скачать книгу бесплатно
– Не знаю, – передёрнула плечами Алёнка. – Отец сейчас посмотрит, что там с ним… А этот наделал делов и в кусты…
Это она про Алексея. Если быть перед собой откровенной, то Лёля даже немного обиделась на него. Мог бы остаться и объяснить, что к чему, а то спрятался, как нашкодивший кот. Алёшка был такого же возраста, как и Настя, но всё детство они дружили втроём. Ходили вместе в лес, на речку, в поле к родителям. Общие игры и разговоры. Поэтому теперешнее бегство Алёшки Лёля расценила как чуть ли не предательство.
Отец вернулся, когда уже стемнело. Во дворе послышался стук копыт. Мать спешно отложила прялку, жестом показала девчонкам не ходить следом и выскочила из дома. Девчонки приникли к окну, но в плотной темноте не многое можно было разглядеть. Слышались только низкие мужские голоса. Девочки узнали голоса старших братьев, Ждана и Нечая, и отцовский. Слышались суета и возня. Мать снова быстро вошла в дом и, взяв целый ворох какого-то тряпья, опять вышла. Девчонки изнывали от любопытства, но в этот вечер они так ничего и не узнали. Мать строго-настрого приказала им идти в свою половину дома и ложиться спать, без разговоров и расспросов.
Они еще долго лежали без сна, перешёптываясь и прислушиваясь к звукам в ночи, пока, наконец, сон не одолел каждую.
4
Рано утром мать разбудила Настю и поманила рукой за собой. Лёля ещё спала. Настя быстренько привела себя в порядок и приготовилась выслушать мать.
– Так, Настасья, – сказала она, попутно наливая молока в большую глиняную кружку и отрывая от хлеба, ещё теплого и дымящегося, большой ломоть. – Вот, возьми и отнеси в сарай, где сено.
Настя приняла всё это из рук матери, но стояла и хлопала глазами.
– Зачем это? – не понимая, спросила Настя.
Мать заметно нервничала и колебалась.
– Там… – шепотом неуверенно начала она. – Раненый этот… Алёшка его вчера в лесу чуть не зарезал. Отец его привёз…
Мать посмотрела на нахмурившуюся Настю и шумно выдохнула. Помолчав, снова зашептала:
– Настя, мне это тоже не нравится, но отцовские решения не обсуждаются.
Настя молча смотрела на мать и не двигалась с места.
– Его нельзя было бросать в лесу, – продолжила мать. – И добивать его отец не стал, он же не зверь какой-то… Другого выхода не было. С этими половцами у нашего князя договор, они охраняют наши границы. А тут Лёшка… будь он не ладен… Ох, не вышло б беды какой из-за этого!
Огромные голубые глаза матери наполнились слезами. Всем были известны жестокие набеги кочевников на другие города и селения. И даже когда говорили о том, что одно из их племён на стороне князя, никто не относился к ним с доверием. Наоборот, народ стал ещё больше их опасаться. Ведь это было равно, как если б стая волков охраняла табун лошадей.
– Только ты там осторожней… – продолжала мать. – Он ещё очень слаб, но ты всё поставь рядом и уходи. Захочет есть, сам возьмёт… бусурманин проклятый… Ты поняла?
Мать строго погрозила Насте указательным пальцем и промокнула глаза фартуком.
Настя вышла. Ей не было страшно. Было скорее любопытно.
Она вошла в сарай и прошла в ту его часть, где складывалось сено, сухое, но всё ещё вкусно пахнущее. Здесь на деревянном островке пола было настлано немного сена и старого тряпья, на котором лежал молодой человек, совсем ещё мальчишка. На лице его были ссадины, через всю правую щеку, от виска до подбородка, шёл старый некрасивый шрам, а на теле, уже тщательно перевязанном чистыми тканями, проступали красные пятна крови. Он был слегка прикрыт тёплым одеялом и лежал с закрытыми глазами. Лицо его было очень бледным… и каким-то странным.
Настя стояла над ним, нахмурившись, и пыталась разобраться, что же её так смущает во внешности этого человека.
Она присела рядом, не сводя с него глаз, и поставила рядом кружку. Сверху на кружку водрузила кусок хлеба. Его светлые волосы разметались вокруг головы вперемешку с сухой травой, а выражение спящего лица казалось безмятежным. Настя поднялась и, развернувшись, собралась было выйти, как услышала за спиной слабый оклик.
