Африканские войны. Кровавые реки черного континента

В Биафре Штайнер быстро пошёл в гору: начав службу командиром роты, закончил командующим созданной им самим 4-й бригады коммандос («Чёрный легион»), эмблемой которого были череп и кости, а девизом – фраза «Моя Честь зовётся Верность».

Начало карьеры наёмника было для него столь удачным, что он продолжил её в Уганде, но был предан новыми властями этой страны и три года находился в Судане, где его держали в железной клетке посреди тюремного двора, морили голодом и пытали. В Германию Штайнер вернулся инвалидом. Здесь он написал книгу «Последний кондотьер».

Рольф Штайнер был нетипичным наёмником: он называл себя «искателем приключений» и утверждал, что воевал не за деньги, а за убеждения. И действительно, он не ушёл из Биафры с другими мерсенэрами Фолька, и журналист France Soir написал тогда об оставшихся: «Им нужен еще один, чтобы создать хорошее название для фильма и сотни, чтобы создать армию» – вероятно, вы догадались, что намекал он на «Великолепную семерку». И в дальнейшем Штайнер мог избежать ареста, если бы согласился свидетельствовать против своего друга – Иди Амина, начальника Генштаба угандийской армии.

Другой подчинённый Фолька, Тэффи Уильямс, родился в Уэльсе, но детство и юность провёл в ЮАР.

А ранее он служил у Майка Хоара в Конго – в знаменитом батальоне «Диких гусей» (Commando-5). И в Конго, и в Биафре он прославился абсолютным бесстрашием, лично водил солдат в атаки под огнём пулемётов, и подчинённые считали его «заговорённым». В Биафре он служил в «Чёрном легионе» Штайнера и очень высоко оценивал боевые качества подчинённых ему повстанцев, утверждая:

«Нет никого сильнее этих людей. Дайте мне 10.000 биафрийцев, и в течение шести месяцев мы построим армию, которая была бы неукротима на этом континенте. Я видел, что мужчины умирают во время этой войны так, что если бы они воевали во Второй мировой за Англию, то заработали бы Крест Виктории».

Уильямс полностью отработал свой контракт в Биафре и покинул эту провинцию последним из «Великолепной шестёрки» Штайнера. Поэтому его часто называют «идеальным наёмником». Многие полагают, что именно Тэффи Уильямс стал прототипом главного героя книги Ф. Форсайта «Псы войны».

Воспользовавшись случаем, скажем несколько слов о других знаменитых «волонтёрах» Биафры: лётчиках Карле фон Розене и Линне Гаррисоне.

Карл Густав фон Розен был графом, сыном известного шведского этнографа и племянником Карин Геринг (в девичестве Фок) – жены Германа Геринга.

Во время вторжения Италии в Эфиопию (1935 год) он служил в авиации Красного Креста и во время одной из миссий получил химические ожоги от иприта, применявшегося итальянцами. Потом на купленном им самим самолёте «Дуглас DC-2», переделанном в бомбардировщик, в 1939–1940 гг. он воевал в качестве добровольца на стороне Финляндии. После начала II мировой войны британцы отказались принять его на службу из-за родственных отношений с Герингом. Позже фон Розен был личным пилотом генерального секретаря ООН Дага Хаммаршёльда, самолёт которого был сбит в ночь на 18 сентября в Конго. Карл фон Розен тогда был болен, и потому самолётом управлял другой пилот – тоже швед.

После начала войны в Нигерии он при поддержке французской разведки доставил в Биафру 5 самолётов Malmo MFI-9, переоборудованных в штурмовики: так была создана знаменитая эскадрилья «Дети Биафры» (другой вариант перевода – «Младенцы Биафры»), удивившая всех своими смелыми и эффективными действиями.

В 1977 году Эфиопия и Сомали начали войну за провинцию Огаден.

Парадокс состоял в том, что союзником СССР вначале было именно Сомали, и Советский Союз старательно и не жалея сил и средств, фактически создал в этом государстве современную армию. А потом о «социалистической ориентации» объявила Эфиопия, а сомалийцы нашли поддержку у США, Саудовской Аравии, Пакистана, Ирака и некоторых других арабских стран. Теперь в этом раунде «холодной войны» советские лидеры оказались на стороне Эфиопии, армия которой «производила гнетущее впечатление». Формула победы была проста: советское оружие, инструкторы, советники плюс революционные кубинские солдаты (18 тысяч человек), переброшенные из Анголы и Конго. И ещё некоторое количество йеменцев и неожиданно оказавшийся на советско-кубинско-эфиопской стороне Карл фон Розен. Кубинцы тогда потеряли 160 человек, СССР – 33 «военных специалиста». И 13 июля 1977 года во время атаки сомалийских партизан погиб Карл фон Розен.

