Первый поцелуй. Будучи детьми

Я чувствую боль, но не охота напиться.

Я ощущаю вино… Сука, да я просто счастливый!

Я хочу забыть, что значит просто бренчать.

Мои вены – река, а дыханье – ураган.

Я хочу весь мир отсюда угнать

И до конца, не бросая, бежать.

Рожденный из пепла бессмертием пылал.

Я камень, я вождь, и меня не сломать!

Я дикая гроза на этом чистейшем небе.

Может, я псих, но я вне планеты!

Я не могу говорить, мне охота орать!

И весь мир этот старый с землей сравнять.

Ждите меня – я скоро приду

И всех на части изнутри разорву!

Часть 5. Возвращение

Не хочется быть частью какой-то общей массы мнений, мировоззрения. Нужно быть собой, стремиться к гармонии внутреннего и внешнего мира

Летать

А я хочу взлететь выше неба,

Ведь там мои дом и любовь,

Там в груди пылает надежда,

А сердце не чувствует боль.

Там воин я и пророк,

Там плыву по реке я вечно.

Но дали мне страшный урок,

Сердце мое покалечив.

По земле я всего лишь ползу,

Не вижу ничего дальше часа.

Здесь я никого не люблю,

Да и нет для меня здесь счастья.

Но я все ищу себе крылья

И спутника, что меня проведет

В мир обыкновенно не мыслим,

Но от меня никогда не уйдет.

Я хочу все время летать

И с неба никогда не сходить.

Я хочу струной создавать,

Я хочу в этой жизни любить.

Мечта

Ты падаешь с неба и снова летишь.

Парень, ты просто за мечтою бежишь.

Тебя не остановишь, хоть ты и один.

Силен ты, как лев, и разъярен ты, как бык.

Сегодня смеются, но завтра ты властелин.

А сейчас сделай шаг на пути у судьбы

И помни одно, ты уже на коне –

Ты не боишься за свою любовь умереть.

Антихейтер

Они любят вас всех,

И вы часть их жизни.

Вы снитесь им во сне,

Они спрашивают: «Отлично?»

Но один косяк случился,

И все забыли про к ним любовь.

Ладно, если бы один дебил,

Но вас же много ведь народ!

Вы все здесь неблагодарные твари!

Ты считаешь себя великим и не иначе,

Хотя сам готов за копейку сосать в канаве.

Ты как маленькая девочка, которую обидел мальчик.

Ты сам говорил, что не нужно хейтить,

Ты сам говорил, что любишь их песни.

А сейчас свои слова кидаешь на ветер,

Но сразу же вернешь, как станет мега.

У тебя не бывает ведь взлетов и падений,

Ты ведь постоянно говоришь только свое мнение,

Ты же только один знаешь, как было на самом деле.

Ты спрашиваешь – кто я? Я – антихейтер!

Я всегда до конца и без уступок верю в победы!

А все, что происходит, это естественный отбор, поверь мне.

Когда корабль тонет, сбегают все крысы,

А потом все люди их давят с улыбкой на мысе.

Ты уходишь, да, – но ты вернешься вновь,

Когда у твоей любимой группы будет все хорошо.

И ты будешь говорить – что у тебя любовь.

Жаль, что только не увидит этого Всевышний Бог.

Я не понимаю такого явления, как хейт. Зачем засорят свою жизнь негати-вом, специально следя за человеком, который тебя, мягко скажем, не нравит-ся, тебя раздражает. Как сказал один раз Жозе Моуриньо: «Если тебя любят, значит ты хороший. Если тебя ненавидят – ты лучший». «Hate» в перевода с английского означает «ненавидеть». Если взглянуть на ситуацию через эту цитату, то выходит, что люди ненавидят человека (зачастую известного) не потому что он скверный, падший, а потому что он просто лучше них. В этом аспекте слово «hate» переводится уже как зависть. То есть, от всех хейтеров идет зависть. Но зависть к чему? Что человек трудился над собой все годы, чтобы добиться успеха. То есть завидуют силе его характера? Значит, у всех хейтеров нет внутри стержня? Скорее всего, так оно и есть

Бабочка

Бабочка летала по дому,

Пытаясь найти себе свет.

