скачать книгу бесплатно
– Прости, Кейла… Такие дела… Как говорят, «родить – нельзя погодить». Дела есть дела. Новая жизнь спешит вылезти на холод, так что не стоит терять времени, Кейла, а то путь станет еще короче намеченного.
Фирл отошел ближе к двери. Точно так же, как Кир, что-то пробормотав, он опрокинул на себя ведро холодной воды. Задорно крякнув, он отставил ведро и пересказал разговор с Кейлой, уместив всего в пару фраз её долгий сбивчивый рассказ:
– Островитяне просят камень и дают взамен еду. Много еды, которую они готовы нам возить через Синие горы.
– В Синих горах всегда снег – там не пройти. Ты же знаешь, я пробовал трижды. Сомневаюсь, что этот год лучше прочих.
– Да, мой мальчик, через Синие горы, но не через перевалы, а по воздуху. Небо – это хорошо… – Фирл мечтательно устремил взгляд в низкий потолок, словно видел за ним бескрайние высоты голубого океана. – Я уверен, что нам по пути с островитянами. Жизнь у них тоже не яблоки в меду, но с нами попроще станет. Там, за горами, людей поболе живет и гномов до кучи. Тесно, стало быть, им стало. Война вот-вот начнется – гномы с людьми того и гляди зарубятся. Есть там Магнус, Носящим Корону еще кличут, он, вроде, над людьми юга старший – над всеми артелями юга голова. Как только управляется? Тут за одной-то догляда не хватает… Есть там еще два клана гномьих, что в горах, да вдоль западного моря живут. Над ними, вроде, как и у нас совет своих мастеров стоит. Ну и есть острова вольные, которым Магнус, стало быть, не указ. Они в аккурат где-то за Шумным проливом торчат – вот с них наша красавица к нам и прилетела. Чтобы, значит, против остальных стоять проще было, с нами дружить островитяне хотят. Посмотри, что мы можем для них сделать. Ладно? Там еще Кейла бумагу от их старших привезла – посмотри, а то мне глаза ломать не в радость.
– Как все просто. Нам историю и хитросплетение связей знатных родов годами вдалбливали, а этот старичок, стоя на пороге, все на пальца» объяснил. А ведь, если отбросить лишнее, все верно выходит. Кейла, поражаясь, как этот простоватый старик выудил из её рассказа главное, пыталась припомнить, не сболтнула ли чего-нибудь лишнего. Она постаралась собраться, чтобы впредь вести себя как подобает настоящему послу Вольных Островов. Но сил на политические игры решительно не было. Единственное, что ей удалось, так это лучше укутаться в простыню и сесть прямо, приготовившись к разговору с Киром. – Как жаль, что этому всему нас в академии не учили. Инструктор Юрас столько раз повторял, что политика – удел опытных торговцев, и что к торговле тоже дар должен быть… Почему нас этому не учат?
Выглянув за дверь, Фирл обернулся, озорно сощурив глаза, он плеснул на горячие камни печи остатки отвара. В парной немедленно стало невыносимо жарко и душно, так что Кир жестом предложил Кейле выйти на воздух, но оказалось, что дверь снаружи уже подпирала визжащая ватага детворы. Некромант, смеясь, с трудом переборов сопротивление шалопаев, заставил сорванцов сверкая пятками выбежать из предбанника.
– По воздуху? – развеселившийся Кир протянул гостье сухую простыню. В его, заблестевших веселым огоньком, карих глазах легко читалось сомнение. – Это что же за магия такая?
– В ваших краях никто не видел воздушных шаров? – улыбнулась в ответ пилотесса, по-новому разглядывая Кира в дневном свете, ведь за плохим человеком дети гурьбой не ходят. После парной она действительно чувствовала себя чудесно, словно и не было памятного перелета. Сейчас Кейла уже сама сгорала от любопытства, надеясь побыстрее узнать все, что можно о быте и обычаях этой странной артели.
Поняв, что гостья отдохнула, в предбанник вернулась хозяйка дома, которая тут же вытолкала Кира в соседнюю комнату, позволяя девушке одеться в чистую, но непривычную одежду северян. Из-за приоткрывшейся двери, ведшей в дом, послышалось множество голосов. По отголоскам Кейла поняла, что там собралась чуть ли не вся артель. Послышалась музыка, стук расставляемой посуды, смех и песни. Хозяйка пояснила, что сегодня в артели праздник – праздник в её, Кейлы, честь и что всем не терпится побольше узнать о чудесной жизни по ту сторону Синих гор.
***
Магнус быстрым размашистым шагом вошел в свой кабинет, где, преклонив колено, его ожидал воин с рубиновой брошью на плаще. Носящий Корону пересек комнату, усевшись на любимое мягкое кресло, взял с низкого столика спелое яблоко и, жестом отпустив охрану, дружески улыбнулся гончему Короны.
– Заканчивай с этикетом, Оттор, ты слишком усердно служишь мне, чтобы попусту гнуть спину. Садись и рассказывай! – он указал другу на низенький табурет. Гончий терпеть не мог этот образец искусства древних мастеров, так как на нем невозможно было усесться достаточно удобно. Он был уверен, что Магнус нарочно мучает его, но противиться его воле не мог: привилегия сидеть в присутствии Короны была дарована не многим.
