скачать книгу бесплатно
Сундук был очень старым. Доски, из которых он был сделан, рассохлись. Железо, которым были обиты углы, стало красным от ржавчины. Сундук закрывался на небольшой висячий замок, упавший и рассыпавшийся, едва Рэйварго до него дотронулся.
– Открывай, ну же, – прошептал Гилмей. Рэйварго подрагивающими руками откинул крышку сундука. Он был почти до краёв заполнен сухим серым песком, перемешанным со стружками. Ребята осторожно начали разгребать эту смесь руками, и сразу же наткнулись на что-то плоское и шершавое.
Они выудили наружу небольшой прямоугольный предмет вроде ящичка, завёрнутый в холстину и обвязанный бечёвкой. Рэйварго сразу хотел развязать узлы, но Гилмей предложил выйти сначала наружу. Быстро они пересекли подвал, кухню и, выйдя в гостиную, встали возле небольшого стола. Рэйварго бережно, как ребёнка, положил свёрток на стол и развязал бечёвку. Под холстом оказалась другая обёртка – из тщательно выделанной мягкой кожи, обвязанная тонким ремешком, под этим слоем третий – из тончайшего батиста. Убирая его, Рэйварго чувствовал, как сильно у него дрожат руки.
Две головы: кудрявая каштановая и взъерошенная чёрная склонились над лежавшей на столе древней книгой. Она была небольшая, форматом с обычную ученическую тетрадь, только чуть поуже, довольно толстая. Корешка у неё не было, а переплётом служили две маленькие доски, в которых были с внутреннего края просверлены отверстия. Сквозь эти отверстия кожаными шнурками истрёпанные страницы и переплёт книги сшивались воедино. Никаких знаков, символов или надписей на досках не было.
Осторожно, бережно, будто убирая катаракту с глазной роговицы, Рэйварго приподнял верхнюю доску и откинул её на стол.
Перед ними открылась первая страница книги. На ней аккуратно, от руки, выцветшими чернилами было выведено название книги:
ЛИКАНТРОПИЯ
А чуть ниже:
Сия книга написана Дропосом Анфом
4
Гилмей провёл ночь в одной из комнат второго этажа, на большой запылённой кровати с балдахином, куда улёгся, поборов свою природную брезгливость. Там он проспал всю ночь, свернувшись калачиком и видя неприятные, тревожные сны.
Проснулся он очень рано и некоторое время лежал в кровати, вздрагивая от утреннего холода и уныло глядя в серое, пасмурное небо за окном. Вчерашнее происшествие спутало все их планы. Рэйварго был так потрясён находкой, что чуть слезами не плакал. Толку от него с этого момента было мало: он без устали восхищался книгой, осторожно листал её, восторженно говорил что-то Гилмею… В конце концов от всех переживаний настроение у Гилмея совсем испортилось и он, оставив Рэйварго наедине с Дропосом Анфом, отправился побродить по окрестностям. В Тенве он зашёл на почту и протелефонировал оттуда своему отчиму, который пообещал ему заехать завтра за ним и Рэйварго на своём автомобиле. После этого Гилмею ничего не оставалось, кроме как считать часы до отъезда из дома, который он уже возненавидел.
Сейчас, встав с кровати, он медленно подошёл к окну. Мышцы затекли и не желали слушаться, тело ни капельки не отдохнуло. На улице мелкий весенний дождь мочил каменного грифона и скамейки вокруг него. Гилмею снова хотелось в солнечный, раскалённый Ретаке.
Он спустился по лестнице и внизу, за столом у окна, увидел Рэйварго.
Тот сидел, устало откинувшись назад, и глядел на мутное стекло. Книга, лежащая на столе рядом с его правой ладонью, была закрыта.
– С добрым утром, – окликнул его Гилмей.
– А? – встрепенулся Рэйварго и повернулся к нему. Лицо его побледнело после бессонной ночи, а веки покраснели и припухли. Он слабо улыбнулся.
– Как спалось, Гилмей?
– Да никак… А ты что, совсем не спал? – спросил Гилмей.
– Я прочитал её, – усталым голосом откликнулся Рэйварго, опуская глаза на книгу. Плотно сомкнув на секунду губы и покачав головой, он пробормотал:
– Я понимаю, почему её жгли инквизиторы. Знаешь, Гилмей, я не поеду с тобой в Ретаке. Мне надо в Донирет, отдать её отцу.
