Врата Шараака

– Хотелось бы. – Застеснявшись, сказала я. Мне было неуютно, за то, что ни чего не могу дать ей за помощь. Она налила похлебку и, протянув, подмигнула. – Ешь, не стесняйся. – Села напротив меня, наблюдая, как я уплетаю за обе щеки. Брален конечно хорошо готовит, не смотря на то, что скелет, но тут была соль! Как же я за ней соскучилась, мама моя родная!

– А как Тебя зовут то хоть? – поинтересовалась Фиалетта.

– Меня зовут Ли… Маристель. – чуть не назвала я своего имени, но вспомнила о словах костяного, что имя настоящее оглашать нельзя.

– Понятно, приятно познакомиться, что ли!

– Ага, – продолжая жевать.

– Маристель, а не подсобишь нам в одном деле, в благодарность за помощь?

– В каком? – оторвавшись от еды, внимательно посмотрела я на нее.

– Да тут такое дело, кто – то на погосте могилы разрывает. Упырь что ли какой появился, глянешь, это же по твоей природе. А я за помощь, с местных какую копейку соберу? А?

– а, эм, вечером скажу ответ. А сейчас мне идти надо. – Подскочив из – за стола я пошла к Бралену.

Он нервно бегал между деревьев, – Че так долго? У тебя новое платье? И сумка. А говорила, воровать не будешь!

– Я и не воровала, мне это просто так травница дала, попросила о помощи, говорит если подсоблю, то и денег даст.

– А чем, подсобить надо?

– Кто – то на погосте могилы разрывает. Надо, изничтожить.

Костяной почесал черепушку, – ну там много кто может быть. Как простые расхитители, так и нечисть, всякая. Упырь, например.

– А еще она сказала, что когда в лес ходила, то чувствовала меня.

– А может и не тебя, вдруг это другой некромант могилы разрывает, да мертвяков поднимает? – предположил костяной, – мы то, далеко от деревни были. Не могла она тебя почувствовать, не такая уж у тебя и сильная энергия.

– Я если честно на погост не хочу! – взглянула я на него снизу вверх, заглядывая в глаза огоньки. – Ну, так что? Посмотрим, кто или пойдем на север?

– Почему на север?

– Потому что мы на самом юге, а врата на севере.

– Как на юге, меня убили на севере! Не мог я на юге оказаться! Если только,… – он сложил руки на груди и постучал указательным пальцем, по локтю.

– Что, если только?

– Да так, ни чего важного, видимо я ошибся. А на погост сходим, затаимся, и посмотрим что да как. Если нечисть какая, думаю справимся, а если некромант, то убежим. – он снял сумарек с моего плеча, и произнес, – volumine! Показывай где погост!

– А я не знаю, – Брален, шлепнул себя рукой по лбу, – Маристель, ну как так то?

– Чего орешь! Я не соглашалась, сказала, что позже отвечу. Мне же с тобой посоветоваться надо было! – могу поспорить он был рад тому, что я с ним как с другом общалась. Он рассказывал мне, что обычно некроманты заводят рабов, а не компаньонов. Поэтому он положил руку мне на голову и извинился.

Я снова зашла в деревню и сразу же пошла к дому травницы, она вышла на порог, протирая руки передником, – Ну что решила? Я если честно, думала, тебя уже и след простыл.

– Схожу я на погост, посмотрю, что да как. Если нечисть, помогу. А если нет, то без обид! Договорились?

– Договорились!

– Показывай, куда топать надо!

Погост находился на другой стороне селения, в километре от него, окруженный заборищем. Могилы, перекошенные от старости и поваленные надгробия лежали на сырой земле. Даже солнце, пытаясь пробиться сквозь густые верхушки деревьев, лишь изредка бросало свои лучи на землю, создавая причудливые тени и пытаясь не потревожить покоя усопших. Я шла позади травницы, и чувствовала, как неподалеку за нами попятам идет костяной. Да, я уже научилась, чувствовать и его! Это оказалось не так трудно, как я думала, мне просто надо позвать его мысленно и все. Я уже знаю, где он. Так же может и он найти меня. Интересно, а Фиалетта, его чувствует? Она подвела меня к разрытой могиле, – ну вот опять, каждый день сюда ходим, да закапываем. А на следующий день, снова разрытые находим!

– Ладно, разберемся, – с важным видом подошла я к краю и увидела частично разложившуюся плоть. Тошнота, накрывала волнами, но подавать виду я не хотела. И потому с важным видом отошла подальше, типа осматриваюсь, ага. Ох, мезимчику бы что ли. Фууухх. Собравшись с силами, повернулась к девушке, – ну ты иди, дальше мы…, то есть я сама! Давай топай отсюда!

