скачать книгу бесплатно
– Нет, ты только посмотри на эту рухлядь!
– Ваш отец… – слабо начал Кен, но умолк.
– Мой отец! – Она фыркнула, уселась за стол, подняла телефонную трубку и набрала номер.
Кен тупо таращился на нее, а она, когда связь установилась, произнесла:
– Говорит мисс Штернвуд. Дайте мне мистера Штернвуда. – Последовала пауза, а потом она заговорила: – Па! Я только что приехала. Ты спятил, если решил, что я буду ломать ногти, печатая на этой развалине! Мне нужна электрическая машинка Ай-би-эм, и немедленно. – Она выслушала ответ. Ее лицо окаменело. – Нечего вешать мне лапшу на уши, па! Я серьезно: либо я получаю машинку, либо сваливаю отсюда! – Она положила трубку.
У Кена глаза полезли на лоб. Его потрясла сама мысль, что кто-то, пусть даже и дочь, может разговаривать таким тоном с Джефферсоном Штернвудом.
– Это мы уладили, – сказала она. – А у тебя в кабинете как?
– Нормально… хорошо.
Она встала из-за стола, прошествовала мимо него в его кабинет.
– Нет, ну в такой духоте работать нельзя. Здесь же как в духовке!
– Ничего. Это…
Она вернулась за свой стол и снова набрала номер.
– Дайте мистера Штернвуда, – сказала она. Снова последовала пауза, а потом она выпалила: – Па! Я не стану работать в этой убогой дыре без кондиционера. Здесь надо поставить два небольших кондиционера, немедленно. Ты… что? – Ее голос взлетел на тон. – Па! Ты несешь полную чушь! Если кондиционеров не будет, я ухожу! – Она повесила трубку и подмигнула Кену. – Мы получим кондиционеры.
Кен сделал глубокий, медленный вдох:
– Похоже, мистер Штернвуд вам благоволит, мисс Штернвуд!
Она засмеялась:
– О да, я им верчу как хочу с тех пор, как научилась ходить. Он только на словах грозный. – Она поднялась из-за стола. – Зови меня просто Карен.
Кен понял, что она внимательно рассматривает его, и под ее пристальным взглядом ему сделалось неуютно.
– Ты ведь не собираешься вести дела в Сикомбе в таком костюме, а? – спросила она.
Кен изумленно разинул рот и оглядел себя. На нем был легкий костюм угольно-черного цвета, строгий галстук, белая рубашка и начищенные до блеска ботинки. Одеваясь этим утром, он внимательно изучил себя в высоком зеркале в ванной и решил, что выглядит в точности так, как и полагается перспективному руководителю страхового агентства.
– В каком «таком»? – спросил он тупо.
– Если ты в таком виде постучишь в дом какого-нибудь негра, он тебе даже дверь не откроет. Оденься, как я. Слушай, может, смотаешься домой и переоденешься во что-нибудь попроще? Нет, я всего лишь предлагаю – босс у нас ты, но только в этой паршивой дыре ты ничего не добьешься, если будешь выглядеть как мой папочка. Что скажешь?
Кен внимательно посмотрел на нее, подумал и понял, что она говорит дело. Понты Парадиз-Сити для него в прошлом. Необходимо приспосабливаться к новым условиям.
– Все верно. Я вернусь через час.
Он вышел из конторы и поехал домой.
По дороге все мысли были заняты этой девушкой. Какая красотка! А как она разговаривает со своим папашей! Какой взгляд, какое тело! А потом Кен заговорил едва ли не вслух:
– Осторожнее, Брэндон! Ты ведь женат на самой лучшей женщине в мире! Вы вместе уже четыре года, и ты никогда не заглядывался на других. Ну да, дочка у Штернвуда сногсшибательная, значит самое время проявить осмотрительность!
Когда он вернулся домой, Бетти уже ушла на работу. Он прошел в спальню, вытащил поношенные джинсы, спортивную рубашку и мягкие туфли, переоделся. Обычно в этой одежде он работал в саду. Он оглядел себя в высоком зеркале. Так он больше соответствует духу Сикомба, сказал он себе, вот только прилизанные волосы выбиваются из общей картины. Кен растрепал прическу. Это максимум того, что можно сделать.
Садясь в машину, он подумал: «А девчонка умная! Мне самому надо было позаботиться об имидже. Ну ладно, не важно, кто додумался все исправить, главное, теперь порядок. Пора за работу».
Он не стал возвращаться в контору, а припарковал машину на Трумен-стрит. На другой стороне этой тоскливой улицы стояли ветхие дома, в которых селились чернокожие работники. Кен принялся ходить от двери к двери, беседуя с чернокожими женщинами о будущем их детей, и здесь его ждал сюрприз. Многие хозяйки, сначала окинув Кена подозрительным взглядом, приглашали в дом и выслушивали его. За время этих бесед он понял, что Штернвуд прав, еще как прав. Женщины сразу же проявляли интерес. Их дети были для них важнее всего на свете.
– Возвращайтесь вечером, мистер. Я посоветуюсь с мужем.
