Полная версия:
Участие прокурора в судебном разбирательстве уголовных дел. Проблемы теории и практики
Полагаем, что такое авторское предложение заслуживает внимания, поскольку основано на правильном понимании основополагающих начал построения иерархичной системы органов и организаций прокуратуры Российской Федерации, где по принципу субординации нижестоящие прокуроры подчиняются вышестоящим. Указанный вывод, хотя и косвенно, подтверждается требованиями п. 3.4 приказа Генерального прокурора Российской Федерации от 30.06.2021 № 376 «Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства» (далее – приказ № 376)17, в котором предусмотрено, что при существенном расхождении позиции государственного обвинителя с позицией, выраженной в обвинительном заключении, акте или постановлении, последний должен докладывать об этом прокурору, поручившему поддерживать государственное обвинение.
Продолжая рассматривать особенности процессуального статуса прокурора в рамках его полномочий в судебных стадиях уголовного судопроизводства, необходимо прибегнуть к методу сравнительно-правового исследования применительно к анализу законодательных положений государств – участников СНГ, касающихся анализируемой тематики.
В середине 1990-х годов бывшие союзные республики для унификации законодательства разработали и приняли Модельный Уголовно-процессуальный кодекс для государств – участников СНГ (далее – Модельный кодекс). Несмотря на то что данный документ носит рекомендательный характер, при разработке и принятии национального уголовно-процессуального законодательства многие государства – участники СНГ учли положения Модельного кодекса, в том числе касающиеся правового положения прокурора в уголовном судопроизводстве18.
Так, заслуживают внимания положения, содержащиеся в УПК Республики Беларусь, где прокурор – государственный обвинитель, в соответствии с этими нормами, в случае возникновения необходимости проверки обстоятельств, о которых стало известно в судебном заседании, вправе давать поручение следователю, органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность. Государственный обвинитель вправе предъявить подсудимому новое обвинение, в том числе и в более тяжком преступлении. Суд в этих случаях, не возвращая дело прокурору, приостанавливает рассмотрение дела на срок до 30 суток. С мая 2021 г. в соответствии с изменениями, внесенными в УПК Республики Беларусь, вышестоящий прокурор вправе обжаловать постановление судьи о прекращении уголовного дела в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения не только по процессуальным основаниям, но и в связи с необоснованностью отказа от обвинения19.
Как уже было отмечено, указанные законодательные положения, на наш взгляд, носят прогрессивный характер и могут быть использованы при дальнейшем совершенствовании УПК РФ.
В конституциях некоторых государств Содружества прокуратуре посвящена отдельная глава или раздел. Так, в конституциях республик Беларусь, Таджикистан и Узбекистан правовой статус прокуратуры определен в самостоятельных главах «Прокуратура». В Туркменистане – в специальном разделе конституции с аналогичным названием. В других государствах – участниках СНГ нормы, регламентирующие статус прокуратуры, включены в главы конституции, посвященные судебной власти (Азербайджанская Республика, республики Армения, Казахстан, Молдова)20.
В Конституции Киргизской Республики правовой статус прокуратуры закреплен в разделе «Иные государственные органы»21.
Так, в конституциях республик Таджикистан и Узбекистан закреплены полномочия прокуратуры по осуществлению надзора за точным и единообразным исполнением законов. В конституциях остальных государств – участников СНГ помимо указанного надзора закреплены следующие полномочия прокуратуры: возбуждение уголовных дел, осуществление уголовного преследования, проведение предварительного расследования, поддержание в суде государственного обвинения, надзор за законностью оперативно-розыскной деятельности, дознания и следствия, административного и исполнительного производства, а также за применением мер принудительного характера, связанных с ограничением личной свободы граждан, и др.22
Анализ законов о прокуратуре стран Содружества позволяет прийти к выводу о том, что в большинстве государств – участников СНГ в уголовном процессе прокуроры могут поддерживать обвинение в суде, обжаловать решения суда, вести и направлять расследование уголовных дел, осуществлять надзор за ними, обеспечивать оказание эффективного содействия потерпевшим, определяют альтернативы уголовного преследования. Они играют основную роль при инициировании или продолжении уголовного преследования несмотря на то, что эта роль различается, в зависимости от того, строится ли работа в целом на принципе обязательного или дискреционного преследования23.