– Сир, есть крайне важные новости с Серпа, – Оттор физически не мог откладывать важные дела на потом и сразу приступил к докладу. Он специально не называл Серп гномьим, зная, как Магнус относится к утрате любых земель его далекими предками. Для Короны Серп – лишь временно утерянная провинция. Действительно, Носящий Корону любил и умел мыслить широко, возможно, именно поэтому за время его правления ни одна провинция не взбунтовалась. – Достоверно известно, что гномы удерживают посланницу Островов, некую Кейлу. Она несла бумаги особой важности и неудачно приземлилась в предгорьях.
– Гномы осмелились перехватить послание Короне? Что о нем было известно? – небрежно осведомился Магнус. Оттор не раз слышал, как Носящий Корону отправлял людей на свидание с палачом именно таким безучастным тоном.
– Нет, сир. Но известно, что послание было не Короне, а северянам, – Оттор поерзал, пытаясь удобнее устроиться на проклятом табурете.
Магнус отложил яблоко и внимательно посмотрел на гончего:
– Дальше продолжай все очень и очень подробно, а потом потрудись запечатлеть все на бумаге. Она пыталась перелететь через Синие Горы?
– Да, сир, ее поймали в предгорьях после продолжительного перелета.
– Она смогла перелететь через Шумный пролив и добраться до гор? Весьма похвально для новенькой, – Магнус постарался запомнить имя девушки, как делал всегда, когда дела касались талантливых магов, – Как ты сказал, Кейла?
– Кейла, сир, – Оттор едва заметно улыбнулся. – Она летела не на север, а с севера, и с ней был посланец северян. Гномы не смогли его задержать, впрочем, как и я.
Оттор сделал паузу в рассказе предоставляя возможность монарху принять услышанное. Магнус поднялся и начал прохаживаться взад-вперед по комнате, так ему легче думалось.
– Продолжай, продолжай, я заинтригован.
– Он оказался сильным некромантом, в ваших землях, сир, я не встречал таких людей. Он сумел обмануть меня и с помощью моего же имени, артефактов и денег скрылся по реке. Позже я напал на его след в Тиле, но ему опять удалось ускользнуть. Кстати, в Тиле мне попался еще один интересный маг – Райз, мне показалось, он придумал что-то важное и умудрился не только скрыть это от милорда Бувиля, но и не поведать об этом судному камню. К сожалению, у меня не было времени разбираться… Также есть хорошие новости: нам удалось задержать разведчика Островов, некого Теомира. Именно он встречал Кейлу и северянина в месте посадки, и, так как его подстрелили гномы, мне удалось обменять его на девчонку. Он доставлен во дворец, чтобы вы его лично допросили.
– Я помню твое донесение, если его вообще так можно назвать. Ты писал, что отправил мне какой-то подарок… Я не понял, о чем это и что с северянином?
– Северянин меня ранил. В принципе, мог и убить, наверное, – Оттор посмотрел прямо в глаза Короне, давая понять, что не видит в этом ничего из ряда вон выходящего, хотя сам, конечно, еще не смог примириться со случившимся. – Он, по всей вероятности, будет пробиваться к Островам, раз уж прилетел к нам с их пилотессой. С вашего позволенья, я хотел бы отправиться в Общий город, чтобы, наконец-то, достать его. Похоже, он станет крайне важной фигурой в игре за север… Ну, а «подарок» прибыл с опозданием. Доставлять его небоходом было безумием. Гномы бы завернули прямиком на Рукоять Серпа… Ну, а лошадки не так быстры, как я. Он ждет аудиенции, сир.
Магнус подошел к окну, из которого открывался вид на цветущий внутренний сад и подвел итог своим недолгим раздумьям:
– Оттор, завтра же ты тайно летишь в Оград. Прокатишься за мой счет в лучшей каюте небохода. Сегодня ты мне нужен здесь. Сейчас идешь прямо к моему лекарю. Затем напишешь подробный отчет обо всем. Пиши, не выбирая выражения – береги время. Вечером зайдешь ко мне еще раз, я передам тебе личное послание одной безумной гордячке. Доставишь его ей в руки, – монарх хлопнул в ладоши и в кабинет вбежала стража. – Помогите господину Оттору не забыть посетить моего лекаря и проследите, чтобы ему никто не мешал отдыхать до вечера.