Помешала людскому народу

И чем-то испугала детей.

Выгонять ее стали в окно,

А она к стенке прижалась, спасаясь,-

Не хотела жить там, где темно.

А люди уже матом кричали,

Охотились за нею с газетой,

Бегая за ней второпях.

«Она ведь чужая», – такое вот мнение.

Вгоняли в нею, бедную, страх,

А она все билась, моталась.

Но прибили ее свежей газетой,

Не дав долететь ей до лампы

И узнать ее все секреты.

Бабочка летала по дому,

Пытаясь найти себе свет.

Чем помешала людскому задору?

Собою – вот он ответ.

В нашем обществе человек со своим мнением, своими целями, которые отличны от общего понимания, является бабочкой, стремящейся к свету. Но, к сожалению, многие ломаются под гнетом массового мнения. Хочется просто сказать, что не стоит убивать этих бабочек, потому что только они знаю дорогу к свету

Подруге детства

Ну что ж, пришла пора прощаться.

Как тяжело мне это все отпускать.

Тяжелее всего с тобою расстаться.

Не думал, что таков будет шаг.

Ты спала в дороге у меня на плече,

А я даже не думал мешать.

Ты для меня лучше всяких друзей.

Но напоследок смогли лишь рукой помахать.

Я хотел ведь уйти, но отчего же я плачу?

Да потому что понял, что люблю я тебя.

Душою хочу пожелать всей удачи.

Назад шага нет, опускаю сейчас.

Спасибо за все, что с тобой рядом было,

Что доводила до слез ты шутя.

Но время, увы, уже быстро уплыло.

Спасибо за то, что мы были друзья.

Так скоротечна была та наш скамья.

Это стихотворение – дань моему счастливому детству: родителям, небольшой квартирке и, конечно, моей подруге, которую я любил больше всех, но понял это только после ухода. Уже нельзя ничего вернуть, кончилось детство, школа.

И только слезы перед вступлением во взрослую жизнь. Слезы, потому что, невероятно тяжело оказалось отпустить все это. Слезы любви… А после них легкость, легкость птицы во время полета

Мое сердце молчит с небесами

Мое сердце молчит с небесами,

Не ведет с ними вечные споры,

Не просит все взвесить весами,

Уже нет никаких разговоров.

Невозможно уже быть человеком,

Устал уже здесь находиться.

Все одно идет век за веком.

Нам сейчас гордиться.

Не чувствую себя частью мира,

Не ощущаю страницей истории.

А дверь уже судьба отворила:

Что ждет всех нас по ту сторону?

Я – кажется – сбился с пути.

Сейчас витаю в каком-то тумане.

Хочу скоро свою дорогу найти.

Но сердце молчит с небесами…

Часть 6. Не забывай

Иди, даже если ничего не можешь.

Иди, даже если нету в тебе веры.

Иди за поцелуе к звездам,

Своим светом озаряющим победы.

Иди под музыку воинственного ритма.

Иди, если кричит тебе об этом сердце.

Не забывай о Боге и к Нему молитвах.

Не забывай, что заняли тебе же место.

Хочу сказать спасибо я Олегу Терновому,

А также и Серябкиной с Фаворской

За слова: «Ты сможешь все, если захочешь»,

За открытые глаза к пути победы.

Судьбе спасибо за отличный шанс,

Родителям, что воспитали сильным.

Запомни главное: что нет пути назад,

И что Бог ведет тебя, Ему молись ты.

Иди, потому что ты все можешь,

Иди с полной верою в себя.

Иди – и поцелуй на небе звезды,

С радостью ждущие тебя.

Иди своим путем к своей победе,

Как он был неистово тяжел бы.

Не забывай ты никогда о небе,

Которое даст тебе твои же горизонты.

Иди своим путем к своей победе,

Не отправляй себя ты в забытье.

Это стихотворение я пишу не только Дорогому Читателю, но и себе. Чтобы мы все не забывали, что все возможно, если захотеть, и что не стоит слушать людей, говорящих обратное.

