Запасной план Богов

Слабое тело вытянуло ее из холодной воды, и направило в Черный Лес.

Глава 3: Финн

Айлин очнулась в тишине. Гулкий взрыв, последовавший за слиянием Осколка и Амулета, оставил после себя лишь звенящую пустоту. Она лежала на холодном, влажном камне, и первое, что она почувствовала, была не боль, а тяжесть. Тяжесть чужого разума, спящего в глубине ее собственного.

Голос не говорил, но был. Теперь это было не просто чтение древних символов, а постоянное, едва уловимое присутствие.

Она села. Туннель вывел ее из горной системы через узкую расщелину, замаскированную зарослями дикого папоротника. Утром здесь должно быть солнце, но сейчас, в поздних ночных сумерках, все вокруг поглощала густая, безжалостная тьма Черного Леса.

Торвальд был прав. Этот лес был не просто темным – он был выпотрошенным. Деревья стояли, но их кора была сухой и потрескавшейся, а листва – черной, словно обожженной изнутри. Ни пения птиц, ни шелеста ветра; только мертвая тишина, которая, казалось, отфильтровывала все звуки жизни.

Айлин медленно побрела вперед. Голос молчал, но ее новообретенное видение работало. Мир для нее теперь не был просто черно-белым; она видела ауры. Черный Лес был окутан густой, серой пеленой увядания. Но в центре ее груди, там, где "поселился" Осколок, горела пульсирующая точка чистого синего света. Это была ее сила, ее бремя.

Внезапно Голос заговорил. Он был не словами, а направлением.

«Двигайся. На Юг. К свету, что ложен.»

Она уже была на грани, в объятиях Черного Леса, наступило истощение.

Она знала, что Хранитель Подземелья не мог выбраться из горной системы так же быстро, как она, но над ней нависла другая, более острая угроза: "Потерянные". Они не нуждались в тропах; они просто следовали за своим голодом.

Айлин бежала, ведомая не разумом, а Голосом. Голос был беспощадным проводником, не знающим усталости и боли. Он приказывал двигаться на Запад, постоянно, без остановки, игнорируя дрожь и голод.

Первые часы были чистой паникой. Она шла, спотыкаясь о мертвые корни, ее легкие горели. Черный Лес не спал, он гнил.

Спустя несколько часов, когда небо над ней лишь слегка посветлело, обозначая наступление безнадежного дня, она услышала их. Это были Шкуры – некрупные, но многочисленные существа, рожденные из гниения. Они напоминали мертвых лис или собак, но их тела были покрыты не шерстью, а тонкой, полупрозрачной кожей, похожей на пергамент. Они не издавали звуков, кроме влажного, хрипящего шепота, похожего на сдувание воздушного шара. Они питались не плотью, а теплом.

Айлин увидела их с помощью аурального зрения: они были окружены бледно-розовым, дрожащим светом – остатками тепла, которое они крали у мира.

Она попыталась обойти их, но Голос приказал: «Не трать энергию на обход. Только вперед.»

Шкуры почувствовали тепло ее живого тела и ринулись к ней. Они были быстры и двигались, как стая падальщиков. Одно из существ прыгнуло на ее спину. Айлин вскрикнула. Где бы пергаментная шкура ни прикоснулась к ее одежде, она чувствовала пронизывающий ледяной ожог. Ее спина мгновенно онемела от того, как существо вытягивало из нее остатки тепла.

Айлин, руководствуясь инстинктом самосохранения, а не Голосом, выхватила кинжал и сбросила существо, полосонув его вдоль тулова. Страх не прошел бесследно: энергия Осколка отреагировала. Из ее руки тут же вырвался неконтролируемый, слабый синий разряд, который не убил Шкуру, а лишь отшвырнул ее. Этой задержки хватило.

Она побежала, а ее сознание в очередной раз отошло на второй план. Голос взял верх, направляя ее тело: избегай корней, прыгай через поваленные стволы, дыши глубоко. Она двигалась, как марионетка, чье сердце колотилось от ужаса.

Тёмный лес обступал её со всех сторон, словно живое существо, жаждущее поглотить свою жертву. Каждый шаг давался с трудом, каждый вздох казался последним. Сквозь пелену страха Айлин видела лишь тени, пляшущие среди деревьев, слышала лишь шёпот, проникающий в самое нутро.

