Рождество у Шерлока Холмса

– Не скажи, все эти медведи в кокошниках… Ладно, смотри, я покопался в почте и мессенджерах. Везде чисто. Письма удалены, а вот в корзине нашлось одно. Ник какой-то дурацкий: Игорькoff. Письмо пустое, только цифры.

– Номер телефона? Поищи в списках.

Пока я закрывала шкафы, а Славик сверялся с листком, зазвонил мой телефон.

– Катастрофа! Как же мы сразу не проверили? Я нашел в кармане шубки записку. «Жду у озера в 12 часов». И подпись – «И».

– Ужас! И что теперь?

– Я думал, Татьяна просто на что-то обиделась. А теперь уверен: это сделала Ирина! Понимаете? Она выманила ее! Я даже боюсь представить. А вдруг она ее утопила?

– Отправьте охранника к Ирине, пусть выяснит, где она была вчера после 10 вечера.

– Уже!

– Пусть перевернет записку, – зашептал мне в ухо Славик. – Может, там есть какие-то пометки?

Свирский просьбе удивился, но листок перевернул:

– Видимо, из блокнота. Не разберу без очков. «Ночной дрифт в Логойске», точно. И что?

– Пока не знаю.

Свирский отключился, а Славик стал имитировать раздумья. Для этого ему потребовался кофе: пришлось хозяйничать на чужой кухне. За этим делом меня застала домработница, принявшая нас за воров. Узнав, что мы от Свирского, она принялась кормить Славика кексами и отвечать на наши вопросы:

– Вежливая, но себе на уме. Да мы и не общались почти. Странная она последнее время была: ей кто-то звонил, письма присылал. А она после задумчивая ходила, даже разок плакала.

– Мама дорогая, как я сразу… – пророкотал Славик с набитым ртом. – Эта записка… Типичный случай, помнишь рассказ про Шерлока Холмса? Завидный жених!

– Весьма примерно.

– Там та же каша: невеста сбежала с бывшим молодчиком, а богатый жених остался с носом.

– Так там с носом, а тут с трупом. Если водолазы найдут тело…

– Да не, там тоже фату у воды сложили: мол, все, утопла я, не ищите. А сама тю-тю на Варкутю. Я же, дурак, пересказал ей сюжет рассказа, когда мы общались в конце вечера. Еще удивился: на кой ляд ей эта инфа?

Я пожала плечами и поинтересовалась подругами Тани, а домработница задумалась:

– Одна какая-то. Я краем уха слышала: Света зовут. Значит, русская, но вроде тоже в Америке живет.

– Пойми, незнакомец – это явно дружок из прежней жизни, – гнул свое Славик, сверяясь с книгой. – Вернувшись, она всегда была при муже, а это отголоски бурной юности. Бывший и совратил молодку.

Я отыскала в скайпе нужный контакт и уже через минуту беседовала с разбуженной Светланой.

– Парень? Наверное, Игорька имеете в виду? Их отцы вместе начинали, потом Танькиного папашу дружок кинул. Он с горя в США и свалил. С нуля все начал. Но Бог не Тотошка, видит немножко: компаньон почти сразу прогорел, да и спился. А с Игорьком у Таньки любовь-морковь была, они даже сбежать хотели, да он оказался нерешительный.

– Есть у него какие-то приметы? – влез в разговор Славик.

– Туповат, работать не хотел, гонками занимался, трюки всякие выделывал. А при чем здесь…

Оставив Светлану досыпать, я вероломно отключилась, а Славик победоносно уставился на меня.

– Что и требовалось доказать. Элементарно, Ватсон. Невеста сбежала с дрифтанутым Игорьком, а лорд Свирский курит бамбук.

На всякий случай я попросила домработницу глянуть на вещи хозяйки.

– Так шубки норковой нет: длинная, дорогущая. И пальто с ламой. Ага, вот и две пары сапожек… Вон, видите, просвет между коробками. У меня тут как в аптеке было.

