скачать книгу бесплатно
– Гессен из кожи вон вылезет, чтобы вызвать тебя на дуэль. Драться насмерть запрещено, однако никто не помешает так тебя отделать, что весь отбор пролежишь в лекарне. Но дуэль без весомого повода – позор и бесчестье, так что держи язык за зубами и сделай все возможное, чтобы не получить перчатку в лицо.
– Это будет непросто.
– Да я заметил. Дурь так и прет – как ты такой буйный в своем мирке-то выжил.
– А что с Каминским?
– Этот хлыщ – редкостный трус, интриган и лицемер. Первым не полезет, но нальет за спиной столько яда, что самому драться и не придется. Не ввязывайся с ним в споры и не поддавайся лживому обаянию. Лучшее поведение с этими змеями – максимальная тактичность и бесстрастность. Еще вопросы?
– Всего один, – я повернулся к старику. – Почему вы не сказали про подарок?
Ответить он не успел – в дверь постучали, и на пороге показалась Карина.
– Вы готовы, ваше сиятельство? – спросила рыженькая, склонив голову.
– Удачи, – наставник хлопнул по плечу. – Теперь все зависит только от тебя.
– Его величество изволил узнать, хорошо ли вас приняли? – мы пошли тенистой аллейкой, надежно скрывающей от просветлевшего предрассветного неба.
– Да, все в порядке.
Я немного нервничал, прикидывая, как себя повести, чтобы не прослыть тряпкой, но и не нарваться на заведомо проигрышный поединок. Будь я в своем теле – накостылял бы любому, потому что оружие выбирает тот, кого вызвали. Выбрал бы кулаки – и посмотрел, как немецкий пижон продержался хотя бы пару раундов. Но в этой дохлой тщедушной оболочке надеяться на грубую силу бессмысленно, маг из меня вообще нулевой, а драться на шпагах – себе дороже. Остается только язык и юридическая практика, благодаря которой тот неплохо подвешен.
– Рада слышать, – идущая вровень служанка улыбнулась. – А то у вас такой вид, будто на казнь ведут.
– Да нет, просто я так спешил и торопился, что буквально с порога наломал дров. Ну как дров… – поморщился, вспоминая все залеты, – пока еще веточек, но все равно нехорошо получилось. И раз уж выдалась минутка, то позвольте извиниться за неподобающий и некорректный вопрос за обедом.
– Ну что вы, господин. Я хоть и вампир, но по статусу и титулу гораздо ниже вас. Можете избить меня кнутом – и вам ничего за это не грозит.
– Что за глупости? Я такое не поддерживаю, так что прошу прощения за бестактность.
– Не смею вам отказать, господин, – Карина на ходу склонила голову.
– Вообще-то, смеете. Впрочем, проехали. Я тут еще один кос… нюанс хочу исправить. Все с подарками явились, а я – с пустыми руками. Нехорошо получается, некультурно. Может, подскажете, что подарить ее высочеству?
– Позвольте угадать? – девушка обернулась, и ее глаза засветились, как угли на ветру, а мои ноги вновь набили ватой. – Вы извиняетесь и проявляете дружелюбие, чтобы я помогла вам на отборе?
– Нет, – я остановился перед спутницей, чтобы ненароком не споткнуться. – Я извиняюсь, потому что был неправ. Можете проверить.
Горничная посмотрела в глаза, но применять гипноз не стала – лишь улыбнулась и кивнула в ответ.
– В этом нет нужды. Что же до подарка цесаревне, могу дать небольшую подсказку. Госпожа Анна по-настоящему любит и ценит только то, чего у нее нет. А дальше думайте сами.
Череда похожих на катакомбы коридоров привела нас в просторное помещение с длинным овальным столом. В свете камина и свечей поблескивали золотые блюда с жареной дичью, а служанки разливали по кубкам красное вино. Все женихи уже заняли свои места поближе друг к другу, мне же достался стул у противоположного края – темного и далекого, как бы намекающего на мое отчужденное положение.
Не успел я сесть, как Гессен сразу взял быка за рога. Вскочил, придерживая рапиру, поднял кубок над головой и толкнул приветственную речь:
– Друзья, предлагаю тост! Пусть завтра нам суждено стать непримиримыми врагами в битве за сердце юной прелестницы, нынче же хочу выразить вам всем свое почтение, ибо меня учили уважать достойных противников. За честный бой и победу сильнейшего!
Я внимательно наблюдал за женихами. Никто не возмутился и не выразил неудовольствия – молча встали и отсалютовали друг другу золотыми чашами. В упор не видя подвоха, я повторил то же самое и спокойно сел. Но не успел взять двузубую вилку, как услышал вкрадчивый голос Каминского.
Долговязый франт с медной шевелюрой подался вперед и произнес:
– Друзья. Пока мы судачим о равенстве и справедливости, среди нас есть господин, обделенный судьбой и удачей. Наш товарищ по отбору пребывает в столь тяжком положении, что не смог позволить себе даже подарок для цесаревны. На мой скромный взгляд, долг настоящего джентльмена – протянуть руку помощи нуждающемуся и уравнять его шансы, ибо в победе над слабым врагом нет ни достоинства, ни чести.
– Чертовски верная мысль! – блондин хлопнул по столу. – Вы мыслите как прирожденный воин, сударь. Я целиком и полностью поддерживаю вашу инициативу и предлагаю оказать Трофиму посильную финансовую помощь. Начну первым в надежде на вашу поддержку.
Гессен выхватил из-за пазухи кружевной платок и высыпал на него пригоршню монет. Вскоре трапезная наполнилась тихим перезвоном – соперники шарили по карманам и скидывались, кто сколько может. А могли богатеи весьма и весьма прилично – как ни крути, лучшие люди империи. И очень скоро собралась некислая такая горка – еще бы, четыре горсти золота. Когда немец завязал «помощь» в узелок и поддел острием рапиры, клинок согнулся в дугу, и мешочек грохнулся прямо в мою тарелку, обдав манжеты брусничным соусом.
– Ох, прошу прощения, – военный коснулся ладонью груди и уставился прямо в глаза в ожидании ответа. – Эта дамасская сталь такая гибкая. Зато теперь вы сможете порадовать ее высочество приятным сюрпризом. Уверен, небольшие неудобства того стоят.
Все четверо уставились в мою сторону. Зачинщик – с наигранным сочувствием, сквозь которое тенью проступало презрение. Увалень Щедрин – с жадным любопытством, точно я – блюдо, которое он давно хотел отведать. Здоровяк-сибиряк Ворон – с жестким прищуром и каменным лицом, попутно оценивая мою пригодность к суровым и опасным испытаниям. Каминский – с самодовольной ухмылкой, из-за которой напоминал холеного рыжего кота, что не научен сам ловить мышей, но с удовольствием наблюдает, когда охотой промышляет кто-то другой. И хитрые зеленые глаза придавали еще больше сходства.
Я понимал, что это завуалированный вызов, пусть и поданный в несколько непривычной для современного человека форме. Предо мною дворяне – высшее сословие, и глупо ожидать прямых наездов гопник-стайл в духе «ты че, лошара, пошли выйдем». Но как и в стычке с пацанчиками из подворотни, мои действия напрямую влияли на мое здоровье и статус.
Если откажусь (да еще и нагрублю) – мигом получу вызов на дуэль. Если приму – прослыву жалким неудачником, об которого будут вытирать ноги до самого конца. Нужен третий вариант – такой, чтобы не позволил врагу уличить в неуважении, и в то же время достаточно неожиданный, чтобы не позволить с ходу нанести новый удар. И тут я вспомнил практику, к которой любят прибегать публичные персоны, когда надо формально принять деньги, но сразу же от них избавиться.
– Когда мы ехали во дворец, – я взял узелок двумя пальцами, как дохлую крысу, и осторожно переложил из тарелки на чистое блюдо, – то проезжали через небольшую деревеньку. Таких в округе много – целые россыпи. Я видел, как жители работают не покладая рук для того, чтобы мы пировали и ни в чем себе не отказывали. Я хочу отблагодарить этих крестьян за тяжкий труд на благо империи. Карина, могу я попросить вас купить на это золото пива, мяса и конфет и разослать по ближним хуторам. Передайте, что эти угощения – в честь грядущего бракосочетания ее высочества. Пусть считают это свадебным подарком для верных подданных.
– Как вам будет угодно, господин, – горничная взяла тарелку и удалилась.
Аристократы же замерли с удивленными взглядами, явно не ожидая такого исхода. Я же решил немного пройтись по тонкому льду и потроллить обнаглевших сынков:
– Прошу прощения, я забыл упомянуть, что эти деньги – и от вас тоже. Надеюсь, вы не будете против, если вся слава достанется цесаревне?
Дворяне угрюмо завертели головами, все еще пытаясь понять – я принял вызов, покорился или же обвел их всех вокруг пальца. И тут из ступора вышел Каминский, посчитав, что раз главный задира не достиг цели, настал его черед допекать неугодного новичка. Альберт оказался прав – вызывать огонь на себя щеголь побоялся, поэтому сразу пошел ва-банк, попытавшись стравить меня не с претендентами, а с хозяевами дворца.
– Вот же ирония судьбы, – рыжий лис слащаво улыбнулся. – Внук знаменитого охотника на вампиров и сам может стать вампиром. Воистину незавидная участь – вечно жить с той, кого ненавидишь всем сердцем.
Теперь на меня уставились служанки – не так открыто, как ранее дворяне, но я быстро ощутил на себе жгучие взгляды, причем один теплился на макушке – Карина уже вернулась и с интересом ждала ответа.
– Дедушка говорит, что мое приглашение на отбор – наказание за его проделки, – я улыбнулся и глотнул вина – сухого и терпкого. – Думает, меня взяли специально, чтобы всласть поиздеваться. Сначала показалось, что так и есть, но вы, господин Каминский, ненароком открыли более жуткую правду. Возможно, меня в самом деле решили обратить, чтобы пилить за дедово прошлое до второго пришествия.
Щедрин хохотнул, лица остальных превратились в фарфоровые маски. Похоже, никто не ожидал, что я вот так запросто выдам столь важную и ценную тайну в неудачной попытке обратить все в шутку.
– Но вот в чем дело, – продолжил я. – Я родился в то время, когда люди и вампиры живут в мире. И поверьте – никто из семьи никогда не науськивал против них, несмотря на наше общее веселое прошлое. Поэтому и ненависти никакой нет. А вот вечная жизнь действительно пугает – вдруг надоем ее высочеству, а фарш обратно уже не провернуть.
– Ну почему же? – хмыкнул Ворон. – Тебя просто посадят на серебряный кол и оставят на солнце. Нет вампира – нет проблемы, и разводиться не придется. Вот только что-то мне подсказывает, что свадьба тебе не светит. Слабоват ты – против нас сражаться. А коль сомневаешься в моих словах – так давай выйдем да поборемся. Только без этих твоих языкастых фортелей. Или бьемся – или нет.
Ого. Похоже, кто-то совсем одичал в сибирских снегах. Или же собрался любой ценой одержать верх, и пока Гессен изображал приличия, попер в лобовую, как медведь. Тут уже сложнее – отшутиться или увильнуть не получится. Надо или соглашаться, или отступать – все остальные варианты будут выглядеть слишком жалко и трусливо. Да, мне скорее всего зададут знатную трепку, но как говорил отец – лучше получить синяки и уважение, чем остаться целым чмошником. К тому же, о драке наверняка доложат императору – а на кой тому зятек, неспособный за себя постоять?
– Это дуэль, сударь? – я встал и посмотрел прямо в темные глаза. – Или так – дешевый спектакль?
Ворон с рычанием поднялся и упер мохнатые кулаки в стол. Несмотря на молодой возраст, бугай повидал такого, что лезть против него в обычный поединок – чистое самоубийство, а с магией я и вовсе не умел обращаться. На что, блин, вообще рассчитывал, пнув спящего борова по заду? Но отступать поздно – после сказанного мне просто не дадут уйти без потерь.
– Дуэль! – соперник с ревом вытащил из кармана перчатку и швырнул мне в грудь. – Я вызываю тебя, сопляк! Выбирай оружие!
