Время на исходе

– Ты почему не спишь? – спросила она меня, но как-то безучастно.

– Кошмар приснился, – соврала я, разглядывая её.

Тётя устало опустилась на стул.

– Завари-ка мне чаю, милая, раз всё равно на ногах.

Когда мы сели рядом с двумя дымящимися чашками, она заговорила:

– У меня пациент умирает. Мне так жалко его. Так жаль его родителей. Они боролись, но проигрывают эту битву. Хорошие люди. Я знаю их уже много лет. И Тёмка тоже… такой хороший мальчик… А Тая лекарство забыла… как мне ей его теперь?..

– Т-тёмка? – перебила я, с трудом ворочая языком, он как будто распух и прилип к нёбу. Мало ли Тёмок живёт в Москве? Но почему так сжалось сердце?

– Да. Сейчас, – тётя достала из сумки телефон и нашла в галерее фото. – Вот он.

Я взяла в руки телефон, не в силах сдержать дрожь во всём теле. От плохого предчувствия во мне будто выросла бетонная плита, которая душила меня изнутри.

Наверно, это были какие-то игры разума. Я видела его, моего Артёма на экране телефона моей тёти, и мне казалось, что это не он. Просто кто-то очень похожий на него. И ещё эти слёзы на глазах. Наверно, из-за них я так плохо видела и не могла точно сказать, что это не он.

– Когда я это случилось? – спросила я тихо-тихо, боясь услышать ту дату, когда я должна была приехать в Москву.

– Уже девять месяцев назад.

Мой мозг отказался воспринимать эту информацию и отключился.

Очнулась я на полу кухни от резкого запаха нашатыря.

– Ну-ну, давай, приходи в себя. Вот так, молодец. Не думала, что ты такая чувствительная.

Тётя помогла мне сесть, а потом и подняться на ноги. В глазах у меня темнело и всё расплывалось.

– Пойдём, положу тебя в кровать.

Уже лёжа в постели, я попросила:

– Тёть Тань, а скажешь мне его домашний адрес?

– Чей? Тёмки? Зачем это?

– Ну… тебе же надо какие-то лекарства передать… Я бы отвезла.

– Хорошо, если это не помешает твоим экзаменам.

– Нет-нет, – я замотала головой, и перед глазами снова поплыл туман.

– Тогда ты меня очень выручишь, милая. Попробуй поспать.

– Хорошо, – я закрыла глаза в знак согласия, не рискуя больше вертеть головой. – Тёть Тань… он умрёт?

– Не думай об этом, дорогая. Спокойной ночи.

***

На следующий день я с пакетом, в котором лежали лекарства, стояла у подъезда пятиэтажного дома в самом центре столицы. Почему-то Москва в пределах Садового кольца мне всегда представлялась безжизненной и холодной. Офисы, бизнес-центры, магазины и рестораны-кафе без конца. Где здесь должны жить люди? Но оказалось, что если слегка свернуть с Большой Якиманки, то ты окажешься в небольшом и уютном дворике. И сразу затихает шум многомиллионного города.

Я неуверенно набрала номер квартиры на домофоне.

– Да?– ответил мне пустой голос спустя несколько звонков.

– Я от Татьяны Михайловны. Она…

Я не успела договорить, домофон запищал, впуская меня внутрь. На третьем этаже я остановилась. Рука потянулась к звонку, но тут же щёлкнул замок, и дверь передо мной открылась.

Женщина с тёмными кругами под красными глазами смотрела на меня безучастно, как будто снова спрашивая, кто я такая.

Я протянула пакет с лекарствами.

– Вот, тётя Таня, то есть Татьяна Михайловна просила… – мямлила я, позабыв поздороваться.

Вид у женщины был такой жалкий, что я не могла смотреть ей в глаза и разглядывала квадраты на полу.

– Спасибо, – прошелестел голос.

Я не знала, что мне ещё сказать или сделать. Но уйти просто так я не могла.