Три женщины, явно главные в своих семьях, сами подписали бумаги, каждая дала ему по десять долларов, чтобы скрепить сделку.
К обеду у него было три готовых страховки и десять вероятных.
Воодушевленный, Кен поехал обратно в контору, где его встретило дуновение прохладного воздуха.
Карен печатала на новенькой электрической машинке Ай-би-эм, но прервалась, чтобы улыбнуться ему.
– У меня две страховки, – сообщила она. – Только что заходили люди. А как у тебя?
– Три подписанных и десять возможных. Значит, у тебя новая машинка и у нас кондиционеры. Ты просто фантастический работник!
– Это папа фантастический работник, если знаешь (а я-то знаю) к нему подход.
Протягивая Карен три подписанных страховых полиса, Кен поглядел на нее и снова ощутил, как на него нахлынула волна желания. Такого при виде других женщин с ним не случалось с тех пор, как он женился на Бетти, и это его встревожило.
– У тебя очень умный отец, – сказал он. – Идея была блестящая.
– Это да, он умник будь здоров. – Она просмотрела полисы, положила на стол. – С голоду умираю. А ты хочешь есть?
– Я посижу тут. Мне кажется, не стоит закрываться на обед. Вдруг кто-нибудь зайдет за страховкой. Может быть, принесешь мне хот-дог или что-нибудь еще?
– Конечно. Я быстро. – Карен подошла к стойке, откинула крышку и направилась к двери.
Кен смотрел ей вслед. Да, его заводит именно это зазывное покачивание бедер, подчеркнутых тугими джинсами.
Когда она ушла, в конторе как будто совершенно опустело.
Оставив дверь своего кабинета открытой, Кен уселся за стол. Несколько мгновений смотрел в пустоту, затем позвонил Бетти в клинику доктора Хайнца.
– Можешь говорить? – спросил он, когда она взяла трубку.
– Только побыстрее, милый, – торопливо проговорила Бетти. – Как у тебя дела?
– Вроде неплохо, но, как всегда, возникли загвоздки. Десять вероятных договоров отложены до вечера. Проблема в том, что мужчины сейчас на работе, а их жены не готовы подписывать бумаги. Я буду поздно. Раньше десяти меня не жди.
– Приготовлю тебе какую-нибудь холодную закуску. – Бетти всегда практично подходила к вопросу питания. – Но в целом неплохо?
– Да. А у тебя все в порядке?
– Как обычно. – Последовала пауза, а потом она спросила: – А как там дочка Штернвуда?
Кен ожидал, что она задаст этот вопрос.
– Да вроде ничего. – Он постарался придать голосу непринужденное звучание. – Еще рано судить. Расскажу подробности, когда приеду домой.
– Она годится для цирка уродов?
Дыхание Кена участилось.
– Э… нет. Это меня удивило, зато характером она вся в папашу. Она точно не мой тип.
Кен проклял себя в тот же миг, как слова сорвались с языка. Он прожил с Бетти четыре года, прекрасно знал, какая она внимательная и проницательная, и он понял, что большей глупости сказать просто не мог.
– Да? Вот это новость для меня, Кен. – В голосе Бетти появился холодок. – Понятия не имела, что тебя привлекает какой-то определенный тип.
– Ты мой тип, – торопливо сказал он. – Я просто имел в виду…
Какого же лешего он имел в виду?
– Я должна идти. Увидимся вечером. – И Бетти повесила трубку.
Кен шумно выдохнул и уставился в потолок. Его мысли снова были с Карен Штернвуд. Он уже сожалел, что согласился на это повышение. Его секретаршу из головного офиса Бетти знала и любила, та была полная, пожилая и очень умная женщина. Эх, если бы Кену хватило духу сказать Штернвуду, что либо он остается старшим агентом и дальше работает с богачами, либо увольняется. Но откуда же ему было знать, что он окажется под одной крышей с такой горячей штучкой, как Карен? Он интуитивно догадывался, что она из тех многочисленных девушек, кому неведомы моральные принципы, когда речь идет о сексе. Если ей захочется, чтобы ее поимели, так и будет. Он в смятении подумал, что они с ней теперь будут в постоянном тесном контакте, один на один, вдвоем в этом офисе.
Кен провел вспотевшей ладонью по волосам.
«А двое как раз и нужно, – сказал он себе. – Смотри, Брэндон! Осторожнее!»
Затем усилием воли он отвлекся от Карен и принялся обдумывать одну идею, засевшую у него в голове.
Кен вернулся домой без четверти одиннадцать, потный, голодный, умирающий от жажды, но торжествующий. Из десяти потенциальных клиентов, к которым он зашел, восемь подписали договоры, оставшиеся склонялись к тому же, просто хотели еще подумать. Это означало, что он заработал сто девяносто пять долларов комиссионных в первый же день на посту управляющего новым филиалом, а ведь он даже еще толком не приступил. Да, думал он, загоняя машину в гараж, Штернвуд умник.
