Точка бифуркации

Оператор открыл терминал и синхронизировал нового Клиента. Петля времени была запущена.

– Повторюсь, – деловым тоном начала говорить Наталья Сергеевна. – аппарат экспериментальный. Позволяет сканировать организм пациента. Инновационные технологии. Наночастицы, – многозначительно добавила Техник.

– Ну мы не на Первом канале, дорогая, – мягко сказал подключенный к временной петле бородач. – Нам умных слов недостаточно. Вот Аркадий говорил, что если кнопку нажать, – он указал на утрированно большую красную клавишу. – То всё назад вернется. В уме, конечно, не укладывается, но как не проверить?

Наталья Сергеевна скосила глаза на часы.

– Тогда ведь всё восстановится, не правда ли?

– Конечно, – согласился старец. – В этом весь смысл.

– Потрясающая была бы технология, какие перспективы! – Техник даже немного порозовела от нахлынувших эмоций.

– Как знать, – сухо ответил огромный бородач. – Вот Аркадий высказал вполне справедливые опасения.

– Полная чушь! – вдруг, словно отбросив фантазии об обсуждаемой технологии, резко заявила Наталья Сергеевна. – Это сугубо медицинское оборудование, и я понятия не имею, что в голове у этого психопата.

Техник с ненавистью посмотрела на Бабакаева, развернула терминал к бородачу и постучала коротким ногтем по дисплею.

– Вы видите? Здесь весь ваш организм. Давление, сосуды, все мышцы, температура тела… о, вам всего сорок три?

– Да, молод, – смущенно признал старец то ли от неожиданного раскрытия своего возраста, то ли от напора Техника. – И что с моим здоровьем?

Сорокатрёхлетний бородач потянулся к терминалу, но не менее чем в три раза уступающая ему в габаритах Наталья Сергеевна вырвала устройство из рук Оператора и убрала терминал себе за спину.

– А это уже за деньги. У нас всё-таки бизнес и я надеюсь вы не против.

Наталья Сергеевна зло оглядела всех присутствующих. Бородач смотрел на женщину с ласковой улыбкой, за столом никто не шелохнулся. Сидевший до этого без движения Бабакаев подпрыгнул на стуле и вскочил на ноги.

– Это фарс! Нажмите кнопку! Она просто тянет время! – он схватил стоящую на подоконнике вазу и подняв её над головой резко бросил на пол. – Нажмите кнопку, и ваза вернётся на место! Сатанинское устройство работает с красной кнопкой!

Техник посмотрела под ноги. Несколько осколков вазы долетели и до неё. Она развернула терминал и молча сделала главному бородачу приглашающий жест нажать на кнопку. «Старец» сомневался несколько секунд и вдавил клавишу.

***

– Как всё прошло?

Виталий остался с Натальей Сергеевной вдвоем у минивэна. Координатор увёз вымотанного Оператора на личном транспорте, как расходились собранные Бабакаевым свидетели «сатанинского устройства» его не волновало.

– Терминал отключился. Закодированный вирус уничтожил внутренности сразу после активации. Предсказуемо ничего не произошло. Пока они носами шмыгали, вытащила застывшего Оператора за шкварку. Вот и вся история.

– Изящный ход, – признал Виталий. – Что делать с Бабакаевым?

– Терминал теперь на свалку, а Бабакаев не моя забота. В конце концов, ты же у нас ликвидатор, Виталий.

Наталья Сергеевна, не прощаясь, направилась к подъехавшему такси. Они потратили здесь слишком много времени, а этим ресурсом она дорожила больше всего на свете. Сегодня поработать уже не получится. Стыдно признать, но нервы были на пределе. Терминал мог отключиться раньше, чем она провела вымышленную презентацию. Она бы осталась один на один с оскорбленными сектантами. Нет, поработать уже не получится. Сегодня она отвлечется и, не смотря на раннее утро, начать хотелось с холодного пива.

***

До Москвы оставалось не больше пятидесяти километров, когда телефон завибрировал. Наталья Сергеевна без удовольствия ознакомилась с новым заданием, перенаправила водителя в Шереметьево, купила за мили билет в Екатеринбург на ближайший рейс и отменила заявку на сайте мужских эскорт-услуг.

Глава 9

День второй. Суббота. Екатеринбург.

