Любовь приходит в черном

У благодетелей вытянулись лица. В темном переулке за такое унижение недолго было и по шее схлопотать, здесь же охранники бдели, да и свидетелей было многовато.

– Ну и тухните сами. – Паска ударил кулаком по столу, забрал подаренную бутылку и демонстративно зашагал к молоденьким блондинкам, где тотчас нашел взаимопонимание. Антоха засеменил за ним.

– Ты зачем так? – обиделась Наташка.

– Затем, чтобы потом тебя у них не отбивать. Ты посмотри на них!

Наташка вздохнула и побледнела. Дошло, слава богу!

Как только местная интеллигенция удалилась, на Наташку спикировал ее Юра, придвинул купленный для нее бокальчик шампанского. Наташка сразу расцвела, прильнула к ухажеру, и через минут десять они уже целовались. Лысик не казался опасным, и Марина решила, что больше не нужна подруге – пора ехать домой.

Самое смешное, Наташка, несмотря на вызывающее поведение, была динамо-машиной. Пофлиртовав и поцеловавшись, она всегда ехала домой. Одна.

Веселье шло полным ходом. Подвыпившая публика кишела на танцполе, куда периодически убегали Наташка и ее кавалер, им уже было все равно: под какую музыку плясать. Марина была до неприличия трезвой и ругала себя за то, что поддалась уговорам и теперь так бесполезно проводит время. Подперев голову рукой, она уставилась на темный силуэт бармена, смешивающего коктейли, и попыталась найти в происходящем позитив.

Во-первых, Наташка ожила, стала похожа на человека, а не на говорящую тень. Во-вторых, негодование вытеснило тягостные мысли об Оливии и профнепригодности. Ну и в-третьих, она самая привлекательная девушка в этом заведении, что, конечно же, поднимает самооценку. Если стереть с лица скучающее выражение да пойти выплясывать, улыбаясь всем подряд, то от кавалеров отбоя не будет.

Вот только радости от этого – никакой. Марина в свои двадцать с небольшим чувствовала себя старой и уставшей: ничего не радует, никто не вдохновляет. Ее мир превратился в пустыню, где бесконечные пески и такой зной, что даже вечером не стынет чай. Раньше она находила удовольствие от общения с друзьями, от выездов за город и диско-клубов, где охота всегда заканчивалась удачно. Теперь же, как старухе, ей хочется одного: спать.

Но и в этом был позитив: бездумно не расходуется ресурс, душевное тепло не растрачивается попусту, опять же, в душу никто не наплюет, никто не предаст. Любовь – болезнь, как наркомания и алкоголизм, и тому есть биохимическое объяснение.

Во время дождей пустыня преображается: раздвигая пласты песка, тянутся к солнцу ростки, все живое запрокидывает головы навстречу каплям, ручейки юркими ящерками зарываются в песок, и барханы пестреют цветами. А потом тучи истаивают, земля трескается, и воцаряется зной, лишь манят воспоминаниями далекие миражи, зовут повторить воскрешение. Но не оазис впереди – все те же бесконечные пески.

Вернулась взмокшая, довольная Наташка, пригладила волну каштановых волос. Все-таки красивая она и искренняя, но, будь Марина мужчиной, ни за что на ней не женилась бы: она не знает, чего ей надо от жизни, но хочет, чтоб это знали другие.

– Наталик, пойду я, пожалуй…

Марина смолкла на полуслове, потому что мимо ее столика к барной стойке направился он.

Он выделялся из толпы, как породистый жеребец среди коротконогих беспородных кляч: и походкой, и одеждой, и статью. Незнакомец будто явился из мира благородных мужчин и прекраснейших женщин, его попросту не должно тут быть! Никого не замечая, он уселся возле стойки, небрежным жестом подозвал бармена.

– Ну еще немного, еще ведь даже часу ночи нет! – клянчила Наташка.

– Ладно, – кивнула Марина, не сводя взгляда с незнакомца.

Дождавшись заказа, он опрокинул рюмку в рот и развернулся вполоборота. За тридцать, правильные черты лица, выдающиеся скулы, ямка на подбородке. Волосы чуть выше плеч – черные, с седыми прядками – аккуратно зачесаны назад. Когда Марина пригляделась к нему, ей показалось, что она где-то видела его раньше. Но где? Когда? Превосходная память на лица не позволила бы его забыть.

– Что случилось? – поинтересовалась Наташка и игриво толкнула в бок.

