Подобие совести. Вина, долг и этические заблуждения

11

(Saroyan 1940, 99); «Люди благоговейно молчат и чувствуют, что где-то что-то неладно» (Сароян 1961, 148).

12

Поэма Льва Рубинштейна «Появление героя» была «перемикширована» (из нее были выбраны фрагменты, а затем перетасованы) Петром Мамоновым в треке «Ученичок», поэтому я считаю возможным говорить о двойном авторстве.

13

Я благодарен Ивану Ёлшину, который обратил мое внимание на этот вопрос. Ближе всего к классификации приближается четырехчастная модель Бернарда Клервосского и анонимного трактата XII века «О четырех родах совести». Также в сторону классификации отчасти тяготеют модели, выбирающие в качестве основания степени (не-)уверенности и метафору сопротивления материалов. Остальные модели скорее представляют собой типологии без единого основания классификации.

14

«Das gesetz macht eyn blöde gewissen, Christus ein fröhlichs seligs gewissen» (Luther [1522] 1870, 386).

15

По этому же пути идут доминиканец Бартоломео де Медина (ум. 1580) и францисканец Джованни Чиерикато (ум. 1717).

16

«[№ 1033] …sunt enim qui sibi videntur contra conscientiam agere cum contra proximum, et quoque tunc videntur sibi intrinsecus angi» (Swedenborg 1749, 335).

17

«Laborat et requiescit anima in conscientia, quia conscientia alia bona, et non tranquilla: alia tranquilla, et non bona: alia nec tranquilla, nec bona: alia bona et tranquilla». (Нумерация страниц [249], отсутствующая в инкунабуле 1470 года, приводится в варианте, предложенном в электронной версии Гентского университета: https://lib.ugent.be/catalog/rug01:002173185).

18

«…conscientia bona et tranquilla, bona et turbata, mala et tranquilla, mala et turbata».

19

В том, что касается средневековых типологий совести, впечатляющая по своей подробности и полноте габилитационная диссертация Мирко Брайтенштайна «Четыре рода совести. Следы упорядочивающей схемы от Средневековья до Нового времени» может служить в качестве справочника. В этом разделе я во многом следую обзору, который М. Брайтенштайн дал в главе 2.3 «Систематизации: упорядочивания родов совести» (Breitenstein 2017, 41–57).

20

«Having now presented the four kinds of Conscience distinctly recognized by the Lord’s apostles, namely, „a good Conscience“; „a defiled Conscience“; „a seared Conscience“; and „a heathen or spurious Conscience“» (Mason 1859, 18).

21

Согласно пунктам f-k проповеди IX, это соответственно: conscientia dilata, conscientia infirma et nimis stricta, conscientia perturbata, conscientia perversa и, наконец, conscientia bona, recta et tranquila, она же – laudabilis. (Нумерация страниц [58–59], отсутствующая в инкунабуле 1482 года, приводится в варианте, предложенном в электронной версии Технического университета Дармштадта: http://tudigit.ulb.tu-darmstadt.de/show/inc-iv-513).

22

«De quinque partita conscientia, I. recta, II. erronea, III. dubia, IV. opinabili, seu opiniosa et V. scrupulosa». По такому же пути идет в своем путеводителе по казусам совести Джереми Тэйлор, выделяя: правильную или уверенную совесть, самонадеянную или заблуждающуюся совесть, вероятную или размышляющую совесть, сомневающуюся совесть и мелочно-щепетильную совесть (the Right or Sure Conscience, the Confident or Erroneous Conscience, the Probable or Thinking Conscience, the Doubtful Conscience, the Scrupulous Conscience) (Taylor 1660, xxiii-xxv).

23

«There be five kinds of conscience on foot in the world: First, an ignorant conscience which neither sees nor saith any thing, neither beholds the sin in a soul, nor reproves them. Secondly, the flattering conscience, whose speech is worse than silence itself, which, though seeing sin, sooths men in the committing thereof. Thirdly, the seared conscience, which hath neither sight, speech, nor sense, in men that are past feeling. Fourthly, a wounded conscience, frightened with sin. The last and best, is a quiet and clear conscience, pacified in Christ Jesus. Of these, the fourth is incomparably better than the three former, so that a wise man would not take a world to change with them. Yes, a wounded conscience is rather painful than sinful, an affliction, no offence, and is in the ready way, at the next remove to be turned into a quiet conscience».

24

«the weak conscience, the conscience seared with hot iron, the defiled conscience, the conscience with dead works, an evil conscience, the good conscience».

25

«Est autem conscientia bona similiter* [*вариант прочтения: „scilicet“] et mala multiplex quia quidam est et dicitur cauteriata alia nimis lata: alia nimis arcta & pusillanimis: alia tranquilla: sed no bona: alia perturbata no bona: alia perturbata sed bona: & alia tranquilla & bona». (Нумерация страниц [12–13], отсутствующая в инкунабуле 1467 года, приводится в варианте, предложенном в электронной версии Технического университета Дармштадта: http://tudigit.ulb.tu-darmstadt.de/show/inc-ii-648).

26

Восьмеричную модель также можно найти и у Аполлониуса Хольцманна, согласно которому в том, что касается побуждений совести, можно выделить пять частей: правильную (recta), заблуждающуюся (erronea), мнительно-щепетильную (scrupulosa), сомневающуюся (dubia), и вероятную, или мнящую (probabilis, или opinativa) совесть, а в том, что касается ее содержания, совесть трояка, а именно: обязывающая (obligans), советующая (consulens) и дозволяющая (permittens) (Holzmann 1737, 5–7). Однако при таких разных основаниях деления не совсем ясно, имеем ли мы дело с восемью частями совести или, скорее, с наложением пятичастной и троичной оптики (то есть пяти частей и трех аспектов: в латинском оригинале части маркируются прилагательными, а аспекты – причастиями). Поэтому, несмотря на то, что Хольцманн говорит о частях (membra) или видах (species) совести – это тем не менее восьмеричная, но не вполне восьмичастная модель совести.

27

«I shall speak to eight Kinds of Consciences. The two first, viz., the Sleepy and the Seared Conscience are peculiar to the worst of Men. The four, viz., the Erring, Doubting, Scrupulous, and Trembling Consciences, are almost indifferent to Good and Bad; only the two former have a greater Bias to Bad; and the two latter have a greater tendency to Good. But the two last Kinds, viz., the Good and Honest, and the Good and Quiet Consciences, are peculiar to God’s Children». (Annesley, How we may be Universally and Exactly Conscientious [1661] 1664, 7).

28

«Antreibendes Gewissen/Conscientia practica. Freyes Gewissen /Conscientia libera. Gehindertes Gewissen/Conscientia serva. Gewisses Gewissen/Conscientia certa. Irriges Gewissen/Conscientia erronea. Lehrendes Gewissen /Conscientia theoretica. Nachgebendes Gewissen/Conscientia theoretice practica. Nachfolgendes Gewissen/Conscientia consequens. Richtiges Gewissen/Conscientia recta. Überwiegendes Gewissen/Conscientia practice practica. Unwichtiges Gewissen/Conscientia incompleta. Vorgehendes Gewissen/Conscientia antecedens. Wahrscheinliches Gewissen/Conscientia probabilis. Wichtiges Gewissen/Conscientia completa. Zweifelhafftes Gewissen/Conscientia dubia». Интересно, что в другой работе того же 1720 года именно Христиан Вольф предложил неологизм «das Bewußt seyn» (Wolff 1720b, 105, 406, 408) как перевод некоторых аспектов conscientia: этот момент можно считать одной из развилок, на которой «совесть» и «сознание» разошлись. (Другой развилкой было обособление conscience и consciousness в англоязычной теологической и философской литературе).

29

Об этом понятии см. ниже главы «Тавтология питается верой», «Символическое учреждение совести», «Феноменологическое и символическое», а также статьи (Чернавин 2022a) и (Чернавин 2022b).

30

Далее ссылки на страницы статьи Kolnai A. Erroneous Conscience // Proceedings of the Aristotelian Society, 1958, Vol. 58, Issue 1, 171–198.

31

См. параграф V предыдущей главы.

