Ученица олигарха

– Возможно будут. Но только с вашего согласия. И вряд ли хозяин.

– Кто он, этот ваш хозяин?

– Увы. Есть три вопроса, на которые я не имею права отвечать. «Кто хозяин?» – один из них. Второй запретный вопрос – «какие уроки?» И «почему выбрали именно вас?» – третий. Обо всем этом вы узнаете, когда прибудете на место.

– Похоже на кота в мешке.

– Хорошо оплаченного кота. Могу еще добавить, что мы решим все ваши местные проблемы и договоримся с вашим сутенером, чтобы он не мешал вашей новой работе.

– У меня нет сутенера! – вспыхнула она.

– Как скажете. Тогда мы договоримся с вашим другом, который обеспечивает вам клиентов.

В голове всплыл Банзай. «Рано или поздно ты наткнешься на людей, которым будет мало выебать тебя в туалете.» Видимо, вот они, эти люди. Что им может понадобиться кроме нежного комиссарского тела? Продадут в рабство? Разберут на органы? Слишком заморочено для таких простых действий. Скорее всего, тут замешан богатей, у которого от бесконечного бабла и безнаказанности потекла крыша. И теперь он выдумывает себе развлечения. И что он выдумает в следующий раз, даже он не знает. Выпустит в лес и устроит охоту? Зажарит на вертеле и угостит друзей?

– Извините, Мишель. Но я вынуждена отказаться. Не люблю играть втемную.

Старик помолчал, сжимая и разжимая пальцы.

– Вы хорошо подумали? Такие предложения бывают раз в жизни. Через год вы получите сумму, которая позволит вам бросить свою нынешнюю… работу.

– Я понимаю. Но моя работа как раз и научила меня не вестись на заманчивые предложения, если в них много неизвестных.

– Ну что ж. Жаль. – Старик встал. – К сожалению, у меня нет времени на уговоры.

Валенсия попыталась подняться, но поняла, что ноги ее не слушаются.

– Что… – начала она, чувствуя, как паралич поднимается все выше, от коленей к бедрам, от бедер к животу, переходит на грудь, руки, шею.

Старик обошел столик и взял из ее руки фужер с вином.

– Давайте уберем. А то разобьется.

– Вы меня…

Язык онемел.

– Носорог… – прошептала она.

– Ваш друг тоже отдыхает. Увы, мадемуазель. У меня четкое указание без вас не возвращаться. Поэтому в сущности вашего согласия и не требовалось. Наш разговор – лишь дань вежливости.

Двери люкса открылись. Вошли четверо в серых спецовках службы доставки. У одного из них в руке был внушительных размеров дорожный чемодан.

– Можете упаковывать, – сказал старик и отошел в сторону.

Валенсия дернулась из последних сил.

– Не сопротивляйтесь, – сказал старик. – Иначе придется вводить химию. А это вредно для здоровья.

Четверо рабочих взяли ее за руки и за ноги, положили в чемодан, развернули боком и умело свернули в клубочек. Видно, не первый раз упаковывали девушек в большие чемоданы.

Застегнули крышку, навесили замки, поставили на колеса и покатили к дверям, в фойе, мимо лежащего без сознания Носорога, в лифт, вниз, мимо туристов, ресепшена, к открытому фургону с логотипом международной экспресс-службы.

Оставшись один, дедушка Мишель вздохнул, налил себе бурбона, достал телефон и набрал номер.

– Это я. Объект упакован и вывезен. Через полчаса будет в самолете. Вылет через час.

На другом конце помолчали.

– Твое мнение, – послышался глухой голос.

– Трудно пока сказать. По внешности вроде бы стопроцентное попадание. Единственное, бедра жирноваты. Зад. Видно, любит торты на ночь уминать. Насчет психики ничего не скажу. Потом будет ясно.

– Про нее точно никто не вспомнит?

– Точно. Ну, кроме сутенера и шлюшек-подружек. Но это такой контингент… Быстро все забывает. Мы с ними разберемся.

– Не задерживайся.

Собеседник положил трубку.

Дедушка Мишель залпом допил бурбон, подхватил стоящий у двери кейс и вышел в фойе.

Глава 2. Город без названия

В кромешной тьме горел огонь, за огнем сидела на бревне бабка и что-то как всегда напевала. На ее голову был накинут цветастый платок, в руках мелькали спицы, а от спиц тянулось по земле что-то странное, напоминающее огромную мохнатую гусеницу.

Валенсия села на пень рядом с костром. Ветка под ногой хрустнула. Бабка подняла голову.

