Болезнь века

Конечно же мы взяли пару мышей: папу и маму. Домой мы их не понесли, а принесли в школу, в кабинет биологии. Так появился в школе живой уголок в углу кабинета-класса биологии, по нашей инициативе. Потом прибавилась клетка с хомяком, кто-то принес пару морских свинок… Нас похвалили учителя.

Конец.

Вступление

Во всём мире сейчас свирепствует эпидемия одиночества. И это факт.

На проблему одиночества сегодня, безусловно, стали обращать больше внимания: чаще говорят об этом во всех СМИ и в этом обвиняют гаджеты – смартфоны и ноутбуки. Интернет вообще.

Но из этого совсем не следует, что процент одиноких людей по сравнению с прошлыми годами и десятилетиями действительно вырос. – Используя данные исследований, начиная с 1948 года одна учёная, Кристина под фамилией Виктор из Лондонского Университета Брунеля выявила, что пропорция пожилых людей (а именно их считают более одинокими), испытывающих хроническое одиночество – остаётся неизменной, одинаковой на протяжении последних 70 с лишним лет. По её данным, также как и раньше, – от 6 до 13% признавались, что чувствуют себя одинокими всегда, либо большую часть времени.

Пожилых одиноких людей не стало больше.

Но правда и то, что одиноких людей больше – просто потому, что население нашей планеты всё время увеличивается. А чем больше в мире одиноких – тем больше в мире печали среди людей. Другие люди «заражаются» печалью видя и зная об одиноких.

Люди страдают от одиночества. Одиночество всегда плохо.

Однако хорошо уже то, что часто такое состояние – лишь временное и далеко не всегда негативное. Оно может подавать нам сигнал о том, что пора заводить новых друзей или попытаться найти способ улучшить уже существующие отношения.

По определению: одиночество – это изоляция от общества.

Но так ли это на самом-то деле. Одиночество – это вовсе не то же самое, что быть одному. Одиночество – это разобщённость с окружающим миром, это чувство, что никто из окружающих не понимает тебя, и у тебя нет реальных, значимых для тебя отношений с людьми.

Изоляция, при этом, может играть свою роль, но далеко не только она. Вы можете чувствовать себя одиноким в толпе – и, наоборот, может быть абсолютно счастливы, когда рядом никого нет. К этому можно привести исследование Би-би-си о том, как отдыхают люди, – и выяснилось, что пять самых популярных видов отдыха связано с одиночеством – не в смысле ощущения, а когда человек находится один.

Иногда нам даже хочется побыть одному. Однако если у вас нет возможности проводить время с людьми, которые вас понимают, тут-то одиночество и обрушивается на вас, как болезнь.

Отступление

Познание.

Жизнь в неведении – не жизнь. Кто живёт в неведении, тот только дышит = «небо коптит», как говорится, – Познание и жизнь неотделимы.

Познал я сам себя в самом раннем возрасте = в «детсадовском возрасте», как говорится. Во время болезни я всё думал и думал, – говорить-то было не с кем. И вот, «сам себе думаю» – как же так происходит, что будто бы я говорю-разговариваю с кем-то кто сидит внутри меня, – я выходит не один, есть кто-то такой, кто наблюдает за мной самим и объясняет мне – где я не так сделал, не то сказал, только запаздывает. Событие уже произошло, а он начинает мне же объяснять: «ах, не так надо было, надо было по-другому поступить», «надо было по-другому сказать». А я плюю уже на все замечания сидящего внутри меня – «ладно, теперь уже не исправишь». Но звучит поправка от моего внутреннего человека: «может быть извиниться, и всё исправить» – такой диалог стал происходить у меня частенько.

А почему пришло понимание этого диалога. Потому что я прочитал дневниковый роман Льва Толстого – «Детство, отрочество, юность». Особенно про детство я прочитал, что Толстой маленьким мальчиком вёл дневник и записывал все происходящие с ним события. Как он нашёл мертвую птичку в саду и переживал, даже похоронил её…

Я вдруг, обрёл себя. Я узнал, что какие бы не были мои отношения с окружающими, – я остаюсь один на один со своим внутренним человеком, то есть, – с самим собой.

Кто однажды обрёл себя, тот уже ничего на этом свете потерять не может, он имеет постоянного друга в себе самом. И кто понял человека в себе, тот легче понимает всех людей, – ведь они тоже имеют «внутреннего человека» и тот упрекнёт их за неблаговидные поступки и за оскорбления другого человека (меня, например). Так я думал.

