скачать книгу бесплатно
Алина почувствовала, как по спине поползли мурашки. Преодолевая смутную тревогу, она сделала несколько снимков.
Сзади послышался какой-то шум, и она выскочила обратно в спальню.
У раскрытых дверей стоял Баргас и смотрел на нее, мило улыбаясь. За его спиной высились двое мордоворотов в бронежилетах с автоматами.
– Мадемуазель Алина, – сказал он. – Это уже ни в какие ворота не лезет. Я закрывал глаза на ваши прогулки по коридорам, беседы с изолированной подружкой и даже на ваше обещание отдаться повару в холодильной камере. Но вламываться в опечатанное помещение… Это слишком. Если я и на это не отреагирую, полиция меня не поймет.
– Что это? – перебила она его, кивнув за спину. – Почему здесь моя фотография?
– Где? – он шагнул вперед, вглядываясь. – А, это. Ну, вы же мисс Понедельник нынешнего заезда. У хозяина была традиция – оставлять что-то на память от первых девушек каждой группы. Вот и была создана такая коллекция. А вы что подумали?
– Даже не знаю. Пустое место на панно, стало быть, оставлено для меня. Я правильно догадалась? Интересно, в какой позе бы меня изобразили? Наверное, раком. Тут как раз по экспозиции напрашивается. Вы как думаете?
Баргас пожал плечами.
– Какая сейчас разница? Раком, боком. Если бы все прошло нормально, художник бы изобразил вас в той позе, в которой вы больше всего понравились хозяину. Но, увы… – Он сделал приглашающий жест рукой. – Мадемуазель. Если вы закончили осмотр выставки, прошу на выход.
К дверям она пошла гордо подняв голову, хотя внутри все трепетало от непонятного страха. Главное было его не показывать.
Рядом с ним она приостановилась.
– Кстати, насчет изолированной подружки. Как она вам? Вдувабельна? Достаточно узкой оказалась для вашего толстого кривого хрена? Стоила она того, чтобы комбинации придумывать да ножи подбрасывать? Не разочаровались?
Баргас мило улыбнулся.
– Нет конечно. Все было так, как и ожидалось. Красивая, послушная девочка с роскошным телом. Мой, как вы выразились, толстый и кривой получил невероятное удовольствие. Спасибо, что спросили. И да, я ничего не подбрасывал.
– Ну, конечно, – пробормотала она и пошла дальше.
– Кстати, мадемуазель Алина. Я ведь должен вас поблагодарить.
– За что?
– Если бы вы не сказали ей, что мне от нее надо, сама бы она никогда не догадалась. Такие ушибленные религиозным воспитанием девочки всегда выбирают самый простой путь. Но его надо озвучить. Что вы и сделали. Можно сказать, вы сами привели ее ко мне, стянули с нее трусы и раздвинули ноги. Мы с вами трахнули ее на пару. Еще раз, спасибо. Вы очень помогли.
Он даже не смеялся. Был серьезен.
Внутри вспухла ярость.
Алина резко отвернулась, чтобы не наделать глупостей и скрыть подступившие слезы.
– Проводите мадемуазель до флигеля, – приказал Баргас мордоворотам. – И проследите, чтобы она в нем и оставалась.
16
– … А с другой стороны – все это совершенно логично, – сказала Изабель и плеснула в бокал еще винишка.
– Ты о чем? – спросила Сабрина.
– Миа у нас кто? Мисс Вторник. Сегодня у нас что? Вторник. Когда ее должны были трахнуть, тогда и трахнули.
– Ага, – сказала Жасмин. – Только сделали это бесплатно. Вряд ли Баргас ей хотя бы доллар заплатил.
– Девки, вы что, не поняли? – оторопело уставилась на них Алина. – Этот урод ее из-за меня трахнул. Я ему помогла. Поэтому и не поймал меня сразу, как на камерах заметил. Знал, что я ей скажу. Я и сказала. Чувствую себя последней плесенью.
– На, водки выпей, – Сабрина потянулась к бутылке «Абсолюта».
– Иди в задницу со своей водкой. Вина налей.
– Глупости все это, – заявила Юн Со. – Она сама пришла. Значит, захотела. Может, у нее в трусах уже хлюпало? Может, ей молиться надоело и захотелось почувствовать на губах вкус настоящей жизни?