– А, прискакала, курица. Как все путем, так тя не дождесси. А как клюнет кто в толстую жопу, тут же бежишь сюды жалиться.

– Да не бегу я сюды, баушка. Меня сюды выкидывает, когда я сознание теряю, а потом обратно закидывает.

Бабка отмахнулась.

– Неважно. Допрыгалась ты. Теперь из тебя точно заливное сделают. Я сама хотела из тебя заливное сделать, но уж больно ты жирна, девка. А мне диета полагается.

– Ты говорила, – вздохнула Валенсия. – Сотню раз.

Бабка косплеила из себя то ли Бабу-Ягу, то ли немецкую лесную ведьму.

– Ну, говори с чем пожаловала.

– Меня похитили, засунули в чемодан и куда-то везут. Скорее всего за границу.

– Ну, раз за границу, значит не заливное, а барбекю. Или форшмак.

– Форшмак из селедки.

– Вот и я говорю, форшмак.

– Делать-то что, баушка?

– А што тут сделашь? Если кто на твои жиры позарится не в кулинарном смысле, то считай повезло. «Тропу наслаждения» к нему применишь и «взрывным финалом» заполируешь. Вот тебе и служивая собачка. Будет бегать за тобой, высунув язык, и ждать приказов. Главное, делай вид, что пассивная и покорная. Если поймет, что это ты ведешь, все будет насмарку.

«Тропу» с «финалом» Валенсия уже пробовала. На Малыше. И была не слишком довольна результатом. Гигантский слюнявый малыш теперь таскался за ней всякий раз, когда видел, и ждал не приказов, а повторения.

– А другой способ есть? Мне бы просто сбежать и чтоб не догнали.

– Другой… – проворчала бабка. – Способов, мила моя, тышши. Знай, сочетай цепочки. Некоторые способы из десятков частей состоят и делаются неделями. Но они должны подходить к ситуации, как ключ к замку, как хер к манде. А ты своей ситуации не знаешь. Сидишь в чемодане и паникуешь раньше времени. Зачем тебя скрали? Что делать собираются? Оглядись, узнай, чего от тебя хотят. Тогда и способы составляй.

– Толку от тебя, бабка… – расстроилась Валенсия. – Если я ждать буду, меня и впрямь на барбекю пустят. И хватит называть меня жирной! Жирная – это когда пузо и талии нет. А у меня талия – пятьдесят восемь сантиметров!

– Ишь ты. Зато жопа все двести, – парировала старая карга. – Не хочешь учиться – вали отседова!

Она дунула на костер.

Пламя взметнулось ввысь и тут же исчезло.

Все погрузилось в темноту, и в этой темноте вдруг вспыхнул и ударил по глазам…

***

… яркий свет.

Рядом колыхались и бормотали неясные тени.

– Зря ты это делаешь, – бубнил кто-то. – Сказано же было, на место доставить в запакованном виде.

– Так и будет, – прошептал другой. – Я ее обратно в чемодан засуну.

– Все равно узнают.

– Хватит нудеть. Я тебе мало заплатил? Еще добавить?

– Да не в этом дело…

– Ну раз не в этом, выйди и стой на стреме. Мне полчаса хватит. Кто пойдет, скажешь дезинфекция.

– Черт. У нее глаза дернулись. Кажется, просыпается. Добавить раствора?

– Нет. Это даже к лучшему. Давай. Исчезни.

Одна из теней пропала. Щелкнула дверь.

Валенсия завозилась, протирая глаза и пытаясь сообразить, что происходит. Какой-то низкочастотный гул стоял в ушах и мешал думать.

Когда зрение пришло в норму, она увидела, что сидит в широком кожаном кресле, рядом – закрытый шторкой иллюминатор.

Напротив, в таком же кресле сидел лысый чернобородый мужик в спецовке и, улыбаясь, смотрел на нее.

– Привет, – сказал он низким хриплым голосом. – Давно не виделись.

– Где я? – пробормотала она.

– В самолете. Бизнес-джет босса. Это – вип-салон. Красиво, правда?

– Угу, – промычала она, оглядывая широкий диван в углу и еще пару кресел с низким столиком. – И куда мы летим?

– Извини, дорогая, этого я сказать не могу. Ты по мне скучала?

Валенсия вгляделась в загорелое горбоносое лицо с густой черной бородой и светло-серыми глазами.

– Как я могла по тебе скучать, если первый раз вижу?

Улыбка медленно сползла с бородатого.