С удовольствием бы выбрал шахматы или карты, но вряд ли их можно назвать оружием. Да и хитрость с этим дуболомом не прокатит – придется драться, вот только чем? Рапира – сразу мимо, как и волшебство. Пистолет? Ну, в моем случае это самый оптимальный вариант, но поймать маслину в тушку – далеко не то же самое, что получить по морде. А, плевать – была не была. Хоть по весу Семен раза в три больше, кулаки и боксерские приемы – единственное, что я смогу исполнить хоть в какой-то мере.
– Вот мое оружие! – закатал рукав и сжал кулак – крохотный и несуразный, как у подростка. Лапищи же великана выглядели так, словно тот срубал ими сосны вместо топора, а на привалах мял шкуры свежезадушенных лосей. – Айда врукопашную!
– Ха! – здоровяк скинул сюртук, который впору вешать на мачту вместо паруса, и с хрустом повел плечами – каждое с кочан капусты. – Ну, пошли.
– Господа! – Виктор Каминский поднял руку. – Согласно кодексу, вам необходимы секунданты. И я с превеликим удовольствием помогу Семену.
А вот и первая пара нарисовалась. Гессен стиснул зубы и с кислой физиономией отвернулся – щеголь вовремя подсуетился и выбрал идеального соратника: очень сильного и столь же тупого. Немцу же оставался либо просто тупой, либо самый слабый, и проявить ко мне снисхождение – значит не только опозориться, но и с высокой вероятностью проиграть.
Поэтому задира отказался выступить на моей стороне и мысленно клял себя, что не успел вмешаться первым и заполучить самого полезного союзника. Щедрин же, казалось, вообще не понимал, что вообще происходит, и молча доедал куропатку. Возможно, дело в природной робости. Возможно – в почти допитой бутылке вина.
– Неужели нет желающих? – франт развел руки. – Тогда придется все отложить.
У меня аж от сердца отлегло, как вдруг по залу эхом прокатился знакомый властный голос:
– Не придется.
Дверь резко распахнулась, и на пороге появились два рослых вампира в темных костюмах и кожаных пальто. Следом за длинноволосыми охранниками степенной походкой вошла ее высочество Анна Анхальт все в том же соблазнительном алом платье. Игриво намотав черный локон на палец, цесаревна остановилась рядом со мной и взяла под руку, и от прикосновения от шеи до пяток скользнул водопад электрических мурашек.
– Вы же не против, ваше сиятельство? – красавица улыбнулась и наполовину обнажила клыки с той хищной страстью, с какой роковая женщина приспускает лямку лифчика с плеча. Вроде еще ничего и не видно, но кровь уже бурлит от смеси тревоги и вожделения. – Пусть вы пришли с пустыми руками, но я милостиво посчитаю этот бой вашим подарком. Так что постарайтесь доставить мне подлинное удовольствие.
Зараза… Похоже, меня в самом деле решили прикончить, и принцесса принимает в заговоре самое прямое участие.
Глава 5
Мы вышли в сад, где в окружении рябин находилась поросшая короткой травой поляна – просторная и круглая, точно арена. По краям стояли четыре лавочки, одну из которых заняла принцесса со свитой, остальные же отошли секундантам.
Я и Ворон встали напротив в ожидании сигнала. Перед тем, как взмахнуть рукой, цесаревна произнесла:
– Господа – неважно, кто из вас сильнее. Пусть победа будет красивой.
Сразу после этих слов соперник зарычал и двинулся на меня, сгорбившись, втянув голову в плечи и до хруста стиснув пальцы. Я же поднял кулаки к подбородку, хотя прекрасно понимал, что от прямого удара не спасет даже тяжелый шлем. И немного попрыгал на носочках вперед-назад, оценивая возможности нового тела.
Я был достаточно легок и подвижен, вот только дыхалка начала напрягать буквально с первых секунд. Какое-то время смогу поддерживать темп, но раунда через два выдохнусь так, что упаду без всякого нокаута. Значит, надо или заканчивать все быстро, или подставляться под минимальный урон.
Пока враг неспешно приближался, прикинул все уязвимые точки и вероятность успешного их поражения. Первая в списке – так называемая «борода» – самый верный способ «потушить» соперника. Удачный хук или апперкот – и даже такой шкаф сядет на задницу. Но проблема в том, что Семен – на голову выше, и руки у него гораздо длиннее. Да и челюсть такую отрастил, что моего кулачка может не хватить даже для того, чтобы на миг потемнело в глазах.
