скачать книгу бесплатно
– Разумеется. Устроишь резню, и тебе придётся смываться из города, если вообще не из Франции, – сказал маркиз. – Я терпеть не могу как итальяшку кардинала, так и его шакала Альмона, так что действо доставит мне удовольствие. Впрочем, думаю, я смогу всё уладить мирным путём. Пошли. – Д’Аларуа обратился к трактирщику: – Стол за нами, братец. И надеюсь, когда мы с графом вернёмся, барашек будет готов.
Аристокл вышел из гостиницы первым. Каллон не ошибся – гасконец привёл с собой не меньше двадцати человек, которые, все без исключения, попятились назад, едва заметив громадную фигуру маркиза д’Аларуа, выходящего следом за графом.
– Кого я вижу! Господин д’Альмон, давненько не виделись! – гаерски-радушно провозгласил Каллон. – Зажили ваши ссадины, оставшиеся после нашей последней душевной беседы? О, да вы не один, милейший шевалье, а с приятной компанией. Кое с кем из вас, надо полагать, я тоже знаком?
Некоторые из наёмных вояк сделали ещё пару шагов назад.
– Сегодня тихий приятный вечер, – продолжил лаконец, – стоит ли его портить?
– Мы пришли за графом, маркиз, – прошипел сквозь зубы главарь. – Не ввязывайтесь в чужие ссоры.
– Где-то это я уже слышал, – сказал Каллон. – Милейший Альмон, господин де Ла Мор – мой давнишний добрый приятель, и я, как честный, в отличие от вас, дворянин, не могу оставить друга в беде.
– Маркиз…
– Что за подлая у вас натура, Альмон, – презрительно перебил гасконца д’Аларуа. – Коль скоро у вас ссора с графом, так сражайтесь один на один, а не тащите с собой полроты молодчиков. – Он по-крестьянски сплюнул в сторону и повысил голос: – Итак, господа, кто захочет иметь дело с графом де Ла Мором, тот будет иметь дело и со мной. Я ясно выражаюсь, господа? Для тех, кто не понял, мы с графом к вашим услугам.
Желающих не нашлось. Наёмники начали расходиться. Последним удалился предводитель шайки, бросив на врагов долгий, полный калёной ненависти взгляд.
– Всего наилучшего, благороднейший шевалье д’Альмон! – издевательски крикнул вослед гасконцу Каллон. – Оказалось проще, чем я ожидал. Я думал, придётся отвесить пару-тройку тумаков, – сказал он сотоварищу. – Пойдём есть барашка, граф.
Они вернулись за стол и наполнили кубки.
– Английский король хочет увидеться с братом, – сказал Аристокл. – Для него это жизненно необходимо.
– Пусть видится, я лично не возражаю.
– Ты можешь помочь?
– Конечно. Будем спасать монархии, вершить судьбы мира, – Каллон сделал глоток вина. – На то мы и вурдалаки.
– Тебе же не составит никакого труда. Сегодня ты ехал подле короля.
– Слушай, Аристокл, зачем тебе всё это надо? – внимательно глядя на собрата, спросил спартанец.
Де Ла Мор промолчал.
– Хорошо, я устрою твоему дружку встречу с Людовиком, – вздохнул Каллон. – Но помяни моё слово, фиванец, когда-нибудь ты поплатишься головой за свои благодеяния. Или, что для меня ещё менее приемлемо, за твои благодеяния поплачусь головой я.
– Спасибо, Каллон.
– My pleasure, граф.
Кретон принёс барашка и поспешно удалился обратно за стойку.
– Отлично, отлично, – предвкушающе потирая руки, проговорил лакедемонянин и пододвинул к себе блюдо. Лишь вдохнув перемешанный с запахом дыма аромат ягнёнка, он оглушительно и смачно чихнул.
– Тра… а-а-а… пчхии!.. пчхи!!
Каллон неудержимо, часто и громко зачихал, вспоминая все выражения, употребляемые крестьянами и пиратами, и не в силах договорить до конца ни одного слова.
– Тра… аа… чхи! Трактирщик, скотина, пчхи… – он с силой сбросил на пол барашка вместе с блюдом. – Я же ска… ааапчхи!.. сказал – никакого… пчх!.. чеснока, дубина!!!
– Мсье, чеснок был т-т-только в приправе… – дрожащим голосом проговорил Кретон, прячась за винную бочку. – Всего-то ползубчика…
– Ползубчика, пчхи!.. Ты французский язык понимаешь, сволочь?!! А-а-а-а-пчхиии!..
