еще нужно успеть переодеться. На корме под лавочкой валялся чей-то забытый в суматохе узелок, и Веся немедля бросилась к нему, торопливо развязывая по пути шнурки куртки и сдергивая маску. Девушку-воина хингаи непременно станут опасаться и ближе не подойдут, а ей сейчас выгоднее казаться простой селянкой.
С одеждой не повезло, она оказалась мужской, видимо того раненого гребца, зато в узле, кроме одежды и подсвечника, были сапоги. Почти новые, из тех, какие селяне берегут к празднику, и неважно, что подошва почти на три пальца длиннее, чем носит куница. Зато новенькие вязаные носки тоже имелись, и теперь озябшие ноги Веси наконец-то оказались в тепле. Но прежде чем обуваться и надевать сухое, девушка решительно сбросила с себя мокрые вещи и растерлась той рубахой, которая похуже и помягче. Разумеется, раздевалась она, стоя к степнякам спиной, и сначала сняла жилетку и рубашку, а натянув мужскую рубаху, бывшую ей по колено, спокойно переодела и штаны, и лишь потом натянула носки, сапоги и праздничный кафтан недавнего пациента. Не забыв про пояс и шкатулку, которую так и не решилась спрятать в походный мешок.
На мосту, к которому судьба неумолимо несла куницу, новую жертву уже заметили, а рассмотрев, как смело она разделась почти догола, ринулись ближе. Прячущие своих женщин под кипой платков и покрывал, степняки местных девушек и женщин, ходивших с незакрытыми лицами, твёрдо считали развратными и глубоко презирали. Да и вообще пойманных пленников не считали равными себе, а пригодными лишь для продажи и развлечения хозяев.
И теперь готовы были передраться за право первым захватить необычайно смелую девицу, считая, что она намерена добровольно предложить им себя за свободу. Свою, ребёнка или мужа. Встречались им иногда такие наивные селянки, надеявшиеся на честность своих новых хозяев.
И тем веселее было их дурачить.
Сообразить, что стоявшая в лодке во весь рост девчонка, перебросившая на грудь полураспущенную пышную косу, вовсе не собирается ни сдаваться, ни тем более продаваться, захватчикам не было дано. Они и представить не могли, какие мысли бродят в голове этой хорошенькой дурочки, сумели ее рассмотреть, пока лодку подносило к мосту.
Но если бы и могли их услышать, вряд ли бы поверили или отступили, хингаям были присущи жадность и жестокость, но никак не благоразумие или осмотрительность.
И Веся отлично это знала, потому и не скрывала выражения лица, вспоминая последний разговор с наставницей. Княжну, всю зиму учившуюся вызывать и гасить в себе раздражение и следующую за ним волну всепоглощающего гнева, беспокоил тогда всего один вопрос.