На наш взгляд, наиболее полно понятие «прокурор» с точки зрения его полномочий раскрывается в УПК Азербайджанской Республики: «…прокурор – лицо, которое в пределах своих полномочий в порядке, предусмотренном настоящим Кодексом, осуществляет процессуальное руководство предварительным расследованием уголовного дела либо поддерживает в суде в качестве государственного обвинителя общественное или общественно-частное обвинение»24.
Прокурор, поддерживая государственное обвинение, руководствуется требованиями закона и своим внутренним убеждением, основанным на доказательствах, исследованных в суде. В то же время национальное законодательство каждой страны Содружества имеет свои особенности, касающиеся правового статуса прокурора, участвующего в судебном разбирательстве25.
Так, представляет интерес положение УПК Азербайджанской Республики, в соответствии с которым прокурору, который проводил предварительное следствие по уголовному делу или осуществлял процессуальное руководство предварительным расследованием, запрещается участвовать в судебном разбирательстве в качестве государственного обвинителя26.
В уголовно-процессуальном законодательстве Республики Казахстан, напротив, закреплено положение о том, что прокурор осуществляет надзор по уголовному делу с момента начала досудебного расследования и участвует в суде первой инстанции в качестве государственного обвинителя. Он несменяем, но в случаях, предусмотренных нормативными правовыми актами Генерального прокурора Республики Казахстан, по решению руководителя прокуратуры может быть заменен другим процессуальным прокурором27.
Уголовно-процессуальным законодательством государств – участников СНГ государственному обвинителю предоставлено право (в некоторых странах является обязанностью, например, в республиках Армения и Казахстан) отказаться от обвинения, если во время судебного разбирательства предъявленное обвинение не найдет своего подтверждения. Кроме того, государственный обвинитель вправе изменить обвинение на более мягкое28.
Если же имеются основания для изменения обвинения на более тяжкое или отличающееся от первоначального по фактическим основаниям, суд возвращает уголовное дело для производства дополнительного расследования (Республика Узбекистан). В Республике Армения и Киргизской Республике направление уголовного дела для дополнительного предварительного следствия в связи с указанными обстоятельствами осуществляется судом по ходатайству обвинителя. В Азербайджанской Республике и Республике Казахстан уголовное дело направляется прокурору для составления нового постановления о привлечении в качестве обвиняемого (обвинительного акта). Национальное законодательство Республики Таджикистан не позволяет изменять обвинение в суде, если этим ухудшается положение подсудимого29.
В отдельных государствах – участниках СНГ по сложным и многоэпизодным уголовным делам государственное обвинение могут поддерживать несколько прокуроров (республики Беларусь, Казахстан, Молдова, Таджикистан)30.
Прокурор имеет право на обжалование приговора, вынесенного судом первой инстанции. Кроме того, в государствах – участниках СНГ используется различная терминология при обжаловании прокурором приговора или иного решения суда. Так, в Киргизской Республике прокурор, поддержавший обвинение, вносит представление на каждый незаконный и необоснованный приговор. В Республике Молдова прокурор подает апелляционную жалобу. Во всех остальных странах Содружества прокурор вносит протест31.
УПК республик Армения, Кыргызстан, Молдова, Узбекистан также в ходе судебного следствия в апелляционном производстве предоставляют прокурору право обратиться к суду с ходатайством о вызове новых свидетелей, назначении экспертизы, истребовании вещественных доказательств и документов32.
Как мы видим, в уголовно-процессуальном законодательстве государств – участников СНГ применительно к процессуальному статусу прокурора имеются как некоторые общие черты, так и существенные различия, которые в ряде случаев носят прогрессивный характер, заключающийся в возможности совершенствования правового механизма реализации прокуроров полномочий в ходе судебного разбирательства путем внедрения передового опыта зарубежных государств.
Так, например, следует согласиться с мнением, которое уже было выражено в научной литературе, о том, что было бы целесообразно возвратить в наш уголовно-процессуальный закон протест прокурора (а не представление). Представление вместо протеста, как известно, было введено в УПК РФ из ложно понимаемого тогдашними законодателями «равноправия сторон». Никакого смысла в этом не было, так как и протест (по УПК РСФСР) и представление (по УПК РФ) не являются обязательными для вышестоящего суда и наравне с жалобой могут быть им как удовлетворены, так и отклонены. Вместе с тем «протест» более точно обозначает акт реагирования прокурора, как представителя государства, на судебное решение33.