Она бежала, не разбирая дороги, не видя ничего вокруг. Лес смыкался за её спиной, словно пытаясь поймать её в свои объятия. И она знала, что если остановится, то уже никогда не найдёт в себе сил продолжить путь.

Сизый туман начал окутывать всё вокруг, размывая границы реальности. Сквозь него проглядывали силуэты, искажённые и жуткие. Они тянули к ней свои корявые руки, шептали что-то неразборчивое, угрожающее. Но Айлин не останавливалась. Она бежала, ведомая лишь инстинктом самосохранения, лишь жаждой выжить.

Остаток дня слился в единую, мучительную полосу. Ей пришлось пересечь Черную Реку, покрытую слизью. Голос приказал ей не трогать воду. Она перепрыгивала с камня на камень, балансируя на почерневших бревнах, и каждый раз, когда ее ботинок касался влажной поверхности, она чувствовала, как река пытается вытянуть из нее остатки жизни.

К полудню ее запасы закончились. У нее оставалась половина фляги воды и два сухаря, что она стащила на кухне, пока женщины пытались придумать, чем накормить детей и мужчин.

Голос приказал: «Вода – отсрочка. Пища – слабость. Двигайся.»

Ей казалось, что она шла уже целую вечность. Ужас сменился изнеможением. Ее разум начал галлюцинировать. Почерневшие деревья превращались в сгорбленные силуэты "Потерянных", а мертвый шелест листьев – в шепот Торвальда, который требовал выжить.

Ей нужно было остановиться, но она знала, что если она даст волю усталости, Голос, скорее всего, окончательно подавит ее личность, и она снова станет просто марионеткой.

Она боролась, цепляясь за последние воспоминания: тепло огня в замке, лицо матери.

Когда начало спускаться солнце, и мрак Черного Леса начал густеть, сливаясь с почерневшими стволами, ее ноги стали подкашиваться.

Она упала. Упала на землю и не могла заставить себя подняться. Голос внутри нее, впервые с начала бегства, зазвучал с отчетливой тревогой. «Подъем. Остановка – это конец. Энергия падает.»

Именно в этот момент, когда ее глаза были закрыты, и она думала, что это конец, она увидела. С помощью аурального зрения, пробиваясь сквозь серую пелену упадка, увидела слабый, но отчетливый оранжевый огонек. Огонек, окруженный той самой грязной, коричневой аурой, которую Голос определил как "разменную монету".

Голос стал громче, наполненный приказным облегчением: «Направление. Источник тепла. Продолжение пути.»

Айлин, собрав последние силы, поползла в сторону этого оранжевого пятна в море серого забвения. Она двигалась вперед, уже, не потому что хотела, а потому что Голос не давал ей выбора.

Наконец, следуя этому внутреннему компасу, наткнулась на нечто, не вписывавшееся в эту мертвую картину: слабый, мерцающий оранжевый огонек костра.

Осторожно, прижимаясь к мертвым стволам, она приблизилась. Костер был разведен под навесом из толстого брезента. Возле него сидел человек.

Он был высок, одет в изношенную кожаную броню, а его лицо скрывал капюшон. Мужчина грел над огнем какой-то котелок. Вокруг него лежали странные, блестящие предметы: отполированные лезвия, маленькие стеклянные пузырьки, несколько рулонов тонкой проволоки.

Когда Айлин сделала неосторожный шаг, ветка под ее ногой хрустнула.

Человек мгновенно вскочил. Котелок полетел в сторону, и он выставил вперед руки, ладонями к девушке.

– Ладно, ладно, сдаюсь! Я ничего не трогал! – быстро проговорил он, поднимая руки вверх, но его тело было напряжено и готово к прыжку.

Он медленно опустил капюшон, открыв худое, остроносое лицо, обрамленное светлыми, спутанными волосами. Глаза его были цвета табака, настороженные и хитрые. Ему было около двадцати пяти.

– Кого тут принесло? Всякий знает, что приличные люди не бродят по Черному Лесу после заката. Если только они не сокровища, ищущие, кому бы отдаться. – Он оглядел ее старый замовский наряд. – Аааа, ты, выглядишь как потерянная ценность.

Айлин не ответила. Ее синее сияние, видимое только ей, подсказывало, что он опасен, но его аура была грязной, коричневой, полной жадности и страха, но не зла.