Девушка вышла с погоста и, не оборачиваясь, направилась в селение. Только она скрылась из виду, прибежал костяной и, подойдя к могиле заглянул в нее. – Походу все же нечисть, видишь следы от когтей? – ткнул он указательным пальцем в могилу. Я не посмотрела, – верю тебе на слово! БУЭЭЭЭЭЭЭЭ. – Все – таки не выдержал желудочек мой!

Костяной, закатил огоньки, под дуги бровей. – Да уж, некромант, которого тошнит от мертвечины. Такого еще поискать надо!

Вытирая лицо рукавом, я подняла на него свои глаза. – Ну, так что дальше то делать будем? – он огляделся.

– Вон на то дерево лезь, а я вон там посижу, на меня упырь не поведется. Глодать то не чего!

Я осмотрела дерево, на предмет неупокоенных, мало ли. – А дальше?

– А дальше, придет он сюда, пока я его отвлеку, ты с него душу соберешь, и все! Легкотня! – с энтузиазмом пропел костяной.

– Ага, легкотня, забыл с кем возишься? – залазия на дерево, заныла я. Он подскочил ко мне и легко подсадил на первую ветку, откуда только силы в нем?

– Да, ладно, справимся. Если что, не слазь, там и сиди.

Стемнело довольно быстро, а я все сидела на ели. И поглядывала вниз. Костяной развалился в углу у заборища, как будто там всю жизнь и лежал. В темноте за забором раздался треск. Сердце забилось быстрее. Я прижалась к ветвям ели, стараясь не издавать ни звука. Напрягла слух, прислушиваясь к звукам ночи. Где – то вдали завывала сова. В этот момент я заметила, как какая – то фигура остановилась около заборища, по ту сторону погоста. И, кажется, принялась осматриваться. Я затаила дыхание, стараясь не шевелиться.

Из – за забора послышался тихий голос. Словно кто – то звал на помощь. Я не могла разобрать слова, но в них было столько отчаяния, что меня охватил страх. Что делать? Сойти с дерева и узнать, что происходит? Я посмотрела на костяного, он прижался спиной к заборищу, и поднес руку к зубам, говоря о том, чтобы я молчала. Снова что – то шевельнулось за забором.

И тут по погосту пошел туман, а в нем появилось оно! Сутулое и костлявое тело, непропорционально длинные четырёхпалые руки с жуткими когтями, большая голова с острыми отвислыми ушами и отсутствующим носом, широкой пастью и неровными зубами. А глаза, будто затянуты бельмом.

– Сиди на елке, я сам, это тумановица! – заорал Брален. Спорить с ним я не собиралась, силилась только не грохнуться в обморок! А он начал ловко маневрировать в тумане, изредка окрашивая его яркими всполохами огня. Раздался отвратительный вой, кровь в моих жилах остановилась, зубы застучали, а ветка с треском полетела вниз. Не успев опомниться, я рухнула на землю, ободрав себе все, что только можно! Кровь ударила по обонянию монстрицы, и она рванула ко мне, лихо, перепрыгнув костяного. Дальше все было, как в замедленной съемке, я подскочила, выставила руки вперед, зажмурилась и заорала слова, что говорил костяной перед тем, как развести огонь: – IGNIS!

Туман рассеялся, и мы с костяным остались посреди погоста, тумановица, горела, как факел, тихо шкварча. Брален подбежал к ней и начал отрывать голову от туловища, схватив ее руками и оперевшись ногой в тушу. Она с противным треском и хлюпаньем, начала отрываться. Ну а я? БУУУЭЭЭЭЭЭЭ!

Освободив желудок, от всего что имелось, я подошла к костяному. Он прижигал края рваной плоти на голове монстрицы, зажженной веткой.

– Зачем? – поинтересовалась я.

– Затем, что утром она растворится, как туман, с которым она и пришла. А без доказательства работы, тебе денег не дадут! Так что потопали быстрее, а то в деревню мне нельзя, а башка тяжелая. Ты не дотащишь!

В селение мы зашли еще по темну, костяной положил голову и пошел в лес, а я постучала к травнице. Она через дверь спросила, кто это и, услышав мой голос, открыла дверь. Увидев, башку чудовища, она медленно к ней подошла, – кто это?

– Тумановица. – с важным видом произнесла я. Стараясь не смотреть на нее.

