Вектор

Хуже всего то, что грандиознейший и страшнейший эксперимент, проведенный в жилых отсеках, забравший и изуродовавший многие жизни, прошел напрасно. Мы все так боялись, что подобное случится на нашей родной планете, что послушались приказов начальства, тех самых людей, которые не были здесь и которых мы могли проигнорировать, рискнув своими карьерами, – и тем самым спасти сотни жизней. Но страх силен – и, следуя вроде бы разумным доводам о том, что лучше знать угрозу и быть к ней готовыми, мы сделали это.

Все это я говорю, наверное, лишь по той причине, что пытаюсь донести до слушателя или слушателей главную мысль: мы могли все предотвратить, но не сделали этого, потому что боялись. И каждый человек, который погиб от принятых мною решений, снится мне каждую ночь.

Больше я не допущу эту ошибку. Уже поздно что-либо менять, все вышло из-под контроля. Происходящее в жилых отсеках уже не принесет результата, ведь жизнь вырвалась из оков и стала осваивать исследовательские уровни. Цветок жизни находится в хранилище находок. Я уничтожу его, рискуя своей жизнью, потому что пора прервать череду ошибок и смертей. Пожалуйста, помните, что мы неплохие люди, – нас вели наука, любопытство и страх».

Это был спокойный и сильный мужской голос, который знал, что идет на смерть, четко выговаривая каждое слово, не спеша и обдуманно. Я сижу в его кресле, смотрю вперед через стол и, переводя взгляд от кабинета к кабинету, что стоят по сторонам, представляю, как сложно им пришлось. Ведь именно здесь творилась судьба, именно этим пяти людям пришлось принимать сложнейшие решения, повлекшие за собой трагедию. Одного из них я даже встречал: несчастный вдовец по имени Джеффри Кэрролл, заплативший большую цену, чем многие готовы даже осознать. Кабинет с цифрами и игрушками на столе – это его рабочее место, и даже страшно представить, чем для него был этот счет или отсчет. Результат его трагедии и жертвы когда-то давно лежали перед моими глазами, и если тогда я считал его просто очередным безумцем, то сейчас я смотрю на его кабинет, его святыню – и как будто впервые понимаю, что за каждым здесь кроется своя трагедия. Все это очень грустно. Поднявшись с кресла и выйдя в холл, я оглядываюсь и думаю, что они вряд ли представляли весь масштаб трагедии, которую устроили. На двери его кабинета написано имя «Эдгар Каннингем». Он сказал, что собирается добраться до находки и избавиться от нее. Я должен убедиться, что он смог.

Не успел я открыть двери и выйти обратно в коридоры мрака, как тишину нарушил громкий сигнал входящего вызова из комнаты наблюдения, за стеклом. Кажется, я догадываюсь, кто это. Но без ключа или кода замка мне туда не попасть. Уже привычная схема работает вновь – и под светом ультрафиолетовой лампы я вижу прямо на полу набор цифр, который моментально открывает дверь. Внутри девять мониторов во всю стену, показывающих разные уголки Вектора, – и, что странно, я не замечал камер наблюдения, которые, по-видимому, скрыты очень хорошо. Некоторые мониторы показывают темноту, остальные – какие-то коридоры и комнаты. Как они еще работают спустя столько времени – вопрос без ответа. Хотя, если присмотреться к панели, что управляет всей системой слежения, кажется, ей пользовались не так давно: видно, что в некоторых углах пыли больше, чем посередине. И снова я чувствую, что, помимо меня, здесь кто-то есть. Я ответил на входящий звонок.

– Ты все еще жив? – спросил я спокойно.

– Интересно, почему вас это волнует, ведь, насколько я помню, сотрудничать вы не хотели.

– Это ты мне позвонил – так что-либо говори зачем, либо вешай трубку.

– Я хочу рассказать вам историю, вы же можете просто слушать?

– Могу, хоть и не знаю зачем.