– Зачем ей шуба в отпуске? – обратилась я к Славику. – Они же на Мальдивы должны были… Да и не знала она про свадьбу, чего бы заранее вещи собирала?

Ожил телефон: казалось, Свирский звонит из преисподней:

– Таню похитили! Пришло смс с указаниями, куда следует привезти деньги. Этот подонок издевается: «…надеюсь, мы придем к консенсусу, это конфиденциально…».

– Звоните в полицию!

– О полиции речи быть не может, иначе он доставит мне ее по частям. Сумма огромная, надеюсь, отец… Спасибо за помощь, но на этом все. Дальше я задействую нужных знакомых, гхм… структуры. Надеюсь, все останется между нами.

– Вдруг это Ирина? Почему вы решили, что похититель мужчина?

– Ирина точно ни при чем. Ее проверили – она уехала на такси. Живет с родителями. В общем, у нее алиби.

– Получается, единственная зацепка – парень из подсобки? Возможно, он попал в объективы камер. Можно попытаться его найти. Мы тут кое-что…

– Потом, сейчас не до того, – послышались гудки.

– Наша версия – фуфло, – похлопала я по плечу юного сыщика. – Объявился шантажист, а нам Свирский велел молчать. Поехали в офис, больше мы ничем не поможем. Но Славик уже вкусил запретный плод сыщика:

– Игорек узнал, что она вернулась, названивал: невеста-то небедная. А когда понял, что опоздал, похитил Таню и потребовал выкуп у безутешного мужа. Хитро!

– Окстись, Евлампий.

– Вспомнил! Когда курил, слышал мотор спортивной тачки. Такое «бжжж», закачаешься! Откуда в глуши гонщики? Где собираются дрифтанутые нашего города? Поехали, поинтересуемся у них нашим шантажистом.

– Чего ехать, у меня бывший занимался подобной хренью, из-за этого и расстались.

– Вовка?

– Много ты знаешь, – проворчала я и набрала номер Вовы Шумахера. Сарафанное радио работало исправно, и через 15 минут я получила два адреса некоего Игорька Макаркова с оригинальным прозвищем Дрифтанутый. Славик отмел городскую квартиру и заверил меня, что такие грязные делишки обделывают на дачах.

– Шерше ля фам?

– Шерше ля сам! – вспылила я. – Предлагаешь навестить Игорька? Я пас, меня папы прибьют. И тебя заодно. Вовка сказал, Игорек мухи не обидит. Глуповат, но душа добрая.

– Эти добрые душой способны удивить. А если он ее пытал? Короче, отправившись за выкупом, на хату он не вернется. Вдруг найдем Таню раньше, чем Свирский простится с деньгами? Он обрадуется и нас не обидит.

Дух авантюризма приятно щекотал ноздри, но на всякий случай я позвонила папе №1:

– Я знаю, ты на работе… Скажи, сколько человек остаются в живых после того, как их похитили и требовали выкуп? Есть статистика?

– Ты же юрист, прости господи, – обреченно вздохнул отец. – Погоди, во что ввязалась? Опять отчим втравил тебя в историю? Забыла, как он в школе подарил тебе краденный мобильник? Допросы, протоколы…

– Ты же знаешь, он ни при чем, это в салоне жулики.

– Я что сказал!

– Пап, ты цифруешься и булькаешь…

Я испуганно сбросила вызов и для верности уселась на телефон. Славик искрил от нетерпения и предложил замаскироваться: облачиться в костюмы Мороза и Снегурки, которые после свадьбы остались в багажнике.

На мой скромный взгляд, внимание нам было обеспечено. Дача находилась сразу за городской свалкой. Вчерашний снежок уже таял, мой железный коняшка прыгал по ухабам, а Славик гнусил:

– Скрип колеса: лужи и грязь дорог…

– Мы тянем пустышку: похититель выражается, как лорд Байрон. А Игорек, исходя из наших сведений, туповат и не способен на решительные действия. Что-то тут не так…

Ароматы леса и свалки обострили мою аллергию, и я расчихалась.

– Так и быть, сиди, я сам пойду на разведку, – благородно предложил Славик.

– Тебе не страшно? – с сомнением спросила я, разглядывая его с нескрываемым любопытством. Славик, который боялся пауков, деловито возился с раскладным ножиком, извлеченным из бардачка.

– Все умрут, а я грейпфрут.

– Слабоумие и отвага, – мрачно процитировала я папу №1 и перекрестила его для верности.

Скоро из пошарпанной двери показался Славик и махнул рукой. Вид у него был лихой и придурочный. Пригнувшись, мы прошли через темный коридор в маленькую спальню. На стуле, примотанный скотчем и с носком во рту сидел парень из подсобки и таращился на Славика с ножом:

– Он тупой, – заявил Игорек, когда из него извлекли носок.

– Не так уж он и безнадежен, – отмахнулась я.

– Да не, я про нож, – пояснил похититель, а Славик показал мне средний палец.

– Ты Дрифтанутый? А где Таня?

– Кинула нас ваша Таня, – чуть не плача, пожаловался привязанный.

– Я же говорила! Вот ушлая девица: разыграла спектакль, а сама за деньгами поехала.

– Главное, так натурально притворялась. Втянула меня в историю.

Славик опешил:

– Ничего не понимаю. Ты разве не похититель?

– Хрен вам. Вы вообще кто? – до него дошло, что тощий Дед Мороз и чихающая Снегурка слабо похожи на группу захвата.

– Да пофиг. Я сначала хотел по-хорошему, жениться. Первая любовь, мать ее за ногу. Хоть и разошлись по малолетству. Батя мой виноват. А этот богатый упырь охрану к ней приставил, не подойти.

– Зачем в шантажисты подался?

– Говорю же, она сама. Нашла меня. Я и рад был, дурак… Оглушила табуреткой, связала, а потом смс-отправила. Я вот плевать хотел на эти миллионы!

– Только плевать не на что, если у тебя и тысячи нет, – глубокомысленно изрек Славик. – Жизнь твоя будет сложной, но недолгой. Теперь докажи, что деньги у Танюхи. Она скажет, что обиделась на мужа из-за любовницы и сбежала в расстроенных чувствах. Передумает – сможет вернуться. А тебе придется отвечать за шантаж и похищение.

– Да при чем тут я? Танька, коза, решила пожить для себя. Она еще папаше позвонила и поняла, что упырь ее даже не искал.

– Она решила, что Петровичу репутация дороже всего, – с умным видом покивал знаток женской психологии Славик.

– Может, в чем-то она и права, – вздохнула я.

Присутствовать при выяснении отношений людей Свирского с Игорьком желания не было. Я позвонила папе №2, и он подсказал, что надо валить. Сергею Петровичу не очень понравится, если кто-то узнает о его позоре. Есть вероятность, что с женой они помирятся, а мы останемся крайними.

Конкурс мы профукали: свадьбу Свирского не заявили по этическим соображениям. Не захотелось привлекать внимание к чужому «грязному белью».

Новогоднего настроения не было, поэтому в разгар вечеринки я оставила друзей в клубе и зачем-то поехала в офис. В холле огнями сверкала елка, под ней сидел Славик, пил шампанское и ел конфеты из шкафчика.

– Шерлок, вы один, без скрипки?

– У мамаши дома вечеринка старперов, – не обиделся он.

– И мне плесни, – уселась я рядом, подвигая к себе конфеты.

– Вот и верь после этого людям. Получается, она и нерешительному бывшему отомстила за отца и поруганные девичьи мечты, и корыстного нынешнего проучила.

– Она у тебя чуть ли не героиня, – возразила я, подумав. – Надо учиться прощать людей.

– Сейчас все твердят о прощении. А как по мне, так лучше учиться не обижать.

– Ага, Шерлоку и не снилось. Кто любит, тот и наказует.

Почти одновременно нам на телефон пришли смс.

– Свирский шлет поздравления и предлагает пообедать. А у тебя?

– Номер скрыт. Незнакомка жаждет встречи у квартиры Шерлока. Число и время – количество зернышек апельсина из рассказа «Человек с желтым лицом».

– А Татьяна затейница. И чем ты их берешь?

– Слушай, ты сейчас подумала о том же…

– Ага, перешлем их сообщения друг другу? Вот это будет встреча! – хихикнула я, а Славик снова разлил.

– Может, переквалифицироваться в детективное агентство? Ты привлекательна, я чертовски привлекателен. И умен не по годам. Название менять не надо: «Шанс» звучит жизнеутверждающе. Папы на подхвате. С такой командой делов наворотим!

– Я не настолько выпившая.

– Это мы поправим! Главное, чтобы папы одобрили.

Будто ожидая этих слов, в дверь, толкаясь локтями, ворвались отцы: первый при погонах, второй – в костюме от Brioni, а третий – в каком-то индийском рубище и с красной точкой на лбу. Славик икнул и пошел за стаканами. А я пробурчала:

– Всего-то стоило два раза не поднять трубку. С Новым счастьем, команда!

Сергей Балашов.

Убийство на каравелле

– …Будь у меня столько золота, я бы закатил пирушку на всю Англию! – Алан хлопнул себя по бедрам и засмеялся.

– Ага, и женился на Елизавете, ее королевском величестве! – Боб загоготал в ответ.

Смех матросов раскатился по всей каравелле. «Меригольд» стояла на якоре у безымянного острова. До рассвета оставалось полчаса. На палубе сидели трое.

– Ну а ты, боцман? Куда бы дел целый трюм сокровищ?

Никита вздрогнул. Он не привык к своему временному офицерскому чину. На большом корабле он три года ходил матросом. Но на крошечной каравелле с секретным заданием, где команда всего семь человек, будет рост в рангах.

Никита по привычке сгреб в кулак давно сбритую бороду.

– Я бы каждому бродяге в Лондоне подарил по рубахе.

Алан и Боб вновь покатились со смеху.

– Это у вас в Московии так принято? Ну ты Ник и учудил!

Никита молча смотрел на небо. Здесь уже не экватор. Солнце всходит почти как положено – не спеша. Пускает вперед зарю по небосклону. Птицы на острове поют, новый день встречают. Далеко дом, а все же ближе.

– Ну а бабы у вас какие? Ты, Ник, расскажи. Опять на разные корабли разойдемся, не поговорить. У вас там зима круглый год? Девки небось в штанах на меху ходят?

– Эй, Боб. – По лестнице с нижней палубы со смехом поднимался Джон Грин, рулевой «Меригольда», – Не пристало настоящему англичанину говорить только о женщинах.

Алан вскочил на ноги, подбежал к рулевому.

– Джон, ну вот скажи, куда бы ты дел столько денег, сколько везет «Золотая лань»?

Джон усмехнулся, пригладил длинные волосы.

– Я бы отдал всю награду из дальнего плавания в королевскую казну. Кстати, именно так и поступит адмирал Дрейк, когда дойдем до Англии.

Никита тоже поднялся на ноги, отряхнул колени.

– У тебя рукав весь в смоле, Джон.

Рулевой пожал плечами.

– Вчера, когда ящики грузили, о канат обтерся.

– Когда выходим, Джон?

– Хоть сейчас. Капитан расчеты еще вчера дал. Нужны паруса да завтрак.

Боб всплеснул руками.

– «Хоть сейчас»! Хорошо тебе говорить! «Паруса поставить»! Кому, нам с Аланом вдвоем? Я вчера греб весь день, ладони в кровь!

Перебивая друг друга, Боб и Алан принялись жаловаться. Вчера команда разгружала груз каравеллы. Тяжелые ящики из трюма. Никита с Джоном на тросах спускали их в шлюпку Бобу. Тот греб к берегу, Алан разгружал. Дальше грузом занимались оба старших офицера и корабельный юнга.