В комнате было душно. Ему не разрешили открывать окно и небольшое помещение, напоминающее медицинскую палату, накалилось словно теплица. Ко всем неудобствам в виде жесткой кушетки и номинальной плоской подушке добавилась восточная сторона этой части здания – солнце щедро прогревало комнатушку несколько часов подряд.

Кирилл бездумно пялился на настенные часы. Начало второго. Он спал почти семь часов, вполне достаточно для восстановления сил, вот только недостаток кислорода и духота… Оператор любил спать со сквознячком, непременно со свежим ночным воздухом. Голова словно стала тяжелее остального тела, во рту пересохло. Кирилл заставил себя подняться и уселся на кушетке. Ноги не доставали до пола. Почему-то это показалось забавным.

На тумбочке у двери кто-то заботливо оставил полотенце и одноразовый гигиенический набор. Крохотная щетка в пакетике и малюсенький тюбик зубной пасты – всё как в лучших отелях. Кирилл осмотрелся. В противоположном углу обнаружилась раковина. Он спрыгнул с кушетки и с большим удовольствием умылся холодной водой. После освежающей мятной пасты во рту стало не так противно. Немного подумав, Кирилл сделал несколько жадных глотков воды из-под крана. Вода показалась жестковатой, но ничем не пахла, в отличие от прошлого умывания в отеле больше чем сутки назад. Кто-то говорил, что с непривычки в Екатеринбурге вода никому не нравится. Окончательно придя в себя после сна, молодой человек осмелел и открыл окно. Оставалось найти туалет.

– Есть будешь?

Кирилл резко развернулся. В дверях, занимая весь проем, стоял улыбающийся Нурлан.

– Доброе утро. Мне бы сначала в туалет.

– Пошли. Говорят, терпеть вредно, – Нурлан беззвучно усмехнулся и скрылся в коридоре.

Пока Кирилл был в уборной, Нурлан принес еды. Казахский великан расстелил одноразовую простыню на кушетке, разложил коробки с заказной едой и уселся на стул с колесиками около двери. Окно осталось открытым. Кирилла тронула дымящаяся чашка с чаем, он с некоторым волнением и любопытством раскрыл коробки. Три куска сырной пиццы, пару треугольников с мясом и грибами, роллы без соевого соуса. Ему явно достались объедки. Обидно.

– Может разогреть? – участливо спросил Нурлан.

– Спасибо, не надо, – буркнул Кирилл и принялся жевать холодную пиццу с ветчиной и шампиньонами.

– Я в чай сахар положил, а молоко не стал. Не все любят.

– Сахара более чем достаточно, – ответил Кирилл, дожевав кусок и отпив горячий сладкий чай. – Долго мне тут?

– Не знаю, братишка, – Нурлан развел в стороны огромные руки. – Шеф уехал, пока сидим здесь. Слушай, – казах ловко подкатился на стуле прямо к Кириллу. – вчера столько всего наговорили. Правда это всё? Ну, я про время и прочее.

– Правда, – ответил Кирилл с набитым ртом.

– Делаааа, – протянул Нурлан. – Ну ты жуй, жуй.

Кирилл съел ещё пару кусков пиццы и допил чай. К тёплым роллам он даже не прикоснулся. Не хватало ещё отравиться протухшей рыбой. Где Екатеринбург, а где море? Он взобрался на кушетку, ощущая себя ребенком, карабкающимся на вторую полку в плацкарте, и облокотился на стену.

– А как у Павла отчество?

– Сергеевич, – отозвался Нурлан.

– Не могу себя заставить обращаться к человеку вдвое старше себя только по имени, – пояснил Кирилл. В его семье даже дядю и тётю было принято называть на «вы».

– Понимаю, дружище, понимаю. Я-то с ним уже почти двадцать лет в одной машине. Как из Казахстана приехал. Организовал пару вопросов, которые ему местные не могли решить, Паша и впечатлился. Будешь, говорит, на меня работать. Что умеешь? А что я умею? Вот водительские права есть, да всякое другое по мелочи. Так и ездим с ним повсюду. А так тоже бы Павлом Сергеевичем называл, – подытожил Нурлан.

– А про петли времени он ничего не говорил?

– Нет, – без тени обиды ответил казах. – Зачем мне лишняя информация? Он мне, когда пару часов свободного времени дает, я вопросов не задаю. И так круглосуточно считай вместе.

– Никогда не понимал, как можно нормально жить с таким графиком, – абсолютно искренне прокомментировал Кирилл. – Семья же, дети. Дача там, друзья.