– Я иду в Город Солнечных Камней, – сказала она, ее голос был хриплым.

Человек опустил руки и рассмеялся – сухим, безрадостным смехом.

– Все туда идут, дорогая. Но я, там уже был. Знаешь, Город Солнечных Камней – это лучшее место, чтобы найти смерть от скуки или от собственного высокомерия. А ты – откуда? Спустилась с горы? Твоя одежда…

Финн сделал шаг к ней. Айлин подняла руки в боевой стойке.

– Не подходи, – предупредила она.

– Ну ладно, ладно. Не нервничай. Я просто хотел кое-что проверить. – Он показал на ее руку, сжимающую Каменный Амулет Торвальда. – Эта штука у тебя… она какая-то… интересная. Не продается, случайно?

Финн был профессиональным "мусорщиком" – тем, кого в более приличных местах назвали бы вором. Он знал, что старинные вещи, которые выглядят как мусор, часто стоят целое состояние. Но когда его взгляд упал на Айлин, его обычный сканер жадности дал сбой.

На его шее висел оберег, украденный им когда-то у сумасшедшего пророка – дешевое серебряное кольцо, которое якобы должно было "помогать видеть правду". Он не верил в него, но сейчас…

Он видел. Вокруг девушки пульсировал тот самый синий свет, о котором шептали суеверные крестьяне. Свет, который предвещает либо чудо, либо конец света.

– Ты светишься, – прошептал он. – Твоя аура… она синяя. Оглушительно синяя.

Айлин вздрогнула. – Ты… видишь?

– Ну, не как радугу. Но что-то вижу, – он пожал плечами. – В любом случае, тебя не интересует моя старая посуда, а меня не интересуют твои шмотки. Но послушай, что я скажу как эксперт по выживанию: в Черном Лесу лучше ходить вдвоем. Я знаю все тропы, ловушки и места, где ночуют те, кто хуже меня. Куда тебе точно нужно?

– На Юг. И быстро.

«Он знает путь, но не цель. Возьми его,» – прошептал Голос. Впервые за долгое время он произнес слова, которые были именно словами, а не просто ощущением.

– Хорошо, – сказала Айлин, не опуская рук. – Но если попытаешься украсть или предать, я тебя убью.

– У нас сделка! 'Не укради' – это уже слишком. Но ладно, ради выживания я готов на моральные компромиссы, – усмехнулся Финн. – Меня зовут Финн. А ты?

– Айлин.

Финн вернулся к костру. – Так, Айлин, моя добрая, синяя… дама. Чем ты наполнила свой котелок? – он покрутил пальцем у виска.

Они прошли всего несколько шагов вместе, когда Финн, идущий впереди, внезапно замер и резко поднял руку, останавливая Айлин.

– Погоди. Чуешь? Пахнет как…

Он не договорил. Из-за ближайшего черного ствола, прикрытого мертвыми ветками, раздался щелчок, и на Финна обрушилась сеть, сплетенная из жестких, колючих лиан. Он взвыл от боли, когда колючки впились в его кожу.

– Ловушка! Не двигайся, это ядовитый шип! – крикнул он, дергаясь в бесполезной попытке освободиться.

Из кустов вышел человек. Он был в грязных шкурах, с ножом, и его глаза, полные дикого голода, были прикованы к Финну. – Мясо на ужин. Давно не было такого свежего.

Он не заметил Айлин, которая стояла в тени. Но Финн, извиваясь, закричал.

– Айлин! Ну же, сделай что-нибудь! Используй свой волшебный синий зад! – он крикнул это с такой смесью страха, что Айлин почти улыбнулась.

Нападавший, наконец, заметил ее. Он развернулся, поднимая нож.

В этот момент Голос в голове Айлин заговорил, но уже не с ней. Он заговорил через нее, используя силу Осколка.

«Уязвимость – мышца, что сжимает сердце. Потоки жизни слабы. Не убивай. Ошеломи.»

Айлин протянула руку, и синее свечение, которое до этого было лишь внутренним видением, прорвалось наружу. Ее ладонь засветилась чистым, ледяным синим светом.

Из ее руки вырвался невидимый синий разряд. Он ударил мародера не в тело, а в нервную систему. Тот застыл, глаза его закатились, и он упал на землю, дергаясь в конвульсиях.

Финн смотрел на это, широко раскрыв глаза.

