Кумир

– Чем занимаетесь?

– Ничем. Отдыхаем.

Саша вернулся в комнату с большой кружкой чая. «Твоя на кухне», – шепнул он, чмокнув меня в плечо, и уселся на диван, беря планшет. Ясно, еще не окончены рабочие вопросы.

– Молодцы.

– Угу.

Пауза. Это было неизбежно и каждый раз мучило меня. Я испытывала стыд, что мне не о чем поговорить с мамой, и раздражение – я ведь уже большая девочка, у которой своя жизнь. Я понимаю, что им может быть скучно, но завели бы себе собаку, что ли. Или хотя бы кота. Это раньше все было под запретом из-за моей аллергии, но сейчас я живу отдельно, да и аллергия взята под контроль и больше не мучает… Задумавшись, я прослушала следующий вопрос от мамы.

– Что?

– Я говорю, спокойной ночи. Приезжайте к нам.

– Да, в эту субботу. Спокойной ночи.

С облегчением я сбросила звонок и отключила звук на телефоне.

– Ты ей еще не сказала? – спросил Саша, не отрываясь от планшета.

– В субботу.

– Ты боишься, что она будет против.

Это был не вопрос. И он был прав.

Родителям Саша вроде как нравился. История о том, как он чуть ли не выкрал меня из Лос-Анджелеса, была любимой папиной байкой. Но им не понравилось, что я сразу же переехала жить к нему. Их не заботило, что я провела-то у него сначала всего пару недель. И потом несколько месяцев жила в съемной квартире, прежде чем вернуться к нему. Этот год мы ходили на свидания, узнавали друг друга. Я училась прятать колючки, когда мне казалось, что Саша посягает на мою взрослость. Мы продолжали пересекаться по работе – и он никогда, даже в личной рабочей переписке, не переходил границ, так что в офисе не возникало сплетен и проблем. Иногда, конечно, я бесилась из-за этого. Время от времени мне хотелось каких-то страстей и отчаянных поступков. Иногда я представляла, как он вызывает меня в переговорку якобы на совещание, а сам запирает дверь, и мы с ним целуемся до потери сознания, а он говорит, как по мне соскучился. Мне хотелось красивых жестов, хотелось иметь возможность взять его за руку, когда мы стояли возле ресепшен и давали указания секретарю. Но я знала Сашину позицию на этот счет. А еще я изо всех сил старалась показать, какая взрослая и самодостаточная и что вот эти сопливости на людях мне не нужны. Хотя на самом деле я первое время ужасно обижалась на Сашу из-за этого.

– Будет против или нет, но я все равно выйду за тебя замуж.

Я снова посмотрела на свое колечко, которое подарил мне Саша на помолвку. Предложение выйти за него было так неожиданно, но разве я могла отказать? Два года отношений – это много или мало, чтобы понять, что с тобой нужный человек? Я помню, как на следующий день, рассматривая кольцо, почувствовала приступ паники. В моей системе мира замуж – это серьезно и навсегда. Это немного несовременно, но, выросшая на романтических историях Барбары Картленд и Джудит Макнот, я верила, что муж должен быть один и на всю жизнь. Может, поэтому я была так разборчива в отношениях, и, по сути, Саша был моим третьим мужчиной к тому возрасту, когда некоторые девушки сменили не один десяток кавалеров. В тот день я пребывала в глубокой задумчивости полдня, пока Саша был в спортзале и встречался с другом детства Никласом[1] – с тех пор как он переехал в Россию из Швеции, они виделись довольно часто. А потом он вернулся домой, поцеловал и привычно зарылся носом в сгиб между плечом и шеей, и меня накрыло уверенностью, что именно так я хочу встречать его всю свою жизнь. И именно его, а не кого-то другого.