Пока Карен ходила обедать, он набросал рекламную листовку, в которой простыми словами излагалось, что` именно «Страховая корпорация Парадиз-Сити» готова сделать для подрастающего поколения. Он обсудил содержание рекламы с директором по продажам в головном офисе, и тот дал ему зеленый свет. Затем Кен торопливо проглотил два хот-дога, принесенные ему Карен, сказал, что его не будет до вечера, и поехал в местную школу. Поговорил там с директором, худощавым и моложавым негром, который благосклонно воспринял его предложение.
– Конечно, это выстрел наудачу, – сказал Кен, – но вдруг получится. Если так, мне не хватит места в конторе. Вот что я предлагаю: не позволите ли вы воспользоваться школьным актовым залом в какой-нибудь из вечеров, чтобы я мог поговорить с родителями ваших учеников? Могу я сказать им, что вы поддерживаете мою идею?
Директор не колебался ни секунды:
– Да, мистер Брэндон. Я с радостью поддержу вас, но могу я кое-что предложить? Если вы хотите, чтобы пришло побольше родителей, то вечернее собрание – это я точно знаю – не принесет никаких результатов. Отцы весь день на работе, они не захотят никуда выходить, когда вернутся домой. Самое лучшее время для такого собрания – воскресенье, часа четыре пополудни. Все успеют съесть свой воскресный обед и отдохнуть, вот тогда они придут.
Кен поморщился. Это означало, что у него самого воскресенье пропадет, однако он понимал, что школьный директор прав.
– Ладно. Я назначу собрание на воскресенье.
Они еще немного поговорили, и директор назвал ему имена и адреса четверых надежных подростков, которые за несколько долларов согласятся разнести рекламные проспекты по домам в оставшиеся до собрания дни.
После этого Кен отправился в ближайшую типографию. Там ему пообещали напечатать к среде три тысячи экземпляров его рекламы.
Довольный, он вернулся в контору. Присев на стол Карен, он рассказал ей о проделанной работе.
– Ты занята в воскресенье? Мне потребуется твоя помощь, – подытожил он. – Только не говори, что у тебя свидание.
– Свидание, но это не важно. Мне кажется, идея отличая. Па будет ликовать. – Она улыбнулась Кену, а он отметил, как всколыхнулась ее грудь. – Могу я еще чем-нибудь помочь? А то у меня и сегодня важное свидание.
– Большое спасибо. Наверное, все получится, но без твоей помощи я не справлюсь, – сказал Кен. – На сегодня ты свободна. А я сейчас пробегусь по адресам. Начали мы неплохо. Увидимся завтра.
Кен смотрел, как она уходит, и снова завелся от неспешного покачивания ее бедер. И снова контора показалась ему совершенно пустой, когда она вышла.
Вернувшись домой, он нашел Бетти в гостиной. Она смотрела телевизор, но выключила при его появлении. При взгляде на него улыбка застыла на ее лице.
– Кен! Ты что, ходил на работу в таком виде?
– Новые условия, – пояснил он, улыбаясь ей. – Пиво есть? Я просто умираю.
– Все готово. – Она указала на накрытый стол. – Пиво сейчас принесу.
Кен уселся за стол, принимаясь за холодную говядину и салат. Бетти вернулась и поставила перед ним стакан с пивом. Села напротив него.
– Рассказывай.
Он ел, излагая ей все подробности прошедшего дня. О Карен он не стал упоминать, так же как не стал говорить, что собирается работать в воскресенье, – этот день они всегда освобождали для совместного отдыха. Он решил, что эту новость прибережет на конец.
– Я уже заработал сто девяносто пять долларов комиссионных. Как тебе?
– Чудесно! Я знала, что у тебя все отлично получится, дорогой. – Бетти помолчала и продолжила: – Но почему ты в таком виде?
– Когда я приехал в офис – ты не представляешь, что за дыра! – я понял, что оделся неправильно, – сказал Кен и взял добавку салата. – Потом приехала Карен, одетая в какое-то старье. В общем, я вернулся домой, чтобы переодеться.
– Карен?
– Дочка Штернвуда. – Кен отодвинулся вместе со стулом. – Вот чего мне сегодня не хватало. Может, пойдем в постель? Уже поздно, а завтра у нас обоих трудный день.
– Расскажи мне о ней. – Бетти не сдвинулась с места.
– Я же сказал. Она такая же, как ее папаша: жесткая и умная.
– А как она выглядит?
– Нарочито небрежно, – сказал он. – Обычная современная девица, каких полно на улицах. В обычной их униформе: джинсы в обтяжку, футболка, немытые волосы, но котелок у нее варит.
Кен окинул взглядом свою безупречно ухоженную жену: блестящие волосы, идеальный, несмотря на поздний час, макияж, очень милое и простое голубое платье – и подумал о Карен, чья сексуальность подобна лазерному лучу в ее ультрамодном прикиде.
– Хорошенькая?
– Из толпы не выделяется. – Вот теперь самое время для удара. – Милая, я забыл кое-что тебе сказать. Это собрание в школе назначено на четыре часа в воскресенье.
Бетти посмотрела на него широко раскрытыми глазами: