Лекарство для разбитых сердец

Быстро закончила, вышла из ванной, подруга в халате лежала на кровати и залипала в телефон.

Высушила волосы, насколько это возможно было сделать, учитывая их густоту и длину.

И вот, отложив фен и сев в кресло передохнуть, подняла глаза на подругу, которая в предвкушении развалилась на кровати. Лежа на животе, она подперла подбородок двумя руками и смотрела на меня блестящими от ожидания глазами.

– Ты в курсе, что нас ждут на ужин? Я проголодалась. Баранью ногу так и не попробовали, хотя это может быть только к лучшему, – тихонько сказала я.

– Ты мне зубы не заговаривай.

– Ладно, ну что ты хочешь услышать? Целовались мы в лесу.

– Целовались и все или …? – и поиграла бровями с ликующей улыбкой.

– Скажем так, хорошо, что Маша пришла, потому что я не знаю, чем бы все закончилось. Мой мозг отключился, и я не понимаю, как все так резко дошло до этого.

– Резко? А как надо? Опять ты с какими–то правилами.

Я устало выдохнула и откинулась на кресле и взглянула в потолок, представляя, что сейчас делает Дима.

– Больше нет никаких правил, Катюх, – тихо начала я. – Мне было безумно хорошо, впервые такое со мной. Вспышка. Раз, и вот мы целуемся как ненормальные, как будто, если остановимся, то задохнемся. И его руки на моей талии – самое важное в этой жизни, то, без чего больше не хочется засыпать и то, ради чего хочется просыпаться.

Оторвалась от лицезрения потолка и посмотрела на подругу, которая улыбнулась с протяжным вздохом и мечтательно сказала:

– Ты не представляешь себе, как я рада за тебя.

Мы помолчали пару минут, и я решила осторожно спросить:

– Что у вас с Женей?

– А что у нас с Женей? – слишком резко ответила она. – Ничего Аль. Фигаро тут, Фигаро там. Сегодня он милый, добрый парень с соседского двора, который дует тебе на разбитую коленку, а завтра пройдет мимо не вспомнив.

– Ты утрируешь. Не пойму, что не так, но мне кажется, что сегодня он другой. Там, в городе, в обычной жизни он не такой. А здесь, с тобой, он будто без маски. И нет этого ловеласа, который уплетается за каждой юбкой.

Подруга устало пожала плечами и хромая, пошла к шкафу, чтобы переодеться.

– Нас, наверное, заждались, давай собираться, – предложила Катя.

– Давай, я голодная как волк. Согласна даже на ту баранью ногу. Тем более аптечка теперь при мне и бояться нечего, – весело отозвалась я, заматывая небрежный пучок на затылке.

– Я поняла! – воскликнула подруга. – Это все ты затеяла, чтобы не есть в походе эту дурацкую ногу!

– Какая ты догадливая, – улыбнулась ей, и продолжила серьезно. – Эту тайну ты обязана унести с собой в могилу.

Катя провела пальцами по губам, обозначая, что ее рот на замке.

– Бабулино вино брать будем? – спросила я, натягивая на себя чистые штаны, футболку и худи.

– Шутишь? – ошалело отозвалась подруга, складывая свой халат. – Ты видела мою ногу? А нос Маши? Без этого лекарства мы теперь никуда.

Я лишь усмехнулась, надела куртку и вместе с Катей мы пошли на запах.

На кухне уже все собрались. Слева за столом уселись Тимошка с Ксюшей. Теперь понятие “милая девчонка” ей явно не подходило, после того, что мы видели в лесу. Во главе стола также восседал Миша, явно поддавший еще больше и Маша с заклеенным носом, которая вяло ковыряла шашлык в своей тарелке. Мы с Катей уселись на свои места, рядом со мной сидели Дима и Женя.

Вадим вовсю хозяйничал на кухне, раскладывая ароматное мясо.

Ребята молодцы, постарались. На столе стояли несколько салатов, нарезанные свежие и соленые овощи, колбасы, сыр. Немного фруктов, соусы, лепешки. В общем, еды было столько, что тут смело можно задержаться на несколько дней и не бояться умереть с голода.

Я бахнула на стол двухлитровую стеклянную бутылку с бабулиным вином, все замерли.

– Это что? – оживился Миша.

Вот уж кто точно не упустит возможности “полечиться” сегодня.

– Лекавство, – отозвалась Катя, уже жуя. И также, с набитым ртом продолжила. – Это Авинкина бабувка девает.

– Это вино, – пояснила я. – Только у него есть особенность, – сделала пауза и посмотрела на Мишу, – его нельзя мешать ни с одним алкоголем.

– А почему? – искренне удивился парень.

– Ну…, – начала я, не зная, как правильно объяснить, – если это сделать, то можно найти приключения на пятую точку, или изменить свою судьбу. Я пока не поняла точно, как это работает.

И посмотрела на Женю, делая намек, и подмигнула. Вряд ли он что–то понял, но не сделать этого я не могла.

Вадим открыл банку, понюхал, разил каждому в стакан и произнес тост:

– Ну, господа, за целые конечности. До дна.

– За всех не говори, – буркнула Катерина, а Маша ей поддакнула.

М–да. До дна бабулино вино еще никто не пил. Но день сегодня такой, что иногда стоит нарушать не только правила, но и традиции.

На удивление, выпили все, даже Маша и Ксюша. Вино с пряным ароматом растеклось по горлу и бухнуло в желудок, который сразу же отозвался, мол, “Ты чего, разве со мной так можно? Хоть закуси!»

Правило распития спиртных напитков № 2 – закусывай.

Женя с тихим “у–ух” и хриплым голосом произнес:

– Достойный напиток, респект бабуле.

– Согласен, – поддержал Дима.

– Плюсую, винишко забойное, – уже еле–еле пролепетал Миша. Кажется, кто–то сегодня будет спать в салате.

После вина все накинулись на мясо, салаты и овощи, поэтому минут десять в помещении стояла тишина, только приборы звенели о тарелки.

Глава 26.

– Нежнее нежного

Лицо твоё, – бульк.

Белее белого

Твоя рука, – бульк.

От мира целого

Ты далека, – бульк.

И все твое —

От неизбежного.

– Вот это его проняло…

– Это все бабулино вино, я же предупреждала – его мешать нельзя. Последствия непредсказуемы.

Мы с Димой и Машей (совершенно неожиданно) стояли на берегу, у причала и смотрели, как Миша плавает в пруду.

Все было нормально, пока Миша не напился.

На самом деле последний раз, когда все было нормально – это там, в лесу, когда мы целовались с Димой. После этого все пошло как–то уж совершенно точно не нормально.

Но сейчас не об этом. Итак. Миша напился, молча, встал и ушел из кухни в темноту вечера. Маша побежала за ним, а потом вернулась с перепуганными глазами и криками о том, что ее брат пошел топиться.

Все, кроме Кати, Жени и Ксюши вывалились на улицу, где и стало понятно, что ни о каком суициде речь не идет – Миша решил поплавать. Ну да. Толи чтобы прийти в себя, толи чтобы освежиться. В мае. Что ж, спьяну и не такое учудишь.

Когда все встало на свои места, ребята разошлись. Остались только мы втроем. Маша переживала за брата, я чувствовала себя виноватой, надо было все-таки настоять на том, чтобы парень не мешал алкоголь, а Дима… Дима остался из–за меня (я надеюсь).

– А сколько градусов вода? – спросила Маша, закусывая большой палец, пока плавающий Ихтиандр наворачивал круги в водоеме.

– Градусов десять, наверное, – пожал плечами Дима и выдохнул пар изо рта.

Он стоял рядом со мной и обнимал меня за плечо.

– Ох! – воскликнула девушка. – Он же не утонет?

– Нет конечно! – слишком неправдоподобно сказала я и нервно хихикнула.

Пьяный парень в холодном ночном пруду. Конечно, не утонет, что за вопрос.

Так, мы стояли и наблюдали, как Миша уже плыл в сторону берега и продолжал свой стих:

– От неизбежного

Твоя печаль, – бульк.

И пальцы рук

Не остывающих, – бульк.

И тихий звук

Не унывающих – бульк.

Речей,

И даль

Твоих очей.

– Мандельштам – любимый поэт Миши, – пояснила Маша.

Парень уже подплыл к берегу, поставил ноги на дно и втроем мы тихо выдохнули. Миша шел, и абсолютно неожиданно стало понятно, что он голый.

Я резко развернулась и пошла на кухню, нет уж, это зрелище не для меня. Следом слышала шаги, и мне не нужно было оборачиваться, чтобы знать, что это идет Маша. Близнецы близнецами, но правила приличия никто не отменял.

На кухне была совершенно другая атмосфера. Вадим играл на гитаре и одновременно пел неизвестную мне песню, Ксюша тихо подпевала, положив голову не плечо своего парня. Напротив них, за столом на своем месте сидела Катя, а рядом с ней Женя, ребята, о чем–то тихо переговаривались.