* * *

Тони мерещился мне во сне. Он то звал меня к себе, то я вдруг оказывалась в его гостиной и не могла подойти, потому что Куки превратилась в бультерьера и с пеной у рта рычала на меня. То мы с Тони загадывали желание на нулевом километре в Москве. Когда картинка сменилась, я лежала на постели и чувствовала, как его рука ползет по моему бедру. Я знала, что он хочет сделать. Я знала, что мне надо сбросить эту руку с себя, надо встать и сказать, что это больше никогда не повторится. Он никогда больше ничего не сделает со мной – ведь он обещал и извинялся, говорил, что все было ошибкой. Но я не могла пошевелиться. Его рука потянула вниз резинку пижамных шорт, освобождая меня от них, и на шее я почувствовала горячее дыхание. Меня охватил ужас, и я дернулась. Он должен был держать меня, навалиться и удержать силой, как тогда, но я внезапно почувствовала свободу и вскочила с постели.

– Убери от меня руки! – заорала я, полная решимости не допустить второго раза. – Не трогай меня, Тони!

Саша включил ночник и сел на кровати.

– Ульяна?

Свет немного ослепил меня, избавляя от остатков сна, и я часто заморгала.

– Саша?

Я провела руками по лицу, прогоняя ужасное видение.

– Прости, я… Мне показалось… Точнее, приснилось… – Меня озарила внезапная догадка, что это мог быть и не сон. – Ты что-то делал? Со мной?

Саша молча смотрел на меня, как будто боролся с собой.

– Делал? Это был ты. Не сон.

– Нет, не сон, – он покачал головой. – Извини, я не думал, что тебе не понравится. Ты была такая сладкая во сне, и мне не спалось…

– Ты хотел воспользоваться мной? – Я почувствовала приступ тошноты. Только не он.

– Нет!

Саша провел руками по волосам и тяжело вздохнул, облокотившись на спинку кровати.

– Прости, наверно, это было глупо. Но мне показалось, что будет очень эротично, если я разбужу тебя ласками, и мы…

Я представила его губы на своей шее и руки на моем теле. Я вспомнила все те бесчисленные разы, когда я таяла от его прикосновений, и те мгновения, когда наши тела соединялись… И да, мысль, что, если бы он продолжил, а я бы не отреагировала, как истеричка, была очень возбуждающей. Но…

– Иди сюда. – Он поманил меня к себе, и я послушно нырнула в кольцо его рук, усаживаясь на колени и прислоняясь щекой к груди.

Мне сразу стало лучше. Это Саша, не Тони. Саша никогда ничего со мной не сделает. Потому что он умный, взрослый и уверенный в себе человек. Он знает, что я люблю его. Он любит меня. А когда люди любят друг друга и доверяют, они не делают друг другу больно. Но старый кошмар вернулся. Пусть Тони извинился и заверил меня, что это было недоразумение, я не могла забыть произошедшего. И теперь это влияло на мои отношения с Сашей. Мне снова вспомнилась та ужасная ночь, и я вздрогнула.

Сашина рука прижала меня к себе крепче.

– Ты назвала меня чужим именем, – тихо сказал он.

Я замерла и молча ждала, что будет дальше. Вспышка ревности? Злость? Обида?

– Ты испугалась меня и закричала. И назвала чужим именем… Он… – Тони – обидел тебя?

Я закрыла глаза, прижимаясь к Сашиной груди, испытывая облегчение и благодарность судьбе, которая свела меня с ним.

– Я не хочу давить на тебя, но мне кажется, будет справедливо, если ты объяснишь, почему назвала меня… – он помедлил и закончил: – По-другому.

Наверное, этого разговора теперь не избежать. Я закрыла глаза и принялась вырисовывать круги пальцем по Сашиному голому животу.