– Да какая семья, друг, – Нурлан махнул рукой. – Поехал я сюда за девушкой. Она русская, с родителями переехала. Тогда многие из Казахстана уезжали. Немцы, русские. Они и сейчас переезжают, но меньше, конечно. А мне двадцать лет, я влюблён. Вот и попёрся. Ни документов, ни черта. Ленка, моя, в итоге замуж за местного вышла. А я так и не сошёлся ни с кем.

– Кроме Павла Сергеевича, – рискованно пошутил Кирилл.

– Да-да, – Нурлан громко и искренне рассмеялся.

Казах говорил без малейшего акцента. Большой жизнерадостный человек. Рядом с таким чувствуешь себя безопасно, даже нет-нет, да и проскочит шальная и дурная мысль о возможной заварушке или потасовке. В такой компании можно было бы, если и не задираться, но смотреть по сторонам смелее. Сам Кирилл, высокий, но несколько субтильный, драчуном никогда не слыл, а секцию единоборств посещал ровно месяц, да и то в шесть лет.

В дверях появился Вадим Аронович. Как обычно подтянутый и прямой как палка он без приветствия поманил Кирилла:

– Пойдемте, ещё раз попробуем.

Вадим Аронович по-прежнему был подчеркнуто вежлив и обращался к Кириллу на «вы». При появлении Шаца казах подобрался и встал со стула. Разговоры по душам и лёгкие шутливые пикировки закончились, Кириллу пора возвращаться во вчерашний ад.

***

Екатеринбург. Улица Академическая.

Сквозь плотно закрытые шторы пробивался солнечный свет. Он проснулся час назад, но не спешил вставать. Сегодня было важное событие, нужно было переломить неблагополучно складывающиеся события у Оперного театра. Нанятый в качестве главного наемника Дмитрий приедет только через час.

Он потянулся и вместе с суставами захрустела кушетка. Из маленькой комнатки с запертой на замок дверью послышался осторожный стук. Петя.

– Подожди, дружище, – он сел на кушетке и натянул носки. – Подожди, дорогой.

В ванной как всегда было сыро. Старый дом, изношенные коммуникации. Первое время он боялся за электричество, это был стратегически важный ресурс. Пока дом не подводил. Интересно входит ли поломка коммуникаций в его теорию бифуркации. Об этом стоило подумать. А пока он побреется.

– Василий, – жалобно встретил его Петя.

Ему казалось забавным представится таким именем. Пётр и Василий – отличная парочка. Конечно, своё настоящее имя даже забулдыге сообщать не стоило.

– Доброе утро, Петя, – бодро приветствовал своего пленника «Василий». – Выспался? Точнее: проспался?

– Проспался, – подтвердил алкоголик. – На воздух хочу.

– Вот ты заладил! Что тебе там нужно? У тебя всё здесь, – «Василий» многозначительно посмотрел на сваленные в кучу съестные и алкогольные припасы.

– Погода хорошая, – просто ответил Петя.

– Ну так смотри в окошко, открой его. Ты же не птичка, чтобы летать.

– Летать было бы неплохо, – серьезно произнес настоящий хозяин квартиры.

– Полетаешь ещё, – буркнул «Василий» чтобы хоть что-то ответить.

«Василий» без тени брезгливости вынес помойное ведро, предусмотрительно закрыв дверь в комнату на замок, приготовил себе и Пете горячий чай и отнес дымящийся напиток пленнику вместе с чистым ведром.

– Поеду по делам, не теряй, птичка моя, – «Василий» закрыл за собой дверь и расслышал как Петя плачет.

Он спустился к подъезду, легко преодолев восемь пролётов ступенек. В отличии от Пети, он держал себя в приличной физической форме, хоть и продолжал курить. Присев на лавочку у крыльца, он достал сигарету и прислушался. Теплый субботний день был непривычно тихим. Зная прогноз погоды, все кто мог разъехались по дачам и озёрам. Дома остались одни бабки, которых в этом старом микрорайоне водилось не меньше чем алкоголиков.

Во двор заехал потертый ниссан, водитель моргнул фарами и застыл в асфальтированном парковочном кармане. Он докурил сигарету и выбросил остатки этой смертельной палочки в урну. На секунду поднял голову наверх. В окне четвертого этажа маячил Петя. Он согнул руки в локтях и изображал летящую птицу. «Придурок», – вздохнул «Василий» и направился к машине.

***

Суббота. Екатеринбург.