Как верно отметил В.Ф. Крюков, анализ международного и зарубежного опыта реализации уголовного преследования позволяет сделать вывод о том, что российское уголовно-процессуальное право в целом и его основополагающий институт уголовного преследования имеют собственные исторические и культурные начала и является правовой отраслью современного государства. Вместе с тем уголовно-процессуальное законодательство Российской Федерации должно воспринимать лучший опыт организации и процессуального обеспечения реализации уголовного преследования зарубежных государств мирового сообщества34.
Законодательное отнесение прокурора к субъектам, реализующим уголовное преследование и определение его назначения как специального представителя государства, создающие правовые условия единообразия и точного правоприменения норм данного института, вытекает из содержания правовых предписаний в ст. 21 и 37 УПК РФ. Наиболее значимая для уголовного судопроизводства – деятельность прокурора по осуществлению уголовного преследования в судебных стадиях процесса, правовая регламентация которой является неотъемлемой частью исследуемого института уголовно-процессуального права. В содержание института уголовного преследования также составной частью входит процессуальная деятельность прокурора при производстве уголовных дел в судах апелляционной, кассационной и надзорной инстанций, а также при их пересмотре ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств. Реализация правовых положений института уголовного преследования и назначения прокурора в его осуществлении возможно только через процессуальные процедуры (порядок) производства по уголовным делам в целом и совершение отдельных процессуальных действий35.
Осуществляя уголовное преследование или поддерживая перед судом государственное обвинение, прокурор выступает во имя торжества права, правосудия, законности и справедливости, что обязывает его быть объективным, беспристрастным и справедливым, а значит, подчиняющим все свои действия в ходе собирания, проверки, оценки и представления суду доказательств целям установления обстоятельств, подлежащих доказыванию (ст. 85 УПК РФ), т. е. установлению истины по делу, вынесению по нему судом законного, обоснованного и справедливого решения36.
В ходе анкетирования прокурорских работников установлено, что абсолютное большинство опрошенных прокуроров (81,1 %) полагает, что современный процессуальный статус прокурора соответствует доктринальным идеям науки уголовного процесса. Опрошенные прокуроры (82,4 %) также считают, что функция уголовного преследования неотделима от роли и сущности прокуратуры37.
Как правильно отметил В.Ф. Крюков, деятельность прокурора по осуществлению уголовного преследования является одним из основных направлений в осуществлении задач, стоящих перед прокуратурой и средством их реализации38.
При этом интересны также результаты другого опроса среди 107 прокурорских работников применительно к установлению набора функций, осуществляемых прокурором в судебных стадиях уголовного судопроизводства, который показал, что 21 опрошенный (19,6 %) в качестве такой функции видят уголовное преследование; 2 опрошенных (1,9 %) – правозащитную функцию прокурора; 16 опрошенных (15 %) – обеспечение законности принимаемых судом решений; 73 опрошенных (68,2 %) – все перечисленные функции39.
В связи с изложенным можно заключить, что среди опрошенных прокурорских работников подавляющее большинство считает, что в ходе участия прокурора в судебных стадиях уголовного судопроизводства прокурор одновременно осуществляет сразу три функции: уголовного преследования, правовой защиты и обеспечения законности принимаемых судом решений. Все это может свидетельствовать о том, что при поддержании государственного обвинения прокурор одновременно должен направлять свои усилия к реализации в равной степени нескольких механизмов в рамках выполнения обозначенных функций, что в конечном итоге должно способствовать принятию судом законного, обоснованного и мотивированного решения.
Рассматривая границы осуществления прокурором уголовного преследования в судебных стадиях уголовного процесса, закономерно возникает вопрос о возможности выполнения последним указанной функции при разрешении судом вопросов, связанных с исполнением приговора, и объемом предоставленных ему в связи с этим полномочий, ответ на который невозможно уяснить из буквального толкования положений п. 55 ст. 5, ст. 21 и 37 УПК РФ, что, на наш взгляд, является пробелом в законодательстве.
Так, М.П. Кан обоснованно предлагал различать уголовное преследование и обвинение и рассматривать последнее как одну из форм осуществления первого40.
Согласно научному мнению В.Ф. Крюкова, институт уголовного преследования можно рассматривать как «сложный» или «комплексный», который заимствует в свой состав и нормы других глав и разделов уголовно-процессуального закона. Правовые нормы иных разделов уголовно-процессуального закона, по своему назначению входящие в структуру института уголовного преследования, составляют его содержание и уясняются в системном прочтении с нормами гл. 3 УПК РФ. При этом автор отметил, что законодательное определение уголовного преследования, данное в п. 55 ст. 5 УПК РФ, не является полным характеризующим ее основное содержание41.