***
На вид посланнице островов было от силы лет двадцать пять, скорее даже около двадцати. Почему островитяне послали только ее, без мужчин, Фирлу было совершенно непонятно. А на это, как и на все остальное в жизни, должны были быть простые, если не разумные, то хотя бы понятные причины. Фирл все же сам прочел верительные грамоты чужеземки. Благо, по ту сторону гор так же, как и на севере, разговаривали на общем языке. Когда к нему привели ослабевшую, замерзшую девушку, гордо скрывавшую страх перед нашедшими её охотниками, глава артели сразу понял, что там, откуда она родом, она была не из последней семьи. Попасть в артель случайно она в любом случае не могла, да даже и упади она на голову Фирла вместе со своей деревянной птицей, Фирл всё равно был бы ей рад, как дочери. Как и полагалось, глава артели каменотесов распорядился приготовить гостевые покои, затопить баню и устроить праздник, не жалея запасов мяса. Зная Кира, Фирл был уверен, что уж он-то вернется с богатой добычей. Как-никак случилось настоящее чудо. Оказалось, что по ту сторону гор тоже живут люди. Сам же Фирл занялся приготовлением отвара – его гордости, который он окрестил «отрадой путников». Вдыхавший его пары, быстро переставал чувствовать усталость, становился добрее и, что немаловажно, сговорчивее. Возможно, эта немудреная хитрость хозяина и помогла Кейле почти сразу довериться Фирлу, рассказав о реальном раскладе сил по ту сторону гор. Ну а главная цель чудесного появления девчонки тоже проста и понятна. О чем и было витиевато, но доходчиво написано в переданных пилотессой бумагах. Глава артели жил долго и уже прошел по пути так далеко, что не стыдился оглянуться назад перед его концом. Он помнил пересказы историй прадеда о том, каким был мир до того, как вода поднялась и все стало другим. Поэтому он очень ясно увидел тропинку, по которой за ним пойдут если не все, то многие из вверенной ему артели.
Путь Фирла петлял по просторам тайги, по склонам гор и даже волнам Студеного моря, но ни разу так и не вывел его к жарким землям. На суше горы стеной отделяли артели от остального мира, а в морях северный ветер не давал даже самым лучшим рыбарям пройти через россыпи рифов. Вернее, ни один из храбрецов не смог вернуться назад. Ветра, что бушевали возле Северных ворот – самого узкого пролива, отделившего безжизненные северные островки архипелага Вольных островов от высокого берега материка, – никогда не позволяли северянам узнать, что скрыто за частоколом Синих гор. Все изменилось не так давно, в тот день, когда к артели вышли гномы. Тогда-то Фирл и узнал, что к более богатым землям теперь можно пройти через «Гномий лаз» – длинную чреду пещер и тоннелей, проложенную подгорными мастерами. Вход в Лаз гномы стерегли пуще собственного глаза. Они охотно торговали с артельным людом, но наотрез отказались пускать кого-либо через горы, не объясняя причин. До недавнего времени Фирл никак не мог понять, почему. Но теперь-то он знал наверняка. Знал, и поэтому злоба к слишком сытому югу росла в нем, расцветала, словно ведьмин цветок на болотах, а это было не дело. Фиолетовый мир не любит мрачных мыслей, а принимать роды с тяжелым сердцем уж точно совсем никуда не годилось, поэтому Фирл «выхаживал» злобу, слоняясь по двору. С каждым шагом его разум становился немного чище и яснее. Успокоиться окончательно Фирлу удалось только после того, как он осознал, что со вполне сносного вчерашнего дня ровным счетом ничего не изменилось к худшему. Напротив, глава артели теперь был уверен, что скоро, через год-другой, артельный люд заживет по-новому. Всем обязательно станет легче и теплее: и Северу, и Островам. А вот жадность тех, кто не отдает малого, имея многое, должна быть наказана по законам Севера. Гномы слишком долго жировали за счет северян, да и, Тень их возьми, у артели рыбарей до сих пор умирают дети из-за нехватки овощей и фруктов в то время, как эти недомерки смеют торговать так, как будто у самих дети голодают…
– Решено, артель каменотесов отвернется от гномов. Будем разговаривать, если только они сами стукнут в дверь с низким поклоном. Голод целого края из-за жадности сытых? – Фирл успокоился как всегда быстро. Его мысли обрели стройность и ясность, и он усмехнулся:
– Правы были предки… Сытый голодному не товарищ. Может, они действительно никогда не испытывали настоящий голод?
Глава вторая. Старые игроки и новые фигуры
– Романтика! Прямо как в песнях босоногих портовых бардов! Маг Райз уже который час рассматривал серые каменные стены тюремной камеры. Каменный мешок три на два шага с отверстием под потолком, которое Райз просто отказывался называть окном. С улицы доносился крик чаек – единственная связь с привычным для мага миром. Сесть на узкую лавку с тощим матрацем Райз не решился. Клопы, изредка выползавшие из дыр тощего полосатого недоразумения, отбили у него всякое желание устроиться поудобнее, а перспектива провести в этой камере еще одну ночь нагоняла на мага тоску.