Маркиз до конца прочихался лишь через несколько минут.
– Ну и в гадюшнике ты остановился, Аристокл! Ползубчика, твою ж мать, а?! – проорал он в сторону прячущегося хозяина: – Вот я тебе сейчас выбью ползубчика, паскудник! Нет, я тебе, подлецу, полротика выбью!!!
– Это было забавное зрелище, – улыбаясь, сказал де Ла Мор.
– Да уж обхохотаться! Я рад, граф, что вас не оставляет чувство юмора, – д’Аларуа встал. – Я более не останусь и минуты в этом хлеву! – Он кинул на стол пару экю. – Если я с тобой и расплачиваюсь, мерзавец, то… сам не знаю почему. Ты остаёшься, фиванец?
– Ты что-то говорил про подземелье с едой…
– Полтора часа неспешной езды. Ты верхом? Тогда собирай пожитки и – прочь отсюда! – маркиз надел шляпу и пристегнул шпагу. – Трактирщик, следи за дочкой! Из таких скромниц часто вырастают самые отборные… – и он пояснил, кто именно.
Друзья скакали по едва заметной тропинке в шамборском лесу, когда Аристокл почувствовал отдалённое присутствие незнакомого ему неспящего. Обычно в таких случаях невозможно было различить пол, но сейчас фиванец не только понял, что это женщина, но и ощутил к ней странную, смутную симпатию.
– Ты что, уже её чувствуешь? – спросил Каллон – как показалось Аристоклу, несколько обеспокоенно.
– Да, – ответил граф. – А что?
– Ничего, – покачал головой спартанец.
– Что-то не так?
Каллон промолчал, и фиванец не стал настаивать.
Старинный, совсем небольшой, но внушительный замок маркиза Ренара д’Аларуа расположился на поляне, окружённой густой, плохо проходимой стеной деревьев. Перед фасадом был разбит ухоженный прудик.
– На карете к тебе и не доедешь, – заметил Аристокл.
– На то и рассчитано.
– Вазен, Мозен! – крикнул Каллон, молодецки спрыгнув со своего гнедого. – Я дома, и не один!
Вскоре кованые ворота замка заскрипели, и Аристокл увидел совершенно лысого, высокого широкоплечего человека в простой крестьянской одежде. Своими размерами он лишь немного уступал хозяину.
– Это мой преданный слуга Мозен, – сказал д’Аларуа спешившемуся сотоварищу. – Мозен, это граф де Ла Мор, мой давний хороший приятель. Прошу любить и жаловать.
Мозен коротко кивнул, взял под узду лошадей и повёл их в крошечную конюшню, находившуюся позади замка.
– Он от рождения слегка… не в себе. Почти не разговаривает, – говорил Каллон, закрывая за собой ворота. – И его брат Вазен такой же. Они близнецы. Они со мной уже несколько лет. Я их спас от неминуемой гибели, и они преданы мне, как собаки. Слуги, фиванец, почти идеальные. Для нашего образа жизни лучше не найдёшь. Один всюду ездит со мной, другой следит за замком.
Неспящие поднялись по мраморной лестнице, выстланной багряным ковром. Здесь их ждал второй близнец, похожий на брата как две капли воды.
– Вазен, это мой близкий приятель Арис… де Ла Мор. Впрочем, тебе-то всё равно, – маркиз отдал слуге шпагу, шляпу и плащ. – Мадам у себя?
Лысый здоровяк качнул головой – точь-в-точь как брат.
– Подготовь нам троих, Вазен. Троих, понял?
Слуга вновь кивнул; его мутные бараньи глаза ничего не выражали.
– Иди.
– А теперь, граф, – торжественно провозгласил лакедемонянин, когда Вазен удалился, – вас ждёт знакомство с моей несравненнейшей протеже.
– Жду с нетерпеньем, маркиз.
Каллон преувеличенно благоговейно постучал костяшкой пальца, и, не дожидаясь ответа, распахнул двери:
– Не дозволите ли вы нам войти, сударыня? – с шутовским поклоном осведомился он.
– Сделайте одолжение, сударь, – подыгрывая наставнику, отозвалась неспящая. Отложив книгу, она поднялась из высокого кресла и грациозной, лёгкой походкой прошествовала к визитёрам. Её хрупкую тонкокостную фигуру облегало довольно скромное, без украшений платье из тёмно-зелёного муара; чёрные как уголь, расчёсанные на прямой пробор невьющиеся волосы были распущены по плечам. На длинной тонкой шее блестело смарагдовое ожерелье.