– Некоторое время назад по всему миру прогремели новости о том, что одна из космических станций, а именно Вектор, буквально пропала. Может быть, ее уничтожили, неизвестно кто и как, а может, она просто исчезла, словно попав в черную дыру, – в общем, ее больше нет. Невероятный траур по всему миру, тысячи без вести пропавших людей где-то там, далеко в космосе. Такая трагедия – кровь стынет в жилах… Событие, которое изменило мир. Масса теорий, обвинений и охота на ведьм – этому не было предела. Но никакого прогресса это не принесло, и люди с присущим им любопытством стали сами искать правду…

– Как же ты попал сюда? – перебил я его.

– Я здесь, и меня не волнует выгода или популярность. Тысячи людей потеряли родных и друзей, и я видел огромные памятники, мемориалы и бесконечное количество слез, и среди своего круга тоже.

– Все это очень грустная история. Но ты хочешь, чтобы я поверил, что ты простой журналист, который хочет делать добрые дела во благо общества?

– Мой отец был полицейским, крайне строгим человеком, но справедливым, что многому меня научило. И как-то после долгих лет службы он просто ушел в отставку и отправился помогать беженцам. Я тогда только закончил факультет журналистики, а он ушел лечить людей и заниматься неким альтруизмом. И я, помню, спросил у него, зачем он помогает людям бесплатно в забытых точках мира, – а он просто спросил в ответ: а почему нет? Он считал, что если ты можешь делать добро – делай. Звучит банально, конечно, и даже вычурно, но это были его слова тогда – и мои сейчас.

– Поверь, пусть лучше мир думает, что Вектор просто исчез, и, если ты продолжишь копаться в истории и не умрешь раньше, ты будешь того же мнения.

Я отключил связь – и сразу почувствовал боль в горле, которая доказывает, как редко и как мало я говорю. Его слова выбили меня из колеи, и от этого мне хочется что-то сломать. Там, где побеждают лишь сила и жестокость, неожиданное, пусть и естественное проявление сопереживания и даже заботы о ком-то воспринимается не более чем слабость. Те идеи и цели, которые он привнес в мой мир против моей же воли, не хотят исчезать, как следовало бы. Оставив лишь выточенные временем ориентировки для продления моей жизни, продолжающей оставаться таковой ради самой себя. И если во мне что-то и осталось человеческое и близкое к тому уровню социальной жизни, где в обиходе без преград существуют забота и человечность, то это первое, что убьет меня. В такой момент обычно должен кто-то появиться и начать менять груз на весах – но, как мне стало известно ранее, привычной путницы больше нет, ее задача исчерпана.

В этот самый момент, выходя за дверь, ощущаю, как меня снова сковала невидимая сила, – и я упал на колени, пробираемый чистым первобытным страхом, который не могу выразить физически или словами. Страх, который знаменует, что вернувшееся эхо стало чуть четче, ведь источник чуть ближе. Поддаваясь доминированию, я против своей воли позволяю гравитации направить мое тело к полу, зная, что в следующий раз я открою глаза через какое время. В это мгновение словно краем глаза я узрел частичку общей картины, мимолетной, как секунда, – но этого хватило для усвоения факта, что отец также покинул меня.

Запись 110

Открываю глаза и простым осмотром убеждаюсь в собственной сохранности. У меня мало времени, но его должно хватить на то, чтобы узнать, смог ли Эдгар достичь нашей общей цели. Но для начала надо найти точку на карте и маршрут. В этом отлично поможет компьютер в службе безопасности, куда я сразу же возвращаюсь, как только поднимаюсь с пола. Звонков больше не было, и, к счастью, на данных нет пароля – и я быстро нахожу хранилище находок, оно не так далеко. Вместе с моими шагами к заветной цели, которая является симбиозом мести и милосердия по отношению к тому, что зародило здесь жизнь, я пытаюсь осознать нынешние изменения. Частица меня, что направляла и играла со мной в шахматы, при этом мухлюя и меняя правила по своему желанию, исчезла бесследно, словно ее никогда и не было. Будто ты просыпаешься ото сна, который был явью, и видишь изменения и собственную наивность. Это не радость и не горечь. Нечто такое, что ты ненавидишь и любишь одновременно, и можно было бы смело ностальгировать и вспоминать, если бы не один пугающий факт. Возможно, он ушел так же, как Наоми: не потому, что пришло его время, а потому что заработали новые факторы, причем используя те рычаги, которые когда-то уже присутствовали в моей жизни. Хотя, может, самое главное он уже сказал, дав мне ориентир, который я забыл во всем переполохе на Векторе. Причина определяет мое состояние, в котором они больше не могут сосуществовать с тем, что грядет и оставляет разрушение с каждым шагом, при этом неся самое сильное чувство – любовь.