Марина помотала головой, понимая: пока не случилось, но вот-вот случится. Ее пустыня почувствовала дождь. Небо еще желто, еще нещадно палит солнце, но на горизонте уже собираются тучи, несущие животворящую влагу.

– Посмотри туда. – Марина кивнула на барную стойку, Наташка прищурилась.

– Ты в своем репертуаре. Это же сноб!

– Каждой твари по паре. Я тоже сноб.

– Давай же за это выпьем! – Наташка спешно разлила остатки шампанского по бокалам.

Не чувствуя вкуса, Марина пила и думала, что же заставило незнакомца прийти в злачное место. Поругался с женой? Потерял работу, или у него кто-то умер? Однозначно случилось что-то плохое, иначе не было бы на его лице этой отрешенности.

Ко второй рюмке незнакомец не притронулся. Да он ждет кого-то: постоянно косится на выход, сидит лицом к двери, чтоб видеть входящих. Наверняка свою женщину. Воображение нарисовало высокую ухоженную блондинку с фарфоровым личиком. Надо было раньше уходить, чтобы не видеть его и не расстраиваться.

Время тянулось, а дама незнакомца все не приходила. Марина сделала вывод, что мужчина не ждет кого-то, а выжидает время, возможно, прячется: он с тревогой поглядывал на каждого входящего и украдкой косился на часы.

Больше не существовало Наташки и ее кавалера, танцующих людей, мерцающего света, был только незнакомец, вокруг которого мир сомкнулся кольцом. Как привлечь его внимание? Разве что танцем, но музыку ставили мерзкую, да и вряд ли он заметит Марину, раз озабочен другим. Но попробовать следует.

Прямо хоть иди и песню заказывай! К счастью, диджей одумался: зазвучала более-менее пристойная музыка, и Марина выпорхнула на танцпол.

Чтобы не выглядеть навязчивой, Марина облюбовала свободный угол подиума возле колонок. Тело тотчас вспомнило все, чему учили на танцах, и Марина закружилась, не стесняясь нестандартных движений.

Украдкой она поглядывала на незнакомца, но его взор был будто направлен в никуда. Вот же невезение! Все мужики пялятся, а этот равнодушен. Наташка называла таких бесчувственными унитазами. И зачем пришел дразнить бедных женщин при таком дефиците достойных кавалеров? Вон проститутки тоже его заметили и придвинулись поближе.

Снова поставили медляк. Марина не спеша направилась к ступенькам, боковым зрением наблюдая за объектом. По спине прокатилась волна жара: он пристально смотрел на нее. Марина обернулась: почудилось. Игра света, помноженная на желаемое, равно действительное.

Пока она шла к столику, ее трижды пригласили на танец – все получили от ворот поворот. Расстроенная и злая, она плюхнулась на диванчик спиной к незнакомцу и залпом опустошила бокал, попыталась убедить себя, что ошиблась, мужчина с такими данными воспринимает женщин как расходный материал.

Хочешь быть расходным материалом, ковриком при входе в его квартиру? Нет? Тогда собирай вещи – и на выход. И забудь сегодняшний день-вечер-ночь, будто страшный сон.

Как назло, Наташка куда-то запропала, и на стуле висела ее сумочка. Не оставлять же ее без присмотра! Марина поймала себя на мысли, что все еще надеется на благосклонность незнакомца и ищет предлог, чтобы остаться подольше. Ну а вдруг?

Жутко хотелось посмотреть на него, но Марина не оборачивалась. Все на него смотрят, а она не будет. Появилась Наташка в сопровождении лысого кавалера. Таинственный незнакомец прошествовал мимо Марининого столика на выход и даже не обернулся.

Настроение испортилось окончательно. Безумно захотелось разреветься, но Марина, естественно, сдержалась. Ну что за блажь? Прямо как маленькая. Возьми себя в руки!

– Наташа, мне пора, – проговорила она, перекинула сумочку через плечо и встала.

– Мы еще потанцуем, – улыбнулась подруга, освободилась из объятий Юрия, подбежала, чмокнула в щеку: – Спасибо огромное! Ты мне жизнь спасла.

Марина подмигнула:

– За тобой должок.

– Договорились!

– Хорошо вам оттянуться.

Юрий махнул рукой на прощание и тотчас потерял к Марине интерес. Изо всех сил сохраняя равнодушный вид, Марина направилась к выходу. Посетила туалет, причесалась, посмотрела на себя в зеркало. Теперь она казалась себе пугалом: нос можно было и поменьше, губы – пополнее и лицо не такое квадратное.