А для этого необходимо нужно что сделать: развивать свой разум, чтобы понять себя, своё отношение к другим и своё место во Вселенной. Человек должен постигнуть простую истину, сообразуясь со своей ограниченностью (не все знания мира доступны сразу) и со своими возможностями. Он должен развить способность любви к другим, как и к себе, и почувствовать единство всех живых существ.

И тут вступают нормы и принципы общества, в котором человек живёт и воспитывается. Человек не свободен выбирать между тем, чтобы иметь «идеалы». Но бывает он свободен выбирать между различными идеалами, предлагаемыми окружением. Близкие люди – воспитатели здесь первенствуют, и именно они определяют: выбор человека – между служением власти и разрушением или служением любви и разуму. Все люди «идеалисты», у каждого присутствует свой идеал всего, они стремятся к чему-то, выходящему за пределы только одного физического удовлетворения. Все люди различаются именно тем, в какие идеалы они верят.

Без цитаты не обойтись: как говорил Бальмонт Константин Дмитриевич (1867 – 1942) – «Есть удивительное напряженное состояние ума, когда человек сильнее, умнее, красивее самого себя… Такие состояния, приближающие нас к мирам запредельным, бывают у каждого, как бы в подтверждение великого принципа конечной равноправности всех душ. Но одних они посещают, быть может, только раз в жизни, над другими (людьми), то сильнее, то слабее, они простирают почти беспрерывное влияние, и есть избранники, которым дано в каждую полночь видеть привидения и с каждым рассветом слышать биение новых жизней».

И другое, от него же, от Бальмонта: «У каждой души есть множество ликов, в каждом человеке скрыто множество людей, и многие из этих людей, образующих одного человека, должны быть безжалостно ввергнуты в огонь. Нужно быть беспощадным к себе. Только тогда можно достичь чего-нибудь».

А вот и философ настоящий говорит: «Человечество развивалось единственно лишь путём самообразования, и для того, чтобы достичь лучших результатов, каждый ум должен развиваться отчасти тем же путём: положение это беспрестанно подтверждается выдающимися успехами людей, которые всем обязаны самим себе». – Герберт Спенсер (1820 – 1903)

Конец.

Петух клюнул мальчика в нос

Ранним утром, выскочив на крыльцо, маленький мальчик аж прижмурился от желтого и яркого света солнечного круга, который поднялся над ближним лесом. Деревенский дом стоял на краю деревни среди густого леса. Сразу за огородами этот лес на многие километры тянулся на восток! И сразу за огородами высокие березки опушки переходили в высокий сосновый бор.

Во дворе, кудахча, важно похаживал петух, охраняя копошащихся у плетня курочек: они разрывали землю с негустой травкой, разыскивая червячков.

Мальчик протер прослезившиеся глаза и взглянул в солнечное утро с ясным голубым небом и легким шумом леса, доносившемся сбоку от двора.

За невысоким плетнем был садик и огородик с тремя грядками огурцов и двумя грядками помидоров. Грядки поливала бабушка. Плетень – этот, маленький заборчик во дворе, бабушка изготовила недавно вместе с мальчиком, и теперь он красиво выделялся, приятно радуя глаз. Мальчик вспомнил, как они вместе ходили на овраги, далеко за деревней, которые весной заливало водой. Летом овраги просыхали, оставляя небольшие бочажки-болотца с водой, по берегам которых росли многочисленные ивовые кусты: ивы-тальника. Бабушка нарубила ветки ивы, а мальчик складывал их в двухколесную большую тележку. Ветки, мальчик очищал от листьев и складывал только длинные прутки. Эти прутья они привозили во двор, где уже стоял каркас из столбиков и поперечных брусьев. Потом они, вместе с бабушкой просовывали прутья между брусьев, и строился плетень! Все это было забавно, ново и весело! Длинные концы прутьев торчали поначалу вверх, и ниже, и выше, как нестриженые волосы на голове мальчика, какие он видел в зеркале по утрам: взъерошенные. А когда бабушка их подрезала ровно – плетень стал выглядеть красиво.

С высокого крыльца (а в детстве все кажется большим: когда деревья были большими – фильм такой есть) весь двор был виден мальчику. И все казалось прекрасным и плетень, и бабушка с лейкой в садике; и курочки пестрые у плетня. И важный и красивый петух: желтый воротник, белые перья и цветные, красные и черные перья большого хвоста очень привлекли внимание мальчика. А главное, – большой и красный гребень на его голове колыхался очень интересно, когда, покудахтав, петух вскидывал свою голову! Мальчику захотелось посмотреть ближе на эту природную красоту, потрогать….

Он быстро спустился по трем широким ступенькам крыльца и весело подбежал к стайке курочек с петухом. Но тут неожиданность: петух не испугался, как сделали это курицы, врассыпную бросившиеся наутек. Петух, вдруг, громко заквохтал, закричал и подпрыгнул вверх. Он захлопал крыльями и налетел на мальчика, клюнув его прямо в кончик носа. Отлетев назад, петух и в очередной раз изготовился напасть, но мальчик побежал, и слезы брызнули из его глаз. Он громко заплакал и закричал своим тонким голосом: «Бабушка-а-а!». Из-за слез мальчик не видел направления куда бежал, и не смотрел под ноги. Он пробежал вдоль плетня к калитке в сад, у которой стояли грабли, оставленные бабушкой. Петух тоже кудахтал довольно громко, погнавшись вслед за мальчиком. И в этой суматохе мальчик наступил на грабли: палка от граблей ударила мальчика по голове сбоку, и мальчик упал в слезах и плаче взывая к бабушке. А бабушка уже бежала, бросив свою лейку между грядок. «Сашенька, Сашенька!..» – и видит картину: её Сашенька валяется на траве, на нем лежат грабли и на эти грабли взгромоздился петух, готовый клевать «поверженного врага». «Кыш-кыш, противный, что ты тут наделал!» – бабушка подняла Сашеньку, отряхнула ему рубашечку и стала успокаивать. А петух и не собирался отступать! – он немного отлетел в сторонку и уже изготавливался напасть и на бабушку. Но подняла бабушка упавшие грабли и пригрозила ими смелому петуху. Тут он, уже, наверное, испугавшись, бегом побежал в другой угол двора ко хлеву и сараю.

Так у Саши появилась царапина на носу и большая шишка сбоку лба.

Но утро солнечное, звавшее на улицу, вдруг, тоже помрачнело. Мальчику намазали нос зеленкой и заклеили ободранное место бумажкой. Шишка на лбу тоже была покрыта зеленкой и сверкала в окне, у которого сидел мальчик, глядя во двор, как бабушка ходит по своим делам – то в хлев, то в сарай, под навес. Бабушка ходила около тех же курочек, и петух крутился рядом с ней и даже не думал нападать на нее. «Почему он меня не любит» – думал мальчик, все еще побаиваясь этого «злобного зверя». За окном погода портилась, может, почувствовала обиду мальчика, которая заронилась в его душу. Он плакал недолго, после того как бабушка привела его домой. Но усевшись у окна, сурово надув губы, – он «обижался», и на весь мир эта обида распространялась.

Солнце, вдруг, скрылось за тучей, и тучи все больше и больше закрывали голубое небо. Они шли с Востока и вскоре принесли дождь. Во дворе все стало тусклым и темным, как вечером – трава выделялась темными пятнами, уже не казалась зеленой. Под быстро усиливающимся дождем пробежала и бабушка из хлева к крыльцу с ведром. Она подоила корову. А дождь зарядил так сильно, что за его струями, закрывшими пеленой весь вид за окном, не видно было огорода, потом, даже плетень можно было с трудом угадать за струями дождя: начался настоящий ливень!

Мальчик даже чему-то обрадовался: «так и надо! Пусть! Так и надо!» – думал маленький мальчик, еще не понимая, кому и за что он мстит. Но он знал, что природа его услышала и отомстила за его обиду, – что он не погулял во дворе сегодня из-за случая с петухом, за то, что ему было больно и обидно…

А природа, словно действительно в отместку кому-нибудь, зарядила продолжительным проливным дождем до самого вечера.

Когда мальчик с бабушкой попили чаю с печеньем перед сном, – на улице все еще шумели струи дождя. И когда мальчик уже укладывался спать, все еще шел дождь, шум его слышен был за окном, под которым стояла кровать мальчика. Под этот шелест дождевых струй мальчик и уснул.