– Подожди…
Настя даже не сразу поняла, что это был его оклик. Она в недоумении оглядела сарай и уставилась на половца. Он приподнял голову и смотрел на неё.
– Не уходи. Как тебя зовут?
И вот теперь Настя поняла, что же её так смущало. Он не был похож на представителей кочевых племён, которых она иногда видела рядом с отцом. У него было славянское лицо. Большие голубые глаза и светлые, соломенного цвета, волосы.
– Ты говоришь по-нашему? – воскликнула Настя. – Откуда ты знаешь наш язык?
Он снова опустил голову на свою лежанку.
– Моя мать меня научила. Она славянка… Была…
Настя стояла в растерянности: ей нужно было уже уходить, но и стало интересно.
– Меня Настей зовут, – помолчав, сказала она.
Он потянулся к кружке с хлебом и взял хлеб в руки. Отщипнув от него небольшой кусочек, отправил в рот и медленно прожевал.
– Вкусно… Спасибо… – проглотив, произнес он. – А я – Торай.
Он попытался привстать, чтобы выпить молока, но скривился от боли и снова лёг. Настя вздохнула и, подойдя, присела рядом.
– Давай помогу.
Она помогла ему приподняться, подложила под голову и плечи побольше сена, скрутив его в валики, и поддержала кружку с молоком, чтоб не выронил.
И тут в сарай вбежала мать. Увидев, дочь, склонившуюся над раненым, она в испуге выкрикнула:
– Настасья! А ну-ка отойди сейчас же от него!!!
Подойдя к ним быстрым шагом, она рывком дернула на себя Настю.
– А ты! … – полными страха глазами она уставилась на Торая. – Если хоть только пальцем дотронешься….
Она не закончила фразу, погрозила половцу пальцем и, держа Настю за руку, буквально вытащила следом за собой на улицу. Там она развернула её перед собой.
– Ты в своём уме?! – негодуя налетела она на дочь. – А если б он тебе что-то сделал??? Ты своей головой думаешь?! Ушла и пропала! Больше не приближайся к нему!
– Мама, ну Вы же сами меня к нему отправили. Да к тому же, чего его бояться, он даже подняться не может…
– Это волки, дочь! Они тебя и на расстоянии загрызут!
– Может они и волки, мама, но я – не животное! Я не могла его оставить голодным и беспомощным. И вообще, к чему этот разговор? Зачем его сюда привезли? Наверное, для того, чтобы выходить? Я же правильно понимаю? Если б отец хотел от него избавиться, то он бы сделал это в лесу, а не в собственном доме, мама.
Настя смотрела на мать сверху вниз. Настя ростом и статью пошла в отца. Высокая, стройная, крепкая, с густыми и длинными косами тёмно-русого цвета. А мама была маленького роста, с не совсем здоровой худобой и светлыми негустыми волосами, которые она заплетала в косы и прятала под красивыми цветастыми косынками. Два старших сына так же пошли в отца, и только Лёля была почти точной копией матери, с такими же огромными синими глазами, какими сейчас на Настю смотрела мать.
– Поговори у меня ещё… – бессильно буркнула мать и, махнув на Настю рукой, заспешила в дом.
Как и с мужем, со своими детьми у неё спорить не получалось. Настя пошла вслед за матерью. Зайдя в дом, она увидела, что Лёля уже тоже встала и завтракает, сидя за общим столом.
– Садитесь обе рядом, поговорить мне с вами нужно, – сказала мать и налила кружку молока Насте.
Настя села за стол рядом с Лёлей и оторвала от буханки хлеба небольшой кусок. Мать села напротив них и, сложив перед собой руки в замок, строго и решительно посмотрела на дочерей.
– Это, наверное, про вчерашнее? – не переставая жевать, с набитым ртом спросила Лёля.
– Да, про то, что произошло вчера, строго-настрого наказываю никому не говорить, – сказала мать. – С Алексеем отец сам разберётся. Это очень серьёзное дело, девочки. Так что не смейте болтать языками. А тебе, Алёна, в сарай не ходить! Поняла?
– Нет, – открыв рот, честно призналась Лёля. – Почему не ходить?
– Отец привёз раненого кочевника, – вместо матери ответила Настя.
Лёля ахнула и округлила и без того огромные глаза.
– И он у нас в сарае??