После того, как его арестовала городская стража, он уже дважды рассказал все о том, что касалось его встречи с Киром, и теперь ожидал очередного допроса. По закону допрос мага академии с использованием судного камня мог проходить только в присутствии ректора, чтобы исключить возможность утечки так ревностно хранимых тайн за стены академии. Такой порядок был установлен давно и устраивал и академию, и власть. Маг понимал, что очередной допрос неизбежен, и после того, как он пообщался с верными слугами Короны, и убедился, что свидания с судным камнем не миновать, он решил ускорить события. Мысль о том, что проще отдать Прибор академии, маг прогнал сразу. Риск того, что его детище все же попадет к уважаемому ректору Бувилю, конечно был, а уж Бувиль не упустит шанса поподробнее расспросить бывшего ученика о его изобретении и его возможностях. Хуже того, имея доступ к прибору, Бувиль сможет разобраться в его устройстве сам, со всеми печальными для Райза последствиями. Академия имела право использовать по своему усмотрению изобретения всех магов, за что и платила им немалое жалование. Если Бувиль и Корона поймут назначение прибора, то Райза неизбежно ждет казнь за посягательство на чужие мысли. Никто и никогда не видел, чтобы ректор Бувиль куда-то спешил, он был самым уважаемым человеком в Тиле, а заодно, как это часто бывает, и самым богатым, так что делать что-либо поспешно он считал ниже своего высокого положения. Если бы Райз не решил ускорить события, то мог бы просидеть в камере еще несколько дней, пока господин ректор не найдет в своем плотном графике время на визит в городскую тюрьму. Дел у ректора хватало, по слухам, помимо академии ему принадлежала чуть ли не половина всех земель провинции, поэтому милорд ректор был вечно занят. Укрепившись в мысли, что прибор, очевидно, обречен, Райз решил позаботиться о нем незамедлительно. Отправлять в небытие плод своего каторжного труда было жалко до слез, но Райз всегда старался мыслить трезво и поступать разумно. Поэтому он снял с пальца простое золотое кольцо, опрометчиво оставленное ему стражей. Воткнув его в щель между камнями в полу, он со всей силы несколько раз ударил по нему каблуком. Вскоре в коридоре раздался топот подкованных сапог и тревожные крики. Райз самодовольно представил, как кристалл в приборе вдруг засветился, проплавил оправу и выпал на деревянную столешницу начальника караула. Смяв кольцо, Райз активировал защитное заклятье, которое, судя по звукам, стало причиной небольшого пожара. Это была явная удача, потому что если бы прибор унесли подальше в подвал, то заклятье могло и не сработать.
– Пусть теперь попробуют разобраться, – мстительно подумал Райз, с трудом достав останки кольца из щели. Не прошло и четверти часа, как окованная железом дверь за спиной Райза со скрипом открылась, и из коридора гулко прозвучал густой бас стражника:
– Господина мага просят пройти к господину начальнику стражи.
– С удовольствием. Да, любезный, не найдется ли чего-нибудь попить? – пить из оставленного ему грязного кувшина маг побрезговал и теперь изрядно страдал от жажды. – И вот, сам выпей за мое здоровье.
Райз кинул стражнику бесформенные остатки кольца, которые тот неуловимым жестом, доступным лишь неподкупным слугам Короны, спрятал в глубинах потертого камзола. Закрыв дверь, стражник протянул магу свою помятую, видавшую виды флягу с крепленым вином. Райз с удовольствием почтил память Прибора парой больших глотков, после чего вернул флягу хозяину. По дороге стражник не проронил ни слова до самой двери начальника стражи города. Дойдя до цели, он жестом предложил магу войти в кабинет, а сам остался снаружи. Райз оказался в просторной комнате, где его уже ждали начальник стражи и полноватый лысеющий человек с внимательными глазами и доброжелательной улыбкой – господин ректор академии магии Тиля, гроза всех учеников и магов, господин Бувиль. Все окна в комнате были открыты настежь, от чего занавески развивались в такт дыханию морского бриза. В углу кабинета дымились остатки того, что, по всей видимости, было столом из редкого красного дерева и останками Прибора. Взгляд хозяина кабинета не предвещал Райзу ничего хорошего. Господин Бувиль также всем своим видом демонстрировал серьезность своего настроя, но от Райза не ускользнул лукавый взгляд ректора, мимолетно брошенный на дымящийся результат трудов его подопечного. В центре комнаты на чугунной подставке лежал судный камень. Невзрачный, неотличимый от простого булыжника, размером с бычью голову, коих на побережье Восточного моря было предостаточно, камень внушал ужас многим разумным. Судные камни, пришедшие из древних времен, обладали особыми магическими свойствами. Прикоснувшись к камню, разумный, на некоторое время, лишался возможности безнаказанно лгать. Каждый, кто лгал камню, буквально сгорал. Никто не знал, кто и зачем изготовил эти камни, но, к радости многих подданных Короны и Кланов, блюстители закона не смогли создать ни одного нового судного камня. Немногие уцелевшие после Подъема воды, были распределены между городами и крупными селами, и с их помощью вершился справедливый суд Короны и Совета мастеров. К огорчению слуг закона, камни не удавалось использовать постоянно. После использования камень оставался глух к прикосновениям. Маги считали, что камням требуется «отдых» – восполнение запаса энергии из Великого эфира.
– Здравствуйте, уважаемые господа, – учтиво поклонился Райз. Он не имел опыта общения с судным камнем, поэтому, как и любой другой на его месте, ощутимо волновался. Дверь в кабинет отворилась и двое стражников ворча внесли стол, который был явно хуже того, что имел несчастье покоиться в углу кабинета. Не удостоив мага ответным приветствием, начальник городской стражи Чейз уселся за новый стол и приступил к исполнению служебных обязанностей.