Проснулся мальчик тоже от шума воды за окном, – дождь не прекратился. Проливной ливень продолжался. Выглянув в окно, мальчик увидел, что по двору бежала вода – будто целая река текла по двору под ворота на улицу. Он быстро вскочил и перебежал к другому окну, выходящему на улицу: и там он увидел потоки воды. Вода лилась огромной рекой по широкой улице от дома к дому, а струи ливневого дождя все добавляли и лили воду с небес! (Такой ливень продолжался три дня в 1967 году, но нигде в СМИ не упомянут, поэтому не могу сослаться, чтобы подтвердить факт). Три дня мальчик не мог выйти из дома, три дня лил дождь с Неба огромными потоками. Многие дома в селе затопило, – те, что стояли ближе к реке. Это ужасно. Невольно подумалось о Всемирном потопе, про потоп они с бабушкой читали в Библии. И бабушка говорила ему и читала, а мальчик переживал это событие истории, почти видимым образом, ощущал в душе, что всё так и было. Был Ной, которому Бог предупредил, и был ливень, и вода лилась с Небес.

По улице текла уже глубокая река, мальчик мог это видеть наглядно – вода лилась ото всюду, их двор был затоплен, и они сидели запертые в доме с бабушкой, как Ной в том Ковчеге….

Потом дождь кончился. Но впечатления от него остались в душе мальчика надолго. И уже никто не мог его разубедить, что Потопа не было. Что История Библейская – это миф! Вера Святому Писанию запала в подсознание мальчика в том раннем детстве! И в школе, как бы не учили они по биологии теорию Дарвина и эволюцию, мальчик знал и верил, что есть Бог и мир весь: и траву, и животных, и человека сотворил Бог! Сама природа дала эту веру мальчику, своим совпадением событий.

Дополнения от автора.

В 6 лет мальчик выучил наизусть молитву «Отче наш…», и под прочтение бабушки он знал все события истории из Священного писания. В школе его не приняли в «октябрята» даже, потому что он всегда молился и ходил с бабушкой в Церковь по воскресеньям…. Потом молитвы свои он скрывал от ребят, но его не приняли и в «пионеры» и был он в школе некоторым «изгоем». У него были другие интересы, читал он другие книжки – жития святых и прочие религиозные. Хотя учился в школе вроде неплохо, но Вера в Бога таилась в его душе…

Конец.

«Егорушка» – рассказ

Часть 1

Когда это было (?), – еще задолго до знаменитой «Перестройки», и задолго до «распада» огромной страны, в прошлом двадцатом веке (20-ом). А в новом 21-ом компьютерном веке, когда у каждого человека на руках сотовые и смартфоны не только для связи, но и для развлечения в соц-сетях, а в ушах молодых людей музыка в наушниках, – кажется, что всё было очень давно, – лет 100 или 200 назад.

Из небольшого села (деревни), ранним августовским утром выехала с характерным грохотом по лесной дороге старая телега, запряженная старенькой пегой лошадкой «Ласточкой», которую хорошо знал Егорушка, мальчик, темноволосый, коротко стриженный и вислоухий. Егорушка ехал домой к родителям, ему исполнилось 7 лет, и ему нужно было готовиться идти в школу первого сентября.

Кроме него в телеге впереди сидел кучером, держа в руках вожжи, Петр Силыч, как звали на деревне старого конюха. А справа от него сидела Мама, молодая похожая на девчонку женщина без платка с завитыми снизу волосами, прихваченными сзади заколкой бабочкой из прозрачного оргстекла.

Телега тарахтела при малейшей кочке. А еще поперек дороги тянулись и выпирали корни придорожных сосен, и пока проезжали сосняк, Егорушка ухватился за небольшой борт телеги, в виде толстой палки, потому что его трясло и он подпрыгивал на месте, как крышка кипящего чайника, который бабушка ставила на электрическую плиту и всякий раз, отвлекаясь на другие дела, забывала посмотреть.

Чай они пили с бабушкой вечерами. Чай с вареньем из лесной ягоды малины, за которой сами же и ходили в дальний лес. А после чая бабушка ему читала-рассказывала такие некие сказки. Прямым чтением эти вечерние рассказы назвать было нельзя, – ведь бабушка по ходу меняла слова текстов, поясняла особо непонятные Егорушке словосочетания, фразы и предложения, так что получался полноценный бабушкин рассказ. А читали они «Мудрую Книгу», как её называла бабушка и хранилась она на полке, сразу под «пряслом», под иконами в Красном углу.

________________________________________

Егорушка так сильно привык к деревенской жизни, (детское сознание сильно впечатлительное) и ему казалось, что он тут прожил всю свою сознательную жизнь с самого рождения, младенчества своего он просто не помнил, город и детские ясли выпали у него из памяти.