Мои мысли и отсчет времени прервали появившиеся перед глазами двери хранилища. Все так же цифры над замком, неизвестно кем оставленные, все так же пустота и тишина. Длинный широкий коридор в полумраке, по сторонам большие помещения с номерами на дверях и списком серийных номеров, прикрепленным рядом с каждой дверью. Место, с которого все начиналось. Сюда привозили все находки из открытого космоса. Все двери вокруг закрыты на замок, на некоторых видны попытки ручного взлома, грубого, но безуспешного. В конце коридора за стеклом – стойка информации с несколькими компьютерами: видимо, тут я смогу найти нужный мне контейнер. Главный терминал, с которого можно открыть любую дверь, работает, но компьютерная система сломана, все разбито, а на мониторах трещины. Но кто-то явно вручную собирал все по кусочкам. Рядом на полу лежит КПК с кодом доступа, выцарапанным на задней крышке. Все работает медленно и с частыми помехами на мониторах, но все же работает, и мне интересно, причастен ли к этому Эдгар. Хотя, возможно, все иначе – и как раз его руки изначально все ломали в самых благородных целях.

В списке на компьютере – множество упоминаний об астероидах, разных кусках минералов, каких-то безжизненных камнях, что свозили с разных мест обитания. Даты, рапорты, комментарии… Множество объектов, которые не имеют значения, – и лишь один способен дарить жизнь и забирать. Я нашел его – единственный объект с такими комментариями и описанием и, как ни странно, кодовым именем «жизнь». Контейнер находится на складе 24 – он в конце коридора справа. Удаленно открыв его, я услышал движение двери, и в коридоре появилось небольшое эхо. Квадратный коридор, стены без окон или каких-либо предметов, а двери утолщенные и однотонно серые. Света мало, но его хватает, чтобы увидеть каждую деталь. Склад представляет собой множество полок вдоль стен, на каждой из них контейнеры, которые я никогда не видел ранее. Посередине квадратный стол, над которым больше всего света, он еще есть вдоль каждой полки, что отдают слегка теплым свечением и позволяют видеть контейнеры четче. Каждый из них имел огромную ценность для людей науки, и каждый все больше приближал к заветной мечте – узнать или хотя бы увидеть иную жизнь с других мест огромной Вселенной, что расширит наши взгляды на жизнь и даст толчок к прекрасному развитию. Благородные цели, современные способы – примитивные последствия…

Его тут нет. Нужного контейнера нет, что порождает наивное предположение об успехе Эдгара, когда все давно закончилось, еще до моего прилета, и остается лишь дождаться, когда я проиграю времени. Но что-то не дает мне покоя – некое ощущение незавершенности. Надо удостовериться, есть еще 23 склада совсем рядом, которые стоит осмотреть и убедиться, что волею чьих-то рук находка не была перенесена от проповедующих альтруистические цели людей. Склад за складом, ящик за ящиком, без спешки и очень внимательно я ищу. У меня полно времени, и более важного события больше нет, ведь отсутствие находки все равно является положительным результатом поисков, ибо, не найдя предмет, я найду понимание факта, что он уже был найден Эдгаром и достиг нашей общей цели. Конечно, я бы мог разочароваться или даже злиться, что после всего пережитого с главным очагом здешнего кошмара разобрались уже давно. Но почему-то я ничего не чувствую, кроме небольшого разочарования, что не увидел собственными глазами эту уникальную жизнь после пролетевших в мгновение часов поисков, увенчавшихся провалом.

Вернувшись обратно в помещение охраны, я хочу напоследок связаться с Портером и рассказать всю известную мне правду. Заодно сказать финальное «прощай». Я вызываю его, используя обратную связь.

– Портер, ты меня слышишь? – спросил я, посматривая на изображения с камер наблюдения.

– Вот уж не ожидал вас снова слышать!

– Это взаимно. Я удивлен, что ты еще жив.

– Что вам нужно?