Аэропорт Кольцово. Приятный глазу. Удобный, современный.

Тонированный внедорожник Prado с краснодарскими номерами уже целый час смотрел потухшими фарами на фасад здания аэровокзала. Вокруг крутилась бесконечная карусель машин. Частники и таксисты, родственники и друзья, коллеги по работе и служебный транспорт.

Кто-то суетился, торопился разгрузиться за отпущенные парковкой бесплатные пятнадцать минут. Нужно высадить пассажиров, отдать багаж и быстрее, туда, за спасительный шлагбаум. Другие вели себя степенно. Парковали машины, неторопливо выуживали из багажников всех видов и размеров ручную кладь и чемоданы, прощались с путешественниками, а то и провожали пассажиров в зал аэропорта, беспечно оставляя свои автомобили на платной парковке. Наконец, вдоль всех машин семенили те, кто оставил свой наземный транспорт на длительных парковках. Они тащили сумки и детей, катили чемоданы, ежеминутно сверялись с часами и торопились, торопились. Ещё чуть-чуть и они окажутся внутри, сдадут багаж и облегченно плюхнутся на кресла в залах ожидания.

Водитель Prado никуда не спешил, он спал. Только звонок телефона, завибрировавшего в руке, встряхнул мужчину. Водитель несколько раз быстро моргнул, разгоняя сон, и разблокировал телефон.

– С прибытием. Коричневый Прадо. Шесть три два.

– Хорошо, Консул.

Мужчина убрал телефон во внутренний карман пиджака и вышел из машины. Грязная, заляпанная насекомыми тойота тарахтела дизельным мотором уже четыре часа подряд. На улице было душновато, хотелось вернуться в салон автомобиля под освежающий кондиционер. Похлопав бампер Prado, мужчина развернулся ко входу в аэропорт.

Консул. Идиотский позывной неизвестного придурка из бэк-офиса. Иногда ему очень хотелось посмотреть в лицо умнику, сочинявшего позывные и прозвища оперативникам. Консул… Мужчина ещё раз попробовал повертеть слово на языке. Нет. Идиотизм. Скорее бы закрыть здесь все дела. Для следующей операции ему сгенерируют новое кодовое имя.

Очередная партия пассажиров гуськом вываливалась из автоматических дверей и веером разбредалась по прилегающий территории. Кто-то бежал к такси, кто-то оставался на месте и хватался за телефон. Несколько человек резво бросились на пятачок для курильщиков. В сторону коричневого Прадо, припаркованного в правой части парковки, подальше от шлагбаумов и выезжающих машин, направились два молодых человека. Консул выделил этих людей из толпы пока те ещё были в дверях.

Один высокий, даже слишком, второй среднего роста. Сам координатор не дорос даже до среднего, обычного для Урала роста. В Екатеринбурге он был почти что местным. Родившись в двухстах километрах южнее, в Челябинске, он практически всю жизнь провел на Урале. Садик, школа, автомобильное училище. Потом кочевая жизнь военного, две командировки в Афганистан, затем увольнение и возвращение домой, глупая травма на садовом участке из-за которой он до сих пор хромал. Отчаянные поиски работы, трудоустройство на металлургическом заводе. Потом на другом. Затем на третьем. Пожалуй, никто не мог бросить в него камень, обвинить в тунеядстве, отсутствии характера. Он старался, боролся, пытался барахтаться в незнакомом гражданском мире, но кормильцем семьи так и не стал. Физически невзрачный, хромающий, стремительно седеющий никому не нужный человек – гражданин Игорь Анатольевич Черепанов.

Спасительное предложение трудоустройства поступило на очередном праздновании выпуска военного училища. Когда-то безусый худощавый сокурсник Черепанова Петя Беспородный, а теперь явно материально обеспеченный заматеревший усатый мужик Пётр, не вникая в слезливую историю Игоря Анатольевича, взял неудачливого Черепанова в оборот, обещал интересную прибыльную работу без намёка на криминал. Со временем Черепанов стал координировать весь Урал, от Уфы до Тюмени, прикрывал Операторов, время от времени привлекал помощников, иногда подчищал последствия неудачных сессий. Про полное отсутствие криминала Пётр Беспородный слукавил, но Черепанов быстро втянулся. Ему нравилось быть полезным, зарабатывать деньги и чувствовать себя мужчиной.