Спать, спать, скорее спать!

Спускаясь по ступенькам на тротуар, возле которого рядком припарковались машины, она достала мобильный и принялась искать в телефонной книге номер такси.

– Дэушка, дэушка, ты мнэ звонишь? – Из припаркованного у ступеней «Лексуса» вылез коротконогий носатый мужчинка – Марина шарахнулась. В салоне машины захохотали.

– Нэ бойся, иди к нам вино пить. – Он услужливо распахнул дверцу, сверкнул золотым зубом.

– Не хочу, – буркнула Марина и побежала прочь.

Как назло, было занято. Придется отойти до перекрестка, где старые дома и витрины, и вызвать такси туда. Здесь находиться небезопасно.

Вслед донеслось:

– Падажди, красивый! – «Лексус» заурчал мотором, и Марина свернула в узкий проулок, где был сквозной проход, но въезд преграждал шлагбаум.

И тут навстречу из темноты выступила тень. Марина всплеснула руками и выронила телефон. Свет фонаря мазнул по лицу незнакомца, и она узнала сосредоточенное лицо красавчика из клуба. Синеватый свет делал его потусторонним.

Закрыв рот Марины рукой и прижав ее к стене, он прошептал:

– Помоги мне. За мной гонятся. Я не причиню тебе зла и отблагодарю. Сейчас я уберу руку, только не кричи.

Марина кивнула, и он тотчас закрыл ее рот поцелуем. Ошарашенная, она забыла все, чему учили на курсах самообороны. Какой там врезать в пах или ткнуть в глаза! Пошевелиться трудно.

Мало того, ей нравилось происходящее, его требовательные губы, язык, коснувшийся края зубов. Рука, раздвинувшая ноги и закинувшая ее ногу на бедро.

– Тише, – шептал он, покрывая ее шею поцелуями. – Все хорошо.

Марина понемногу начала приходить в себя. Бить или не бить, вот в чем вопрос. С одной стороны, надо бы – ну что за хамство? А с другой, как сладко кружится голова. И вряд ли это закончится изнасилованием.

Пока она размышляла, в переулок завернул человек, направил ей в лицо фонарь – Марина прищурилась, отмечая, что незнакомец напрягся и сжал ее бедро до боли.

– Извините, – пробурчал неизвестный с фонарем.

– Что там? У меня чисто, – прокричали ему.

– Да это… Молодежь того… Как в воду канул!

Голоса начали отдаляться. Незнакомец зарылся лицом в ее волосы, шумно дыша в ухо, лизнул шею и отстранился. О, до чего же хотелось, чтобы он продолжал!

Марина вздохнула и поправила перекошенную блузку, посмотрела на него снизу вверх: высокий, на полторы головы выше, плечистый. Красивый, как бог. Идеальный.

– Ты меня спасла, – шепнул он, поглядывая на выход из переулка. – Чего ты хочешь?

– Оу, надо же, вторую жизнь сегодня спасаю. Хочу квартиру в центре и «Мозератти», – не стала мелочиться она.

– Поговорим об этом позже. Все, что я могу сейчас, – пригласить тебя в одно замечательное место. Надеюсь, не откажешься.

Голова все еще кружилась. Там метались предположения: почему он не убегает, что за место, он классный, неужели понравилась?

Теплая ладонь легла на плечо, властно развернула Марину.

– Идем, – проговорил он, взял ее за руку и повел за собой. – В конце улицы за углом – ресторан «Филин». Приятная атмосфера, отличная кухня, блюз. Меня зовут Артур, и можно сразу на «ты».

– Почему бы и нет? – Марина представилась и попыталась эффектно улыбнуться.

Сначала поцеловались, потом познакомились! Странно, как в кино.

– Кто эти люди? – не сдержала любопытства Марина. – От кого ты скрываешься?

– Не важно, поверь, теперь – не важно, – проговорил он мечтательно, завел за остроконечное ухо прядь волос.

Имя-то как ему подходит! Артур согнул руку, предлагая взять его под локоть, что Марина сделала с превеликим удовольствием.

Над пустыней грохотало наполненное дождем небо. Ощущая близость Артура, Марина больше всего на свете боялась, что он, хотя не принадлежит ей, когда-нибудь исчезнет из ее жизни, как исчезает все желанное.

Здравый смысл трепыхался и вопил: «Опасность! Опасность! В крови обнаружен затуманивающий рассудок гормон!», но Марина не слушала его, благодарно растворяясь в забытом ощущении окрыленности.