При этом довольно точно по данному вопросу высказался А.А. Тушев, который утверждает, что прокурор может реализовывать функцию уголовного преследования во всех стадиях уголовного процесса42.
На основании проведенного анализа, полагаем, что помимо изложенных составных частей в институт уголовного преследования справедливо можно включить и процессуальную деятельность прокурора в ходе его участия при разрешении судом вопросов, связанных с исполнением приговора, в частности, по делам об условно-досрочном освобождении согласно ст. 79 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее – УК РФ), замене неотбытой части наказания более мягким видом согласно ст. 80 УК РФ, освобождении осужденного по болезни согласно ст. 81 УК РФ и изменении ему вида исправительного учреждения согласно ст. 78 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации (далее – УИК РФ), поскольку это является непосредственным продолжением осуществления прокурором функции уголовного преследования, следующим из предыдущих стадий судебного разбирательства.
Так, согласно ч. 6 ст. 399 УПК РФ прокурор вправе участвовать в такого рода судебных заседаниях. Однако при этом его процессуальные полномочия, состоящие из комплекса прав и корреспондирующих им обязанностей, в уголовно-процессуальном законодательстве до сих пор четко не определены. В связи с изложенным в ходе реализации прокурором своего процессуального статуса применительно к осуществлению им функции уголовного преследования в рамках стадии исполнения приговора его полномочия носят усеченный характер. Такое положение дел негативно отражается на реализации назначения уголовного преследования согласно ст. 6 УПК РФ.
В соответствии с Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 18.03.2014 № 5-П каждому гарантирована судебная защита его прав и свобод. Такое право закреплено и за осужденными, которые вправе просить о смягчении наказания (ч. 3 ст. 50 Конституции Российской Федерации), которое, как указал Конституционный Суд Российской Федерации, охватывает и решение вопроса об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания43.
Неподдельный интерес вызывает точка зрения В.И. Качалова, согласно которой действующее уголовно-процессуальное законодательство Российской Федерации неполно конкретизирует процессуальный порядок судебного заседания при рассмотрении вопросов, связанных с исполнением приговора, в том числе и при рассмотрении вопросов об условно-досрочном освобождении, а также процессуальные полномочия участников судебного заседания. В науке уголовного процесса были высказаны предложения о моделировании структуры судебного разбирательства при рассмотрении вопросов, связанных с исполнением приговора, по аналогии с рассмотрением уголовного дела по существу. Так, А.А. Крымов пишет о том, что судебное заседание по рассмотрению вопросов, возникающих в стадии исполнения приговора, должно состоять из четырех элементов: 1) подготовительной части; 2) судебного следствия; 3) заключения прокурора; 4) вынесения и оглашения решения суда. В целом разделяя данную позицию, автор отмечает, что в контексте общих задач уголовного судопроизводства и задач конкретного судебного разбирательства, важнейшей из которых является обеспечение прав и свобод участников данного вида производства, в том числе и осужденного, после заключения прокурора должен структурно следовать этап заключительного слова осужденного, предшествующий вынесению и оглашению судебного решения. В ч. 7 ст. 399 УПК РФ не охватывается всех возможных полномочий прокурора, реализуемых им в данной стадии процесса, что не соответствует в части процессуальных возможностей прокурора задачам, которые он реализует в уголовном судопроизводстве. В науке уголовно-процессуального права высказывались мнения о необходимости наделения прокурора, участвующего в производстве по исполнению приговора, дополнительными процессуальными возможностями. Решение данной проблемы автору видится в надлежащем толковании норм уголовно-процессуального права. Поскольку деятельность суда на данном этапе производства по делу рассматривается в качестве правосудия, то все участники судебного заседания, включая прокурора, должны иметь возможность использовать все процессуальные полномочия, предоставленные им при рассмотрении уголовного дела по существу, и в данной стадии процесса с учетом ее специфики. Полномочия прокурора, предоставленные ему ст. 37, 244, 246 УПК РФ, могут быть экстраполированы на стадию исполнения итоговых судебных решений. В частности, прокурору должна быть предоставлена возможность знакомиться с материалами находящегося в производстве дела, заявлять ходатайства, отводы, обжаловать решения суда, представлять доказательства, участвовать в их исследовании, излагать суду свое мнение по вопросам, возникающим в ходе судебного разбирательства, высказывать суду предложения о применении тех или иных правовых норм44.