– Однажды он напился и пришел ко мне ночью. Я спала. И он… в общем, я не хотела. Он до ужаса напугал меня. Он не остановился, хотя я просила его… А потом… потом я подумала, что ничего ведь страшного не случилось. Он был моим парнем и никогда ни до, ни после не делал ничего такого… Но…

Саша резко сел, отстраняя меня от себя, и я испугалась, что стала ему противна – я ведь рассказывала о том, как меня использовал другой. Мама учила, что мужчинам нельзя рассказывать о бывших – их это бесит, им хочется быть единственными и первыми, даже если женщина была шлюхой и переспала с половиной квартала.

– Посмотри на меня, – попросил он, и мне не понравился его тон. Я боялась, что он злится на меня за то, что я подняла запретную тему. Вообще-то Тони не был запретной темой – это я так решила. Закрыла эту дверь, поставила точку, запретила себе даже вспоминать о нем. Я думала, что так правильно. И мы никогда не говорили о нем с Сашей, даже когда говорили о Лос-Анджелесе, даже когда съездили туда снова вдвоем через год, как он увез меня оттуда.

Я подняла на Сашу глаза. Он злился.

– Никогда, – слышишь? – никогда я не сделаю с тобой ничего, что тебе не понравится или чего ты не захочешь. Поняла меня? А этого урода… – его челюсть сжалась, и глаза засверкали, – я бы придушил собственными руками, если бы узнал правду еще тогда, когда забирал тебя из Лос-Анджелеса.

Он замолчал и долго смотрел на меня, а я испытала облегчение и стыд. Как я могла подумать, что он злится на меня? За что? Наверно, я еще не до конца проснулась. А может, все дело в том, что сейчас два часа ночи и мой мозг отказался мыслить рационально…

– Спасибо. – Я испытала острое чувство благодарности и щемящей нежности. Кому и как возносить молитвы за то, что Небеса подарили мне его? Я взобралась на Сашу верхом и поцеловала.

Поцелуй, начавшийся нежно и невинно, сам собой наполнился страстью, когда Саша провел руками по моему телу. Он точно знал все мои слабые места. До меня вдруг дошло, что он был без одежды, и отчего-то это показалось мне таким… пикантным, что я просто не смогла остановиться и слегка поерзала сверху на нем бедрами, чувствуя его возрастающее желание.

– Ты уверена? – спросил Саша севшим голосом и посмотрел мне в глаза.

– Да, – прошептала я ему в губы и в следующий час забыла, кто я и что я, плавясь в его руках.

– Буди меня так еще, – попросила я, снова засыпая.

Он выключил ночник и с улыбкой в голосе сказал:

– Только если запомнишь, что меня зовут Саша.

Глава 3

– Доброе утро! – Еще до того, как я открыла глаза, почувствовала восхитительный аромат кофе. Боже, если таким будет каждое утро, то я готова прямо сейчас идти в загс. Зачем ждать?

– М-м-м…

– Просыпайся, соня. – Сашины губы коснулись моих. – Твой будильник звонил уже три раза.

– Не хочу, – простонала я. – Можно мне еще немного поспать?

– Ни за что. Опоздаем. Держи.

Я взяла чашку и посмотрела на часы. Ох, кошмар, уже восемь… Саша молча смотрел на меня, сев в кресло и отпивая свой кофе, – и я вспомнила прошедшую ночь. Губы растянулись в улыбке.

– Хорошо тебе было?

– Не то слово, Саша, – я выделила его имя.

– Ну надо же, ты помнишь, как зовут жениха!

– Дурак, – засмеялась я. – Никогда не забуду.

– Пять минут на кофе прошло, бегом в душ! – скомандовал Саша и забрал у меня чашку.

– Но я не…

– Марш!

– Ты еще не мой муж, а уже изучил «Домострой»? – проворчала я беззлобно.

– После свадьбы поговорим.

Когда мы ехали на работу, по радио снова передали новость о приезде Роберта Скотта. Я внутренне сжалась и бросила взгляд на Сашу. Он посмотрел на меня в ответ.

– Саш, я…

– С этим связано вчерашнее? Я правильно сложил два и два?

– Да.