Друг, иди ты за своей мечтой. Запомни, жизнь одна, и когда закончится она – неизвестно, поэтому иди сейчас. Иди, не боясь. А если все же будет страшно, то обратись всей душой к Богу, Он не оставит тебя. И на протяжении всего пути будь сильным.

Глава 3. Библия забытого человека

Мы все перестаем забывать, что такое доброта, честность, любовь, благородство, помогать другим. Человек сейчас превращается в машину, запрограммированную только на одну операцию – думать только о себе. Удовольствие от секса важнее удовольствия от любви, чувство корысти приятнее чувства альтруизма, желание окружить себя максимально материально сильнее желания духовного развития. Я не говорю, что желание денег, секса, хороших вещей – это плохо, но это идет во вред, когда перерастает меру.

Многие люби кричат о грехах, но сами же в них и живут. Чистодушевный не будет доказывать свою праведность ни перед кем, поэтому я не доверяю никогда людям, которые кричат о Страшном Суде, об Аде, осуждают грешников. Я доверяю только тем, которые об этом не говорят, но при этом своими делами доказывают, что они знают, что такое добро. Помните, что Бог видит не только дела, но и души.

Я не собирался называть праведником. Я хочу в этих стихах рассказать людям о тех качествах, чертах, мыслях, которые должны быть в человеке по-настоящему сильному духовно, которому все же важнее душевное состояние, нежели материальные блага, и показать вам внутренний мир стремящегося к духовности.

Часть 1. У родного порога

Ночь любви

Кружились вчера наши черти в вальсе,

А потом клялись друг другу в любви,

После целовались в месяце ясном

И кричали всем в спальне: «Уйди!

Не мешай ты мне с нею любиться»…

А потом закрывала глаза на плече,

А я думал: «Эх, неужели влюбился?»

И сам прикасался к горячей звезде.

В порыве страсти хотел еще утопиться,

Но лишь пятки промочил в поцелуе.

Забылся – и неведомым сном утопился,

В котором любви хотел кричать: «Аллилуйя!»

А на утро уже я был чистым, сухим.

Все залы давно уж превратились в кровать.

Но остался во рту еще вкус той воды,

И музыкант еще играл ночной вальс.

Я все еще чувствую

Я все еще тебя чувствую,

Ты пронизываешь меня изнутри.

Я все еще тебя чувствую –

И знаю, мне не спастись.

Рассветы моей души

Смотрят тебя прямо в глаза.

Я не хочу уходить,

У меня большего нет экстаза.

Я все больше утопаю в рутине,

Чтоб сама ты хотя бы ушла.

Но сам-то не хочу отпускать,

Для меня она еще ведь жива.

Я все еще тебя чувствую,

Чувствую твои касания рук.

Я все еще тебя чувствую,

Ты заполняешь мою пустоту.

Адам и Ева

А я хочу, чтобы вечно мы были голыми,

И прижимать тебя к своей груди,

Чтоб ночи всегда были лунными

И божьим светом сияли дни.

Мы с тобой лежим на поляне одни,

Смотря, как меняет костер языки.

Какие сейчас в моем сердце мечты?

Чтоб были счастливыми наши деньки.

А большего и не надо в любви,

И больше любви в жизни не надо.

Чтоб сбывались наши счастливые сны,

А чувства были сильнее торнадо.

Эти строки пишу тебе вечером,

Когда ты уже спишь у стены.

Я смотрю, улыбаясь, на волосы млечные,

Пахнувшие, словно цветы.

Слышишь ты это? Не знаю.

Я сейчас ведь только шепчу.

Одно я скажу без утайки:

«Я тебя очень люблю».

Что дальше?

Ну а что же дальше? -

Ведь в задумьях к вере

Мы забывали о молитвах,

И забывали о мечтах при вкусе денег.

Человек, увы, уж не мечтает о великом,

Но он все равно великое созданье.

Для него творилось это мирозданье,

О чем не так сейчас мы не забыли.

И подобно телу молодому девы

Все эти неверующие сказания о вере.

А что же дальше? Дальше что?

Что закинем мы в оставшийся простор?

Исповедь

Я перешел все грани,

Я уничтожил экваторы,

Я спорил с богами

И дрочил на камеру.