– П-простите, я знала Артёма, – преодолевая спазм в горле, начала я и посмотрела на его мать. Её лицо выразило лёгкое изумление. – М-можно я зайду? – брови женщины поползли ещё выше, а в опустевших глазах читалось недоверие и сомнение. – М-мы… мы общались через интернет, – попыталась я объяснить. – Я могу показать переписку, – пыталась убедить я, надеясь, что всё же это не понадобится.

Женщина ничего не сказала, только сделала шаг в сторону, пропуская меня внутрь.

Мы сидели на кухне. Мама Артёма, Таисия Сергеевна, приготовила мне чай. Я совершенно не знала, о чём с ней говорить. Тишина стояла гробовая. Я слышала через приоткрытое окно, как тихо бухнула входная дверь, где-то кричали дети, как тикали старомодные часы на стене и топали соседи наверху.

– Мне очень жаль, – решилась я заговорить первой. – Артём… он был очень талантливый.

– Да, – тихо и отстранённо ответила Таисия Сергеевна и снова уставилась на свою чашку.

Я сделала глоток и предприняла новую попытку.

– Как… как это случилось?

– Авария. Никогда не смотрел по сторонам. И телефоны эти…

Мне кажется, ей не очень хотелось со мной говорить, и я сама не знала, что я тут делаю.

Я снова отхлебнула чай. Неужели его маме даже не хочется узнать обо мне побольше? Но она казалась абсолютно равнодушной к моему присутствию. Наверно, это нормально для того, кто собирается отключить своего сына от приборов, которые поддерживают его живым уже девять месяцев.

Эта мысль снова вернула меня к вопросу: как это возможно? Мы переписывались с Артёмом. Я видела его записи. Всё происходило сейчас, в реальном времени. Он пропал несколько недель назад. Но до этого он был реальный, живой, настоящий. Я не могла его выдумать!

Вдруг я услышала тихий пассаж гитарных струн и вскинула голову. Показалось?

Да нет, мелодия продолжала звучать, и я узнала её. Это была та самая песня. Наша песня. Time Is Running Out.

– Вы слышите?

– Что? – Таисия Сергеевна подняла на меня усталые глаза.

– Можно я посмотрю комнату Артёма? – попросила я. – Пожалуйста.

Она сделала слабый жест рукой – дескать, иди, мне всё равно.

Я поспешно встала и пошла на звук.

Дверь, из-за которой доносились звуки гитары, была закрыта. Я, наверное, сошла с ума. Сделав глубокий вдох и выдох, я нажала на ручку и вошла в комнату.

Думаю, что мне полагалось закричать, или упасть в обморок, как вчера, или… не знаю, может, описаться от страха. Но я только молча стояла и смотрела на Артёма, который сидел на кровати и играл песню любимой группы.

Наконец он посмотрел на меня.

– Привет. Я ждал тебя. Знал, что ты придёшь.

– Ты… ты… ты… – слова не шли.

– Ещё не умер.

– Но…

– Я где-то посередине. Я застрял. И не могу уйти.

Я хотела задать ему сотни и тысячи вопросов. Мне было уже плевать, насколько всё это реалистично или нет, чокнулась я или пока нет. Я хотела узнать, как это возможно? Ведь призраки, с моей точки зрения, не умели переписываться в аське и играть на гитаре. Но вот передо мной Артём, и он играет на гитаре, я слышу его… Интересно, я могу дотронуться до него?

Не думая, что я делаю, я быстро прикрыла за собой дверь и сделала несколько шагов к нему. Протянула руку. Он отложил гитару и осторожно пожал мои пальцы. Я ахнула. Так не бывает. Это ненормально. Я точно двинулась умом на почве несчастной любви.

Артём встал, и я впервые смогла оценить, насколько он выше меня на самом деле. Какие у него красивые карие глаза. Добрые. И пальцы, которые сжимали мою руку… это были те же самые пальцы, которые гладили меня ночью по волосам. То есть он и правда приходил ко мне? Это были не сны? Так я и спросила.

– Это были не сны, – сказал он.

– Тебя ещё кто-то видит?