В черных витринах плыло два силуэта: невысокая кудрявая шатенка и задумчивый мужчина, украдкой поглядывающий по сторонам. Его волосы теребил ночной ветер, теплый и живой, какой часто бывает в конце лета. Над уснувшим городом плыла луна и топила в серебре тусклый золотистый свет фонарей.

Марина согласна была бродить так до самого утра, лишь бы снова дышать полной грудью и чувствовать себя живой.

* * *

Ресторан назывался Feeling и находился в подвале. Над дубовой дверью, украшенной художественной ковкой, на стальном шесте сидел железный филин с оранжевыми лампами глаз.

Артур сунул пластиковую карту в принимающее отверстие, и дверь распахнулась. По ступеням сбежали вниз, Марина отметила, что факелы, развешанные вдоль закопченных стен, как настоящие.

Деревянные столики располагались внутри кабинок-стволов, входы занавешивали веревки, сплетенные в виде паутины.

На возвышении, исполненном в виде замшелой кочки, седовласый гитарист играл на гитаре. Медиатор порхал в его руке так быстро, что казалось, это бабочка машет крыльями.

Даже официанты здесь были солидными и больше напоминали дворецких у состоятельных господ. Дяденька под пятьдесят, в смокинге и с бабочкой, отодвинул стул-трон перед Мариной, и она уселась на подушку, положил меню в кожаном переплете и отступил, дожидаясь заказа.

Из двенадцати кабинок была занята еще одна, возле нее топталось два мордоворота со скучающими лицами – по всему видно, телохранители.

Марина посмотрела на цены и округлила глаза, заказала себе двести граммов белого сухого вина. Заметив, что избранница стесняется объедать его, Артур улыбнулся, подозвал официанта и проговорил:

– Две порции мяса с овощами, пожаренного на мангале, бутылку вина, вот этого, – он ткнул в меню. – И сырную нарезку, какую я брал в прошлый раз.

– Но я не голодна… – попыталась возразить Марина, на что Артур поднял руку.

– Знаю, знаю, девушкам есть на ночь вредно. Но, поверь, один раз можно. Аппетит придет во время еды. Обещаю.

Марина зарабатывала достаточно и позволяла себе многое из того, что другим было не по карману, теперь она ощутила себя Золушкой на балу. Артур же бывал здесь не раз.

Официант принес вино, разлил по бокалам, Артур поднял свой левой рукой. Обручального кольца на пальце не было, зато средний палец украшала золотая печатка: в середине большого круга – круг поменьше из белого золота, от него, как от солнца, разбегаются лучи.

Он перестал нервничать и озираться. Значит, здесь он в безопасности. Но почему сразу сюда не пошел? Почему полицию не вызвал? Темная история.

– Здесь мои друзья, – проговорил он, будто прочел ее мысли. – Я не мог их подставить. Все, больше ничего не скажу. Давай выпьем за знакомство. – Он приподнял уголки губ и посмотрел так, что Марину бросило в жар. Если бы восковая свеча была живой, она примерно так же чувствовала бы приближающийся по фитилю огонь.

Дзынь!

– Марина, – проговорил Артур мечтательно. – Имя значит морская. Меня море пугает, я его не понимаю. Все время в движении. Даже, когда штиль, под мнимым спокойствием – течение. – Он накрыл ладонью руку Марины – она вздрогнула, будто между ними пробежал электрический разряд. – Родители правильно тебя назвали. Тоскуешь без моря?

Он перевернул руку Марины и провел пальцем по ладони. Закружилась голова.

– Тоскую, – прошептала она, понимая, что голос предательски охрип. – Начальник не подписал отпуск в августе, придется ехать в ноябре.

Не получится флиртовать, отметила она. Надо учиться владеть собой. Наверняка все на лице написано, а мужчины не ценят доступных женщин.

Стиснув зубы, она освободила руку, взяла бокал, отхлебнула, не отводя взгляда. Артур смотрел чуть насмешливо, но с интересом.

– Здесь все великолепно, – сказала она уже смелее. – Особенно музыкант. Давай выпьем за это место.

Осушив бокал, Артур промокнул губы салфеткой.

– Его зовут Михаил. Михаил Кречет – слышала о таком?

– Нет, – честно призналась Марина.

– Пятнадцать лет назад он создал рок-группу «Бриз». Как видишь, он очень талантлив. Но не умеет сглаживать углы. В итоге детище отторгло его, а группу переименовали в «Альтаир».