По лестнице я только падал,

Отбивая колени.

Но явился мне дар

В стихии безвременной.

Я был падшим ангелом,

Но я все же взлетел.

Спасибо за все MOLLY

И ее сердца плен.

Мне больно до сих пор,

Но это боль творца.

Она поможет в срок

Закончить два письма.

Эти строчки прочитают

Люди только однажды.

В них отчеканены

Боль, любовь и отвага.

Это сердце мое –

Оно бьется в такте.

Но эти слова

Пока скрыты под мраком.

Забудь о войне – ее больше не будлет

Забудь о войне – ее больше не будет.

И никто в этом мире меня не осудит.

Осколки снарядов заряжаю в людей.

Из-за этого, наверно, не имею друзей.

Я хочу лишь волны, чтоб меня затопило,

И строчка сама в мою голову вбилась.

Я всего же ведь странник, я плутаю по миру,

Но и вижу ведь я, что не так уж красиво.

Скажи мне слова. Я умоляю, прошу.

Без всего этого я скоро умру.

Я новый герой

Я уничтожаю этот мир и создаю новый.

Я пришел сюда для того, чтобы стать богом.

Вы и дальше можете все здесь сидеть

И молиться спокойно на этот долбанный cash.

А я с душой

Иду за мечтой.

Я творю свою жизнь, я новый герой.

Я не Пушкин, не Лермонтов, я Константин.

Ты можешь считать, что я и кретин.

Но отвечу тебе: ты не один,

И не стоит с ума тебе здесь сходить.

Спокойно живи на своей спокойной земле,

А я совершаю полет на своем корабле.

Крыльями с Богом, взмахнув от земли,

Я ловлю гул этой огромной волны.

Окунусь спокойно я море страсти,

А лишнее все пошлю просто нахер.

Я схожу с ума,

Совершая давно

Маску за маской,

Но не ради пантов.

У меня просто поехала крыша,

Хочется творить в моей новой жизни.

Новый свет

Кони скачут? Нет,

Это звуки нового мира.

Повылезали из стен

И теперь живут, как вампиры.

Вы все дрожите в страхе,

Когда слышите нас.

Мы все устали жить во мраке

И лишаться глаз.

Давно часики тикают,

И ключ уже вставлен.

Это новый футурист?

Не… начнем сначала.

Рушатся стены,

А все трусы бегут.

Падай на колени, смерд,

Все равно убьют.

Мы не какие не пророки,

И мы не плывем по теченью.

Прочитай эти строки

И проникнись изреченьем:

Буря все ближе,

И она накроет всех.

Ты боишься, эй?

Не волнуйся, будет свет…

Рубленное сердце

Плакали драконы сладко вслед

Уходящей от заката музе.

Остался в памяти твой голый след,

И в груди свежи те поцелуи.

Остались письма, писанные кровью,

И одеяло откинутое в свете.

Объедается все сердце молью,

И душа запамятовала в месте.

Опрокинутый стакан лежит у стенки,

И разбитая бутылка от вина.

И, вспоминая всю морскую нежность,

В глазах одно: ушла ты от меня.

Спартанец

В мире и царит хоть

Вся эта грязь и похоть,

Я иду по дороге,

Указанной мне Богом.

Часики медленно тикают,

И оно скоро загнутся.

До полуночи успеть надо

В мой бал окунуться.

Второго волшебства не будет,

И не придет больше фея.

Обо мне земля забудет

И не оставит свеченья.

Я один в поле воин,

Но во мне королевство.

Сейчас победы не достоин,

Но ведь не стою на месте.

Победа приходит

Только с сердца молитвы.

Спартанец не отходит,

Но и не сидит красиво.

Расцветает за горами,

И багрится небо.

Начались в жизни «Даккары»

На пути жертв до победы.

Орлы и грифы

Никто не рожден был героем,

И никто не учил нас летать,

Никого мы не просили о боли…

Ном мы сами учились летать.

Орлы гордо парят в небесах

И купаются в лучах солнца.

А грифы только падаль едят

В месте никому незнакомом.

И кричат постоянно орлам:

«Почему вы не питаетесь горем?!

Мы лучше! Мы терпим “страдать”!»

Но отвечают орлы сразу спокойно:

«Мы сами учились летать».

Пророк

Мы не ангелы с пушистыми крыльями

И жизнь не измеряем по делам,

И совесть наша вся покрыта дырами.

Добро творим во имя все себя.

Но праведник сойдет скоро с горы.

А сможет ли вообще мы все спастись

И вылезти из этой долбанной дыры?

Забыли мы уже, чьи все сыны.

А пророк все медленней молчит,

Раскрипывая листы сознанья воли,

Пытаясь докричаться до толпы,

Но глас для всех почти его безмолвен.

Странник

Обычный покинутый странник

Ходит под окном у людей.

Но видит, что мало там граней

И душ много забытых детей.

Весь город под черным крылом,

А люди в зеленых мечтах.

От кого-то идет белый дымок,

Но не видно их, ведь все мы в корнях.

Идет мимо голых девиц,

Мимо мужей с большим кошельком.

Но не видит он этих лиц.

Не признает и золотых он корон.

Добрый человек здесь мираж,

Осязаемый с любой стороны,

Не сможет осветить этот мрак,

Не хватает ему всей любви.

Подошел он к огромному камню,

Прикоснулся к нему головой

И молитвой своею ударил,

Испустив всю себе кровь.

Упало его тело на землю

С глазами, полными слез.

Мечтал дать сияние свету,

Но не смог победить тот закон.

Сияли где-то белые точки,

Но люди не видели их.

Ровняли под свои все пороки,

Живое все насильно убив.

А странник уж видел те чаши,

Что должны были выльется вскоре.

Но забыта уже многими правда,

А люди не верят пророкам.

Золотая звезда

Ты разожгла мой ржавый сапфир,

Заставив забыть о земле.

В моей жизни была главный стих,

Ты облегчила в моих руках крест.

Ты кровью мне капнула в сердце,

Осветив моего Духа мечту,

И осталась в том самом месте,

Превратившись в золотую звезду.

Пламенный остров

Мне сердце тихо воет,

Плача в углу темноты,

Что хочет на пламенный остров,

Где сладкий сон теплоты.

Не желает быть в теле моем,

Но и также не быть в пустоте.

Хочет стать снова звездой,

Не держа ни кости в тайнике.

Желает лежать лишь в кровати

И наслаждаться дыханьем груди,

Возбуждаться от обычных касаний

И видеть лишь сладкие сны.

Об этом сердце мне воет,

Плача в углу темноты,

Что хочет на пламенный остров…

В ответ ему: «Я – это ты».

Жертва

Ангелы мне лили с неба

Слова, забытые давно,

Написанные на их перьях,

Открывая мне любовь и боль.

А бесы тихо надо мной смеялись,

Отправляя под огонь камней,

И надеялись, что я растаю,

А меня для них простыл уж след.

Я жертва лишь в руках людей,

Желают все меня распять.

Но Богу каждый день я внемлю,

Что я готов уйти за вас.

А сердце все азартит в карты

И ищет ангелка вокруг,

Забывая, что есть манна,

Ведь нужен лишь любовный круг.

И огненный капли слов

Прожигают мне всю кровь.

И не хочу я, чтоб ушло

Перо, где есть любовь и боль.

Часть 2. Блудный сын

Тьма

Я хочу опять быть закован в цепи

И обжигать себе руки огнем.

У небес прошу я прощения,

Не могу уже ходить с костылем.

Изорвал уже все в клочья поля,

Но клада ведь в них нигде нет,

Обжигает глаза мне заря,

Но я давно уж от себя ослеп.

Сижу я один в тишине,

И муза надо мной тихо смеется.

Никто не ходит в окне.

Когда уже слово вернется?

На одиночество

Воин Асирис до смерти бился,

Спасая свой мир темноты.

Крови вражеской много напился,

Но придется уйти с пустоты.

Все ходят и пальцами тычут:

«Смотрите, наш командир».

А Асирису сейчас только нужно,

Чтоб остался немного один.

И слезы уже льются из ран,

А люди не дают отдохнуть.

Оставьте поскорее в покое,

Пока он и вас не кольнул.