– Сколько там ящиков было? – негодовал Боб, – Тысяча? Две?

– Пять сотен. Я считал. – Никита прошелся вдоль борта и вернулся к мачте.

Боб глянул по сторонам, поманил матросов ближе. Джон смотрел на него снизу вверх, русая голова Никиты возвышалась над всеми. Боб перешел на громкий шепот.

– Знаете, что я думаю, парни? Во вчерашних ящиках тоже золото было. Я такие же в трюме «Лани» видел. Деньги там индийские. Знать, адмирал решил часть себе оставить. Вот и отправил нашего капитана спрятать на этом островке!

Никита вздохнул.

– Боб, зря ты кричишь на весь корабль. Мы все поняли, что грузили. Меньше знаешь, лучше спишь.

– Это у вас на севере так говорят? А у нас говорят: «Ранняя пташка ловит червяка!» Мы эти ящики на своем горбу таскали, имеем право на честную долю!

– Нам обещали заплатить за эту поездку. Лучше пять фунтов, чем случайно упасть за борт.

Боб открыл рот, чтобы ответить Никите. Сейчас обвинит боцмана в трусости и будет высмеивать дикую натуру. В этот момент на палубе появился Карл Грей, старший помощник капитана. Как всегда, рыжий и толстый, но неожиданно мрачный.

– Команда! Готовимся к отплытию! Алан, Боб, Томми, паруса! Джон, к румпелю!

Алан что-то пробормотал под нос и принялся разматывать канат. Джон вытянулся, как солдат в строю.

Не дожидаясь ответа, Карл сел у руля и принялся пить воду из фляги. Алан многозначительно посмотрел на Никиту.

– Чувствуешь, вином пахнет? Видно, не только капитан вчера запасы распечатал.

Карл тяжелым взглядом обвел палубу.

– А где негритенок? Томми, где тебя черти носят?

– Юнга, подлец, небось у капитана в каюте спит. На мягком. – Проворчал Алан.

Боб хмыкнул.

– Не, брат Алан, вот с Томми я стал местами меняться. Капитан парнишку как только не гоняет.

– Эй, Ник! Сходи, позови капитана Смита.

Ступени привычно скрипели под сапогами. Никита пригнулся под низкой балкой и постучал в единственную на корабле дверь.

– Капитан! Капитан Смит! Мы ждем приказа поднять якорь!

Под палубой пахло солью и рыбой, вяленым мясом и сырой одеждой. Надо всем этим витал застарелый запах пота – привычный аромат дальнего плавания. Но примешивалось еще что-то.

Не запах – вонь. Из глубин памяти, из прошлой жизни. Зимний день, когда к Новгороду подошли банды опричников. Бегство из города. Иногда так пахло в разбойничьем приказе, где начинал службу молодой писарь Никита Неревский.

Это запах крови.

Никита дернул ручку. Не заперто.

В капитанской каюте полумрак. Догоревшая свеча кляксой расплылась по столу. После освещенной палубы Никита двигался на ощупь. Сразу наткнулся на кровать. Растерянно пошарил. Нащупал что-то мягкое и холодное. Вновь позвал. И отдернул руку, когда понял.

Тело капитана Грея, окоченевшее и мертвое. Липкое от крови.

Никита перекрестился справа налево. Нужно выходить наружу и звать остальных.

Через пару минут в каюте стало тесно. Первым тут оказался любопытный Боб. Следом за ним Джон. Лицо рулевого окаменело. Алан стоял у стены, опустив взгляд, нервно тер подол рубахи, что-то бормоча под нос. Последним пришел старший помощник Карл, который громче всех сыпал бранью.

Никита наконец стряхнул оцепенение.

– Нам всем не нужно тут стоять. Нужно посмотреть вокруг. Могут быть вещи, которые… – Никита забыл, как по-английски сказать «уличать», и косноязычно закончил, – Которые покажут, кто убил. Посмотрите, у капитана проломлена голова. Много крови. Вот здесь на стене тоже пятно. Он сидел на кровати, а потом упал.

Карл носком сапога пнул бутылку с вином на полу. Вокруг голышка растекалась липкая лужа.

– Вчера последним у капитана был Томми. Маленький подлец ударил его бутылкой по голове и убежал, чего тут гадать.

– Уверен? Это было после восьми часов?

– Да я сам привел сюда Томми, по приказу Смита! Дубина! Немедленно тащи сюда юнгу!

Старший помощник перешел на ругань. Смысл ее сводился к тому, что капитану уже не поможешь, корабль нужно готовить к отплытию, а задачу думать и анализировать возьмут на себя старшие, а не младшие офицеры команды.

Решив не спорить, Никита развернулся и вышел. Когда проходил мимо Алана, расслышал бормотание. Молитва, что ли? «Куда бы моряк ни уплыл, от смерти ему не уплыть. Куда бы моряк ни уплыл…»

Внезапно Никиту охватил азарт. Как в молодости – нужно найти вора да привезти дядьке в приказ. Где спрятаться на каравелле в пятнадцать саженей? На самом деле, много где. Часть укромных мест Никита отмел сразу – на палубе он был все утро, видел бы юнгу за канатами или в бочке. В каюте Томми не появлялся. Остается трюм.

По лестнице Никита спускался осторожно. В темноту второпях не заходят. Позвал. Ответа нет. Ну хорошо. Сделал вид, что идет в дальний угол. Из другого угла метнулась темная фигура. Попался!

Никита недооценил проворство юнги. Томми почти успел добежать до лестницы. Но руки у боцмана длинные, он рванул паренька за край рубахи, сжал. Не сильно, чтобы не поломать. Томми дернулся, но быстро затих.

Никита сгреб его в охапку и понес наверх.

– Куда ты с корабля-то собирался бежать, дурачок?

Тут он увидел лицо юнги. Томми родом из Северной Африки, чернее углей в печи. Но сейчас его лицо посерело, как зола. Парня трясло в ознобе, он вращал глазами, бессвязно мычал. По щекам текли слезы. Никита вздохнул и пошел дальше.

Остальные все так же толпились в каюте покойного. Карл напустил на себя важный вид, будто епископ на кафедре.

– Команда! В связи с трагической гибелью капитана Смита, его обязанности беру на себя. Слушай мой приказ! Ник, Джон, готовить корабль к отплытию! Алан, тело перенести на палубу. Боб, взять под стражу юнгу Томми за убийство капитана! Запрешь его в каюте. Что стоите? Выполнять!

Никита и Джон вышли на палубу и принялись за работу. Первым молчание нарушил Джон.

– Вот так утро, да, Ник? А ты, я смотрю, мастак разгадывать преступления?

Никита с хрустом расправил плечи, вытер пот со лба. Машинально провел ладонью по лицу. Колючая щетина никак не хотела собираться в горсть.

– Когда-то умел. Я не могу понять время. Вчера ты был у капитана после заката?

– Ну да, мы как все вернулись, я ему докладывал. Нет, он сперва Томми позвал в каюту. Потом Томми кликнул меня.

Никита кивал, прикрыв глаза.

– Я с Аланом в это время крепил шлюпку. Боб сразу завалился спать, там, у бочек. Юнгу я весь вечер не видел.

– Томми вчера пришел за мной, я пошел в каюту. Отчитался о состоянии корабля. Потом позвал Карла к капитану, и вернулся сюда.

– Я вот чего не понимаю, Джон. Много вина разлито. Значит, бутылка была почти полная. Мы все знаем, что капитан взял вино, когда вернулся с острова. В каюту заходил ты, потом Карл, потом, выходит, Карл опять позвал юнгу. Томми ударил капитана? Так вино бы уже кончилось!

Джон со смехом хлопнул Никиту по плечу, ему пришлось высоко тянуть руку.

– Эй, Ник, у тебя все мысли о вине! Не переживай, через три дня вернемся к «Золотой лани». Пересядем обратно к адмиралу Дрейку, на эту скорлупку переселят других. Две недели по течению – и мы в родной Англии! Вот где вина будет вдоволь! В бутылках и в кружках! Не этой чилийской кислятины, а такого, как в запасах капитана! Рубаху новую куплю, моя совсем драная. Скорее бы в родной Фалмут! Из Портленда в Бристоль, оттуда рукой подать до дома!

Рулевой все болтал об Англии.

– У тебя есть семья, Ник? Нет? Ничего, получим деньги за такой переход, заведешь! Вот у меня жена и трое детишек. Выросли, наверное, за эти годы!

Из трюма появились Карл и Алан. Матрос нес завернутое в холщовую простыню тело капитана. Все собрались вокруг.

Карл начал говорить речь, что-то торжественное. Как покойный был предан морю, как море теперь примет его, обнимает и закопает в песок на дне. Однако быстро сбился и махнул рукой. Никита и Алан подхватили тело и перевалили его через борт. С глухим плеском бренные останки капитана Смита отправились в последний путь.

С таким же плеском вылез из воды якорь. Большой треугольный парус распахнулся на главной мачте. «Меригольд» отплыла от острова и легла на курс.

Никита, тяжело дыша, дул на содранные ладони. Проходивший мимо Карл поманил его рукой. Вместе они отошли на корму, к рулевому рычагу. Старпом перешел на драматический шепот. Изо рта у него пахло чем-то кислым.

– Боцман, рулевой, хочу с вами обсудить ситуацию. Из каюты пропал журнал капитана и его личный дневник. Понимаете, что это значит? Нет? Думаю, имею право открыть вам государственную тайну. Мы привезли на остров часть золота, добытого адмиралом Дрейком в Вест-Индии. Опасаясь нападения испанцев, адмирал решил спрятать несколько ящиков в надежном месте. Где именно знал только капитан.

– Вы же вместе вчера ящики таскали? – Удивился Никита. Краем глаза он видел, что Джон еле сдерживает улыбку. Рулевого забавлял рассказ про «спрятать».

– Я только стерег их на берегу. Прятали их лично капитан и юнга Томми. Видимо, душегубец решил завладеть кладом, убил капитана, и выкрал его бумаги.

– Карл, Томми по-английски едва говорит! Он не умеет читать! – Никита опять потянулся к подбородку, отдернул руку, – Я же хотел рассказать, похоже, Томми не причем. Бутылка вина в каюте…

– Ник! Замолчи! Ты и сам говоришь как дикарь! – Карл топнул ногой, нахмурил брови и сверлил боцмана взглядом. Правда, для этого пришлось задрать голову.

– В каюте вчера были Джон, потом ты, а ты опять позвал Томми. Верно?

– Ты не понимаешь? Мы не можем вернуться к адмиралу Дрейку без карты. Нас всех вздернут, как воров! Нужно найти эти записи во что бы то ни стало!

Карл развернулся, быстро ушел, и кричал на Алана за плохо натянутый канат.

До обеда все руки требовались на палубе. Без юнги и капитана, каждому приходилось быть везде и сразу. Наскоро перекусив, все члены команды собрались на палубе. Боб привел Томми. Чернокожий юнга не пытался бежать, сидел в уголке, не поднимая глаз. Карл велел связать ему руки.

В голову Карлу пришло два новых плана, и оба Никите не нравились. Первым планом было обыскать все вещи. Старпом разумно предположил, что записи капитана спрятаны где-то на корабле. Он с Джоном перетряхнули все постели, бочки и сундуки. Ничего не нашли. Вещи самого Карла, конечно, не обыскивали.

Вторая идея Карла заключалась в том, чтобы допросить Томми. Парнишка снова затрясся, как мышь. Его короткие кудри прилипли к черепу.

Карл распорядился принести веревку. Помахал ею перед лицом юнги. Тот залепетал на своем ломаном английском:

– Босс Карл, босс. Моя не брать ничего у босс-капитана. Моя не знать ничего!