Линн Гаррисон, канадец ирландского происхождения, начинал свою карьеру пилота в качестве лётчика-истребителя – самого молодого в ВВС послевоенной Канады (служил с 1954 по 1964 гг.). Своим сослуживцам он запомнился фразой: «Если у этого самолёта есть топливо и слышен шум мотора, я могу им управлять».

Во время службы на Синайском полуострове одно время выполнял обязанности личного пилота заместителя Генерального секретаря ООН Ральфа Банча.

Гаррисон увлёкся коллекционированием «классических» самолётов (и мог позволить себе это удовольствие). К 1964 году он приобрёл 45 машин, среди которых оказались, например: Lockheed T-33 Shooting Star, Hawker Hurricane, Fokker D.VII, Morane-Saulnier MS.230, Supermarine Spitfire, Havilland DH.98 Mosquito, Vought OS2U Kingfisher, Vought F4U Corsair, Mustang P-51, B-25 Mitchell.

В 1964 году Гаррисон основал музей авиации Канады, в 1966 году был организатором авиашоу в Лос-Анджелесе.

Во время гражданской войны в Нигерии он стал пилотом эскадрильи «Дети Биафры». Как вы понимаете, о деньгах этот богатый коллекционер думал тогда в последнюю очередь.

Затем Гаррисон поучаствовал в «Футбольной войне» между Гондурасом и Сальвадором (6-14 июля 1969 года). Это были последние в истории бои между поршневыми самолётами. Противоречия между этими странами нарастали уже давно, непосредственной причиной начала боевых действий стало поражение Гондураса во втором отборочном матчу чемпионата мира 1970 года. «Удачливая» сборная Сальвадора потом на этом чемпионате проиграла все матчи и не забила ни одного гола.

В 1980 году Линн Гаррисон попытался снять на Гаити телевизионный фильм о культе вуду, но всё закончилось избиением съёмочной группы местными крестьянами на кладбище во время попытки раскопать могилу предполагаемого зомби. В 1991 г. Гаррисон вернулся на Гаити в качестве советника диктатора Гаити Рауля Седраса. В 1992 году он стал консулом США в этой стране, совместно с Пэтом Коллинзом оказывал помощь в реорганизации её армии. В 2010 году вышел в отставку и остался на Гаити.

Гаррисон известен также и как постановщик авиационных трюков в некоторых фильмах.

Линн Гаррисон – один из немногих и ныне здравствующих участников событий тех лет.

Но вернёмся к Фольку, который лавров в Биафре не снискал и предпочёл вывести своих людей раньше срока, сославшись на плохое снабжение оружием и боеприпасами, что являлось нарушением контракта. После этого «ушёл на покой» и, пользуясь всеобщим уважением, жил во Франции. В 2010 году он даже был почётным гостем на главном празднике Иностранного легиона в честь сражения при Камероне.

Умер Фольк в Ницце 6 ноября 2011 году (в возрасте 86 лет).

После возвращения из Конго Майк Хоар, казалось, отошёл от «больших дел» и даже совершил кругосветное путешествие на яхте. Если в СССР и странах социалистического лагеря про командира «Диких гусей» и его подчинённых писали исключительно в «чёрных тонах», то на Западе у него была вполне приличная репутация человека, спасшего от расправы тысячи невинных европейцев.

Он ещё попытался «трудоустроиться» во время гражданской войны в Нигерии (о которой было упомянуто выше), но не сумел договориться об оплате своих услуг. А вот его бывшие подчиненные по Commando-5 Алистер Уикс и Джон Питерс тогда неплохо зарабатывали на вербовке пилотов: Уикс набирал их для Биафры, а Питерс – для Нигерии. Но для Уикса все закончилось печально: его самолёт с несколькими тоннами нигерийских долларов задержали в Того, деньги конфисковали, а сам Уикс и его пилот отсидели 84 дня в тюрьме.

