Девушка из третьего вагона

Утром, едва она проснулась, в комнату вбежала служанка.

– Мисс Стаутон, быстрее одевайтесь! – затараторила она, спешно подготавливая одежду, причем зачем-то вытащив платье для приема особенно важных визитеров.

– Что случилось? – удивилась Лорен.

– К вашим родителям приехал офицер!

– Какой офицер? Зачем приехал? – захлопала глазами Лорен.

– Капитан де Моле! Мистер Стаутон говорит, что он – национальный герой и получил Крест Виктории из рук Ее Величества, – охотно просветила ее служанка, помогая хозяйке переодеваться.

– И что он забыл в наших краях? – Разумеется, Лорен слышала о капитане де Моле – она читала все отцовские газеты, стремясь быть в курсе событий, происходящих в Альбии и за ее пределами.

– Джон сказал – за вами приехал.

– За мной?! – удивилась Лорен.

– Ему срочно понадобилась стенографистка.

– А зачем военному стенографистка? Да еще и срочно. И почему он не обратился в агентство?

– Не знаю, мисс, думаю, скоро сами узнаете…

Коридор наполнился громким шепотом и шорохом юбок.

– Ой, какой красивый! – прозвучал голос Аманды, старшей сестры.

– А приехал за Лорен, – с завистью произнесла Бренда, вторая по старшинству.

– Пошла бы на курсы стенографисток, мог бы за тобой приехать, – фыркнула Мэриан – она была старше Лорен всего на год и чаще всего поддерживала именно младшую сестру, а не двух старших.

– Вот еще. Не хочу портить свою репутацию, – фыркнула Бренда.

– Тогда и не завидуй.

Лорен вышла из комнаты и, стараясь не замечать полных зависти взглядов старших сестер, вместе с ними спускалась в гостиную. При этом у нее не пропадало ощущение, что она попала в очередную непростую историю. Мало мистера Фергюса, так еще и «национальный герой» пожаловал по ее душу.

Капитан де Моле оказался совсем не таким, каким Лорен его представляла по изображениям в газете. Во-первых, он приехал не в мундире, а в сером твидовом костюме, как обычный джентльмен, хотя даже на неискушенный взгляд мисс Стаутон идеальная выправка с головой выдавала в нем военного.

На вид ему было около тридцати, хотя в газете выглядел намного старше. И, к большому несчастью, он оказался хорош собой. Темно-русые волосы, брови вразлет, похожие на крылья буревестника, холодные глаза, то ли серого, то ли голубого цвета, нос с легкой горбинкой и тонкие твердые губы, с которых словно вот-вот слетит приказ. К несчастью – потому что мать теперь наверняка начнет делать далеко идущие выводы из любого сказанного слова, а старшие сестры прохода не дадут, если вдруг Лорен наймут стенографисткой.

«Идеальный образчик национального героя, может, потому и Крест Виктории получил?» – подумала Лорен, но сразу же устыдилась, вспомнив, как живописали в газете подвиги капитана де Моле и полковника Беккета. Кроме того, приветствуя хозяев дома, гость заметно опирался на трость. И в ней он нуждался совсем не для красоты или респектабельности.

Во время разговора сестры всеми силами пытались привлечь внимание капитана де Моле, но тот смотрел в основном на хозяев дома и изредка на Лорен, когда о ней заходила речь. И от этого взгляда душа уходила в пятки, хотелось убежать к себе в комнату и, как в детстве, спрятаться под кровать. Лорен не совсем понимала, почему так, но лучше бы он смотрел на Аманду или Бренду. Вон как они вырядились. Словно на бал, а не для того, чтобы принять визитера.

Матушка, не дав Лорен и слова сказать, сильно преувеличила размер жалования, которое платил мистер Фергюс. Двадцать пять кингов внезапно превратились в тридцать а потом в тридцать пять. Отличный вариант для женщины, которая ищет себе место, но… совесть ела поедом. И потом, мистер Фергюс рассчитал Лорен. Об этом тоже следовало сказать, но никто не сказал. А капитан не моргнув глазом согласился на тридцать пять кингов, не задавая лишних вопросов. Почему? Жизненно нужна стенографистка?..