– Зачем? – хмуро спросил Гилмей.
– Зачем?.. Ох, Гилмей, да ведь это же бомба! – Рэйварго легко поднялся на ноги, схватившись обеими руками за голову, запустив пальцы в волосы. – Если мы её издадим – столько изменится, столько!..
– Что изменится? – опасливо поинтересовался Гилмей, недоверчиво относившийся к каким-либо изменениям вообще и к тем, что ждал и приветствовал Рэйварго, – в частности. Молодой Урмэди поднял на него сияющие глаза.
– Гилмей, – тихо произнёс он, – в этой книге написано всё об оборотнях. Всё, что известно, и всё, что неизвестно… Они не звери, Гилмей. Ликантропия – это болезнь. Просто болезнь. Их лечить надо, а не убивать.
– Как это – не убивать? Рэйварго, да неужели ты поверил в этот бред?
– Не называй её бредом, ты не читал! – гневно воскликнул Рэйварго. – Ох, извини, Гилмей… Я просто так взвинчен!
Он подозвал Гилмея к столу и осторожно открыл «Ликантропию».
– Если это твой дед так о ней заботился, я преклоняюсь перед ним, – тихо сказал Рэйварго. – Посмотри – все страницы проложены калькой, были заклятия от паразитов, сырости – правда, уже довольно изношенные, я ночью наложил новые. Ей не меньше восьмисот лет. Как она могла уцелеть, не представляю.
Он бережно перевернул несколько страниц и, оставив открытым один разворот, выжидательно уставился на Гилмея.
– Видишь? – тихо сказал он.
– Что? Тут пустая рамка.
– Да, пустая, но раньше в ней была гравюра. Чёрный слон. Это священное животное у одного арпианского племени. Дропос пишет, что изучал их магию, чтобы избавиться от оборотничества, и ему она здорово помогла.
– А куда слон-то подевался? – не понял Гилмей.
– Он… в общем, гравюра оказалась заколдованной. Знаешь, приём «рыба в лукошке»? Бриний Ярглонец изобрёл такие сюрпризы. Похоже, Дропос тоже этим воспользовался, или попросил Бриния, они же были современники. Здесь был оставлен знак, отмечающий каждую такую гравюру, я попробовал её расколдовать, и вот.
Он вытащил из кармана что-то и протянул это Гилмею. Юноша взял в руку непонятный предмет и поневоле почувствовал трепет.
Это оказалась маленькая фигурка, вырезанная из чёрного и гладкого камня. Она изображала слоника, стоявшего на трёх ногах. Правую переднюю он слегка поднял, и весь как-то подался назад, словно отступая. Хобот слона был высоко задран, бивни выставлены, рот разинут, а его крошечные глазки – Гилмей мог поклясться в этом – полны страха.
– Знаешь, из чего он сделан? – взволнованно спросил Рэйварго.
– Из камня, – пожал плечами Гилмей.
– Это не просто камень, – проговорил Рэйварго. – Это обсидиан, вулканическое стекло. Вещество, которое для оборотней так же опасно, как серебро…
– Что я слышу! – Гилмей насмешливо изогнул красивые, тонкие брови. – Уж не заделался ли ты охотником на оборотней?
Рэйварго эти слова не очень понравились. Он молча забрал протянутую ему фигурку и бездумно сунул её в карман брюк.
– А если серьёзно, – холодно заявил Гилмей, – лучше оставить всё как есть.
Рэйварго метнул на него непонимающий взгляд из-под бровей:
– То есть как?
– Не надо издавать эту книгу. Просто забудь о ней, и всё. Это всего лишь сборник легенд, Рэйварго. Не ввязывайся в это, и меня не впутывай.
– Что же ты так боишься сборника легенд? – улыбнулся Рэйварго.
– Не хочу иметь никакого дела с оборотнями! Вообще никакого, понимаешь? – сердито сказал Гилмей.
– А по-моему, тут нет ничего опасного. Гилмей, неужели ты не понимаешь – эту книгу восемьсот лет считали исчезнувшей! Восемьсот лет! А она – вот!
– Ну и что? Ну и что, Рэйварго?
– Да ведь… – Рэйварго беспомощно замолчал, и тут ему в голову пришёл аргумент, который точно должен был произвести на Гилмея впечатление:
– Да ведь если мы с моим отцом издадим эту книгу, наш магазин здорово на этом заработает.