Цель номер два – печень, но там такой слой сала и мышц, что мне вряд ли удастся как следует пробить бочину. Цель номер три – сердце и солнечное сплетение, но пойди до них еще достань, когда такой громила начнет размахивать лапами. Как ни крути, а победить в этой схватке невозможно. Задача минимум – не лечь с первой подачи. Задача максимум – попасть хоть куда-нибудь, чтобы не продуть с нулевым счетом.
Ворон приблизился почти вплотную и размахнулся широченным крюком – медленным, но настолько сильным, что собственная рука по инерции качнула здоровяка вперед, и тот чуть не потерял равновесие. Я же без каких-либо проблем отклонился, точно в замедленной съемке наблюдая, как мохнатый пудовый кулачище пролетает в трех мизинцах от носа.
Несмотря на кажущуюся неповоротливость и тяжесть, ветер от замаха колыхнул волосы и сбил дыхание, а в груди тревожно екнуло от одной только мысли, что случилось бы, попади удар в цель. Тут не только перелом обеспечен, но и половина зубов нафиг вылетит, а лицевая хирургия конца девятнадцатого века вызывала справедливые сомнения.
Осознав промашку, Ворон тут же размахнулся левой рукой, и корпус крутануло так, что аристократ встал ко мне вполоборота, чуть приоткрыв спину. Бить сзади – не совсем по правилам, но и когда суперлегкую категорию ставят против супертяжеловеса – тоже не очень честно. Поэтому без лишних раздумий обрушил на почки град коротких хлестких джебов.
Соперник отмахнулся, чуть не саданув локтем в лоб, и почесал бок – так, словно ему не дюжина подач прилетела, а комар укусил. Развернувшись с грацией груженой баржи, Семен словно молотом рубанул сверху вниз, потом еще раз и еще, медленно тесня меня к краю арены. К тому моменту я уже дышал ртом, хотя прошло не больше минуты, но и медведь заметно вспотел.
– Хватит бегать! – прорычал великан. – Дерись, как мужчина!
– Меньше болтай, – подначил в ответ. – Чай, не на балу.
Ворон прохрипел что-то нечленораздельное и прыгнул на меня, как игрок в регби. Я не ожидал такого проворства, резко подался назад и поскользнулся на влажной от росы траве. Но упасть не успел – враг поймал меня в борцовский захват, прижав руки к талии, и поднял над землей. Затрещали ребра, дыхание сперло, всюду заплясали радужные пятна – из меня в прямом смысле выдавливали жизнь, а я не мог даже пошевелиться.
– Ты проиграл! – гаркнул сибиряк. – Проси пощады!
Краем глаза заметил принцессу – Анна наблюдала за дуэлью исподлобья, закусив губу и нервно подергивая закинутой на ногу ногой. Думаю, вампирша ожидала больше крови, но и творящаяся жестокость доставляла ей то самое удовольствие, о котором она просила в трапезной. Я понимал, что бой проигран, но сдаваться сразу же – не комильфо, так и тюфяком прослыть недолго. Надо потерпеть немножко, чтобы все оценили и осознали пережитые мучения и сменили гнев на милость – черт с ним, этот парень сделал все, что мог.
– Проси пощады! – зарычал Ворон. – Поломаю!
Вот уж что правда так правда – такой бугай и дерево в объятиях повалит. Вот только от чрезмерного напряжения силы стремительно таяли, и женишок выглядел так, будто его окатили ведром воды. Напрягшись, я выпростал правую руку из захвата – бицепс и предплечье раздулись от натуги, и в локтевом сгибе образовался достаточный зазор, к тому же щедро залитый потом.
Почуяв свободу и сумев наконец-то вдохнуть, я тут же принялся лупить соперника в нос и глаз, работая со скоростью и точностью отбойного молотка. Много урона не нанес, но боли и неудобства доставил предостаточно: расквашенный пятак – это крайне неприятно.