Идиллия, не иначе.

Вадим прекратил играть и спросил у нас:

– Как Миша?

– Жив, – ответила, снимая свою куртку. – Но, не уверена, что останется здоров – в пруду вода ледяная, – пояснила я.

– Все нормально с ним будет, не в первый раз такое, – как–то тоскливо отозвался Вадим и махнул рукой.

– За Мишу переживать не стоит, – начал Тимошка. – У него это уже как традиция – напиваться и купаться в пруду. Вадим, дай мне гитару, я хочу сыграть кое–что.

Честно говоря, я впервые слышала эту балладу, да и вообще знать не знала о талантах однокурсника, но должна признать – играет он очень даже хорошо.

Через пару минут вернулись Дима с Мишей. Вернее, Дима практически нес Мишу на себе, так как тот, по всей видимости, спал. Сразу подскочил Вадим и помог Диме.

– Думаю, стоит парня определить баиньки, – подключился Женя.

– Пошли, отведем его в домик, – сказал Вадим Диме, и они ушли доставлять спящее тело на кровать.

После суеты, которую навел Миша, звук гитары просто убаюкивал, глаза слипались. Еще несколько песен сыграл Вадим, пару Дима. Практически все были нам знакомы, поэтому подпевали все хором.

Душевный получился вечер, даже не смотря на спектакль Миши, в котором он сыграл роль водоплавающего змея. Песни под гитару действительно расслабили, я успела рассмотреть каждого.

Между Тимошкой и Ксюшей ощущалась какая–то странная, не понятная мне любовь. Они были скорее друзья, чем любовники. Все было понятно по тому, как они смотрят друг на друга. С тихим обожанием, гордостью.

Вадим очень импонировал, и не только мне. Даже парни с ним сдружились практически мгновенно, он создавал ощущение “своего в доску парня”, но с огромной душой и невероятно красивой улыбкой.

Было ясно совершенно точно, парень влюблен. В горы. В природу. В это место. Потому что с таким трепетом можно говорить только о любимой женщине. Уж не знаю, существует ли та, самая, которая заставит Вадима говорить о себе с не меньшим обожанием.

Маша явно тосковала. Практически не поддерживала беседы, но иногда подпевала.

Катя с Женей вели себя странно – перешептывались, хихикали как дурачки. Сначала Женя сидел на соседнем с подругой стуле, а потом как–то незаметно переместился за ее спину, и подруга смогла откинуться и явно расслабиться в мужских руках, расположив свою больную ногу на соседнем стуле.

Дима.

Тут должен быть вздох.

Дима смотрела на меня, я смотрела на Диму, он постоянно забирал мою руку и обнимал ее, качая как в колыбели в своих рук. Потом и вовсе придвинулся, закинул руку на спинку стула и накручивал прядь моих волос на свой палец, пока я накручивала пружину внизу живота до предела.

В конце концов, я просто расслабилась и положила голову парню на плечо, а он еще сильнее обнял меня.

– Господа, – сказал спустя примерно час Женя. – Самое время пожелать друг другу спокойной ночи, этот день должен закончиться.

Все с ним согласились и начали расходиться по номерам.

Женя понес прямо на руках Катю. Между этими двумя явно что–то происходит. Что–то слишком романтическое, потому что незаинтересованные парни так с девушкой себя не ведут. А незаинтересованные девушки при этом там не хихикают.

Мы прошли с Димой чуть дальше нашего домика, к пруду. И там, без каких-либо разговоров начали неистово целоваться. В этот самый момент нам не нужно было говорить, о чем–то. Зачем тратить такое драгоценное время на простую болтовню? Не нужно было слов, теперь и нам все было понятно.

Но если бы он отстранился и спросил меня, то я бы непременно рассказала Диме о том, что мне ну просто до трясучки страшно сейчас. Страшно, что все закончится, толком и не начавшись.

Мне бы прощупать заранее почву, понять, где упаду, да соломку постелить. Жаль, что так не бывает. Бывают только ошибки. Или это не ошибки вовсе, а опыт?

Ну а пока я просто отдам ему то, что он просит – жар моих губ и тепло тела. Мы целовались как сумасшедшие, пока за моей спиной не раздалось хриплое:

– Невыразимая печаль…

Дима инстинктивно сильнее прижал меня к себе, и вместе мы развернулись боком. Там стоял Миша. На бедрах у него было замотано полотенце. Спасибо и на этом.