– Позвольте представить вам, графиня: граф Франсуа де Ла Мор, в девичестве просто Аристокл, – с прежней шутливой интонацией проговорил Каллон. – Граф: графиня Анна-Луиза д’Оранжур, в девичестве просто Аннабель. – Он наклонился к уху Аристокла и громко прошептал: – Она вообще-то крестьянка по происхождению, так что не обессудь, если что.
– Вы очень галантны, маркиз, – тонко улыбнулась неспящая, глядя на де Ла Мора гипнотизирующими, несколько монголоидными зелёными глазами. – Каллон много о вас рассказывал, мсье.
– Да какой он мсье, Белочка, я тебя умоляю, – скривился спартанец. – Он такой же мсье, как ты царица Савская. Мы же не в балагане, так что давайте без церемоний.
– Вы столь же похожи на крестьянку, мадам, сколь Каллон на… – Эта женщина-неспящая настолько заворожила Аристокла, что он потерялся. – На…
– Так?.. Я жду, – д’Аларуа постучал мысом туфли о безупречно навощённый паркетный пол. – На кого же не похож старый добрый Каллон?..
– …На карлика, – закончил Аристокл.
– Не остроумно, но по сути верно, – сказал лаконец. – Старый добрый Каллон меньше всего похож на карлика. Разве что на очень большого карлика. – Великан коротко хохотнул. – Тоже, впрочем, неостроумно. А графиня у нас мадмуазель, к вашему сведению, шевалье. – Он вдруг затараторил: – L’anecdote, други, пока не забыл! Самый последний, придумал вчера и никому не рассказывал. Приходит к королю плотник и спрашивает, какую обивку сделать на потолке алькова. Луи отвечает: «Спросите у Марии-Терезии, ей туда чаще смотреть».
Подопечная древнего вампира улыбнулась, граф остался к шутке равнодушным.
– Эта острота может века переживёт, а вы… – обиделся маркиз.
– Никто не ставит под сомнение твои таланты, Каллон, – утешила учителя Аннабель. – Твой талант острослова меркнет только перед твоим талантом любовника.
– Достигается постоянными упражненьями, – самодовольно ухмыльнулся спартанец. – Но, однако ж, мы кормим соловья одними баснями. А наш рыцарственный соловей не отказался бы от чего-нибудь более материального.
Все трое уже несколько минут всё сильнее ощущали флюиды страха, пробивающиеся из каменного подземелья – слуги-близнецы выполнили приказание.
– Dinner time! – возвестил хозяин замка. – Скрепим, так сказать, наши узы братства христианской кровушкой.
Неспящие направлялись в левую часть замка.
– Перед этим лучше раздеться, иначе одежда придёт в негодность. По крайней мере, мы с Белочкой всегда так делаем, – говорил маркиз д’Аларуа гостю сквозь растущие клыки. – Соси до конца, не сдерживайся – всё равно потом прикончить придётся.
В тесной кладовой, расположенной во флигеле, был откинут в сторону тяжёлый плетёный половик, под которым находился вход в потайной лаз. Аннабель и Аристокл спустились первыми, за ними Каллон; изнутри он закрыл крышку. Спустившись по крутым каменным ступеням, они оказались в узком и низком (гиганту-спартанцу пришлось согнуться почти пополам) коридоре, плохо освещённом единственным чадящим факелом, прикреплённым к влажной стене. Туазов через пять коридор раздваивался – справа, за прочными дубовыми воротами, находилась темница, слева – «трапезная», как называл её хозяин замка. Неспящие свернули в правый коридор, где потолок становился всё выше. На ходу они сбрасывали с себя одежду – Каллон разделся догола, Аннабель, как прилежная ученица, последовала его примеру; Аристокл остался в нижней рубашке и кальсонах. Когда они приблизились к железной решётке, за которой находились три жертвы, их черты исказились до неузнаваемости, в них почти не сохранилось ничего человеческого; глаза густо налились кровью, клыки удлинились до предела.
Пленники маркиза, две женщины и мужчина, прикованные цепями к стене, не могли видеть приближающихся убийц – они были в полной темноте. Распахнув зарешечённую дверь, Аннабель ворвалась в «трапезную» первой и метнулась к ближайшей жертве. Почти одновременно с ней обезумевший Аристокл пронзил клыками сонную артерию мужчины-крестьянина. Каллон, как самый опытный и менее голодный, несколько секунд стоял в центре помещения, по-звериному втягивая ноздрями затхлый воздух и раздумывая, а затем вальяжно, словно человек-купец к своему товару, подошёл к сосущей Аннабель, неторопливо овладел ею сзади и впился в длинную нежную шею ученицы…
Порозовевшие, насытившиеся Неспящие покинули подземелье. Маркиз и графиня, так и не соизволившие одеться, на ходу негромко беседовали.