– Вот это, – хрипло выговорил он, – Вот это, дорогая Айлин, было впечатляюще.

Айлин, дрожа, опустила руку. Синее свечение исчезло. Ее тело было слабым, а Голос снова успокоился, довольный.

– Как ты? – спросила она, подходя и ловко разрезая лианы его же кинжалом.

– Да я влюблен! – Девушка окинула его презрительным взглядом, – Ладно, может, просто сильно заинтригован, – Финн отряхнулся, но в его тоне пропала вся прежняя ирония. – Отлично. Я тебе нужен. Ты мне… пока еще не знаю, зачем. Но синие искры – это лучше, чем мертвая тишина.

Он посмотрел на распростертого мародера.

– Мы не будем его добивать?

Очнулась она не от боли, а от абсолютной тяжести. Ей казалось, что к ее груди приковали тяжелый, но полый колокол, который постоянно вибрировал. Она лежала на холодном камне, ее кожа была липкой от пота, и ей потребовалось несколько долгих секунд, чтобы вспомнить: крик и Торвальда, пение "Потерянных", каменный Хранитель, синее сияние, и, наконец, прикосновение к Осколку.

«Цель достигнута. Память – это путь. Продолжай. Слишком много времени потеряно.»

Айлин с трудом поднялась. Рука, которая коснулась Осколка, слегка подрагивала, но в остальном она чувствовала себя лучше. Она посмотрела на свои руки: они были обычными, но стоило ей прищуриться, как она увидела слабое синее сияние, исходящее от центра ее ладоней, словно вены, заполненные чистой лунной водой.

Она нашла свою книгу под полой куртки. Кожаная обложка была покрыта пылью, но когда она открыла ее, символы на страницах больше не были чуждыми. Они были знакомыми, как родной язык. Она понимала их. Проведя пальцами по странице, девушка закрыла книгу и убрала ее обратно. Огляделась.

Голос внутри, который она теперь называла просто Голосом, не давал ей времени на траур.

«Этот мир – отбросы. Он должен быть очищен. Но сначала – Город Солнечных Камней. Идите на Юг. К ложному свету.»

Айлин знала, что Город лежит далеко на Юго-западе. Это был единственный крупный оплот, который, по слухам, был защищен мощной магией. Но почему Голос называл его "ложным светом"?

Девушка встала.

Финн, спавший у костра проворный, как крыса, мгновенно выхватил кинжал и вскочил. Его речь была быстрой, а глаза внимательными.

– Ладно, ладно, сдаюсь! Я ничего не трогал! Если ты здесь по поводу тех золотых монет, то это не я их взял, это был… А, это ты.

Он остановился, увидев Айлин.

– Почему так темно? – проговорила, прочищая горло Айлин.

Финн потянулся, отмахиваясь. – Тьма – это просто отсутствие света, девочка. А вообще ты просто уснула пока я оттаскивал мародера, и проспала почти сутки. Слушай, Айлин. Я тут подумал, пока ты… – он помахал руками разминая тело, после сна на холодной сырой земле, – … спала, не знаю, кто ты, но ты – особенная. Ты не просто 'немного волшебная'. Ты – что-то из древних сказок. Мне это не нравится, но я не идиот. Я тебя туда доведу. Я знаю, как обходить ловушки и как избегать худших тварей в этом лесу.

Он встал и немного попрыгал на месте, повернулся к ней, и впервые в его глазах не было ни капли юмора.

– В Городе Солнечных Камней я ищу свою сестру. Я не верю в пророчества, но я верю в то, что кто-то должен будет мне услугу за услугу. Если ты меня туда ведешь, ты должна знать: я не буду жертвовать собой ради какого-то 'Высшего Блага', но я буду драться за нее. И по приходу, ты вернешь мне ее. А теперь – пойдем. Должны успеть до рассвета, пока не проснулись те, кто хуже меня. – Он невесело рассмеялся.

Финн сунул ей краюшку хлеба, кусок вяленого мяса, намекая чтобы она управлялась завтраком быстрее.

Над Черным Лесом медленно занималось солнце. Оно было не золотым, а скорее тусклым, серым пятном, безуспешно пытающимся пробиться сквозь плотный, мертвый полог ветвей. Костер Финна догорал, оставляя после себя лишь пепел, похожий на останки всего в этом мире.