– Обалдеть! – Марина не сдержала эмоций. – Тот самый «Альтаир»?

– Да-да, именно тот. Миха запил, покатился по наклонной… А теперь очутился здесь, взял себя в руки.

– Готовый репортаж. Думаешь, он не откажется дать интервью?

Артур пожал плечами.

– Плохая у тебя работа. Вообще все проблемы человечества от того, что люди слишком много болтают, засоряют эфир и барахтаются в этой каше. Если это важно для тебя, поговорю с ним позже, спрошу. – Он будто заскучал и сменил тему. – Расскажи, что привело тебя в «Бастион»? Ты там откровенно скучала.

– А если отвечу вопросом на вопрос? Я подругу выгуливала, у нее личная трагедия. А вот что там делал ты? От кого скрывался?

Артур нагнулся над столом и прошептал:

– Из-за меня у тебя могут быть неприятности.

Мастерски интригу плетет.

– Меня они не пугают.

Артур тягостно вздохнул и откинулся на спинку стула, будто Марина сказала что-то обидное, обескураживающее. Принесли горячее, Артур приступил к трапезе, а Марине кусок в горло не лез. Она что-то проглядела, и знакомство пошло не так. Ощущение было, будто она играет в чужую игру, не зная правил. Артур использует ее в своих, только ему понятных целях.

А если он маньяк?

Нет, вряд ли. Скорее всего у него просто нелады с законом. Или с мафией. Уймись, паранойя! Почему бы интересному мужчине не познакомиться с привлекательной девушкой? Второе «я» шепнуло: «Для взаимного удовольствия», и Марина с ним согласилась. Даже если так, ну и что? Она – девушка взрослая, свободная, а приличные мужчины встречаются редко.

Артур же не только чертовски привлекателен внешне, в нем чувствуется глубина, куда хочется падать, и падать, и падать, зажмурившись и затаив дыхание. Марина и предположить не могла, о чем он думает, на что рассчитывает, и это интриговало еще больше: узнать, постичь, принять чуждое.

Было одно «но»: каждый раз, достигнув дна, она теряла интерес к человеку. Теперь же перед ней будто разверзлась бездна.

Неторопливо прикончив запоздалый ужин, Артур отложил нож и вилку на огромный, в полтарелки, лист салата.

– Очень вкусно, – сказала Марина.

Может, так оно и есть, но сейчас ей было не до еды. Если не самый лучший, то один из сотни лучших мужчин мира обратил на нее внимание. Марина никогда не страдала комплексом неполноценности, всячески старалась совершенствоваться, но о том, что на нее клюнет благородный дон, который к тому же олигарх или около того, она даже не мечтала. Пусть счастье не продлится долго, но останутся бриллианты воспоминаний.

А вдруг продлится?

Инстинкт размножения, прошитый в подкорке каждого человека, радостно завопил: «Да-да-да! Поженимся, родим ребенка, заживем счастливо и умрем в один день», но Марина прихлопнула его, как назойливую муху. Лучше рассчитывать на худшее – не будет разочарований.

Но все-таки хотелось сыграть по-крупному, попытаться заинтересовать Артура, но чем? Наверняка счет его женщин перевалил за тысячу, и через пару месяцев он ее не вспомнит. А так хотелось, чтобы вспомнил!

Принесли счет в маленькой деревянной шкатулке, Артур расплатился, встал, помог подняться Марине, поинтересовался:

– Какие у тебя планы?

Сказать, что никаких – поехать к нему домой и очутиться в архиве. Если сбежать к себе – с вероятностью девяносто девять процентов лишить себя удовольствия и опять-таки оказаться в архиве. И лишь один процент из ста, что он западет на строптивую женщину, коих в его жизни мало. Ему достаточно щелкнуть пальцами, и выстроится очередь желающих покувыркаться в его постели.

– Мне завтра с утра на работу, – вздохнула она.

– Я отвезу тебя домой, – сказал он, пропуская ее вперед. Швейцар открыл перед ней входную дверь.

– Ты же пил, тебе нельзя за руль.

– Можно. Я не пьянею. А с патрулем, если что, договорюсь.

Марина не сдержала радости:

– Ура! Я живу недалеко, в пяти кварталах отсюда. – Она назвала адрес.

Артур мог оставить денег на такси и номер телефона, как обычно делают заинтересованные мужчины. Но он хотел подольше побыть с Мариной, теперь это было ясно. Неужели правда запал? Так здорово, что аж верить страшно, разум невольно ищет подвох.