Когда выяснилось, что придется отправляться с ним немедленно, Лорен занервничала, но отказываться все равно не стала – у ее дверей не стояла толпа нанимателей, тем более с таким жалованьем. Кроме того, отец, вопреки ожиданиям Лорен, не стал протестовать. Прощаясь, он отвел дочь в сторону и сказал ей: «Капитан де Моле – офицер с безукоризненной репутацией. Будь это не так, я бы тебя с ним не отпустил. Служить такому человеку – большая честь!» Оставалось надеяться, что так оно и есть.

Переодевшись в скромное дорожное платье и надев темно-синее пальто, мисс Стаутон последовала за капитаном. К чести его сказать, вел он себя вполне пристойно. Подал руку, помогая Лорен устроиться в повозке. Потом, еле заметно поморщившись, словно от боли, устроился как можно дальше и взял вожжи.

Лошадь тронулась. Де Моле молча рассматривал окрестности, хотя, по мнению Лорен, местность выглядела уныло. Только ближе к концу пути капитан вдруг спросил:

– Хотите узнать, что на самом деле привело меня в ваш дом?

– На самом деле? – повторила за ним Лорен, изобразив удивление, хотя сама прекрасно понимала – дело не в этом. – То есть вам не нужна стенографистка?

– Если и нужна, то как минимум не срочно. И уж точно не ради этого я приехал в ваш дом.

– Вы говорите загадками. – Лорен постаралась не выдать испуга, хотя, признаться, ничего хорошего в голову не приходило.

– О, мисс Стаутон, вы не подумайте, речь не идет ни о чем предосудительном, – успокоил ее де Моле. – Хотя мне забавно было бы узнать, что вы уже выдумали на этот счет.

– Отец считает вас джентльменом и офицером с безупречной репутацией, – с достоинством ответила ему Лорен. – Поэтому я не выдумала ровным счетом ничего в надежде, что вы сами все расскажете.

– Вы правы. Расскажу, – кивнул де Моле. – А впрочем, попробуйте сами догадаться. И вот вам немного сведений к размышлению. Первое. У меня есть друг, который живет в Хайленде. Полковник Беккет. Он сейчас редко выезжает из своей провинции, поэтому я часто езжу к нему в гости, и речь идет об утренних визитах – мы оба встаем очень рано. Второе. Я привык подмечать мелочи, потому что еще месяц назад от них зависела жизнь – моя и моих людей.

Лорен задумалась. Хайленд – это же совсем рядом. Чуть ближе к Дарту и дальше от Ландерина. Утро. Раннее утро. Встречный поезд. Привычка подмечать мелочи. В общем-то, большего и не требовалось.

– Вас интересует, почему я каждый день ездила на одном и том же поезде, в третьем вагоне и третьем купе? – догадалась Лорен. – Вы, вероятно, часто видели меня из окна, когда ездили к другу? Должна признать, у вас хорошее зрение, ведь встречные поезда очень быстро проносятся мимо друг друга. Разглядеть одного человека за доли секунды?

– А вот тут немного промахнулись. – Капитан остановил лошадь у почтового отделения, осторожно спустился на землю и, обойдя повозку, подал руку Лорен. – Встречные поезда действительно очень быстро проносятся мимо друг друга… если один из них не стоит на станции, а другой не сбавляет скорость, подъезжая к перрону. Вот тогда очень легко разглядеть людей. И вы правы, меня заинтересовал ваш случай.

– Но как вы меня разыскали? – удивилась Лорен, спрыгнув на землю с помощью де Моле, но тут сообразила: – О! Вы все узнали у мистера Сэнда, кондуктора?

– Верно, – кивнул капитан. – Вы довольно сообразительны для женщины.

– Спасибо, сэр.

В этом комплименте было мало лестного для Лорен, которая читала все газеты, какие только попадались ей в руки, а вместо дамских романов предпочитала посвящать время детективам про умных, наблюдательных и удачливых сыщиков. Нет, она не мечтала когда-нибудь стать одной из них, хотя и это, если подумать, вполне возможно – взять хотя бы ту же миссис Стрикленд из детективного агентства Стриклендов, – и тем не менее Лорен не считала себя такой глупышкой, какими стремились быть две старшие сестры. Аманда и Бренда постоянно приговаривали, что женщине не к лицу излишний ум, а те девушки – и тут они со значением смотрели на Лорен, – которые слишком много умничают, могут и не мечтать о замужестве. Мать всецело поддерживала это мнение, а отец… отец вел партизанскую войну: научил младшую дочь играть в шахматы, частенько с ней разговаривал на разные серьезные темы, давал читать газеты и… всячески портил ее и без того не лучший нрав – по мнению женской половины семьи.

– Вы собираетесь известить своего прежнего нанимателя о том, что переходите ко мне? – спросил капитан, заставив Лорен стряхнуть с себя задумчивость.

– Нет, – честно ответила Лорен. – Моя мать забыла вам сообщить, что пару дней назад мистер Фергюс меня рассчитал.

– Вот как? – ей достался короткий насмешливый взгляд. – И чем же вы ему не угодили?

– Не думаю, что дело во мне. Он просто исчез, передав мне жалованье через владельца лавки, расположенной напротив.

– Странный поступок, не находите?

– Странный.

– А вы, похоже, не болтливы – это тоже хорошо, – заметил капитан де Моле, так и не дождавшись подробностей. Он вернул двуколку владельцу, а потом вместе с Лорен направился к станции. – Вы правильно поняли – меня действительно интересует причина, по которой вы с завидной регулярностью ездили в Ландерин на одном и том же поезде и на одном и том же месте.

Несмотря на необходимость в трости, де Моле шел быстро и почти не хромал. Во всяком случае, если не приглядываться.

– Боюсь, мне нечего вам ответить, – призналась Лорен, стараясь не отставать от спутника. – Разве только сказать, что это было требованием моего нанимателя.

– И он ничего, разумеется, не пояснял?

– Нет, сэр. – Лорен не понимала, чем именно заинтересовала де Моле история с третьим вагоном, но одно знала наверняка – капитану не нужен ни секретарь, ни стенографистка. Скорее всего, он уволит ее сразу, как выведает подробности о мистере Фергюсе. Выходит, аванс – это была плата за сведения, а вовсе не часть жалования. Целых десять кингов – очень много, но… недостаточно. Лорен не хотела возвращаться домой к родителям с рассказом, почему ей снова отказали от места.

– Я бы хотел услышать подробности о вашей службе у мистера Фергюса, – то ли попросил, то ли потребовал де Моле.

– Но вправе ли я раскрывать эти подробности? – парировала Лорен. – В конце концов, мистер Фергюс заплатил мне все до последнего фенинга и даже больше того.

– Думаю, что такие подробности вы имеете право открыть. Пока я задаю лишь те вопросы, которыми интересуются все наниматели: у кого вы работали, чем именно занимались, в чем помогали. Вы ведь не совершали ничего противозаконного?

– Прежде чем ответить на ваш вопрос, могу я спросить, что вы собираетесь делать дальше?

– О чем вы? – спросил де Моле.

– Очевидно, что вы наняли меня, желая задать вопросы о мистере Фергюсе. А что будет, когда я вам на них отвечу? Ведь ни секретарь, ни стенографист вам не нужны.

– Тем не менее, если вы заметили, я взял вас с собой.

– Заметила. И, признаться, не нахожу этому никаких объяснений.

– Я хочу, чтобы вы ответили на вопросы. Не только мои, но и моего друга, полковника Беккета. К нему мы и едем. К тому же интуиция мне подсказывает, что будет полезно подержать вас под рукой еще некоторое время.

– Какое-то?

– Сожалею, мисс Стаутон, но вы правы – мне в действительности не нужны ни секретарь, ни стенографист. Так что да – какое-то время. Но заверяю, выданный аванс останется как моя благодарность за вашу помощь.

Это совсем никак не соотносилось с планами мисс Стаутон – опять остаться без занятия и без рекомендаций. Требовалось срочно взять дело в свои руки и набраться смелости. Ничего другого не оставалось.

– Сэр, я предлагаю вам иной вариант соглашения, – отважилась Лорен.

– Вот как? – удивился капитан. – И какой же?

– Вы нанимаете меня как своего секретаря и помощника до Рождества. Это совсем недолго – до него осталось всего три недели. А после этого вы дадите мне хорошие рекомендации, чтобы я нашла себе другое место. В ответ я расскажу вам все, что знаю о мистере Фергюсе, и буду помогать по мере возможностей.

– И с чем именно вы мне поможете?

– Пока не знаю, но уверена, что буду полезна. Некоторые вещи женщинам даются лучше, чем мужчинам.

– Хорошо. Будь по-вашему, – сказал де Моле и направился к кассам.

Лорен замерла от неожиданности. Она была готова к тому, что капитан посмотрит на нее своими холодными как лед глазами и велит убираться домой или как минимум попытается убедить ее в том, что идея совсем никуда не годится. Меньше всего она ждала, что он тут же согласится.

Глава 3. Синий, зеленый, красный

Даниэль не очень-то понимал, зачем нанимает мисс Стаутон на три недели до Рождества. По уму он должен был ей отказать. В конце концов, в качестве извинения за столь краткосрочный найм он планировал найти ей место у кого-нибудь из знакомых. Поговорил бы с графом Сеймурским, в артефактно-автомобильной империи которого всегда найдется место для стенографистки. Или с его другом и партнером по бизнесу – графом Уинчестером, с которым Даниэль познакомился совсем недавно, но уже успел найти общий язык. Полезных знакомств в высшем свете у капитана де Моле было много…

И все же он взял и сразу согласился на предложение мисс Стаутон. Виной тому опять все та же интуиция. Даниэлю нередко приходилось совершать странные поступки, обосновать которые толком не получалось, но которые впоследствии спасали жизни или позволяли побеждать там, где победить было невозможно. Сослуживцы, и в первую очередь – Беккет, воспринимали это философски, как должное. В отношении Даниэля полковник не удивлялся вообще ничему, ничего не заставляя объяснять и обосновывать. Наверное, потому капитану и было с ним так легко. А вот мисс Стаутон, которая уже подготовила пламенную речь в защиту своего предложения, мгновенно впала в ступор оттого, как легко Даниэль согласился. Что и планировалось – капитан хотел посидеть в тишине.

До самого дома полковника Беккета мисс Стаутон молчала, время от времени бросая настороженные взгляды в сторону Даниэля. Впрочем, его и это устраивало.

Беккет опять открыл сам.

– Ты, как всегда, быстро справился, – сказал он, пропуская гостей и не выказывая ни малейшего удивления от того, что Даниэль вернулся не один.

– Мисс Стаутон, это мой друг – полковник Беккет. Беккет, позволь представить тебе мисс Стаутон. Она мой секретарь с сегодняшнего дня и до самого Рождества.

Беккет приподнял бровь и вопросительно посмотрел на Даниэля, но тот для начала решил довольствоваться короткой версией объяснений:

– Мисс Стаутон каждый день ездила в Ландерин утренним поездом по приказу своего предыдущего нанимателя, мистера Фергюса. Но, прежде чем узнавать подробности этого дела, нам неплохо было бы позавтракать. Мисс Стаутон, я правильно понимаю, что вы тоже еще не ели?

– Да, сэр, – скромно ответила девушка.

– Мэри! – позвал Беккет. – Мэри, у меня гости. Накрой нам в столовой, – велел он служанке, удивительно быстро явившейся на его зов.

В ожидании завтрака все перешли в гостиную, где Даниэль коротко рассказал, как нашел мисс Стаутон и каким образом она стала его секретарем до Рождества. Едва он закончил свое повествование, как Мэри сообщила, что завтрак накрыт.

За столом про мистера Фергюса не говорили – переглянувшись с Беккетом, Даниэль решил дать мисс Стаутон хоть немного освоиться: уж больно заметно, что она сидела как на иголках. Хотя это и понятно.

Воздав должное сэндвичам, омлету и хрустящим ломтикам жареного бекона, уже за чаем они перешли к делу.

– Мисс Стаутон, так вы расскажете нам о своей работе на мистера Фергюса? – попросил Даниэль.

– Да. Конечно. Раз уж мы с вами договорились. – Мисс Стаутон отставила чашку. – Но сразу предупрежу, что ничего секретного я не знаю. Только потому и согласилась рассказать. Если бы мне были известны тайны мистера Фергюса, я не стала бы их выдавать. Репутация дороже.

– Ни секунды в вас не сомневался, – кивнул ей Даниэль. – Итак, начнем с того, как вы устроились к мистеру Фергюсу и чем конкретно он занимался?

– Меня ему порекомендовали как лучшую выпускницу курсов стенографисток. И он нанял меня в свою контору на Рочестер-Роу. Мистер Фергюс сказал, что занимается страхованием людей и грузов на железных дорогах, и ему необходимо получать сведения о клиентах прежде, чем подписывать с ними договора. Его самого я видела очень редко.

– А чем же вы занимались в конторе?

– Ничем особенным. Принимала посыльных и мальчишек с записками. Потом полученное оставляла в шкафу. Оттуда же забирала папку. Каждый раз новую, но все они были запечатаны сургучом. Везла ее домой. Утром возвращалась обратно на том самом поезде, где вы меня заметили. Мистера Фергюса я видела только два раза. В первый раз – когда он показывал мне контору и объяснял условия. Во второй раз – когда нарушила его требование и села в четвертое купе вместо третьего. Он устроил мне выговор в то же утро. Уж не знаю, откуда узнал. Мой поезд приезжал в половине десятого. На Рочестер-Роу я была без десяти десять. Вероятно, мистер Фергюс приезжал еще раньше, открывал контору, оставлял новую папку, забирал все, что я собирала прошлым днем, и уходил.

– И он не боялся воровства? – спросил Беккет.

– В конторе было нечего воровать. Только то, что я оставляла с вечера.

– А вечером двери кто-то закрывал? – уточнил Даниэль.

– Не знаю. Я – нет.

– И вам не показалось все это странным?

– Показалось. Но без рекомендаций устроиться непросто. Меж тем в конторе мистера Фергюса мне не приходилось заниматься ничем противозаконным. Да, его требования казались эксцентричными, но аванс он заплатил и потом честно за все рассчитался.

– Вы не пытались посмотреть, какие документы лежали в папках, которые вы возили?

– Нет, сэр. Это было бы неприемлемо. Но даже если бы и захотела, не смогла бы – папки опечатывались сургучом с печатью.

– С печатью? С какой именно? – тут же заинтересовался Беккет.

– Сложно сказать точно. Что-то вроде S.F.R., расположенных по кругу. Насколько я смогла разглядеть. Печать всегда получалась смазанная.

– И вы должны были просто возить папки домой и возвращать утром?

– Да.

– Когда мой поезд стоял в Мотингеме, – обратился к ней Даниэль, – я иногда видел верхнюю часть ваших папок. Их цвет отличался, не так ли?

– Да. Все верно, сэр.

– Ты думаешь, по нашей части? – обратился полковник к Даниэлю.

– Учитывая обстоятельства, очень вероятно, – кивнул капитан. – Слишком много странностей.

– По вашей части, сэр? – спросила мисс Стаутон.

– Пока не так важно, – сухо ответил ей Беккет. – Лучше вернемся к деталям. Вы принимали курьеров и мальчишек с записками. Что было в тех записках и что именно привозили курьеры?

– Сэр, боюсь, это не та информация, которой я готова с вами делиться, – строго ответила мисс Стаутон, хмуря свои изящные брови. – Это частное дело мистера Фергюса. Уверена, вы точно так же не хотели бы, чтобы я кому-то открывала ваши секреты, даже если их узнаю.

– Вполне вероятно, вы ввязались в серьезную историю, которая из частного дела мистера Фергюса может легко превратиться в государственную измену. И вы, пусть и косвенно, окажетесь в ней замешаны.

– Государственную измену? – испугалась мисс Стаутон.

– Возможно, что так! – не стал успокаивать ее Беккет. – Поэтому в ваших интересах отвечать сейчас на все наши вопросы. Или вы считаете, что офицеров вооруженных сил Альбии могут интересовать дела простого страхового агента? Вы ведь и сами наверняка подозревали, что этот человек не тот, за кого себя выдает. Мистер Фергюс втравил вас в очень плохую историю. И если мой друг, капитан де Моле, заинтересовался вашими поездками, то это означает одно – они уж точно не были продиктованы эксцентричностью нанимателя.

– Но… – мисс Стаутон почти умоляюще посмотрела на Даниэля.

Капитан мысленно ей посочувствовал, но помогать не стал. Беккет и без того вел допрос намного бережней, чем привык. Особенно учитывая, что разноцветные папки наводили на мысли о шпионаже и передаче секретных сведений. Можно было бы сразу делегировать это дело ведомству сэра Гриффина, в отдел государственной безопасности и внутренней разведки, но друзья, не сговариваясь, решили сначала убедиться в своих подозрениях.

– Просто расскажите нам все, мисс Стаутон, – мягко попросил капитан. – И мы постараемся отвести от вас ложные обвинения.

– Хорошо, – в светло-карих глазах мисс Стаутон стояли слезы, но плакать, вопреки ожиданиям Даниэля, она не стала, вместо этого посмотрела на Беккета и начала рассказывать: – Курьеров и посыльных было не так уж много, как и работы. Я понимала, что мистер Фергюс ведет себя странно. Поэтому приглядывалась к тому, кто и что приносил, но особых результатов не было. Записки я, разумеется, не вскрывала, а посыльные каждый раз приходили новые. Узнала я лишь одного из них – это был курьер из книжной лавки Мэнчема. Он оставил у порога два свертка с книгами, позвонил в дверь и тотчас ушел.