Артём покачал головой.

– Из живых только ты.

– Но почему?

– Потому что мы связаны.

Внезапная ужасная мысль пронзила меня.

– Это я? Я виновата?

Он не ответил, но я знала, что он попал под машину из-за меня. Он переписывался со мной на ходу. «Никогда не смотрел по сторонам. И телефоны эти…»

Слёзы, которые жгли мне глаза с момента, как я оказалась на пороге этого дома, застелили мне глаза.

– Не плачь. Ты ни в чём не виновата.

Я замотала головой. Конечно, это всё я… Но сейчас не время копаться в себе. Я должна узнать как можно больше, что происходит. Я потянула его за руку, и мы сели на кровать.

– Ты в коме.

– Да.

– Ты один такой или есть ещё духи?

– Их полно. Я их вижу каждый день. Нас называют застрявшими. Первое время я ходил в школу, делал привычные дела и не понимал, что это уже не я.

– Если сейчас сюда зайдёт твоя мама, то что она увидит?

– Только тебя, – Артём посмотрел на наши переплетённые пальцы, которые лежали на его колене. – Она даже не заметит, что твоя рука неестественно висит над кроватью. Ей будет казаться, что ты просто сидишь здесь одна.

Я сделала глубокий вдох.

– Когда тебя отключат… – ком в горле снова нарастал и не давал говорить. – Ты… умрёшь? – едва слышно закончила я.

– Моё тело.

Я удивлённо посмотрела на него. Голова шла кругом, я совершенно перестала соображать в этом мире хоть что-либо.

– На земле в междумирье задерживаются те, кто не завершил свои дела. И моё дело – это ты.

– Я? Но что это значит? Как я могу помочь? Или ты не хочешь уходить, или мне…

– Все уходят. А тебе там не место, – ответил он, догадавшись, что я хочу спросить.

Он смотрел на меня как-то грустно и печально. С жалостью. Он уйдёт, а я останусь. И между нами вовсе не километры… между нами пропасть из жизни и смерти. Я не могу пойти за ним. Мысль о том, что я должна перейти эту границу была просто абсурдна. Но и он не может остаться со мной. Хотя эгоистичная часть меня была не против. Он был бы моей личной тайной. Мы бы виделись постоянно. Он может дотронуться до меня. Значит, я могу и поцеловать его. Интересно, как я буду выглядеть со стороны? Как будто я целую пустоту?

Из кухни донёсся звук влюченной воды, и я вспомнила о маме Артёма.

– О боже! – я посмотрела на часы – засиделась. – Мы можем встретиться на улице? Или у меня дома? Я не хочу, чтобы ты исчезал.

– Я подожду тебя внизу, – ответил Артём и исчез. Вот так просто. Пух – и всё.

Я потёрла лицо руками, пытаясь скрыть следы слёз, и вышла к Таисии Сергеевне.

– Я пойду. Спасибо за чай. И простите меня, – я снова избегала смотреть ей в глаза.

– До свидания, – отозвалась она, даже не посмотрев на меня.

***

Артём ждал меня на лавочке у подъезда. Мне вдруг отчаянно захотелось, чтобы всё это было лишь страшным сном, чтобы я проснулась, а он был жив и ждал меня возле своего дома, чтобы повести меня гулять по Москве. Мы бы шли, держась за руки, и разговаривали бы обо всём. Потом посидели бы в кафе. А потом он проводил бы меня домой и поцеловал на прощание.

А теперь мы шли рядом, но я не могла задавать вопросы, не могла говорить с ним, не могла взять за руку. Наша сказка превратилась в кошмар. В абсурд.

Он говорил и говорил, пока мы шли к метро, пока ехали в вагоне. Артём стоял, практически прижавшись ко мне, заслонив спиной от других пассажиров и объяснял про междумирье, про застрявших, про неоконченные дела. Выходило, что между нами создалась невидимая связь, которую не смогла нарушить даже смерть. Застрявшие не сразу понимали, что с ними произошло. В междумирье есть и Старшие. Те самые «они», которые не пускали Артёма ко мне. В его реальности всё осталось так, как было. Он продолжал ходить в школу, играть на гитаре и переписываться со мной, не подозревая, что уже находится одной ногой не в этой жизни.