Прошли до перекрестка, где светофор мигал желтым и проносились такси с горящими шашечками, и Артур положил ладони на плечи Марины:

– Подожди меня здесь, пригоню машину.

Озираясь по сторонам, он зашагал прочь, отбрасывая сразу две тени – одну лунную, вторую – от фонаря. Опять загадки, таинственность напускная. К чему это? Или он и правда от кого-то скрывается? Дойдя до следующего перекрестка, Артур свернул направо и исчез из поля зрения.

А если он не вернется? Сядет за руль и укатит? Нахлынуло отчаяние, как если бы у нее отнимали что-то важное, родное.

Вдалеке заурчал мотор, и, резанув по глазам дальним светом, на полупустую дорогу со двора вырулил внедорожник. И одновременно к Марине, одиноко стоящей у обочины, спикировал наряд в количестве трех полицейских.

– Работаем, гражданочка? – поинтересовался молодой лейтенант. Судя по масляному взгляду, он не прочь был воспользоваться ее услугами.

Марина оторопела, пришла в себя и напустилась на него:

– Я похожа на проститутку? Да вы посмотрите на меня! Разве проститутки так одеваются?

– Документики, пожалуйста, – настаивал на своем летеха.

Марина поджала губы и протянула удостоверение журналиста.

– Я жду своего мужчину, ногу натерла, идти до машины не могу, а вы ко мне пристаете с непристойностями!

Внедорожник Артура (это был «Мицубиси Паджеро») остановился на перекрестке, включилась аварийка.

– Марина, что происходит? – поинтересовался он, спрыгивая на землю и направляясь к ней.

– Да вот, полиция пытается меня привлечь за проституцию.

Лицо Артура окаменело, он навис над летехой и проговорил голосом холодным, как лезвие ножа:

– Предъявите, пожалуйста, ваши удостоверения.

А дальше происходило странное: полицейские втянули головы в плечи, извинились и ретировались побитыми псами, что было им, мягко говоря, несвойственно. Выводов напрашивалось несколько: или они знали Артура и побаивались, значит, его преследовали не полицейские, или попросту почуяли в нем более сильного хищника.

– Спасибо, ты меня спас, – улыбнулась Марина, садясь на сиденье рядом с водительским. – Мы квиты.

– Не считается, ты же из-за меня у дороги стояла. – Он повернул ключи зажигания – зарычал мотор, и автомобиль, набирая скорость, покатил по улице. – Да и ты девушка самодостаточная. Уверен, сама бы вышла из ситуации.

Вскоре вырулили на проспект, по которому Марина частенько возвращалась домой с работы, свернули в незнакомый узкий темный переулок, и сердце ухнуло в пятки.

– Куда мы едем? – прошептала она, вцепилась в подлокотники и заозиралась, думая, как спасаться бегством.

На ходу выпрыгивать? А если двери заблокированы?

– Не переживай, я просто хочу показать тебе сказочное место. Это займет минут пятнадцать, но, уверен, ты оценишь.

Почему-то Марина поверила ему и успокоилась, позволила течению событий нести себя. Этот район освещался плохо, свет фар то и дело выхватывал то кусок дороги с выбоинами, то торец хрущевки. А вдалеке, озаренные прожекторами, высились скелеты многоэтажных недостроев.

– Район под снос, – прокомментировал Артур. – Еще год-другой, и всех переселят.

– Уныло, как на кладбище, – вздохнула Марина.

– Подожди. Недолго осталось.

Остановились на пустыре возле нежилой пятиэтажки, пятна фар уперлись в жестяной забор, изрисованный граффити. Марина вжалась в сиденье. Следовало настоять, чтоб ехали домой. Это ж надо: ладно, дурочка по малолетству позволяет себя завезти бог весть куда, но она-то… И ведь стыдно сейчас требовать, это будет смотреться как истерика. А если он правда не хочет ничего эдакого?

А вдруг он там людей режет? Странно это. Только спасался от кого-то, теперь же забыл об опасности. Или на сто процентов уверен, что ее нет?

– Пожалуй, я останусь в салоне, – проговорила она.

Артур достал из бардачка фонарик, глянул с пониманием.

– Тогда просто издали посмотришь.

Не закрывая дверцы, он потопал к нарисованному на воротах солнцу и со скрежетом распахнул створки, сел за руль и въехал на стройку – мусор и битое стекло захрустели под колесами.