Но молчит он, не может обидеть.

Одиночество – и счастье и горе.

Он вроде и хочет все видеть,

Но молчит о своей долгой боли.

Уйдите! Не хочет он биться,

Не хочет быть у всех на свету.

Закралась в его сердце обида.

На чушь жизни – на суету.

Но люди все пальцами тычут.

Хочется уйти в пустоту.

Чтоб себя одного только слышать,

А не проклятого людского судью.

Картина

Прими к себе мой реквием

И дай без тебя утонуть.

На дне столько много лучей,

И ты хочешь за мною нырнуть.

Коробка желаний закрылась

И осталась лежать в морской мгле.

То мое уже утопилось,

И камень остался на дне.

Дотронуться лишь до твердыни,

И потом со взмахом взлететь,

Написать чтоб свою здесь картину

И в мире никогда умереть.

Храм Пальмиры

Я поднялся до высшего неба.

И видел солнце, не чувствуя глаз.

Обрел наконец-то я крылья.

И моей жизни услышал глас.

Не чувствовал земли под ногами,

Меня вверх подняли крылья твои.

Прошлась ты медленным шагом

По моим километрам души.

Не чувствую здесь больше я мира.

Моим ты была сладким сном.

Здесь – это мой Храм Пальмиры

С одною из сотен дорог.

Полчаса жизни

Я потрачу на жизнь полчаса,

Чтобы вбить золотые слова.

Позабытого давно мною сна,

Живущего от душевного дна.

И капая капелькой, кровью,

Чернила сожмутся в руке,

Оставшись в ней на замке,

Вырвутся болью знакомой.

Не нахожу я звезд на земле,

Нет их уже и во мне.

И думаю все: «Ну когда

Пущу мысль в голубые глаза?»

Поезд все тише идет,

Но я пропустил свой вагон.

А он все с далеких краев

Со мною идет в унисон.

Frau

Helga

Ты все лишь девочка из леса,

Но умеешь брать города,

Все их себе подчиняя

И разрушая всегда.

Пришла в эту жизнь ты в белом,

Убивая четко по цели,

Не взяв никаких диведентов,

Но кто ж на самом ты деле?

Для меня ты из леса

Пришла во всем белом,

Подойдя к двери сердца,

Но за мной шаг последний и первый.

Пора делать шаг

Пора делать шаг

К концу того, что начал,

Пока я не упал

И не потерялся во мраке.

Научиться бы сейчас

Жить без ебанных идолов

И уничтожить за раз

Все стены граничные.

Нет, не идти, а бежать

И никого не слышать,

Кроме сердца моего,

Ведь оно еще дышит.

Я упал уже с крыши,

На которую гордо поднялся,

Но ангелы спасли,

Не дав мне сломаться.

Я переступаю порог

Моих обеих жизней,

Чтобы вкусить этот плод

И земле отклониться.

Уход ребенка

Бомбы испытывали на прочность всю землю,

Но мальчик еще веселился в песке.

Не хотел везде взрывы заметить,

Чтоб не бросать свое веселье.

Но осколок ему попал прямо в сердце,

Разорвав младенизма упор.

И умерли все рядом дети.

«Так нужно», – сказал всем Господь.

Убитые души ходят кругом,

Но не могут войти ни в чей мир.

Но нельзя выбрать путь тут другой,

Не дан был другой эликсир.

Часть 3. Пустыня

День творца

Молчанием я создал жизнь,

И боль та превратилась в счастье.

И сказал я сразу в одночасье:

«Смотрите, люди. Вот мой мир».

Но был он пуст, совсем.

Счастьем вечность не велика.

Нет в ней ни одного живого лика,

А лишь молодой и скучный лес.

Создать мне что ли человека?

Спросил тогда я сам себя.

Но не дана мне сила та,

А дано лишь слово это.

Присел поэтому у дуба.

Достал спокойно лист бумаги,

Потому что я создатель,

И стал спокойно звать я духа.

И он явился тогда в ночь,

Заменив мне всю ту жизнь.

Одиноко, если не живешь живым.

Творец живет в мире своем.

Пустынный вечер

Пустынный вечер…

Один полет да взлет.