– То есть он не отдавал вам их в руки? – удивился Даниэль.

– Нет.

– Тогда откуда вы узнали, что он был из лавки Мэнчема?

– В тот день я ненадолго ушла из конторы, чтобы купить себе на обед пирог, а возвращаясь, увидела курьера и узнала его – часто беру книги в той лавке. – Щеки мисс Стаутон слегка порозовели от смущения.

Даниэль про себя усмехнулся – еще одна девица, которая млеет от любовных романов, читает их под подушкой и очень стыдится этого факта.

– Какие книги лежали в свертках, вы, конечно же, не знаете? – тут же спросил Беккет.

– Знаю. – Мисс Стаутон опустила взгляд.

– Открывали?

– Не совсем. Просто уголок одного из них был плохо закреплен, удалось разглядеть часть корешка. Это был путеводитель Брэдшоу. Во втором свертке, скорее всего, лежал такой же. Во всяком случае, размеры оказались одинаковыми и вес тоже.

– Все-таки женское любопытство – это нечто, – тихо сказал Даниэль.

– Поймите меня правильно, сэр, – с укором посмотрела на него мисс Стаутон, – мне действительно нужно было устроиться хоть куда-то. Но я, повторюсь, не настолько слепа или глупа, чтобы не замечать странностей.

– Я ни в коем случае вас не упрекаю, – заверил ее Даниэль. – Напротив. Сейчас ваша осмотрительность нам на руку. Но рассказывайте дальше, мы внимательно слушаем. Приносили ли вам другие книги?

– Нет. Зато были письма.

– От кого? Запомнили?

Даниэль с удовольствием наблюдал, как на глазах оживает Беккет. Очень хорошо, ведь за последние пару месяцев полковник сильно сдал. Он даже выглядел лет на сорок, если не больше, хотя был старше капитана де Моле всего на пару лет – под самое Рождество полковнику как раз исполнится тридцать четыре года.

В прошлый раз, даже несмотря на напряженную обстановку в крепости, гарнизон закатил настоящий праздник, а в этот раз непонятно, как выйдет. Хотя вроде все мирно и никто не мешает отмечать. Но как же вовремя попалось это дело!

– На конвертах значилось лишь имя адресата. Мистер Фергюс, и все.

– Ну, что скажешь? – спросил Беккет, повернувшись к Даниэлю.

– Толково устроено. Не удивлюсь, если и мистера Фергюса не существует, – ответил капитан. – Мисс Стаутон, опишите его, будьте любезны.

Девушка скосила глаза вверх и влево. Это хорошо – значит, скорее всего, вспоминает, а не придумывает. Даниэль с Беккетом еще раз переглянулись. Не врет.

– Боюсь, вы правы, – ответила мисс Стаутон. – У мистера Фергюса окладистая темно-каштановая борода и пышные бакенбарды. Кроме этого особенно и сказать нечего. Ну разве что ему лет примерно сорок – сорок пять. Бороду и бакенбарды он мог использовать, желая остаться неузнанным. Но дайте подумать… У него довольно маленький рот с немного пухлыми губами. – Мисс Стаутон потешно изобразила, как это выглядело, по ее мнению. – Рост… примерно на полголовы выше меня. Телосложение… я бы сказала, что среднее. Не худой и не тучный. Брови густые, но могут оказаться накладными. Зато глаза такие… неприятные. Тусклые серо-зеленые, словно трясина. И… вот еще что! – Мисс Стаутон с гордостью посмотрела на Даниэля. – У него тут, – она показала на правый висок рядом с линией волос, – родинка. Я случайно заметила. Совсем небольшая. Помните, я рассказывала про второй визит мистера Фергюса в офис, когда он отчитал меня за поездку в четвертом купе?

Даниэль с Беккетом кивнули.

– Так вот, он несколько раз повторил вот этот жест, как будто нервничал, – мисс Стаутон изобразила, будто поправляет волосы сбоку, справа, – и я заметила его родинку.

– Браво! – Даниэль соизволил пару раз хлопнуть в ладоши. – Уже что-то начинает вырисовываться. Во всяком случае, по этим приметам есть надежда узнать вашего мистера Фергюса, даже если он уберет бороду и бакенбарды…

– Контора? – спросил Беккет, подразумевая, что начать следует с конторы мистера Фергюса.