– Всё, без разговоров, – вскочила из-за стола мать. – Все всё поняли? Ешьте и потом все за работу, живо!
5
Перевалило за полдень. В делах и заботах день проходит быстро. К сараю девчонки не приближались. Всё работы, какие были так или иначе связаны с ним, делала мать. Сарай закрывала на замок, ключ прятала. Береженого Бог бережет. Насте было не интересно, а вот Лёля мучилась любопытством. Даже попыталась отыскать щелочку в двери сарая, чтобы хоть что-то разглядеть. Настя рассмеялась над ней и сказала, что та может даже не пытаться заглядывать, потому что ничего не увидит, так как половец находится там, где сено.
– А ты откуда знаешь? – буркнула Лёля.
– Ну я ж его утром кормить ходила, – мимоходом ответила Настя.
– Как?! – воскликнула Лёля. – А почему ты мне ничего не сказала???
– Вот поэтому! – смеясь, сказала Настя и погрозила ей пальцем.
На крыльцо вышла мать с корзиной. Нужно было отнести обед братьям в поле. Девочки взяли корзину и вышли со двора. Путь их лежал по накатанной телегами дороге вдоль кромки леса.
– Натя, ну скажи, он сильно страшный? – заглядывая в лицо Насте, всё пыталась выведать Лёля.
– Хм, с чего ты взяла, что он страшный? – удивилась Настя.
– Ну как?! – недоуменно воскликнула Лёля. – Он же… убийца, душегуб… и всё такое!
– А, ты вот про что… – задумчиво сказала Настя. – Было бы, конечно, здорово, если бы всё в жизни было так просто…
Действительно, было бы всё так просто. Плохое – значит уродливое. А то смотришь в его чистые и честные глаза и поверить не можешь, что этот человек безжалостный душегуб и алчный грабитель. Как в таких благородных оболочках могут скрываться жестокие демоны? Так получается, что жизнь только со временем раскрывает всю истинную сущность людей. И сразу невозможно понять, кто перед тобой: ангел, или демон. Наверняка и этот молодой кочевник был когда-то красивым мальчиком без шрамов и других отметин. И сейчас за его злодеяния жизнь ставит свои клейма, чтоб другие видели, кто он есть на самом деле. Да, наверное, это так.
Все эти мысли, словно табун лошадей, пронеслись в Настиной голове и внесли ещё больше сумятицы. Поэтому она решила поразмыслить над этим позже.
– Какой он, Натя, ну расскажи! – дергала Лёля в нетерпении.
– Знаешь, вот если бы не шрам во всё лицо, то, наверное, он был бы очень красивым, – сказала Настя. – И, наверное, глядя на него, можно было бы подумать, что он какой-нибудь заморский царевич. У него благородные черты лица… белая кожа, светлые волосы, голубые… красивые глаза…
Настя, сощурившись от солнца, глядела вдаль и в свои мысли. Она мысленно воспроизводила образ Торая, пытаясь состыковать с известной ей о нём и о его народе информацией. Вспомнила все рассказы о жестоких набегах кочевых племён степи. И картинка совсем не хотела складываться. Нет, он вписывался в эту картину, что рисовалась в голове у Насти, но он выбивался из неё, будто был над всем этим бушующим морем смертей и бед.
– …Абсолютное Зло… – пробормотала она своим мыслям.
– Он, да? Он абсолютное зло? – с придыханием и ужасом в голосе спросила Лёля.
– А? … – вернулась из своих мыслей Настя. – Нет, не он… Это я так, задумалась.
Настя нахмурилась в попытках отогнать от себя эти мысли. Они были не своевременными. Настя не любила додумывать всё на ходу, не зная всех фактов, а потом блуждать в догадках. Лучше она разузнает обо всём и поразмыслит над этим перед сном, когда в ночной тишине никто и ничто не может отвлечь её от раздумий и сбить с мыслей.
– Он не может быть светлым… – вдруг произнесла Лёля.
– Что? – Настя неожиданно вздрогнула от этих слов.