Саша протянул руку, безошибочно находя мою ладонь и поднося ее к своим губам.

– Его больше нет в твоей жизни, все хорошо.

– Я знаю. Это был просто кошмар…

Я должна была ему рассказать о письме от Марка, но не знала как. Не знала, что он скажет и подумает. Конечно, я не собиралась соглашаться. Но я была вынуждена признать перед самой собой, что, если Тони занимал мои мысли так, что даже приснился, значит, не все еще забыто. Какой он теперь? Настоящая звезда? Вон даже в тур с фильмом поехал. Все, как он мечтал. Подумать только, если бы я осталась с ним, то могла бы разделить с ним красную дорожку в Москве! У меня чесались руки залезть в интернет, в его «Твиттер» или «Инстаграм»[2], и почитать о нем. Посмотреть, как он выглядит спустя эти два года. Может, он сменил имидж? Носит ли он по-прежнему любимую кожанку?.. Я закрыла лицо руками. О чем я думаю?

– Все хорошо?

– Да. Просто… не выспалась. Кто-то был слишком убедителен этой ночью.

– Я прошу суд отметить, что вообще-то ты отвергла мое предложение, – ответил он с самодовольной улыбкой. – А потом просто не оставила мне выбора – тебе явно нужен был утешительный секс.

Я шлепнула его по руке.

– Всегда к твоим услугам, любовь моя, – рассмеялся Саша.

Я откинулась на сиденье, прикрывая глаза и улыбаясь. Иногда мне казалось, что сложно быть еще счастливее, что мы уже познали все грани друг друга, но потом какая-нибудь мелочь, шутка или случайное касание – и влюбленность в Сашу вспыхивала с новой силой. Мне бы хотелось сохранить эту искру навсегда.

Мыслями я перенеслась в прошедшую ночь, а от нее к той, когда мы были вместе в первый раз. С той поры столько всего прошло. И квартиру ту я больше не снимаю, но мне кажется, что я помню каждый миг ночи, когда окончательно спали все заслоны.

* * *

Не знаю, дразнил ли меня Саша или проявлял уважение, но от первого свидания до первого секса у нас прошел месяц. Иногда я думала, что со мной что-то не так. Тони тоже не делал попыток сблизиться быстрее. Позже, когда я спросила у Саши, почему он так долго тянул, он ответил:

– Я терпеливый. Я ждал тебя так долго: пока ты поймешь, что я тебе нравлюсь, пока ты наиграешься в американскую жизнь, пока переживешь разрыв и потерю мечты, что подождать еще пару-тройку недель мне было не так уж и сложно. А что тебя беспокоит?

– Ну… парням обычно не терпится забраться в постель. Со всеми девушками, но только не со мной.

– Глупости. Просто ты явно не из тех, кем можно так воспользоваться. Если ты волнуешься, что я не хотел тебя, не стоит. Я фантазировал о тебе сотни раз, – он подмигнул мне, а я стукнула его по плечу. – А что такого? Ты сексуальна, я влюблен в тебя, я, можно сказать, визуализировал наше будущее.

– Замолчи, или я тебя сейчас ударю. Готова поспорить, это ты не визуализировал.

Как бы то ни было, в постели мы оказались далеко не сразу, и, признаюсь, к тому моменту я уже извелась от сжигающего меня желания.

В тот вечер мы были на вечеринке у старого Сашиного приятеля. Народу собралось много, в квартире было не протолкнуться. Мы с Сашей и еще несколькими гостями играли в «Уно», где каждый пытался сжульничать, что встречалось громкими криками притворного возмущения и смехом. Мы с Сашей сидели на диване, прижавшись друг другу, потому что места было мало, а народу прилично. Он обнимал меня правой рукой, убирая ее только для того, чтобы взять нужную карту. Его нога прижималась к моей, я чувствовала исходивший от него запах туалетной воды, и все это выбивало меня из колеи и туманило разум. Я думала только об одном – я хочу его, хочу слишком сильно, чтобы сидеть здесь и ждать завершения вечера. Он вступил в шутливый спор с кем-то из игроков, уличив того в жульничестве, а я смотрела, как двигаются его губы, как он смеется, и чувствовала себя испорченной похотливой девушкой, которая не умеет держать свои гормоны в узде.