– Это жеж надо, сейчас я позову старосту. Деньги у него.

И она убежала в начало деревни. А я присела на деревянное крылечко ее дома. Вскоре к дому травницы начали собираться люди, прикрывая рты, ужасались представшей перед ними хари.

– Вот, 26 зенитов, больше нет. – Протянул мне староста деньги.

– Спасибо, и прощайте! – поднимаясь, сказала я и потопала к костяному. – А, еще! У вас карта мира есть?

– Есть, сейчас принесу, – отозвалась травница, и шмыгнула в дом. Забрав потрепанную тряпицу с изображением мира я, помахав через плечо, поплелась в лес.

– Ну, что? Сколько дали?

– 26 зенитов.

– Сколько? За тумановицу? Должно быть не меньше 80! В мое время, с ними бы даже разговаривать не стали за такие копейки!

– кстати, а сколько лет прошло, как ты помер?

– А я почем знаю, в могилах календарей нет. Учета годам не веду.

– Эх, поспать бы. Я кстати карту раздобыла! – протянула я ему лоскут. Мы в Лунной Пади. Куда нам дальше двигать? – присаживаясь на траву, поинтересовалась я у костяного. Он развернул тряпицу, посмотрел, и сев рядом разложил между нами ткань.

– Мы здесь, – он ткнул пальцем внизу карты, – а нам сюда, – ткнул вверху карты.

– Твою жеж маковку, через весь континент топать. – Взревев от досады, и откидываясь на спину. Так я и уснула, на траве, в лучах восходящего солнца. Проснулась уже привычно на спине у Бралена. Он медленно, но верно топал к цели. Как оказалось изначально, мы двигались в противоположную сторону. И теперь наш путь лежал, через избушку, пруд и могилу костяного.

– Я тут вспомнила, почему на твоей могиле было написано, не воскрешать?

– Не знаю, видимо кто – то меня недолюбливал при жизни.

– Да ты что, тебя? Да не может быть?

– Всем не угодишь! – скидывая меня со спины, буркнул Брален.

– Да ладно, че ты? Не обижайся трухлявый. Я ж не со зла! Так, просто. – Бежала я не поспевая, за большими шагами костяного.

Глава 3

Большой Ландорблаффский лес охватывал почти половину континента. Города и селения в основном были окружены реками и полями, воздвигнутыми на месте выкорчеванного леса. Люди, как и климат, были не шибко приветливыми и, завидев меня, пытались скрыться с моих глаз. Может, конечно, некромантов они недолюбливали? Но да мне было плевать, мне надо было идти к вратам, а остальное неважно.

Мы остановились в паре километров от городища, и уселись на поляне, оглядывая из далека, представленный нам вид. Костяной скинул с плеча сумку и, дотронувшись, сказал: fac facilius! – а потом раскрыл ее и начал складывать себя в нее по частям. Сначала ступни, потом берцовые, бедренные, левая рука. – Помоги.

– Ну, на фиг. Давай сам!

– Как? Все что мог, я сделал сам, дальше не могу!

– А зачем вообще это делать, – оторвав руку и положив в сумку, посмотрела я на костяного.

– Ну как же Маристель, ты войдешь в город и не будешь одна. Мало ли чего. С тазом поаккуратней, не поцарапай!

А туловище твое туда влезет?

– Ну конечно, я же сразу сумарек на объем зачаровал. А сейчас еще и облегчил. Так что ты не надорвешься, таская меня за плечом.

– Да ты прям джентльмен! – усмехнувшись, совала я человеческие останки в сумку. Взяв череп в руки, и заглянув в глаза огоньки, поинтересовалась я. – А если я с черепом в руках войду в город, что будет?

– Сожгут тебя, да и все! – пробурчал он, и я начала засовывать его голову в сумку.

Завязав веревку и накинув на плечо легенький сумарек, я пошла в город. Грюхсбурген. Он раскинулся на берегу серенькой реки, чьи воды, как будто застывшие во времени, не отражали небо. Узкие улочки, вымощенные камнями, извивались между высокими, угловатыми домами, построенными из темного камня и дерева, покрытого мхом и лишайниками.

На каждом шагу в воздухе витал запах сырости и гнили, смешанный с ароматом угольного дыма, поднимающегося из труб, которые торчали, как гнилые зубы, из крыш. Местные жители, одетые в потертую и грязную одежду, передвигались по улицам с угрюмыми лицами, избегая взгляда друг друга. Иногда в толпе можно было услышать шепот о странных существах, обитающих в окрестных лесах, или о проклятых душах, бродящих по ночам.