Меня трясло при мысли, что, переписываясь со мной, он попал под машину. Но если бы мы не успели обменяться несколькими сообщениями до аварии, он исчез бы навсегда сразу. Я бы никогда не увидела его лица, не услышала бы, как он играет и поёт. Было бы мне легче? Возможно. Но именно Артём подтолкнул меня двигаться к мечте, а не идти на поводу у родителей. Он вроде моего ангела-хранителя.

Когда мы оказались в спасительной тишине квартиры тёти Тани, Артём уверенно прошёл сразу в мою спальню. Он прекрасно здесь ориентировался.

Он осмотрел немногочисленные книги, которые стояли на полке, полистал мой альбом, потрогал карандаши и повернулся ко мне, засовывая руки в карманы джинсов. Я снова не знала, о чём говорить. Что я могу сказать человеку, который, первое, почти погиб из-за меня, и второе, застрял между мирами тоже из-за меня?

– Я ни о чём не жалею, – сказал Артём, и я уставилась на него, не веря своим ушам. Он ведь почти умер! Он не жалеет, что не проживёт долгую жизнь? – У меня было много месяцев, чтобы всё осознать и осмыслить. Что случилось, то случилось. Теперь я просто хочу освобождения. Завтра они отключат меня. Туда никого не пустят, и я не хочу там быть тоже. Можно я останусь здесь?

– Конечно, – кивнула я и задала вопрос, который мучил меня: – Ты не ненавидишь меня?

– За что? – его глаза округлились.

– Я убила тебя.

– Это была не ты. Это стечение обстоятельств. Ты не виновата.

Но почему я чувствую себя так паршиво тогда? Может, если бы я могла ему помочь, я бы чувствовала себя лучше?

– Алён… я продолжал с тобой общаться, даже когда всё понял. Ты мне нравилась. Я влюбился. Моё тело пострадало. Но мой разум и душа тянулись к тебе. И это не изменилось. Я вёл себя эгоистично. Только ты можешь мне помочь.

– Но как?

– Старшие говорят, что я должен завершить некую миссию на земле. И это как-то связано с тобой.

– Почему они не пускали тебя ко мне?

– Считали, что это слишком опасно. Нам запрещено вот так врываться в жизни живых. Ты исключение. Моя душа не просто застряла. Моя душа продолжила жить земной жизнью, поэтому, в отличие от других духов, я смог разговаривать с тобой. Первое, чего лишаются застрявшие, – это возможности общаться с людьми.

Мы проговорили до самой ночи, и я уснула под его голос, который напевал мне нашу песню.

Our time is running out

Our time is running out

You can't push it underground

You can't stop it screaming out

I wanted freedom

Bound and restricted

I tried to give you up

But I'm addicted

Наше время на исходе,

Наше время кончается.

Ты не можешь загнать любовь под землю,

Не можешь заглушить её крик.

Я хочу свободы,

Но связан и скован,

И пытался забыть тебя,

Но я слишком зависим.3

***

Утром Артём разбудил меня около восьми.

– Это скоро случится.

– Но ты ведь останешься? Со мной?

– Пока да.

Он как-то весь замер и неотрывно смотрел на часы.

– Что ты чувствуешь? – спросила я, спустя какое-то время. – Это случилось?

– Да. Ничего не чувствую.

Я испугалась, что он исчезнет, и схватила его за руку.

– Не оставляй меня!

– Не сейчас, нет.

Следующие два дня мы так и провели, запершись в моей комнате. Мы разговаривали, слушали музыку, он пел мне перед сном. Мы лежали в обнимку, я чувствовала его тело. Оно не было тёплым или холодным. Скорее, каким-то ненастоящим. Его дыхание щекотало мне макушку. И в какой-то миг, когда я подняла лицо, чтобы посмотреть на него, Артём поцеловал меня. Это не первый мой поцелуй в жизни. Но я определённо ничего подобного раньше не чувствовала. Когда он оторвался от меня, я не смогла сдержать горькой усмешки.