Саша поймал мой взгляд и замер на миг.

– Хочешь уйти? – спросил он, наклонившись к моему уху.

– Нет, все в порядке, – соврала я, пытаясь совладать с мурашками на коже.

Он кивнул, но через пару кругов, когда кон закончился, поднялся.

– Мы всё, спасибо за игру!

Саша потянул меня за собой. Мы попрощались и вышли в апрельскую ночь. Он вызвал такси и назвал мой адрес. Я положила голову ему на плечо, размышляя, могу ли я сама пригласить его подняться ко мне. Было не так уж и поздно – еще даже не наступила полночь. Когда такси остановилось у моего подъезда, Саша расплатился, и мы вышли. Я сочла это хорошим знаком – иначе он попросил бы таксиста подождать пару минут, пока он меня проводит, и потом уехал бы, как уже было пару раз.

Мы вошли в дом и поднялись на пятый этаж. Я чувствовала себя странно и не знала, как мне надо себя вести. В итоге я задала вопрос-эвфемизм:

– Ты ведь зайдешь ко мне на чашку кофе?

– Я уж боялся, ты не предложишь, – улыбнулся Саша и намотал прядь моих волос на палец, пока я искала ключ в сумочке.

Я была растеряна. Должна ли я поцеловать его сразу, как мы окажемся внутри, поцеловать после кофе? Нужен ли вообще этот кофе? Я ненавидела неопределенность, мне было бы проще, если бы Саша сказал: «Мы идем к тебе, чтобы заняться любовью, раздевайся». Но он, конечно, так бы не сказал, и наверно, это была еще одна причина, почему он так сильно нравился мне.

В прихожей я быстро стянула сапоги и куртку.

– Ванная там, – махнула я рукой налево. – А кухня дальше. Комната справа.

И я прошла сразу на кухню, пытаясь унять скачущее галопом сердце. От хозяйки мне досталась капсульная кофемашина, за что я была ей безумно благодарна. Я занялась кофе, краем уха слушая, как шумит вода в ванной. Простые действия успокаивали и отвлекали: налить воду, вложить капсулу, подставить чашку, так что, когда Сашины руки обняли меня, я была застигнута врасплох.

– Ульяна, – прошептал он, – мы ведь здесь не ради кофе, верно?

– Верно.

– Тогда поцелуй меня, красавица.

Я повернулась к нему лицом и, притянув к себе, поцеловала в губы. Сначала немного неуверенно, но когда его руки прошлись вдоль моего тела и, подхватив за бедра, приподняли меня, я перестала сдерживаться. Саша усадил меня на столешницу, и я обхватила его ногами за пояс. Он целовал меня, забираясь под юбку и гладя мои ноги. Я тихо застонала, когда он провел пальцами по чувствительной области, и потянула наверх его лонгслив, который тут же полетел на пол. Саша чуть приподнял меня, и я стянула с себя колготки. Когда его руки коснулись моей обнаженной кожи, я больше не могла сдерживаться. Я нетерпеливо притянула его к себе за талию, обхватив крепче ногами, а он осторожно потянул вниз молнию платья на моей спине.

– Саш… – позвала я.

– М? – отозвался он, целуя мою шею.

– Мы… Может?.. Ох… – я не могла закончить мысль, потому что его пальцы, выводившие узоры на внутренней стороне бедра и с каждым движением поднимавшиеся все выше, наконец добрались до своей цели. Он ласкал меня поверх белья, а я, не в силах сопротивляться, слегка двигалась с ним в такт, мечтая, чтобы он не останавливался. Я снова застонала, откидывая голову назад.