– Ты меня не помнишь?

– А должна?

– Я думал, такое не забывается.

Ее взгляд упал на его поросшие обильным волосом руки, и тогда она вспомнила.

Видела эти руки совсем недавно на фотографии. Точнее, на своей голой заднице.

– А, – она откинулась на спинку. – Стрип-клуб. И туалет. Извини, я тогда так упилась, что ничего не помню.

– А вот я никак забыть не могу. Лучший секс в моей жизни. Ты была бесподобна.

– Рада за тебя.

– У меня эта картина постоянно перед глазами стоит. Просыпаюсь – стоит. Засыпаю – стоит. Работать не могу.

– Ну если всегда стоит – это к врачу, – попробовала пошутить она. – Приапизм называется.

– Ты мой врач, – он вскочил с кресла и схватил ее за руку. – Пойдем.

– Куда?!

– На диван. На кресле неудобно. Слишком мягкое.

Он рывком поднял ее на ноги.

– Э, погоди, горячий парень. Не так быстро.

– У нас мало времени.

– Если ты меня ебать собрался, то у меня для тебя плохая новость. Я не хочу.

Он на секунду опешил.

Потом слишком шустро для своей комплекции схватил ее за волосы, намотал на кулак и заставил нагнуться,

– Хочешь или не хочешь – неважно. Я этого два месяца ждал.

– Орать буду, – гнусаво предупредила она.

– Ори сколько хочешь. Тут такая шумоизоляция, что даже стоя у двери ничего не услышат. Специально сделали для визгливых непослушных девок. Думаешь, ты здесь первая? Да хозяин на этом диване таких красавиц драл! Прошлогодняя Мисс мира сперва тоже кочевряжилась, визжала, вопила, потом сама жопу подставила, когда ей рожу пообещали подправить. А после еще нас всех по кругу обслужила. Хозяин ее так наказал за непослушание.

– Гляжу, ваш хозяин знает толк в уговорах.

– Еще бы. Скажи спасибо, что его здесь нет. Он бы твои щели быстро работой обеспечил. Только у него на тебя другие планы. И это хорошо. Мне больше достанется.

Бородач усмехнулся и запустил пятерню ей между ляжек.

– Стой, стой, стой! Давай договоримся. Тебя как зовут?

Он недоуменно нахмурился.

– Мотя… То есть Мэттью.

– Так вот, Мотя-Мэттью. Если ты меня изнасилуешь, я тебя уверяю, это будет жалкое подобие того, что ты испытал тогда в туалете. Ты будешь сильно разочарован.

– Это еще почему?

– Неважно. Просто поверь. Сухо, больно и все такое. Но. Я могу дать тебе добровольно. И ты получишь такое удовольствие, которое вообще никогда не испытывал. Обещаю. При одном условии. Если ты прямо сейчас расскажешь о своем хозяине и его планах насчет меня.

Мотя на пару секунд завис в ступоре, потом расплылся в хитрой ухмылке.

– Э, цену себе набиваешь. Не катит. У хозяина болтают только покойники. Рот раскрыл – уже покойник. Запомни, девочка, пригодится. А тебя я лучше без всяких условий выебу.

Он дотащил ее до дивана и уткнул носом в угол, заставив встать раком и широко раздвинуть ноги.

– Все как тогда, детка, – шептал Мотя, роняя слюни. Задрал ей до шеи короткое черное платье, порвал стринги и вцепился в ягодицы. – О, да…Балдею от твоей жопы. Ты ведь мне должна. Это я показал боссу твои фотки. Если бы не я – тебя бы здесь не было.

– А, так вот кого благодарить надо.

– Именно. Вот сейчас и отблагодаришь.

Валенсия почувствовала, как что-то упругое раздвигает ей половые губы.

Этому приему ее тоже научила бабка. «Когда мужик уже рядом, он кроме твоей щели вообще ничего не замечает. А если ты еще и на четырех костях стоишь, он просто уверен, что все контролирует. Вот и докажи, что это не так.»

Она внезапно рухнула на диван, выпрямив руки и ноги, развернулась на спину и с силой впечатала колено прямо в волосатые яйца.

Мотя взвыл, сползая на пол.

– Сука… За что?

Она слезла с дивана, поправляя платье.

– Даже не знаю. Может, за фотки? Или за чемодан? Думаешь, приятно, когда тебя в чемодан запихивают?

– Что здесь происходит? – раздался вдруг громкий надменный голос.