О городе, куда теперь увозила его Мама, он знал понаслышке, а помнил отрывками. Сначала его водили в ясли по каким-то асфальтовым тротуарам, а по дороге рядом фырчали и шумели, и дымили машины, какое-то множество машин, – они останавливались, выстроившись в ряд, и они с Мамой переходили широкую дорогу по белым полоскам на асфальте. Это было, когда Мама после окончания декретного отпуска пошла на работу, а Егорушку определили в ясли с полутора лет по путевке профкома.

А когда в три года надо было переводить его из яслей в детский сад, – мест в детском саду не было. Мама ходила на прием к депутату горсовета. Там сидела женщина в очках с толстыми стеклами пожилая, худенькая, поджарая. И на жалобу Мамы она сказала: «не хватает мест в детских садах? Это потому, что там не хватает нянечек. Ради ребенка, – идите работать нянечкой в детский сад и устроим вашего сына…». Мама подумала: с чего это я пойду нянечкой? И пришлось отвезти сына к бабушке. И он там поселился на долгое время. А мама ездила к сыну во все выходные дни. 5 дней работала, а в субботу на автобус спешила, или в пятницу вечером шла на автовокзал, – когда как.

Егорушка не был обделен материнской ласки, но жизнь видел глазами деревенского мальчишки. Вокруг была природа, – сразу за огородами начинался лес, тянувшийся на 8 километров до Райцентра. Внизу деревенской улицы, которая стояла с переулками на пологом спуске, – текла маленькая быстрая речка. У речки стояла конюшня, где было больше двадцати лошадей. И все мальчишки из деревни и из соседних деревень были там часто всё свободное время. – Они умели ездить на лошадях верхом и без седла, ухаживали за лошадями, умели не только уздечку накидывать, но научились от взрослых и запрягать лошадей в телегу и в сани зимой. Старшие ребята работали в колхозе на уборке урожая и брали с собой малышню, когда возили с поля горох и люцерну телегами на силос.

Так что в свои 7 лет Егорушка уже многому-чему научился, на лошади ездил с четырех с половиной лет, и у него была любимая лошадь, спокойная Ласточка, за которой он ухаживал, приносил ей куски сахара и хлеба в карманах. Её и попросил запрячь у Петра Силыча, чтобы попрощаться. Ведь его увозили в далекую неизвестность, в страшный (напугавший его в младенчестве) город, где гудят моторами машины и где вместо травы на земле – асфальт, который Егорушка видел только в райцентре, где асфальтированы были только пара главных дорог и стоянка автобусов. И то это было нечасто, когда с бабушкой приезжали они за продуктами. Бабушка была раньше учительницей начальных классов в деревенской трехклассной школе, потом она работала в колхозе. И даже когда вышла на пенсию, продолжала работать в колхозе, ходила на полевые работы, потому что пенсия у нее была маленькая 28 рублей, а колхоз давал за работу «натуральную оплату», после сбора урожая им привозили мешки с зерном и мукой, и даже мешок семечек подсолнуха.

А Егорушка везде ходил с бабушкой – помогал ей в поле полоть свеклу и капусту, когда устанет «работать» ляжет на траве у котомок с обедом и спит на природе. Он был умный мальчик, и бабушка научила его читать с пятилетнего возраста, он читал детские сказки. Но больше всего Егорушка любил слушать истории, которые читала-рассказывала ему бабушка.

– История первая, бабушкиных рассказов из воспоминаний Егорушки.

– «В далекие времена, в прошлом, жили люди племенами. И не сразу объединялись они в Царства-государства.

– Как написано: «В те дни не было царя у Израиля; каждый делал то, что ему казалось справедливым» (Книга Судей 21: 25).

– И выбрали люди себе Царя, а Цари не всегда были хорошие и справедливые, и Цари бывают плохими.

– Так вот, – воцарился над Израилем сын Амврия – Ахав.

– И делал он неугодное пред Господом Богом, больше всех, бывших до него царей. Он взял себе в жены Изавель из чужой страны Сидонской, дочь царя Сидонского. И стал он служить идолу Ваалу, как язычники других стран, и поклоняться ему, и сделал он жертвенник для идола своего выдуманного бога. А еще царь Ахав сделал дубраву, и там молились дубам по просьбе его жены Изавели.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.