Финн сидел напротив, уже упаковав свой нехитрый скарб. Он не смотрел на нее, вместо этого сосредоточенно полируя небольшой, странной формы металлический крюк.

– Ты долго спала, – сказал он, не поднимая глаз. В его голосе не было обычной интонации, только сдержанное напряжение.

Он поднялся, накинул на плечо свой мешок, набитый вещами, происхождение которых было сомнительным.

– Нам нужно уходить. "Потерянные" любят ночь, но и днем они не стесняются. А если нас найдут те, кто здесь охотится, они будут хуже любых призраков. Ты готова, Синее Бремя?

Айлин кивнула, и последовала за ним.

Они шли быстро. Финн был прекрасным проводником, двигаясь тихо и уверенно по тропам, которые были невидимы для глаз. Черный Лес постепенно сменялся более редкими, но не менее мрачными рощами.

Между ними установилось странное молчание. Айлин не хотела говорить, опасаясь, что Голос может прорваться и сказать что-то, что выдаст ее или оттолкнет Финна. Финн же, видимо, был озадачен ее силой.

– Так, – начал он, наконец, чтобы нарушить гнетущую тишину. – Может, ты хотя бы расскажешь, от чего ты бежишь? Чтобы я знал, насколько быстро мне нужно двигать пятками.

– Это не имеет значения, – сухо ответила Айлин.

– Имеет! Если это просто разбойники, я могу их обчистить. Если это что-то, что светится синим и наподобие тебя… мне нужно подготовить завещание.

Айлин сдалась, чувствуя, что Голос внутри нее считает этот разговор пустой тратой времени. – … конец.

Финн остановился, его взгляд стал серьезным. – Ага. Конец. Это я понимаю. Я жил в месте, где конец был единственной надеждой.

Он прислонился к мёртвому стволу и впервые заговорил без своей обычной защитной усмешки. Его голос стал низким.

– Я не из Города Солнечных Камней, и не из какого-то благородного дома. Я из поселения, которое мы называли Смертники.

Айлин посмотрела на него, ожидая продолжения.

– Это было не поселение, а свалка, прямо на краю Пустошей. Туда свозили тех, кого не хотели кормить в городе, и тех, кто сам сбежал, но не смог выжить дальше. Там были бывшие солдаты, сумасшедшие пророки, больные, воры… И я, и моя сестра, Лиана, мы были сиротами. Нас воспитывали все, кому не лень, потому что никто не хотел отвечать за нас полностью.

Финн усмехнулся, глядя в никуда. – Утром я учился, как поднять замок, у старого вора. Днем – как бинтовать раны, у вдовы-целительницы. Вечером – как не верить в Бога, у пьяного философа. Мы с Лианой держались вместе. Она была моей единственной опорой, единственным светом, если можно так выразиться, в той грязи.

Он провел рукой по своим светлым, спутанным волосам. – Мы должны были сбежать вместе. Я скопил деньги, украл пару лошадей. Но она… она решила, что в Городе Солнечных Камней есть шанс. Она думала, что там, за щитом, есть порядок, который защитит нас от тьмы и голода. Я пытался ее отговорить, говорил, что порядок – это самая опасная ловушка из всех. Но она пошла. Год назад.

– И ты ее ищешь, – сказала Айлин, впервые чувствуя нечто, что не было отфильтровано Голосом: сочувствие.

– Да. Чтобы забрать ее, если она, конечно, еще не стала частью чьего-то 'порядка'. В Городе Солнечных Камней легко пропасть, даже если ты не идешь в бой. Так что, Айлин. Я рассказал тебе, почему я здесь. Почему ты не скажешь мне, что ты прячешь в своем сердце? Ты выглядишь так, будто ты – живой ответ на чье-то пророчество.

Голос внутри Айлин резко активизировался. «Не раскрывай. Истина – это оружие. Сохраняй молчание.»

Айлин сжала руки в кулак. Она подняла Каменный Амулет Торвальда, черный диск с едва видимой руной.

Финн внимательно осмотрел Амулет. – Ладно. Не хочешь рассказывать, не надо. В конце концов, я все равно скоро узнаю. В этом мире все тайны всплывают… обычно прямо перед тем, как тебя съедят.

Он снова усмехнулся, но теперь эта усмешка вернула ему его старую, броню.