– Открыла два огромных глаза, —

Цветочная проснулась ваза

И выплеснула свой хрусталь. – закончил он.

– Отличные стихи. Опять поплавать решил? – спросил Дима.

– Это не мои, а Медниль…, Медальшт…,Миндаль….

– Мандельштама, мы поняли.

– Хочется освежиться, – сказал Миша и посмотрел на пруд.

– Завтра, – остановил его Дима. – А сегодня пора спать.

Отпустил меня, и, взяв парня под плечо, пошел в сторону домиков.

– Алин, пошли со мной, я не хочу тебя тут одну оставлять.

– Дим, я пойду спать, уже поздно и мы все устали.

– Хорошо, – не стал спорить парень. – Спокойной ночи.

Дима и практически спящий на нем Миша проводили меня до домика, и я оправилась наконец–то спать.

Женя прав, этот день должен уже закончиться как можно скорее. И по мне, так сейчас самое идеальное время для завершения вечера. Невероятный поцелуй, замечательное стихотворение и парень, который собирался утопиться, но нечаянно уснул.

Глава 27.

Утро в лесу – это особый вид удовольствия.

Ты просыпаешься не под шум дороги, вой сирены, и даже не под песню глазастой блондинки.

Открываешь глаза, а за окном – солнышко светит, птички поют. Листва шелестит, подгоняемая порывами дерзкого, весеннего ветра. А запахи! Утром, еще когда все спали, на молодой траве образовалась роса, земля тоже получила свою дозу влаги и теперь можно вдохнуть настоящий, сырой воздух, который переплелся вместе с другими ароматами – хвои и осенней листвы.

Ночь прошла идеально. Я спала, как младенец. Никаких тревог, переживаний. Только теплое одеяло и ощущение мягких губ Димы на своих.

Мы настолько устали, что даже не стали разговаривать перед сном с Катей, хотя у меня было к ней много вопросов, просто пожелали друг другу спокойной ночи и вырубились.

Но утром… утром ей уже было не отвертеться.

– И что это за перешептывания были у тебя вчера с твоим врагом номер один? – спросила я, надевая одежду и готовясь к новому дню.

– Даже не знаю, о чем ты, – ответила мне подруга и скрылась за дверью ванной.

Так–так, кто–то ушел в несознанку. Ничего, дожмем.

Минут через десять Катя вышла из ванной с легкий мейком, двумя косами и одетая во вчерашнюю вечернюю одежду.

Я встала напротив нее, не давая пройти, и сложила руки под грудью.

– Ладно–ладно, – подруга примирительно подняла вверх ладошки. – Это все вино! Я выпила, расслабилась и поддалась на провокацию засранца.

– Хорош заливать, Игнатьева. А то я тебя пьяной не видела! Ты вчера была вполне себе адекватна, и я хочу заметить – счастлива. Тебя на хлебушек положи – растечешься медом.

Катя глубоко вздохнула, обошла меня, села на кровать и аккуратно положила рядом с собой ногу рядом.

– Болит? – примирительно спросила я, присаживаясь с другой стороны кровати.

– Да нет, ноет немного, но терпимо.

И мы замолчали, каждая думала о своем. Я – о том, что подруга никогда мне не врала и всегда открыто рассказывала о своих отношениях, свиданиях. А здесь молчит, а значит – что–то ее тревожит до такой степени, что даже лучшей подруге не поворачивается язык сказать правду, а врать она не будет. Решила не мучать девчонку и мягко сказала:

– Катюш, ты же знаешь, что всегда можешь мне довериться? – она кивнула. – Если не хочешь рассказывать – не рассказывай, просто знай, я на твой стороне.

Легонько толкнула ее своим плечом и улыбнулась, пытаясь развеять обстановку.

– Спасибо, Аль, – она покрутила своих руках одну из косичек. – Если честно, я даже не знаю, что тебе сказать, потому что не знаю, что сказать самой себе. Не понимаю, что происходит со мной и, между нами, с Женей. Но знай, когда я почувствую в себе силы поделиться, то сразу расскажу тебе.

На том и порешили. Позвонила родителям, отчиталась и с подругой мы пошли в сторону кухни. Там уже явно кто–то хозяйничал, запахи оттуда доносились очень даже аппетитные.

На кухне был веселый Вадим, который что–то готовил в большой сковородке, напевая при этом себе под нос какую–то песенку, увидев нас, он счастливо поздоровался:

– О! Девчонки, доброе утро! Айда за стол, завтрак чемпионов практически готов, –и лопаткой указал в сторону стола.

За ним уже сидела Маша, и вид у нее был, мягко говоря, не очень.

– Доброе утро, – мы с подругой поздоровались, и я решила поинтересоваться. – Все в порядке?

– Да куда уж там, – буркнула себе под нос Маша. – Лучше бы мой брат и вправду утопился. Так храпеть, как он это делал сегодня ночью… это выше моих сил. Я сомкнула глаза только под утро. И сейчас штормит, на ходу засыпаю, а этот паровоз до сих пор дрыхнет, как сурок.

И в подтверждение потерла красные от усталости глаза. Мне стало жаль, в сущности, она была не плохой девчонкой, своеобразной, конечно, но негатива больше не вызывала. Мы с Катей понимали друг друга на подсознательном уровне, поэтому обоим хватило короткого взгляда друг на друга и синхронных кивков.

Я достала ключ от нашего номера и протянула его Маше.

– Держи, если хочешь, можешь поспать в нашем номере.

Она подняла на нас удивленные глаза и переспросила:

– Правда?

– Конечно, – ответила вместо меня Катя и дружелюбно улыбнулась ей.

– Девочки! Спасибо вам большое. Я посплю на диване.

И, счастливая, убежала к нам в домик. Минут через двадцать подошли Тим и Ксюша, как раз, когда мы допивали свой кофе. Кто–кто, а эти ребята выглядели счастливыми, их светящиеся лица было видно сразу.

Еще через минут двадцать зашли Дима и Женя со странно–перепуганными глазами.

– Э–э доброе утро что–ли, – странно поздоровался Женя и обратился к нам с Катей. – Девчонки, вы в курсе, что в вашем номере поселился йети?

После минутной паузы ответила Катя.

– Сам ты йети! Там всего лишь Маша!

Парни усаживались за стол, когда Дима сказал:

– Что она делает в вашем номере? Мы зашли за вами, а она на нас накинулась. Кричала что–то про то, что ее все задолбали и она готова убивать.

– Вот–вот, – подтвердил его друг. – А видок! Огонь! Глаза краснючие, как у вепря, волосы все сбились. Я чуть в штаны не наложил. Даже сначала подумал, что это Катюха.

– Это с каких пор ты стал задействовать свое серое вещество? – парировала подруга. – Оставил бы его в покое – не пользовался, и не надо было начинать.

– Ах ты ж моя Бука, – и уже чуть ласково: – У–тю–тю.

И пальчиками “козу сделал”.

– Маша не спала из–за Миши, – пояснила я. – Он храпит. Кстати, Вадим, а ты как спал? Тебе Миша разве не мешал?

Вадим разложил новую порцию яичницы парням и ответил весело.

– Я в лесу сплю отлично. Да еще и видимо твое вино, Алина, подействовало чудесным образом. Я проснулся как новенький. Полный сил и довольны жизнью.

И лучезарно улыбнулся, так, что захотелось улыбнуться в ответ, что я и сделала.

– Вино вообще–то не мое, а бабулино.

– Твоя бабуля случайно не продает его одичалым егерям?

– Случайно не продает, нет. Но угощает с удовольствием, – и простодушно улыбнулась Вадиму.

– Не могу не обрадоваться этой новости.

Я еще раз улыбнулась парню и перевела взгляд на Диму. Тот немного хмурился и странно смотрел на меня из–под своих густых бровей.

Так, ясно–понятно. Кто–то не доволен моим приветливым общением с другим парнем.

От дурных мыслей меня отвлекла Катя:

– Вадим, а что это за водоем? Пруд, река, озеро?

– Это пруд. Он зарыблен. Как раз скоро пойдет сезон рыбалки. Тут течения нет, к лету хотим закупить сапы и сдавать в аренду – тут очень красивые места, особенно с воды. Вода спокойная, как раз то, что нужно для них.

– А сколько будет стоить тут арендовать номер? – не отставала подруга.

– Для вас, ребят, – Вадим обвел взглядом всех присутствующих, – бесплатно.

Нет, ну что за душка! Еще и бесплатно жить в таком чудесном месте разрешает.

Пока Тим с Ксюшей и Дима с Женей доедали свой завтрак, на кухню зашел Миша. Или кто–то очень похожий на Мишу. А следом на кухню проник спертый запах перегара.

Даже жаль стало парня, вид у него был дико помятый, а выражение лица несчастнее некуда.