– Я принял решение рассказать все, что знаю. И я так и не представился, меня зовут Харви Росс.

– Приятно познакомиться. Лучше не спрашивать, что повлияло на ваше мнение, верно?

– Время повлияло, просто время.

– Интересный ответ. И да, за меня не переживайте. Я цел и здоров, нашел склад консервов, так что с голоду не помру, и изучаю найденные архивы личных дел служащих. И даже монстров давно не встречал. Работа мечты! – немного язвительно сказал он.

– Что ты уже нашел? Да, и где ты территориально?

– Пока у меня лишь данные о графиках исследований, частичное досье персонала и маршрутные листы. Самое основное как раз впереди. Я нашел, где хранятся копии всех данных исследований найденных объектов, и планирую попасть туда в скором времени.

Пока я слушал его рассказ, мельком разглядывал камеры и не спеша просматривал данные памяти, чтобы увидеть то, как все выглядело раньше, увидеть человеческую жизнь, простую и оптимистичную. Не знаю почему, но хочется узреть Эдгара, человека, который пожертвовал собой и сделал то, что нужно.

– Смею предположить, это укороченная версия истории?

– Можно и так сказать.

На каждом временном фрагменте, в моем случае – склада 24, указана дата, и, листая список вниз, я не успел найти даже видео полугодичной давности, как на стоп-кадре файла увидел изображение человека, датированное месяцем ранее.

– Прежде чем мы начнем, я могу спросить?

– Только коротко. – Я включил видео.

– У меня есть шанс уговорить вас оставить это ужасное место и вернуться к нормальной жизни?

Человек пытается попасть на склад 24, но дверь закрыта. Он идет к главному терминалу, который разломан. Какое-то время спустя у него получается его починить и запустить. Уверенно и без страха он идет обратно. Осмотревшись, достает контейнер с верхней полки. На столе не спеша открывает его, смотрит внутрь – там нет ни сантиметра пространства, не занятого цветком и его листьями, которым явно тесно. Человек смотрит на него и сразу закрывает, как только цветок начинает оживать, видимо, ощущая отсутствие одной из стен его тюрьмы. Человек уходит, крепко держа контейнер в руках, и этот человек – это я…

– Харви, вы меня слышите? Прием!

С каждой секундой, потраченной на просмотр видеозаписи, я одновременно получаю все больше информации – и столько же теряю, прекрасно ощущая глубину своего падения. Отмотав время, я вижу, как человек спит, ест, как он изучает окружение и делает первые шаги за границы безопасной территории. Он познает боль от враждебных существ, учится ее терпеть и драться. Побед, как и трупов его врагов, все больше, и с каждым новым днем некогда чуждое для него окружение становится его королевством. Чтобы не заблудиться, он помечает некоторые помещения специальным маркером, который он нашел в одной из кладовок вместе с фонариком. Он смело корректирует большую карту, используя знания от путешествий по показанным местам. Им движет цель найти тот объект, который породил существ, которые все время пытались его убить. И он нашел его и отнес к себе домой. Его безопасное место находится рядом с моим помещением для ночлега, и нас буквально разделяет одна стена. Я не знал кода для открытия камеры. Но сейчас, используя ультрафиолетовый фонарик, я вижу цифры прямо на двери, которые он же и нанес, и его комната такая же, как и моя. Слева стоит стол, на нем бардак из листов бумаги, исписанных ручкой. Прямо над столом сверху вниз нанесены метки отсчета дней, скорей всего, той же монетой – их много, и они такие же, как делал я. В углу находится покрытый двухмесячным слоем пыли контейнер.

– Вопросы, сплошные вопросы. Наверное, впервые ты не знаешь, что думать и что чувствовать. Как отнестись к тому, что почти два месяца ты был в спячке, пока твоим телом строили новую судьбу? И лишь единичные проблески тебя пробивались наружу, и ты мог задаться ранее безответным вопросом, почему так долго заживают раны и откуда появляются новые. И больше никто не будет тебе мешать, ни отец, ни другие вредоносные индивидуумы. За это можешь не благодарить, я ведь скучала, и я знаю, что и ты тоже.