– Ульяна, девочка моя, ты сведешь меня с ума.

Его пальцы отодвинули в сторону край кружевных танга, и я чуть не умерла от восторга.

– Я так больше не могу, – прошептал он мне в губы.

– Саша…

– Да?

– Я… боже… – он не останавливался, и я думала, что сейчас я улечу на вершину блаженства, но Саша отстранился и подхватил меня на руки. – Туда, – я указала на дверь комнаты и вскоре стояла возле своей кровати. Я вся горела там, где он трогал меня, и мне хотелось большего. Я потянулась к ремню, и он помог мне справиться с его застежкой. Стягивая джинсы, я видела, как он возбужден, и это заставило меня испытать и радость, и волнение. После он снял с меня платье. Это было похоже на игру. Потом я потянулась к его боксерам, а он к застежке моего лифчика. И вот мы стояли, прижавшись друг к другу, целуясь, абсолютно голые.

Я гладила руками его тело, проводила пальцами по груди, покрытой волосами, широким плечам, чувствовала твердый и горячий член кожей живота. Саша путался пальцами в моих волосах, целовал мои губы, шею, прикусывал и ласкал, спускаясь руками все ниже и ниже… Он обвел ладонями мои ягодицы, снова подхватил меня на руки и опустил на постель. Я была готова принять его, я так сильно этого хотела, но у Саши были другие планы. Он продолжил целовать меня, пока я не стала сходить с ума в его руках, пока я не попросила сделать меня своей, пока я не потребовала, чтобы он занялся со мной любовью прямо сейчас.

Это была волшебная ночь, в которой нашлось место и удовольствию, и кофе, и разговорам. А уснули мы только под утро, когда весь город был еще окутан темнотой ночи, разрезаемой светом фонарей и вывесок.

* * *

– Просыпайся, соня. Мы приехали.

– М?

– Так размечталась, что уснула?

– Я не спала. – Потянувшись к Саше, я быстро поцеловала его в губы и хотела уже выйти из машины, но он удержал меня.

– Куда это ты так быстро? Одного поцелуя мало, – сказал он, переводя взгляд на мои губы. – Нужен еще один. – И он притянул меня к себе.

Глава 4

Весть о том, что я выхожу замуж, быстро разнеслась по офису с легкой руки Кати. Она так и осталась на том же месте, на которое пришла во время моего долгосрочного отпуска в Лос-Анджелесе. Из помощницы отдела ее переквалифицировали в менеджера, когда Оля наняла еще пару человек себе в помощь. А я постепенно ушла в дизайнерский отдел и отсела в другой кабинет. Если быть честной, то хотя сама работа мне нравилась, но работать с новыми коллегами мне было скучновато. Они всегда сидели в наушниках, иногда что-то бормотали, вечно бегали курить. Одна девчонка даже здоровалась через раз, и я не была уверена, что она знает мое имя. Я ее – знала. Мария. Ребята меня вообще не воспринимали всерьез, видимо, из-за моих любимых юбок и платьев. Теперь, когда с меня была снята обязанность общения непосредственно с клиентами «Феникса», я получила разрешение выбирать менее формальную одежду, чем не преминула воспользоваться. Моя любовь к красивым платьям никуда не делась. А трепетное отношение к серьгам переросло в нешуточное увлечение по созданию собственной коллекции. Я изрисовала не один блокнот. Саша с любопытством рассматривал мои рисунки и иногда спрашивал, когда я открою свою мастерскую. Но я отмахивалась – это слишком хлопотно, сложно, наверно, нужно много денег. А Сашин интерес я приписывала тому, что он был моим парнем, который не мог меня не поддерживать.