– Что вчера было? – вместо приветствия спросил он, плюхнулся за стол и схватился руками за голову.

– Вчера мы познакомились с творчеством Мандельштама, – ответил ему Дима, тщательно прожевывая свой завтрак.

– Плохо дело, – констатировал Миша и печально посмотрел на Диму.

– Да почему же плохо. В пруду искупался, эксгибиционизмом занялся, вино вкусное попробовал. Проблема только одна – за руль тебе сегодня нельзя, от тебя перегаром разит так, что слышно, наверное, в соседний поселок.

– Машка сядет значит, – кивнул Миша. – Я помню, ты говорила, что вино лучше не мешать с другим алкоголем, – печально сказал уже мне парень.

Я лишь пожала плечами, не зная, что на это ответить.

Тем временем Вадим поставил перед парнем его завтрак – омлет и кружку с ароматным кофе. Тот скривился, но есть не спеша начал. Дима с Женей и Ксюша с Тимом доедали свой завтрак и о чем – то переговаривались друг с другом, а ко мне тихо обратилась Катя:

– Никогда не плавала в лодке, не хочешь получить новый скилл?

– Пошли, – ответила я и пока подруга уходила, обратилась к Диме. – Мы с Катей пойдем, прогуляемся. Какие планы на сегодня? Во сколько будем уезжать?

Дима секунду смотрел на мои губы, а я машинально их облизнула.

– Ты дразнишь меня? – улыбнувшись, тихо спросил.

– Даже если и так, то что?

– Не дразни меня, Русалка, – и оставил на моих губах короткий, но чувственный поцелуй. – Я и так держусь из последних сил. Еще немного, сорвусь и наброшусь на тебя при всех.

Сердце снова ускорило свой ритм, выбивая меня из равновесия, низ живота начал сладко тянуть. А мозг сразу начал воспроизводить в голове картины того, как Дима набрасывается на меня. В квартире, в лесу, в душе…

Как будто специально, парень моментально переключился и по–деловому ответил:

– Думаю можно погулять пару часов по территории и в полдень выезжать домой.

Я моргнула пару раз, приходя в себя, и быстро ответила:

– Хорошо, – и сбежала как можно быстрее на свежий воздух, который был очень нужен моем поплывшему мозгу.

Глава 28.

Катя стояла на пирсе, обнимая себя руками, и смотрела на воду. Подойдя к ней, стала плечом к плечу и заглянула ей в лицо.

Вселенская тоска. Вот что было там. Свои волосы готова отдать на отсечение, если это вызвано не Женей.

– Ты помнишь, что можешь рассказать мне все, что тебя беспокоит? Я всегда на твоей стороне.

– Спасибо, – ответила подруга и грустно улыбнулась.

Постояв еще несколько минут и глядя на воду, Катя вдруг хлопнула в ладоши и сказала:

– Сделаем это, – и решительно направилась к лодке.

Вот что я вам скажу – грести веслами это еще половина беды. Попробуй сесть в лодку. Особенно если у тебя растяжение лодыжки.

Но сдаваться при первых же трудностях – не про нас. Минут десять мы пытались расположиться в лодке, ее постоянно качало из стороны в сторону, а у нас складывалось такое ощущение, что вот–вот нас накроет.

Еще столько же мы пытались отчалить от пирса. Все было бы проще, если бы одна из нас хотя бы раз держала в руках весло.

В общем, спустя полчаса от начала операции под названием “Дед Мазай и две идиотки”, мы, насмеявшись и наплакавшись, таки выплыли на середину пруда и поплыли.

Вадим не соврал – виды открывались потрясающие. Мы смотрели на лес с другой стороны и восхищались природой и красотами. Пруд был огромный, отплыв достаточно далеко, мы решили остановиться и передохнуть.

– Сейчас бы водички, – устало сказала я и стянула с себя куртку, которая сейчас только мешала.

– Угу. А нам еще обратно грести.

Мы посидели немного в тишине, слушая пение птиц и шелест листвы на деревьях. Создавалось ощущение невероятной гармонии. С родителями мы иногда выезжали на природу. Но это было так давно… еще когда я была в школе. Но это были совершенно другие пейзажи.

Здесь же, все казалось настолько красивым, как будто кто–то нарисовал это все самыми яркими красками из своей палитры. Вот бы с Димой прокатиться сюда. Отличная идея, тем более что как настоящий джентльмен, он не позволит мне грести и будет делать это сам.