– Да уж местечко! – присвистнула я, подходя к доске объявлений. Чтобы отыскать ночлежку. – О! Тут написано, что можно подзаработать.

– Что надо делать?– Прошептал, костяной, из сумки.

– Таааак. На мельнице, за городом, кто – то издает шум. Дают 50 зенитов.

– Бери. И пошли к мельнице.

– Слышь, костяной, я не хочу. Я хочу помыться, переодеться и, покушав лечь спать. А не по мельнице мышей гонять.

– А на какие деньги ты это собралась делать?

– Вот жеж зануда. – Я подошла к пожилой женщине с клюкой, – уважаемая, где тут мельница?

Она посмотрела на меня, как на умалишенную, и махнула в сторону заката. А затем начала, плевать мне под ноги.

– Эй, тетя, полегче. А то химчистку сама оплачивать будешь.

Та начала еще пуще плеваться. И я поспешила к мельнице, пока она не начала меня дубасить тростью. Минут через сорок, я вышла в поле, где у реки ведущей в город, стояла мельница, медленно крутя своими лопастями. Возле нее стояло несколько мужиков, помня свой предыдущий опыт с топорами я, немного помявшись, пошла вперед.

– Добрый вечер господа!

Они окинули меня хмурыми взглядами, вперед вышел пожилой мужик с длинными седыми усами. – Добрый. Чего изволите? Муки?

– Нет, я по объявлению, – протянула ему бумажку. Все разом, вытаращились на меня.

– А вы кто будете?

– Охотница, я, на нечисть.

Они расхохотались, окидывая меня взглядом.

– Ой, дите, иди домой. Пока мамка с папкой не заругали.

– Знал бы ты дядя, кто я такая, так бы со мной не говорил. – Сверкнув глазами, прошипела я. – Ишь ты, грозный какой. Да я таких страховидл нагляделась, пока сюда дотопала, тебе и в страшном сне не приснится. Ну и сиди тут со своими привидениями! – махнув на них рукой, пошла я обратно в город. Но, не успев отойти и пару метров, услышала.

– Ладно. Добро, но если сгинешь, ко мне без претензий.

– Че тут у тебя? Рассказывай.

– Да что рассказывать. Никто ни кого не видел. Только слышали. То шорохи, то скрипы, какие – то.

– На мельнице? – вот идиоты, ей Богу. Они бы еще ветра в трубах боялись. Ну, мне же лучше, скажу, что мочканула тварь, бабки возьму и в таверну какую зарулю. Надо бы выпить. Что – то совсем устала я от этого путешествия.

– Эй, ты меня слушаешь?

– А, да, да, да! Шорохи, скрипы. Посмотрим.

– Да нет же, это вначале было, а теперь людей дремота мучает, а как проснутся, то сил нет, даже встать.

– Пошли отсюда, – прошептала сумка.

– Так, я осмотрюсь, потом, решу. Берусь я за дело или нет. – И я пошла внутрь мельницы. Прикрыв дверь, распахнула сумку и уставилась на глаза огоньки.

– Чего пошли то, ты ж сам сказал, берем заказ!

– Похоже это шишига. Вредная она баба, не хочу с ней водится! Пошли, говорю.

– Ни куда я не пойду, я устала, покончим с тварью, заберем деньги, и тогда пойдем.

– Тогда проси больше.

Завязав сумарек, я вышла из мельницы, и подошла к владельцу.

– Ну, осмотрелась я. Давай 60 зенитов, и я помогу тебе.

– Давай. Утром приду с деньгами.

– Э нет, давай, половину сейчас, половину завтра. А то видала я, таких. – И протянула ему ладонь, он отсчитал мне монетки, недовольно потерев усы. – Смотри, обманешь, и эта нечисть, тебе сказкой покажется.

Ночью на мельнице было тихо. Только скрип лопастей нарушал тишину, да журчание воды, льющейся в водяное колесо. Я лежала на сене и, жуя черствую краюшку, наблюдала за костяным. Он сидел, будто статуя. Был весь во внимание. Прислушивался. Меня начало тянуть в сон. Глаза буквально слипались.

Вдруг за окном раздался треск, словно кто – то наступил на сухую ветку. Костяной резко повернул голову в сторону звука, его внимание стало еще более напряженным. Я приподнялась на локтях, пытаясь разглядеть, что происходит во тьме. Ветер подхватил пыль и мелкие листья, заставляя их танцевать в лунном свете.