– Ну ты сказала, что у него белая кожа и светлые волосы… Я почему-то думала, что они все чёрные, – сказала Лёля и добавила тихим голосом. – Как черти в сказках…
Настя рассмеялась. Они шли по дороге между полем и лесом. Жарко пригревало солнце, и облака мягкими белыми кучами плыли в высоком небе. В воздухе стоял звон и жужжание. Вдали колыхалось жаркое марево. Корзина ощутимо оттягивала Насте руки, и она часто перекладывала её то в одну, то в другую. Лёля топала рядом. Настя была гораздо выше её и шла неторопливо, но Лёле с её небольшим росточком приходилось делать широкие шаги. Целая куча коротеньких светлых волосинок выбилась из косы и вздыбилась, поднятая легким ветерком так, что казалось будто над головой у Лёли светящийся нимб. «Мой ангел-хранитель, а косынку-то не надела», – усмехнулась про себя Настя и, стянув с головы свой платок, протянула сестрёнке.
– Быстро повяжи, – сказала она Лёле. – А то напечёт голову, болеть потом будет.
Лёля вскинула на неё взгляд.
– А ты как же?
– А я уже большая, мне ничего не будет.
– Ага… как же, не будет… – забурчала Лёля, но косынку повязала.
За спиной послышался оклик. Они разом обернулись. Их догонял Алёшка. Настя, увидев его, почувствовала лёгкую досаду. Ей почему-то не хотелось ни видеть его, ни разговаривать с ним. Она, отвернувшись, продолжила свой путь. Догонит. Лёля посмотрела на сестру и поступила так же.
Настя ещё не поняла, почему произошла в ней такая перемена. Они вместе с детства. Знали друг о друге практически всё и понимали с полуслова. Взросление, конечно, вносило свои коррективы. Алёшка давно стал заглядываться на Настю по-другому. Как и множество других молодых людей в их селе. И ей это тоже нравилось. И льстило. Настя была завидной невестой, начиная с влиятельной и богатой семьи и заканчивая её собственными личностными качествами. И на их молодёжных посиделках Настя часто была в центре внимания. Но внимание Алексея, да и сам он ей нравились больше всех остальных.
Но сейчас всё изменилось… Когда Лёля сказала ей, что Алёшка кого-то прибил в лесу, она не могла поверить. Этого просто не могло быть. Он не мог никому причинить вреда. Кто угодно из знакомых ей парней. Только не Алёшка. Этот светлоглазый и добрый мальчик, который любил всех животных и насекомых на свете не мог просто так, ни за что и бездумно взять и прибить кого-то в лесу.
Прошедшей ночью Настя долго лежала без сна, глядя в темноту распахнутыми глазами, пытаясь аргументировать свои мысли и убедить себя, что он поступил правильно. Да, ведь сейчас неспокойное время и нужно быть начеку каждую минуту, и суметь защитить себя, свой народ и свою землю… Но тут же приходила в голову другая мысль, что всем известно, что с этим половецким князем у нашего князя было заключено мирное соглашение и договорённость об охране границ нашего княжества. И нарушение их с нашей стороны теперь может повлечь большую беду для всего нашего народа. Почему Алёшка поступил так не подумавши, так глупо? И тут же Настя снова убеждала себя, что, возможно, он просто защищался, и кочевник напал на него первым.
Сейчас как раз была отличная возможность поговорить с Алёшкой и узнать у него всё, о чём он думал в тот момент, и что думает сейчас. Но Насте хотелось избежать разговора, будто она уже знала всё наперёд… Перед её мысленным взором стояли голубые, бездонные, как само небо, глаза раненого воина-кочевника. Они словно сами рассказали ей всё, как было на самом деле. Как бы Настя не отгоняла от себя эти мысли и не пыталась убедить себя, что все они просто игра её воображения, но они прочно заякорились в её голове, словно правда, реальная и непоколебимая.
– Давай я понесу корзину, – сказал Алёшка, догнав их и переводя дыхание.
Он взял у Насти корзину и пошел рядом с ними. Казалось, что настроение у него было преотличным.
– А ты почему не на сенокосе со всеми? – спросила Лёля.
– А я с вашим отцом к князю ездил! – с гордостью произнес Алексей.
– Ого! – восхитилась Лёля. – Это зачем же?
– Ну нужно же было рассказать, что вчера произошло. И сказать, что зря князь затеял дружбу с этими иноверцами. Не доведёт это до добра.
– Ух-ты, – не выдержала и саркастически усмехнулась Настя. – Давно ли ты стал княжеским советником?
– Не нужно смеяться, Настенька, – тоном прожившего жизнь мудреца произнес Алексей. – Ты не была на моём месте.
– Да и не дай Бог… – буркнула Настя.