Кровь залила половину лица и ворот рубашки, алые капли украсили и меня. Анна вцепилась в спинку лавочки и, казалось, полностью окаменела, вот только часто вздымающаяся грудь выдавала небывалое возбуждение. Похоже, кислородное голодание чуточку поразило мозг, и я во всей красе представил, как цесаревна тайком отводит амбала в свою комнату – якобы промыть и подлечить раны – а потом облизывает морду от уха до уха. С одной стороны – мерзость, с другой – медведю перепадет куда больше моего, а вот это уже обидно.
– Аррргх! – Ворон замотал башкой и швырнул меня на землю, выбив последний воздух из легких.
Смахнул бурые сопли, снова схватил за грудки и попытался поднять, но я уперся ладонью в пропитавшуюся насквозь бороду.
– Я же сказал – на кулаках! А ты борешься!
– Для меня все одно, – наследник заломил мне руки за спину и стиснул в смертельных объятиях.
Я зажмурился и до хруста сжал зубы, чувствуя, как ребра давят на сердце. Ее высочество могла бы и прервать поединок – вряд ли ее решение кто-нибудь оспорил, но стоило глянуть в распаленные до тусклого свечения глаза, и стало понятно – даже если у меня ртом полезет требуха, бой никто не остановит. Может, Альберт прав? Может, упыри просто скрывают свою натуру, а на деле так и остались кровожадными чудовищами?
– Сдавайся!
– Русские не сдаются.
Жалость к себе сменилась гневом за себя. Не для того меня мама рожала, чтобы всяким балбесам сливать. Для тебя все одно, говоришь? Ну так потом не жалуйся, что и противник сыграет не по правилам. Я подался вперед и укусил бугая за нос – да с такой силой, что тот взвыл хриплым басом и ослабил хватку. В тот же миг я освободил руки, обхватил ладонями виски и большими пальцами надавил на зенки. Ворону ничего не оставалось, кроме как выпустить добычу и отпрянуть, спасая зрение.
Я плюхнулся на спину, отполз на безопасное расстояние и попытался встать, на ходу соображая, как быть дальше, ведь теперь медведь разъярится не на шутку и на пощаду уповать не стоит. Но то, что сделал Семен, стало полной неожиданностью.
Он широко расставил ноги и обвел руками полукруг над головой, словно держа невидимый мяч. Затем резким движением направил ладони в мою сторону, и не успел я сообразить, что это за китайская гимнастика такая, как в грудь тараном ударила воздушная волна и пронесла по поляне, как тряпичную куклу.
Магия…
А вот это уже совсем за гранью…
Я с полминуты лежал пластом, чувствуя расползающуюся из груди боль, словно по венам пустили расплавленный металл. Наверное, уже бы не поднялся, если бы не нарастающая дрожь земли – великан приближался с явным намерением закончить начатое.
С огромным трудом встал на четвереньки, кашляя кровью и борясь с подступающей тошнотой. Впечатление, будто машина сбила – и тем не менее стоит отдать Трофиму должное, хоть и с виду дохляк, но выносливости не занимать. Не удивлюсь, если сказывается наследие охотника на нечисть.
А может, все дело в некоей задержке отклика между телом и новым хозяином. Я мог не полностью «подключиться» к нервной системе и потому ощущал боль в треть силы. Но скорее всего причина в адреналине, ведь несмотря на барахтанье и сопротивление, я находился в паре шагов от агонии.
– Не хочешь сдаваться?! – Ворон обхватил голову ладонями и рывком поднял. – Что ж, одним меньше.
Он запыхтел, силясь проломить череп, как тыкву. Лицо соперника покраснело, желваки заострились, а вены вздулись, как влажные жирные черви. Полагаю, я выглядел не лучше, а боль была такая, словно в виски медленно вонзали каленые гвозди.
И снова ноль эмоций со стороны хозяйки. Вернее, эмоции были – ярость, ненависть, вожделение – но ни одна из них не избавила бы меня от скорой смерти. А Семен, похоже, на полном серьезе решил избавиться от конкурента. Вот только лучше бы не выделывался и вцепился бы в шею – тогда бы я отъехал за несколько секунд. А череп всяко покрепче будет, и если я не сдался перед угрозой достойного поражения, то и в борьбе за собственную жизнь не уступлю.
