Надгробие для живых

– Отстреляемся.

– Всех не перебить, тем более лишний шум нам не нужен. Тогда придётся бежать от всех, кто сейчас рядом в радиусе мили.

– А что, есть идеи получше?

– Да: идти и смотреть по ситуации, – выпалила Сара.

– Ну, тогда пошли. Оружие проверьте.

И в какой момент времени я сделал тот выбор, который привёл меня в заброшенный город в центре самого опасного леса?

Наверное, чтобы выкопать из всех этих домов что-то ценное, нужно три вещи: терпение, удача, и пара десятков рабочих рук. Охота с этой точки зрения проще: цель вылазки часто сама тебя находит, а тебе остаётся с ней справиться. А ведь раньше я думал, что скаутом быть лучше!

Ноги в сугроб начали проваливаться заметно глубже: Кас падал почти по колено, а я и вовсе местами застревал по пояс.

– Кто там говорил про одинаковые сугробы?! – Кас шумно дышал, винтовку держал выше плеч перед собой.

– Ну, а кто знал, что здесь, во-первых, впадина, а во-вторых, столько снега?!

– Я! – воскликнула Сара. – Я знала, что что-нибудь пойдёт не по вашему плану.

– Хватит! Нам надо дви…. – пласт снега резко ушёл из-под ног, и я провалился вниз. Падение смягчил рюкзак, хотя всё равно нельзя было сказать, что приземление вышло удачным.

– Сэм! – голос сверху искажался так сильно, что я так и не смог понять, кто это. – Ты жив?!

– Да! Кажется… Похоже на тоннель!

– Чей?!

Я оглядел стены. Промозглая земля мешалась с торчащими из неё корнями, пол состоял из комьев грязи вперемешку с расколотыми камнями, а высоты хватало на то, чтобы идти, чуть подогнув ноги в коленях или согнув туловище.

– Роевики. Думаю, где-то здесь есть колония!

– Подняться можешь?

– Нет!

Наверху не отвечали, очевидно, продумывали план спасения. Где это огниво? Жаль, факел не сделать. По земле тянулись мелкие следы роевиков, тоннель уходил на развилку: один проход шёл вправо, и три других уходили по левую сторону, откуда шёл явный ропот. Стоп, а это что, выстрелы? Что у них наверху происходит? Шум деревьев стал настолько громкий, что я даже в тоннеле слышал, как стонут деревья. Или это не деревья?

– Кас, прыгать надо!

– Из одной ловушки в другую?!

– Я ещё лишние пару минут пожить хочу! – с этими словами ко мне свалился Джон, глухо охнув от удара животом. Перевернувшись, на спину, он широко раскрыл глаза и чудом откатился ровно в тот момент, когда упала Сара, а за ней и Кас, упавший на ноги.

– Чтобы ещё раз вы так долго над чем-то думали, придурки! – завизжала Сара. – Постоянно тычете носом в необходимость идти побыстрее, а сами над каждой мелочью думаете месяц!

– А что ты прикажешь нам с Сэмом делать?! – ещё громче забасил Джон, распаковывая фонарь из рюкзака. – Сама бы сказала, как его вытаскивать, если вся из себя охереть какая умная!

– Заткните рты! – настало молчание, в которое врезался топот ног. – Доорались, сукины дети! Валим отсюда, пока не набежали!

Кас выхватил фонарь и побежал назад, подальше от развилки. Секунда недоумения, и уже все несутся за спасительным источником света.

– Кто замыкает?!

– Я! – Джон выпалил это так резко, что по спине побежали мурашки.

– Попробуй пострелять по ним, вдруг… – Кас выстрелил в боковой проход, звон наполнил уши, как вода пустой стакан. – Вдруг, говорю, отстанут.

– Не отстанут! – Джон делал уже пятую очередь с лазером. – Их там на всех нас хватит!

– Так, что есть в рюкзаке горючего?! Вопрос касается всех!

– Да тут взрывать к херам надо, а не поджигать!

– Я с собой ничего такого не брала!

– Кас, а тот порох?

– Он не взорвётся. Но… Джон, мы далеко от них?

– Секунд тридцать есть, если слух не подводит. Потом задавят и не заметят!

– Стой! – Кас развернулся на бегу, скинул рюкзак и лихорадочно полез внутрь.

– Ну и где этот ваш порох?

– Далеко, зараза! – заветная банка выскочила наружу, половина содержимого ушла в какую-то тряпку, тут же превращённую в узелок. – Сэм, зажигай!