Катя любила заскакивать в мой кабинет на чашечку утреннего кофе. «Подзарядиться» – называла она это. На самом деле ей нравилось строить глазки Кириллу – одному из ведущих дизайнеров фирмы. А отдаленность нашего отдела от остального офиса делала наш уголок по-настоящему мирным и спокойным. До нас редко добиралось начальство, а каждый его приход вызывал легкое недоумение на лицах парней. Маша же делала вид, что ничего не происходит. Она рассеянно кивала директору и продолжала пялиться в монитор.

Я не то чтобы собиралась скрывать факт своего будущего замужества, но с кольцом на пальце я пришла только после того, как мы подали заявление в загс в начале июля. И мне даже удалось какое-то время не привлечь к нему особого внимания. Украшения были частью меня – и они менялись так же часто, как перчатки у джентльмена в былые времена.

Но, возможно, все дело было только в том, что Катя в это время отдыхала на турецком побережье. А когда вернулась, загоревшая и чуток отъевшаяся на «все включено», первым делом пришла ко мне на утренний кофе. Она уселась на край моего стола, легкомысленно наматывала на палец прядь отросших волос, поглядывая на пустое место Кирилла (держу пари, она досадовала, что ее спектакль никто не видит), тараторила о теплом море и жарком солнце, а потом вдруг оборвала себя на полуслове.

– Стоп! А это еще что такое? – Она схватила меня за правую руку. – Это то, что я вижу?!

– Это кольцо, – ответила я, не без внутренней гордости что сумела ее так поразить.

– То самое? – у нее аж голос сел от восторга. Катя так и эдак крутила мою руку.

– То самое.

– Уи-и-и! – Она вскочила, порывисто обняла меня с такой силой, что я вместе с креслом отъехала от стола. – Боже мой, боже мой, боже мой!

Ее реакция позабавила меня. Чем-то напомнила мне реакцию подруг из «Дискорда», когда я рассказывала им о нас с Тони. Мысль вызвала неприятное ощущение, и я постаралась прогнать ее.

– Когда свадьба? И где мое приглашение? Я же буду твоей подружкой, правда, правда, правда?

Я рассмеялась. Таких щенячьих глаз я у нее уже сто лет не видела.

– Конечно. Я собиралась приглашать гостей за месяц до свадьбы.

– За месяц! Я же не успею найти себе платье!

Я закатила глаза – бога ради! Это же Москва – тут можно достать все даже в день свадьбы, включая лимузин и представителя загса для росписи. Но все же поспешила успокоить подругу:

– Но тебе я хотела сказать сегодня, просто ты меня опередила.

Катя вздохнула с облегчением:

– Правда?

– Ну конечно! Кстати, еще я хотела у тебя спросить, не согласишься ли ты стать нашей ведущей?

– Ведущей? О боже, Уля! – она с визгом бросилась мне на шею, едва не повалив нас обеих на пол. – Я даже мечтать об этом не могла!

Я не успела открыть рот, чтобы прервать поток ее речей, как она остановила меня жестом:

– Не говори ни слова! Я буду самой лучшей ведущей!

– Спасибо!

Мы еще немного обсудили предстоящее торжество. Она расспрашивала меня о загсе – «Жаль, что не Грибоедовский», – о ресторане – «Да, хорошее место», – будет ли у нас живая музыка или диджей и кто приглашен. Наконец, когда поток вопросов иссяк, я постаралась вернуться к разбору рабочей почты, а Катя унеслась мечтами куда-то далеко-далеко. Впрочем, ненадолго.

– Нет, ну как же тебе повезло, Улька.

Я подняла на нее взгляд.

– Александр Батькович – это же мечта. Красивый, успешный, не обременен ни бывшими женами, ни детьми, ни противными родителями. – Тут я могла бы поспорить, но предпочла промолчать. Родители Саши не жили в Москве, а бывали тут изредка, прилетая из Штатов раз в год. Не думаю, что я им очень понравилась. Лично я встречалась с ними лишь раз. Когда мы летали в Америку год назад… Впрочем, Саша утверждал, что все было идеально, особенно я.