– Вот с этого и надо было начинать, Рэйварго, – с видимым облегчением заявил Гилмей. – Это я ещё могу понять. Но когда ты начинаешь говорить что-то там о том, что оборотни такие же, как мы – это я, извини, не понимаю.
– Закроем тему, – нахмурился Рэйварго. – Ты хочешь отдать мне книгу?
– Отдать? Тебе? – не понял Гилмей.
– Она была в доме, а дом твой. Значит, и она твоя, – он пододвинул книгу к Гилмею. – И слон, – он запустил руку в карман.
Гилмей помотал головой и отступил на полшага:
– Не надо мне её! Забирай, если ты так, хочешь, а мне она не нужна! Ты можешь считать меня психом, Рэйварго, но у меня такое чувство, что лучше бы мы оставили эту книжку там, где она лежала…
– Спасибо, огромное тебе спасибо! – воодушевлённо сказал Рэйварго, благополучно пропустив мимо ушей его последние слова. Затем он начал бережно упаковывать книгу в её вчерашнюю сбрую.
– Ты что, хочешь уехать уже сейчас? – спросил Гилмей.
– Через полтора часа отсюда отправляется автобус до Альрета. Я доеду туда за три часа, а потом поездом в Донирет. Её надо поскорее доставить моему папе.
– Но тебе совсем не надо ехать в Альрет. Мой отчим пообещал забрать нас отсюда сегодня во второй половине дня, я могу попросить его увезти тебя в Увик, а оттуда до Донирета всего ничего.
– Да, но тот состав, что идёт из Увика в Донирет, ходит только по чётным числам, а сегодня уже двенадцатое. Я на него опоздаю.
– Ну что ж, – вздохнул Гилмей, – тогда иди.
Благодарно улыбнувшись, Рэйварго перевязал книгу бечёвкой и убрал её в свою сумку. Затем они с Гилмеем попрощались, и Рэйварго вышел на улицу. Ночью прошёл дождь, воздух был влажным и свежим. Радостно улыбаясь, Рэйварго быстрым шагом пересёк двор, обернулся и помахал дому. Но Гилмей уже успел отвернуться от окна и не увидел этого.
Городок выглядел ещё более унылым, чем вчера – наверное, из-за сырости. Огибая лужи и горки мусора, Рэйварго сталкивался взглядами с мрачными и усталыми местными жителями, и мало-помалу его радостное настроение начало сдуваться. Добравшись наконец до вокзала, он узнал пренеприятную новость: на сегодня все рейсы отменяются.
– На дороге произошло обрушение, открылся карстовый провал, – сухо сообщила женщина за окошком кассы и захлопнула окошечко. Рэйварго отошёл, печально нахмурившись. Вот незадача! Может, и вправду вернуться к Гилмею и уехать вместе с ним днём?
– Эй, парень, – услышал он голос за своей спиной и обернулся. Возле него, прислонившись плечом к стене вокзала, стоял небритый потрёпанный мужчина лет сорока пяти, а может, и старше.
– Тебе так сильно нужно ехать в Альрет? – спросил он, пожёвывая сигарету. Рэйварго кивнул:
– Да, у меня очень важное дело.
– У меня тоже. Там, в Альрете, у меня брат живёт. Мне надо ему кое-что послать, да вот только ты сам знаешь, какая у нас почта… Сегодня мой сынишка должен был с утра поехать туда на лошади, но свалился с жаром. Ты умеешь ездить верхом?
– Да, – кивнул Рэйварго. – Но ведь вы меня совсем не знаете, как же вы мне доверите такое дело?
– Я не посылаю с ним ничего такого уж ценного, – махнул рукой горожанин. – Да и вообще, сразу видно, что ты не из таких, кто лазает по чужим сумкам.
Рэйварго был польщён. Горожанин продолжал:
– Конь у меня хороший, ему, правда, уже десять лет, но я за ним хорошо ухаживаю. Доберёшься до шоссе и дальше будет всё проще простого, указатели через каждые сто шагов. Ну как, возьмёшься?
– Хорошо, – согласился Рэйварго.
Полчаса спустя он уже ехал по окраине Тенве верхом на крепком буланом коньке, к седлу которого был приторочен небольшой тюк, туго обвязанный ремешками, завязанными так хитроумно, что вздумай посланник и в самом деле ограбить хозяина коня, ему пришлось бы перерезать ремешки ножом. Рэйварго обогнул вокзал и направил коня на шоссе, но буквально через пятьдесят шагов наткнулся на заграждение поперёк дороги. Рядом стояли двое полицейских, сообщивших ему, что дальше путь перекрыт на два километра, и ему придётся обогнуть этот участок по тропе, которая ведёт через обступивший шоссе лес. Нахмурившись, Рэйварго повернул коня на указанную тропу и быстро поехал по мокрому, ароматному весеннему лесу. Тропа оказалось хорошей, проторённой. Сразу было видно – здесь часто ходят и ездят. По пути Рэйварго мысленно перебирал в голове всё, что знал о «Ликантропии».
За много веков об этой книге сложились десятки, сотни легенд. Говорили, что инквизиторы, не нашедшие последнюю копию книги, заранее прокляли того, кто её отыщет. Говорили, что тот, кто прочтёт «Ликантропию», сойдёт с ума; что прочитавший её человек станет вервольфом, а вервольф – человеком; что страницы этой книги сделаны из тщательно выделанной волчьей кожи, а писана книга волчьей же кровью; любители историй пострашнее утверждали, что страницы сделаны из человеческой кожи. Говорили, что последняя «Ликантропия» хранится в подземном лабиринте под монастырём в Инене; что её упрятали в железный ящик и спустили на дно океана; что против неё бессилен любой огонь, кроме драконьего; что загадочная смерть тонианской королевы Эрнейниль связана именно с тем, что эта любознательная женщина прочла «Ликантропию» и отдала за это свою жизнь. Много чего говорили и про её автора, Дропоса Анфа. В одной легенде он был аристократом, сменившим имя, в другой – обыкновенным бродягой; то говорили, что он победил самого кошмарного оборотня за всю историю – Улгмора, Кровавого Волка, убившего и обратившего около миллиона человек; в других слухах Дропос представал его ближайшим сподвижником. Кто-то говорил, что Дропоса сожгли инквизиторы на костре из его собственной книги и её копий, кто-то – что легендарный оборотень сгинул в дальних краях, кто-то – что его разорвали оборотни из стаи Улгмора, мстя за своего вожака. Говорили, что Дропос обрёл бессмертие. Говорили, что, кроме «Ликантропии», он написал ещё одну книгу, и описал там открывшиеся ему тайны мироздания. Были и такие, кто утверждал, что никакого Дропоса и не существовало, просто несколько людей подписались этим именем, написав «Ликантропию». А кое-кто считал, что вся эта история – просто мистификация, и не было никогда ни книги, ни автора.
Сейчас, когда Рэйварго ехал в Донирет, ощущая, как бесценная книга оттягивает ремешок сумки, он казался себе точкой, в которой сошлись все эти слухи, домыслы и легенды. Мысли, одна другой страннее и смелее, бродили в его голове. Он думал о том, какой фурор вызовет «Ликантропия», когда они с отцом её напечатают. Какие споры поднимутся в научных институтах, газетах, журналах! Как разнесётся эта весть по всему миру! Ведь «Ликантропия» уже легенда, этакий образ недостижимого знания, и её столько десятилетий ищут и ищут безумцы, еретики и романтики, а нашёл – он, обычный студент когда-то блистательного, а теперь захудалого института Ретаке! И где нашёл – в подвале дома сумасшедшего старика! А когда эту книгу примут всерьёз – как изменится положение оборотней! Рэйварго сам не замечал, как радостная улыбка осветила его лицо, когда он подумал о том, как будут закрываться один за другим все эти мрачные ликантрозории, где живые люди измываются над такими же живыми людьми, как много людей смогут вернуться к нормальной жизни, перестанут убегать в леса, скрываться, голодать! Сердце его колотилось в эти мгновения так гулко, и сильно, и быстро, как никогда даже в минуты самых сильных вспышек любви. Рэйварго был заражён обычной болезнью молодости – жаждой подвига.
Мечтая, он вёл коня по лесной тропке, и не замечал, как постепенно лес вокруг затихал. В самом начале пути было ещё слышно, как щёлкают своими клювами клесты, покрикивают сойки и изредка томно зовут друг друга кукушки. Но сейчас, когда Рэйварго вдруг очнулся от своих дум, он вдруг понял – все звуки кругом исчезли. Только падали мелкие капли воды с веток. Всё вокруг как будто вымерло. Конь явно беспокоился. Он дёргал ушками, то и дело нервно вертел головой. Сделав несколько шагов, он вдруг остановился, мелко дрожа и неуверенно переступая ногами.
– Что это с тобой? – проговорил Рэйварго, склоняясь и гладя крутую шею коня. Тут он вдруг заметил, что тот участок тропы, на котором они стоят сейчас, весь зарос низкой травой. Рэйварго мысленно наградил себя недобрым словцом – замечтался и пропустил поворот! Теперь на старой, нехоженой тропе! Как бы не заблудиться!
Впереди вдруг что-то блеснуло. Рэйварго соскользнул с лошади, сделал несколько шагов вперёд и замер. Перед ним над тропинкой, пересекая её, протянулась туго натянутая леска. Рэйварго показалось, что он знает, кто соорудил эту ловушку.
– Пойдём-ка отсюда, – пробормотал он и подошёл к коню. Тот вдруг сильно вздрогнул и издал короткое жалобное ржание. Сразу после этого он попятился назад. Рэйварго так изумился, что в первые несколько секунд даже не велел коню стоять, как вдруг откуда-то слева, из-за зарослей, послышался далёкий крик боли.
Юноша замер, крепко держа обеими руками поводья и затаив дыхание. Он вслушивался, не раздастся ли крик снова.
И он раздался. Теперь было ясно – кричал мужчина.
Рэйварго вскочил в седло и круто развернул лошадь в то сторону, где кричали, однако животное фыркало, вырывалось, норовило побежать обратно. В конце концов конь развернулся и поскакал по тропе туда, откуда они приехали. Рэйварго не мог с ним справиться. Только в один момент он вдруг заметил: дорога впереди снова приняла хоженый вид. А на одном участке от неё влево, туда, откуда слышался крик, сворачивала ещё одна тропа. Не сомневаясь, Рэйварго резко натянул поводья и конь на всей скорости повернул туда.
Здесь ветки деревьев низко протянулись над дорогой, и, чтобы не лишиться глаз, Рэйварго пригнулся к шее коня. А тот, видимо, ошалел от страха – оборотень был, вероятно, впереди, а конь бежал на него со всех ног.
Где-то слева сквозь зелёное кружево забрезжил свет, и спустя несколько секунд конь вырвался на поляну и взбежал на небольшой пригорок. Рэйварго увидел нечто непонятное. На поляне стояло трое мужчин, одетых в какие-то лохмотья. Один из них был огромного роста и на лице у него был кошмарный зашитый шрам, второй, тщедушный, прижимал окровавленные руки к животу, третий склонился ко второму. А спустя миг Рэйварго увидел лежащего на земле мальчишку-подростка со связанными руками. Мальчик и мужчины оторопело взглянули на него, Рэйварго не менее потрясённо уставился на них, и тут великан взмахнул рукой.
Левое плечо Рэйварго вдруг пронзила такая боль, что он вскрикнул и покачнулся. Несчастный конь с воплем поднялся на дыбы. Рэйварго попытался ухватиться за поводья, но рука его скользнула по воздуху, а потом всё перед глазами у него завертелось, и он понял, что лежит на земле, а конь убегает прочь. Повернув голову, Рэйварго охнул – в плече у него торчал нож.
Потом что-то сдавило его лоб и виски, и больше он уже ничего не помнил.
5
Рэйварго пришёл в себя оттого, что кто-то дышал ему на лицо. Открыв глаза, он ничего не увидел, кроме бледных, неясных очертаний чьего-то лица в темноте, и тут же тихо застонал от пронзившей плечо невыносимой боли.
– Живой! – раздался чей-то радостный голос совсем рядом с его лицом.
Чьи-то руки обхватили Рэйварго за плечи и попытались приподнять его, но Рэйварго сдавленным шёпотом попросил не трогать его – плечо болело так ужасно, что, казалось, ещё немного, и он снова потеряет сознание.
– Извини, – сказал человек. Голос у него был молодой, почти мальчишеский, но какой-то хрипловатый. – Я забыл. У тебя ещё не зажила рана… Ты же не оборотень.
– Оборотень? – пробормотал Рэйварго непонимающе, и вдруг встрепенулся и зашарил вокруг себя руками.
– Книга! Где книга?
– Какая книга?
– Которая была со мной! – в отчаянии воскликнул Рэйварго.
– Здесь нет никаких книг. Ты не в библиотеке, приятель, – мрачно откликнулся невидимый собеседник.