– Пойдем, Синее Бремя. Чем быстрее мы доберемся до 'Ложного Света', тем быстрее я найду свою сестру.

Они двинулись дальше.

Шли они молча, где-то через полчаса, когда Черный Лес, казалось, неожиданно сжалился над ними. Мертвые, обугленные стволы расступились, и они вышли на широкую, освещенную поляну.

Посреди нее лежало озеро.

Его воды были обманчиво кристальны и прозрачны, не имея ничего общего с черной, слизистой рекой, которую она пересекала ранее. Оно выглядело как зеркало, в котором, отражалось тусклое, серое небо.

Финн остановился, его глаза сузились. – Стоп. Этого озера здесь не было. Может? Лес… очищается? – в его голосе прозвучало нечто, что отдаленно напоминало веру. Он опустился на колени у кромки воды и, набрав полные ладони, поднес их к лицу.

Он глубоко вдохнул, а затем, изумленно, рассмеялся. – Погоди-ка. Оно пахнет, как вода!

Мужчина сделал большой глоток. Его лицо озарилось чистым, неподдельным блаженством.

– Боги, Айлин! Это обычная, чертова родниковая вода! Попробуй!

Внутри Айлин Голос, который до этого был бесстрастным, резко замолк. Он не приказывал, он анализировал. Айлин чувствовала, как Осколок, подобно древнему, мощному анализатору, лихорадочно обрабатывает данные: вода, состав, отсутствие магии упадка, аномалия.

Ее человеческая, изможденная часть взяла верх. Истощение и жажда перевесили осторожность. Айлин бросилась на колени рядом с Финном.

Вода была невероятно холодной и чистой, смывая горечь и пыль Черного Леса. Они пили жадно, умывались, чувствуя, как напряжение последних суток уходит из мышц.

Финн засмеялся. Он обрызгал Айлин, и она, впервые за много дней, рассмеялась в ответ. Это был странный, внезапный, пьянящий смех.

– Ох, я не знаю, что они туда подмешали, Синее Бремя, но я чувствую себя так, будто… будто меня не ищут призраки, а просто немного побили ногами, – пробормотал он, привалившись спиной к дереву.

Она тоже почувствовала это. Сознание стало ватным. Ужас ушел, страх исчез. Осталась только удивительная, невозможная легкость и безопасность.

Она села рядом с Финном. Они сидели плечом к плечу.

В этот момент Голос внутри нее взвыл. Он не передал слова, а чистый, острый Императив:

«ЛОЖЬ. ЛОЖЬ. НЕМЕДЛЕННО ПОКИНУТЬ ЗОНУ. Сон – химическое оружие. Покинуть зону. ПЯТЬ МИНУТ. УХОДИТЕ!»

Айлин вздрогнула, пытаясь встать. Но ее тело не слушалось. Легкость превратилась в вялость. Она попыталась заговорить, чтобы предупредить Финна.

– Вода… ловушка… – ее язык был тяжелым и неповоротливым.

Финн, уже закрывший глаза, лишь слабо улыбнулся. – Да какая разница, если это такая приятная ловушка? Просто… пять минут, Айлин. Пять минут, чтобы не думать ни о чем.

Он наклонил голову, ища ее плечо. Айлин боролась. Она видела, как синий свет Осколка внутри нее пульсирует в панике, пытаясь преодолеть воздействие, но ее мышцы были мертвы. Это была не магическая атака, а чистый яд забвения, содержащийся в этой воде, он имитировал глубокий, наркотический покой.

Она прислонилась к нему, пытаясь поднять руку. Он уже спал, его дыхание было глубоким и ровным.

Последнее, что она смогла сделать, было открыть глаза. Ее собственный сон наваливался, как плита.

И сквозь остатки своего сознания, сквозь пьяную пелену, она увидела их.

Мародеры.

Они были грязными, в шкурах, их глаза горели жадностью. Их ауры были отвратительно красными, цветом голода и насилия. Они вышли из-за деревьев.

Они все это время следили за ними, ждали когда они станут беспомощными.

Айлин, уже на границе сна, сжалась на руках Финна. Она чувствовала, как Осколок внутри нее кричит, требуя активации, но она не могла пошевелить ни одним пальцем, чтобы защитить себя.

Она лишь успела увидеть, как один из мародеров с мерзкой ухмылкой поднял топор, нацеливаясь на голову Финна. И все померкло.