Всё же ему было скучно вести жизнь «заслуженного пенсионера», и в 1975 году он, как утверждают многие, участвовал в вербовке наёмников, которые потом отправились в Анголу. Подражая Роберу Денару, в 1976 году Хоар организовал «Клуб диких гусей» – контору наёмников, многие из которых потом оказались в Родезии.

А в конце 70-х гг. Майкл Хоар выступил консультантом кинокартины «The Wild Geese» («Дикие гуси», 1978 год), сценарий которой был написан по мотивам романа Дэниэла Карни «Тонкая белая линия».

В этом фильме в роли сержанта Дональдсона снимался актёр Йен Юли (Ian Yule), который ранее служил у «Бешеного Майка» в «Коммандо-5», а роль Аллена Фолкнера (одним из его прототипов стал Майк Хоар) сыграл сам Ричард Бёртон.

Из других знаменитостей в фильме отметились Роджер Мур и Ричард Харрис.

Но именно Хоару, единственному из этой весёлой компании наёмников революционной Катанги, суждено было попасть в тюрьму.

В 1981 году Хоар решил тряхнуть стариной и взялся выполнить заказ правительства ЮАР по организации государственного переворота на Сейшельских островах. Любопытно, что действовал Хоар тогда в интересах законного президента Джеймса Мэнчема, который в 1977 году был изгнан «социалистом Индийского океана» Франсом Альбером Рене.

24 ноября 46 бойцов отряда Хоара собрались в аэропорту Йоханесбурга. Среди них оказались три ветерана знаменитого Commando-5 («Дикие гуси») – они стали заместителями Хоара. Вторая группа бойцов была представлена бывшими военнослужащими разведывательного и парашютного полков SADF (South African Defence Force, Южно-Африканских сил обороны). Третья – ветераны родезийского подразделения «Скауты Селуса», специализировавшегося на борьбе с партизанами.

Наконец, родезийцы из созданной в 1975 году частной военной компании SAS (Security Advisory Services). Её основатели, Джон Бэнкс и Дэвид Томкинс, намеренно взяли название, аббревиатура которого была идентична аббревиатуре знаменитого британского спецподразделения Special Air Service.

В путь все они отправились под видом членов клуба бывших игроков в регби с легкомысленным названием «Орден сдувателей пивной пены» – AOFB. Но Хоара тогда подвело неадекватное поведение одного из его бойцов, у которого оказались явные проблемы с психикой.

Первый неприятный инцидент произошёл еще в городе Эрмело, где, в отсутствии Хоара, наёмники слегка «перебрали» в баре отеля Holiday Inn и один из них избил не понравившегося ему посетителя. Хоар приказал заплатить бедолаге, и скандала удалось избежать. 25 ноября отряд «регбистов» прибыл в аэропорт Пуэнт-Ларю (город Виктория) на острове Маэ.

А времена тогда были столь идиллическими, что в своих спортивных сумках они везли разобранные автоматы Калашникова.

Дальнейшее не поддаётся разумному объяснению.

У предпоследнего из наёмников в сумке (в которой, напомним, был спрятан разобранный автомат) оказались запрещённые к провозу фрукты. Именно их и обнаружили таможенники.

Подчинённый Хоара, видимо, очень любил личи, и потому вместо того, чтобы спокойно расстаться с ними и идти в автобус, стал препираться. А когда обозлённый таможенник, всё-таки забрав фрукты, начал выписывать ему штраф, устроил скандал с криками: «Вы обыскали меня потому, что я креол», нарвался на полноценный обыск. Остальные люди Хоара были настоящими профессионалами. Стоявший рядом с этим психопатом бывший парашютист Кевин Бек собрал свой автомат за 15 секунд, остальные, уже успевшие сесть в автобус, услышав шум, были готовы через полминуты. Но всё пошло не по плану, в неравный бой вступить пришлось прямо в аэропорту, который всё-таки удалось захватить (при этом бойцы Хоара сожгли полицейский броневик). Но дальнейшие действия стали невозможны из-за прибытия дополнительных сил, в том числе армейских частей. Осознав, что делать на Сейшелах им больше нечего, Майк и его парни захватили индийский самолёт и отправились на нём обратно в ЮАР, где были арестованы на 6 дней. Мировая пресса «окрестила» эту операцию «Турне с переворотом».