– Ага, – добавила Жасмин. – а в вагине – большую и не особо чистую любовь.
– В любом случае, – сказала Изабель, – теперь наша монашка знает о жизни немножко больше нас с вами. Сейчас придет и поделится опытом. Мне, к примеру, еще в начальной школе хотелось узнать, вот когда плева лопается, то звук какой? Как бабах от воздушного шарика? Или может шипение, как от проколотой велосипедной шины?
Девки покатились с хохота.
– Потом мне, правда, объяснили, что звук будет скорее похож на вопль ведьмы, которую сажают на кол. Но это уже было не так интересно.
Они сидели в ряд на веранде, закинув ноги на ограждение.
Солнце почти село, небо пылало красно-фиолетовым закатом, а залив внизу под обрывом казался гладким черным зеркалом с редкими кровавыми сполохами.
Над островом уже царила тьма, и зажигались огни на дорожках и в большом доме.
Вокруг флигеля был большой пустырь, заросший высокой травой, бурьяном и одинокими пальмами. Дорожек здесь не было, а значит не было фонарей. Поэтому в наступившей полутьме они не сразу заметили пробирающуюся мимо флигеля темную фигуру.
– Э, а это кто? – первым заметила Юн Со.
Все пригляделись.
– Судя по одежке, какой-то рыбак, – сказала Сабрина. Ее уже заметно развезло с разбавленной тоником текилы.
На человеке была черная длинная накидка с капюшоном, покрывающим голову.
– Откуда здесь рыбак, – возразила Изабель. – Тут слишком высоко. Удочка должна быть длиной с километр. Это бандит. Ищет, чем поживиться.
Алина вдруг охнула, вскочила, опрокинув шезлонг, и бросилась вниз по лестнице.
– Ты куда?! – хором заорали ей в спину.
Она перепрыгнула ограду и вломилась в заросли.
Растительность здесь была высотой в два человеческих роста. Пришлось пробираться сквозь бурьян по памяти.
Когда она выкарабкалась на пустырь, человек был уже далеко, и она бросилась бежать, рискуя угодить в яму, нору и поломать ноги.
Услышав пыхтение и топот за спиной, человек обернулся. Белые волосы выбились из-под накидки.
– Мия! – выдохнула Алина, подбежав. – Стой!
Мия смотрела на нее, отрешенно улыбаясь. Накидка на ней была не накидка и вообще не одежда. Это было черное покрывало с дивана в кабинете Баргаса. Сквозь прорехи виднелось ее голое тело.
– Хорошо, что это ты, – сказала она. – Ты была ко мне добра.
– Да о чем ты?! Я подвела тебя. Обещала и не сделала. Наговорила всяких глупостей. Я не думала, что ты примешь их за руководство к действию. Прости.
– За что? Все хорошо. Все уже почти закончилось.
Только сейчас Алина заметила зажатый в ее руке телефон.
– Он тебе его вернул? После того как…
– Да, он мне его вернул. Но не сразу. Мой первый мужчина любит, чтобы за ним ползали на коленях и умоляли. Я ползала и умоляла. А еще он любит смешные сюрпризы. Оказывается, у него в кабинете были камеры. Много камер. И он все снял. Нас с ним. Очень подробно снял. Видно всё. И отправил маме.
– О, боже, – Алина похолодела.
– И только после этого он мне его вернул. И я позвонила.
Она повернулась и пошла дальше.
– Мия!
– Она прокляла меня, – прошептала она, не останавливаясь. – Сказала, что у нее больше нет дочери. Сказала, что это ничем не искупишь. Но я все-таки попробую.
– Мия! Куда ты?!
Впереди был только обрыв.
– Грех можно искупить только страданием. А что заставляет страдать больше, чем падение? Я попыталась, но видно мое прошлое падение было с недостаточно большой высоты.
– Мия, нет!
Алина бросилась на нее, свалила с ног, прижала к земле.
– Дурочка! – прошептала, глядя в глаза. – Нельзя так! Вот это точно грех! Огромный. Библию что ли не читала?!
– Библию я читала с трех лет. Она мне не помогла. Теперь я сама для себя библия.
Мия нашарила что-то на земле и резко дернула рукой.