Игорь Анатольевич расцвел. Конечно, он не стал выше, но раздался в плечах, наконец-то отъелся, заматерел, возмужал. Несмотря на хромоту, на седьмом десятке лет, координатор выглядел подтянутым и физически крепким сорока пятилетним мужиком. Ему нравилось чувство уверенности, уважение во взглядах коллег, подчиненных и обычных прохожих. Его жена не застала ренессанса Черепанова, Игорь Анатольевич схоронил сгоревшую от рака супругу и сосредоточился на помощи дочери. Раз уж жена запомнила его неудачником, то хотя бы дочь должна была видеть в отце успешного состоявшегося человека.

Черепанов открыл водительскую дверь и быстро перекинул белого плюшевого медвежонка с переднего пассажирского сиденья на заднее. Подарок пятилетней внучке маячил сквозь лобовое стекло и мог показаться не солидным в глазах приближающихся помощников. Координатор закрыл водительскую дверь и одобрительно посмотрел на приближающуюся парочку. Оба крепкие, основательные. Одеты практично. Джинсы, кроссовки, сверху футболок ветровки. Игорь Анатольевич привычно придирчиво осматривал своих коллег. От их действий зависел успех операции. Координатор отвечал за результат и каждого из этих молодцов.

Молодые люди уверенно приблизились. Тот что поменьше ростом демонстративно посмотрел на номера тойоты.

– Координатор? – спросил высокий.

– Консул? – добавил второй.

– Да на оба вопроса. С прилётом, джентльмены.

– Спасибо, Консул. – ответил за обоих высокий.

Пауза между «спасибо» и «Консул» показалась координатору чрезмерно длинной. Неужто высмеивает его этот парень? Пожалуй, ничего особенного. Глупая детская паранойя. В конце концов, этих парней обезличено называли пастухами. Так себе наименование должности. Даже в сравнении с позывным Консул.

– Ваш опыт?

– Три операции, – мгновенно ответил высокий.

– Четыре, – отрапортовал тот, что пониже.

– До этого вместе работали?

– Нет, – одновременно ответили оба.

В запасе у вас одна – две операции, парни, – подумал координатор. Пастухов долго не держат. Никого долго не держат. Когда-то и координатору придется уйти.

– По оборудованию вопросы есть?

Игорь Анатольевич поднял левую руку и повернул кисть в разных направлениях. На запястье был закреплен массивный чёрный браслет. Толстый прорезиненный ремешок плотно облегал руку, небольшое пластиковое уплотнение с встроенным табло имитировало современные гаджеты. Основным же элементом браслета была широкая едва выделяющаяся на табло кнопка. Терминал модели МЕ-4. Зеленый индикатор подтверждал работу устройства.

– Работали, – коротко ответил высокий пастух.

– Хорошо. Три минуты и сорок четыре секунды, которые могут нас спасти.

Координатор передал пастухам миниатюрные наушники. Молодые люди привычно закрепили их в ушах. Все трое отрегулировали связь. Консул будет сообщать оперативную информацию, только он, благодаря браслету, сможет анализировать происходящее в петле времени. Задача пастухов беспрекословно подчиняться. Одна сессия – три минуты и сорок четыре секунды назад. Достаточно, для спасения безнадежной ситуации. Хотя хотелось бы больше времени…

– Итак, джентльмены. Встреча назначена на шестнадцать ноль-ноль. Сквер за Оперным театром. Оператор получает терминал. Тут накладок не предвидится. Потом выдвигаемся на встречу с Клиентом. А вот дальше он забирает Оператора, и очень важно их не упустить. Возможны провокации.

– Клиент старый, ни разу не чудил. Почему сейчас? – спросил пастух среднего роста.

Координатор удивленно посмотрел на своего подчиненного. Ну да, конечно, им направили досье Клиента. Честно говоря, им личность потенциального врага важнее чем ему. Именно пастухи в случае необходимости вступают в прямой контакт с угрозой.

– Пока риск только потенциальный. Тут параллельно другие фокусники действуют. Мы только страхуем.

– Значит у кого-то настоящая работа будет, – обиженно отреагировал тот же пастух. Парень оказался разговорчивым.

– Наша работа тоже важна. Не будем торопиться, – сам Консул совсем не хотел участвовать в поисках упомянутых «фокусников». – Фото Оператора вам вышлют незадолго до встречи. Удачи, джентльмены.

Молча кивнув, оба пастуха развернулись и направились в сторону ближайшего такси, а Игорь Анатольевич забрался в свою тойоту, с улыбкой поправил игрушечного медвежонка на заднем ряду кресел. До прибытия Оператора оставалось полтора часа, вполне достаточно для ещё одного раунда сна.