За нападение на аэропорт и угон авиалайнера Хоара осудили потом на 20 лет (отсидел 33 месяца). За это время Хоар получил множество писем со словами поддержки от бывших заложников, освобожденных им в Конго, их друзей и родственников. Вот что было написано в одном из них:

«Уважаемый полковник. 25 ноября 1964 года, в день стэнливильской резни, Вы вместе с полковником американской армии Раудштейном и отрядом ваших людей спасли американскую семью, которая жила на окраине города, удерживаемого повстанцами. Вы тогда посадили маленькую девочку на заднее сиденье своего грузовика и отвезли семью в безопасное место. Я и есть та маленькая девочка. Сейчас мне 23 года. Теперь у меня есть муж и собственные дети, и я их очень люблю. Спасибо за то, что подарили мне жизнь».

Выйдя на свободу, Хоар стал писать книги и мемуары: «Наемник», «Дорога на Каламату» и «Сейшельская афера».

Майкл Хоар умер 2 февраля 2020 года в Дурбане (ЮАР) на сто первом году жизни, и о его смерти сообщили СМИ всего мира.

Евгения Барсова

Поражение после победы. Война в Алжире

Война в Алжире, начавшаяся в ночь с 31 октября на 1 ноября 1954 года и продолжавшаяся восемь лет, унесла жизни полумиллиона человек, большинство из которых были арабами. Несмотря на военные успехи в борьбе с повстанцами, из-за провала на политическом фронте Франция была вынуждена оставить свою колонию.

Оккупация длиной в столетие

История французского завоевания Алжира берёт своё начало с 1830 года – именно тогда на берег Северной Африки высадился десантный корпус, и после непродолжительной обороны город был взят. Официально его захват объяснялся необходимостью избавления от турецких правителей. Поводом к взятию города послужил и дипломатический конфликт, произошедший тремя годами ранее, когда алжирский бей ударил французского консула мухобойкой. В действительности же французские власти рассчитывали на то, что военная кампания сплотит армию и поможет утверждению реставрированной власти короля Карла X. Этот расчёт отказался неверным, и вскоре власть короля пала. Впрочем, это не помешало французам колонизировать остальную территорию Алжира – началась оккупация, которая продлилась 132 года.

В начале оккупации местное население ещё предпринимало попытки сопротивления – очаги восстания вспыхивали в разных уголках страны, но были подавлены. В 1848 году Алжир был объявлен французской территорией под управлением генерал-губернатора и поделён на департаменты во главе с префектами. Арабы прозвали первых колонистов «черноногими» – вероятно, по причине того, что те носили чёрные кожаные ботинки. Черноногие осовременили Алжир, начали строительство шоссе, железных дорог, школ и больниц, а избранные из числа местного населения теперь могли изучать французский язык, историю и культуру.

ФНО начинает борьбу

К 1945 году Алжир населяли почти миллион европейцев, пятая часть из которых была чистокровными французами – власть над страной принадлежала им, как и наиболее плодородные земли. Коренное население не имело права занимать высокие государственные посты и было ограничено в избирательных правах. Несмотря на более чем столетнюю историю колонизации, в 40-е годы в стране стала разгораться борьба за независимость. Поначалу это были одиночные акции, которые становились всё более успешными – так, мятеж в городке Сетиф, произошедший в 1945 году, породил беспорядки по всей стране, на которые французы отреагировали чудовищными карательными акциями. События в Сетифе наглядно продемонстрировали, что мирная борьба за свои права для алжирцев невозможна.

Фронт Национального Освобождения (ФНО) стал самым крупным движением, возникшим в результате слияния нескольких группировок и возглавившим борьбу за независимость Алжира. Сдача французского гарнизона в Дьенбьенфу 7 мая 1954 года, произошедшая в далёком Вьетнаме, воодушевила алжирцев на попытку достичь желанной независимости вооружённым путём. Эта борьба основывалась, прежде всего, на местном партизанском движении. Помимо этого, вожди ФНО рассчитывали на поддержку ООН, арабских стран и помощь коммунистического блока, а также намеревались заявить о праве алжирского народа на самоопределение на международной арене.