– Ну что же, приступим! Процедуру вы, господин Райз, надеюсь, знаете хорошо? Помещаете руку на камень и честно отвечаете на все вопросы. Солжете – уйдете в Тень, – по тону Чейза Райз понял, что не будь он полноправным магом, перевода в общую камеру и неизбежного избиения ему было бы не избежать.
– Ну-ну, Чейз, не нужно пугать мальчика. Я уверен, что он хороший, – вступился за подчиненного Бувиль. Не успел допрос начаться, как за дверью послышались шаги. Древки копий стукнули об пол – стража взяла на караул. Створки дверей распахнулись, и в комнату быстрым уверенным шагом вошел крепкий мужчина средних лет в запылившемся плаще. Вместо застежки плаща на груди вошедшего красовалась рубиновая брошь – символ власти Короны.
– Господа, разрешите представиться, советник Оттор, гончий Короны, – он небрежно сверкнул рубином на броши. Рубин в символах власти носили только личные доверенные короля. Увидев брошь, Чейз, с удивительной для своих лет ловкостью, вскочил с кресла и отдал честь, а господин ректор Бувиль помрачнел, не забыв поприветствовать гостя почтительным наклоном головы. Райз занервничал еще больше – дело принимало совсем иной, еще более неприятный оборот, ведь гончих пускают только по следу врагов Короны, их воля – воля самого Носящего Корону. По их указу могли выноситься даже смертные приговоры.
– Чем могу служить, советник Оттор? Что привело вас в наши края? – приосанившись, осведомился начальник стражи Тиля.
– О, не беспокойтесь, господин Чейз, пустяк. Я бы хотел присутствовать на допросе некоего мага Райза, вы позволите? Ведь дело касается преступника Кира? Ведь так? – Оттор снял перчатки и плащ и, не дожидаясь разрешения, прошел вглубь кабинета.
– Истинно так. Вы как нельзя вовремя, этот молодой человек и есть Райз, – кивнул Чейз в сторону побледневшего мага. Оттор с интересом осмотрел комнату, уделив Райзу не больше внимания, чем останкам сгоревшего стола в дальнем углу.
– Начинайте, – то ли попросил, то ли распорядился советник, расположившись в углу на свободном стуле.
– Слушаюсь, – Чейз отдал честь и приготовил бумагу и перо, – маг Райз, положи руку на судный камень и забудь о лжи.
Это простое ритуальное заклинание означало начало допроса. Райз положил руку на камень, и она легко погрузилась вглубь. Молодой маг с трудом поборол желание попытаться выдернуть руку из прохладной массы камня. Вид того, как твоя рука исчезает в серой массе не добавлял Райзу спокойствия.
– Маг Райз, желал ли ты или желаешь зла Короне?
– Нет, не желал и не желаю, – искренне ответил Райз. С этого вопроса начинался каждый допрос, и для некоторых он становился последним. Чейз сделал паузу и с интересом посмотрел сперва на Райза, словно ожидая, что он вспыхнет, как гномий порошок от спички, а затем на Оттора, ожидая одобрения, – тот едва заметно кивнул, и начальник стражи продолжил:
– Какие дела тебя связывают с изменником Киром?
– Никаких дел с человеком, которого я знаю под именем Кир, я не веду и не вел.
И снова пауза и кивок.
– Как давно ты знаешь Кира?
– Со вчерашнего дня, я недолго разговаривал с ним на конном дворе в таверне у рынка и с тех пор его не видел, – снова последовала пауза и кивок.
– О чем ты с ним говорил, повтори слово в слово!
– Боюсь, что слово в слово не получится, и тогда я шагну в Тень, – собрав всю волю в кулак, ответил Райз. Бровь Оттора поднялась чуть выше, а уголок рта обозначил улыбку.
– Позвольте мне, господа? – Оттор жестом остановил готового взорваться Чейза.
– Маг Райз, ты ведь не просто разговаривал с изменником, у тебя с ним вышла ссора, не правда ли? Подумай, прежде чем ответить, я уже говорил с прислугой в той таверне.
– Похоже, я обидел Кира своим вопросом. Он угрожал расправиться со мной при следующей встрече.
– Занятно. И каким же вопросом ты смог его обидеть?
– Я спросил у него, посещала ли его какая-либо удачная мысль за последние четверть часа, ну или что-то вроде того, – на лице Бувиля, все это время стоящего у окна, выходившего в сторону порта, промелькнуло удивление, оставшееся незамеченным для остальных участников дознания. Тем временем гончий подошел к Райзу так близко, что рукоять меча словно бы случайно оказалась прямо возле левой руки мага. Несмотря на волнение, Райз с удивлением осознал, что это своеобразная проверка на глупость. У него даже промелькнула мысль: «Неужели этот Оттор думает, что я так глуп, что попытаюсь отнять меч у гончей Короны? Да будь я десять раз виновен, я все-равно бы так не поступил».