День неизвестен

Я сижу за его столом и разбираю бумаги, не замечая течения времени и забыв о существовании мира за пределами этой комнаты. Листок за листком я пытаюсь прочесть записанные события и мысли совсем другого человека. Большое количество текста зачеркнуто из-за изменения воспоминаний, и не меньше листов имеют непонятный мне по смыслу текст. Он пытался вспомнить свою жизнь – но вспоминает лишь мою. Как такое случилось? Когда я успел потерять самого себя и отдать бразды правления тому, кто не должен существовать?..

– Прошло много времени, я специально не трогала тебя и не отвлекала, но пора отдохнуть. Ты вымотался и устал, я даже не говорю о том, что ты давно не ел.

– Мне сейчас не до этого. Здесь целая тонна листов, и на одном из них должен быть ответ, должна быть какая-то подсказка, которая откроет мне правду. – Говорю я уставшим, почти замотанным голосом.

– О какой правде ты говоришь?

– О той, которая расскажет о его происхождении, какой же еще! Он отнимает мое время, отнимает мою жизнь, и даже если она ужасна и я заслужил это, мне все равно. Я должен узнать, кто он и откуда появился. И либо ты поможешь мне, либо не мешай! – кричу я и ненавижу себя за то, что ей приходится слышать это.

– Давай поступим так. Я помогу тебе, если ты поешь и поспишь.

– Как только я засну, он может снова взять контроль – этого я не допущу.

– Я могу проследить, чтобы этого не произошло. Слишком долго ты был без меня, и пора привыкать к моему возвращению. Харви, ты больше не один.

Сон пролетает за секунду, трапеза – куда дольше, и это единственное время, когда я не занят попытками разобраться в его истории, которая изложена и перемешана на бумаге. Мозаика, которая не имеет ограничений, кроссворд без линий, без количества букв и вопросов. Я собираю не просто цепь событий – это жизнь и характер человека, которого нет, но который пытается доказать самому себе обратное. Такое попросту невозможно вообразить, но доказательства прямо передо мной и написаны моей рукой. На одних листах он описывает чистый страх перед всем вокруг и детально расписывает, как он с ним борется. На других – ненависть и доказывающие жестокость следы засохших капель крови прямо на тексте. Кое-где заметны отчаяние и желание слабого человека покончить с собой. Все это ужасно, а с учетом того, кто это писал, еще и невыносимо.

Кое-что отвлекло меня от поисков его даты рождения и причинности явления как такового. Контейнер. Почему он поместил его сюда и как так вышло, что бразды его правления были отпущены? Ведь была явно направленная жизнь, причину которой можно оправдать лишь целью, ибо ничто просто так не появляется. И данная скоротечная, наполненная детским любопытством и первородным страхом жизнь не могла оборваться просто так, особенно после такого тернистого пути.

Один ответ я нашел. Расчистив стол, поставил контейнер посередине и открыл его. Ни на что не похожий цветок, попавший сюда из-за человеческого любопытства, когда-то давно покинувший свой родной мир, а ныне является величайшей находкой человечества, – мертв. Выглядит все так, словно он просто высох, перестав жить. Он смог создать целую атмосферу и породить новые виды, но не смог уберечь себя. Возможно, просто время пришло, ведь ничто не вечно и у каждого организма есть таймер. Возможно, это и есть причина смены власти, ведь цель достигнута, и раз мы – живой организм, значит, нам нужна другая цель. Из-за окончания жизни растения все словно перезагрузилось, и, ведомый новой целью, я поставил себе задачу снова его искать, ведь без этого стремления что мне остается – лишь играть в повторение, пока старость не наступит окончательно. Не имея нового маяка, следование к которому придаст моей жизни смысл, я сам создаю его, но из-за неимения фантазии, просто стираю старую память, и вновь ставлю перед глазами некогда достигнутую цель. Все ради выживания.

Хочется лечь на кровать, закрыть глаза – и просто исчезнуть. Тихо и мирно попрощаться со всей цикличностью и каждым возможным определением понятия жизни, которые люди считают опытом и примером относительности, что дарует осознание мнимой ценности каждого пережитого момента. Простейшее решение всех тех проблем, которые стали больше напоминать сломанную стрелку часов, что дергается на месте, нежели важный шаг в сторону развития и приближение благоприятного исхода.

Запись 111

– Проснись!

Ее голос разбудил меня, нагло вернув из мира фантазий ради цели, которая вскоре стала рутинной работой с неизвестным концом. Чтобы что-то узнать о другом человеке, нужно поставить себя на его место и вжиться в роль настолько, насколько нужно, – и все ради поисков правды, которая никому не нужна. День начинается с простого осмотра территории, которая ныне являлась рабочим местом управляющих Вектора. Мое новое место сна находится напротив комнаты наблюдения. Там я провожу остаток дня, просматривая каждое сохраненное и сохранившееся видео с камер наблюдения. Словно сыщик, я изучаю жизнь человека, доказательства существования которого – это исписанные его мыслями бумаги, которые ныне мозаикой закрывают все стены в помещении мониторов видеонаблюдения. Пронумеровав все его записи, я постарался повесить их в хронологическом порядке, который я лишь частично смог понять.

Каждый раз, когда я нахожу в видеоархивах фрагмент с его присутствием в кадре, я записываю в отдельном блокноте дату, время и место, а главное, действия, происходящие в кадре, и если есть продолжение с других камер, то и их тоже. Вот уже много дней, никому не мешая и игнорируя любую провокацию, я собираю по кусочкам хронологию жизни и пытаюсь совместить это с написанным текстом у меня за спиной. Иногда свежие улики вынуждают перекраивать хронологию, что часто вызывает нестыковки в истории и развитии его мировоззрения. Ведь, как я могу судить, имея данный материал, он сам не знал своего происхождения, что порождало противоречивые решения в те или иные моменты. Просматриваемые мной события датируются лишь последними двумя месяцами, что создает непреодолимую проблему в ограниченности информации. И приходится смириться с фактом, что большинство камер видеонаблюдения уже давно не работают по очевидным причинам, из-за чего я не могу увидеть всю его жизнь. Но то, что я нахожу, все же более ценно, чем его отсутствие, ведь, воссоздавая схему его передвижений, помечая время, проведенное в том или ином месте, и сопоставляя это с записями на бумаге, я все же медленно, но узнаю его. На данный момент, предположение такое: я уже на Векторе от четырех до пяти месяцев…

Используя черный маркер и массу полученной информации, я рисую схему Вектора на стене справа. Маленькими квадратами обозначаю комнаты, тонкими линиями соединяющие коридоры, и сейчас эта схема занимает почти метр на метр. Время от времени кажется, что вот-вот – и я узнаю все места, где он был, все его решения, его действия, плохие и хорошие. Но потом натыкаюсь на очередное видео, и схема расширяется, а все его записи перечитываются, хоть я и знаю их почти наизусть, и приходится проверять синхронизацию текста с событиями на видео. Часть написанного создавалась буквально после самих событий или неких умозаключений, и кое-что я даже нахожу. Как-то он дрался с тремя существами, что некогда были людьми, а стали скелетами, обтянутыми странными мышцами, с почти голыми черепами, и они, словно стая, пытались напасть с трех сторон, но ему удалось использовать окружение и убить двоих, а третий пустился в бегство. Он отправился вслед за ним, и дальнейшие события я узнал из записи на бумаге: «На меня напали три странных существа, очень похожие на меня. Примерно один рост, те же конечности и почти идентичные движения. Но они не выглядели как я. У них нет волос и кожи, одни мышцы странной формы, что обтягивали тело. Я смог избавиться от двух из них, но третий стал убегать. А я стал следить. Мне было интересно, куда он идет. Он привел меня в свой дом, где стал буквально зализывать рану, что я нанес ему ножом. Я подкрался сзади и убил его, воткнув крепкий нож в спину. Из интереса я стал обыскивать вещи рядом с ним и нашел бумаги. Там было фото человека, больше похожего на меня, чем на это существо. Это пугает. Если он раньше был таким, то значит, и со мной может случиться такое же изменение».

В такие моменты мне становится жалко его. Мне кажется, что он понятия не имел ни о внешнем мире, ни о том, что происходит. Наивный ребенок, что учился выживать в мире, который он не понимал. Все это очень печально и дает мало информации о том, откуда он появился и что случилось в итоге.