***

Светло-коричневый тонированный Prado мчался по прямому участку трассы, соединившему аэропорт с центром города. Водителя не интересовали вспышки камер фиксации, проклятия и гневная жестикуляция из салонов подрезаемых им машин. Мужчина за рулём тойоты нервно поглядывал на наручные часы, словно забыв о наличии или не доверяя более удобным для обзора электронным часам на панели управления машины. Изящный классический циферблат на коричневом кожаном ремешке резко контрастировал с массивным чёрным браслетом на второй, левой, руке водителя. На своего пассажира, женщину с короткой стрижкой слегка волнистых русых волос в плотном не по погоде костюме, он не смотрел вовсе, хотя успевал вести диалог.

Спутники были знакомы. В их работе не допускались близкие контакты. Общие операции были редкостью и не отличались долгосрочностью, но составить впечатление о характере и компетенции друг друга эта пара уже могла. Они работали вместе три года назад под Владимиром. Потеряв в сложнейшей кровавой операции основного Техника, руководство повысило Наталью Сергеевну Пашину, доверив сложнейшие международные проекты, а человек за рулем, координатор с глупым позывным Консул и настоящем именем Игорь Анатольевич Черепанов, буднично отправился на выполнение других заданий. Его должность не подразумевала повышения.

– У нас сорок пять минут до курьера, – инструктировал Игорь Анатольевич. – Это в центре. Сквер у Оперного театра, вход со стороны Мамина-Сибиряка, чтобы чёрт побери это не значило. Мои ребята должны быть уже там, но высовываться не будут, курьеры народ нервный, можем спугнуть и тогда пиши пропало. Забираешь терминал и ещё через час в лобби Хаятта тебя встречает клиент. И я ставлю весь свой опыт на то, что твоё участие в этом деле – плохая идея. Парней я не стал нагружать, чтобы лишний раз не нервничали, но слишком всё быстро, я не успеваю подготовиться.

– Что известно о пятничной сценке? – пассажирка тойоты будто пропустила мимо ушей все тревоги своего спутника.

– Сама, как ты выразилась сценка, понятна. Пятница. Сессия запущена в десять тридцать утра. Клиент местный бизнесмен, зовут Шац Вадим Аронович. У клиента четвертая сессия, проблем не создавал, характеризуется спокойным человеком. Один из аналитиков подписал в досье «без фантазии». Оператор сессии Плеханов Кирилл…, – мужчина запнулся и посмотрел в экран смартфона, закрепленный на панели управления. – Анатольевич. Стаж три года. На Урале работает четвертый раз, в Екатеринбурге – впервые. Парень без затей. Как и все поначалу марал бумагу рацпредложениями, потом успокоился и тихо работал. Срывов не зафиксировано. С момента начала сессии на связь не выходил. От них вообще никакой информации, хотя центр вчера вечером пытался связаться с этим Плехановым. Пропали. Силовиков местных пока потрясти не удалось, я сам только из Челябинска прибыл, где искать эту парочку не ясно.

Наталья вспомнила решётку радиатора и бампер машины, облепленные насекомыми. Игорь мчал сюда по трассе, а глупые мошки раз за разом принимали мгновенную смерть на широкой «морде» тойоты. Машину надо помыть. Наталья Сергеевна казалось не интересовалось собственной внешностью, но брезгливо смотрела на грязные автомобили, обувь и одежду.

– Есть основания считать, что Клиент решил взять больше времени?

– Нет. Точно нет, – отозвался Игорь. – Судя по всему всё шло по сценарию. В тот же день тройное убийство в банном комплексе на ЕКАД…

– Екад? – перебила Наталья Сергеевна.

– Кольцевая дорога, – с готовностью пояснил Игорь. – Как московская. Екатеринбургская кольцевая автодорога. Звучит тяжеловесно, конечно. Так вот в банном комплексе в районе девяти вечера нарисовались три трупа. Одна из жертв Севастьянов. Очень колоритный персонаж, скажу я тебе. В местных новостях только об этом и трезвонят. Но пока о Клиенте. В досье сказана чётко: наш пропавший Вадим Аронович три предыдущие сессии расправлялся только с Севастьяновым. Разное время, разные локации, но только один труп и всегда Севастьянов. С чего ему менять сценарий? Предсказуемый тип.