– В чём дело? Тебе не понравилось?

– Нет, не в этом дело. Просто это так странно… Вряд ли кто-то может похвастаться, что целовался с призраком…

Он улыбнулся и снова поцеловал меня.

Сколько было всего в его прикосновениях! Боль и отчаяние, нежность и ласка, понимание, что это тупик, это глухая стена, через которую не пробиться.

С каждой минутой я любила его всё сильнее, зная, что этому придёт конец. Но я не знала когда.

В те часы, что тётя Таня бывала дома, Артём уходил. Я не знала куда. Но он не хотел, чтобы я чувствовала себя неловко.

Тем временем приблизилась дата зачисления в университет. Результаты должны были вывесить на сайтах вузов.

– Не дрейфь, всё будет хорошо, – Артём подтолкнул меня, когда я в нерешительности сидела у ноутбука, боясь взглянуть на окошко со списком поступивших.

Я просматривала список своих вузов. Первый – мимо, второй – тоже. Надежда на успех таяла во мне. Третий – тоже мимо…

– Поздравляю!

– Что? С чем?

– Ты поступила. разве не видишь? – Артём показывал на мою фамилию. От волнения я не заметила её. Я и правда поступила.

Не в силах скрыть радость я подскочила и бросилась Артёму на шею.

– Спасибо! Спасибо! Спасибо! – это была его заслуга.

Он крепко обнимал меня в ответ, зарываясь носом в волосы. Я была так счастлива в этот миг! И вдруг я почувствовала, что с Артёмом что-то происходит. Он словно ускользал от меня, хотя я прижималась к нему в объятии.

– Алёна… – его голос звучал испуганно и удивлённо.

– Артём?

– У меня мало времени. Я исчезаю…

– Нет, не бросай меня. Я не смогу без тебя! – паника застелила мне глаза чёрным. Я цеплялась за его руки.

– Алёна, послушай меня… Ты лучшее, что со мной случалось. Пожалуйста, ради меня, не бросай делать то, что любишь.

– Тогда это ты не смей бросать меня сейчас! – я почти кричала.

– Это не в моей власти. Я умер три дня назад.

– Нет, нет, пожалуйста…

Но было поздно. Я почувствовала его губы на своих, а через секунду мои руки хватались за пустоту. Я упала на колени, заливаясь слезами.

***

– Знаете, что я скажу? И думаю, многие со мной согласятся – это самая необычная история любви, которую я читал. – Мужчина в кресле напротив меня улыбнулся. – Расскажите, как вам пришла в голову эта идея.

Я пожала плечами и улыбнулась ему и собравшимся в небольшом уютном книжном магазинчике.

– Если я скажу, что это правда было, вы ведь мне не поверите?

– Нет, – рассмеялся мужчина.

– Всё началось с того, что один мой знакомый познакомил меня с творчеством группы Muse. Всегда считала, что рок – это не моё. Но их песни были другими. Попали в сердечко, как говорят. Я вдохновилась… и потом само как-то всё закрутилось.

– Где сейчас ваш знакомый? Он читал вашу книгу?

Я опустила глаза. Но всего на мгновение. Никто не должен знать правды. Я снова посмотрела на своего интервьюера, улыбаясь.

– Кто знает. Наши пути разошлись после школы.

Зрители закивали и зааплодировали. На столике между мной и представителем прессы лежала стопка моего графического романа «Время на исходе».

Артём умер пять лет назад. Но не было и дня, чтобы я не вспоминала о нём. А теперь наша история будет жить вечно.

Примечания

1

Слова из песни «Между нами километры» исполнителя айскрин.

2

Текст песни британской рок-группы Muse – Time Is Running Out. Перевод автора.

3

Текст песни британской рок-группы Muse – Time Is Running Out. Перевод автора.