– Не взорвётся же!

– Зато подымит. Жги, кому говорят!

Я подпалил конец узла и дал ему разгореться. Послышалось лёгкое шипение.

– А теперь валим! – не успел я встать, как оказался замыкающим. Как же оказывается это страшно, когда в спину дышит разъярённая свора роевиков, и первый кандидат на съедение – ты. Однако ловушка Каса сработала, и роевики чуть замедлились, пусть ценой тому и была куча пороха.

– Сюда давай!

– Там их ещё больше будет!

– Мы и так по уши увязли, выбирать не приходится! Где здесь чёртов выход?!

– А ты, думаешь, куда я бегу?! – по голосу Каса можно было сказать, что он в шаге от того, чтобы выстрелить Джону между глаз.

– Откуда ты знаешь, куда бежать?!

– А меня бабка заколдовала. На всезнание! Заткнись и беги, если ничего дельного сказать не можешь!

– Эй, сюда! Быстрее давайте, пока я не передумал! – вдруг послышался чужой голос.

– Это сейчас все слышали?!

– Все.

– Направо бегите, направо!

– Кас? – я начинал выдыхаться.

– Что? Бежим, чего теперь! Доппель с роевиком не дружит!

Мы свернули на первом же повороте вправо и увидели нечто вроде дверного проёма в каменной стене и силуэт человека, выделяющийся на свету. Кас прибавил темп, выжимая последние силы из себя и из нас, так что, если это очередная ловушка, сопротивляться будет некому. Но ловить нас никто не собирался: мы ввалились внутрь и попадали на грязный бетон, хрипя и тяжело дыша.

– Ну вот чё вы здесь забыли? – мужчина закрыл тяжёлую железную дверь на наспех приваренных петлях. Теперь они тут целую неделю будут по тоннелям шарахаться.

– Мы не собирались сюда падать, просто Сэм… Райан?

– Кас?!

Я поднял налитую железом голову и взглянул на нашего спасителя. Странно, но его образ мне именно таким и отпечатался в памяти.

– Привет, пап.

День 5

– Получается, Гринман уничтожен?

– Не совсем. Многие погибли, часть города сгорела, но купол ещё работал, когда мы ушли.

– Странно это. А как же огромная охрана? Стена? Где их хвалёная безопасность!

– Это не выглядело как простая миграция. Лунатики, Райан. Десятки лунатиков прямо в городе.

– Их что, охрана впустила?

– Тебя там не было. Потому так и говоришь.

– Пожалуй…

Отца изгнали из Гринмана когда мне было тринадцать. С этого момента прошло, кажется, пара лет, а на деле все девять. И всё же, он ни капли не изменился: те же серебристые волосы, густая щетина, серые глаза и такое выражение лица, будто всё в этом мире неважно. Мы с ним никогда не были близки: всё же, он был скаутом, и ненадолго оставался в городе. Тем более, мне и самому было некогда. После начала обучения ремеслу охотника сил на семейные нежности попросту не оставалось. В каком-то плане отец был мне опекуном, давал жильё, дарил всякие полезные штуки, когда возвращался, и с ним же иногда можно было обсудить поведение против животных. Даже сейчас я не могу вспомнить, чтобы мы обсуждали хоть что-нибудь, как отец и сын. Он опытен, но скорее по части выживания в лесу, а не воспитания, отчего, думаю, и пошёл сюда после изгнания. Странно конечно, что осел он именно в этом лесу. Может, не хотел пересечься с кем-то из старых знакомых?

– А ты, Кас, до сих пор с этой винтовкой таскаешься?

– Как будто ты удивлён.

– Любой другой уже давно бы выкинул.

– Она мне жизнь спасала чаще, чем все лазерные винтовки вместе взятые. И не мне, кстати, тоже, – Кас кивнул в мою сторону.

– Вы вместе на охоту ходите?

– Мне повезло с наставником.

– Повезло?! Как я помню, Кас новичков не щадил. С тобой же какое-то время никто из выпускников ходить не хотел, верно?

– Думаешь, я его меньше гонял? Просто он в отличие от многих не задаёт лишних вопросов, и не нуждается в повторении теории: встретил пятихвоста – запомнил пятихвоста.

– А в тоннели вы как упали?

– Я упал, – признался я. – А они за мной.

– Не столько за тобой, сколько ради выживания, – пробубнил Джон.

– Кто там был-то?

– Легче сказать, кого там не было, – ответил Кас. – А не было там, может, только егеря. И то не факт.

– К вечеру в лесу становится опасно: живность просыпается… – отец вдруг оживился. – Погоди, уже свечерело?!

– Ну, да.

– Вот с-с-сука.

Он рванул к двери, но она раскрылась раньше и в проёме показался лунатик ростом под потолок, с лысой черепушкой, обтянутой серо-синей кожей, ужасно сшитым плащом и тушкой убитого животного. Увидев нас, его взгляд выразил смесь удивления и интереса, и он прошептал что-то вроде «отличный вопрос, молодой человек».

– Райан, ложись! – Кас отпрыгнул с места к винтовке.

– Стой! – отец загородил собой лунатика, пытавшегося удрать в другую комнату, но отец поставил ногу на его плащ, отчего он с ужасным грохотом упал на пол.

– Этот вопрос давно решила наука! – провыл он.

– Райан, это что за хрень?

– Опусти оружие, Кас.

– Не опущу, пока не объяснишь, что тут делает лунатик.

– Он не лунатик!

– Да ну? А у меня другое мнение!

– Человечество в безопасности!

– Да что он там мямлит?!

– Кас, пушку опусти, ты его пугаешь.

– Ах, я его пугаю?!

– Отвечать не страшно, молодой человек! – в голосе лунатика и правда слышался страх.

– Клянусь, Райан, или ты сейчас всё объясняешь, или я его пристрелю!

– Кас… Нет, все. Позвольте представить вам профессора Армстронга, – он помог лунатику встать. – Ведущего астрофизика последних лет Новой Истории и работы всех этих лет моего изгнания.

– Приветствую, уважаемые студенты.

– Что значит «работа»?

– Помнишь, за что выперли, Кас? Ты же помнишь?

– Все помнят.

– Вот! В том рейде на нас напали неизвестные до этого животные, сейчас вполне может быть уже исследованные, а я как раз тогда был в этом доме, под которым мы сейчас и находимся. Когда я понял, что творится снаружи, то ввалился в подвал, где умирал… он. Причём от голода, что для лунатиков явно не частая история. Его слабость позволила мне не только совладать с ним, но и исследовать, как новоисторическое создание. Я пришёл к занятной мысли: старые люди, обратившиеся в лунатиков, обладают меньшей агрессивностью и проще поддаются внушению, в отличие от их молодых собратьев. Можно сказать, я вернул профессора обратно! Правда, удалось мне это только частично: он научился распознавать людей, понимает, что есть их нельзя, а ещё умеет рисовать на простейшем уровне. Профессор Армстронг сначала превратился из человека в животное, а затем стал древним человеком!

– И что тогда в руках твоей подопытной зверюшки делает эта тушка?

– Армстронг, как мне удалось узнать, ещё до заката Новой Истории любил пострелять. Старик занимался охотой в качестве хобби, а сейчас это его работа. Я же больше занят по хозяйству: разделка, готовка, уборка и слежка за тем, чтобы соседи не пролезли. Профессор не переносит роевиков.

Кас даже немного успокоился, когда услышал про охоту, хотя и явно верил с трудом. Хотя Джон, кажется, всё ещё ждал от лунатика чего-то недоброго.

– Не волнуйтесь, он ночью здесь не появляется. Больше гуляет.

– Сунется – пристрелю.

– Нельзя же так агрессивно к нему. Он просто жертва.

– Твоя жертва могла сожрать парочку людей до тебя.

– Но ведь это в прошлом! – отец повернулся к Армстронгу. – Положи пока здесь, я позже разделаю… так о чём это я?

Лунатик метнул тушу куда-то в угол и медленно скрылся в темноте.

– О том, что это всё плохо пахнет.

– Если бы я пытался одомашнить егеря, то прислушался к твоим словам. Кас, он был человеком! Может, сейчас мало на нас похож, но ведь был! И я его возвращаю обратно. Да ты понимаешь, что это может значить! Я могу быть на пороге самого большого успеха человечества за последние сотни лет!

– Ты ведь сам говорил: он стар и слаб, чтобы сопротивляться.

– Он был слаб, пока я его не выходил. Сейчас это среднестатистический по силе лунатик, не убивающий людей.

– Ладно, не моё это дело, по какому поводу ты здесь с ума сходишь. Я вообще был уверен, что ты давно мёртв, – Кас положил винтовку к своим вещам, предварительно убедившись, что лунатик не вернётся.

– Кхм… надеюсь, от свежего мяса никто не откажется.

– Смотря что под этим подразумевается, – хмыкнул Джон.

– Шутник нашёлся. Значит, ты мне и поможешь с разделкой.

– Да как два пальца!

– Ну, тогда и я помогу. Засиделась я что-то.

– Премного благодарен, мисс… нас, кажется, не представили.

– Сара. Просто Сара. Без всяких мисс. Иначе я чувствую себя старухой.

– Вот она: проблема современного мира. Любой акт вежливости приравнивается к оскорблению. Сэм, поможешь?

– Три человека на одно животное и то много, а вам четвёртый нужен?

– И то верно. Ладно, сидите.

***

Комнат в бункере было шесть: гостиная, две спальни, кухня, а остальные заварены. Между спальней отца и профессора ощущался заметный контраст: наспех обставленная и чистая настолько, насколько позволяли условия жизни под землёй: комната с допотопным шкафом, запертым сейфом и даже парой выцветших картин около кровати. У Армстронга же это было чем-то вроде кладовки, погрязшей в пыли и паутине: лунатик стаскивал по углам какие-то электроприборы, пожелтевшие от времени тетради и книги, потёртые фотографии, разное тряпье и видимо всё, что было древними вещами. Логической серединой служил матрас от двуспальной кровати, на котором человек не согласился бы спать даже под страхом смерти. Наличие света обеспечивало водяное колесо, установленное на течении подземной реки, за одной из заваренных дверей вроде как должна была быть генераторная. Вторая дверь, по догадкам отца, ведёт в санузел. Что вообще должно случиться, чтобы пришлось заваривать туалет?

Уйти мы собирались завтра на рассвете, пополнив провизию и как следует отдохнув, без дежурств и прочего, но мне упорно не хотелось спать. Сначала будто не хватало воздуха, и я тщетно искал место, где его больше, потом подушки, найденные в шкафу, оказались сборниками вековой пыли, а в конце концов мне вовсе показалось, что к горлу подступает тошнота и я сбежал туда, где никто не спал – на кухню. Однако эта мысль пришла не одному мне: Сара смотрела на меня уставшим взглядом. Я молча сел и запрокинул голову к стене, непроизвольно уставившись на лампочку посреди растрескавшегося потолка.

– Я думала, вы с Райаном будете рады встрече.

– То есть?

– За столько лет разлуки вы обменялись парой фраз. Ты не скучал по нему?

– Не знаю. Я давно привык, что его нет рядом. Он ведь даже когда жил в Гринмане пропадал на недели, ходя по лесам.

– И что? Вы же семья.

– Скорее паршивая семейка.

– Хм…

– Что?

– Я вот думаю: это Кас тебя так воспитал или ты и до него так думал.

– Меня Кас не воспитывал.

– Значит, сам набрался. Думаешь, тяжело заметить, что он тебе в отцы годится с его «особенной» заботой?

– Да с чего ты решила, что это он обо мне заботится?

– Потому что он за тобой пошёл, а не за тобой и Джоном. Неужели ты правда веришь, что, уйди кто другой, он бы сделал что-то помимо раздражённого выражения лица? А стоит тебе не попадаться на глаза, как всё: караул, Сэм собрался умирать.

– Ты же сама сказала о моём уходе.

– Может и сказала.

– А зачем? Тебе это для чего нужно было?

– Искала повод уйти. К тому же я знаю, что в одиночку не проживу долго. Я всю жизнь сидела в городе, а ты половину времени в полях.

– Значит, только ради выгоды?

– Может быть.

– Как-то нелогично. «Может быть»? Есть и другие причины?

– Откуда мне знать? Я не выделяю причины, по которым увязываюсь за людьми. Просто подумала, что стоит сказать ему о твоём уходе.

– Может, из-за того, что ты не выглядишь как человек, жаждущий подобного опыта?

– Думай, как считаешь нужным, – Сара поднялась, потянулась во весь рост и слегка зевнула. – Пойду-ка я спать. Тебе тоже советую здесь не засиживаться. Всё равно не поможет.

– По своему опыту так решила?

– Ага. Доброй ночи.

– И тебе… – я остался наедине с мыслями, как того и хотел, но теперь сидеть и думать не так уж и хотелось: наверное, я проболтал почти весь энтузиазм. Может, я просто надеялся устать здесь, чтобы как можно скорее пойти спать.

Впрочем, откуда мне знать, чего я хочу в сонном состоянии? Это же неосознанно.

***

Сегодня утро началось с головной боли. Звон в ушах мешался со спёртым воздухом и утомлением от плохого сна. Как итог – реальное желание убить кого-нибудь.

Кас бы одобрил, знай он, что у меня на уме. Он каждое утро выглядел подобно каменной стене, а сегодня на стене были повешены мешки под глазами и почти видимая усталость. Сара молчала, что было на неё не похоже, а Джон, только усевшись, закрыл глаза, да так и просидел около пяти минут.

– Вы ведь сегодня уходите? – как бы невзначай спросил отец.

– Да. Нам надо выйти из этого леса и продолжить идти на юг, – ответил Кас с неохотой.

– Мы собираемся покинуть остров, – проснулся Джон.

– Остров? – отец поднял глаза. – Какой ещё остров?

– Вы не знаете? Мы в Британии, на острове. Нас отделяет пролив со Старым светом – Евразией. Люксембург находится именно там.

Кас окончательно почернел.

– И ты забыл рассказать нам об этом?

– Я думал, вы знаете! Не может же быть всё так плохо, что вы и про своё местоположение не знаете.

– А кому помнить об этом? Охотникам? Скаутам? Или всем вместе? Мы выживали, не было времени запоминать подобную херню!

– Это всё равно на план не влияет: пролив давно заледенел.

– План, – Кас выплюнул это слово и замолчал.

– Британия… вспомнил. Дед постоянно выпендривался, что британцев не заморозить. А я ещё думал, о чём это он! – не моргая говорил отец.

– Кстати, где твой домашний дед? Спит?

– Естественно. Он ведь ночной хищник. Было бы странно, сиди он сейчас с нами за завтраком.

– И что, ты так с ним и живёшь? Ты хозяйничаешь днём, а ночью он бродит где угодно, хоть бы и по твоей комнате?

– Нет конечно: комнату я запираю, а то он может где угодно оставить очередной труп. В остальном я полностью доверяю Армстронгу, как самому себе, если ты о том, не боюсь ли я, что он меня сожрёт.

– Мда. Тут выход на поверхность есть?

– Конечно. Расчищен и ведёт прямо на улицу. Я могу дать карту леса: конечно, всё покрыто снегом, но примерно можно понять, где находятся опасные зоны.

– А сейчас поподробнее: какие такие зоны?

– Где закопанный вход в пещеру роевиков, где поселение лунатиков или другие гнезда, где просто рыхлый снег, под которым может расти бритволист. Лес явно вас щадил, но не думаю, что можно будет так же легко из него выйти, – на этих словах Сара чуть улыбнулась. Как же: легко.

– Давай эту карту и мы уходим. Я не хочу терять время.

– Дай мне минуту.

К моменту, как мы вышли, стало ясно, что никто не хотел идти куда-либо. Сара и Джон не спорили по своему обыкновению, я еле волочил ноги, и только Кас как всегда строго взвешивал каждый дюйм леса, который, как оказывалось, был намного меньше, чем считалось. Уже ближе к полудню мы покинули его, и от этого на душе становилось немного легче: всё же поля мне ближе, чем лес.

– Куда дальше?

– Чего?

– Направление. Ты знаешь, куда идти, или мы так и будем просто по прямой переть?

– На этот счёт мне указаний не давали, я действовал по ситуации. Форсировать пролив придётся на своих двоих, тут даже сомневаться не стоит. Было бы неплохо найти на побережье купол: в зоне пролива их около трёх, но неизвестно, выдержал ли какой-то из них проверку временем. Плюс я думал пройти через Лондон, если встанет на маршруте, там можно найти что-то полезное и без срока годности.

– И лунатиков, – добавила Сара.

– Вряд ли. Город эвакуировали, и вряд ли кто-то дожил до обращения, даже если остался там.

– Вот дурень! Думаешь, туда никто не вернулся, будучи уже не в своём уме? Даже я знаю про такие очевидные вещи!

– Интересно, откуда, – пробурчал Кас.

– Погоди, а куда эвакуировали? – я решил, что лучше влезть в диалог заранее, пока не начался очередной тупой спор.

– Королевскую семью и правительство в отдельный бункер, в три других – часть населения с учётом, что они могут помочь с восстановлением цивилизации. Остальных доставили под купола, но судя по данным, больше пяти лет ни один не простоял.

– Отлично. То есть в лучшем случае мы встретим только четвёртую часть населения Лондона? Сколько их там было, не подскажешь?

– Столько, сколько сейчас во всей Британии не найдётся, это точно.

– И мы собрались идти туда?! – взвизгнула Сара.

– Так, закончили с обсуждением! – Кас слегка хрипел. Вот увидим ваших лунатиков, тогда и будем думать.

Пусть они и замолкли, выглядело это так, будто детей оставили без десерта. Вообще я начал подозревать, из-за чего у Каса никогда не было друзей среди городских. Он просто не подходит на роль шутливого собеседника и уж тем более семьянина. Охотники и без того редко заводили семьи, опираясь на то, что рано или поздно на них откроет охоту какой-нибудь матёрый пятихвост, и тогда дети останутся сиротами, а жёны – вдовами. Чувство долга и нежелание оставлять кого-то не давало просто забыть о своей работе при виде привлекательной девушки. У Каса же, несмотря на развитый инстинкт выживания, причина могла звучать несколько иначе: жена не поможет выжить.

С каждым днём мы всё дальше уходили на юг, и время тянулось всё медленнее. Попытки подумать во время монотонной ходьбы сменялись пререканиями и спорами позади, в один день Сара начала буквально на ровном месте, спросив, а почему это дорогу знает Джон, но ведёт нас именно Кас. Джон от этого чуть ли не взорвался, да ещё и с таким грохотом, что, как бы Кас не затыкал уши, успокоить их смог только выстрел в воздух и минутная нотация, суть которой можно передать фразой «ещё раз – пристрелю обоих». Видимая угроза жизни делала своё дело, и Сара стала немного тише. Конечно, кому захочется спорить, когда любая попытка вывести Джона на перепалку сопровождалась кровожадным взглядом Каса. И чё ей этот Джон сдался?

Как бы там ни было, запас еды начал подходить к концу, и Кас заранее побеспокоился об охоте. Мы разбили лагерь в небольшой низине рядом с пролеском, где росли маленькие и удобные для рубки деревья. Пока Джон был занят заготовками древесины, я и Кас ушли искать следы. Наконец-то тишина!

Следы нам и впрямь попадались, только в основном человеческие. Причём случалось это так часто, что не возникало сомнений в нахождении купола поблизости, хотя Кас и относился к этому вопросу скептически, напоминая о лунатиках или рыщущих в округе доппелей. Меня же больше насторожило то, что, когда мы нашли животный след, на мой вопрос о его принадлежности Кас пожал плечами: он просто не знал. А что если мы зашли слишком далеко? Что если здесь, намного южнее Гринмана, живут совершенно другие звери, другие люди? Привыкнув к одной и той же дичи, я забыл о коварной изменчивости природы, и её любви подкинуть новых сюрпризов тогда, когда ты этого не ждёшь.

Уже на закате мы всё же нашли две звериные тропы пятихвостов, идущие параллельно друг другу. Будь мы вдвоём, Кас так бы и заночевал на этих следах, но наши были недалеко и мы вернулись назад. К моему удивлению, эти двое не перебили друг друга, оставшись наедине. Джон молча смотрел на костёр, а Сара что-то лепила из снега.

– О, вернулись. Нашли кого?

Кас отвечать не стал. Видно же, что с собой ничего нет, зачем спрашивать?

– Следы нашли, завтра, если повезёт, подстрелим.

– Отлично! – голос Джона чуть сорвался и будто стал выше, чем обычно.

– Вы есть собираетесь? – Кас сел напротив Джона, не пряча винтовку и лишь складывая её на колени.

– Нет… погоди, напомни, а где у нас…

– В рюкзаке! – шикнула Сара.

– Точно!

Повисло напряжённое молчание. Кас пристально пялился на Джона с таким чёрным выражением лица, что я невольно съёжился. Глазами он указал мне сесть около себя.

– Хорошо, что там недалеко следы нашли. Обычно на это уходит гораздо больше времени, верно?

– Тебе-то откуда знать?

– Ну… я просто предположил.

– Не говори о том, чего не знаешь! – победоносно заявила Сара. – Умнее покажешься.

– Тоже мне, умная нашлась.

Как-то странно всё это. Джон уж больно много говорит, причём не так, как обычно. Доброжелательнее что ли.

– Джон, мы куда завтра идём? – спросил Кас.

– Дальше, разве нет?

– Куда дальше?

– Как будто ты сам не знаешь!

– Именно, что не знаю. Ты ведь маршрут не сказал.

– Я всё объясню утром, давай сейчас отдохнём, – глаза Джона забегали от Каса к Саре.

– А винтовка твоя где?

– Винтовка?! – он подпрыгнул на месте. – Так это, пока в лес ходил, на ветке оставил!

Выстрел, звон в ушах, ещё выстрел. Две чёрных лужи с шипением впитывались в снег. Кас размял плечо.