Зуавы

Основным полем своей деятельности Фронт избрал территорию горного массива Орес, служившую укрытием от правительственных войск. В 1945-54 годах горцы трижды поднимали восстания против французов, а потому руководство ФНО рассчитывало, что вновь сможет заручиться поддержкой населения.

Как беспорядки переросли в войну

В октябре 1954 года по всему Алжиру разносились указания: «Вооружаться, тренироваться и быть наготове». ФНО создавал подпольные сети мастерских по производству взрывных устройств, партизанам тайно доставлялось огнестрельное оружие, от магазинных винтовок времён Первой мировой до вооружения, утерянного американцами при высадке в Северной Африке в 1942 году. Решающим моментом для восстания был выбран канун Дня всех святых (ночь с 31 октября на 1 ноября) – около семисот мятежников одновременно осуществили семь нападений в разных районах страны, убив семерых и ранив четверых французов. Французские власти не усмотрели в этом начала войны, так как численность повстанцев была незначительной, а их вооружение оставляло желать лучшего. Однако мятежники были настроены решительно, намереваясь лозунгом «чемодан или гроб» вынудить европейцев покинуть Алжир под страхом смерти. Этот призыв изумил тех, кто считал страну своим домом из поколения в поколение – алжирским французам казалось невероятным, что кто-то может усомниться в их праве именоваться алжирцами.

В самой Франции решение об удержании Алжира было обусловлено рядом причин: присутствием там множества поселенцев, формальным включением его в состав метрополии, престижем государства и, наконец, обнаружением нефтяных залежей на юге страны.

На момент начала восстания французские власти имели в своём распоряжении около 49 000 солдат всех родов войск. Военно-воздушные силы французов состояли из восьми «юнкерсов» и одного вертолёта. Неверная оценка властями метрополии реального положения дел позволила повстанцам накопить силы и превратила в неизбежность распространение партизанской войны на всю территорию Алжира. Ответом колонизаторов на повстанческий террор стали беспорядочные аресты подозреваемых, поиск и уничтожение партизан.

Социальные и экономические реформы, спешно проводимые правительством Франции, запоздали, а потому не принесли желаемого результата. Хотя коренным жителям теперь был открыт доступ к государственным постам, образование стало доступным, снизилась разница в заработных платах между европейцами и мусульманами, вождей ФНО ничего кроме полной независимости удовлетворить уже не могло. Эскалация конфликта продолжилась. В страну прибывали армейские подкрепления, и в марте 1955 года в Алжире было объявлено военное положение. Повстанцы по-прежнему испытывали трудности с вооружением, поэтому тактика ФНО заключалась в ведении войны на истощение. Мятежники сосредоточили свои усилия на расширении подпольных структур, склоняя народ на свою сторону – как с помощью пропаганды, так и запугиванием.

Террор как инструмент борьбы

ФНО отменил запрет нападать на европейских поселенцев и приступил к неограниченному террору против французского населения Алжира. Тем самым повстанцы провоцировали власти Франции на ответные военные меры и способствовали росту отчуждения между двумя народами. Так, 20 августа 1955 года мятежники совершили зверское нападение на европейскую общину в городке Филиппвилль, убивая людей без различия возраста и пола. Солдаты, прибывшие на место, разбирались недолго и, собрав всех схваченных, выстроили их у стены и расстреляли из пулемётов. Согласно официальным источникам, количество убитых составило 1273 «повстанца», действительное же число жертв осталось неизвестным.

Зверства повстанцев изменили отношение к ним со стороны французских военнослужащих, а рост насилия со стороны армии привёл к тому, что партизанские отряды стали пополняться ещё большими темпами. Кроме того, алжирские повстанцы стали получать материальную помощь и поддержку от стран коммунистического блока и арабских государств.

Во Франции события в Филиппвилле привели к смене правительства во главе с премьер-министром Ги Молле. Его политика в отношении Алжира заключалась в том, чтобы сначала выиграть войну, а затем проводить реформы. Меры по увеличению армейского контингента в Алжире вывели войну на общенациональный уровень – численность французских войск в стране возросла с 50 000 человек в 1954 до более 400 000 человек в 1958 году. Сначала контингент пополнялся за счёт ветеранов, которые возвращались из Индокитая. Позднее Алжир стал местом дислокации одного из самых боеспособных французских подразделений – Иностранного легиона. В первые годы войны солдаты французской армии были плохо подготовлены к африканским условиям и не имели опыта ведения антипартизанской борьбы. Основным подходом к борьбе с повстанцами стал «квадрильяжный» метод, согласно которому страна делилась на семьдесят пять секторов. В каждом из них находились гарнизоны, проводилось патрулирование и было налажено сотрудничество с САС (Специальной Административной Секцией) – особой организацией, выступавшей посредником между администрацией и местным населением при проведении военных операций, а также оказывавшей населению социальную помощь.