У открытых дверей стоял высокий худой человек во всем черном, в сопровождении двух охранников. У человека было твердое, будто вырубленное из камня лицо.

– Почему объект в сознании?

Из-за его спины показался рыхлый толстяк в спецовке. Видимо, тот второй, кто был с Мотей.

– Так это… дезинфекция.

Худой скривился.

– Уборщики, вы в своем уме? Какая дезинфекция во время полета? Так. Этих двоих закрыть до выяснения. Объект запаковать обратно.

Мотя поднял скривившуюся физиономию.

– Все равно до тебя доберусь, – прошипел он Валенсии. – Драть буду пока не сдохнешь.

Подскочивший охранник взял его за шкирку и потащил к выходу.

Второй подошел к Валенсии и поднял руку.

Что-то холодное кольнуло в шею.

– Эй! Я требую объяснений! – вскричала она, но в следующий момент все расплылось перед глазами и покрылось темной мутью.

***

В следующий раз она очнулась от того, что за окном пели птички, а сквозь занавески пробивалось ласковое солнышко.

– Еще немножко, мамочка, – пробормотала она и сладко потянулась, уверенная, что вокруг дача, снаружи сад, ей семь лет, а мамочка готовит блинчики. И тут же вскинулась, вспомнив, что мамочки давно нет, а ее саму увезли в чемодане неизвестно куда.

Она одна лежала на гигантской пятиметровой кровати, которую можно было назвать заточенным под групповуху траходромом. Из одежды на ней были только трусы, скорее похожие на две украшенные стразиками ниточки.

– Ну, конечно, – пробормотала она, оглядывая себя в поисках следов от ночной оргии. – Могли бы и не заморачиваться. А то чемоданы, бизнес-джеты…

Следов не было. То ли ее подмыли, после того как попользовали. То ли не было ничего.

Она слезла с кровати, вертя головой во все стороны.

Ни в одном отельном люксе она не встречала такой комнаты.

В комнате было метров двести. На дальней стене чернел десятиметровый экран. Диваны и кресла перед ним были нормальных размеров и казались игрушечными. Также в комнате присутствовали письменный стол с компьютерным монитором, стеллажи с цветастыми справочниками, кухонный гарнитур, напичканный техникой, гардероб с тряпками. Основное пространство было пустым, и тут можно было играть в футбол.

Одна из стен была полностью стеклянной, там синело небо и сияло солнце. Часть стекла была сдвинута и виднелся балконный парапет из хромированной стали.

Рядом с кроватью стоял стул с развешанной на спинке одеждой.

Сперва Валенсия подумала, что это ее одежда, но приглядевшись только хмыкнула.

Это была скорее не одежда, а костюм школьницы из секс-шопа. Клетчатая юбка, прикрывающая половину попы, белая обтягивающая блузка, гольфики и узкий галстук, которым было удобно стягивать в момент оргазма девичью шейку.

Видно, хозяин любил самые банальные ролевые игры.

Это даже радовало. Было бы гораздо хуже, если б на стуле висели наручники, цепи и черная ременная сбруя.

Валенсия двинулась было к гардеробу, но там было столько тряпок, что пришлось бы потратить полдня на то, чтобы разобраться.

Балкон был важнее.

Когда она перешагнула порог, налетел теплый ветер, и у нее перехватило дыхание.

Дедушка Мишель не обманул.

Это действительно был сотый этаж.

Плотная дымка лежала внизу, словно закрывающий землю облачный слой. Бесчисленные небоскребы вырастали из нее, словно гигантские скалы. Почти все они были ниже, и можно было рассмотреть крыши с вертолетными площадками, бассейнами и даже теннисными кортами. Только вдалеке сквозь утренний туман пробивались три совершенно монструозных здания, похожих на пузатые ракеты. Они нависали над остальными небоскребами, как пастухи над овцами.

Валенсия шагнула к стеклянному парапету и схватилась за хромированный поручень.

Невдалеке со стрекотом пролетел маленький вертолет.

– Шит… – выругалась она от избытка чувств. – Итс бьютифул… Факин шит…

И осеклась, раскрыв рот от изумления.

Дело было не в том, что она ругалась по-английски.

Дело было в том, что она на английском думала.

Голова закружилась от нереальности происходящего. Валенсия оглянулась в поисках чего-нибудь, на что можно было бы присесть.

Балкон тянулся вдоль всего здания и был разбит низкими стеклянными перегородками.

За соседней перегородкой стояла невысокая девчушка и откровенно елозила по Валенсии взглядом.