– Вазен! Мозен! Мы закончили, можете выходить, – прокричал Каллон, когда они оказались на парадной лестнице, и не смог не съёрничать: – Спасибо, ужин удался на славу!
– Это тебе спасибо, лаконец, – вдруг произнёс молчавший до этого Аристокл.
– My pleasure[3 -
Пожалуйста (англ.).], друг мой. Для вас, граф, всё что угодно.
– Ты меня не совсем понял. За ужин, конечно, спасибо, но вдвойне – за то, что меня не…
– Ценю хорошую шутку! – захохотал Ренар д’Аларуа. – Но я бы на твоём месте сожалел, а не благодарил.
– Вы что, ни разу?.. – удивилась Аннабель. – По твоим рассказам, Каллон, у вас в Греции…
– Что ты, что ты, Белочка! – нарочито испуганным шёпотом перебил воспитанницу спартанец. – Господин граф – человек высоких моральных принципов!
– Ценю хорошую шутку, – не сдержал Аристокл ухмылки.
– Ты смотри, Белочка, – хмыкнул маркиз, – моралист-то наш перекусил и повеселел. Так бы сразу. А вообще-то, фиванец, я думал, ты не заметишь. Ты, казалось, так был увлечён едой…
– Не забывай, лаконец, мне уже давно не триста лет, – сказал Аристокл.
– Знаешь, у меня есть большие опасения, что существует предел развитию наших способностей, – серьёзно заговорил Каллон. – И когда вампир достигает этого предела, начинается деградация. Причём довольно быстрая. Я даже подозреваю, что мы смертны.
– Нельзя ли подробнее? – заинтересовалась Аннабель. – Ты никогда не рассказывал мне об этом.
– Вы с Аристоклом ещё слишком молоды, – отмахнулся великан, – вам ещё рано думать об этом. В особенности тебе, Белочка.
– А сколько лет тебе, Каллон? – спросил Аристокл. – Ты ведь мне так и не сказал за прошедшие два тысячелетия.
– Во многом знании много уныния, мой друг, – уклонился от вопроса древний неспящий. – Теперь я оставлю вас вдвоём. Думаю, у вас найдётся, о чём поговорить. А я пойду подумаю о вечном и заодно оденусь. – Он усмехнулся. – Я чувствую себя голым.
– А я – нет, – сказала Аннабель.
Каллон ещё раз многозначительно усмехнулся и отправился в свои апартаменты, а граф с графиней – в комнату последней.
На следующий день в Блуаском замке состоялся бал, на котором маркиз д’Аларуа представил Франсуа де Ла Мора ко двору. По запанибратскому, почти наглому обращению Каллона с молодым государем, Аристокл догадался, чей бутончик удалось сорвать старому развратнику.
Людовик произвёл на него не самое благоприятное впечатление. Двадцатидвухлетний король показался де Ла Мору невежественным, жеманным, излишне самодовольным и надменным – это при том, что реальная власть и казна страны находились в распоряжении первого министра Мазарини. Луи 14 был очень маленького роста, хоть и пытался сгладить этот недостаток высокими каблуками; он весьма жалко смотрелся рядом с высокой матерью и Мазарини, человеком хоть и болезненно сутулым, но всё же внушительного роста. «Король ниже кардинала», как двусмысленно говорили некоторые.
Юный монарх откровенно скучал в провинциальном обществе, и, если бы не постоянные шутки и остроумные замечания маркиза д’Аларуа, уныл бы совершенно. Ближе к завершению празднества Каллон выполнил обещание, данное Аристоклу, и сообщил Людовику о том, что беглый король Англии ищет с ним встречи. Луи, разумеется, согласился увидеться с братом, и в «Бездонный ларь» незамедлительно был отправлен посыльный.
Графиня д’Оранжур и граф де Ла Мор отбыли в замок маркиза, Каллон же остался в Блуа, чтобы устроить рандеву двум августейшим особам. Глубокой ночью он встретил Карла 2 в условленном месте и тайно, обходя посты охраны, провёл английского монарха в покои государя. Затем он укрылся в соседней комнате с целью подслушать разговор – кое-что могло оказаться ему полезным. Стена оказалась совсем тонкой, и вампир прекрасно слышал каждое слово.