32

См.: «the idol in question is supposed to represent an intuitively evident moral ultimate […]; derived moral obligations […] would have their place among the direct intuitive data of conscience» (Kolnai 1958, 193).

33

Традиционное – то есть в духе решения Фомы Аквинского. См. ниже главу «Заблуждающаяся Ѱ-совесть обязывает».

34

«The traditional solution of the puzzle is that one ought to follow one’s conscience, whether correct or erroneous – the agent, anyhow, cannot possibly know that his conscience is erroneous, so long as it is his conscience – but that to hold an erroneous conscience denotes, so far as it is not reducible to mere „invincible“ ignorance of fact, a moral defect which implies some degree of guilt. From this we may conclude to a general duty for men, but especially for such as hold a dissentient conscience and again for such as find themselves confronted with moral dissent not obviously preposterous, to allow for the possibility that their conscience may be erroneous and to examine loyally the arguments against their moral opinion».

35

О гуссерлевской концепции этического выбора как «раскола Я» см. подробнее ниже в главе «Этическое эпохэ: пустое мнение и раскол Я».

36

См.: «der Rückgang auf ein Erfahrungsfeld, in dem die Setzung, deren Recht auszuweisen ist, noch nicht enthalten ist» (Lohmar 2002, 771).

37

«Celle-ci [tautologie symbolique] est distincte de la tautologie logique, qui en dérive, dans la mesure où elle manifeste l‘identité comme signifiante plutôt que l‘identité à soi d‘un terme (a priori quelconque) dès lors distingué ou abstrait pour les besoins d‘un raisonnement […] l‘identité symbolique entre les signes et les choses […] autant de monde que de langage». Русский перевод цитируется по (Карлсон & Ямпольская 2020, 286) – перевод незначительно изменён (прим. – Г. Ч.).

38

«La tautologie symbolique est animée d’une foi symbolique (par exemple, la foi en la vérité), qui peut dégénérer en une capture symbolique (cas de l’astrologie pour la connaissance, du rituel ou du fanatisme pour la pratique), corrélative de l’automatisme de repetition» (Richir 1987, 99-100); «[La tautologie symbolique] donne l’apparence que je ne „connais“ du monde que cela même que j’y re-connais (êtres, choses, qualités, formes, états-de-faits, etc.)» (Richir 1991, 45).

39

О контингентности собственного имени, на которое нанизывается идентичность, см.: «[По святцам] отец мой получил имя Галактиона, его брат попал на созвучного святого и всю жизнь щеголял редким именем Никтополион. Мои братья получили Юлиана и Илариона, родись я в день святого Псоя, то быть бы мне Псоем Короленко» (Короленко [1903] 1956, 362).

40

Сопоставление феноменологической редукции и остранения в последние годы проводили Анна Ямпольская (Ямпольская 2017), Мария Стенина (Стенина 2021), из более классических текстов, где это сравнение активно проводится, стоит назвать лекцию № 12 из лекционного курса Мамардашвили о современной европейской философии (Мамардашвили [1978] 2014, 272).

41

«А правдива ли она [эта музыка] по своему тону? Можете ли вы, выверив ее по камертону, который у вас, коммуниста, должен звучать в сознании, сказать, что она правдива?» (Чёрный 1953, 235; см. комментарий Добренко 2020, 561). Судя по всему, этот «камертон» может быть сконструирован и «вживлен». См. об этом главу «Сталинская ласка».

42

Второе упоминание Ришира по-русски (из которого я узнал о существовании такого философа), вероятно, – в статье Юлии Орловой: «В настоящее время во Франции феноменологией эстетического образа занимается Марк Ришир» (Орлова 2005, 204).

43

(Ларошфуко 1971, 160); «CXXXVI. Il y a des gens qui n’auroient jamais été amoureux, s’ils n’avoient jamais entendu parler de l’amour» (La Rochefoucauld 1884, 82). См. Lacan 1973, 59.