– Неплохая фигура, – сказала она по-английски. – Диета бы не помешала, но в целом… секси… Натуралка? Лесба?

– Натуралка, – ответила Валенсия. – Но если хорошо заплатишь могу отлизать. И страпоном потыкать.

– Потом бесплатно потыкаешь, – отмахнулась мелкая. – С прислугой трахаться запрещено. А парней теперь среди нас нет. Приходится искать альтернативные способы.

Она была одета в тот же школьный костюм. Только юбка была не в красную клетку, а в синюю.

– Ты, наверное, про язык хочешь спросить? Это у всех первый вопрос.

– Угадала.

Девчушка повернула голову и убрала с шеи рыжие волосы.

– Видишь за ухом отметину? Это лингвочип. Меняет языковые настройки в мозгах. Удобная штука.

– Не люблю, когда без спроса вторгаются в мое тело.

– О, тогда привыкай. Здесь это происходит довольно часто.

– Трахают?

– И это тоже, – уклончиво ответила девчушка. Она прищурилась. – Судя по скулам, Восточная Европа?

– А тебе не наплевать?

– Честно? Здесь всем на это наплевать. Давай, задавай второй вопрос.

– Какой?

– Что это за город, разумеется. Неужто не интересно?

– Я про это даже и не думала.

– Короче, сперва решили, что это Нью-Йорк. Но там небоскребы старые. А тут все новые, только построенные. Потом думали про Гонконг, но там горы, а тут нет гор. Девки часами сидели сравнивали фотки из интернета. И знаешь, что?

– Что?

– Такого города в интернете нет. То есть вообще! Прикинь? Город без названия.

– Да ну. Фигня. Просто плохо искали.

– Может и плохо, – обиделась девчушка. – Но сейчас ты появилась. Вмиг все найдешь.

Вдалеке прогудел длинный сигнал.

– А это еще что?

– Первый звонок. Скоро нас с тобой знакомить будут. Когда услышишь третий звонок, ты должна сидеть на диване перед экраном. Поняла? И форму одень!

– Это не форма. Это реквизит для ебли.

– Хозяину нравится. Его лучше не злить.

– Я уже поняла.

Раздался второй звонок.

– Ну все. Заболталась я с тобой. Позднее продолжим.

Девчушка быстро засеменила к открытой двери и скрылась в своей комнате.

Валенсия вбежала к себе, схватила форму и рванула к экрану, на ходу застегивая блузку. Плюхнулась на диван, задрала ноги, чтобы быстрее напялить юбку.

Третий звонок.

Экран осветился.

Почти все его пространство занимал массивный мужской силуэт. Лицо было в тени.

Валенсия застыла, как была, с юбкой на щиколотках и задранными ногами.

Внизу экрана одно за другим возникли окошечки с девчонками в разноцветных клетчатых юбках. Некоторые из них, завидев позу Валенсии, захихикали.

Силуэт пошевелился.

– Мисс Валенсия, – раздался глубокий резонирующий голос, от которого по спине побежали мурашки. – На первый раз я вас прощаю. Но если вы снова позволите себе такое непотребство, то пожалеете, что родились на свет.

Хихиканье смолкло.

– Извините, – буркнула Валенсия, натянула юбку и опустила ноги. – Больше не повторится.

– Надеюсь. – Силуэт раскрыл лежащую перед ним на столе папку. – Итак, дамы. Со своей новой подружкой вы познакомитесь позднее. Как вы, наверное, уже поняли, человек она не закомплексованный и даже раскованный. Вам будет интересно. А мы начнем сегодняшнее занятие. Новая тема. Как убить конкурента и забрать его бизнес, не вызвав подозрений.

Глава 3. Виртуальность

Это был самый странный урок в ее жизни.

Черный силуэт на экране серьезным профессорским тоном рассказывал, как выбирать компанию-жертву, как сужать вокруг нее круги, отсекая выгодных контрагентов, как вызывать проверяющие органы, арестовывать счета, уменьшать рыночную стоимость. Как натравливать на семью владельца банды отморозков. Когда нужно насиловать дочек, а когда предпочтительнее украсть и утопить жену. При какой цене за акцию направлять на предприятие группу захвата. И как прикрывать эту группу юридически.

Это были абсолютно не ее темы, но лектор читал так, что каждое слово будто выжигалось в мозгах навсегда. Примерно через час она уже была готова приступить к рейдерскому захвату чего-нибудь маленького. Киоска. Или курятника.

Другие девчонки слушали бандитскую лекцию, раскрыв рот.