– Скажи, Райз, а зачем ты решил донимать якобы незнакомого человека подобными вопросами? Что ты вообще делал в этой таверне? У тебя ведь есть дом в академии. Еду и прочее тебе приносят служанки из ближайшего трактира. Стены академии покидаешь неохотно, только для выполнения контракта на магические услуги. Нам много о тебе известно, маг, отвечай!
Судный камень едва слышно загудел. Время, отмеренное на допрос, истекало, рука Райза начала медленно подниматься на поверхность камня. Маг почувствовал облегчение и снова обрел уверенность в себе.
– Я проводил там эксперимент, подальше от, так сказать, чрезмерно любознательных коллег, – Оттор и Чейз выразительно посмотрели на Бувиля.
– Допустим, – сдерживая улыбку, продолжил Оттор. – но почему ты заговорил именно с преступником?
– Он показался мне странным, и я решил проверить свой прибор на нем, – аккуратно, не торопясь, подбирая слова, ответил Райз. – Уважаемый советник, Оттор, вы ведь не станете спрашивать, как устроен мой прибор? Я работал над ним два года и потратил на его создание около пяти сотен золотых. Ведь мысль, не вредящая Короне, принадлежит лишь мне, не так ли? Кстати, а где мой прибор? Его у меня забрали, когда привели сюда, – Райз выразительно посмотрел на Чейза. Начальник стражи хмуро оглядел остатки своего стола и в поисках поддержки уставился на гончего.
– Судя по всему, маг, ты не получишь свой прибор назад. Судному камню не лгут. Созданное принадлежит создавшему, а академия исправно платит налоги и служит Короне. Так что, Чейз, заплатите ему… триста золотых, – холодно произнес Оттор. В этот момент рука Райза полностью показалась на поверхности судного камня. Губы начальника стражи Тиля на мгновение превратились в узкую белую линию и Райз понял, что он, того не желая, в лице Чейза нажил очень неприятного врага. С законом шутки плохи.
– К сожалению, я очень спешу. Все свободны, – надевая плащ, сообщил советник. – У меня еще много дел. Господин Чейз, распорядитесь подать свежих лошадей и проводите меня. Ну и конечно, не забудьте отправить подробный отчет в Кевеллу. Господин ректор, всего хорошего, уверен, что скоро встретимся вновь, – с этими словами Оттор исчез за дверью, а Чейз быстрым шагом последовал за ним. Райз, переведя дух, собрался последовать примеру начальника стражи, но, услышал голос ректора.
– Не спеши, мой мальчик, садись и выпей со мной вина, – Бувиль жестом указал Райзу на пару кресел возле окна, на подоконнике которого стояла бутылка «Южной лозы» и пара бокалов. – Я помню тебя еще учеником, ты стойко переносил и розги, и издевательства старшекурсников. Не скрою, я с интересом наблюдал за твоими успехами.
За последние два дня путь Райза уже столько раз круто поворачивал, что на эмоции сил совсем не осталось. Он наполнил бокалы, взял один, а второй не успел. Бокал сам поплыл по воздуху к Бувилю, ректор был человеком многих талантов, и изредка демонстрировал познания в разных разделах магии, напоминая, что по праву носит свое звание. Дождавшись, когда ректор чинно усядется в кресло, Райз сел напротив, предвкушая очередные неприятности.
– Итак, мой мальчик, как ты сказал, ты начал работу над прибором два года назад, не так ли? – Бувиль достал трубку из вишневого дерева, забил душистым табаком, неспешно раскурил и выжидающе посмотрел на Райза.
– Да, – ответил Райз, сразу поняв, куда клонит ректор.
– Если память меня не подводит, на тот момент ты был еще учеником и был обязан разделить результат работы с академией? – Бувиль буквально излучал доброжелательность.
– О вашей памяти ходят легенды, господин ректор, – скупо ответил Райз, – но все дело в том, что результатов на тот момент еще не было, они появились два месяца назад и требуют тщательной проверки, а ведь я стал полноправным магом уже как полгода, и….
– Я помню, когда вручил тебе посох, что это меняет? – холодно оборвал его ректор. – Райз, выкладывай, что это такое? – он потряс перед лицом мага прозрачными листами озарений. – Также не забудь упомянуть, зачем ты разрушил прибор, – Бувиль ткнул листами в сторону остатков стола, которые с гулом превратились в белый пепел и миниатюрным смерчем вылетели в окно, – Не терплю, видишь ли, запаха гари. Я жду, Райз, начинай, мой мальчик, если хочешь и в дальнейшем пользоваться защитой академии.
Ожидаемое Райзом предложение прозвучало. Он был поставлен перед, казалось бы, несложным выбором: отдать прибор и дальше жить в академии не зная бед, или попытать счастье в одиночном плавании в другом городе. Так как в Тиле тем, кто попал в немилость господина ректора ловить удачу было бессмысленно. Благодаря добросовестной работе городской стражи, Райз имел достаточно времени, чтобы обдумать возможные варианты развития событий и подготовиться к разговору с ректором. Бувиль неторопливо забил трубку и выпустил в окно облачко дыма.
– Знаете, милорд, мне кажется, что я могу быть полезен вашей академии, – Райз решил испытать удачу. Подтолкнуть ректора к «третьему пути», некоему компромиссу, при котором тайна Прибора была бы сохранена, а Райзу не пришлось бы покидать любимый город. Чем он – «зеленый мальчишка», может заинтересовать всемогущего ректора? Клятвами верности? Обещанием отработать? Нет. Это просто смешно. У Бувиля достаточно работников намного опытней Райза. Нужно было придумать что-то необычное. Что-то, что будет полезно Бувилю и в то же время изрядно его позабавит.
– Нашей, Райз, нашей академии, – с напором поправил его ректор, – Ну-ну, я слушаю, продолжай.
– Как вы помните, скоро отбор новых учеников… Как обычно, другие академии могут попытаться отправить к нам подсылов. Что вы скажете, если я смогу помочь, скажем, указать наиболее подозрительных из претендентов? Ну и указать на талантливых… – Райз сделал символический глоток вина, чтобы заполнить паузу и скрыть волнение. У него действительно пересохло во рту. Бувиль как-то странно, слишком пристально посмотрел на бывшего ученика. Райзу даже показалось, что ректор смотрит не на него, а на что-то над его головой. Туда, где серую стену украшал портрет Носящего Корону.
– Талантливые они или нет, мне без разницы, лишь бы исправно платили, – пробормотал Бувиль, выпуская очередное облако густого дыма, – Продолжай.
– Также я бы смог указать на тех коллег, кто зря получает жалование, но на это понадобится много времени, – доносить на коллег Райз не собирался, и сомневался, что ему такая работа по силам, но выиграть у Бувиля паузу было бы большой удачей.
– Этих я и сам знаю, хотя будет забавно… Добавь к этому прибор и считай, что мы в расчете, – Бувиль ткнул трубкой в сторону угла, где когда-то был стол начальника стражи.
– Этот – целиком ваш! – с готовностью согласился Райз и проследил, как последние частички пепла вылетели в окно. От наглости молодого мага Бувиль даже хмыкнул, чтобы не подавиться дымом. Отпив вина, он, не скрывая усмешки, оценивающее посмотрел на Райза. – А создание нового может затянуться на годы. Кто, как не вы знает, как трудно принести в этот мир что-то новое, особенно, если это «что-то» будет принадлежать кому-то другому. Не сочтите меня наглецом, но, выражаясь образно, я готов отдать много рыбы, но не готов отдать удочку. Вы меня понимаете?
– Мне кажется, что из тебя выйдет толк, мой мальчик, – ректор лукаво улыбнулся, выпустив очередное облако, – Буду ждать тебя после испытаний на отборе учеников. Сверим карты, и я решу, что с тобой делать, а пока я буду за тобой пристально присматривать. По-моему, твоя работа идет в очень опасном направлении… Ты же понимаешь, что я не из-за приступа бескорыстия молчал на допросе. Короне не обязательно знать обо всех делах, идущих в академии, тем более незачем о них знать советнику Оттору. Тебе повезло, что ему просто позарез нужен этот самый Кир. Так что не спеши радоваться, поверь, я могу вернуть тебя к судному камню в любой момент. Я довольно долго живу и у меня нет ни времени, ни желания отбирать «удочку», как ты изволил выразиться, у каждого смышленого мальчишки. Постарайся стать мне полезным и, возможно, мы подружимся.
Раздался деликатный стук в дверь, и в кабинет вошел всклокоченный, белый как моль, казначей.
– Деньги для мага Райза. Извольте получить, – казначей сдержано улыбался, но Райз не рискнул бы повернуться к нему спиной в темном переулке. Расписавшись в получении денег и искренне поблагодарив казначея, Райз окончательно уверился, что какой-либо помощи и заказов от городской стражи ему больше не дождаться.
– Пойдем, мой мальчик, пора домой, у тебя много работы, – Бувиль многозначительно подмигнул новому протеже, – да и на улицах небезопасно. Например, Чейз может в сердцах дать тебе дубиной по темечку.
Как только кабинет опустел, в стене открылась потайная дверь, и комната наполнилась тонким ароматом духов.
***
Пар. Искусство управлять паром – основа величия гномов. Железо, камень, стекло – материя, все способно прийти в движение под воздействием пара – всего лишь подогретой до нужной температуры воды. Используя окружающую нас материю, можно создать удивительные вещи, работающие с магией, а главное, и без нее. Без магии тоже можно сотворить настоящее чудо. В свое время люди заплатили высокую цену, чтобы понять очевидное. Они слишком сильно полагались на магию. Но не каждый может стать стоящим магом, так же как не каждому дано хорошо петь. Исправно учась и упражняясь, можно неплохо зарабатывать в тавернах, распевая лихие песни, но что делать такому певцу, если он хоть раз услышит королевский хор? Жить, понимая, что всегда будешь ничтожно мал по сравнению с настоящим талантом? Такой путь может стать настоящей мукой.
Людские маги всегда «умели петь» лучше гномов, но мы доказали, что и немого может услышать весь Альт. Во время Последней Войны великий хирд молотом выбил людей с Серпа и широким клином вошел в равнинные земли. Пар поднял ввысь небоходы – аппараты, способные подниматься выше гор Великого Хребта и двигаться против ветра без магии. Это ли ни чудо? Перед натиском силы пара и разума спасовали даже самые сильные маги Альта.
Разумные извлекли уроки из Последней Войны, которые, надеюсь, никогда не будут забыты. Гномы, выбирая из известных путей стали и магии, сумели найти третий, новый путь, и прочно вросли в земли Альта.
Путей всегда больше, чем кажется, а тот, кто видит лишь один – слеп.
Из размышлений Великого мастера, записано Эйлин.
Мастер Стеклодув Юрланд закрыл толстый фолиант. После Совета Мастеров он любил посидеть здесь на балконе, выходившем в тронный зал Малых Чертогов, но сегодня он пришел в библиотеку Совета Мастеров не для чтения древних книг. Сегодня именно здесь ему была назначена важная встреча, но назначивший встречу друг не спешил появиться. Пользуясь редкой возможностью полистать реликвии библиотеки, стеклодув попытался погрузиться в чтение, но не преуспел. Ему никак не удавалось сосредоточиться, мысли то и дело возвращались к недавнему спору. Юрланд бережно убрал книгу на место и подошел к балюстраде, любуясь открывшимся видом на шедевр творчества древних мастеров. В тронном зале проходили все крупные приемы и праздники гномов. Сюда стремились попасть многие: кто-то хотел посетить библиотеку, которая укрывалась от влаги на балконах зала, кто-то хотел познакомиться с влиятельными мастерами и попытаться продвинуться в иерархии клана. Но все как один гномы хотели побывать в тронном зале, чтобы насладиться его красотой.
Юрланд не был исключением. Тем более, что благодаря именно его стараниям, тронный зал заиграл новыми красками, словно потускневший бриллиант после чистки. Высокие сводчатые потолки украшали фрески с сюжетами давно минувших дней. Легенда гласила, что каждый гном может отыскать изображение своего предка на этих, известных на весь Альт, фресках. Массивные колонны, увенчанные скульптурами, изображавшими древних мастеров за работой, опирались на отполированный до зеркального блеска пол из редкого розового мрамора. Стены украшали огромные витражи – гордость Юрланда, на каждом из них красовалось его клеймо. По завершении последнего витража Юрланда в этом же зале назвали мастером, Мастером-Стеклодувом, а через год новоиспеченный мастер подарил залу и новый трон, ставшим главным его украшением. Трон вышел настолько хорош, что Мастеру-Стеклодуву открылся путь в Совет Мастеров. Массивный трон светился, переливаясь всеми оттенками красного, внушал уважение каждому, кто купался в его багряных отблесках. Казалось, что трон высечен из потока лавы, истекающей прямо из стены зала. Юрланд вспоминал бессонные ночи, которые он провел, ломая голову над тем, как впустить в эти чертоги солнечный свет. Твердыня гномов, укрываясь от чужих глаз в одной из естественных пещер Великого Хребта, всегда пребывала в полутьме, не позволявшей насладиться искусством мастеров прошлого. Гном вспомнил и как он ликовал, когда понял, что можно использовать «гибкие кристаллы», придуманные его отцом, для освещения святая святых гномов. Тогда он творил и был счастлив. У него не было и десятой доли тех проблем, которые не давали покоя теперь. Изобретение, которое сам отец Юрланда считал бесполезным, после небольшой доработки удивило всех мастеров. «Гибким кристаллам», из которых его отец делал причудливые фигуры в виде животных, морских узлов и прочего, что удавалось вообразить и продать, не нашлось применения в «настоящем деле». Юрланду потребовалось всего лишь вплавить в одну из спиралей отца свет-кристалл и покрыть получившуюся фигуру лучшим из известных отражателей света, чтобы яркие лучи повторили все изгибы спирали и украсили потолок мастерской ярким солнечным зайчиком. Тогда еще ходивший в подмастерьях, Юрланд уговорил Мастера-Рудокопа проложить новые вентиляционные шахты, соединявшие тронный зал с южным склоном гор, и заполнил их усовершенствованными кристаллами отца.
Результат превзошел все ожидания: днем тронный зал озарялся солнечным светом, а витражи наполнялись нежным, словно вечернее солнце, сиянием, что делало тронный зал не менее величественным, чем легендарный дворец Короны. Ночью же свет-кристаллы отдавали накопленную энергию, и в зале было достаточно светло, чтобы не пронести мимо рта кружку пива во время очередного праздника. После завершения нескольких удачных работ новый Мастер Стеклодув быстро снискал уважение гномов. Он открыл свою собственную мастерскую, набрал подмастерьев, женился, воспитал сына и был счастлив. Жалел он лишь об одном: о том, что его отец не увидел, кем стал его сын, не присутствовал в зале славы мастеров, когда его имя и имена его предков высекали на священных стенах.