– Ты слышал? – прошептала я, стараясь не нарушить тишину.

Он кивнул, не отрывая взгляда от окна.

Потом вдруг встал и шагнул к двери. Я почувствовала, как сердце забилось быстрее. Он обернулся ко мне и тихо сказал:

– Останься здесь. Я проверю. – И выскочил за дверь.

Я начала приглядываться к темноте, подняв взгляд наверх, я увидела маленькое горбатое существо, брюхатое и хвостатое, с синюшной или зеленой кожей, с длинными сучковатыми руками. И глазами блюдцами, что блестели в темноте, как у котов. Она медленно передвигалась по балке, цепляясь ногтями за деревяшку. Сон все сильнее давил, и я, шатаясь, начала вставать.

– Брален. – промямлила я, падая на колени. – Она тут.

Он не приходил, и я перевалившись на спину, наблюдала как Шишига лезла по балке ко мне. Она залезла на меня и села сверху, на грудь, дышать становилось трудно. В сознание начали, появляться какие – то образы, слова. Одно всплывало сильнее всего. И я прохрипела его: «Gelu»… и туша, покрывшись инеем, застыла. Сон, как рукой сняло. Выбравшись из – под нее, опрокинула ее на спину и заорала. – Брален! Йоптвою, ты где?

Он вбежал и уставился на ледышку, – как ты это сделала?

– Да хрен его знает, как то. Что дальше?

А дальше, он, взяв косу, снял с нее лезвие, и отсек ей голову, тело рассыпалось на ледяные крошки. А голову он поместил в ведро с водой. – Чтоб не испортилось. – Подытожил костяной. – И все – таки, как ты это сделала? Не так – то просто ее загнать. Юркая тварюка.

– Да когда ты вышел, я ее вон там заметила, позвала тебя, ты не шел. А я завалилась, она мне на грудь села, и я ляпнула, какое – то слово. Оно в голове крутилось.

Он внимательно оглядел меня, будто, впервые увидел. И начал разбираться в сумку. – Не спи. – Сказал он, когда я отправляла его голову в сумку.

Утром мужики, собравшись в кучу, пошли на работу. Всем было интересно посмотреть, что сталось с той тощей девицей.

– Да, поди, деру дала, вместе с деньгами. – Произнес хозяин мельницы. – Сплюнув на вымощенную камнем улицу.

Подойдя к мельнице, они увидели девицу, она сидела на крыльце, сложив руки на груди и вытянув ноги перед собой, и будто дремала.

– Ну как, справилась? – спросил мельник.

– Справилась, а ты сомневался? – она кивнула на ведро рядом с ней. И мельник, подойдя поближе, увидел, в нем в воде голову, чудища. Покрытое чешуей, с огромными глазами, как у рыбы. Они уже помутнели. Изо рта торчали зубы иглы. – И как ты ее изловила?

– Давай деньги, – протянула она руку, мельник отдал остальную часть суммы. Пересчитав, она поднялась и поковыляла, пошатываясь в город.

Старая таверна под названием «Потемки», стояла почти на выходе из городища. Ее обветшалые деревянные стены были покрыты слоем грязи и копоти, а крыша, изрытая временем, угрожала обрушиться в любую минуту. Входная дверь, скрипнув, открылась в полутемное помещение, где запах старого пива и пота смешивался с ароматом гнили и затхлости. – Ну, какой колорит, мать его. – выругалась, входя внутрь.

Внутри таверны царила полумрак. Свет от тусклых свечей едва освещал столы, покрытые пятнами от пролитых напитков и жирных блюд. В углу, у камина, догорал последний огонь, бросая тени на лица посетителей, которые сидели, погруженные в свои мысли или обсуждая последние сплетни. А главной сплетней была, таки я! Поэтому мое появление, резко всех оживило и они пристально проводил меня взглядом до барной стойки. Сев на стул, и поставив сумарек на соседний, я обратилась к трактирщику. – Комнаты сдаются?

– А как же? Даже воду наносим. 13 зенитов сутки.

– Беру. Показывай. И еды принесите. Жаркое там какое – нибудь.

Трактирщик, быстро выскочил из – за барной стойки и, поклоняясь, пригласил за собой. Взяв сумку, я поплелась за ним на второй этаж.