Их было всего пятеро, камеры их снимали целиком, так что были видны разноцветные клетчатые юбочки и голые ноги под ними. Видимо, это доставляло лектору эстетическое удовольствие. Посмотреть было на что. Даже мелкая, что была на балконе, могла похвастаться хорошей фигурой. Кроме нее были две модельного вида блондинки, одна с бледной кожей и желтыми волосами, другая загорелая с белыми. Спортивного вида африканка с длинной кудрявой шевелюрой. И классическая латиноамериканка с большой крепкой задницей, гибкой талией и аккуратными сиськами.

Когда в перерыве Валенсия с квадратными глазами выбралась на балкон, латиноамериканка сидела за перегородкой рядом с мелкой и потягивала коктейль.

Латиноамериканку звали Селена.

Мелкую звали Льен.

– Так, – Валенсия уставила кулаки в бедра. – Может вы мне объясните, куда это я попала и что за хрень только что была? Это что, школа начинающих гангстеров?

Селена отсалютовала ей бокалом.

– Нет, новая соседка. Это годовой спецкурс бизнес-магии. А рейдерство – просто один из ее способов.

– Учебная дисциплина, которую ведет этот мужик без лица, – добавила Льен.

– Так это не наш хозяин?

– Упаси, боже. Мне говорили, это какой-то известный мафиозо, который собаку съел на захвате предприятий. Морду светить не любит, поэтому всегда в тени.

– А мне кажется, это вообще не человек, – сказала Селена. – А программа компьютерная. Искусственный интеллект. Мы же его ни разу в глаза не видели.

– Так значит меня засунули в чемодан и привезли хрен знает куда, чтобы отдать в гребанную бизнес-школу.

– О, – воскликнула Селена. – В чемодан засунули! Тебе повезло. Меня засунули в ящик из-под героина. И отправили нарко-тропами. Я две недели в грузовике тряслась.

– И это не гребанная бизнес-школа, сказал Льен. – Это элитный спецкурс для миллиардеров.

– Не знаю, как вы, а я никакого отношения к миллиардерам не имею.

– Мы тоже не имели. А теперь вот…

– Раз ты здесь, значит теперь имеешь.

– И зачем нас всей этой фигне обучают?

Селена и Льен переглянулись.

– Расскажи ей официальную версию, – сказала Селена.

Льен вздохнула.

– Наш хозяин… Кстати никто не знает, как его зовут. Как и в случае с городом… Так вот, наш хозяин умирает. Врачи дают ему примерно год. В таких случаях встает вопрос, кому передать бизнес.

– Наследников у него как грязи, – вставляет Селена. – Он до сих пор трахает все, что шевелится. Так что детей у него десятка два точно наберется.

– Но есть нюанс. В своей работе он руководствуется только советами Оракула. Это его главный бизнес-колдун. И этот колдун нагадал ему, что ни один его спиногрыз на роль наследника империи не подходит. Всё будет разрушено. А подходят абсолютно левые люди, которые должны пройти курс обучения.

– Причем, Оракул дал полные характеристики этих людей, вплоть до часа и района рождения, роста, веса, объема мозга и длины ног, – сказала Селена. – Меня выбрали из трех претенденток только измерив ширину задницы. Мои сто десять сантиметров совпали с предсказанными.

Валенсия почесала бровь.

– Похоже на бред.

– Бред и есть. Но хозяин верит.

– Вообще, это согласуется с основными принципами бизнес-магии, – не согласилась Льен. – Мелочей не бывает. Даже ширина задницы может повлиять на какую-нибудь цену акций.

– Ага, если продавец акций в ненужный момент завис у жопы своей новой секретарши. Короче, мы шестеро – претенденты на большой жирный кусок.

– То есть мы должны будем поделить…

– Ты не поняла. Ничего мы не должны будем поделить, – сказала Льен. – Во-первых нас было гораздо больше. Постоянно кто-то отсеивается, кто-то появляется. Пару месяцев назад тут такая толпа бегала…

– Мы претенденты. Лошади-участницы забега. Вся империя хозяина оценивается примерно в сто миллиардов. И это наследство получит только один из нас. Или тот, кто среди нас еще не появился. Лучший ученик. Остальные получат свои обещанные пять лимонов евро и уйдут на пенсию. Это официальная версия.

– А есть неофициальная? – спросила Валенсия.

– Она такая же, но с одним отличием, – сказала Льен. – Проигравшие ничего не получат. Их всех убьют. Выживет только лучший. Он получит всё.