44

«‘Совесть – это человеческое сознание (mind)’. Но человек взывает: „У меня таких сознаний два. Меня влечет в двух направлениях. Я хочу знать, какого из мнений мне придерживаться, какой путь мне следует избрать. Именно это сомнение-то и привело меня к твоей книге“ (‘Conscience is the mind of a man.’ But cries the man, ‘I have two minds. I am drawn two ways. I want to know which mind I should be of, which way I should take. That is the very doubt which has brought me to your book’)» (Maurice 1868, 110).

45

«Die moralische Verurteilung des andern bleibt in suspenso» (Jaspers 1979, 46).

46

«…sich als gewissenhaft fühlenden und in der Tat alles Gewissen preisgebenden Verhalten» (Jaspers 1979, 48).

47

Я предлагаю своего рода вариацию или адаптацию стратегии, которую французский философ в своей самой известной книге (Marion 1997, 124–160) применял к теме «дара» и «данности». Сам Марион в книге «Étant donné» не обращается к теме вины.

48

Во «Втором феноменологическом исследовании» Ришир определяет «онтологический симулякр» так: «придание формы, видимость истока, представленная в настояшем через миф (une figuration, une apparence de l’origine, qui est exposée au présent par le mythe)» (Richir 1981, 60). Речь идет не о какой-то определенной мифологии (например, античной), а о том, что полагание чего бы то ни было как существующего включает в себя некоторую фикцию, предпосылаемый сфабрикованный исток.

49

«Pflichten im prägnanten Sinn habe ich als identisches Ich meines ganzen Lebens? Es ist „jetzt an der Zeit“, das sagt: Das jetzt Geforderte ist aus der Ganzheit meines Seins und meines Lebens, das mir mein jetziges Ich in seiner jetzigen Bestimmung vorgezeichnet hat, mitgefordert. Mein „Gewissen“ sagt, jetzt ist das an der Zeit, jetzt ist das zu durchleben, jetzt ist das zu ertragen, das zu übernehmen, das zu leisten, das zu genießen etc. Aber wenn das Gewissen spricht, mich anruft, ist nicht mein Leben enthüllt? Und ich rechne nicht aus, was da an dieser Stelle das Beste ist. Freilich, jetzt kann ich in peinlicher Wahl sein. Spricht das Gewissen nicht? Nicht in jedem Jetzt spricht es bestimmt, es kann auch unbestimmt sprechen, es kann auch zweifelndes Gewissen sein. Und nicht auch irrendes Gewissen, wie es sich nachträglich herausstellt – aber doch wieder im Gewissen? Wie ist das zu klären? ǀ Stehen wir nicht in einer Relativität mit relativen Evidenzen? Ist ein konsequent gutes Gewissen überhaupt möglich? Und wie wäre es möglich? Hat es eine Bedeutung, das frühere Leben zu enthüllen und seine Forderungen zu Tage zu bringen? Aber stehen wir damit nicht in der Endlosigkeit der intersubjektiv-historischen Zusammenhänge? Zunächst, gibt es da nicht eine ursprüngliche Selbstgebung, obschon vielleicht mit unenthüllten Horizonten, und eine innere Konsequenz der Erfüllung immer neu erwachsender Intentionen, also eine beständige Selbstgegebenheit in Selbstbestätigung, wie ähnlich eben in jeder Evidenz? Zum Beispiel das mütterliche „Ich soll“, die Mutterliebe und liebende Muttertätigkeit in ihrer inneren Konsequenz als konsequente Evidenz. Hier haben wir Gewissen in Evidenz. Das schließt nicht Zweifel aus, was da getan werden soll, und innerhalb des Gewissens Fehler in den Entscheidungen, die doch im Sollen verlaufen. Daneben aber die Konflikte mit anderen Erstrebungen, die bald sinnliche Neigungen sind, bald selbst einen Ruf in sich enthalten. Konflikt zwischen Gewissen und Gewissen. Ja wenn man jeden Ruf als „Gewissen“ bezeichnet. Man kann aber auch so nennen das, was von mir im gegebenen Jetzt als das unum necessarium gefordert ist. Also eine Evidenz, die eindeutig bestimmt, was ich jetzt zu tun habe, und die, wo Mehreres mich anruft, eine Entscheidung als zu wählende schlechthin auszeichnet».