Таким образом, поскольку деятельность суда при разрешении вопросов, связанных с исполнением приговора, рассматривается в качестве правосудия, то все участники судебного заседания (судья, прокурор, осужденный, потерпевший, законный представитель и защитник) должны иметь возможность использовать весь комплекс процессуальных полномочий, предоставленных им при рассмотрении уголовного дела по существу, также в ходе судебного разбирательства в стадии исполнения приговора с учетом ее специфики.
Следует отметить, что в российском уголовном процессе сегодня происходит переосмысление функциональной составляющей статуса прокурора, на что указывают регулярные изменения в уголовно-процессуальном законодательстве, а также активное обсуждение процессуальной фигуры прокурора в научной литературе.
Поскольку для российского уголовного процесса основополагающим является конституционный принцип равноправия и состязательности сторон, процессуальный статус прокурора в судебном производстве определяется его ролью стороны обвинения. В то же время при определении процессуальной функции прокурора в судебных стадиях уголовного судопроизводства нельзя забывать о том, что, являясь стороной в процессе, прокурор отстаивает в суде не частные (как подсудимый или его адвокат), а публичные интересы, что он – «специальный представитель государства» в уголовном судопроизводстве и обвинение в суде он осуществляет от имени государства45.
Публичный характер деятельности государственного обвинителя, участвующего в судебном разбирательстве уголовных дел, обусловлен прежде всего тем, что он участвует в рассмотрении уголовного дела судом не от своего имени, а от имени государства и в интересах всего гражданского общества и государства. Именно государство в силу публичного характера своего назначения, а не отдельное должностное лицо, обладает правом на уголовное преследование лиц, виновных в совершении преступления46.
Известный российский ученый И.Я. Фойницкий еще в XIX в. отмечал, что отдельные лица, осуществляющие уголовное преследование, «суть только органы или представители государства, для которых предъявление и поддержание обвинения может быть конструировано как обязанность перед государством – общегражданская или служебная»47. При этом к важнейшим требованиям, без соблюдения которых невозможно обеспечить принятие прокурором в ходе судебного разбирательства уголовного дела процессуального решения «по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью» (ст. 17 УПК РФ), относится его право формировать свою окончательную позицию только на результатах исследования в судебном заседании доказательств, выводы же итогового обвинительного документа органа предварительного расследования обязательной силы для государственного обвинителя не имеют48.
Вместе с тем при осуществлении уголовного преследования в суде прокурор (в отличие от стадий досудебного производства) не наделен властными полномочиями и не осуществляет надзор за деятельностью суда, а, являясь одной из сторон судебного разбирательства, обладает равными процессуальными правами с другой стороной, что обусловлено состязательным характером судопроизводства. В силу принципов построения российского уголовного процесса высказанное в судебном заседании мнение прокурора не имеет преимущества перед мнением стороны защиты, убедительность же для суда предложений и выводов прокурора будет определяться тем, насколько они мотивированы и обоснованы, т. е. логичны, подтверждены ссылкой на исследованные в судебном заседании доказательства, подтверждены положениями закона49.
Свои полномочия в судебных стадиях уголовного процесса, многообразные по форме и содержанию, прокуроры реализуют путем определенной целенаправленной деятельности, используя предоставляемые им процессуальные права и выполняя возложенные на них обязанности, предусмотренные ч. 3 ст. 37 и ст. 246 УПК РФ. Более конкретно деятельность прокуроров, участвующих в судебном разбирательстве уголовных дел, регулируется упомянутым ранее приказом № 376. Обоснованно полагая, что от активной позиции и профессионализма государственного обвинителя в значительной степени зависят законность и справедливость рассмотрения судом уголовного дела, Генеральный прокурор Российской Федерации обязал подчиненных прокуроров считать участие в судебных стадиях уголовного судопроизводства одной из важнейших функций прокуратуры (п. 1 приказа № 376)50.
Следует также отметить, что во многом результат судебного разбирательства, законность и обоснованность принятых судебных решений зависит как от активной позиции и профессионализма государственного обвинителя, так и от качества проведенного предварительного расследования. При этом содержание деятельности прокурора в судебном производстве определяется в зависимости от того, в какой стадии (на каком этапе) этого производства она осуществляется51.
Таким образом, на основании вышеизложенного можно прийти к следующим выводам.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