Дикая боль разорвала голову. Все потемнело перед глазами.
Мия оттолкнула ее и встала, выронив увесистый камень.
– Не мешай. Так надо. Ты, кстати, спрашивала, что я видела там, у спальни хозяина. Я забыла сказать кое-что. Баргас никого не пустил в спальню. К кровати подходил только он. И мертвого хозяина тоже, получается, видел только он. Ну и ты еще. Не знаю, что это значит. Ты умная. Думай. Я дура. А дурам в вашем мире не место.
Она повернулась и быстрым шагом пошла к обрыву.
– Мия! – Алина попыталась броситься следом, но все покачнулось, и она снова упала.
Какие-то светлые пятна подскочили к ней сзади.
– Что происходит?!
– Она совсем тронулась?
– Девки, – прошептала она. – Догоните.
– Хрена с два тут догонишь, – сказала Жасмин.
Мия была уже далеко, у самого обрыва.
Они не отрываясь смотрели, как темная фигурка подошла к краю, где начиналась красная закатная пустота. Как сделала последний шаг. И исчезла.
17
– Это бесполезно, – сказал изможденный старший садовник, которого Баргас назначил главой поисковой группы. – Выступы мы проверили. Там ничего нет. Значит, она упала в воду. А тут глубина под сто метров. И подводные пещеры. Водолазы нужны.
– Пещеры? – вклинился Дарио.
– Да. Сеть карстовых проходов. Они тянутся почти под всем островом. Если ее труп унесло туда – мы ее никогда не найдем.
– Ясно, – Баргас встал с походного стула. – Основная группа сейчас сворачивается. Остаются только дежурные. Оставьте им приборы ночного видения. Утром начнем снова. Будем прочесывать берег дальше. Если повезет, ее вынесет течением в бухту.
Усталые садовники, охранники и повара стали сворачивать временный поисковый лагерь.
Была уже глубокая ночь.
Баргас стоял у самой кромки обрыва, курил и смотрел вниз, где лениво шумел невидимый в темноте прибой.
– Как удачно получилось, – тихо сказала Алина, встав рядом. – Единственный подозреваемый кончает жизнь самоубийством. Не выдержав мук совести. Вы же эту версию собираетесь полиции озвучивать? Нож есть, приглашение есть, свидетели есть. А теперь и муки совести есть. Все улики налицо, подозреваемый ничего уже не скажет. Дело закрыто.
– Если вы хотите что-то сказать, говорите прямо, – сказал Баргас. – Не терплю эти ваши бабские намеки.
– Как скажете. Буду без намеков. Я одного не понимаю. Ну, трахнули красивую девочку. Довели ее своими интригами, что она сама ноги раздвинула. Ладно. Это я с натягом могу понять. В конце концов вы все яйцами думаете. Понаставили камер в своем кабинете и сняли во всех подробностях и в разных ракурсах, как вы ее ебете. Тоже нормально. Порнуху с онанизмом еще никто не отменял. Будете пересматривать на пенсии и вспоминать, как хорошо было вашему толстому и кривому. Но вот чего я не могу понять – так это зачем было посылать эти съемки ее матери? Неужели было не понятно, чем это закончится. Вы хотели посмеяться? Еще больше унизить? Или что? Говорю прямо, лично мне ничего кроме статьи «Доведение до самоубийства» в голову не приходит. А вам?
– Не несите бред, – поморщился Баргас. – Я никому ничего не посылал.
– А кто?
– Да никто. Если вы думаете, что я каждой мокрощелке буду что-то объяснять, то сильно ошибаетесь. Просто не приставайте к большим дядям. И тогда большие дяди, возможно, не будут приставать к вам.
– А если большие дяди уже настолько обнаглели, что перестали видеть берега? Почему вы никого не пустили в спальню хозяина, а оставили у порога? Вы не хотели, чтобы кто-то видел его тело? Из-за чего? Из-за выжженных знаков у него на груди?
Баргас двигался слишком быстро для своей комплекции. Он молнией метнулся к ней, схватил за волосы и дернул к краю обрыва.
– Послушайте, вы, маленькая, жирненькая дрянь. Вы даже не представляете, куда суете свой вздернутый носик. Каким людям переходите дорогу. Настоятельно советую прекратить играть в детектива. Иначе…