Важнейшим местом борьбы за независимость стала алжирская столица. Одному из лидеров ФНО Ясефу Саади было поручено начать в городе безжалостный террор с целью дискредитации французского правления, и вскоре Алжир погрузился в хаос с непрекращающимися взрывами и повсеместными убийствами. Террор со стороны повстанцев вызвал ответные действия французов – так называемый ратоннаж (избиение арабов). Известно, что во время боёв за Алжир без вести пропали около 3000 мусульман. Наведением порядка в столице руководили генерал Массю и майор Оссаресс, которые ввели комендантский час и оградили мусульманское население города колючей проволокой. В военном отношении ФНО потерпел поражение – погромы и взрывы в столице прекратились, а Ясеф Саади попал в плен. В самой же Франции бои за алжирскую столицу подняли волну критики в адрес армейского руководства, которое, в свою очередь, испытывало отвращение и ненависть к правительству Четвёртой Республики.

Французский парад в Алжире

Теперь большинство боевиков ФНО оказалось за пределами Алжира (многие нашли укрытие в соседних Тунисе и Марокко), и французские власти сосредоточили свои усилия на изоляции страны, перехватывая корабли и перекрывая воздушные трассы. Помимо этого, на тунисской границе была возведена знаменитая «линия Мориса» – восьмифутовая ограда из колючей проволоки под напряжением в 5000 вольт, минные поля и наблюдательные вышки. Все эти усилия заставили повстанцев ощутить тяжелейшую нехватку оружия и боеприпасов, ставя под вопрос само существование партизанских отрядов.

Однако в это время политическая обстановка в метрополии стала меняться. Непопулярность войны, экономические и социальные затруднения снизили уровень поддержки правительства во Франции, в то время как в Алжире любые планы по смене курса воспринимались черноногими как предательство. 13 мая 1958 года они захватили столицу колонии и провозгласили собственное правительство чрезвычайного положения. Командование армейского контингента поддержало это самопровозглашённое правительство, и Франция была на грани революции, когда в игру вступил Шарль де Голль, ставший премьер-министром. В свою очередь, вожди ФНО объявили о создании Временного революционного правительства Республики Алжир, и эта идея была немедленно поддержана арабскими странами.

Придя к власти, де Голль назначил командующим войсками в Алжире генерала Мориса Шалля, который сразу начал широкомасштабные рейды по поиску партизан. Его «Операция Оранье», начатая элитными частями парашютистов, за которыми следовали механизированные колонны, объединила действия наземных и авиационных частей. Так, вертолёты H-21, прозванные «летучими бананами», за пять минут могли высадить два батальона десантников. Кроме того, для штурмовки наземных целей были переоборудованы триста учебно-тренировочных самолётов. Механизированные колонны блокировали партизан, после чего штурмовики наносили по ним ракетно-бомбовые удары. По словам генерала Шалля, в ходе операции, продолжавшейся два месяца, французам удалось разгромить половину повстанческих отрядов.

Франция меняет курс

Несмотря на военные успехи, французы так и не выработали политического рецепта завершения конфликта. Де Голль намеревался сохранить общность между двумя народами, предоставив мусульманам равные гражданские права с французами. 16 сентября 1959 года он заявил, что вопрос о предоставлении Алжиру независимости будет решаться на референдуме. В ответ единственный выживший из девяти руководителей ФНО Белькасим Крим, обращаясь к своим сторонникам, подчеркнул: «Ваша борьба вынудила врага говорить о самоопределении, отказываясь от мифа о французском Алжире». С этого момента подполье прекратило все явные военные операции, дабы продемонстрировать миру, что ФНО остался непобеждённым. На международной арене началась активная пропаганда поддержки Алжира в борьбе за самоопределение, а агитаторы ФНО осуждали действия французов в колонии, пытаясь посеять раздор между Францией и её союзниками.