– Вот, милая госпожа. Лучший номер. Только для вас. – Мерзковато улыбаясь и кланяясь, врал и не краснел. Я окинула комнату взглядом. Окно, одно единственное было завешено, серой грязнущей тулью. Кровать под окном, должна была вот – вот развалиться, под правой ножкой был спил дерева, чтобы не качалась, видимо. Белье на ней было такое же, как и тюль. А слева в углу стояло корыто, с холодной водой, и рядом с ним стул. – Ладно, беру. – Отсчитав ему монет, я завалилась на скрипучую койку, в обнимку с сумкой, не успела я уснуть, как раздался стук.

– Милая госпожа, ваша еда.

– Входите, – села я на кровати. Он поднес мне поднос. – Еще зенит, госпожа. – Я дала ему монету.

– Уходи. – Промямлила я. И как только он вышел, я закрыла дверь на щеколду и подперла ее стулом. Мало ли. Раскрыла сумку и, частично собрав костяного, присела возле чана. – А! Лучше вечером помоюсь. А сейчас кушать и спать.

Костяной наблюдая за мной собираясь по частям, и когда я доела он сел рядом на кровать, – Спи, я посторожу.

Свернувшись, я моментально уснула, а он так и сидел, возле меня не сводя взгляд. Ближе к вечеру он разогрел мне воду в корыте, и разбудил. – Мойся, и пошли, поищем еще работу.

– Мне бы вещи, прикупить. А то, что толку мыться, если потом в грязное одеваться? – раздеваясь, бубнила я. Костяной отвернувшись, снова складывался в сумарек. Я залезла в корыто. Вода была приятно горячеватой, но вот борта корыта, были покрыты слизью. Меня передернуло, ох, сколько тут до меня народу перемылось. Фу, какая гадость. Костяной повернул на меня голову. – Чтобы одежду купить, нам надо пару заказов выполнить. Тогда может, чего и купим.

Глава 4

Все же мы купили мне платье, синие! Под цвет моих глаз. Тетка была доброй, и в подарок дала корсет, и пару сапожек на шнуровке. Мягких и удобных. Теперь я точно была похожа на человека! Но в кошеле осталось только, 10 зенитов. А это означало, что даже в таверне я переночевать не смогу. Поэтому мы снова стояли у доски с объявлениями.

– На лесопилке, кто – то портит дерево. 40 зенитов.

– Бери.

– Подожди, вот 100 дают, у какого – то барона дочь захворала.

– Ты же не лекарка, чем ты можешь ей помочь.

– А вдруг, смогу? Ты меня совсем не знаешь.

– А сама – то ты себя знаешь? Как ты шишигу убила, откуда словечко то знала? – Я задумалась, а ведь трухлявый прав. Откуда?

Так в размышлениях я и поплелась к дому барона, попутно узнавая у местных, куда топать. А ведь еще там какие – то образы всплывали, но вот какие не помню. Хоть ты тресни. Из – за этого я начала злиться.

На мосту над трактом, ведущем к замку, стоял светильник, который, хотя и пытался освещать дорогу, но лишь усиливал мрак, отбрасывая странные. Вдали слышался звук свиста вечерней птицы. Небо постепенно шло к ночи, и первая звезда, зажглась на горизонте.

Замок барона возвышался на холме, его каменные стены, выцветшие от времени, отражали тусклый свет уходящего солнца. Башни с зубчатыми крышами тянулись к нависшему над горизонтом небу. Ветер шевелил высокую траву, делая атмосферу еще более настороженной. Меня передернуло, прям замок Дракулы!

Вокруг замка раскинулся плохо ухоженный сад, но даже он казался мрачным. Темно – зеленые кусты смешиваются с цветами, которые, несмотря на свою яркость, выглядят уставшими и потускневшими под ветром. Блики света играли на поверхности мелкого пруда, шевеля опавшие листья.

– Почему у вас такой мрачный юг? Вот у нас на юг отдыхать ездят, море, пляж, солнце. У вас же, тут так тускло. Зябко, даже днем.

– Ты же карту видела! – я прямо вижу, как он закатывает глаза в сумке. – У нас все тепло на севере! Континент в нижнем полушарии планеты! Долго еще идти, я уже пройтись хочу.

– Не, вот он, уже через сад к крыльцу подхожу. – Поднявшись к двери, я постучала. Через минуту меня встретила, старушка в переднике с седой головой.

– Чего изволите, по какому вопросу к господину Барону? – щурясь, чтобы рассмотреть меня, проскрипела старушка. Я сунула ей объявление. – А лекарка? Ну, проходи, проходи. Сейчас я позову господина. – Пропуская меня внутрь, зашаркала она по ступеням на второй этаж.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.